Текст книги "После «Украины»"

Мы не купили Украину
[Малая отсрочка за большие деньги]

Многие уже не помнят, но собственно майдан 2014 года, заваривший кровавую кашу на пространстве теперь уже бывшей «Украины», был спровоцирован тогдашним «пророссийским» президентом Виктором Януковичем.

Краткое содержание предыдущих серий для тех, кто забыл: украинская элита всегда, при всех режимах, кормилась за счёт перекачки и перепродажи российского газа в Европу. Чем ниже была цена на российский газ для Украины, тем больше была маржа украинских элит при продаже его европейцам. Цена зависела от многих факторов, но в первую очередь от того, нравился ли президенту РФ Владимиру Путину тот или иной украинский президент и его режим, или не нравился. Если президент был умеренный, цена на газ тоже устанавливалась умеренная. Если прозападный, как например Виктор Ющенко и его «оранжевый» режим, то и цена ползла вверх, ближе к западной. По этой логике, если президент Украины пророссийский, то и цена должна быть российской. Мечта любого лидера любого постсоветского государства получать газ по «внутрироссийским» ценам, то есть такой же, как для типового региона России. И Янукович мыслил так же: «Я же пророссийский президент, значит, мне в карман должен стекаться максимальный доход от перепродажи российского газа… (зачёркнуто), а, нет, извините, конечно, доход должен идти на нужды простых украинцев». Но российская власть не спешила предоставить ему внутренние цены, предложив вступить для начала в Единое экономическое пространство (ЕЭП) – интеграционное объединение России, Белоруссии и Украины, созданное специально для того, чтобы замедлить затаскивание Украины в Запад, начавшее набирать скорость после «оранжевой революции» 2005 года. Но Януковичу этот путь показался слишком долгим и муторным. Когда еще это всё состоится… А денежки-то сейчас нужны. И тогда он прибегнул к нехитрому хохлятскому приёму – шантажу: дескать, если вы прямо сейчас, без всяких условий, не снизите нам цены на газ, мы тогда… мы тогда… а мы тогда вообще в Европу пойдём.

Известно, что Путин не любит, когда на него давят, а уж тем более шантажируют. Поэтому он слегка расстроился от такой наглости, но ничего не предпринял, лишь сделал вид, что больше не замечает Януковича. Началась война нервов – у кого они быстрее сдадут и кто быстрее пойдёт на попятную. Путин демонстрировал, что Янукович с его Украиной ему больше не интересен, а на любое обращение оттуда подсовывал на подпись договор о ЕЭП. Янукович же начал активно изображать разворот к Европе. Автор этих строк, находясь в ноябре 2013 года в украинском ещё Крыму, не уставал поражаться бесконечным рекламным роликам с участием самого Януковича, который с трудом говоря на мове, постоянно агитировал за «Украину цэ Европу». Поражала самоубийственная одержимость этого недалёкого персонажа, с которой он нёсся в пропасть, таща за собой всю постсоветскую Украину. Но это было понятно экспертам, аналитикам, интеллектуалам – всем, кто относится к категории элит. Массы же, как известно, смыслы не производят, но потребляют их от элит. Поэтому украинским массам как раз казалось, что если уж сам «пророссийский» Янукович топит за «цэ Европу», то там-то точно и есть их счастье. Таким макаром Янукович, сам того не ожидая, очень быстро развернул ситуацию в противоположенную от России сторону, раздухарив украинствующих, но тихо сидевших на тот момент западэнцев, и оттолкнув от себя русское большинство Украины. На этом фоне с Запада на Украину как тараканы полезли политтехнологи всех мастей, начав готовить то, что вскоре и стало майданом.

Янукович тут, конечно, струхнул, попытался было сдать назад и даже отказался от подписания так называемой евроассоциации, но было уже поздно. Ситуация вышла из-под контроля, а идиотская шутка, целью которой было заставить Путина снизить цены на газ (только и всего), закончилась колоссальной в новейшей истории катастрофой. Причём не только для самого Януковича, но и для того политического проекта, который был концептуально создан Западом, реализован, воплощён и отстроен нами, но по недоразумению оказался во власти такой несуразности, как Янукович. Как так получилось – отдельная история, – подробнее о ней говорится в моей предыдущей книге на эту тему «Конец проекта „Украина“»[12]12
  ^{Коровин В. М. Конец проекта «Украина». – СПб.: Питер, 2015.}


[Закрыть], вышедшей сразу по итогам майдана. В двух словах: российскому президенту хотелось иметь на Украине «своего» – покорного, покладистого, не перечащего, всем обязанного ему президента. Но как показывает история, в том числе история самого Владимира Владимировича, подобные устремления – управлять кем-то, кого ты поставил на власть, – всегда оканчиваются крахом. Император Наполеон тоже поставил Жана Батиста Бернадота королём Швеции, и чем это закончилось? Союзом с Россией против самого Наполеона[13]13
  ^{Как наполеоновский маршал стал королем Швеции // «ИнфоГлаз. РУ», 28 февраля 2014.}


[Закрыть]. Российский президент, конечно, тоже понял, куда всё идёт. Он попытался экстренно исправить ситуацию, подписав с Януковичем ряд выгодных Украине договоров, наконец-то снизил цены на газ и даже выделил огромный кредит, пообещав выделить ещё, но это уже не остановило неизбежное. Украина на огромной скорости неслась к своему краху.

Таким образом, именно Виктор Янукович дал старт процессу активной ликвидации постсоветской Украины. Конечно, не он один этому содействовал, но именно он со своей неуёмной страстью к наживе стал одним из главных катализаторов ускоренного распада Украины и превращения её в пространство гражданской войны, залитое кровью. Но это мы видим сейчас, а тогда события развивались поступательно и не выглядели столь драматичными.

На фоне киевского майдана российская власть, в тот момент окончательно потерявшая влияние на Украине, вновь оказалась в двусмысленном положении. Пересматривать все договоренности, заключенные накануне с Януковичем, выглядело бы крайне глупо и непоследовательно, выставило бы российскую власть как недальновидную. Ведь Кремль всё же пошёл на уступки президенту Украины, который фактически шантажировал Россию своим поворотом на Запад, чем, в конце концов, и раскачал ситуацию. Скидок на газ он для себя таки добился. Правда, как показала история, ценой потери Украины. Но всё же факт остаётся фактом: в последний момент Путин уступил этому шантажу, чем продемонстрировал, что на него всё-таки тоже можно давить и это давление может быть эффективным, если в процесс вмешивается Запад. И если бы в тот момент, когда Янукович с контейнерами шмотья бежал из Межигорья, Путин под давлением обстоятельств отменил бы свои только что принятые решения, то выставил бы себя ещё и непоследовательным политиком, который не может толком проанализировать ситуацию, принимая решения, которые потом сам и отменяет. То есть не способен просчитывать наперёд развитие событий – а это удар по репутации.

С другой стороны, российский кредит в 15 миллиардов долларов был обещан Украине именно «под Януковича». Под его же гарантии были сделаны и скидки на газ. Всем, конечно, с самого начала было понятно, что фактически всё это было сделано для личного обогащения самого Януковича и его окружения, и вряд ли за этим произойдёт снижение цены на газ для рядовых потребителей. Ведь если они столько лет уже платили по сложившимся ценам, зачем правительству было бы их снижать? Не говоря уже о ценах для промышленных предприятий, учитывая, что всей промышленностью на тот момент владели украинские олигархи. Это означало бы просто поделиться с олигархами за российский счёт. То есть изначально было очевидно, что скидка требовалась лишь самому Януковичу, членам его семьи и близкому окружению. И то, что в случае выпадения Януковича из процесса все договоренности будут обнулены, тоже ни для кого не было секретом. Это понимал и Путин: Яценюк, Кличко или Тягнибок не будут исполнять обязательства Януковича. Чем уж удалось Путину соблазнить Януковича – пятнадцатью миллиардами или скидкой, не ясно, но тот, по крайней мере, декларативно, в последний момент остановил процесс движения на Запад, не подписал соглашение об ассоциации с ЕС и на фоне беспорядков в собственной столице начал медленно разворачиваться в сторону Евразийского и Таможенного союзов. Это, кстати, окончательно взбесило Запад, и он начал действовать жёстко и очень активно.

В России понимали, что вряд ли Яценюк, приди он к власти, вспомнит об обязательствах Януковича и продолжит евразийскую интеграцию, а это означало, что уже выделенные средства – 3 миллиарда долларов – мы потеряли вместе с Януковичем и, собственно, Украиной. Выбрав курс на Запад, со своим суверенитетом украинское государство попрощалось окончательно. Всё это, конечно, закончилось катастрофическим провалом и для России. И чтобы хоть как-то сохранить своё лицо, Россия не могла не вернуть Крым и Восточную Украину.

Российское государство понесло не только финансовые потери, сделав в 2004 года ставку на совершенно недееспособного Януковича и поручив всё либеральным политтехнологам. Но теперь России ничего не оставалось, как вернуть себе русский Крым, который иначе достался бы Западу – и это тоже следствие слабой украинской политики России все последние годы. А затем на повестке оказались Восток и Юг распадающейся Украины. Одно цепляется за другое и решено может быть только всё вместе – сразу и решительно. А вот с этим, оказалось, проблема…

Конечно, если оценивать ситуацию на Украине стратегически, то снизить цены на газ и вообще пойти навстречу Януковичу нужно было ещё в тот момент, когда он стал президентом Украины. Активная системная поддержка пророссийских движений, их обильное финансирование, с целью влияния на политические процессы внутри Украины, противодействие деятельности западных НКО, и наконец, самое главное – идеологическая альтернатива украинству, – такая политика должна была проводиться все годы с момента распада СССР, и не только на Украине, но в первую очередь, в самой России. Пророссийскость Януковича нужно было поддерживать всеми силами, так, чтобы он сам в неё поверил. Но, к сожалению, наше руководство зачастую ставит принципы экономической целесообразности выше геополитической значимости, теряя в итоге и в том и в другом. Так было в отношении Белоруссии, так же было всегда и в отношениях с Украиной. Мы сами, своим невниманием и безучастием, довели ситуацию до крайней степени напряжённости и сами лишились многого, пока, наконец, не поняли, что с геополитикой не шутят.

Вкачивая в Украину 3 миллиарда из 15-ти обещанных, нужно было понимать, что за эти деньги мы не купим всю Украину. А купим лишь короткую отсрочку для переосмысления подходов к собственному участию в политической жизни на Украине. В то время, как западные страны не стесняясь вмешивались во внутриполитическую ситуацию на Украине, Москва почему-то скромно наблюдала за происходящим со стороны. Ещё бы. Ведь для создания пророссийской политической сети нужно время: требовалось переформатировать культурное и политическое пространство Украины, сформировать проевразийскую ориентацию, способную сохранить целостность Украины как государственного образования. Но именно время было упущено. Когда гром уже грянул, короткого тайм-аута, купленного всего за какие-то три миллиарда долларов, оказалось явно не достаточно. Зато этого времени было достаточно, чтобы осуществить решительные, пусть и жёсткие, но предотвращающие большую кровь действия – ввести российский миротворческий контингент по приглашению всё ещё законного на тот момент президента Виктора Януковича.

Режим Януковича, безусловно, заигрался, считая, что можно баловаться с таким понятием, как геополитические ориентиры. Выторговывая себе более низкие цены на российский газ, чтобы иметь возможность для ещё большего личного обогащения, Янукович начал откровенно шантажировать Россию ориентацией на Запад, чем и подписал себе приговор. Он самолично разогревал украинское общество, демонстрируя серьёзность намерений по вступлению в клуб европейских государств, показывая решимость подписать соглашение об ассоциации с ЕС, на самом же деле, просто добиваясь банальных личных преференций, которые можно было бы срезать в виде стружки, поставляя газ из России в Европу. Именно это детское сознание балующейся украинской элиты привело так и не состоявшееся государство к коллапсу и внутреннему хаосу. В сухом остатке – для американских стратегов Украина – лишь зона дестабилизации, где всё происходящее – лишь очередная возможность не дать осуществиться стратегическому сближению России и Европы.

Выбор накануне катастрофы
[Расходный материал американской внешней политики][15]15
  ^{Подготовлено на основе интервью журналисту Александру Мухареву для газеты «Взгляд Днепропетровска», 25 марта 2009.}


[Закрыть]

Оказавшись на историческом распутье, Украина суицидально выбрала постыдную роль американского орудия в войне против России. А это, что проверено на собственном опыте не одним государством постялтинского мира, – гарантированная нестабильность, разруха, хаос, гражданская война и распад. Правление «оранжевых» при Ющенко теперь кажется детским лепетом в сравнении с бандеровским майданом и его последствиями. В итоге, после всего произошедшего, Украине заказан путь не только в наднациональные евразийские структуры, но и в сытую, озлобленную Европу, терзаемую собственным кризисом, с которым она не знает, как справиться[16]16
  ^{Подробнее на эту тему см. Коровин В.М. Конец Европы. Вместе с Россией на пути к многополярности // М.: Родина, 2023.}


[Закрыть]. Очевидно, что в Европе Украину совсем не ждут, но бандеровские власти, приведшие страну к пропасти, стараются об этом умалчивать.

Всё это пространство с Большой Россией сближает вековая история, а разделяют три десятилетия. А это значит, что, несмотря на весь драматизм распада украинской государственности, спровоцированный евро-майданом 2014 года, у народов бывшей Украины всегда остаётся ещё один путь – идти на сближение с Россией, которая предлагает тёплый приём, радушие, экономические и социальные возможности. Но уже без балласта в виде политического проекта «Украина».

Всё произошедшее на Украине в последние годы не является украинским проектом, воплощением воли её народов, и даже не является российским проектом. К всеобщему и глубокому сожалению это оказались никакие не «происки Москвы». Всё, что произошло – реализация американского сценария. Главным заказчиком и игроком в происходящем на Украине являются США, а прежде, чуть ранее – британцы, в целом – англосаксы, которые на протяжении последних двух столетий упорно двигаются к мировому могуществу, руководствуясь геополитической логикой. Их подход к решению любых ситуаций, если выражаться в геополитических терминах, является атлантистским, направленным на ослабление геополитической суши Евразии, в центре которой находится Россия. Америка – это оплот атлантистской геополитики в мире, сводящейся к доминированию морских держав над сухопутными. В бытовом измерении это характеризуется превалированием рыночных отношений, и сегодня на примере мировых финансовых кризисов, наползающих на глобальную экономику один за другим, мы наглядно видим, насколько эти отношения неустойчивы. Кроме того, этот подход подразумевает насаждение «демократии», которая служит прикрытием обыкновенной американской оккупации, в чём воочию убедился каждый житель Украины.

С точки зрения атлантистской геополитики, вокруг России должны располагаться широкие полосы государств, представляющих собой так называемые буферные зоны, которые отделяют разные цивилизации, в данном случае – евразийскую Россию и атлантистскую Европу – друг от друга, то есть предотвращают войну. В более негативном аспекте эта полоса, напротив, служит зоной дестабилизации и называется «санитарным кордоном», отсекающим Россию от выхода в Европу на западе или к «тёплым морям» на юге. Таким образом, основная задача американской геополитики в Европе – предотвратить выстраивание отношений между государствами Европы и Россией путём создания между ними санитарного кордона. Весь постсоветский период, пока Россия была слаба, американцы стремились выстроить санитарный кордон из стран – бывших союзниц по советскому лагерю, и им это удавалось. Именно поэтому США всеми силами втягивали Украину в этот процесс. По замыслу американских стратегов, полоса санитарного кордона должна была включать в себя: на первом этапе – страны Восточной Европы, прежде принадлежавшие к социалистическому лагерю; на втором, когда «кольцо анаконды» начало сжиматься – бывшие советские республики, начиная от Прибалтики и дальше, вниз, через Украину и Молдавию, к Грузии. Всё ещё минуя Белоруссию, хотя многие события в этой республике свидетельствуют об усилиях США, направленных на то, чтобы заткнуть эту брешь в «ближнем» санитарном кордоне. Пока её прикрывает Польша. Таким образом, Украина служит важнейшим элементом американской экспансии, цель которой не дать стратегически сблизиться Европе с Россией, а значит, Украина обречена на дестабилизацию, ибо только нестабильная Украина гарантированно является преградой на пути российско-европейского взаимодействия. Исходя из этой геополитической цели главная задача бандеровского режима, пришедшего к власти в результате вооружённого переворота при строгом кураторстве Госдепа США, в чём уже никто не сомневается, – максимально дестабилизировать один из важнейших фрагментов санитарного кордона на западном направлении. При этом американцам нет дела до народов, которые населяют эти территории: что будет с экономической и социальной ситуацией на Украине – американцев совершенно не волнует. Им важно, чтобы там была конфликтная зона, отделяющая Россию от Европы.

Есть и другой важнейший аспект, который упоминает американский геополитик Збигнев Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска»: без Украины Россия перестаёт быть евразийской державой и становится державой азиатской: «Украина, новое и важное пространство на евразийской шахматной доске, является геополитическим центром, потому что само её существование как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей. Без Украины Россия всё ещё может бороться за имперский статус, но тогда она стала бы в основном азиатским имперским государством»[17]17
  ^{Бжезинский З. Великая шахматная доска // М.: Международные отношения, 1999. С. 61.}


[Закрыть]. Таким образом, с точки зрения геополитики, Украина в прежнем виде – с более чем сорокамиллионным населением и промышленно развитым востоком – это выход России в Европу. Теперь же от сорока с лишним миллионов осталось всего ничего. Финалом Украины, в том числе в демографическом плане, стал постмайданный период, который окончательно спалил оставшееся население теперь уже бывшей «Украины» в топке американских интересов.

С точки зрения демографических потерь годы «независимости» Украины не прошли даром. Падение наблюдалось в течение всего постсоветского периода. Но особенно стремительно население Украины стало сокращаться после «оранжевой революции», а за период правления Ющенко население сократилось на миллион двести пятьдесят тысяч человек (1 250 000)[18]18
  ^{По официальной украинской статистике на момент окончания 2004 года (старт «оранжевой революции»), население Украины составляло 47 442 081, а на момент окончания срока Виктора Ющенко в 2008-м – 46 192 309. Источник: Держстат України: Чисельність постійного населення, 16 июня 2017.}


[Закрыть]. То есть стремительное сокращение началось при руководителе, который постоянно эксплуатировал тему «голодомора» и непрестанно говорил о вымирании Украины во времена СССР. К слову сказать, за период столь любимого Ющенкой «голодомора», то есть в 1932–1933 годах население УССР, если брать советскую, а не украинскую статистику, сократилось на миллион двести шестьдесят пять тысяч двести (1 265 200) человек[19]19
  ^{Европарламент признал геноцидом «голодомор» на Украине, фактически признав и то, что в результате «геноцида» численность населения может вырасти. – «Военное обозрение», 16 декабря 2022.}


[Закрыть]. Немногим больше, чем за период правления самого Ющенко. Однако всё это ни в какое сравнение не идёт с катастрофой периода президентства Порошенко. Здесь с потерями населения уже никто не считался. Именно при Порошенко на Украине началась кровавая КТО[20]20
  ^{Контртеррористическая операция.}


[Закрыть] на Донбассе, а бандеровские нацисты укрепились во власти. Собственно, непрерывные обстрелы Донбасса являлись визитной карточкой Порошенко от самого начала до последних дней его президентства. Однако после избрания президентом США Дональда Трампа Порошенко стал не нужен не только Америке, но и Европе, так как теперь больше никто из-за океана не принуждал её поддерживать его режим. Трамп про Порошенко просто никогда не слышал, искренне недоумевая, зачем вообще Барак Обама и Хиллари Клинтон всё это затеяли.

С самого начала режим Порошенко не имел легитимности (незримой, неформальной поддержки) внутри страны. Придя к власти на штыках украинских нацистов, он разрушил экономику и систему государственного функционирования. Единственная сила, на которую он мог опереться, были украинские националисты из карательных батальонов, методично уничтожавших мирное население Донбасса. Ещё одной, но уже внешней опорой, стала уходящая в политическое небытие Ангела Меркель. До самого последнего дня своего нахождения во власти она последовательно продолжала исполнять заветы уже ушедшего на тот момент Обамы и всей глобалистской американской клики. Вот ради кого агонизирующий Порошенко отдавал приказы усилить обстрелы Донбасса, дабы продемонстрировать верность идеям карателя Бандеры украинским националистам, на поддержку которых всё ещё рассчитывал, и, вместе с тем, подтвердить свою полезность Ангеле Меркель в качестве последовательного исполнителя заветов почитаемого ей Обамы. Тогда Порошенко ещё рассчитывал на переизбрание и из кожи вон лез, чтобы понравиться американским кураторам.

После победы Трампа, ассоциировавшегося с переориентацией Европы и Америки на традиционные консервативные ценности, на сотрудничество с Россией в борьбе с терроризмом и вообще на то, чтобы с Россией «поладить», все усилия либеральной секты глобалистов, ведомых парой Обама-Клинтон, пошли прахом. На помойку истории отправился и Порошенко. А для оставшихся без куратора бандеровских карателей единственным способом хоть как-то продемонстрировать, что они ещё существуют, оставалось наращивать силу обстрелов мирных кварталов Донецка, в злобном исступлении демонстрируя верность всё менее актуальному глобалистскому проекту. О какой уж тут демографии можно было говорить.