Текст книги "После «Украины»"

А начиналось всё не так плохо. Промышленно развитый Восток и выгодное географическое положение – через Украину проходят газо– и нефтепроводы в Европу – сделали Украину одной из наиболее перспективных постсоветских стран. Но одновременно с этим – важнейшим стратегическим элементом санитарного кордона, за который американцы решили сражаться до последнего украинца. В этой связи при проамериканском марионеточном режиме перспективы у населения Украины остаются строго негативными, ибо стабильность в американском проекте не предусмотрена. Стабильность создаёт предпосылки для превращения этого важнейшего фрагмента санитарного кордона в динамично развивающуюся страну, причём только в союзе с Россией. А этого американские стратеги никак допустить не могут, поэтому подчинённые им украинские СМИ, не обращая внимания на здравый смысл, продолжают с маниакальным упорством обвинять в создании нестабильности именно Россию, истерично ведут антироссийскую пропаганду, в круглосуточном режиме выдавая такую ложь, оспорить которую не хватает духу ни у одного здорового человека.

В этой ситуации всеобщего помешательства российское руководство с настойчивостью, достойной лучшего применения, продолжало рассуждать чисто логически: Россия заинтересована в стабильных поставках газа в Европу через Украину, соответственно для этого на Украине необходима стабильность. Любая дестабилизация, политические игры, противостояние между политическими лагерями, между различными частями населения совершенно нежелательны, так как вредят поставкам. Из-за недопоставок газа в отношениях России с Европой возникла напряжённость, а это полностью отвечает интересам США.

«Россия, – продолжает логически мыслить наше руководство, – заинтересована в том, чтобы Украина развивалась спокойно и стабильно». И здесь очень важно, на кого ориентируется Украина, куда она движется. К примеру, при Леониде Кучме Украина балансировала между Россией и Западом. Нельзя было сказать, что Кучма – пророссийский политик. Но ничего страшного в этом не было, ведь ситуация оставалась стабильной, сохранялся баланс элит, баланс власти на Украине и, что особо важно, баланс геополитический. Украина выполняла функцию стабильного санитарного кордона. А вот то, что начало происходить после – дестабилизация и хаос, – для России, как и для граждан самой Украины, стало абсолютно невыгодно. Поэтому обвинять Россию в дестабилизации нелогично – так мыслили российские политики, глядя не происходящее со стороны. С точки зрения прагматизма, исповедуемого Путиным, пусть бы даже Украина ориентировалась на Европу – это нормально. Но когда Украина ориентируется на Америку – ненормально, так как это приводит и Украину, и соседние государства к хаосу и беспорядкам, волнениям, большой крови и распаду государства. Европа – это спокойный, сдержанный Старый Свет, где любят стабильность и предсказуемость. Тихий уголок Земли. Европейски ориентированным политиком на Украине была Юлия Тимошенко, правда до тюрьмы, куда её отправил «пророссийский» Янукович. Именно она максимально соответствовала взглядам «немца в Кремле»[21]21
  ^{Рар А. Владимир Путин. «Немец» в Кремле // М.: Олма-Пресс, 2002.}


[Закрыть]. Но те, кто пришёл ей на смену, ужаснули даже видавших виды американских политтехнологов, не говоря уже о стерильных евробюрократах.

Если же оценивать функции политических оппонентов оранжевых, в частности «Партии регионов» Виктора Януковича, то и от них не требовалось однозначной и безоговорочной ориентации на Россию. Все знали, что Украина – неоднородное пространство, состоящее, как минимум из двух культурно-исторических и геополитических зон, а, если рассматривать ситуацию более детально, то приходилось соглашаться с наличием четырёх зон: Центральной Украины (собственно Малороссия), Западной, присоединённой Сталиным, и Восточной, оторванной от России и присоединённой к Украине Лениным. Особняком всегда стоял присоединённый напоследок Хрущёвым Крым. В этой ситуации ориентация «Партии регионов» строго на Россию не могла сделать Януковича общеукраинским политиком, потому что сразу возникало недовольство западной части Украины. Но это же не давало ему возможности идти на уступки Западэнщине в ущерб Юго-Востоку. Претендуя на власть на Украине в целом – Янукович, как и Кучма до него, пытался этот баланс соблюдать, учитывая интересы и Запада и Востока.

На Украине были политики, ориентированные строго пророссийски, такие как Наталья Витренко и Александр Свистунов. Но их участие в крупной политической игре было возможно только в том случае, если бы Россия стремительно нарастила своё влияние на политическую ситуацию внутри Украины. Однако этого сделано не было. Александр Свистунов, хотя и родился во Львове, – наибольшую популярность среди русского населения обрёл в Крыму. Свистунов был нужен России, чтобы оторвать от Украины Крым и Юго-Восток, где была сильна партия «Русский блок», в момент, когда США начнут раскол Украины. А то, что следующим шагом американской стратегии будет раскол страны, было очевидно всякому, кто хоть немного знаком с геополитикой.

Америке на Украине нужна зона дестабилизации. В этом смысле режим Ющенко провалился полностью, не оправдав надежд американских кураторов. Популярность Ющенко почти сразу упала до нуля, даже несмотря на то, что пойти на откровенный раскол Украины он был морально не готов. Никаких перспектив продолжения правления оранжевых американские кураторы не видели. Без чрезвычайных ситуаций быстро развалить и дестабилизировать Украину не представлялось возможным. В этом смысле, в приходе Януковича у них появился шанс – перекос в пророссийскую сторону мог бы подстегнуть западэнцев на сопротивление. А это было крайне желательно, ведь без введения военного положения, или начала открытой гражданской войны, быстро разбалансировать украинскую государственность не получилось бы. В любом случае, американский проект на Украине был сразу распознан российскими геополитиками, что, впрочем, не остановило его реализацию ввиду полного отсутствия российского вмешательства в ситуацию. Одним из вариантов развития событий могла стать жёсткая переориентация Украины на Россию, что вывело бы Украину из-под американского контроля, но на это у Януковича не хватило ни ума, ни воли. В результате Украина погрузилась в хаос гражданской войны и междоусобицы.

Переориентация на Россию даже части Украины была категорически неприемлема для Америки. Понимая, что после отказа Януковича подписать соглашение об ассоциации Украины с ЕС тенденция может начать развиваться в направлении евразийской интеграции, американские стратеги начали действовать более активно: в лучшем (для них) случае нацеливаясь угнать всю Украину целиком, в худшем – расколоть её, потеряв восточную часть, но зато сохранив своё однозначное влияние на оставшейся территории. Проамериканская элита Украины получила санкцию из Вашингтона (при молчаливом согласии Москвы) на жёсткий политический прессинг пророссийских структур, не обращая внимания на русское большинство, сконцентрированное на Юго-Востоке. Впрочем, раскол Украины был бы наиболее благоприятным сценарием для русского Юго-Востока с учётом того, что Россия всё это время занимала абсолютно пассивную позицию. Раскол Украины устроил бы и США: они смогли бы направить все процессы в нужную им сторону, посредством управляемого хаоса аккуратно отделяя запад Украины и Малороссию от русского Юго-Востока с сохранением за ним функций санитарного кордона без риска потерять всю Украину в Евразийском союзе. Впрочем, другой сценарий – неуправляемый хаос – тоже был вполне допустим для США, хотя и менее желателен, так как не оставлял буферной зоны между той частью Украины, что уходила под контроль Запада, и Россией. А это грозило горячим конфликтом (что в итоге и произошло). Кроме того, в этом случае пришлось бы иметь дело со стихийными волнениями, неуправляемым гражданским столкновением, в результате которого остатки Украины могли распасться на четыре и более части, с которым американским технологам будет работать гораздо сложнее, в силу непредсказуемости их геополитической ориентации. Так это виделось до майдана 2014 года. Примерно так оно в итоге и произошло, только ещё более жёстко. Таким образом при любом западном сценарии Украину было не сохранить. А не при западном?

Одним из вариантов сохранения целостности Украины, помимо полного перехода под геополитический контроль России или вхождения в евразийские интеграционные структуры, являлась федерализация. Об этом сценарии говорили много и довольно активно те, кто предвидел всю деструктивность как сохранения статус-кво (ползучей украинизации), так и западного вмешательства (революционной украинизации). Реализация данного сценария также была невозможна без участия России, ведь кто-то должен был обеспечить функционирование государства в условиях постоянной стагнации украинских элит. Но США изначально были ориентированы на раскол Украины в случае потери инициативы, лишь бы не допустить российского присутствия, и при этом взять большую часть территории под свой контроль. В идеале, конечно, – захватить всю Украину вместе с Крымом, чтобы стратегически влиять на черноморский регион, хотя в это мало кто из американских стратегов верил всерьёз.

С российской стороны, соответственно, требовались противоположные усилия. Именно для сохранения российского влияния и противодействия американскому сценарию захвата Украины целиком нужны были такие утрированно пророссийские политические силы, как партия «Русский блок» Александра Свистунова, ПСПУ Наталии Витренко, движение «Донецкая республика» и подобные им проекты. С их помощью вполне возможно было бы распространить пророссийское политическое присутствие на всю территорию тогдашней Украины. Как минимум это помогло бы сохранить за Россией Юго-Восток, как максимум – скрепить расползающееся государство Украина и сохранить его целостность в составе Евразийского союза.

Однако Москва проигнорировала эту возможность в момент наибольшего благоприятствования распространению пророссийского влияния, который возник сразу после оранжевой революции 2004–2005 годов. Тогда многие политические силы Украины поняли, чем грозят западные сценарии, и даже крайние националисты, такие, например, как партия «Братство» Дмитро Корчинского, готовы были сотрудничать с пророссийскими силами. Лишь бы не с оранжевыми и не под американским контролем, что грозило полной утратой суверенитета (что в итоге и произошло). При этом прозападные силы, ориентированные на оранжевых, регулярно обвиняли российскую сторону во вмешательстве во внутренние дела Украины. Мол, во всём, что происходит в украинской политике, видна рука Москвы. Это был простой технологический ход, вынуждавший Москву постоянно оправдываться, а официальных лиц, начиная с президента, ещё и ещё раз заявлять, что Россия не вмешивается, а всё происходящее на Украине – её внутреннее дело. Это дало карт-бланш западным политтехнологам на формирование внутриполитической ситуации на Украине под себя и поставило пророссийские силы, которым как раз хотелось, чтобы роль и влияние Москвы в украинской политике были более весомыми, на грань существования.

Но факт остаётся фактом: Россия могла сделать на Украине всё, что угодно – от сохранения полного политического контроля над всей Украиной до раздела и сохранения контроля над Юго-Востоком, однако миссию Москвы, начиная с 2004 года можно считать проваленной. Всё это время в России никто всерьёз Украиной не занимался, особенно это касается сферы геополитики, а также этнических и культурных аспектов влияния на эти среды. Внимание уделялось только сфере экономики, и то в основном трубопроводам и перекачке газа и нефти через Украину в Европу, по остальным вопросам дальше пиара дело не шло. Присутствие же российского бизнеса и его сотрудничество с бизнесом украинским выражались лишь в возможности что-то отжать или «распилить» из остатков советской промышленной инфраструктуры. Но и с точки зрения пиара всё было весьма ограниченно. Российских политтехнологов интересовали только те проекты, на которые выделялись большие деньги. Для выработки серьёзной стратегии отношений Кремль ничего не сделал. Это был полный провал, логическим завершением которого и стал майдан 2014 года. При этом сетевые структуры Запада всё это время только расширялись, усиливая своё идеологическое и информационное влияние. В противовес ему ничего создано так и не было. Как результат – дети из русских семей, обучавшиеся в государственных школах, становились куда более яростными украинскими националистами, чем представители «титульной нации». Образовательная система объявила войну исторической правде, калеча подрастающее поколение. В итоге русскоязычные школьники, воспринявшие истерию о голодоморе и УПА, пополнили ряды боевиков майдана.

Те же русские организации, которые понимали, что происходит и чем это может обернуться, слишком надеялись на Москву, полагая, что она всё-таки начнёт предпринимать хоть какие-то усилия для сохранения русского культурного присутствия. Обескураживала пассивность русской части населения Востока и Юга Украины: абсолютное бездействие, политическая апатия, даже тогда, когда к власти в Киеве пришли откровенные укронацисты. Население Западной Украины оказалось более политизировано, активно, устремлено к навязыванию своего видения развития Украины. На западе Украины, конечно, не без помощи западных фондов, была четко сформулирована цель – движение в Европу, в объятия США, и западэнцы активно действовали в этом направлении, несмотря на то, что составляли абсолютное меньшинство. На востоке же – совершенно аморфная ситуация, дезориентация, равнодушие. Конечно, это можно объяснить тем, что Россия все эти годы не выражала чёткой позиции.

Роль России была непонятна не только жителям Украины. Вопросом о том, каковы интересы России, задавались и патриоты внутри самой России. В этой ситуации у пророссийских сил Украины возникало двойственное ощущение: зачем «впрягаться» за Россию, за пророссийский политический проект, если самой России это не надо? Это довольно сильно подкосило и Виктора Януковича ещё на самом старте его президентского пути. Удачен ли был сам кандидат? В конечном итоге это было не так важно. В него были вкачены огромные ресурсы. На него были заведены мощные энергии, обращены чаяния и ожидания большей части населения. Этот проект питался мощнейшими силами. Каким бы он ни был изначально, в результате он был сформирован – ожиданиями, деньгами, политической поддержкой. И всё же Янукович никогда не имел чёткой, однозначно определённой поддержки со стороны Кремля. У оранжевых и западэнцев такая поддержка из Вашингтона была всегда. В сложной ситуации кто-то из американских чиновников появлялся, в крайнем случае, звонил, как звонит и сейчас, и говорил: не волнуйтесь, мы с вами, поддержим, действуйте смело, решительно – мы обеспечим политическое, дипломатическое прикрытие, подключим все свои механизмы, информационные сети, каналы дипломатической поддержки. И подключали, не скупясь на финансирование. Янукович этого не имел. Начиная с нелепого «третьего тура», когда Виктор Фёдорович с надеждой смотрел на Москву, а она отмолчалась, не возразив беззаконию, и отмалчивалась все последующие годы. Так беззаконие на Украине стало нормой. Ведь Москва – молчит…

Можно сказать так: оранжевые и западэнцы действовали методами двадцать первого века, опирались на новейшие американские сетевые технологии, в то время, как поддержка Януковича осуществлялась на уровне прошлого столетия, базируясь на лучших достижениях советской пропаганды. Разница подходов ощущалась, создавая «креативное неравенство». Вместе с тем, специалисты в области сетевых войн, управляющих смыслами, были тогда и есть сейчас, и при желании можно было бы очень быстро мобилизовать и переформатировать пророссийского кандидата, даже не отвечающего самым минимальным требованиям Виктора Януковича в современном постмодернистском, в формате актуального момента ключе. Но к сетевым войнам не обратились, соответствующих специалистов никто привлекать не стал. Поэтому никто не мобилизовал под этого кандидата все пророссийские силы, стремительно нарастив российское влияние на внутриполитические процессы. Самостоятельно Янукович этого сделать не мог. А со стороны России ему никто помогать не стал. По любому поводу, в основном к очередным выборам, Москва присылала одну и ту же засаленную колоду политтехнологов – специалистов по «распилу», курируемых таким же «специалистом» из Кремля (ныне находящимся на пенсии и пописывающим двусмысленные статейки).

В современном информационном обществе решающую роль играют СМИ. Поэтому первое, что берут под контроль американцы – это центры информационно-культурной активности. Если рассматривать украинские масс-медиа, то в них все двадцать лет «независимости» заправляли в основном американцы и их ставленники. А вот российского влияния не видно. С чего американцы начинают войны? С того, что разрушают учреждения, обеспечивающие работу прессы, телевидения. Так было в Белграде, так произошло в Багдаде, в других горячих точках, где насаждалась американская демократия. Готовя очередную «революцию», американские технологи прежде всего ставят под контроль СМИ, инспирируют «кучма-гейт», раскачивают «дело Гонгадзе»[22]22
  ^{Украинский журналист и основатель интернет-издания «Украинская правда» Георгий Гонгадзе убит 17 сентября 2000 года. Тело без головы было найдено 2 ноября 2000 года. Считается, что тогдашний президент Украины Леонид Кучма приказал главе МВД Юрию Кравченко похитить и силой выдворить Гонгадзе из Украины. Остаётся неясным, кто и почему приказал убить Гонгадзе. Кучма категорически отверг обвинения в свой адрес.
  В результате «кучмагейта», начавшегося после убийства Гонгадзе, ослабло политическое влияние Кучмы и ухудшились его отношения с США. Чем воспользовалась оппозиция, инициировав «оранжевую революцию», в результате чего Кучма ушёл в отставку, а к власти пришёл Виктор Ющенко.
  В начале марта 2005 года Ющенко объявил о раскрытии дела Гонгадзе. В убийстве обвинили высокопоставленных сотрудников милиции. 29 января 2013 года в приговоре было отмечено, что приказ убить Гонгадзе поступил от тогдашнего министра внутренних дел Юрия Кравченко, который, по официальной версии, застрелился в 2005 году. Георгий Гонгадзе был убит ради спасения Украины, признался подсудимый Алексей Пукач. Бывший генерал частично сознался в убийстве журналиста и назвал среди заказчиков экс-президента Украины Леонида Кучму. Пукач также заявил, что убил Гонгадзе, потому что тот готовил государственный переворот на Украине.}


[Закрыть]. Обеспечив средства массовой информации своими кадрами, прошедшими спецподготовку, ориентированными на Запад, США начинают активную фазу сетевой операции по захвату государства без непосредственного военного вторжения. Захват медиа-пространства и развёртывание своих идеологических сетей гарантирует успешный результат. Однако, несмотря на такое мощное американское присутствие, вплоть до старта евромайдана всё ещё можно было исправить, увеличив российское информационное присутствие. Все возможности для этого у Москвы были. Ведь мы, в отличие от американцев, действовали в своей культурно-цивилизационной среде, на своей «канонической» территории, где всё понятно, знакомо и предсказуемо. К тому же в зачаточном виде, как некий прототип, требующий лишь масштабирования, на Украине уже существовали евразийские сети с собственными структурами. Но это скорее были контуры большого проекта. Сеть, в первом приближении, уже была проложена, но ток по ней так и не был пущен. Чтобы российское информационное поле освободило сознание населения от американского ига, нужна была воля элит.

Русские Украины, конечно, периодически восставали, но не системно, а локально, сиюминутно. Сеть должна была управлять этими процессами глобально, в перманентном режиме накачивая, подхватывая и развивая «восстание». Сетевая война – это глобальный геополитический инструментарий влияния и контроля. Это серьёзно. От Украины зависит судьба России, её отношения с Европой, а значит, и относится к этому пространству следовало несколько иначе. Кроме того, надо сказать, что Америка участвует в украинском проекте на уровне высшего руководства государства, в то время, как мы взаимодействовали в основном на уровне общественных структур и мелких чиновников Администрации Президента, их курировавших. Америка – «Империя» глобальная, а Россия занималась украинскими делами по остаточному принципу, очень формально. И конечно, этот процесс должен был быть двусторонним. Если бы с самого начала со стороны русскоязычной части Украины присутствовало активное желание действовать самостоятельно и встречное движение – это могло бы изменить ситуацию, подвигнув Россию оказывать более решительную поддержку русскому большинству. Но этого не наблюдалось. Российская сторона присутствовала на Украине лишь в качестве частных инициатив некоторых общественных организаций, которые так же особо не имели поддержки со стороны российской власти, в результате никакой синергии так и не сложилось. Для сравнения: европейские НКО создавались почти во всех городах Украины, а также при университетах. Российские – нет. В первом случае – этим занимались американские политтехнологи, имевшие опыт работы со странами Восточной Европы, и опиравшиеся на политическую мощь США. Уже не говоря о хорошем финансировании подобных программ. В случае с Россией – этим никто не занимался, кроме малочисленных и разрозненных общественных групп, чего оказалось катастрофически недостаточно.

На момент 2010 года[23]23
  ^{«Сетевая ставка Евразийского Союза Молодёжи», интервью Валерия Коровина, 11 декабря 2009.}


[Закрыть], когда наиболее влиятельными были три фигуры, претендующие на власть, – пророссийский Виктор Янукович, проамериканский Арсений Яценюк и реалистская Юлия Тимошенко, сценарий развития Украины из России виделся так:

наиболее эффективным и технологичным выглядел тандем Тимошенко – президент – Янукович – премьер. Или наоборот. Однако реализовать такой вариант можно было только при активном участии России и то, если бы Москве удалось мотивировать и настроить этих двух политиков правильным образом. Некоторые (представители шестой колонны) с российской стороны предлагали решить вопрос Украины путём российско-американских переговоров на уровне президентов (они и после начала СВО не перестали этого предлагать). Однако при этом не учитывалась особенность американской политики: в США главные, стратегические решения принимает не президент, а столетиями сложившиеся элиты. Существует некая политико-экономическая когорта, которая управляет американскими стратегиями в мире. Президент США – в большей степени наёмный менеджер, выполняющий представительские функции, нежели центр принятия решений. Главные цели США не меняются последние несколько десятилетий – это отрыв Европы от России, строгое сохранение ориентации Западной Европы на США, дестабилизация по линии санитарного кордона и устранение России из европейской политики. Так что договариваться с США на уровне президентов нет особого смысла. А в закрытые клубы, где происходит обсуждение и принятие глобальных решений, представителей российской элиты не пускают. Америка ни с кем не советуется, Америка – завоёвывает.

Из тех сил, которые, вопреки бездействию России, до последнего сопротивлялись американской оккупации Украины, помимо уже упомянутых выше «Русского блока», ПСПУ и «Донецкой республики», наиболее активно проявил себя «Евразийский союз молодёжи на Украине» (ЕСМу). Не удивительно, что в конечном итоге лидеры Евразийского движения, молодёжным подразделением которого является ЕСМ, были объявлены на Украине персонами нон-грата. Наилучшим образом о деятельности ЕСМ был осведомлён тогдашний глава СБУ Наливайченко, назвавший ЕСМ самой опасной организацией, угрожающей целостности Украины и её государственности[24]24
  ^{«СБУ закроет пророссийские радикальные организации в Крыму и в Украине через суд», – об этом сегодня на брифинге заявил глава СБУ Валентин Наливайченко. По его словам, в ближайшее время в суд закроет «Евразийский союз молодежи» – «Сетевая ставка Евразийского Союза Молодёжи», заявление Сетевой Ставки по поводу текущих событий вокруг ЕСМ в Украине, 22 марта 2007; СБУ закроет пророссийские радикальные организации в Крыму через суд – «Информационно-аналитического портала „ЕВРАЗИЯ“», 22 марта 2007.}


[Закрыть]. Для ЕСМ украинская государственность в её постсоветском виде действительно не представляла никакой ценности, что было серьёзно обосновано в теоретических разработках идеологического концепта воссоздания Евразийской Империи в рамках постсоветского пространства, продвигаемого лидерами и активистами ЕСМ. Ценностью являлся (и об этом было сказано особо) складывавшийся на тот момент украинский народ (лаос[25]25
  ^{Лаос (греч. народ) – этносоциологический термин, означающий народ как надэтническую культурно-историческую общность. В отличие от вульгарно используемого термина «народ» (калька с западного people – люди), под которым понимается вся совокупность граждан государства, вне зависимости от их этнических, культурных или языковых особенностей.}


[Закрыть]), его культура, язык и традиции, а также другие народы, населяющие пространство бывшей Украины, но, в первую очередь, наша общая история и общая судьба.

В итоге искусственное административное образование, которое появилось в границах УССР после распада советской империи было разрушено под руководством Вашингтона самими «украинцами», так и не ставшими народом, потому что они очень спешили стать нацией[26]26
  ^{Нация (демос – греч.) – искусственная политическая общность атомарных индивидуумов (граждан), население государства-нации – европейская форма (современной) государственности в рамках парадигмы Модерна.}


[Закрыть].

И всё же до какого-то момента Украина ещё могла сыграть положительную роль во взаимоотношениях Европы и России, став связующим звеном, центром интеграции Европы и России. Эта функция для украинского населения была бы куда более благородна, ценна, весома и выгодна с практической точки зрения, нежели функция санитарного кордона, то есть зоны отчуждения – мёртвой территории, выжженной земли, вытоптанной, разрушенной и сожжённой в топке американских геополитических интересов. Верх одержали западэнцы – украинствующие нацисты, западники, которые, не спрашивая мнения большинства, революционно, через мятеж и кровь, выбрали для Украины другую судьбу – «революцию достоинства», пылающий Майдан, пылающий Донбасс, гражданскую войну, превращение Украины в инструмент США в войне с Россией и… неминуемый конец проекта. А ведь Украина могла стать мостом, своего рода интерфейсом между Европой и Азией, элементом не разъединяющим, а объединяющим и обогащающим, что выгодно со всех точек зрения – это то, что в течение восьми лет после майдана 2014 года предлагал Владимир Путин. Но для этого Украина должна была стать «украинской». Не европейской, и уж тем более не американской, а именно «украинской».

Проблема украинской государственности носит системный характер, поэтому уход от власти «оранжевых» лидеров не сильно изменил ситуацию. Президентство Виктора Януковича, который стоял в 2004 году против оранжевого лагеря и выступал в роли пророссийского политика, обернулось окончательным коллапсом Украины. Не потому, что Янукович был плохим хозяйственником, слабым политиком или крал больше других. Просто украинская государственность, существовавшая на постсоветской инерции, физически исчерпала себя. Следует признать, что приход Януковича к власти воспринимался и в России и на Украине как очень хорошая, обнадеживающая тенденция. Президентство Януковича было необходимым, но не достаточным условием возвращения Украины в единое стратегическое пространство с Россией, поэтому эта новая возможность выправить ситуацию обязательно должна была быть подхвачена российскими властями для того, чтобы начать активно формировать внутриполитические процессы Украины, восстановить присутствие на её пространстве, которое было для нас потеряно с 1990 года, и продвигаться дальше. Получив, пусть и не с первой попытки, президента Януковича на Украине, Россия, пользуясь благоприятной конъюнктурой, должна была начать продвигать своё влияние через Украину на Запад, налаживать стратегические отношения с Евросоюзом, оставляя, таким образом, пространство Украины «в глубоком тылу». Подобным образом, в случае ухода от власти в Грузии Саакашвили надо было принимать участие во внутренней политике Грузии, продвигаться на Южный Кавказ и стремительно двигаться дальше, к Ирану. Янукович ничего не мог реализовать сам, но он дал российской геополитике надежду на возможность развития на западном направлении. Важно было не упустить этот шанс. Не Янукович должен был решить стратегические задачи России на европейском направлении. Естественно, что на него тут же начало оказываться колоссальное давление со стороны Запада, его начали шантажировать отношениями с Европой, а это и вопросы общей безопасности, и сырьевой безопасности, а также ловушка вхождения в Евросоюз. Януковичу, который, заняв пост президента, автоматически стал объектом такого прессинга, в этой ситуации можно было посоветовать лишь одно – последовательно держать геополитическую линию ориентации на Россию. Любая попытка заигрывать и с Западом, и с Россией гарантировала провал, так как в этом случае Янукович был обречён – он не станет своим ни там, ни тут и потеряет всё. Что, в конечном итоге, учитывая общий износ украинской государственности, и произошло. Государство Украина держалось на балансировании между Западом и Востоком при Кучме. Оно трещало, но держалось из последних сил, всё ещё имея советский – сталинский – запас прочности при американском векторе Ющенко. Но не сдюжило и окончательно развалилось при неопределённости и растерянности Януковича. Ибо только жёсткий пророссийский вектор мог укрепить и сохранить государство Украина, являющееся фрагментом большого евразийского пространства. И здесь Януковичу нужно было быть строго последовательным. Ставка исключительно на заигрывание с Западом, во главе которого стоят США, ради получения скидок на газ – отправила его лично, и Украину в целом, по пути Грузии: социальный хаос, обнищание населения, повальная коррупция, полная утрата суверенитета, территориальные проблемы и, в конечном итоге – распад страны. США и Запад в целом принципиально не занимаются экономикой и социальными проблемами своих колоний. Цель захвата колонии – нажива и получение стратегической инициативы. Украина им нужна только для того, чтобы она не досталась России. Больше ни для чего Америке Украина не нужна.

На фоне американской агрессии геополитическая логика подсказывает нам необходимость в качестве ответной меры разваливать те государства-нации, которые переметнулись к США и были настроены против России. Ну а внутри этих стран нам остаётся всячески поддерживать пророссийские силы всеми доступными средствами – экономически, политически, на международной арене, – невзирая на локальные интересы и сиюминутный прагматизм. То есть в момент прихода Януковича нужно было создать благоприятные условия для Украины в сырьевой области, обеспечить Украине и Европе сырьевую безопасность и, пользуясь случаем, вывести её из-под американского влияния. Президентство Януковича давало своего рода передышку. Она была нужна, чтобы снизить уровень напряжённости, которая за пять лет оранжевого режима сильно испортила отношения между Россией и Евросоюзом. Наша миссия на Украине заключалась именно в этом, а миссия Януковича, в свою очередь, – строго держаться пророссийской линии и не отступать от неё. Только так он мог стать интеграционным элементом, скрепляющим Россию и Европейский союз. А это, как не раз было отмечено, занятие более благородное, нежели быть яблоком раздора между Европой и Россией. Прислуживать Америке – дело совершенно неблагодарное, и ничем, кроме позора и ликвидации, как мы видим из истории, это закончиться не может.

США всегда и во всём придерживаются своей геополитической линии: когда речь идёт об Украине, они воспринимают её не иначе, как элемент санитарного кордона, отгораживающего Европу от России и не дающего возможность сложиться стратегическому российско-европейскому союзу. В этом смысле Украина воспринимается американцами всего лишь как зона нестабильности, как расходный материал американских интересов в Европе и Евразии. Никакого позитивного сценария у США нет ни для кого, кроме себя, поэтому всё, что способствует выведению Украины из зоны стратегического контроля России, с геополитической точки зрения воспринимается американцами позитивно. Всё, что сближает Украину с Россией и способствует объединению интересов евразийского пространства и Европы, воспринимается американцами агрессивно и подвергается жёсткой атаке. И в этом с Соединенными Штатами солидарен весь атлантистский альянс. В Европе союзниками альянса являются все, кто присягнул на верность США, а союзники должны осуждать любые действия российской стороны, направленные на возвращение Украины в зону евразийских стратегических интересов.