Текст книги "У собачьего древа"

Царская охота

Прошёл час, второй и третий, а озарение всё не приходило. К тому же после обеда нового царя стали мыть шампунями, потом вычёсывать, причёсывать и умащать благовониями. А когда Лера стал блестеть и благоухать, словно альпийская роза[59]59
  Альпийская роза или рододендрон – вечнозелёный кустарник семейства вересковых. Имеет очень красивые пурпурные или красные цветы. Множество сортов и садовых форм выращивают в парках-альпинариях, оранжереях и в комнатах.


[Закрыть] после весеннего дождя, его нарядили в расшитую золотом накидку и повели на бал, который он сам давал в честь избрания себя царём Мурзикова Причала.

Только поздно вечером, когда во дворце уснули и придворные, и стража, Лера смог вернуться к холодильнику. Всё в той же позе косматый кот лежал за приоткрытой дверцей морозильника и сладко посапывал.

– Шурик, – спросил Стопочкин устало, – что нужно человеку, когда у него всё есть?

– Ты о чём? – не понял Шурка, лениво потягиваясь.

– Да вот об этом всём, – обвёл лапой кухню Лера. – О дворце, о придворных, о всевозможных кушаньях. Меня уже тошнит от великосветских разговоров с напыщенными особами, от поклонов и реверансов. Будь я собакой, давно бы завыл на луну. Скучно, Саня.

От удивления Шурка открыл оба глаза. Но кошачья лень тотчас набросилась на него с новой силой и опять сморила.

– Во-первых, ты ещё не человек, – зевнул он, жмурясь. – А во-вторых, от котячьей скуки самое лучшее лекарство – охота на мышей.

– Нельзя, – нервно махнул хвостом Лера. – Мыши равноправные члены общества.

– Тогда на крыс.

– То же самое: равноправие, неприкосновенность, свобода личности.

– А бабочки или стрекозы?

Лера задумался. Почесал за ухом, а после обошёл холодильник, примериваясь.

– Ты где? – забеспокоился Шурка, опасаясь, что, потеряв друга из вида, уснёт и пропустит что-нибудь важное.

Но Лера уже вышел в поле его зрения с другой стороны.

– Здорово было бы сделать, чтобы все сосиски в холодильнике стали похожими на мышей, а сардельки – на крыс. Бабочек можно наделать из помидоров, а стрекоз – из огурцов. Бегает себе такая мышь, ты её цоп – и лопаешь за милую душу. А на самом деле это бегающая сосиска.

Услышав это, Шурка даже голову свесил из морозилки.

– Здорово! – мечтательно выдохнул он. – Хорошо, наверное, на сосиску поохотиться.

– Так давай, – обрадовался Лера. – Слезай, преобразуй сосиски и поохотимся.

– Не-е-е, – тотчас вспомнил про свою сонливость Шурка. – Не могу. Тяжело.

Лера обиделся: – Я и не знал, что ты такой ленивый.

– Всё ты виноват, – пробурчал сердито в ответ косматый Захарьев. – Сделал меня длинношерстным котом. Знаешь, как жарко? Знаешь, как спать хочется? Тут не то, что преобразовывать, сил нет подняться.

Лера в отчаянии стукнул лапой по прозрачной дверце.

– Немедленно хочу преобразовательный аппарат! – капризно мяукнул он.

В следующий миг из задней панели холодильника повалили клубы дыма.

– Что за чёрт?! – отскочил Лера.

Заглянул за холодильник и обнаружил, что рядом с компрессором и трубками охлаждения появились неизвестного назначения узлы и агрегаты.

– Странно, – вернулся Лера назад.

Посмотрел на Шурку и Шурку не увидел. Вместо косматого друга из морозилки торчал здоровенный батон варёной колбасы.

– Шурик, ты где? – огляделся он по сторонам.

– Гд е ж мне быть, – грустно отозвался колбасный батон. – В морозилке.

– Ёлки-палки! – подпрыгнул Лера. – Холодильник преобразовался!

Посмотрел за стеклянную дверь и даже взвизгнул от удовольствия. Вместо сосисок на полках аккуратными рядами лежали мыши. Мало того, они были связаны между собой хвостиками. Лежали, поджав розовые лапки, и смотрели на Леру глазами-бусинками. Недолго думая, предводитель Мурзикового Причала зацепил когтем ближайшую. Оторвал от связки, старясь не повредить хвост, и пустил на пол. Сосисочная мышь тут же с писком помчалась прочь. Лера огромными прыжками последовал за ней. Нагнал в тронном зале за диваном для иностранных послов и тут же с плотоядным урчанием сожрал всю без остатка.

– Классная сосиска! – погладил он себя по животу и пошёл за новой порцией.

Домашний арест

Жить во дворце с того момента стало веселей. Но когда однажды утром Лера ловил очередную мышь-сосиску, в царские покои ворвались придворные во главе с воеводой Василием Петровичем.

– Кровожадное животное! – взвыл воевода. – Вам, что же, недостаточно запасов питания в холодильнике?!

– Варвар!! – хором замяукали придворные кошки. – Как вы можете есть невинных существ?! Они имеют полное право на жизнь, как и вы!

– Немедленно отпустите мышку! – потребовал Петрович.

Надо заметить, что к тому моменту Лера прижал лапой сосисочную мышь к полу и собирался для начала откусить от неё добрый кусок. Повинуясь требованию общественности, он поднял лапу, и, запрограммированная на бегство, сосиска с писком рванула прочь.

– Не бойтесь! Не бойтесь! – побежали за ней гурьбой придворные дамы. – Теперь вы в безопасности!

Но сосиска убегала до тех пор, пока её не загнали в угол.

– До чего довели беззащитное существо, – вздыхали сокрушённо кошки. – А ведь мышка может подать на ваше величество в суд.

– Вы не царь! – заявил громогласно бесхвостый воевода. – Вы диктатор! Вам светит прямая дорога на самую мерзкую планету в созвездии Льва!

Но тут к Василию Петровичу подошла одна из придворных кошечек.

– Созвездие Льва чрезвычайно жестокая мера наказания, – нежно промурлыкала она. – Быть может, для начала ограничимся домашним арестом?

– Правильно! Правильно! – поддержали её хором остальные придворные дамы.

В тот же день Леру заперли на самом верхнем этаже высоченной башни, приставили усиленную стражу и запретили выходить даже на прогулки. Всё необходимое арестованному

монарху приносили прямо в постель. Царская жизнь для Леры стала ещё невыносимей.

– Сколько же я буду сидеть под домашним арестом? – поинтересовался он на следующее утро у воеводы.

– Пока оскорблённая мышь не напишет заявление о том, что не имеет к вашему величеству никаких претензий, – пояснил Петрович. – Но потерпевшая может написать и другое заявление – об оскорблении её свободной личности. Тогда вам грозит ссылка.

Мышь, между тем, уложили в дворцовый лазарет на обследование. Увы, преобразованная сосиска упорно отказывалась разговаривать и тем более что-либо писать. Она ничего не ела и мало-помалу портилась. Вскоре от неё исходил такой ужасный запах, что даже придворные медики боялись близко подойти. Наконец, у пациентки отпал хвост, и она издохла. На самом деле сосиска просто испортилась. Но ведь придворные этого не знали. Демократически настроенная часть дворца потребовала отправить царя в звёздную ссылку. Сторонники сильной власти и грозного царя – требовали его освобождения.

– Покойная мышь не написала заявление о том, что не имеет претензий, – рассуждал бесхвостый воевода. – Значит, ваше величество должны остаться под домашним арестом.

– Но, с другой стороны, и заявления об оскорблении свободной личности теперь некому написать, – напомнили придворные дамы. – Значит, царя можно освободить.

По этому поводу в государственной думе Мурзикового Причала развернулись долгие горячие споры, в которых побеждала то одна, то другая стороны.

Воздушная разведка

Наутро третьего дня в царские апартаменты неожиданно явился Шурка.

– Привет! – обрадовался Лера, которому от долгого сидения в одиночестве казалось, что он не видел друга целую вечность. – Прошла твоя лень?

Шурка огорчённо помотал башкой.

– Вынужден покинуть своё морозильное убежище, – утёр он лапой слезу. – А всё потому, что твой куцехвостый воевода настоящий псих.

– Василий Петрович?

– Кто же ещё. Придёт к холодильнику и тянется своими когтями, чтобы вцепиться мне в нос. А то примеривается, чтобы в прыжке ухо откусить. За что, спрашивается?

– Понимаешь, – смутился Лера, – сосиски в холодильнике выглядят, как мыши, а ты, наоборот, похож на батон варёной колбасы.

– И что теперь делать? – в изнеможении растянулся Шурка прямо посреди комнаты. – Я ведь от жары могу помереть.

– Дворцовый холодильник теперь тоже опасен для твоего здоровья, – задумался Лера.

– Слушай! – подскочил он. – А давай тебя мокрым полотенцем накроем?

– Зачем? – вздрогнул Шурка, который уже успел задремать.

– Как зачем? Вода из него начнёт испаряться и охлаждать тебя. Вспомни принцип холодильника.

– Можно, – согласился Шурка, засыпая. – Только на мне шерсти столько, что никакого махрового полотенца не надо.

– Точно! – просиял Лера и, недолго думая, вызвал дворцового садовника.

– Слушаю, ваше величество, – прибежал садовник.

– Любезный, – как можно приятнее муркнул Лера. – Не могли бы вы выполнить одну мою просьбу?

– Приказывайте, ваше величество, – шаркнул лапой садовник.

Лера выпятил грудь и указал на Шурку. – Приказываю держать моего друга в замоченном состоянии.

– Как это? – растерялся садовник.

– Облейте его водой. А когда подсохнет, опять облейте, – пояснил Лера.

Садовник тотчас притащил ведро, и на Шурку обрушился холодный водопад.

– О! – проснулся Шурка. – Хорошо, как в морозилке!

Потянулся и опять уснул.

– Нет, ну ты погоди! – растолкал его Лера. – Я тут с утра до вечера от скуки помираю – все газеты местные перечитал, а ты со мной даже поговорить не хочешь.

– О чём говорить? – буркнул Шурка.

– Об инопланетянах, конечно. На земле происходит что-то непонятное.

– Что же там происходит? – приоткрыл один глаз Шурка.

– Сейчас я тебе прочитаю.

И Лера развернул газету.

– Собаки вторглись на крокодилью территорию, – начал он громко, не давая Шурке впасть в дрёму. – Руководит собаками пудель золотистой масти. «Эй, зелёный! – крикнул пудель первому встречному крокодилу. – Давно тут загораешь?!» Мудрый крокодил промолчал. Тогда нахальная собака бросила в него булыжник и выбила пять передних зубов. Крокодил вынужден был ответить агрессору. Завязалась битва…

– Золотистый пудель? – навострил ухо Шурка. – Так это же Фу-Фью. Больше некому.

– А я о чём! – с жаром согласился Лера. – Этот инопланетный коробок по пятам за нами идёт.

– Интересно, – приподнял голову Шурка, – а про нападение на город Иотьфунь ничего нет?

– Есть. Только совсем коротко. Смотри, – и Лера придвинул газету к самому Шуркиному носу.

– После нападения коварных крокодилов на верхнюю, а затем нижнюю части города Иотьфунь объединённое войско ослов и верблюдов начало совместные учения под названием «Буря пустыни».

– Ё-моё! – вскочил на ноги и затряс головой Шурка. – Никакие это не учения! Это инопланетяне под видом учений наступают на Мурзиков Причал!

– Думаешь?

– Стопроцентно!

И утомлённый разговором Шурка без сил упал на пол. Ткнулся головой в ковёр и захрапел.

– Воз-охры-душная раз-охры-ведка! – всхрапнул он.

– Что-что? – склонился над ним Лера и вдруг понял, что хотел сказать друг.

Подошёл к зеркалу. Встал на задние лапы и расставил в стороны передние. Между конечностями натянулись две перепонки, из-за чего Лера стал похож на треугольный парус.

– Ну, конечно! – воскликнул он радостно. – Я же летать умею!

Выбрался на подоконник и сиганул вниз. «Мамочка! Разобьюсь в лепёшку!» – только и успел подумать он, увидев, как стремительно приближается земля. В следующий миг перепончатые его крылья наполнились ветром, и Лера легко взмыл над башней.

Жаркий ветер из пустыни дул с такой силой, что его вмиг подняло воздушным потоком высоко над землёй. Дворец, а вместе с ним и весь Мурзиков Причал, и берег океана вскоре оказались далеко позади. Впереди же, сколько хватало глаза, лежали волнистые просторы бесконечного песка.

На струях восходящего горячего воздуха Лера парил больше часа. Ни ослов, ни верблюдов нигде не было. Повсюду тянулись голые барханы. Поняв, что залетел очень далеко вглубь пустыни, он решил повернуть обратно, но неожиданно…

Летающие ослы и пикирующие верблюды

…Неожиданно заметил стаю птиц, летящую ему навстречу. Ближе, ближе.

– Ёлки-палки! – не поверил Лера своим глазам.

К нему приближались не птицы, а стадо крылатых ослов.

– Быть такого не может! – помотал головой Лера. – Ослы не летают!

– Вот он, вздорный мальчишка! – вдруг засвистел по-тутьюковски впереди летящий осёл с квадратной мордой.

– Хватай! Держи! – заревело хором всё стадо, отчаянно махая широченными крыльями.

«Так это же Фу-Фью с группой захвата», – догадался Лера.

Задрал свой полосатый хвост и устремился вниз, надеясь под прикрытием барханов уйти от преследования.

Через несколько мгновений он уже нёсся над самой землёй. Ослы действительно отстали. Во-первых, Лерина шуба цвета золотистого металлика делала его незаметным на фоне песка. Во-вторых, ослы оказались медлительными и неповоротливыми из-за своих громадных крыльев.

Отлетев на безопасное расстояние, он взвился под небеса и взял курс на Мурзиков Причал. Вскоре явилась новая беда. Со стороны солнца налетело стадо верблюдов и стало пикировать[60]60
  Пикировать – снижаться на большой скорости в почти вертикальном положении.


[Закрыть] на него с пронзительным свистом. Лера попытался ускользнуть, но всё напрасно. В отличие от ослов, верблюды сделали себе крылья перепончатыми, как у хищных птеродактилей[61]61
  Птеродактиль – вымерший летающий ящер, между его туловищем и лапами была натянута кожистая перепонка.


[Закрыть]. Благодаря этому они были намного быстрей и маневренней.

– Теперь я точно пропал! – в ужасе прошептал Лера.

Вдруг один из барханов выстрелил по пикирующим верблюдам мощной струёй песка. В мгновение ока верблюдов расшвыряло по всему небосклону. Не успел Лера удивиться, как бархан вздыбился, и он увидел Шуркиного десятиэтажного помощника. В это время подлетела стая ослов во главе с преобразованным Фу-Фью. Великан зачерпнул громадной ладонью несколько тонн песка, прицелился и швырнул его в ослиную стаю. Когда песчаное облако рассеялось, ослов в небе не было. Их отбросило на склон ближайшего бархана, и они катились по нему, кувыркаясь, словно кукольные.

Почему песчаный человек ушёл так далеко от водонапорной башни, оставалось только догадываться. Возможно, на него повлияли инопланетяне, а возможно – молитвы отца Иоанна. А может быть, Шурка что-нибудь неверно рассчитал, или опять сработала Лерина интуиция. Как бы там ни было, но у Леры появился шанс спастись. Ни минуты не медля, он

помчался к берегу океана. Правда, теперь ветер дул ему в хвост, и он с трудом держался на воздушных волнах, которые уже не поднимали, а, наоборот, толкали его вниз. А тут ещё верблюды пришли в себя, перегруппировались и снова ринулись в атаку. Заметив это, песчаный великан побежал следом. Он прыгал громадными прыжками с бархана на бархан, срывал по дороге одиноко растущие кактусы и метал их в верблюдов. Свои колючие снаряды он бросал так метко, что всякий раз из-под небес падал наколотый на кактус верблюд.

Война

Наконец, вдали показалось побережье океана. Вот уж различимы дома города, дворец и распахнутое окно в верхнем этаже башни. Лётного опыта у Леры не было, поэтому он даже не представлял, каким образом приподоконниться. «Надо в окно попасть и на шторе повиснуть», – думал он, изо всех сил удерживая себя в нужном направлении. Башня стремительно увеличивалась и вскоре стала громадной и необъятной. Метров за двадцать Лера вдруг обнаружил, что его снесло ветром в сторону, и он сейчас ляпнется о кирпичную стену. Испугавшись, он поднял правую лапу. Тотчас его закрутило в штопор и со всего маху бросило в дворцовый фонтан. Шум от падения был таков, что переполошил весь Мурзиков Причал. Сам же дворец снизу доверху обдало брызгами. Стоящая у фонтана стража едва не захлебнулась от накрывшей её волны.

Очнулся Лера в комнате на верхнем этаже башни. Рядом на ковре сладко посапывал абсолютно сухой Шурка. На пороге топтались придворные, перед ними расхаживал взад-вперёд хмурый воевода.

– А! – воскликнул он, увидев, что Лера открыл глаза. – Проспались, ваше величество?!

– Да я и не спал вовсе, – потряс головой Лера.

– Безобразие! – не слушая его, воскликнул Василий Петрович. – Мы держим ваше величество под домашним арестом, а вы шастаете под небесами, как какая-нибудь безродная ворона!

– Я над пустыней летал, – попытался объясниться Лера.

– Опять на беззащитных мышек охотились?

– Какие же в пустыне мышки? – вступилась за Леру одна из придворных кошечек.

– Тогда на песчанок или тушканчиков[62]62
  Песчанка – небольшой пустынный грызун, относится к семейству хомяковых. Тушканчик – грызун, населяющий степи, полупустыни и пустыни, внешне похож на кенгуру, живёт в норах.


[Закрыть]! – наседал воевода.

– Я на разведку летал! – выкрикнул Лера и, разобиженный недоверием, выгнул грудь и гордо задрал хвост.

– Настоящий царь, – умилились поклонники сильной власти.

– Тиран, – закачала головами демократически настроенная часть придворных.

– Сидеть! – неожиданно для себя зашипел окончательно возмущённый Лера.

И придворные, и воевода, все как один, сели.

– Теперь слушайте, – сказал Лера уже спокойным голосом. – К Мурзикову Причалу летят ослы с верблюдами. Когда прилетят, обязательно нападут на город.

– С каких это пор ослы с верблюдами стали летающими? – не поверил один из придворных.

Остальные принялись хихикать и тоже выражать своё недоверие. Неожиданно на сторону царя встал воевода.

– Цыц! – прикрикнул он. – Коты тоже не летают. Но, как вы сами изволили убедиться, – показал он на Леру, – наш царь парил под небесами уже дважды.

– Летающие коты – это ещё допустимо, – загалдели придворные. – Но только не ослы с верблюдами. Такого просто не может быть! А если может и они наступают на Мурзиков Причал, то это нарушение Кошачьей конвенции. Они не имеют права на нас нападать!

– Надо сообщить об этом в Лигу Разумных Существ! – возмутилась одна придворная кошка.

– Мы пропали! Что делать? – заплакали другие слабонервные кошечки.

– Да мы их хвостами заметём! – закричал воевода.

Шерсть на Василии Петровиче встала дыбом, глаза вспыхнули воинственным огнём. Никто ещё и хвостиком не шевельнул, а он уж в два прыжка добрался до подоконника и высунулся в окно.

– Эй, эге-гей! – завопил воевода во всё горло. – Подданные его царского величества! Все под мои знамёна! Отечество в опасности!!

За считанные минуты под дворцом собралось столько котов и кошек, что яблоку было негде упасть.

– Постойте, – попытался урезонить Лера воинственного Петровича.

Но тот и ухом не повёл.

– Вы, ваше величество, – только и сказал он, – царь. Вот и царствуйте на здоровье. А охрана внешних границ забота воеводы. Во время войны я вам не подчиняюсь.

Неначавшаяся война и незамоченный Шурка

Воодушевлённые призывами воеводы, жители Мурзикова Причала стали готовиться к битве с ослино-верблюжьей армией. Из генерального штаба во все концы земного шара полетели телеграммы. Василий Петрович призывал на помощь близких и дальних родственников из семейства кошачьих: львов и тигров, гепардов и леопардов, рысей и каракалов, ирбисов и кугуаров, манулов и онцилов, оцелотов и сервалов, ягуаров и ягуарунди[63]63
  Ирбис – снежный барс, водится в высокогорьях Средней и Центральной Азии. Каракал – внешне похож на рысь, обитает в степях и пустынях большей части Африки и в пустынях Аравийского полуострова, Малой и Средней Азии. Кугуар – пума или горный лев, обитает преимущественно в горных лесах Северной и Южной Америк. Манул – размером с домашнюю кошку, распространён в пустынях и степях Азии от Каспийского моря до Забайкалья, Монголии и Северо-Западного Китая. Онцила – по величине как домашняя кошка, водится в тропических лесах на юге Центральной и севере Южной Америк. Оцелот – сильный стройный зверь с массивной головой, в длину достигает полутора метра, из которых почти треть приходится на хвост, распространён в Центральной и Южной Америках. Сервал – наиболее длинноногий и стройный вид, около метра длиной, распространён в Африке к югу от Сахары. Ягуар – хищное млекопитающее семейства кошачьих, длина тела до двух метров. Ягуарунди – крупная кошка, отличается однотонной или мелкокрапчатой расцветкой, распространён от Северной Аргентины до юга США.


[Закрыть].

– У нас сила, мы им покажем! – бахвалился он.

Лера нервно махал хвостом.

– Пока вы им покажете, – бурчал он, – они весь город разнесут по камешку. Когда прибывает подкрепление?

– Через три дня, ваше величество! – приложил лапу к уху воевода.

– А ослы с верблюдами сегодня ночью нападут или завтра с утра пораньше.

– Ах, канальи! – взвыл Василий Петрович и бросился в штаб слать новые телеграммы, в которых просил близких и дальних родственников прибыть незамедлительно.

День закончился в тревоге. Ночью никто не спал. Наступило утро. Инопланетян всё не было.

– Странно, – высунулся из окна башни Лера.

Небо над пустыней сияло абсолютной чистотой – ни облачка, ни птички, ни какого-либо другого подозрительного явления.

– Шурик, что делать будем? – спросил Лера.

Ответом ему было мирное сопение. Лера обернулся и только тут понял, что Шурка со вчерашнего дня спит беспробудным сном. В косматой его шерсти не осталось ни капли влаги.

– Садовник!! – закричал Лера.

Тотчас прибежал испуганный садовник, держа перед собой ведро, полное воды.

– Ту-ту-ту-туточки я, ваше величество, – доложил он, заикаясь.

– Почему мой друг лежит незамоченный?! – грозно подступил к нему Лера.

– Не извольте гневаться! – упал на колени садовник. – Вчера их сиятельство Василий Петрович объявили военное положение, и меня призвали в доблестные ряды защитников Мурзикова Причала. Теперь состою водовозом при ополчении.

– Отставить ополчение! – прошипел Лера. – Выполнять мой приказ!

– Рад стараться, ваше величество! – пискнул садовник и хорошенько полил Шурку от кончика хвоста до кончиков усов.

Спасти мир

– О-о! – потянулся и открыл глаза хорошенько политый Шурка. – Такой сон интересный приснился.

– Теперь не до снов, – перебил его Лера. – Инопланетяне на подступах к городу. Меня чуть не схватили…

И он рассказал, как удрал из-под самого носа Фу-Фью, и что за него вступился песчаный великан. Шурка выслушал и даже на задние лапы встал от удивления.

– Так мне вот это самое и приснилось! – округлил он глаза. – Значит, я тебя не во сне, а взаправду спасал.

– Как это? – не понял Лера.

– Да так, – взъерошил на затылке и без того взъерошенную шерсть Шурка. – Мне снилось, что я сражаюсь с летающими ослами и верблюдами. А на самом деле с ними сражался песчаный человек. Повторял все движения, которые я делал во сне.

– Вот это класс! – восхитился Лера. – А чем битва закончилась?

– Инопланетяне отступили к Иотьфуню.

– Здорово!

– Ничего не здорово, – нахмурился Шурка.

– Почему?

– Потому, что они сейчас немного отдохнут и снова пойдут в наступление.

– Ясно, – кивнул Лера. – Теперь ты проснулся – песчаный человек исчез, и, значит, Мурзиков Причал защищать некому.

– Бежать надо, – заключил Шурка. – Не то из-за нас разрушат целый город.

– Нет, – не согласился Лера. – Не один город – весь мир рухнет. Представители кошачьих станут нападать на ослов и верблюдов по всей земле. За парнокопытных заступятся родственники, и начнётся настоящая мировая война.

– Бежим немедленно! – вскочил Шурка.

– Как с тобой бежать, если ты всё время дрыхнешь без задних ног? – заметил Лера.

Шурка смахнул набежавшую слезу.

– Если меня почаще мочить – я убегу, – заявил он.

– Ладно, – согласился Лера.

Вызвал садовника и приказал ему поливать Шурку через каждые полчаса.

– Всенепременно! – пообещал садовник и тотчас вылил на Шурку очередное ведро воды.

– Ух! – помотал головой Шурка. – Очень хорошо мозги проясняет!

Заметив на кушетке газету, он подошёл и ткнул в неё лапой: – Нам надо не просто бежать, а так бежать, чтобы об этом узнали инопланетяне. Тогда они точно не нападут на Мурзиков Причал, и мир будет спасён.

Лера подумал, почесал лапой за ухом и позвонил в колокольчик. На его треньканье прибежал рыжий котик-секретарь с прижатыми к голове ушами.

– Что угодно вашему величеству? – спросил он дрожащим голоском.

Лера приосанился.

– Записывайте сообщение для газет, радио и телевидения, – сказал он с важным видом и принялся диктовать: – Сегодня поутру Мурзиков Причал покинули два весьма подозрительных человека. Они отбыли на корабле, следующим в Рио-де-Жанейро с грузом кошачьей шерсти. Есть основания полагать, что неизвестные явились зачинщиками беспорядков, в которые было вовлечено население сразу трёх городов. Предлагаю всем правителям царств-государств немедленно схватить и взять под стражу вышеупомянутых особ с последующей передачей ближайшему человеческому городу на идентификацию.

– Как драпать будем? – сонно зевнул Шурка, когда котик удалился.

– Подумать надо, походить по окрестностям, – посмотрел в окно Лера.