Текст книги "Сергей Непобедимый"

У многих из группы руководящих работников возникло чувство восторга от увиденного – ведь многие из них, даже те, кто прошёл фронты Великой Отечественной, не имели представления о возможности подбивать бронетехнику с помощью небольшой ракеты, притом так точно. Сергей Павлович отчётливо помнил эмоции, которые овладели Хрущёвым. Он тут же начал выискивать создателей ПТРК. К нему подвели Шавырина и Персица, которых он с искренней радостью поблагодарил, приговаривая: «Вот порадовали!»

По итогам показа в правительственных документах были отмечены многие новинки военной техники и вооружений, как соответствующие требованиям того времени. Для СКБ важным признанием успеха было то, что коломенцы оказались в числе первых из тех, кто в короткий срок – три с половиной года – не только выполнил своё задание по созданию новых изделий для армии, но и довёл их до серийного выпуска.

Возвращение домой было приятным настолько, насколько это может быть у людей, которые наилучшим образом справились со сложным заданием. Шутка ли – сделать первый советский ПТРК! Не в отечественной, конечно, печати, а за рубежом в отдельных публикациях о «Шмеле» в ту пору высказывались недвусмысленные намёки, что русские, мол, скопировали франко-немецкий SS-10. Но это был разговор беспредметный – как говорится, в пользу бедных. Суть вопроса была в том, что коломенский «Шмель» при общей идеологии построения с «французом» был обогащён таким количеством конструкторских и технологических новшеств, что его сравнение с западным предшественником давало возможность употребить одесскую поговорку про две большие разницы.

С местного военного аэродрома выпускали только правительственные самолёты. Множеству работников оборонных предприятий из Капьяра пришлось ехать на автобусах до Сталинграда, откуда уже можно было передвигаться далее на самолётах или по железной дороге. Около ста километров дороги до города-героя проехали во второй половине дня в оживлённых разговорах о прошедшем событии. А когда добрались до аэропорта, обнаружилось, что билетов на ближние рейсы нет, зато свободные места имелись на раннее утро следующего дня.

Перспектива полусуточного ожидания была, конечно, не из лучших, но ощущение частного невезения было сглажено Борисом Ивановичем, который предложил коллегам отметить общий успех в ресторане аэропорта. Обед плавно перешёл в ужин, и в те часы товарищеского застолья с дружескими разговорами о делах, о планах, о своих семьях в этом узком круге засекреченных людей, хорошо знающих друг друга, воцарилась атмосфера благожелательности и приязни.

По ходу длительного застолья Сергей Павлович в какой-то момент вышел на улицу. Вечерело. Было тихо и тепло. Он сел на одну из лавочек под сенью тополей. Его внимание привлёк взлетающий самолёт, за которым стелился инверсионный след, но быстро исчезал в тёплом ещё вечернем воздухе. Не сразу Непобедимый заметил, как к нему подошёл Шавырин. Он тоже вышел из ресторана и, увидев своего коллегу, присоединился к нему. В возникшем разговоре собеседники поначалу ещё раз оценили итоги своей работы в Капьяре. А потом Борис Иванович вдруг сменил тему, вернувшись к периоду непонимания в их взаимоотношениях.

Сергей Павлович почти до деталей помнил тот момент их давней беседы в аэропорту и говорил, что хотел такого разговора, но сам даже не помышлял его начать. А тут к недавнему прошлому решил вернуться сам Борис Иванович, который в общении с Непобедимым вдруг открылся совсем с другой стороны и признал опрометчивость недавнего отношения к нему. Он негромко, но совершенно ясно произнёс слова извинения за поспешность выводов по адресу своего заместителя. Стоит ли говорить, какое облегчение испытал при этом Сергей Павлович! Он сам деликатно и постепенно перевёл этот неспешный разговор двух единомышленников, учителя и ученика, на другие темы и оставил в душе глубокое уважение к строгому и немногословному по жизни Шавырину.

Эта спокойная беседа на сталинградской земле стала, бесспорно, поворотным моментом к тому, что называется мужским товариществом, которое позже естественным образом перешло в дружбу их семей, когда они совершали в зимние выходные лыжные вылазки за город, а в летнюю пору любовались закатами и восходами в палатках на окских берегах. Именно в одной из таких поездок в верховья Оки Борис Иванович, пока их жёны готовили на костре обед, поделился с Непобедимым известием, что СКБ в самом скором времени ждут серьёзные перемены. Правда, это сообщение не было конкретным. Но именно Сергею Павловичу с подачи Шавырина немного погодя предстояло выйти на прежнюю тропу и сделать из неё столбовую дорогу отечественного противотанкового оружия на десятилетия вперёд.

Проект по теме «Скорпион» был закрыт, но примерно в одно время со «Шмелём» в Коломне, в столичном ОКБ-16, где главным конструктором был А. Э. Нудельман, был создан ПТРК «Фаланга». А в начале шестидесятых по правительственному постановлению стали создаваться ещё два ПТРК: в Коломне – «Малютка», а в Туле, в ЦКБ-14, – «Овод». Значение этим видам оружия придавалось весьма значительное – ведь это было самое перспективное средство противодействия бронемашинам противника.

В этом решении о производстве «Малютки» и «Овода» было изначально заложено то, что тогда считали элементом соревнования, ибо слово «конкуренция» в то время несло в себе отрицательный смысловой заряд. Однако нельзя не признать явное благоразумие в этом директивном документе, ибо он исключал любые проявления «нездоровой конкуренции» в одном коллективе. Сегодня можно на уровне допущения предположить, что таким образом был учтён «конфликтогенный» пример в работе одного СКБ над двумя параллельными темами. Теперь предлагалась иная формула: одно КБ – один комплекс. А уж где лучше получится – в Коломне или в Туле – время и испытания покажут.

С началом работы с ПТРК «Малютка» в памяти Сергея Павловича прочно была связана печальная дата. Под занавес 1960 года после двух инсультов ушёл из жизни его старший товарищ, человек, перед которым он преклонялся и которого искренне называл своим учителем, идеи и советы кого очень помогали ему в работе. Утром 25 декабря того года в своей квартире скончался Николай Александрович Доровлев. Вскоре туда приехал Б. И. Шавырин, а потом и С. П. Непобедимый. Для предприятия потеря эта была невосполнимой, и два дня, до часа похорон, в дом покойного потоком приходили сотни людей, чтобы проститься с талантливым конструктором, прекрасным человеком. В день похорон на кладбище пришло, приехало множество коллег и друзей – они провожали в последний путь незаурядного человека, который внёс неоценимый вклад в развитие советской гладкоствольной артиллерии. В момент прощания стоял крепкий мороз, но сотни людей стояли с непокрытыми головами, когда под звуки траурных мелодий оркестра Коломенского артиллерийского училища гроб с телом Доровлева был опущен в землю. Сергей Павлович был среди этих людей и тоже бросил на могилу комок свежей земли. Позже он не стеснялся признаться, что в том момент не сдержал слёзы из-за ухода Человека с большой буквы.

Здесь мы вернёмся к новой теме, вокруг которой во многом тогда протекала жизнь в СКБ. В тактико-технические данные «Малютки» были сразу заложены такие требования: масса ракетного снаряда до десяти килограммов, бронепробиваемость до двухсот миллиметров на дистанции стрельбы от трёхсот метров до трёх километров. Сергей Павлович в короткое время согласовал с Шавыриным структуру и состав творческого коллектива, который займётся потом новым изделием.

Аппаратуру управления поручили отделению, которое возглавлял выпускник Бауманки пятилетней давности с длинным именем Гаджи-Эфенди Абдул-Гамидович Чалавиев. Уроженец горного села из Лакского района Дагестана, он тридцать три года, до своей преждевременной кончины, будет работать в СКБ-КБМ, поднимется до должности заместителя главного конструктора, будет удостоен Государственной премии СССР, многих орденов и внесёт важнейший вклад в создание многих образцов ракетных вооружений. А тогда, в начале шестидесятых, он с ближайшим коллегой, талантливым конструктором Ю. И. Ковалёвым и другими сотрудниками отделения возьмётся за важнейшие узлы нового ПТРК «Малютка».

Непобедимый всегда говорил о временах работы с «Малюткой» с ностальгией, хотя иногда не без юмора. Тогда, в начале шестидесятых годов, в общественно-политическом лексиконе стала навязчиво звучать одна цитата Н. С. Хрущёва. После принятия программы построения коммунизма глава партии громогласно объявил: «Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!» Эту звонкую фразу можно было прочитать в газете, услышать по радио или на собрании, увидеть на плакате. Однажды дома, после обеда, Непобедимый в прихожей надевал пальто, чтобы вернуться на работу. Лора Ивановна его провожала до двери, а он, надевая шляпу, вдруг несколько загадочно произнёс: «Наши цели ясны, задачи определены, за работу, товарищи!» Жена слегка опешила и спросила: «Что с тобой, Серёжа?» Непобедимый засмеялся и ответил: «Не думай ничего такого… Это я так, применительно к нашей машине вспомнил».

Под машиной он подразумевал, конечно, ПТРК «Малютка», вокруг которого энергично разворачивалась деятельность громадного круга эрудитов в самых разных отраслях научно-технических знаний. В записной книжке и в памяти Непобедимого уже имелось множество имён, адресов и телефонов, вписанных туда во время работы над «Шмелём». Это был мир посвящённых – широкий круг великолепных специалистов с большим багажом учёности, которые так или иначе были связаны своими исследованиями и наработками с его, Непобедимого, конкретными задачами. Из своей цепкой памяти он вычленял тех знатоков, чьи идеи могли бы органично вписаться в выполнение спецзадания по новой теме. И в этом, надо особенно подчеркнуть, проявлялась естественная преемственность в становлении новых лидеров оборонной промышленности, которые открывались и активно проявляли себя в сугубо закрытой от посторонних глаз полифоничной работе, которая тогда разворачивалась в СКБ.

За годы работы множество таких людей, идущих в авангарде создания всего нового, подключались к делам СКБ, чтобы армия могла иметь в своих арсеналах всё то, что могло бы отвратить любого потенциального агрессора от желания повторить 22 июня. Сергей Павлович знал и ведал, к кому можно обратиться за содействием в своей новаторской работе. Из перечня имён зачастую малоизвестных людей в силу секретности сделанного ими на первом этапе создания «Малютки» он хорошо помнил А. А. Красовского, своего ровесника, выпускника Военно-воздушной инженерной академии им. Н. Е. Жуковского, который был ещё ранее знаком с Шавыриным. Оставшись работать в своей альма-матер, Александр Аркадьевич прошёл путь большого учёного – стал профессором, начальником кафедры академии. Ещё в самом начале пятидесятых годов в основу своей докторской диссертации он положил начало теории одноканальных систем измерения и управления во вращающейся системе координат.

В то время нашлись влиятельные критики этой теории, и идея учёного задержалась в своём продвижении. Однако труды Красовского и его коллег-единомышленников были хорошо известны создателям «Малютки». После детального знакомства с ними, с изложенными в них принципами Сергей Павлович позже со своими коллегами смог убедительно подтвердить то, что соответствовало известному афоризму – нет ничего практичнее хорошей теории. Сразу надо подчеркнуть, что именно при создании ПТРК «Малютка» впервые в мире на основе идей Красовского были применены одноканальная система управления и газовая рулевая машинка. На борту летящей «Малютки» отсутствовали источник питания и аппаратура управления – её функции выполняла наземная аппаратура.

Это и многое другое потребовало поистине огромных усилий для создания изделия. Если возникали организационные сложности, Непобедимый смело шёл к Шавырину и тот, вникнув в проблему, почти всегда давал «добро» в пользу нетривиального решения. Так пришла к Непобедимому простая мысль взять на договорной основе в СКБ всю лабораторию Красовского с его ближайшими сотрудниками. Конечно, пришлось провести «дипломатические переговоры» с руководством Академии им. Жуковского, которые были успешными. Но важнее было то, что подобная рокировка позволила приблизить во времени общий успех. Теория воплотилась в практику, а позже, когда она получила полное признание в научном сообществе, её применение позволило создать новый класс управляемых ракет и принять на её основе в общей сложности 12 образцов такого вида вооружений. И потому здесь не будет преувеличением сказать, что впервые опробованная тогда в СКБ идея военного учёного вышла за пределы одного предприятия и помогла существенно укрепить отечественный оборонный потенциал.

С тех пор на всю жизнь между двумя этими людьми сохранятся крепкие товарищеские отношения. В будущем А. А. Красовский станет Героем Социалистического Труда, академиком, получит Государственные премии СССР и РФ, подготовит множество научных трудов по теории автоматического регулирования и системам автоматического управления. В те годы на начальный этап работы с «Малюткой» было потрачено около полутора лет. Много это или мало? Общие сроки для создания изделия были значительно больше, но Сергей Павлович всегда убеждённо говорил, что именно этап концептуального выбора идеологии будущего противотанкового комплекса сыграл огромную роль. Повторим расхожую фразу, которую создатели тех или иных вооружений нередко употребляют, говоря, что они созданы «на новых принципах». В случае с «Малюткой» это было именно так.

В комплексе нашли в итоге применение чрезвычайно смелые и оригинальные технические решения. Кроме уже упомянутых одноканальной системы управления и газовой рулевой машинки, в изделии были внедрены специальный трёхжильный микрокабель и простейшая конструкция трёхстепенного гироскопа с ленточной раскруткой на старте – его ротор раскручивался за короткое время до 27 тысяч оборотов в минуту. К тому же в ПТРК были широко использованы пластмассы, которые составили четверть сухого веса самого снаряда.

Высшие руководители страны, военные деятели той поры хорошо оценили «Шмеля». Но в сравнении с ним, которое здесь необходимо, показатели «Малютки» заметно отличались в лучшую сторону. За 26 секунд её 11-килограммовая ракета на расстоянии до трёх километров прямолинейной атакой пробивала 400 миллиметров брони, а под углом в 60 градусов – 200 миллиметров. От условной единицы в целом вероятность поражения танка достигала значения 0,7.

В общей сложности промежуток времени между двумя постановлениями правительства о начале работы над «Малюткой» и её постановкой на вооружение вместил в себя всего два года и два месяца. Почти сразу, осенью 1963 года ПТРК пошёл в серию. Переносный комплекс, предназначенный для пехотинцев, вмещался в три так называемых вьюка. В одном из них были пульт управления и комплект запчастей, в двух других в виде металлических чемоданов – транспортно-пусковые контейнеры. Позже «Малютку», как и «Шмеля», разместили на БРДМ, на БМП-1, а потом и на десантной БМД-1. Впоследствии она станет летать и на боевых вертолётах.

Первые же учения с новым ПТРК в те годы показали, что подготовленный расчёт всего за полторы минуты приводил его в боевую готовность и за одну минуту мог совершить два ракетных пуска, а затем быстро сменить позицию. В конце шестидесятых к названию ПТРК присоединилась буква «П», и после она выходила с конвейера под именем «Малютка-П», что значило «полуавтоматическая». Отныне бойцу было достаточно поймать в визире цель и нажать на пуск. Ракета уже летела, стрелок следил за целью через перекрестье прицела, а теплопеленгатор за положением ракеты в полёте.

Судьба «Малютки» оказалась на редкость удачной. Её стали делать на знаменитом Ковровском заводе им. Дегтярёва – до 40 тысяч экземпляров в год. Она сходила с конвейера 21 год! Позже по советской лицензии её производили в ряде стран Варшавского договора, а затем она, пиратски скопированная, стала выпускаться в Китае, Пакистане, Иране, на Тайване… Это совершенное изделие получило высокую оценку уже тогда, когда первые партии ПТРК поступили на вооружение Советской армии.

Весьма широкий круг специалистов, работавший над первыми советскими ПТРК «Шмель» и «Малютка», был справедливо отмечен правительством за огромный и сложный труд в создании столь уникального оружия. За «Шмеля» и в короткий срок пришедшую ему на смену «Малютку» была присуждена Ленинская премия главному конструктору СКБ Б. И. Шавырину и его двум заместителям С. П. Непобедимому и С. П. Ванину. Тогда же лауреатами этой премии стали сотрудник ЦНИИАГа доктор технических наук З. М. Персиц, ведущие сотрудники других оборонных НИИ А. М. Ломова и Н. А. Губин. Соответствующие лауреатские знаки и свидетельства были вручены им в Кремле весной 1964 года по «закрытому» постановлению.

Важно отметить, что вся система управления «Малютки» разрабатывалась в КБМ в самом тесном содружестве с А. А. Красовским и его коллегами. В летопись этого комплекса по заслугам также вписаны имена талантливых конструкторов КБМ А. Г. Соколова, Э. Г. Цвингли, М. Г. Васина, В. Е. Воробьёва, Ю. И. Ковалёва, Э. Г. Чалавиева, В. Л. Уварова и многих других, отмеченных высокими государственными наградами.

Кстати, автор одной из публикаций об отечественном оружии справедливо заметил, что ни одна из советских ракет с «хищным» именем не прослужила так долго и не покрыла себя такой боевой славой, как ПТРК с несерьёзным и даже забавным названием «Малютка». Эта ракета и пусковая установка пережили не только отечественных «ровесников», но и все зарубежные аналоги. Начался новый, XXI век, а «Малютка», единственная из всех противотанковых ракет первого поколения, остаётся в строю и многие военные не считают её устаревшей. Неудивительно, что на военных складах ряда армий мира до сих пор лежат на хранении многие экземпляры «Малютки».

Так сложилось, что во весь голос этот противотанковый ракетный комплекс заявил о себе не сразу, а в начале семидесятых годов, когда в различных местах планеты продолжались или вспыхивали локальные войны. В те годы редкий день проходил без сводок о войне во Вьетнаме, на территории которого более чем полумиллионная армия США пыталась задушить стремление вьетнамцев к объединению своей страны. Американцы силой оружия и солдатами помогали марионеточному режиму, который тогда правил в южной части разделённого государства. Со своей стороны Северному Вьетнаму всемерную помощь оказывал Советский Союз, который через Китай поставлял Демократической Республике Вьетнам большие партии военных грузов различного назначения.

Эта война кончилась для США бесславно. В январе 1973 года между воюющими сторонами были подписаны Парижские соглашения о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме. Янки покинули эту страну на Индокитайском полустрове два года спустя, когда она смогла, наконец, объединиться. В новом веке это государство – Социалистическая Республика Вьетнам – находится на экономическом подъёме. Но летопись ушедшей войны во Вьетнаме сохранила много страниц славных побед вьетнамцев, которые хорошо овладели советским оружием и наносили ощутимые поражения непрошеным гостям.

Здесь будет справедливо подчеркнуть роль СКБ-КБМ в оснащении армии и партизан Вьетнама самым современным на то время противотанковым оружием. Там, в джунглях и на полях Юго-Восточной Азии нашёл своё боевое применение ПТРК «Малютка». Это, по ряду данных, впервые произошло весной 1972 года, когда за несколько дней апреля расчёты «Малютки» подбили немало танков и бронетранспортёров армии США. Для американцев это было полной неожиданностью, а в дальнейшем применение этого оружия только расширялось.

Известно, что во Вьетнаме до сих пор высоко чтят имя Дао Ван Тяня, который стал одним из лучших операторов-ракетчиков ПТРК. Он проявил незаурядную смекалку в выборе позиций и проводил стрельбу даже со скал и деревьев – тем более что габариты и вес «Малютки» давали такую возможность. Всего он тогда произвёл более 130 пусков ракет и на его боевом счету 23 вражеских танка и бронемашины. Кроме этого он подбил и уничтожил двенадцать орудий, 27 бункеров, более полутора десятков складов с боеприпасами. Впоследствии многие аналитики отмечали, что подписанию Парижских мирных соглашений предшествовали крупные победы воинов Вьетнама. Подобные военные успехи стали, безусловно, возможными при огромной помощи нашей страны.

В те же времена в другой части света шли перманентные столкновения между арабами и израильтянами. Можно сказать, что там проверку на прочность брони израильских танков первыми провели солдаты египетской и сирийской армий на Синайском полуострове и Голанских высотах. Именно там осенью 1973 года с помощью ПТРК «Малютка» было подбито немало танков Израиля, что было для него неприятным сюрпризом в начале так называемой войны Судного дня. В прессе того времени упоминался египетский оператор «Малютки» Абдул Аата, который за первые сутки той самой войны, когда египтяне вели успешные бои, уничтожил более двадцати израильских танков.

В итоге интенсивных боёв на Синае и на Голанских высотах в сентябре – октябре того года по утверждениям арабской стороны было подбито или выведено из строя около восьмисот танков противника. Потом стал известен более подробный анализ итогов того противостояния. В частности, в ряде изданий упоминались сведения, что «броня израильских танков американского производства пробивалась в шести из десяти случаев попадания в танк, вследствие чего в каждом из них в среднем погибали два танкиста». Вездесущие исследователи военных конфликтов из США утверждали, что до четверти потерь израильских танков возможно отнести на счёт ПТРК «Малютка».

Если эти данные имеют под собой основание, то нетрудно предположить, сколь значительны были потери израильской армии, и не просто абстрактной живой силы, а военных со специальной подготовкой боевого управления танком, что для немногочисленного населения еврейского государства стало настоящим потрясением. Начало той войны прошло с ощутимым успехом арабов, но потом их противник сумел организовать контрнаступление, что почти свело на нет предыдущие результаты боевых действий. Эта вспышка конфликта продолжалась всего девятнадцать дней и закончилась примирением сторон. В конечном счёте при общей оценке итогов тех боестолкновений на Ближнем Востоке многие военные аналитики обращали внимание на тогдашнюю сговорчивость израильской стороны, которая была проявлена на переговорах после невиданных прежде армейских потерь.

Эти результаты применения «Малютки» на полях сражений в полном масштабе проявились почти через десятилетие после её рождения. А в начальной фазе работы с ней, к которой мы сейчас вернёмся, в жизни Сергея Павловича произошли близко по времени друг от друга два контрастных события. В январе 1964 года, вскоре после новогодних праздников, он поехал в командировку на один из полигонов под Ленинградом, где проводились учебные стрельбы «Малютки» под началом уже хорошо знакомого Непобедимому А. А. Гречко, первого заместителя министра обороны СССР.

Все их участники успешно отстрелялись. Проведённые стрельбы военное руководство оценило на «отлично», и вскоре Сергей Павлович вернулся домой. Было около полудня того зимнего морозного дня, когда он вошёл в свою квартиру. Лора Ивановна собралась покормить его с дороги, когда позвонили с работы. Там произошло чрезвычайное происшествие, которое, как потом оказалось, надломило его размеренную жизнь. На машине предприятия он быстро приехал на полигон за Окой. Увиденное его потрясло. В тот день шла работа с «Малюткой» по специальной программе – любое изделие даже после выхода с конвейера продолжало совершенствоваться. И вот во время рутинного процесса подготовки к подрыву боевой части «Малютки» прогремел взрыв. Погибли три человека, восемь были ранены. Конечно, началось следствие, которое продолжалось довольно долго.

Что послужило предпосылкой трагического происшествия? Кто должен нести ответственность за случившееся? Ответ на первый вопрос был найден после тщательного изучения всей рабочей документации подготовки подрыва и действий испытателей. Причина внезапного взрыва, если говорить обобщённо, состояла из многих составных элементов, каждый из которых в отдельности не нёс угрозы, но в редком по ситуации соединении они стали смертоносными.

В то утро на улице был крепкий мороз. Обычно при подготовке подрыва по строгой инструкции все причастные к эксперименту должны были надевать одежду из холста. И такое требование возникло не на пустом месте, а исходя из того, что боевая часть ракетного снаряда изготавливалась из специальной пластмассы. Холщовая одежда снижала риск появления и накопления статического электричества, которое, как многие знают, в сильный мороз на любой шубе часто проявляет себя мелкими искрами или щелчками. Но тогда, к сожалению, некоторые участники испытания надели тёплые полушубки. Выводные контакты взрывателя боевой части были снаружи и чтобы привести его в действие, нужно было подключить провода штатной подрывной машинки, которая выдавала три тысячи вольт для подрыва. Но оказалось, что накопленного статического электричества в какой-то момент хватило для срабатывания взрывателя без участия подрывной машинки. Усугубило трагедию и то обстоятельство, что по той же строгой инструкции в данный момент подготовки подрыва на площадке должен был быть один человек. А в том случае вокруг стенда их оказалось намного больше.

И тогда, и теперь, десятилетия спустя, очевиден один бесспорный факт – Сергей Павлович в момент ЧП на предприятии не был. Но всё же нити следствия потянулись в его сторону – ведь он был заместителем главного конструктора. И «Малютка», и всё, что с ней делали, – это была сфера ответственности Непобедимого, на нём и сосредоточили своё внимание следователи. Вызовы по инстанциям, требования объяснений – всё это обрушилось на него с большим напором. В тот момент Лора Ивановна, впервые, пожалуй, используя дружеские отношения с семьёй Шавыриных, обратилась напрямую к Борису Ивановичу с вопросом – почему тень трагического взрыва легла в основном на Сергея Павловича?

Расследование продолжалось около двух месяцев, пока буквально поминутно не установили стечение всех обстоятельств беды, случившейся во многом от небрежения требований инструкцией по технике безопасности, про которые справедливо говорят, что многие из них написаны чьей-то кровью. Конечно, нарушение строгих правил производства работ трудно объяснить. Но Непобедимого все-таки наказали по административной и партийной линии. Для привлечения его к более строгой ответственности всё же не было найдено оснований. Пока шло разбирательство, он крепился, переживал за происшедшее, скрупулёзно отвечал на все вопросы сотрудников спецпрокуратуры. А когда этот «процесс» завершился, у Сергея Павловича случился сердечный приступ. Он оказался на больничной койке.

Кардиограмма показала случившийся микроинфаркт. Для сорокатрёхлетнего мужчины приставка «микро» не преуменьшала серьёзности положения. В те времена спектр лечебных мер и средств в подобной ситуации был ограничен тогдашними достижениями фармакологии и обязательным постельным режимом в течение длительного времени. К счастью, его лечащим врачом стала Маргарита Григорьевна Петросян. Заслуженный врач РСФСР, она сумела подобрать для своего пациента такую формулу терапии, которая, как показало время, позволила Сергею Павловичу практически полностью восстановить себя для работы.

Ближе к концу постельного режима, уже в конце апреля, в один из дней к нему в больницу приехали Шавырины. Борис Иванович с женой Марией Ивановной принесли ему новость, о которой мы уже писали выше – о присуждении Ленинской премии. Вот так в его жизни соединились два события – одно с горьким привкусом от несчастья с коллегами по работе. И другое – присуждение высшей премии СССР как признание под грифом «совершенно секретно» крупнейшего достижения в оборонной науке и промышленности.