Текст книги "Перстень на пальце"

5

Было уже поздно. Сумрак властно взял все в свои руки. Свет уличных фонарей стелился по асфальту дорог, тротуаров, ступеням кафе. Охранники с крыльца осмотрели путь к парковке, ничего подозрительного не заметили. Обычное сумеречное движение людей и машин на городской улице. Никто из охранников не предполагал, что от соседнего дома из машин за ними внимательно наблюдали несколько пар глаз. От крыльца, в окружении охранников, Глеб и Ольга прошли к машине. Сели на заднее сиденье. Следом за ними рядом с водителем плюхнулся высокий охранник, под стать Корозову, в синем пуловере поверх синей рубашки и джинсах, со спокойными движениями и спокойным лицом. Остальные охранники прыгнули в машину сопровождения. Автомобили плавно отъехали от кафе.

В те же самые минуты от соседнего дома первой сорвалась с места серая машина. За нею еще две. В тусклом свете фонарей серый цвет автомобиля почти сливался с асфальтом. Авто вылетело на дорогу, какое-то время преследовало машины Корозова, а потом пошло на обгон и чуть не врезалось в автомобиль, в каком сидел Глеб с женой. Резко вклинилось между его машинами. Водители в двух машинах, приняв того за лихача, обругали каждый по-своему. Тот начал выделывать какие-то зигзаги, то ли пытался обогнать первую автомашину с Корозовыми, то ли не давал ходу автомобилю с охраной.

– Напрягитесь, парни! Что-то здесь не так! – выговорил водитель, оглядываясь на охранников в салоне, и видя, что из-за мечущейся из стороны в сторону машины впереди, он начал отставать от авто с Корозовым. Сорвался на крик. – Да уберите вы этого идиота с дороги, наконец! Припугните его пугачом! Он уже всю душу мне измотал! – резко пошел на обгон.

Сидевший рядом с ним охранник, выдернул из-за пояса травмат, опустил боковое стекло, вытянул руку с оружием, показывая его водителю серой машины, чтобы заставить того убраться с дороги. Вместо этого в сером авто тоже опустилось стекло и прозвучали выстрелы. Охранник вскрикнул. Травмат выпал из его руки, на плече выступила кровь. Не успели остальные опомниться, как машину затрясло, потянуло в сторону. Водитель едва удержал руль, стал прижиматься к бордюру. С изумлением выдохнул:

– Похоже, шину прострелил! – он еще не знал, что простреляны обе шины. – Эй, смотрите, да он тут не один! За нами еще две машины! – показал на обогнавшие их авто. – Прошляпили, парни! Как же это?

На несколько секунд в салоне установилась гробовая тишина, словно слова водителя всех ударили под дых. Глаза полезли на лоб, рты стали хватать воздух и пытаться что-то произнести, но не получалось. Однако, спустя секунды, тишину разорвали взбешенные голоса. Но все было попусту. Серая машина ушла далеко вперед. Остановившись, водитель вылетел из авто, увидал спущенные шины, сплюнул, закричал охранникам, выпрыгнувшим из машины вместе с ним:

– Здесь надолго. Стопорите попутку! И вперед! – выхватил из кармана телефон, позвонил. – Нас отсекли! Пробили шины! Вы теперь одни! За вами пошли три авто. Со стволами. Уходите!

Звонок получил водитель автомобиля, в котором ехал Глеб с Ольгой. Выразительно глянул на охранника, сказал:

– Мы одни!

Без лишних объяснений охранник все понял, достал травмат, приготовился к нападению на их автомобиль, выдохнув одно слово:

– Гони!

По зеркалам водитель определил, какие авто их преследуют. Придавил педаль газа к полу. Надеялся, что сумрак поможет уйти. По их нескольким словам, Глеб тоже все сообразил. Но ничего не произнес, только кивнул, поймав темное очертание лица водителя в зеркале заднего вида. Он не хотел встревожить Ольгу, которая ни о чем пока не догадывалась. Впрочем, женщина почуяла неладное, когда автомобиль набрал скорость и помчался, нарушая все знаки, часто меняя направление движения. Бегая глазами по стеклам, спросила:

– Что происходит, Глеб? Куда мы так мчимся, как будто за нами гонятся? – еще ничего не подозревая, она угодила в точку своим вопросом.

– Водитель знает свое дело, – отозвался Корозов. – Не обращай внимания.

Оглянувшись назад, ослепленная светом фар машин сзади, она упрямо посмотрела ему в глаза. В темноте салона их было плохо видно, но она разглядела, приблизившись:

– А где машина сопровождения?

– Отстала, что ли? – сдержанно, сохраняя спокойный вид, спросил он.

Однако охранник, не догадываясь, почему Корозов отвечает вопросом на вопрос, вылез невпопад со своим объяснением. Бухнул сразу, полуобернувшись:

– Глеб, от нас отрезали машину с охраной. Ее выбили из строя. За нами погоня из трех авто.

Недовольно проведя глазами по темному профилю парня, Корозов почувствовал настороженность жены, она взяла в темноте его за руку и крепко сдавила. Он представил, как побелели ее пальцы при этом. Скрывать происходящее уже не имело смысла. Он нахмурился и спросил у водителя:

– Уйдем?

– Постараемся, – ответил тот.

– Что за машины? – вставила слово Ольга. – Чьи?

– Кто их сейчас разберет? – неопределенно отозвался водитель.

Снова оглянувшись, свет фар ударил по глазам, женщина все-таки заметила, как за ними на такой же скорости, переходя из ряда в ряд, цепочкой двигались три автомобиля. Сказала:

– Не отстают.

– Отстанут! – уверил водитель. – Не на того нарвались.

Поднеся ладонь жены к своим губам, Глеб поцеловал ее:

– Не волнуйся, Оля. Не волнуйся.

Машина Корозова круто пошла в переулок. Свернула в какой-то двор и, петляя по дворам, стала уходить. Но погоня не отставала. Тогда авто снова вернулось на оживленный проспект. Водителю не удавалось оторваться. Видно, преследовали опытные водители. Глеб выхватил глазами дома проспекта, распорядился:

– Здесь недалеко отделение полиции. Давай, к нему! Поглядим, как нашим преследователям это понравится?

– Да уйдем, Глеб – слабо возразил парень.

– Сначала поглядим, кто за нами увязался? – мрачно бросил тот.

Вцепившись пальцами в руку мужа, не чувствуя, что они занемели, Ольга не замечала, как сильно ее ногти врезались ему в кожу. Однако страха не было. Напротив, была собранность. Она сказала:

– Они могут стрелять.

– Мы тоже можем, – усмехнулся Глеб. – Но, сдается мне, около полиции они стрельбу не начнут.

Авто Корозова свернуло на тихую неширокую улицу с почти безлюдными тротуарами, небольшим количеством транспорта на дороге и припарковалось напротив здания полиции. Машины преследователей остановились на расстоянии, прижавшись к бордюрам. Ни тут, ни там никто из авто не вышел. Все выжидали. Наконец охранник обернулся к Глебу, спросил:

– Ну, что, Глеб, пойти, посмотреть, кто это?

Не глядя на него, водитель буркнул:

– Иди, иди, может, пулю в свою глупую башку схлопочешь!

Поддержав водителя, Ольга посоветовала:

– Не ходите. Позвоните Исаю, скажите, где мы и пусть подъедет с охраной.

– Мы на другом конце города, Оля. Пока он подъедет, много воды утечет, – отклонил ее просьбу муж. Помолчал, подумал, а потом продолжил. – Между прочим, неплохая идея, пойти посмотреть, кто нас преследует.

Зашевелившись, охранник потянулся к ручке двери, решив, что Глеб дал ему добро. Но Корозов положил ему на плечо руку:

– Сиди! Я сам посмотрю!

Встрепенувшись, Ольга еще сильнее вцепилась ему в руку:

– Ты что надумал, Глеб? Тебе нельзя! Образумься!

– Тебе не положено, Глеб! – подхватил охранник. – Для тебя это опасно! Они за тобой охотятся. У меня инструкция, защищать тебя от нападения!

– Но ведь никто не нападает, – парировал Корозов. – От кого защищать? И потом я никогда не был зайцем, никогда ни от кого не бегал! Я в бараний рог их заверну!

Только сейчас обратив внимание на то, как занемели ее пальцы, и как от напряжения дрожит ладонь, Ольга отпустила руку мужа, но по-прежнему не отрывала глаз от его лица. Она хорошо знала, если он что-то твердо решил, переубедить его практически невозможно. И, кажется, сейчас был именно такой случай. Как бы подтверждая мысли жены, Глеб серьезно сказал:

– Я хочу знать, кто их послал? И зачем? – тронул ручку двери.

Словно что-то предчувствуя, Ольга попыталась удержать его, правда, без особой уверенности, что это удастся, попросила, точно крадучись:

– Остановись, Глеб! Сейчас не время!

– Ты ведь не думаешь, что я их боюсь? – ошарашил он.

– Нет, конечно, – пробормотала она. – Я же хорошо знаю тебя. Ты боишься только одного, – попыталась пошутить, чтобы сбить накал напряжения, возникший в салоне, но шутка получилась грустной. – Потерять меня! – сказала она с непонятной тоской в голосе, надеясь, что эти слова отвлекут мужа от его намерения и удержат возле нее.

Прозвучавшая в голосе грусть как бы напоминала ему, что каждому из них бывает плохо, когда с другим что-нибудь случается. И если с ним сейчас что-то произойдет, то она будет страдать точно так же, как горевал бы он, если бы произошло с нею. Зачем испытывать судьбу? Разве не достаточно выпало на их долю всяких испытаний? Признаться, он хорошо понял ее намек. Но не отреагировал так, как хотелось бы ей. Упрямство, упрямство иногда мешало ему принять правильное решение. Как будто он хотел не только Ольге, но себе самому доказать, что еще чего-то стоит. Вздохнув, открыл дверь авто. Однако прежде, чем выйти из машины, проговорил жене:

– Ты права, – потом кивнул головой в сторону машин преследователей. – А ведь они не так страшны, как им хочется казаться. Видишь, полиции опасаются. Не стреляют, даже подъехать ближе боятся. Не волнуйся. Я скоро вернусь! – затем кинул взгляд на охранника и водителя. – Оба оставайтесь здесь и будьте начеку! Наготове! За Ольгу головой отвечаете! – подумал чуть, поручил охраннику. – Позвони Исаю! Пусть соберет парней и все-таки приезжает сюда! – и вдруг, вспомнив, спросил. – А почему из машины сопровождения больше никто не звонит? Созвонитесь, узнайте, что у них?

– И правда, – недоумение прозвучало в голосе водителя. – Что-то молчок. Сейчас созвонимся, Глеб.

– Звони, звони! – потребовал Корозов. – Я должен знать, что у них там.

Поспешно водитель набрал номер. В ответ раздалось, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети. Парень повторил набор. То же самое. Развел руки. Глянул на охранника. Тот торопливо достал свой телефон и позвонил по другому номеру. Но результат получил такой же. Оба оторопело уставились на Глеба. Тот раздраженно махнул рукой и выпрыгнул из машины. В салоне установилось гнетущее молчание. Ольга, обхватив себя руками, поджалась. Ступив на землю, Глеб некоторое время постоял на месте. Пространство перед зданием полиции хорошо освещалось. Асфальт, невысокие деревья вдоль окон здания, яркий вход, крыльцо с тремя ступенями, козырек с вывеской над крыльцом. И никакого движения рядом. Посмотрев себе под ноги, Глеб потоптался, точно разминался. А затем медленно направился в сторону автомашин преследователей. Шел неспешно походкой сильного человека. Всем своим видом показывал, что ничего и никого не боится. Впрочем, он не бравировал, он на самом деле чувствовал себя уверенно и твердо. Всегда убежден был, чтобы постичь неизвестность, надо идти ей навстречу. Когда уже подходил к машинам, те вдруг медленно покатились назад. Корозов удивленно приостановился. Преследователи, кажется, не собирались вступать с ним в контакт. Что за дьявольщина? А нужен ли ему контакт с ними в таком случае? Что это за карусель вертится? Какого черта тогда эти недоумки висят у него на хвосте? Может, не стоило ему топать к ним? Но уж коль это случилось, не ретироваться ж теперь не солоно хлебавши. И он решительно шагнул за машинами. Дальше все стало происходить как в театре абсурдов. Он шел вперед, машины давали задний ход. Он убыстрял шаг, машины увеличивали скорость. Забавно получалось. Но эта потеха взбесила Глеба.

Ведь она может длиться бесконечно. Его грудь и шею обожгло жаром. Корозов встал, рассерженно глухо дыша. Запомнил номера. Оглянулся. Отметил, что в запале не обратил внимания, как порядочно отдалился от своей машины. Стоял на дороге один без охраны и без оружия. Преследователи сейчас могли бы сделать с ним все, что им хочется. Но поползновений не было. Выходило, что он им не нужен. Тогда кто? Ольга? Стало быть, эта погоня – очередное звено в цепочке последних событий. Цель – Ольга. А он оставил жену, руководствуясь тупым упрямством. Безумец! Немедленно назад. Немедленно к своей машине. И не успел подумать об этом, как три машины, словно по команде сорвались с места, промчались мимо Глеба к его автомобилю. Он лихорадочно крутнулся на месте и кинулся следом.

Следя из авто за игрой в догонялки между Корозовым и тремя машинами, Ольга с парнями была в напряжении. Охранник то и дело беспокойно бормотал себе под нос:

– Ну куда он идет? Зачем? Они же уводят от нас!

– Молчи ты! – обрывал его водитель, но сам тревожно вытащил из-за спины травмат и крепко сдавил в ладони.

Сожалея, что не смогла уговорить мужа остаться в машине, Ольга вымученно попросила:

– Придумайте, что-нибудь!

Завозившись, намереваясь выскочить, охранник потянул на себя ручку двери. Но водитель осадил его:

– Не рыпайся! Тебе приказал Глеб не выходить! Охранять Ольгу!

– Что меня охранять? – воскликнула та. – Кто мне сейчас угрожает?

– Да Глебу вроде тоже никто, – отозвался парень озадаченно. – Непонятно вообще что происходит! Не дают подойти к ним и не нападают на него. А давно могли бы сделать это! Он полностью открыт, мы и полиция далеко. Момент подходящий. Или я совсем уже того!

И тут три автомобиля резко тронулись с места и стремительно приблизились к их авто. Затормозили. Из них выскочили несколько человек и кинулись к машине. Дернули за ручки. Двери заблокированы. Ольга толком не успела ничего сообразить, как последовал сильный удар чем-то металлическим по стеклу с ее стороны. Брызнули осколки. Рука снаружи мгновенно нашла ручку. Дверь распахнулась. Женщину рывком выдернули из салона. И, не дав ей опомниться, перенесли в салон одной из трех машин, втолкнули на заднее сиденье. Охранник что-то закричал, махая пистолетом, выпрыгнул из авто, но его сбили с ног и вмиг смяли. Водитель открыл свою дверь, но стоило ему ступить на асфальт, как он получил сильный удар по голове и рухнул. Три автомобиля сорвались с места. Когда Корозов подбежал к своей машине, их след уже простыл. Блуждающим взглядом Глеб окинул отделение полиции. Но там по-прежнему было все спокойно. Около входа никакого движения, и внутри как будто все вымерло. Никто ничего не слышал. Никто не выглянул наружу. Как будто рядом ничего не произошло. На что он надеялся, когда решил остановиться у здания полиции? А вот преследователи, вероятно, опасались, что он войдет внутрь и обратится к дежурному за помощью. А он? Он оказался круглым дураком, убогим уродом, который позволил похитить Ольгу у себя на глазах. Не защитил ее. Что он натворил, что он натворил! Схватившись за голову, Глеб глухо заурчал. Потом позвонил Исаю. Тот ответил, что уже в пути. Прошло минут двадцать, и машина начальника охраны подкатила к парковке. Охранник и водитель к этому времени чуть-чуть оклемались, поднялись с асфальта и виновато поглядывали на Глеба. Выплескивая негодование, Корозов коротко рассказал Исаю, как все случилось. Разумеется, во всем винил только себя. Кипел, голос дрожал. Лицо покрылось красными пятнами, которые в сумрачном свете фонарей были плохо заметны. Назвал марки и номера машин. Спросил:

– Они говорят тебе о чем-нибудь?

Услышав информацию, Исай изумленно вытаращил глаза, даже на секунду остолбенел:

– Так это же машины подручных Рушкина! – сказал уверенно. – Они постоянно крутятся около автосалона. У него наверно с головой не все в порядке, пошел на дело с открытым забралом! Вероятно, торопился, некогда было думать о машинах. Получается, действовал по наводке. Принял сообщение и – с места в карьер!

– Рушкина, говоришь? – выдохнул Глеб, сжимая кулаки и напружиниваясь. – Я ему шею сверну, подонку!

– Может, в полицию заявить? – Исай кивнул в сторону здания.

– Шутки твои не к месту! – недовольно отрезал Корозов. – Я верю только Акламину, он никогда не подведет, а кто работает в этом отделении, понятия не имею! Спят, наверно. За ноги можно утащить. А Рушкину я сейчас позвоню. Где мой телефон? – Глеб лихорадочно зашарил по карманам.

– Звонить не надо! – остановил Исай. – Садимся в машины и – вперед! – сказал, нащупывая за поясом под джинсовой курткой рукоять травмата. – Накроем неожиданно без полиции! Вытряхнем из него всю дурь!

– Справишься? – спросил Глеб. – Его компания на трех машинах!

– Компания серьезная, – подтвердил начальник охраны, откинул челку с высокого лба и потер пальцами его. – Но у нас фактор неожиданности. Вряд ли сейчас Лев будет нас ждать.

Отбросив с сиденья осколки стекла, Корозов сел на свое место. Обе машины отъехали от здания полиции.

Очутившись в чужой машине, Ольга пришла в себя, в темноте салона присмотрелась и обнаружила, что сидит рядом с Рушкиным. Вот это был номер. Она остолбенела. Не знала, возмущаться этим или смеяться над происходящим. Выходило, что Лев сдержал свое слово. Дикость какая-то, нелепица! Ольга захохотала. Кавалер из средневековья. Впрочем, последние дни смутное предчувствие подсказывало ей, что нечто подобное должно произойти. Она не говорила об этом Глебу, чтобы не расстраивать его, вынашивала в себе. Но интуиция не подвела. Рушкина ее смех обескуражил. Он ожидал другого. Что она начнет биться в истерике, требовать выпустить ее. Между тем, был смех. А смех – это хорошо. Это уже можно нормально вести беседу. И он произнес, как бы обеляя себя:

– Прости меня, Олюшка, что пришлось прибегнуть к подобным мерам, но Корозов нагородил вокруг тебя такие преграды, что иначе к тебе было не подобраться. Но я ж говорил, что меня ничто не остановит, что все равно ты будешь моя!

Презрительно глянув в темное лицо Рушкину, она нахмурилась:

– Ты слишком самонадеян! Это от молодости. Но это пройдет. Это неумно. Ты скоро поймешь разницу между умом и самонадеянностью. Останови машину!

– Не для этого я тебя вырвал из лап Корозова, чтобы так просто дать уйти, Оля! – усмехнулся он.

Сделав длинный глубокий вздох, она сказала:

– Насколько я помню, все уже было сказано и довольно понятно. К чему весь этот балаган?

– Это не балаган, – сморщился Лев. – Выходи за меня замуж! Я делаю тебе предложение!

Посмотрев на него, как на ненормального или даже инопланетянина с какой-нибудь планеты Фырк, и, не выдержав, прыснула смехом. Затем спросила:

– Ты серьезно? Ты в полном сознании? Или у тебя мозг отключен?

Зная, что он молод и красив, и сожалея о том, что в салоне темно и Ольга не может заново оценить его плюсы, Рушкин выговорил:

– Более чем.

Снова покатившись со смеху до слез в глазах, Ольга машинально потянулась рукой за сумочкой, чтобы достать носовой платок и промокнуть глаза. Но сумочки рядом не было, и женщина аккуратно прикоснулась к векам пальцами и часто заморгала. После чего произнесла:

– Вообще-то я замужем. У тебя с памятью плохо. Полечиться бы надо. К тому же, как минимум, к твоему предложению нужно обоюдное согласие. А этого как раз нет, и никогда не будет. Ты не в моем вкусе, Лев.

Нисколько не расстраиваясь, Рушкин глубокомысленно выдал:

– Человеку никогда неизвестно, что он захочет завтра.

Было непонятно, как воспринимать его слова. Пока все казалось игрой. Ольга продолжила ее:

– Люди разные. Я, например, всегда знала, чего хотела.

Разумеется, у Рушкина никакой любви к Ольге не было. Перед ним стояла задача, которую он изо всех сил старался выполнить. Но, встречая такой отпор, какого никогда он не получал ни от одной девушки, он ощущал, как в нем разгоралась спортивная страсть. Ему становилось интересно завоевать эту женщину. Отбить у мужа. Увести из-под носа. Лев придвинулся ближе:

– Не сердись, Оля. Отдохнешь сейчас, подумаешь.

Игра явно начинала затягиваться, это стало раздражать:

– Не зли меня, Лев. Останови машину!

Протянув руку к потолочному светильнику, он включил свет в салоне, и стал пристально смотреть на Ольгу, не отвечая ей. Когда увидел на ее лице ярость, произнес:

– Ты очень красивая. Особенно, когда злишься. Что тебя связывает с Корозовым? Деньги? Я дам тебе, сколько тебе нужно!

Смешны были его рассуждения, и смешным казалось его лицо, когда он высокопарно говорил о деньгах. Можно было до упада смеяться. Все-таки он оказался пустым человеком, который умеет за красивой маской прятать свою пустоту. Он определенно не понимает, что не для всех деньги служат мерилом счастья. Вздохнула:

– Ты всех своих девушек покупаешь за деньги? Мне тебя жаль, Лев. Вспомни, как такие девушки называются. И найди хотя бы одну, какая полюбила б тебя за твои качества, тогда поймешь, что может связывать нормальных людей.

– Разве я ненормальный? – спросил он. – Что плохого в моем предложении?

– Плохо то, что ты не понимаешь этого! – она отвернулась, у нее пропало желание продолжать разговор.

Краем глаза она следила за дорогой, стараясь запомнить, куда ее везут. Рушкин о чем-то толмачил, но она не слушала его. Речь его была наигранной, лишенной для Ольги всякого смысла. Зачем это? Бредятина какая-то. Но его последняя фраза вернула ее в состояние реальности. Она словно очнулась. Рушкин сказал:

– Я не верну тебя Корозову, Оля! Заплачу за тебя любую цену!

Это было уже слишком. Глупец. Думает, что она станет игрушкой в его руках? Он не знает ее и Глеба. Затеял игру с двумя неизвестными. Точно глупец. Пустой человек. Гомо сапиенс с больным воображением. Смотря на огни улиц через лобовое стекло, она не произнесла ни слова. Отвечать на бред сивой кобылы недостойно приличного человека. Дернула за ручку двери. И дверь неожиданно подалась. Открылась. Ольга толкнула ее дальше. Тускло играющий отблесками фонарных огней вдоль улицы, асфальт летел под колеса автомобиля со скоростью сто километров в час. Рушкин придержал женщину за локоть:

– Ты ведь не самоубийца, Оля!

Отдернув руку, она пригрозила:

– Не остановишь машину, выпрыгну на ходу!

Крепче сжав ее локоть, он пообещал:

– Остановлю. Чуть позже. Потерпи.

Захлопнув дверь, Ольга в уме ругала себя за слабость, что не смогла решиться на прыжок. Впрочем, пока от Рушкина не сыпались угрозы, устраивать скачки вряд ли стоило. В этот миг в кармане у Льва раздалась мелодия телефонного звонка. Он поднес телефон к уху. А она тоскливо подумала, как жаль, что ее смартфон остался в дамской сумочке в машине Глеба. Рушкин говорил:

– Да, да, все нормально. Она здесь. Благодарю.

Сознавая, что разговор шел о ней, Ольге было любопытно, с кем Лев беседовал, кого и за что благодарил? Но эти вопросы оставались без ответов.

Автомобиль Рушкина подкатил к автосалону. С заднего хода. Следом подрулили две других машины. Фонари слабо освещали задний дворик. Лев выпрыгнул из авто, любезно подал руку Ольге. Видя, что ей предлагается выйти, она обошлась без его помощи. Театр абсурда продолжался. Приходилось играть нелепые сцены. Они действовали ей на нервы. Если бы она не была уверена, что это скоро должно закончиться, наверное, повела бы себя иначе. Но удивительное дело, она воспринимала все, как шоу. Любопытно, зачем Рушкин привез ее сюда? Прятать от Глеба? Тот взял женщину за руку, повел к двери. Охранники рассредоточились. Из распахнутой двери яркий свет ударил Ольге в глаза. Женщина сощурилась. Перед нею был широкий коридор, где в боковой стене увидела еще одну дверь, возле которой стояла охрана. Ольга издевательски спросила:

– Это твой бункер?

Он остановился перед дверью, одернул на себе одежду, поправил чуб, растрепавшийся по лбу, спросил:

– Как я выгляжу?

С иронией окинув его с ног до головы, она проговорила:

– Как волк в овчарне.

Нажав на дверь, он обходительно пропустил Ольгу вперед. Она вошла и остановилась. Перед нею – чистое помещение, в котором кроме большого стола посередине ничего не было. Стены голые. Потолок низкий. Бьющие светом в глаза светильники. Столешница ничем не накрыта. За столом – женщина в яркой малиновой блузке с наклоненной книзу головой, перед нею – развернутая толстая, похожая на амбарную, книга и авторучка. От двери к столу проложена ковровая дорожка. Не понимая, что все это значит, Ольга глянула на Рушкина. Тот легонько подтолкнул ее вперед, встал рядом и крепко взял под локоть. Ольга заметила, что за их спинами стал парень и невесть откуда возникшая девушка. Как черти из коробочки. А в дверь протискивались охранники. Рушкин настойчиво потянул Ольгу к столу. Женщина поднялась им навстречу. И Ольга услышала традиционные вопросы, которые произносят при регистрации брака. Ее снова разобрал гомерический хохот. Лев спокойно выждал, когда смех прекратился и, прижимая ее локоть к себе, сморщил переносицу:

– Мне нравится, когда ты смеешься, Оля.

Вырвав из его руки свой локоть, она зло выкрикнула:

– Ты психопат, Лев! И все вы тут психи! Что вы себе позволяете?

Опять хладнокровно дождавшись тишины, Рушкин непреклонно выговорил:

– Я позволяю себе любить тебя, Оля. Ты не можешь мне этого запретить!

– Ты не забыл случайно, что у меня есть муж? Не боишься его? – с угрозой спросила она.

– Я никого не боюсь, – спокойно ответил он.

Удивляясь, каким терпеливым и уверенным тоном разговаривал Рушкин, как будто все было предопределено, и никакие взрывы ее эмоций ни к чему привести не могли, Ольга неистовствовала. Оттолкнула его дальше от себя:

– Пошел вон, придурок!

Тут же по сигналу Рушкина к ней шагнули два охранника, вцепились в нее мертвой хваткой, поставили рядом с Львом. Женщина за столом опять начала произносить свои слова. Вырываться из рук охранников у Ольги не хватало сил. И она стала громко ругаться, краснея от напряжения и не давая говорить женщине. На этот раз Лев долго ждать не стал. Вновь кивнул головой охранникам. Подскочил третий, выхватил скотч, заклеил ей рот. Рушкин по-домашнему мирно произнес:

– Ты бы не шумела, Оля! Мешаешь человеку говорить. А она, между прочим, на работе!

Изловчившись, Ольга со всей силы ударила каблуком туфли по пальцам ноги охраннику. Тот взвыл от боли, отпуская ее. Она крутнулась и локтем сильно угодила по носу второму охраннику. Разбила до крови. Сорвала с губ скотч. Охранник захрипел, вытирая кровь с лица и пытаясь снова ухватить Ольгу. В этот момент она сознавала, что другие охранники все равно скрутят ее, что добиться хотя бы временного успеха можно попробовать, вырубив из игры Льва. Ей никто тут не поможет, кроме нее самой, как бывало прежде в подобных обстоятельствах. Собравшись в комок, она напряглась и прыгнула к Рушкину. Тот понял, что произошло лишь тогда, когда лютая боль обожгла его между ног. Пальцы Ольги, как клещи, сжимали его мошонку. Она давила изо всех сил, так, что, сдавалось, все в ее руках превращалось всмятку. Из глаз Льва посыпались искры, он завопил благим матом, ударил Ольгу и потерял сознание. Рухнул на пол рядом с нею. Нагнувшись над ним, она с трудом разжала свои пальцы, они точно закостенели. Женщина за столом шарахнулась в сторону, когда бешеный взгляд Ольги прошелся по ней. Охранники навалились на Корозову, отбросили к стене. Кто-то из них жестко ударил по лицу. Так, что она, стукнувшись головой, сползла по стене на пол. Почувствовала новый удар по голове.

Успела закрыться руками. Но после третьего удара, сознание помутнело и отключилось.