Текст книги "Отдай свое сердце!"

Глава XV. Специалист по нечистой силе

– Ни фига ж себе, – пробормотал Генка.

– Что? – смотрели на него Любка с Максом.

– Мне какой-то мужик ответил.

– Странно, – сказала Крутая. – Ко-гда я звонила, мне никто не отвечал.

– А что он сказал? – спросил Горохов.

– «Зайдешь сегодня ко мне на Литейный, четыре. В пятьсот десятый кабинет».

– Раз в кабинет – значит, это какое-то учреждение, – сделала вывод Крутая.

– Опять ты, Люба, чего-то напутала, – сказал Горохов.

– Да ничего я не напутала. Я сто раз по этому номеру звонила.

Ребята залезли в интернет и выяснили, что на Литейном, четыре располагается ФСБ – Федеральная служба безопасности.

– Давайте туда сгоняем, – предложил Самокатов.

И вот ребята уже на Литейном.

– Вы к кому? – спросил у них дежурный офицер на проходной.

– Мы в пятьсот десятый кабинет, – ответила Любка.

– Как фамилия?

– Самокатов, – сказала Крутая.

– У тебя, девочка, фамилия Самокатов?

– Не у меня, а у него, – показала Любка на Генку. – Ему велели сюда прийти.

Офицер проверил по компу.

– Да, есть пропуск на Самокатова. А ваши фамилии как? – обратился он к Любке с Максом.

– На нас пропусков, скорее всего, нет, – сказала Крутая.

– Тогда я вас пропустить не могу. А ты, Самокатов, можешь пройти.

Ребята отошли посовещаться.

– Иди один, Самокат, – сказал Макс.

– Лучше бы, конечно, всем вместе пойти, – сказал Генка.

– Все и пойдем, – сказала Любка. – Сейчас я поколдую, и он нас пропустит.

– Ну-ну, – скептически хмыкнул Горохов.

Крутая что-то пошептала себе в ладони.

– Молодые люди, – окликнул их дежурный офицер. – Проходите, пожалуйста…

– Как это тебе удалось? – спросил Макс у Любки, когда они уже поднимались на лифте.

– Долго ли умеючи, – усмехнулась Крутая.

В длинный-предлинный коридор пятого этажа выходило множество дверей с надписями: отдел по борьбе с тем, отдел по борьбе с этим… А на дверях пятьсот десятого кабинета было написано:

ОСОБЫЙ ОТДЕЛ

Любка постучала.

– Да, да, – послышался мужской голос. – Входите.

Ребята вошли. И увидели двух офицеров. Майора и капитана. Майор был похож на колобок с усами. А капитан – на штык без усов.

– Здрасьте, – поздоровались Любка, Макс и Генка.

– Здравия желаем, – козырнули майор с капитаном.

А майор, подкрутив усы, добавил:

– Чем можем служить?

– Я Гена Самокатов, – сказала Самокатов.

– А-а, – протянул майор. – Это ты мне звонил?

– Да, я.

– Ясненько… – Майор взглянул на Любку. – Вот так номер, чтоб я помер. Да это никак первая красавица Питера.

– Она самая, – бойко откликнулась Крутая, чмокнув жвачкой.

Майор перевел взгляд на Макса.

– Ну а ты, конечно, Максим Горохов, по прозвищу Горох.

– А откуда вы знаете? – изумился Макс, напрочь забыв, что Генка и про не-го по мобилке рассказывал.

– Я еще и не то про тебя, парень, знаю. Ну-ка, колись, кто звонил в полицию и сообщил, что дом на Лиговке заминирован?

Тут до Горохова дошло.

– А-а, это вы Самоката по телефону слушали.

– Так точно. – Майор указал на стулья вокруг стола. – Проходите, орлы, садитесь.

Ребята прошли. Сели.

– Меня зовут майор Гвоздь, – представился усатый. – Я начальник Особого отдела. А это – капитан Кипятков, – указал он на безусого. – Мой заместитель.

Капитан еще раз козырнул.

– Ну что, удивлены? – подмигнул майор ребятам. – Звонили по телефону желаний, а попали в службу безопасности.

– Да уж, – ответила за всех Любка.

– На самом деле, ничего удивительного в этом нет. Служба безопасности прослушивает телефон желаний.

– А зачем? – спросил Макс.

– А затем, что госбезопасность должна знать, какие у народа желания… Ну, а теперь к делу. – Гвоздь повернулся к Самокатову. – Твой рассказа, Гена, как раз по нашей части.

– В каком смысле? – не понял Самокатов.

– В самом прямом. Особый отдел занимается паранормальными явлениями. Проще говоря, всякой чертовщиной… – Гвоздь, щелкнув зажигалкой, закурил. – Припомни-ка, как выглядела рука, которая к тебе в форточку залетела.

– Рука как рука, – сказал Генка. – Только черная.

– Абсолютно черная?

– Скорее темно-коричневая.

– Пальцев у нее сколько было?

– Пять.

– А может, шесть?

– Да нет, пять.

– Длинная, короткая?..

– Примерно, как ваша.

– Волосатая?

– Нет, совсем без волос.

– А ты бы ее узнал, если б снова увидел?

– Еще бы!

Майор выдвинул ящик стола и достал фотографию.

– Эта?

Самокатов взглянул на снимок.

– Ни фига ж себе! – воскликнул он. – Да, эта!

– Смотри внимательней.

– Она, она! На сто процентов!

Макс с Любкой тоже взглянули на фото.

– Фу, – поморщилась Крутая. – Какая противная.

– Будто от мумии, – добавил Горохов.

– От мумии и есть, – сказал Гвоздь. – Это рука древнеегипетского жреца Па-дииста. Его мумия находится в Египетском зале Эрмитажа. На прошлой неделе кто-то украл ее правую руку. Вот эту самую… – майор постучал ногтем по снимку. – Я тогда сразу смекнул, что это не хулиганство, а действия черных ма-гов, знающих обряд под названием «Рука Смерти»…

– А что это за обряд? – спросили ребята.

– Ровно в полночь руку мумии приносят на кладбище, – начал рассказывать Гвоздь, – и зарывают в землю. Потом зажигают свечи и произносят магическое заклинание. И если рука сама себя раскопает – обряд удался. С этого момента она превращается в Руку Смерти и по приказу черных магов может задушить кого угодно…

– Ни фига ж себе! – воскликнул Самокатов. – Выходит, меня кто-то хочет убить?!

– Судя по всему, нет. Иначе бы мы с тобой сейчас не беседовали. Рукой Смерти тебя просто попугали.

– Попугали? – возмутился Генка. – Да если б я ее сковородкой не огрел, она бы меня точно задушила!

– Ты, конечно, геройский парень, – отметил майор. – Да только Руку Смер-ти сковородкой не остановишь. Ее вообще ничем нельзя остановить. Это идеальное орудие убийства. Она проникает куда угодно и смыкает свои пальцы на горле намеченной жертвы, а после убийства возвращается к хозяину.

– А кто ее хозяин? – спросил Макс.

– И для чего ему меня пугать? – спросил Генка.

– Ответы на эти вопросы надо искать в твоих кошмарах.

– А как же лявры? – спросила Любка. – Ведь от них же все кошмары.

– Нет, не от них, – сказал Гвоздь. – Лявр я знаю. Они в сущности безобидные существа. Так, припугнут маленько. А тут действует нечисть высшего разряда.

– А чего этой нечисти от Самоката надо? – недоумевал Горохов.

– Пока мы можем только предполагать. Я думаю, ключом ко всему является фраза: отдай свое сердце.

– А что она означает? – спросил Генка.

– Ничего хорошего для тебя. Скорее всего, кому-то понадобилось твое сердце для магического ритуала. Возможно, и другая причина. В любом случае тебе следует быть начеку и в форме. Ты зарядку по утрам делаешь?

– Делаю, – соврал Самокатов.

– Молодец!.. В общем, мы с Кипятковым постараемся распутать этот дьявольский клубок. Верно, Жора?

– Так точно! – козырнул капитан.

– А что вы намерены предпринять? – спросила Крутая.

– Пока ничего, – вздохнул Гвоздь. – Не следует торопить естественный ход событий. Пусть все идет как идет. А там посмотрим.

– А может, Афонькина арестовать?! – с азартом предложил Горохов. – Я его подозреваю!

– Из подозрений шубы не сошьешь. Нужны доказательства. – Майор посмотрел на Самокатова. – Ну, ты все уразумел, Гена?

– Ага, – уныло вздохнул Генка.

– Дай-ка мне свой адрес и телефон.

Самокатов дал. Гвоздь записал.

– Почувствуешь, что начинается чертовщина, немедленно связывайся со мной.

– А как связаться? По телефону?

– Нет, мы установим телепатическую связь. Знаешь, что это такое?

– Знаю. Передача мыслей на расстоянии.

– Так точно. У тебя к телепатической связи хорошая восприимчивость?

– Не знаю.

– Сейчас проверим… Жора!

– Я!

– Отведи парня в пятьсот девятый.

– Есть!

Самокатов и капитан прошли в соседний кабинет.

«А что я должен делать?» – хотел было спросить Генка у Кипяткова, но вдруг услышал в голове голос майора Гвоздя.

– Раз-раз-раз… – говорил майор. – Проверка связи… Как слышно?.. При-ем…

– Ой, – ойкнул Самокатов. – Что это?

– Отвечай, как слышишь, – сказал ему капитан. – Только мысленно.

– Слышу вас хорошо, – мысленно ответил Генка.

Они вернулись в пятьсот десятый.

– Мой позывной будет «Беркут», – продолжил объяснения Гвоздь. – Твой – «Сокол». Без особой надобности телепатическим каналом не пользуйся. У меня и так голова раскалывается от сообщений со всех сторон.

– Вы прямо как мобильник, – хихикнула Любка.

– Будешь тут мобильником, – проворчал майор. – Нечистая сила совсем обнаглела. Мы с Жорой сейчас расследуем одновременно двадцать пять дел, связанных с черной магией.

– Мало нам обычных преступников! – закипятился Кипятков. – Вдобавок еще всякая нечисть крутизну свою показывает!

– Не кипятись, Кипятков, – сказал Гвоздь. – Они крутые, а мы покруче. Все равно мы всю эту погань повяжем. – Майор смахнул невидимую пылинку со стола. – Проводи ребят.

– Слушаюсь! – козырнул капитан.

– До свидания, – попрощались Генка, Макс и Любка.

– Всего хорошего, орлы.

Ребята и Кипятков направились к выходу.

– Люба, – окликнул девочку майор. – Останься на минутку.

Крутая осталась.

Гвоздь, заложив руки за спину, расхаживал по комнате.

– С парашютом не страшно прыгать? – поинтересовался майор.

– Не-а, – жуя жвачку, ответила Крутая.

– А если не раскроется?

– Пару раз не раскрывался.

– И что?

– На запасном опускалась… Но вы ведь меня о другом хотите спросить?

– Точнее, о другой. Самокатов говорил, что ему снится сестра твоей бабушки.

– Ну и что?

– Она ведь была ведьмой?

– Колдуньей, – поправила Любка.

– А какой? Черной или белой?

– Конечно, белой, – сказала Крутая. – Такой же, как и моя бабушка.

– Ты уверена?

– Если бабушка белая колдунья, значит, и…

– Ничего это не значит, – перебил майор.

– А хотите, я звякну бабуле и узнаю, – предложила Любка.

– Звякни.

Крутая звякнула.

– Ба, привет!

– Ой, котенок, извини, я сейчас дико занята, – послышался в ответ бодрый и совсем не старый голос. – Я тебе позже перезвоню.

– Да я на секундочку, ба. Просто хотела узнать: твоя сестра Рита была белой колдуньей или черной?

– А почему тебя это интересует, котенок?

– Долго рассказывать… Ну так какой она была колдуньей? Белой, да?

– Нет. Черной.

– Черной?

– Да, черной… Ну все, пока-пока.

Связь оборвалась.

Крутая глянула на Гвоздя.

– Оказывается, она была черной колдуньей.

– Так я и предполагал, – сказал майор.

– Да какая разница, белая или черная? – не понимала Любка. – Она ведь давно умерла.

– Умерла, говоришь… – задумчиво повторил Гвоздь.

Глава XVI. Гость с того света

Генка с Максом ждали Любку на улице.

– Чего он тебе сказал? – спросили мальчишки, когда Крутая вышла из ФСБ.

– Интересовался, не страшно ли мне прыгать с парашютом. – Любке не хотелось говорить ребятам, что сестра ее бабушки была черной колдуньей.

– Ну что, орлы, – передразнил Гвоздя Горохов. – Айда к Петропавловке. Искупнемся.

Погода стояла великолепная: солнце сияло, небо синело…

– Много не накупаешься, – заметила Крутая. – Скоро ливень начнется.

– Это ты с помощью белой магии определила?.. – С тех пор, как Любка околдовала дежурного офицера на проходной, Макс поверил в ее сверхъестественные способности.

– Да какой там магии, – засмеялась Крутая. – У меня барометр дома висит.

– Бли-и-н! – вспомнил вдруг Самокатов. – Мне ж сегодня двойбан надо исправлять! Я с Нестеровой на час договорился. А уже без двадцати.

И Генка помчался в школу.

В учительской была только учительница младших классов. Та самая, у которой Генка и Макс узнавали про Марию Сергеевну Афонькину.

– Здрасьте, – поздоровался с ней Самокатов.

– Здравствуй, – улыбнулась ему учительница. – Ну что, ходили в гости к Марии Сергеевне?

– Да, ходили.

– Как она поживает?

– Хорошо, – односложно ответил Генка. И спросил: – А Екатерина Васильна сегодня будет?

Учительница перестала улыбаться.

– Нет, ее не будет.

– А когда она будет?

– Никогда… Она умерла.

Самокатову показалось, что он ослышался.

– Умерла?!

– Да. Позавчера.

– Но… но я же с ней позавчера разговаривал. Она собиралась в Москву ехать.

– А вместо Москвы оказалась на кладбище. – Учительница вздохнула. – Вчера похоронили.

Генка не знал, что и сказать. Как во сне вышел из учительской. Затем – тоже как во сне – вышел из школы. «Ни фига ж себе», – думал он, топая домой.

А дома его ждал еще один сюрприз.

В квартире не было никаких следов разгрома. Все стояло и висело на своих обычных местах. Даже яичница и та лежала на сковородке.

«А как же Черная рука?» – озадачился Самокатов. Она что, не прилетала?.. А за кем тогда Генка гонялся по всей квартире?.. Следовало немедленно сообщить обо всем майору Гвоздю.

Самокатов уже собрался связаться с майором по телепатической связи. Но Гвоздь сам с ним связался. По мобилке.

Тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля… – заиграл мобильник.

– Алло, – ответил Самокатов.

– Гена?

– Да.

– Майор Гвоздь беспокоит. Я хотел узнать…

Генка возбужденно перебил:

– Здесь ничего нет!

– Чего – ничего? – не понял майор.

– Ну, все на месте… – И Самокатов объяснил ситуацию.

– Вот так номер, чтоб я помер, – сказал Гвоздь.

– Может, у нас был глюк? – предположил Генка.

– У нас с тобой? – снова не понял майор.

– Нет! У меня с Максом и Любкой. Они ведь тоже видели весь этот разгром.

– Не думаю, – подумав, ответил Гвоздь. – Это, скорее, похоже на серую магию.

– На какую еще – серую? Бывает же только черная и белая… – Самокатов начинал уже разбираться в магиях.

– Нет, есть еще и серая, – сказал майор.

– А она хорошая или плохая?

– Так, серединка на половинку. Зла от нее особого нет. Но и добра особого не жди… А я вот чего звоню. Ты говорил, что кроме Курочкиной в твоих кошмарах присутствовали еще учительница с директором. Верно?

– Верно. Нестерова с Купоросовым.

– А ты не помнишь, они как-нибудь друг друга называли?

– В смысле – по именам?

– Нет. В смысле – прозвища, клички…

– Да, называли! – вспомнил Генка свой самый первый кошмар. – Купоросов называл Нестерову Петлей, а она его – Бритвой!..

– Вот так номер, чтоб я помер! – воскликнул Гвоздь и отключился.

На улице между тем разразилась самая настоящая буря: дождь – хлестал, гром – гремел, молнии – сверкали… А Самокатов, чтобы отвлечься от серо-бело-черных магий, включил телик. Но по всем каналам показывали сплошную муру. Тогда Генка решил пойти на кухню и съесть утреннюю яичницу.

В эту минуту – тра-ля-ля-ля-ля-ля-ля… – снова заиграл мобильник.

– Алло, – ответил Самокатов.

– Добрый день, Геннадий, – раздался женский голос. – Это Екатерина Васильевна. Ты готов исправить двойку по русскому?

Генки обалдел.

– Но… но вы же умерли.

– Да, я умерла, – подтвердила учительница. – Но мы же с тобой договорились. А я всегда держу свое слово.

Самокатов молчал. А Нестерова продолжала:

– Сейчас я к тебе приду на Лиговку. Я же неподалеку лежу. На Волковом кладбище. Ты меня слышишь, Геннадий?

– Ага, – ответил Генка.

«Что же делать… что же делать…» – стучало у него в голове.

И Самокатов нашелся:

– Екатерина Васильна, но ведь ваша оценка будет недействительна.

– Почему?

– Ну вы же умерли. Все подумают, что я в дневнике за вас расписался.

Учительница рассмеялась дребезжащим смехом, от которого у Генки по спине побежали мурашки.

– Не беспокойся, Геннадий. Я поставлю оценку позавчерашним числом. Тогда я еще была жива.

– А… э… – Генка не знал, что сказать.

– До встречи, – попрощалась Нестерова.

– Беркут!.. Беркут!.. – тотчас вышел Самокатов на телепатическую связь. – Я – Сокол!.. Я – Сокол!.. Ответьте!..

– Я – Беркут, – отозвался у него в голове майор Гвоздь.

– Началась чертовщина, – сообщил Генка. – Сейчас ко мне придет мертвая учительница.

– Не понял. Поясни.

Генка пояснил:

– Нестерова позавчера умерла. Вче-ра ее похоронили. Сейчас она мне звонила.

– Понял. Тяни резину.

Теперь не понял Самокатов.

– Какую резину?

– Задержи ее как можно дольше. И входную дверь на замок не запирай. Мы с Кипятковым уже выезжаем.

И телепатическая связь оборвалась.

Генка в волнении заходил по квартире. Он был, конечно, напуган. Но уже не до такой степени, как раньше. Человек ведь ко всему привыкает. Даже к кошмарам.

И все же Самокатов содрогнулся, когда дверца стенного шкафа отворилась и появилась мертвая Нестерова.

Впрочем, в облике учительницы ничего не указывало на то, что она мертвец. Одета Нестерова была как обычно, и лицо у нее было обычное.

– Здравствуй, Геннадий.

– Здрасьте, Екатерина Васильна.

– Напомни, за что я тебе поставила двойку.

– Я не смог сделать синтаксический разбор предложения.

– Тогда бери ручку, тетрадь… Пиши. – И Нестерова продиктовала: – Отдай свое сердце.

У Самокатова перехватило дыхание. Но он написал.

– Я тебя слушаю, – сказала учительница.

«Тяни резину», – вспомнил Генка указание майора Гвоздя.

И начал тянуть:

– Сделать синтаксический разбор, да, Екатерина Васильна?

– Да.

– То есть разобрать по членам предложения?

– Да, да.

– Это предложение безличное, потому что в нем нет подлежащего. Сказуемое – «отдай». «Сердце» – дополнение. «Свое» – определение, так как отвечает на вопрос «какое?»… – Генка нарочно говорил медленно-медленно, зато его внутренний голос строчил, как пулемет:

– Беркут!.. Беркут!.. Она уже здесь!.. Она уже здесь!..

– А мы уже на Невском, – откликнулся майор Гвоздь. – Сворачиваем на Лиговский. Продолжай тянуть резину.

И Генка продолжил:

– Это предложение простое, а не сложносочиненное и тем более не сложноподчиненное. Оно имеет повелительное наклонение. Данное предложение можно также назвать восклицательным или повествовательным, но ни в коем случае не вопросительным…

– Достаточно, – остановила его Нестрова. – А теперь…

Но Самокатов не дал ей договорить:

– Екатерина Васильна, давайте я еще разберу предложение по частям речи. – И, не дожидаясь согласия учительницы, начал: – «Отдай» – это глагол, он отвечает на вопрос «что сделай?» «Сердце» – это существительное, так как отвечает на вопрос «что?» И «свое» – это притяжательное местоимение.

Больше о предложении сказать было нечего.

– Ну где же вы?! – мысленно завопил Генка.

– Уже во дворе, – последовал ответ майора Гвоздя.

Нестерова вдруг с беспокойством прислушалась. Затем метнула на Самокатова злобный взгляд.

– Ах ты, щенок! Зубы мне заговариваешь?!

Лицо ее мгновенно позеленело, глаза выпучились, а из-под верхней губы высунулись два острых клыка.

Мужество изменило Самокатову, и он кинулся наутек.

– Сейчас я сделаю из тебя вампиреныша! – пригрозила учительница-вампир, кидаясь следом. Это была не пустая угроза. Генка знал из вампирских фильмов, что если тебя укусит вампир – ты тоже станешь вампиром.

И опять все смешалось в доме Самокатовых. Генка уворачивался от Нестеровой, как только мог. Но в трехкомнатной квартире не очень-то увернешься. Было ясно, что долго так продолжаться не будет.

– Ну где же вы?! Где?! – уже вслух кричал Самокатов, обращаясь к Гвоздю. – Она же сейчас меня укусит! Укусит!..

– Мы здесь! – раздался голос за входной дверью.

И в квартиру ворвались майор Гвоздь и капитан Кипятков.

Глава XVII. Яд вампира

У Кипяткова был маленький автомат. А у Гвоздя – большой крест. Майор вытянул руку с крестом в сторону вампирши и громовым голосом приказал:

– Сгинь, нечистая сила!

Но Нестерова не сгинула. Больше того, она схватила зазевавшегося Генку и укусила его в шею.

– Ай! – вскрикнул Самокатов от боли.

Тра-та-та-та-та-та-та… – выпустил Кипятков длинную очередь из автомата. Пули прошили вампиршу насквозь, но не причинили ей никакого вреда. Она продолжала сжимать Самокатова мертвой хваткой.

Тогда майор Гвоздь, подскочив к Нестеровой, коснулся ее крестом. Это подействовало лучше пуль. Вампиршу как током ударило. С пронзительны визгом она пролетела всю комнату, вышибла спиной оконное стекло и полетела дальше. Вниз. С седьмого этажа.

– Кипятков!

– Я!

– Догнать и задержать!

– Есть! – козырнул Кипятков и умчался.

А майор наклонился над укушенным Генкой.

– Куда она тебя укусила?

– В шею… Ой, кажется, я уже превращаюсь в вампира.

– Спокойно, Гена, – сказал Гвоздь. – Я сейчас высосу вампирский яд.

И майор принялся высасывать из Генкиной шеи яд, сплевывая его на пол.

– Готово, – сообщил он через минуту.

– Спасибо, – с чувством сказал Самокатов.

– На здоровье.

– А я, правда, мог стать вампиром?.. – Теперь, когда все было позади, Генке как-то в это не верилось.

– Мог, – кивнул Гвоздь.

Самокатов на секундочку вообразил себя вампиром. С выпученными глазами, зеленым лицом и двумя клыками, торчащими изо рта. От этой картинки ему стало худо.

– Возьми себя в руки, – приказал майор.

Генка взял себя в руки.

– И на будущее запомни, – сказал Гвоздь. – Кто не защищается – тот погибает. Всегда надо смело вступать в борьбу.

– А как с вампиром бороться?

– Очень просто. Если видишь, что он хочет тебя укусить, кусай его первым. То-гда он потеряет всю свою силу. Уразумел?

– Уразумел.

В это время вернулся Кипятков.

– Ушла, – досадливо морщась, сообщил он.

Гвоздь покосился на дымящийся автомат в руках капитана.

– А зачем ты в нее палил, Жора? Ты же знаешь, что нечистую силу пули не берут.

– Да достала меня уже вся эта нечисть! – закипятился Кипятков. – Позавчера оборотни, вчера упыри, сегодня вампирша…

– Не кипятись, Кипятков, – сказал майор. – В нашем деле надо иметь стальные нервы. И впредь казенные патроны попусту не трать.

– Слушаюсь!

– А что, вампиров пули совсем не берут? – спросил Самокатов.

– Смотря какие вампиры, – пояснил Гвоздь. – А вообще, самое надежное средство от них – вот это… – помахал он крестом.

– Да, я видел. Ее будто током ударило.

– Товарищ майор, – козырнул капитан. – Разрешите вызвать оперативную группу. Пусть она прочешет чердаки и подвалы в ближайших домах.

– Бесполезно, Жора.

– Почему? Вампирша не могла далеко уйти. Вампиры же не выносят дневного света.

– Вампиры – не выносят, – подтвердил Гвоздь, – а вампирши выносят. Они даже на пляже могут загорать.

– О! – вспомнил Самокатов. – Нестерова мне по мобилке сказала, что она с Волкова кладбища придет. Может, ее там поискать?

– Тоже бесполезно, – вздохнул майор. – Она… ведь не дура. И отлично понимает, что мы первым делом проверим ее могилу… В общем, упустили мы твою училку.

Генка дотронулся до укуса на шее.

– Ни фига ж себе, училка.

– А знаешь, Гена, кто она на самом деле? – спросил Гвоздь.

– Как – кто? Вампирша.

– Это сейчас она вампирша. А при жизни Нестерову прозвали «Мертвая петля»… – И майор начал рассказывать: – Когда ты мне сообщил, что Купоросов называл Нестерову Петлей, я сразу вспомнил одно старое уголовное дело. В двадцатых годах прошлого века в тогдашнем Ленинграде орудовал серийный убийца. Он душил свои жертвы веревкой. Уголовный розыск с ног сбился, разыскивая маньяка. А оказалось, что это был не маньяк, а – маньячка. Молодая женщина по имени Екатерина Нестерова. Законы тогда были суровые – не то что теперь, и Нестерову расстреляли…

– Вы хотите сказать, что та Нестерова и эта – одно лицо?

– Так точно. Нестерова – выходец с того света. Кто-то ее оттуда вернул, наделил необходимыми знаниями и отправил в твою школу. Догадываешься – зачем?..

– Чтоб меня убить, да?

– Так точно. А затем использовать твое сердце в магическом ритуале, – повторил майор свою утреннюю версию.

Самокатов уже начинал привыкать к тому, что ему грозит смертельная опасность. Поэтому довольно спокойно продолжал разговор:

– А Купоросов тоже выходец с того света?

– Так точно. А знаешь, кем он был при жизни?

– Тоже, наверное, каким-нибудь маньяком.

– Никак нет, всего-навсего карманником.

– А почему тогда у него прозвище – «Бритва»? Я думал, он бритвой орудовал.

– Бритвой и орудовал. Резал карманы и сумочки.

– В двадцатых годах?

– Гораздо раньше. В девятнадцатом веке.

– А теперь и его кто-то вернул с того света, – догадался Самокатов. – И отправил в мою школу.

– Так точно. Но чтобы узнать это наверняка – те ли это Нестерова и Купоросов, – я послал запрос в загробный мир. Я ведь не только телепат, но еще и медиум. И мне по работе часто приходится связываться с нашими сотрудниками, находящимися в служебной командировке – там… – Гвоздь постучал каблуком по полу. – И на мой запрос с того света пришел ответ: Екатерина Нестерова и Агафон Купоросов в данный момент на том свете отсутствуют. А раз их в загробном мире нет, значит, они здесь. Логично?

– Они еще в инфернальном мире могут быть, – блеснул Самокатов своими познаниями.

– Я и туда запрос посылал.

– У вас и там сотрудники есть?! – поразился Генка.

– А как же… – подкрутил майор усы. – У службы безопасности везде свои сотрудники имеются.

– Ни фига ж себе, – только и оставалось сказать Самокатову.

Буря между тем миновала. Небо вновь засинело, а солнце засияло.

– Жора!

– Я!

– Вставь в окно стекло. Да и вообще наведи тут порядок.

– Слушаюсь! – козырнул Кипятков.

Майор взглянул на Генку.

– Ну а мы с тобой прокатимся к Купоросову. Пора вывести его на чистую воду.