Электронная библиотека » Валерий Шамбаров » » онлайн чтение - страница 3


  • Текст добавлен: 16 марта 2016, 00:40


Автор книги: Валерий Шамбаров


Жанр: История, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Шрифт:
- 100% +

6. Россия перед схваткой

Предвоенная Россия была одной из самых передовых и развитых держав той эпохи. Бурный экономический подъем, начавшийся после реформ Александра II, продолжался и в ХХ в. За 50 лет объем промышленного производства вырос в 10–12 раз (за 13 предвоенных лет – втрое), а по некоторым показателям прирост получился просто баснословным. Химическое производство возросло в 48 раз, добыча угля – в 700 раз, нефти – в 1500 раз. Огромная страна покрылась сетью железных дорог, были освоены угольные месторождения Донбасса, нефтепромыслы Баку и Грозного. Россия создала крупнейшую и лучшую в мире нефтеперерабатывающую промышленность. 94 % нефти перерабатывалось внутри страны, продукция славилась своим качеством и дешевизной.

Быстро развивалось машиностроение. 63 % оборудования средств производства изготовлялись на отечественных предприятиях. Были построены такие гиганты, как Путиловский, Обуховский, Русско-Балтийский заводы, сформировались крупнейшие текстильные центры в Подмосковье, Иваново, Лодзи и т. п. Текстильная продукция полностью обеспечивала саму Россию, широко шла на экспорт.

Но и сельское хозяйство, пищевая промышленность, ничуть не уступали. В нашей стране насчитывалось 21 млн. лошадей (всего в мире – 75 млн.). 60 % крестьянских хозяйств имели по 3 и более лошади. От продажи за рубеж одного лишь сливочного масла Россия получала столько же прибыли, сколько от продажи золота. На мировом рынке продовольствия она являлась абсолютным лидером. Занимала первое место в мире по производству и экспорту зерна, по выпуску сахара. Половина продуктов, продававшихся в Европе, производилась в России. Между 1890 и 1914 гг. объем внешней торговли утроился.

В развитии российской экономики участвовал и иностранный капитал. Но объем зарубежных вложений в отечественную промышленность составлял 9–14 %, примерно столько же, сколько в западных странах. Это было нормальным явлением, привлекать иностранные инвестиции. Внешний долг России к 1914 г. (8 млрд. франков – 2,996 млрд. руб.) был вдвое меньше, чем внешний долг США. В отношениях с зарубежными партнерами исключением являлся лишь договор с Германией, навязанный в японскую войну. Немцы с лихвой пользовались полученными односторонними выгодами. Их товары составляли половину импорта в Россию, подавляли аналогичные отечественные отрасли. Русским приходилось покупать даже совершенно не нужное им прусское зерно. Причем оно выращивалось руками русских – немцы каждый год нанимали в западных губерниях десятки тысяч сезонников. Германский капитал захватил под контроль половину российских торговых фирм, часть банков, судостроительных и судоходных компаний, две трети электротехнических предприятий. Но в 1914 г. срок договора истек, и продлять его Петербург отказался. Берлин поставили в равные условия с другими государствами.

По темпам роста промышленной продукции и роста производительности труда Россия в начале ХХ в. вышла на первое место в мире, опередив США – которые также переживали период бурного подъема. По объему производства наша страна занимала четвертое, а по доходам на душу населения пятое место в мире. Впрочем, эти цифры определялись зарубежными исследователями и являются весьма некорректными. Потому что в системы экономики западных держав были включены и их колонии (или, у США, сырьевые придатки). За счет этого обрабатывающая промышленность метрополий получала высокие валовые показатели. Но «души населения» колоний и придатков в расчет не принимались. И если бы, допустим, к жителям Англии добавить население Индии, Бирмы, Египта, Судана и т. д., то реальная цифра «доходов на душу» оказалась бы куда ниже российской.

Средняя заработная плата рабочих в России была самой высокой в Европе и второй по величине в мире (после США). В 1912 г. (раньше, чем в США и ряде европейских стран), Россия приняла закон о социальном страховании рабочих. Реформы Столыпина улучшили положение крестьян. Из районов, где не хватало земли, началось широкое переселение на просторы Сибири, Казахстана, Дальнего Востока – землю там получили 3 млн. человек.

Население России достигло 160 млн. человек и быстро росло. Рождаемость была очень высокой – 45,5 детей на 1000 жителей в год. И не за счет инородцев, а за счет русских. Иметь 5, 6, 8 детей в крестьянских семьях было обычным делом. По подсчетам Менделеева, во второй половине ХХ в. численность жителей России должна была перевалить за 600 млн. 30 % детей получали среднее образование – заканчивали гимназии, реальные училища, земские школы. Практически все деревенские мальчики и девочки ходили в церковно-приходские школы, обучаясь там не только закону Божию, но и чтению, письму. А в 1912 г. был принят закон о всеобщем начальном образовании. К началу ХХ в. достигли высочайшего расцвета русская наука и культура.

Царский манифест от 17 октября 1905 г. и реформы 1907 г. превратили Россию в конституционную монархию. Граждане обладали теми же демократическими свободами, как в западных государствах (только сравнивать надо не с нынешним Западом, а с Западом начала ХХ в. В то время ни в Англии, ни в США, ни во Франции не было всеобщего избирательного права, оно везде ограничивалось социальными, имущественными, половыми, национальными и т. п. барьерами). В Думе были представлены даже большевики и эсеры, имелись национальные фракции. Запрещалась только экстремистская и террористическая деятельность.

Государственное устройство России имело свою специфику. Во главе страны стоял царь. Он назначал правительство, имел право распустить Думу. Но именно это обеспечивало стабильность и порядок, сдерживало хищничество и коррупцию – царь был выше интересов тех или иных партий, политических и финансовых группировок, он выражал интересы России и ее народа в целом. А аппарат управления был одним из самых дешевых и эффективных в мире. На всю страну насчитывалось лишь 250 тыс. чиновников. Они прекрасно справлялись, потому что были квалифицированными профессионалами, а не выборными случайными лицами.

Но нарастали и внутренние конфликты. Набирали вес крупные промышленники, банкиры. У них возникало желание дорваться до реальной власти – такой же, какую имели их западные коллеги. Самим определять политику, избавиться от контроля и тормозов, мешавших грести дополнительные прибыли. Наоборот, перестроить государство так, чтобы служило их выгодам. Эти воротилы и их ставленники как раз и заседали в Думе, составляли костяк либеральных партий. Поэтому Дума всегда была оппозиционной царю, добивалась неких еще больших «свобод», а поддержку искала за рубежом. Оппозиционные настроения царили и среди интеллигенции. Она по-прежнему была увлечена западничеством, особенно полюбила дружественную Францию, восхищалась ее культурой. Но заодно набиралась западных идей. Все чужое, иноземное, начинали приравнивать к «прогрессивному», а исконное, национальное – к «реакционному».

Еще одной спецификой России был «еврейский вопрос». Точнее, либеральная и западная пропаганда раздула его искусственно. Еще Иван Грозный запретил проживание иудеев в нашей стране. Последующие государи присоединили к России Украину, Белоруссию, Прибалтику, Польшу, где проживало много евреев. Им сохранили права поддерживать свои обычаи, исповедовать свою веру. Но и исконным российским землям сохраняли их прежние права, в том числе право жить без евреев. Так появилась «черта оседлости», восточнее ее постоянное проживание иудеев не разрешалось. За века это ограничение размылось и фактически не действовало. Существовало множество способов обойти его – принять фиктивное крещение, поселиться как бы «временно», закон не распространялся на целый ряд профессий, на учащихся, лиц с высшим образованием, а его получали дети всех состоятельных евреев. Их было много и в банковской, и в промышленной верхушке, в Думе они имели свою национальную группу.

Но формально «черта оседлости» существовала, и на этом играли враги России, поднимали шум о «притеснениях». Устраивались целенаправленные провокации. В революцию 1905–1907 гг. много евреев было среди боевиков. А если их ловили и вешали, катились волны обвинений в «антисемитизме» царя. Провокацией стало и дело Бейлиса, иудейского сектанта, арестованного в 1911 г. по обвинению в ритуальном убийстве православного мальчика. В защиту Бейлиса поднялась вся «прогрессивная общественность» России, и его оправдали.

Войны Россия не желала. Дальнейшее мирное развитие сулило ей куда более широкие перспективы, чем самые блистательные победы. К возможности войны с немцами до 1910–1911 гг. царское правительство относилось крайне отрицательно и даже не рассматривало всерьез такой вариант, а Дума весьма неохотно и скупо отпускала средства на вооружения. Лишь после постоянных кризисов стало ясно, что никакие уступки не помогают, и угроза нарастает. А значит, нельзя оказаться неготовыми. В 1912 г. была принята судостроительная программа, хотя и гораздо более скромная, чем у немцев – так, на Балтике предполагалось иметь 4 дредноута и 4 линейных крейсера. Для обороны этого было достаточно, а нападать русские не собирались. А в марте 1914 г. Дума приняла большую военную программу. Предусматривалось увеличить армию, модернизировать вооружение. Завершение обеих программ намечалось к 1917 г.

7. Русские противники

Облик и дух Германии в начале ХХ в. определялись тремя составляющими – идеологией пангерманизма, культом кайзера и культом армии. Пангерманизм стал «логическим» завершением западных колониальных теорий. Все признавали превосходство «белых людей» над «дикарями». А кто должен занимать первое место среди «белых людей»? Германская нация смогла легко одолеть всех противников, в короткий срок добиться блестящих успехов в экономике – значит, она превосходит остальных. Она самая умная, самая деловая, самая развитая, и ей по праву должно принадлежать господство в мире.

Строились планы «Великой Германии» или «Срединной Европы», в которую должны были войти Австро-Венгрия, Балканы, Малая Азия, Прибалтика, Скандинавия, Бельгия, Голландия, часть Франции. Все это соединялось с колониями, которые предстояло отобрать у англичан, французов, бельгийцев, португальцев. Предусматривалось создание обширных владений в Китае, распространение влияния на Южную Америку.

Одна за другой выходили книги идеологов пангерманизма: профессора Г. Дельбрюка – «Наследство Бисмарка», П. Рорбаха – «Немецкая идея в мире», «Война и германская политика», Т. фон Бернгарди – «Германия и следующая война». А надо отметить, что в кайзеровской милитаризованной Германии подобного рода пропаганда могла быть только официальной. И авторы были официальными лицами, Рорбах и Бернгарди – действующими генералами.

Книга Бернгарди, начальника военно-исторический отдел генштаба, вышла в 1911 г. и стала бестселлером, переиздавалась огромными тиражами. Он писал: «Война является биологической необходимостью, это выполнение в среде человечества естественного закона, на котором покоятся все остальные законы природы, а именно закона борьбы за существование. Нации должны прогрессировать или загнивать. Германия… стоит во главе всего культурного прогресса», но «зажата в узких, неестественных границах». Откуда следовало – надо не избегать войны, а стремиться к ней. «Мы должны сражаться за то, чего мы сейчас хотим достигнуть», «завоевание, таким образом, становится законом необходимости».

Бернгарди указывал и на то, с кем предстоит сражаться: «С Францией необходима война не на жизнь, а на смерть, которая уничтожила бы навсегда роль Франции как великой державы и привела бы ее к окончательному падению. Но главное наше внимание должно быть обращено на борьбу со славянством, этим нашим историческим врагом». «Нынешние русские балтийские провинции были прежде процветающими очагами германской культуры. Германские элементы в Австрии, нашей союзнице, находятся под жесткой угрозой славян… Только слабые меры предпринимаются, чтобы остановить этот поток славянства. Но остановить его требуют не только обязательства перед нашими предками, но и интересы нашего самосохранения, интересы европейской цивилизации». Автор призывал не ограничивать «германскую свободу действий предрассудками международного права». «На нас лежит обязанность, действуя наступательно, нанести первый удар».

Другой идеолог пангерманизма, Гибихенфельд, утверждал: «Без войны не может существовать общественная закономерность и какое-либо сильное государство». Руководитель «Пангерманского союза» генерал-лейтенант фон Врохем провозглашал: «Нации, которая быстрее развивается и мчится вперед, подобно нации немцев, нужны новые территории, и если их невозможно приобрести мирным путем, остается один лишь выход – война». По всей стране действовали соответствующие «общественные» организации – «Пангерманский союз», «Военный союз», «Немецкое колониальное товарищество», «Флотское товарищество», «Морская лига», «Союз обороны».

По указаниям кайзера и министра образования создавались студенческие, юношеские, детские военизированные организации – движение «Вандерфогель», «Югендвер», «Юнгдойчланд бунд». Эти общества в своих изданиях внушали детям: «Война прекрасна… Мы должны встречать ее мужественно, это прекрасно и замечательно, жить среди героев в церковных военных хрониках, чем умереть на пустой постели безвестным». В германских магазинах пользовались большим спросом фотографии кронпринца с его изречением: «Только полагаясь на меч, мы можем добиться места под солнцем. Места, принадлежащего нам по праву, но добровольно нам не уступленного». Повторялось высказывание Мольтке: «Вечный мир – некрасивая мечта». Провозглашалось, что на немцах лежит «историческая миссия обновления дряхлой Европы» и утверждалось «превосходство высшей расы».

Да-да, еще тогда. Франция объявлялась «умирающей», а славяне – «этническим материалом». Мольтке (действующий начальник генштаба!) писал: «Латинские народы прошли зенит своего развития, они не могут более ввести новые оплодотворяющие элементы в развитие мира в целом. Славянские народы, Россия в особенности, все еще слишком отсталые в культурном отношении, чтобы быть способными взять на себя руководство человечеством. Под правлением кнута Европа обратилась бы вспять, в состояние духовного варварства. Британия преследует только материальные интересы. Одна лишь Германия может помочь человечеству развиваться в правильном направлении. Именно поэтому Германия не может быть сокрушена в этой борьбе, которая определит развитие человечества на несколько столетий». «Европейская война разразится рано или поздно, и это будет война между тевтонами и славянами». «Мы должны отбросить все банальности об ответственности агрессора. Только успех оправдывает войну».

Нетрудно увидеть, что славянофобия и русофобия были важнейшими элементами пангерманизма. Сам кайзер заявлял: «Я ненавижу славян. Я знаю, что это грешно. Но я не могу не ненавидеть их». В 1912 г. он писал: «Глава вторая Великого переселения народов закончена. Наступает глава третья, в которой германские народы будут сражаться против русских и галлов. Никакая будущая конференция не сможет ослабить значения этого факта, ибо это не вопрос высокой политики, а вопрос выживания расы». Пангерманист В. Хен утверждал, что «русские – это китайцы Запада», их души пропитал «вековой деспотизм», у них «нет ни чести, ни совести, они неблагодарны и любят лишь того, кого боятся… Они не в состоянии сложить дважды два… ни один русский не может даже стать паровозным машинистом… Неспособность этого народа поразительна, их умственное развитие не превышает уровня ученика немецкой средней школы. У них нет традиций, корней, культуры, на которую они могли бы опереться. Все, что у них есть, ввезено из-за границы». Поэтому «без всякой потери для человечества их можно исключить из списка цивилизованных народов».

Была популярна идея Бернгарди, как надо поступать с этим «этническим материалом»: «Мы организуем великое насильственное выселение низших народов». А Рорбах в книге «Война и политика» рассуждал: «Русское колоссальное государство со 170 миллионами населения должно вообще подвергнуться разделу в интересах европейской безопасности, ибо русская политика в течение продолжительного времени служит угрозой миру и существованию двух центральных европейских держав, Германии и Австро-Венгрии».

Миролюбие царя на Вильгельма и его присных не действовало. Наоборот, готовность идти на уступки воспринималась как доказательства слабости и «трусости», Германия все больше наглела. Конечно, не все немцы были пангерманистами. В стране были очень сильны и позиции социалистов, они занимали третью часть мест в парламенте. Но ведь и Маркс с Энгельсом были ярыми русофобами, главным препятствием для победы социализма в Европе считали «реакционную» Россию и учили, что любая война против нее заслуживает безусловной поддержки. Их последователи, лидеры германской социал-демократии А. Бебель, В. Либкнехт тоже выступали за то, чтобы «встать на защиту европейской цивилизации от ее разложения примитивной Россией», «опередившей всех в терроре и варварстве».

Стремление к войне в Германии стало в полном смысле слова общенародным. Эти настроения как нельзя лучше соответствовали натуре кайзера с его комплексами, жаждой славы, склонностью к эффектам. Юридически он был конституционным монархом, но фактически ему не смел перечить никто. В парламенте правые и левые могли как угодно ругаться между собой, но стоило высказать мнение кайзеру, и вопрос решался почти единогласно. Вильгельм заявлял: «Немецкую политику делаю я сам, и моя страна должна следовать за мной, куда бы я ни шел». Он имел чрезвычайно высокое мнение о своих способностях, был крайне тщеславным. Генерал Вальдерзее писал: «Он буквально гонится за овациями, и ничто не доставляет ему такого удовольствия, как «ура» ревущей толпы».

Культ кайзера пронизывал всю жизнь Германии. Он красовался на портретах не только в общественных местах, но и в каждой «приличной» немецкой семье, изображался в статуях, о нем слагались стихи и песни. Художники, поэты, музыканты соревновались в самой низкопробной лести. Известный ученый Дейсен провозглашал, что «кайзер поведет нас от Гете к Гомеру и Софоклу, от Канта к Платону». Историк Лампрехт утверждал, что Вильгельм – это «глубокая и самобытная индивидуальность с могучей волей и решающим влиянием, перед которым… раскрывается все обилие ощущений и переживаний художника». А выдающийся физик Слаби выводил доказательства, что не было случая, когда бы кайзер ошибся.

Кстати, Вильгельм с выводами Слаби согласился, глубокомысленно резюмировал: «Да, это правда, моим подданным вообще следовало бы попросту делать то, что я им говорю; но они желают думать самостоятельно, и от этого происходят все затруднения». Перед войной вышла книга «Кайзер и молодежь. Значение речей кайзера для немецкого юношества», где в предисловии указывалось, что Вильгельм – «источник нашей мудрости, имеющий облагораживающее влияние». Стоп… а вам, случайно, не кажется, что все это напоминает другого лидера Германии? Того самого, который ввергнет ее в следующую мировую войну? Да, напоминает. Но совпадения совсем не случайны. Ведь нацизм впоследствии рождался на базе пангерманизма, перенял основные его положения. А Гитлер достиг чрезвычайной популярности именно тем, что повторял приемы кайзера, но более умело и целенаправленно.

Неизменным оставался и культ армии. Военные обладали в Германии высочайшим статусом. Сталелитейные магнаты, фирмы Тиссена, Круппа, Сименса вкладывали огромные средства в пропаганду вооруженных сил. Школьники, и студенты оценивали сами себя главным образом с точки зрения способности стать военными. В дела армии не позволялось вмешиваться никому, ее представители были неподсудны для гражданских властей. Все ключевые решения принимал сам Вильгельм, и начальник генштаба имел к нему доступ в любой час дня и ночи. Но и армию кайзер воспитывал по-своему.

Еще во франко-прусской войне немцы отличились чрезмерной жестокостью. Жгли мирные деревни, казнили заложников. Эти качества культивировались и дальше. В речи перед новобранцами Вильгельм поучал: «Может случиться так, что я отдам вам приказ стрелять в своих родственников, братьев, знакомых, и даже тогда вы должны выполнять мои приказы безропотно». Когда случилась забастовка трамвайщиков, кайзер обратился к солдатам: «Я рассчитываю, что при вмешательстве войск будет убито не менее 500 человек». В 1900 г., отправляя экспедиционный корпус в Китай, он приказывал: «Пощады не давать, пленных не брать. Тот, кто попадет к вам в руки, в вашей власти». Германские военные приучались действовать именно так. В 1904–1907 гг. произошло восстание племен гереро в Юго-Западной Африке. Германские войска генерала фон Тротта «усмирили» их так, что из 200 тыс. человек народа гереро, в живых осталось около 15 тыс., да и тех загнали в пустыни Намибии. Нацизма еще не было, а это уже было

Но военные приготовления Германии велись по двум направлениям, плохо согласующимся между собой. Армия готовилась для войны с Францией и Россией – для чего желательным был нейтралитет Англии. А флот наращивался для борьбы с Британией. Ряд деятелей во главе с адмиралом Тирпицем отстаивали другой вариант: для достижения мирового господства надо заключить союз с Россией и Японией и сражаться с Англией. Но они были в явном меньшинстве. Кайзер, правительство во главе с канцлером Бетманом-Гольвегом, армейское командование, промышленники, общественное мнение нацеливались против России и Франции. Надеялись, что Англия все же не вмешается. А флот нужен для того, чтобы заставить ее сохранить нейтралитет и после победы захватить французские колонии.

Но и против русских с французами Германия в одиночку воевать не могла, должна была держаться за союзников. Главным из них являлась империя Габсбургов. После того, как Австрия утратила влияние на Германию и Италию, в ней были проведены реформы. Чтобы предотвратить дальнейший распад империи, решили сделать опору на венгров и преобразовали страну в «дуалистическую», Австро-Венгрию – с двумя правительствами, двумя парламентами и одним императором. К 1914 г. трон занимал престарелый Франц-Иосиф.

Зоной своих «жизненных интересов» Австро-Венгрия считала Балканы. Но ее лихорадили серьезнейшие внутренние проблемы. Кроме двух «главных» наций, немцев и венгров, империю населяли хорваты, босняки, сербы, словенцы, румыны, чехи, словаки, поляки, итальянцы, галицийские русины. Они оказывались «второсортными» народами, среди них зрело недовольство. Решение проблемы предлагал наследник престола Франц Фердинанд – преобразовать Австро-Венгрию в «триалистическую» Австро-Венгро-Славию. Но немцы и венгры категорически противились, чтобы их уравняли в правах со славянами.

А главной головной болью для австрийцев считалась Сербия. Опасались даже не ее враждебных или подрывных акций. Боялись, что само по себе усиление Сербии подаст «плохой» пример славянам, входящим в империю Габсбургов, они выйдут из-под контроля, и держава развалится на кусочки. Поэтому в Вене приходили к выводу – необходимо при первом же удобном случае разгромить Сербию, обкорнать ее территории и посадить на престол собственных ставленников. Австро-Венгрия хотела только короткой и локальной войны, а то как бы большая война тоже не привела ее к распаду. Но для Германии локальная война требовалась, чтобы разжечь глобальную. Она всячески успокаивала союзницу – бояться нечего, вместе победим в два счета. А продвижение на Балканы Берлин всемерно поощрял, рассчитывал через австрийцев подмять этот регион под собственное влияние и соединиться с Турцией.

Османская империя (со средних веков за ней сохранилось и другое название, Великая Порта) занимала в планах пангерманизма очень важное место. Впрочем, отношения Берлина и Стамбула были далеки от искренности. Обе стороны темнили и полагали, что лишь используют друг друга. Немцы заверяли в лучших чувствах, но замышляли «мирное экономическое завоевание» Турции. Оно уже шло полным ходом. Англичан и французов вытеснили. В Турцию внедрились немецкие банки, фирмы, множились немецкие школы, миссионерские общества, продолжалось строительство Багдадской дороги. В 1913 г. в Берлине было создано особое делопроизводство по закреплению германского влияния в Османской империи, руководителем этого учреждения стал кронпринц Вильгельм.

Ну а лидеры «Иттихада» верили, что покровительство Берлина требуется им только ради собственного усиления, а потом от немцев можно будет избавиться. Младотурки насаждали идеологию патюркизма и панисламизма. Пантюркизм провозглашал превосходство «тюркской расы» над остальными. Правда, среди самих руководителей «Иттихада» почти не было чистокровных турок. В большинстве это были выходцы из Салоник, «отуречившиеся» греки, евреи, славяне, эмигранты с российского Кавказа. Но подобное несоответствие их ничуть не смущало. Масонов-младотурок трудно было назвать и правоверными мусульманами, они жили по-европейски, сплошь и рядом нарушали исламские законы. Панисламизм служил для них политическим инструментом. Доказывалось, что первенство в мире должно принадлежать мусульманам, а внутри исламского сообщества – «тюркской расе».

Идеолог панисламизма Сами Заде Сурея поучал: «Цивилизация до ХХ в. принадлежала только мусульманам; европейцы украли ее у мусульманского мира, присвоили себе, а мусульмане на определенное время, благодаря своей беспечности, отстали от них». Отсюда следовал призыв ко всем мусульманам объединиться вокруг халифа, т. е. турецкого султана. «Когда мы достигнем этой цели, мы, без сомнения станем нацией, господствующей над миром». В Стамбуле содержали политических эмигрантов из Египта, Туниса, Йемена, Индии – чтобы в нужное время поднять эти страны на «священную войну».

А главной своей целью младотурки видели создание Великого Турана. Вспоминали, что древние тюрки в VI в. образовали гигантский каганат, простиравшийся от Черного до Желтого морей – и турок объявляли их наследниками. Конечно, с научной точки зрения это было полной чепухой. Древние тюрки, родственные монголам, и османские турки – совершенно разные народы. Но стоило ли углубляться в подобные «мелочи»? Уж больно заманчивые открывались горизонты! Один из главных идеологов пантюркизма Зия Гекальп утверждал: «Политические границы родины турок охватывают всю территорию, где слышна тюркская речь и где имеется тюркская культура». Патетически вопрошал: «Где ныне Туран? Где же Крым? Что стало с Кавказом? От Казани до Тибета везде только русские». В газете «Тюрк юрду» («Тюркская родина»), ее редактор, эмигрант из России Юсуф Акчура писал о «единой нации всех тюркоязычных народов от Дуная до Китая».

Турки провозглашались «чистокровной высшей расой», призванной господствовать над другими народами. В 1910 г. на съезде «Иттихада» видный деятель партии Назым говорил: «На Востоке в Азии имеются беспредельные просторы и возможности для нашего развития и расширения. Не забывайте, что наши предки пришли из Турана, и сегодня в Закавказье, как и к востоку от Каспийского моря на просторных землях тюркоязычные племена составляют почти сплошное население, находящееся, увы, под ярмом нашего векового врага – России. Только в этом направлении открыты наши политические горизонты, и нам остается выполнить наш священный долг: осуществить объединение тюркских племен от Каспийского до Желтого моря…»

Некоторые идеологи шли еще дальше, через древних тюрок устанавливали свои «родственные связи» с гуннами, угорскими народами, и включали в Великий Туран все Поволжье, Венгрию, Финляндию и с какой-то стати Японию, Тайвань. Один из руководителей младотурок Текин Альп в книге «Туран» выдвигал программу-минимум и программу-максимум. Минимум был от Стамбула до Байкала и Казани, а максимум, на втором этапе – до Ледовитого океана, Скандинавии, Японского моря. Все это предстояло завоевать «огнем и мечом», провозглашалась эра «новой чингизиады». Правда, в правительстве осознавали, что для «чингизиады» их страна слабовата, и начало глобальной войны планировали где-то в 1925 г. Но ведь ждать было так долго. А с союзе с немцами можно действовать уже сейчас!

Тот же Текин Альп писал: «Если русский деспотизм… будет уничтожен храбрыми армиями Германии, Австро-Венгрии, Турции, тогда от 30 до 40 млн. тюрок получат независимость. Вместе с 10 млн. османских турок они образуют нацию… которая так продвинется вперед к великой цивилизации, что, вероятно, сможет сравняться с германской цивилизацией… Она достигнет превосходства над вырождающейся французской и английской цивилизацией». Программа пантюркистского общества «Тюрк гюджю» («Тюркская мощь») восторженно взывала: «Железный кулак турка вновь опустится на планету, и весь мир будет дрожать перед ним». Солдат воспитывали в духе мести «неверным», грядущей «чингизиады». Газета «Азм» наставляла: «Каждый солдат должен вернуться к дням варварства, жаждать крови, быть безжалостным, убивая детей, женщин, стариков и больных, пренебрегать имуществом, честью, жизнью других».

В Берлине о проектах иттихадистов, разумеется, знали, но они немцев вполне устраивали. Кайзер не отказался от роли «покровителя мусульман» – колоссальные людские ресурсы исламского мира он намеревался использовать в интересах Германии. Так что панисламизм ему подходил. Конечно, фантастические идеи дойти до Желтого моря всерьез не воспринимали, но отделить от России Кавказ считали реальным. Пусть перейдет под власть Турции, а эксплуатировать его будет Германия. Самые горячие головы раскатывали губы и на большее. Адмирал Лобей и его сторонники полагали, что надо захватить «мост» на Кавказ – Украину. Дескать, через нее будет ближе, чем через Турцию. С ним был согласен другой идеолог, Де Лагард, указывал, что от русских надо «очистить» Польшу, Прибалтику, Украину, Крым и район Саратова, где проживают «этнические немцы».

Более трезвые берлинские политики все же учитывали силы России и запросы наподобие Украины оставляли «про запас». Не для ближайшей войны, а для следующих. Сама же необходимость войны сомнений не вызывала. В 1912–1913 гг. донесения русских военных агентов в Германии и Швейцарии Базарова и Гурко сходились на том, что война начнется в 1914 г. и начнется со стороны Германии. К этому были все основания. Германские военные расходы с 1909 по 1914 г. возросли на 33 % и составили 2 млрд. марок в год. В 1911–1912 гг. были приняты законы о чрезвычайном военном налоге, увеличении армии и программа модернизации вооружений. Рассчитана она была на 5 лет, до 1916 г. Но вскоре постановили, что программа должна быть выполнена раньше – к весне 1914 г.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 | Следующая
  • 4 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации