Текст книги "Непобедимый Суворов. Измаил, Альпы и другие славные сражения"

Рассыпаться по отдельности, залечь, замаскироваться – такого ни в одной армии ещё не было. Считалось, что это и незачем. Издалека пуля всё равно не попадёт. А когда противник близко, надо быть вместе. По этой же причине считали ненужной форму защитного цвета. Наоборот, её делали яркой, с разными украшениями. Утверждали, что солдаты в такой форме будут чувствовать себя бодро, уверенно. Наряжали их по моде того времени. Хотя тогдашняя мода нам с вами показалась бы смешной и неуклюжей, но в Европе было так принято.

Узкие сюртуки, короткие штаны с завязками, с чулками. Высокие сапоги или башмаки с пряжками. Большие шляпы треугольной формы. В европейских странах не только женщины, но и мужчины носили напудренные парики с буклями на висках, с косой сзади. И для солдат была обязательной такая же причёска. Покупать парики на всю армию было бы слишком дорого. Но солдаты отращивали длинные волосы. Накручивали их в букли на бумажках. Сзади заплетали в косичку, а к ней на проволоке и лентах прикрепляли искусственную косу. Такая причёска плохо держалась, и её мазали салом. А вместо пудры обсыпали мукой. Всё это было страшно неудобно. Но считали – красиво.

Ну а всякие сложные перестроения полков и батальонов, да ещё в яркой, цветастой форме, оказывались нужными не только для боя. Они очень эффектно выглядели на парадах. Это тоже считалось очень важным, каждый король или герцог хотел похвастаться, какие у него прекрасные войска – тогда, глядишь, и другие государства с ним захотят дружить, а враги остерегутся нападать. Специально для парадов придумывали ещё и дополнительные перестроения. Придумывали для солдат особые приёмы с ружьями. Особую маршировку. Парадной подготовкой обычно занимались даже больше, чем боевой.

Мушкетеры гвардейского Семёновского полка

Офицер пехотного полка

Русскую регулярную армию создавал Пётр I, взял для этого иностранные правила. Поэтому для солдат форма была введена такая же, как в заграничных войсках. Узкие мундиры, шляпы, башмаки, штиблеты на пуговицах или высокие сапоги. И молодой Суворов вдоволь помучился, завивая на бумажках букли, прикрепляя косу. Но что было делать? Так одевались солдаты во всех странах. И учили их в России так же, как за границей. Линейная тактика, сложные перестроения – в каре, в линию, стрельба залпами. Тренировали чётко выполнять парадные приёмы. Но всё-таки в нашей стране многое было иначе. На войне русские не останавливались под огнём, стреляя по неприятелям. Чаще бросались в рукопашную, и драться штыками умели очень хорошо.

Какой же она была, русская армия? Пехота была двух видов, гренадёры и мушкетёры. Мушкетёр – это просто стрелок. А в гренадёры отбирали самых рослых и сильных. Когда-то они должны были бросать ручные гранаты. Это был железный мячик, наполненный порохом, из него торчал фитиль, поджигаешь и кидаешь. Но такие гранаты были очень ненадёжными. Или фитиль погаснет, и граната не взорвётся. Или взорвётся у тебя в руках, перебьёт своих. Гранаты отменили. А гренадёры остались, но теперь этим словом называли отборных, сильных солдат. Как раз они первыми шли в штыковые атаки.

Основной боевой единицей в русской армии был полк. Он насчитывал примерно полторы тысячи солдат и офицеров. Пётр I дал полкам имена по названиям русских городов. (Ингерманландский полк, куда попал Суворов, был назван по области на Неве, где стоял Санкт-Петербург. На Руси она называлась Ижорской землёй, а под властью шведов – Ингермандандией.) В пехотном полку было три батальона (по 400 бойцов). В батальоне 4 роты по 100 человек, одна ударная, гренадёрская и три мушкетёрских. Рота делилась на 3 взвода. Взвод на 3 отделения.

Русская кавалерия тоже была нескольких видов. Были гусары – лёгкая конница. Их оружием были сабли и пистолеты. А форму для гусар взяли венгерскую. Высокие шапки, куртки и штаны с красивой нашивкой. Были драгуны – их называли «ездящая пехота». Потому что они могли воевать как конными, так и пешими. У них были пистолеты, палаш – длинная прямая сабля. Но были и ружья со штыками, как у пехотинцев. А кирасиры – это была тяжёлая конница. В бою они, как рыцари, надевали стальные панцири – кирасы, стальные шлемы. Кавалерийский полк был меньше пехотного, в нём числилось около 500 всадников. Полк делился на 4 эскадрона по 120 человек, а эскадроны – на взводы.

Полки соединялись в более крупные единицы, их так и называют – соединения. Два или три полка – бригада. Несколько бригад – дивизия. Несколько дивизий – корпус. Несколько корпусов – армия. Но в России бригады, дивизии, корпуса и армии были не постоянными. Их создавали на время, для выполнения каких-то задач. Поэтому полк мог сегодня попасть в одну дивизию, а завтра в другую. Бригада сегодня есть, а завтра её уже нет, полки направили в разные соединения. Артиллерия распределялась по полкам и дивизиям. В пехотных и кавалерийских полках были свои пушки. И в распоряжение командиров дивизий давали орудия более крупного калибра. А самые мощные пушки стояли в крепостях или хранились в арсеналах, их использовали редко.

Русский гусар

Русский кирасир

Были ещё гарнизонные войска. Мы уже говорили, что солдаты в России служили почти всю жизнь. Если они были уже в солидном возрасте или после ранения, после серьёзной болезни, не могли больше ходить в походы, в полную силу тренироваться на учениях, то их переводили в гарнизон какого-нибудь города. Там служба была легче и спокойнее – охранять порядок, всякие склады, обслуживать конюшни, дежурить в государственных учреждениях.

Напоследок надо сказать, какие звания были в русской армии. Солдат мог быть рядовым или ефрейтором (старший солдат). Выше шли унтер-офицеры. То есть младшие командиры, ниже офицеров – капрал, подпрапорщик, сержант. Офицерские чины были: прапорщик (в кавалерии корнет), подпоручик, поручик, штабс-капитан (в кавалерии штаб-ротмистр), капитан (в кавалерии ротмистр), секунд-майор, премьер-майор, подполковник и полковник. Ещё выше стояли генералы – бригадир, генерал-майор, генерал-поручик и генерал-аншеф. А самым высоким в России было звание генерал-фельдмаршала, чаще называли просто – фельдмаршал.

Но вообще воинские чины в России время от времени менялись. Например, сержантов переименовали в фельдфебелей. Звания секунд-майора и премьер-майора то соединяли в одно – майора, то снова разделяли. А генерал-аншефов (главных генералов) иногда разделяли по родам войск – генералы от кавалерии, генералы от артиллерии, генералы от инфантерии (пехоты).

Глава 3
Первая война – с Пруссией

Когда Суворов стал офицером, его, по званию поручика, должны были поставить командиром роты. Но реально командовать солдатами, учить их военному искусству Александру Васильевичу пока ещё не пришлось. Постарался его отец, Василий Иванович. Он служил очень успешно, его знала сама царица. Он стал генералом и членом Военной коллегии – то есть военного министерства. Вот он и решил устроить сына получше. Так, как сам это понимал. Чтобы платили побольше и чтобы в звании повысили. Александра Васильевича назначили заниматься хозяйственными вопросами, заготавливать для войск продовольствие.

Атака прусских солдат в битве при Кунерсдорфе

Поручение тоже было очень нужное. Ведь солдат надо кормить. Для этого требовалось закупать по разным сёлам муку, крупу, масло. Железных дорог ещё не было и даже шоссейных дорог не было. Все грузы перевозили на телегах, на лошадях. Надо было собирать большие обозы из телег с продуктами. Отправлять их туда, где они нужны. Ещё не было консервов, тушёнки. Не было холодильников. Мясо на большие расстояния не довезёшь. Поэтому в обозах везли живых свиней, гнали стада коров и овец. Для кавалерийских и офицерских коней нужен был овёс. Для тех же самых обозных лошадей нужно было сено. Да и скот, который гонят на мясо, нужно кормить, чтобы не исхудал по дороге. Так что в обозе с продовольствием везли несколько возов сена – «заправляться» по пути.

Корм для лошадей и скота называли «фураж». А для того, чтобы собирать и покупать по деревням продукты и фураж, назначали специальные команды солдат, фуражиров. Обычно старшего возраста, кому уже трудно маршировать, ходить в караулы. Возглавлял такую команду офицер. А несколько команд подчинялись обер-провиантмейстеру. Как раз на такую должность определили Суворова, послали руководить заготовками продуктов и фуража в Новгородской губернии. При этом он сразу получил повышение, звание обер-провиантмейстера в России соответствовало уже не поручику, а капитану.

Новые обязанности он выполнял так же усердно, как служил раньше. И для него это тоже стало хорошей наукой – он прекрасно изучил, как обеспечивать войска. Какие усилия надо приложить, чтобы солдаты были сыты, лошади накормлены. Но Александр Васильевич рвался к другому. К тому, о чем мечтал с детства – к настоящей боевой службе.

Суворов был человеком высокой культуры. Очень любил музыку, литературу. Если бывал в Санкт-Петербурге, посещал кружки и вечера, где читали свои произведения лучшие поэты того времени – Ломоносов, Державин, Сумароков. Он и сам хорошо писал. Несколько раз выступал со своим творчеством. Но его литературные способности в полной мере раскрылись значительно позже. И соединились с военными талантами – когда он уже стал блестящим полководцем и написал свою знаменитую «Науку побеждать». А сперва Александра Васильевича закрутили совсем-совсем другие события.

В 1756 году по всему миру разгорелась война. В Германии набрало силу самое крупное из немецких королевств – Пруссия. Правил ею Фридрих II – его прозвали Великим. Он создал новую мощную армию. Причём своих подданных, жителей Пруссии, он на службу не призывал. Набирал наёмников из других стран, со всей Европы: бродяг, безработных, бандитов. Им хорошо платили, отлично кормили. Но и учили очень круто, просто дрессировали. За каждое нарушение солдат жестоко били, за попытку сбежать казнили. Их превращали в настоящие автоматы, которые должны без раздумий выполнить любую команду. Фридрих говорил: «Солдат должен бояться палки капрала больше, чем пули врага».

Михаил Васильевич Ломоносов – великий русский учёный и поэт

Гавриил Романович Державин – знаменитый русский поэт, друг Суворова. Портрет В. Боровиковского

Но прусский король был и талантливым полководцем, ввёл новые приёмы военного искусства. Он додумался, чтобы солдаты не только палили залпами, почаще и побыстрее сыпали пули куда попало. Начал создавать из самых метких стрелков особые отряды, которые должны были бить прицельно. Набирал в такие отряды лесничих, охотников, их так и назвали, «егеря» – по-немецки охотники. Они должны были действовать впереди основного строя. Или вообще отдельно. Точными выстрелами поражать у противника офицеров, артиллеристов.

Свою артиллерию Фридрих стал использовать более смело. Выдвигал поближе к неприятелю не только лёгкие, но и тяжёлые орудия. Их разворачивали в пехотных цепях, а то и впереди пехоты, прокладывать ей дорогу шквальным огнём. А кроме того, прусский король изобрёл «косой удар». До сих пор армии в сражениях растягивались пошире и сходились сразу всеми силами, лоб в лоб. Фридрих изображал атаку как будто по всей ширине, но нацеливал усилия только на одном фланге. То есть на одном краю, на правом, или на левом. По мере боя наращивал силы на этом фланге, добавлял подкрепления. Проламывал одну оконечность неприятельского строя. Через образовавшуюся дыру прусские полки прорывались в тыл противника и окружали всю его армию.

С такими войсками и такими талантами Фридрих стал откровенно хищничать. Когда очередной раз сцепились между собой Франция и Австрия, к той и другой присоединились разные германские государства. Пруссия тоже вмешалась в войну и отхватила у Австрии богатую область Силезию. А потом с Фридрихом стала наводить дружбу Англия. Она-то давно мечтала отобрать у французов заморские колонии. И флот у неё был сильным. Но армия гораздо меньше и слабее, чем у Франции. Вот и нужно было – пускай кто-нибудь отвлечёт французские войска. Англичане договорились с Фридрихом. Отвалили ему золота, на их деньги он навербовал новых наёмников, значительно увеличив свою армию.

В 1756 году англичане напали на владения Франции в Индии и Америке, захватили принадлежавшую ей Канаду. А Пруссия обрушилась на соседние государства в Европе. Её войска заняли Саксонию, и Фридрих подчинил её себе. Саксонскую армию он присоединил к своей – и ещё увеличил силы. Двинулся на Австрию, Чехию. Австрийцы выступили против него, но прусский король разбил их вдребезги. Спохватилась Франция. Раньше она враждовала с Австрией, но ведь теперь Пруссия была союзницей Англии, нагло забирала себе страну за страной. Французы вступили в войну, но и их Фридрих разгромил.

А у России были союзниками и Австрия, и захваченная Саксония. Разбой Пруссии был опасным и для нашей страны – ведь дальше Фридрих мог полезть на Польшу, на Россию. Елизавета Петровна обратилась к нему, потребовала замириться. Прусский король ответил ей грубо и насмешливо. Ну а если так, то царица 16 августа 1756 года объявила ему войну.

Суворов приложил все усилия, чтобы попасть на фронт. Вроде бы получилось. Готовить войска против Пруссии поручили фельдмаршалу Бутурлину, старому другу его отца. Он взял Александра Васильевича к себе. При этом Суворова снова повысили в звании, он стал премьер-майором. Но на поля сражений он всё-таки не попал. Действующую армию возглавил другой военачальник, Апраксин. А Бутурлин собирал для него пополнения. Про Александра Васильевича знали, что он хорошо показал себя в хозяйственных делах, успешно обеспечивал войска продуктами и фуражом. Определили его заниматься тем же самым.

Первым прусским городом, который заняли наши части, был Мемель (сейчас он называется Клайпеда, находится в Литве). Как раз здесь, в Мемеле, было решено создать продовольственный пункт. Чтобы из России везти сюда на кораблях или на телегах продукты и фураж, собирать на складах (в то время их называли магазинами). А со складов рассылать в воинские части. Суворова поставили руководить этим продовольственным пунктом.

Король Пруссии Фридрих II.

Неизвестный художник

Прусские солдаты.

Через Мемель из России шли в Пруссию и свежие воинские части. Шли команды рекрутов – призывников, только что взятых на солдатскую службу. Их надо было размещать в городе, кормить. Потом направлять туда, где они требуются. Начальство решило – пусть этим тоже занимается Суворов. Его назначили комендантом Мемеля. Но это была уже более высокая должность, и его опять повысили, он стал подполковником. Вот так получилось, в солдатах промаршировал шесть с половиной лет. А потом всего за четыре года проскакал почти всю лестницу офицерских чинов, от поручика до подполковника. Конечно, тут поспособствовал отец. Он же был в Военной коллегии, у него были высокопоставленные друзья. Поэтому Суворов получал такие должности, где его должны были повысить. Но сказывались и способности Александра Васильевича – он же со всеми заданиями прекрасно справлялся.

Однако он не хотел больше искать выгодных должностей. Рвался на войну. Пока он занимался продовольствием и пополнениями, русская армия совершала подвиги. Победила в сражении у Гросс-Егерсдорфа. Выдержала очень кровопролитную битву у Цорндорфа, когда никто не смог одолеть – ни русские, ни Фридрих, пытавшийся уничтожить их. Наконец, Суворов добился своего. Его перевели в действующую армию.

Но там ему сперва не дали никаких серьёзных поручений. Приехал незнакомый подполковник, в бою никогда не был, кто его знает, какой он командир? В армию как раз прибыл новый главнокомандующий, генерал-аншеф Салтыков. Знакомился с войсками, изучал обстановку. А Суворова на время прикомандировали к кавалерийской бригаде князя Волконского. Здесь 14 июля 1759 года Александр Васильевич впервые попал в бой.

Салтыкову сообщили, что у города Кроссен появилась прусская конница. Главнокомандующий приказал Волконскому взять Тобольский драгунский полк, несколько пушек и прогнать врагов. С ними поехал сам Салтыков, а Суворов поскакал вместе с драгунами. Возле Кроссена обнаружили шесть эскадронов прусских гусар, они собирались защищать город. По ним ударили из «единорогов» бомбами, драгунский полк пошёл в атаку. С ним помчался и Александр Васильевич. Но подраться ему не пришлось. Прусские конники развернулись, стали удирать. А город Кроссен после обстрела из пушек вывесил белый флаг – показал, что сдаётся.

Когда Салтыков разобрался с делами, он определил и Суворова. Назначил его в штаб 1-й дивизии генерала Фермора, дежурным офицером. Здесь он должен был помогать составлять планы, отчёты, развозить приказы своего начальника. А Салтыков направил русскую армию к большому немецкому городу Франкфурту. Но вскоре разведка донесла – навстречу идёт сам Фридрих со всеми войсками. Решил не только спасти Франкфурт, но и покончить с русскими в решающей битве.

Тогда Салтыков остановился, выбрал удобную позицию. Свои полки, и присоединившийся к ним австрийский корпус, он расположил возле деревни Кунерсдорф на трех высоких холмах. Приказал построить батареи для артиллерии, вырыть траншеи, насыпать земляные укрепления. Салтыков задумал – пусть Фридрих полезет в атаку. Наши войска будут обороняться на сильных позициях, побьют здесь многих врагов. А потом сами ринутся в наступление и разгромят пруссаков.

Пётр Семёнович Салтыков, главнокомандующий русской армии в 1759–1760 годах.

Виллим Виллимович Фермор, командир дивизии, несколько раз возглавлял русскую армию. Был начальником и учителем Суворова. Портрет А. Антропова.

Но Фридрих был очень хитрым военачальником. От своих шпионов он прекрасно знал, сколько войск у Салтыкова, как они стоят. Король приготовил несколько сюрпризов. Он снял из немецких крепостей тяжёлые, крупнокалиберные пушки. А русскую армию он скрытно обошёл. 1 августа 1759 года прусские колонны стали выходить из леса не с той стороны, где их ждали, а позади наших войск. Надеялись, что они растеряются, перепугаются. Не тут-то было. По приказу Салтыкова вся армия развернулась навстречу противнику.

А король продолжал хитрить. Он знал, что позиции русских слабее на левом фланге, там стояла 3-я дивизия князя Голицына. На соседнем холме 2-я дивизия генерала Румянцева. А на правом фланге 1-я дивизия Фермора. Немцы двинулись в атаку как раз сюда, на правый фланг. Суворов находился рядом с Фермором, готовый передавать в полки его команды. Видел с холма, как прямо на них маршируют массы прусских солдат – чётко, под барабаны, как на параде. Салтыков тоже видел атаку и послал Фермору свои резервы (так называют войска, которые находятся в запасе начальника).

Но Фридрих обманывал. Перед позицией Фермора остались только отряды конницы. Изображали, будто они сейчас ринутся вперёд, скакали туда-сюда, стреляли. А вся прусская армия повернула вдруг в другую сторону. Не на правый фланг, а на левый, на маленькую дивизию Голицына – в ней было всего пять полков. Сюда, к левому флангу, Фридрих заранее выдвинул артиллерию, в том числе тяжёлые крепостные пушки. Они обрушили лавину огня на русские батареи. Прусские ядра и бомбы подбивали наши орудия, погибали артиллеристы. Их расстреливали немецкие егеря, прячась по кустам и ямам.

А следом на батареи шагали ряды прусской пехоты. Наши солдаты отстреливались, яростно дрались штыками. Некоторые притворялись убитыми, а когда шеренги немцев перешагивали через них, вскакивали и стреляли сзади. Но и Фридрих направлял на этот участок новые части. Русских сминали, продавливали их оборону. К королю скакали гонцы, радостно докладывали – весь левый фланг русской армии разгромили, захватили 80 пушек, несколько тысяч пленных. Фридрих даже отправил в Берлин хвастливое письмо – он разделался с русскими, одержал полную победу! Пускай жители его столицы тоже порадуются! Ведь ему осталось только двинуть свои войска в дыру, которую уже прошибли, и окружить армию Салтыкова.

Но… дальше у немцев дело пошло совсем не так, как они думали. Окончательно сломить русских у них не получалось. Солдат и офицеров в дивизии Голицына осталось мало, но они не побежали. Продолжали упорно отбиваться. А на помощь им уже спешили соседи, из дивизии Румянцева. Салтыков перебрасывал сюда части и с правого фланга, от Фермора – ведь там оставалось всё спокойно.

Фридрих не понимал, нервничал. Ну как же так, он победил! Почему же разгромленный русский левый фланг ещё держится? Король повторял атаки. Но в этих атаках сами немцы измотались. У них оставалось всё меньше солдат – и всё больше их валялось на поле боя, на склонах холмов. Королю казалось, что нужно совсем немножко! Дожать русских. Он послал в бой свой главный резерв, отборную прусскую кавалерию. Масса конницы покатилась вперёд, и Фридрих был уверен, уж она-то проломит русскую оборону, как таран.

Но дорогу ей преградили свежие полки Румянцева. Ошпарили ливнем пуль и картечи, кавалерия повернула назад. Тогда и русские перешли в общее наступление. А немцы оказались настолько измочаленными, что не выдержали. Побежали. Король не верил своим глазам! Его знаменитые войска, победители австрийцев и французов – и вдруг удирали! Русские неожиданно оказались совсем рядом, даже прорвались к шатру короля. Только сотня верных гусар прикрыла Фридриха, позволила ему ускакать. Совсем недавно казалось, что немцы победили – и всё вдруг переменилось! Их армию просто распотрошили! Утром у короля было 48 тысяч солдат – к вечеру осталось лишь 3 тысячи. 8 тысяч погибло, 11 тысяч было ранено, 5 тысяч сдались, остальные в ужасе разбегались кто куда. Наши солдаты захватили 172 неприятельских орудия. Вернули и свои пушки, попавшие к пруссакам.

Суворов, наблюдал, что происходит, сказал своему начальнику Фермору: «На месте главнокомандующего я пошёл бы теперь на Берлин, и война могла бы окончиться». Но и Фридрих боялся именно этого. Прикидывал, что Салтыков обязательно двинется на его столицу, на Берлин. Написал своим министрам, что всё пропало, скоро русские будут у них. Пусть вывозят и спасают государственную казну, ценности.

Но и наша армия слишком устала, понесла большие потери – у русских и австрийцев было три с половиной тысячи убитых, двенадцать тысяч раненых. Кончались снаряды, продовольствие. Салтыков предложил австрийцам, чтобы они тоже послали свою армию на Берлин. Вместе с русскими, общими силами, добьют Пруссию. Но австрийское командование испугалось такого решительного удара. Уж слишком крепко оно получало от Фридриха. Стало уговаривать Салтыкова, чтобы не они шли на помощь к русским, а русские к ним на помощь, будут поближе к ним. Поход на Берлин не состоялся. А Фридрих получил передышку, сумел собрать новых солдат, новые полки, вместо разбитых, и война продолжилась.