Текст книги "Тридцатилетняя борьба, или Новейшая история России"

Яркой иллюстрацией тогдашней духовной смуты могут служить события в подмосковном Ногинске. Там в Богоявленском соборе служил архимандрит Адриан (Старина). В 1992 г. он был отстранен от должности настоятеля и отчислен за штат «за недостойное поведение, выразившееся в различных действиях, порочащих высокое звание пастыря и христианина». Выражения округлые, но ясно, что набезобразничал Адриан очень круто. В 1993 г. Патриарх перевел его в Ульяновск. Но Адриан не подчинился и перешел под юрисдикцию «епископа» Валентина (Русанцова) – который в то время еще был «экзархом» РПЦЗ. Перешел вместе с собором, огромным главным храмом Ногинска! Разумеется, с ним перешла только часть прихожан. Остальные стали ходить в другие храмы. Зато добавилось много новых, к нему стала ездить паства РПЦЗ из Москвы, активисты и добры молодцы из «Памяти», утратившие после отзыва Варнавы «своего» духовника, но не желавшие идти в «советскую» РПЦ.

Но и в Синоде РПЦЗ, узнав суть дела, возмутились. Указали, что архимандрит перешел к зарубежникам не по идейным и духовным соображениям, «свидетельства его тяжких нравственных преступлений делают невозможным его служение в ограде церковной». Архиерейский собор РПЦЗ отменил решение о принятии Адриана. Однако он не слишком огорчился и перескочил в «Киевский патриархат». Там его самого легко возвели в «епископы», и в Московской области появилась «Богородская епархия» Украинской церкви! Вскоре Адриана повысили, он стал «архиепископом Днепропетровским и Криворожским».

При этом он заключил союз с другими раскольниками и сектантами – Варухом (Тыщенковым), Сергием (Саркисовым), главой маргинальной «Истинно-православной церкви» Рафаилом (Прокопьевым). Но Адриан испытывал очень большое почтение и к Международному фонду астрологов и экстрасенсов «Стратегия», который предсказал восстановление монархии в России 19 декабря 1996 г. В этот день Адриан, Варух, Сергий и Рафаил в Богоявленском соборе Ногинска совершили «коронацию на Престол Российской Империи самодержца Великой, Малой и Белой Руси» «императора Николая III» и «государыни-императрицы Наталии».

«Императором» выступал самозванец Николай Дальский, объявлявший себя «сыном» Царевича Алексея. А охрану мероприятия обеспечивали боевики УНА-УНСО, приехавшие с Украины, и один из осколков развалившейся «Памяти». Все это происходило совсем рядом с Москвой, в крупном районном центре! Отметим, что это очень наглядно характеризует не только духовный разброд, но и состояние, в котором находилась тогда вся Россия. В Богоявленском соборе пять лет служил не пойми кто! Больше трех лет Ногинск считался центром «украинской епархии»! И даже после из ряда вон выходящей «коронации» понадобился почти год, чтобы милиция выдворила Адриана из Богоявленского собора и вернула его Русской Православной Церкви…

Впрочем, это была всего лишь «самодеятельность» отдельных авантюристов. Но распадом Советского Союза не преминули воспользоваться и крупные хищники. «Осваивать» нашу страну активно взялся Ватикан. На Украине и в Белоруссии развернулось наступление униатов. А в России папа с 1991 г. стал создавать свои временные структуры, «апостольские администратуры». В Москве открылся теологический колледж Фомы Аквинского, духовная семинария «Мария – царица апостолов». Да, это были не зарубежники. Действовали профессионально, с размахом. К 1995 г. у католиков в России имелось уже более 200 приходов. Официально зарегистрированных монастырей не было, но фактически они существовали.

С 1995 г. начала вещание радиостанция «София» – объединились католическая компания «Благовест», католическая студия «Дар» и российская «София», собравшая откровенно прокатолических священников во главе с протоиереем Иоанном Свиридовым. Финансирование взяла на себя католическая организация «Kirche in Not». В Россию то и дело приезжал епископ Вашингтонский Василий (Родзянко), надолго останавливался. В Московской Патриархии проповедника с мировой известностью принимали со всем радушием. Он получил должность почетного настоятеля храма «Малого Вознесения» на Большой Никитской, в самом центре столицы. Но и этот епископ, хорошо раскрученный англо-американскими и ватиканскими «голосами», очутился вдруг там же, на радио «София».

А оно вовсю пропагандировало католиков, униатов, всевозможных обновленцев, «оппозиционеров» в РПЦ. Собирало и «интеллектуальных» последователей Василия (Родзянко), сама студия «Софии» угнездилась в МГУ. Патриархия застонала, ее поносили почем зря, не стесняясь в выражениях. Например, один из ведущих радиопередач, игумен (!) Иннокентий (Павлов) комментировал в эфире очередное заявление Священного Синода: «Идиоты из Синода озаботились штрих-кодом». 23 декабря 1998 г. на Епархиальном собрании Москвы Патриарх Алексий II жаловался: «Поток постоянной клеветы на Священноначалие, рядовое духовенство и служащих Московской Патриархии обрушивается едва ли не в каждой передаче этого канала. Восстановление порушенных храмов и монастырей, реорганизация приходской жизни получают, как правило, лишь негативную оценку авторов этого канала… Действуя по принципу „разделяй и властвуй“, они пытаются прикрывать это призывами к обновлению Церкви, к очищению ее от недостатков и, как образец к подражанию, преподносится церковь на Западе, в основном Римско-католическая церковь».

В общем развале решил поживиться не только Ватикан. Константинопольская Патриархия тоже оказалась не против прихватить «что плохо лежит». Правительство Эстонии, обуянное национал-шовинизмом, жаждало полного разрыва с Москвой, в том числе и церковного. К регистрации Эстонской Православной Церкви ставились всяческие препятствия. А вместо этого был зарегистрирован эмигрантский «Синод Эстонской апостольской православной церкви в изгнании», хотя он находился в Стокгольме и не имел в Эстонии даже официальных представителей. После этого республиканское министерство юстиции стало отказывать российскому духовенству по формальным признакам: дескать, одна «православная церковь» уже зарегистрирована, а вторую под сходным названием по закону зарегистрировать нельзя. Не помогли ни обращения, ни массовые протесты верующих.

«Апостольская церковь» оказалась в республике единственной легитимной православной структурой. Власти подкрепили ее силовыми и агитационными мерами. Начали передавать ей храмы, отбирая их у Эстонской Православной Церкви Московского Патриархата. Или меняли настоятелей. А кто-то из священников, чтобы сохранить свои места, соглашался перейти к Стокгольмскому синоду. В 1994 г. правительство республики организовало обращение к Константинопольскому патриарху Варфоломею, чтобы он выдал томос об автокефалии «Апостольской церкви», принял ее под свою юрисдикцию. Правдами и неправдами сумели собрать под этим обращением подписи 54 из 83 православных приходов Эстонии. А Варфоломей отказываться не стал. В феврале 1996 г. взял эту Церковь под свою Патриархию «по настоятельной просьбе Эстонского правительства и подавляющего большинства эстонских приходов».

Но Алексий II и московский Синод отреагировали жестко, прервали евхаристическое общение с Константинопольским Патриархатом (ЖМП № 3, 1996). Варфоломею такой ответ совсем не понравился, он задергался – оказались под угрозой проработки «Всеправославного собора», которые он продвигал. Но и Московская Патриархия никакой поддержки от тогдашнего правительства России не получила. В 1996 г. было не до нее – кипели предвыборные страсти, президентское кресло у Ельцина вот-вот мог отобрать Зюганов. Наоборот, на Церковь стали нажимать, чтобы побыстрее преодолела конфликт, дополнительно не возбуждала избирателей.

Поэтому начались переговоры между Патриархатами, и сошлись на компромиссном решении: в Эстонии будут временно существовать две церковных юрисдикции, а приходы могут сами выбирать, к какой из них принадлежать. Уже в мае 1996 г. РПЦ возобновила общение с Константинополем. А в Эстонии паства «свободно выбрала». Эстонцы – к «апостольской» церкви, русские – к «московской». Кстати, разделение получилось очень красноречивым. У «апостольской» церкви 7 тыс. прихожан, но ей досталось 60 приходов. А у русской Церкви 100 тыс. верующих, но они удержали лишь 31 приход [145]. Как это было еще назвать, если не откровенными притеснениями?

Но конфликтом между РПЦ и Константинополем решил воспользоваться и «киевский патриарх» Филарет (Денисенко). Он тоже обратился к Варфоломею, чтобы признали его церковь, выдали томос на автокефалию. Однако тот решил не усугублять свару из-за Эстонии еще и новыми проблемами. Да и на Украине покровителя Филарета Кравчука сменил Кучма, начавший восстанавливать связи с Россией и не желавший портить с ней отношения. Автокефалии Денисенко не получил. А Московскую Патриархию его выходки уже допекли (как раз добавилась «коронация царя» в Ногинске). В феврале 1997 г. Архиерейский собор отлучил от Церкви и предал анафеме Филарета, а заодно и «правозащитного» раскольника Глеба Якунина.

Однако в это же время на радио «София» работал целый ряд священников, официально состоявших в Русской Православной Церкви, в ведении Московской Патриархии – и поливавших грязью и насмешками РПЦ, Патриархию, Синод, превознося католиков и обновленцев. Но их почему-то никто не отлучал и не запрещал в служении. Очевидно, они получали скрытную защиту от прокатолической партии в руководстве Церкви и имели покровителей в верхушке государства.

Глава 12
Россия и эра глобализма

К сожалению, общая духовная атмосфера в пост-коммунистической России определялась вовсе не возрождением Православия, а факторами иными, глобальными. Строительство «нового мирового порядка» уже шло полным ходом. По разным странам ломались и крушились устои традиционных религий, национальной культуры, морали, нравственности. Активным апологетом «новых ценностей» показал себя, например, президент США Билл Клинтон. Буквально на следующий день после своей инаугурации в 1993 г. он отдал распоряжение министру обороны: отменить запрет на прием в армию гомосексуалистов. Любопытно, что тогдашние американские военные резко возмутились, и через неделю Клинтону пришлось отменить такое указание. Но взамен он ввел запрет опрашивать кандидатов на воинскую службу о их ориентации. Через месяц состоялся марш на Вашингтон за права геев, лесбиянок и бисексуалов, собравший 300 тыс. участников. А Россия немедленно откликнулась! Отменила старый закон об уголовной ответственности за мужеложство.

Вслед за Данией законы об однополых парах и однополых «браках» приняли округ Колумбия и штат Гавайи США, Норвегия, Израиль, Австралия, Швеция, Венгрия, Исландия, Гренландия, Германия, Нидерланды, Канада, Франция. На Коралловых островах у берегов Австралии возникло виртуальное Королевство геев и лесбиянок. В Нидерландах узаконили и проституцию, открылась первая в мире легальная «школа проституток». А король Испании Хуан Карлос II извинился перед евреями за «дискриминацию» со стороны инквизиции и своих предков, изгнавших иудеев 500 лет назад. Пригласил потомков испанских евреев переселяться обратно, обещая им гражданство.

На международном уровне правительство Клинтона попыталось внедрить Всемирный проект ограничения рождаемости. Ельцинские представители в ООН, очевидно, поддержали бы – но проект заблокировал Ватикан. Впрочем, католицизм тоже вовсю реформировался, чтобы «идти в ногу со временем». Папа Иоанн Павел II объявил Исидора Севильского «святым покровителем интернета». Принес также публичное покаяние за враждебные и насильственные действия католической церкви и инквизиции по отношению к еретикам, евреям, протестантам, принуждение к крещению язычников. Обратился с особым посланием к женщинам, извинялся, что католическая церковь долгое время «дискриминировала» их. Правда, вскоре издал разъяснение, что ставить женщин священниками все-таки нельзя. Но у лютеран женщины-священники уже были. С 1992 г. они появились и в англиканской церкви.

Да и саму Христианскую Веру в западном обществе давно подменил культ «человеческого разума» – который якобы может все. Наука, казалось бы, преподносила этому новые и новые подтверждения. Велись опыты по клонированию, и появилась пресловутая «овечка Долли» – уже вроде бы не Божье, а человеческое творение (хотя эксперимент не был чистым, ведь клон «Долли» вырастили из клетки другой овцы). Все шире стали практиковаться всевозможные «зачатия в пробирках». Пластические операции были вообще поставлены на конвейер и широко рекламировались. А от них стали вводиться в моду изменения пола. Ну а уродование своего облика татуировками, пирсингами, шрамированием стало сущей мелочью, нормальным явлением для молодежи и молодящихся.

А Россия слепо держала курс на «сближение» с Западом, сама лезла в эту пучину. В 1996 г. наша страна вступила в Совет Европы, заверив эту организацию, что она готова привести свое законодательство в соответствие с «европейскими нормами». В 1998 г. Россия ратифицировала «Конвенцию прав человека и основных свобод». Хотя перечень и трактовка «прав» и «свобод» в западном ассортименте постоянно расширялись. Но политическая и деловая верхушка нашей страны, культурная «элита», средства массовой информации, да и изрядная доля населения продолжали тянуться к «цивилизованным» зарубежным стандартам, ориентироваться на иностранные оценки и мнения, чуждые лжеучения. В школах вводили уроки «сексуального воспитания», и этим хвастались, преподносили как высокие достижения. Эстрадные звезды выпячивали напоказ свою извращенную «ориентацию». В телепередачах без стеснения выступали мамы, водившие малолетних дочек сниматься обнаженными у иностранного фотографа – доказывая тем самым собственные «передовые» взгляды.

И если даже в Русской Православной Церкви прокатился вихрь смуты, расколов и раскольчиков, то в это же время из-за рубежа хлынул, будто прорвавшаяся канализация, целый поток всяких сект и ересей. И они-то получали более чем солидную финансовую подпитку из международных центров. На российских граждан, ощутивших в себе духовную потребность, начавших искать или хотя бы робко нащупывать свой путь к Вере, развернулась настоящая охота. Бойко и умело заманивали к себе паству лютеране, католики, евангелисты, иеговисты, баптисты, адвентисты, саентологи. Расплодились всевозможные кришнаиты, буддисты, индуисты, каббалисты, сатанисты, «Белое братство».

Особенно наглядным примером может служить японская секта «Аум Синрикё». Ее основатель Сёко Асахара появился в России сразу же после распада СССР, в начале 1992 г. Встречался с тогдашним мэром Москвы Гавриилом Поповым, и они друг другу понравились. Асахара получил активную поддержку мэра. Ему позволили выступать перед студентами МГУ, МВТУ им. Баумана, МИФИ, МГИМО и других ведущих вузов. На деньги сектанты не скупились. На рекламу с ходу отвалили миллион долларов, получив ежедневную часовую программу на либеральной радиостанции «Маяк» и получасовую еженедельную передачу на московском телеканале «2 х 2».

При покровительстве Попова секта «Аум Синрикё» была зарегистрирована министерством юстиции, в Москве открылось шесть центров. Раз или два в месяц стали проводиться массовые медитации на стадионе «Олимпийский» и на других подобных площадках. Для приманки молодежи это сопровождалось музыкальными концертами. Из России пошли радиопередачи «Аум Синрикё», в том числе на Японию. Только в 1995 г., после терактов секты в токийском метро с использованием отравляющих веществ (причем уже не первых, были теракт в Мацумото в 1994 г., убийства и похищения отдельных людей) Останкинский муниципальный суд принял решение о ликвидации «Аум Синрикё» в России. Но оно осталось невыполненным, секта продолжала существовать!

Автор этих строк в 1990-х поддерживал связи со своей «альма-матер» Московским инженерно-физическим институтом. В советское время он считался элитным, сверхзакрытым, кузницей кадров атомной науки и промышленности. Но когда православные сотрудники МИФИ решили построить на территории института маленький храм, получили на это благословение Патриарха, резко против выступило руководство, именитые профессора и академики! Бывшие и действующие коммунисты. Однако теперь они использовали либеральную аргументацию «прав человека». Указывали, что в институте обучаются молодые люди разных конфессий, и выделять только одну из них нельзя, «несправедливо».

Но «справедливость» получалась однобокой. Православный храм строить не позволяли, а студентов уже полных ходом обрабатывали сразу несколько сект. С мужским хором МИФИ решил вдруг «побрататься» мужской хор мормонов. Приезжал в Москву в гости, зазвал с ответным визитом в «столицу» мормонов Солт-Лейк-Сити. Мормоны открыли в МИФИ бесплатные (!) курсы английского языка. При этом вербовали хороших специалистов на работу в США (и в свою веру). А напротив института, через дорогу, в кинотеатре «Мечта», расположилась база «Свидетелей Иеговы». Вход туда был открыт всем желающим, и студентам предлагалась хорошая подработка. Для этого требовалось прослушать курсы иеговистов и умножить число их вербовщиков.

Саентологическая церковь (с центром в США) организовала в России курсы для крупных бизнесменов. Среди тех, кто прошел ее систему, были премьер-министр Сергей Кириенко, другие высокопоставленные лица. Возникали и совсем экзотические секты, как «бажовцы» – они всплыли в том же 1992 г., зарегистрировали «Духовно-этический центр Бажовская академия сокровенных знаний Урала». Их учение представляло довольно странную помесь масонских гностических теорий с неоязычеством. Причем в качестве «священного писания» были приняты сказы Павла Бажова. В роли «богов» принимались его персонажи – Хозяйка Медной горы, Змей-Полоз, Бабка-Синюшка и даже Ленин (воспетый Бажовым в поздних, советских сказах). Все это могло бы показаться смешным, но секта взялась прибирать к рукам «священные места» с месторождениями меди и других полезных ископаемых, а «пророком» бажовцев стал… Егор Гайдар. Он был потомком Бажова по материнской линии.

Неоязычники были еще малочисленными. Но и они откуда-то получали финансирование, печатали и распространяли свои «теоретические» работы. И их энергично «раскручивало» телевидение. В разные передачи вставлялись репортажи с их праздников. Кстати, если приглядеться, нетрудно было понять, что съемки чисто постановочные. Участвовали узенькие молодежные тусовки, они старательно работали на камеру, изображали, будто их переполняет воодушевление. Однако выглядело это слишком вымученно и неумело – скакать голышом по ночному лесу было холодно, и «воодушевленные» язычники кое-как кривили улыбки сквозь дрожь. А сами их ритуалы смотрелись на уровне школьного кружка самодеятельности.

А уж экстрасенсов, колдунов, прорицателей, «целителей», астрологов изо всех углов полезло больше, чем поганок лесу в очень-очень грибной год. Они авторитетно выступали с телеэкранов, их объявлениями были заполнены целые страницы газет. А другие страницы – астрологическими прогнозами, которыми увлеченно зачитывалась публика. В начале 1990-х российские органы юстиции официально зарегистрировали даже «церковь сатаны». Ну а как же, «свобода совести»! Она издавала свою литературу, широко продававшуюся в разных местах, в том числе и на книжных развалах на территории Троицкого храма на Шаболовской. Он еще не был возвращен Церкви, в здании располагались несколько организаций и продавали всякую всячину. При храме была уже создана православная община, безуспешно боролась с этим морем пакостной литературы. На помощь ей отправились верующие из уже действовавшего Донского монастыря. Пробовали устыдить продавцов, но выяснилось, что девчонки, торговавшие сатанистскими брошюрами, сами не представляли, какой товар у них на лотках. Одна расплакалась, объясняла, что ей нечем кормить мать, ведь работы нигде не было…

Но в этом кажущемся хаосе были свои четкие закономерности. Плодились сектанты и раскольники – сбивая народ с толку и заглушая всплеснувший было порыв к Православию. Массированно насаждались чужеродные «ценности» под марками «цивилизованных» и «общечеловеческих». А при этом шло повальное стирание и разрушение всего национального, русского. В 1997 г. были введены паспорта нового образца. До сих пор люди пользовались старыми, советскими. И в народе отметили особенность. В российском паспорте не было привычной графы «национальность». Все граждане вместо русских, татар, башкир, евреев, становились обезличенными «россиянами».

Импортные штампы «массовой культуры» захлестнули эстраду, театр, кино, телевидение, литературу, музыку. России прививали культ иностранных «звезд», молодежи – рок-тусовок. Школьникам выдавали бесплатные учебники истории Сороса, где поворотным пунктом Второй мировой войны значилась не Сталинградская битва, а американский морской бой с японцами у атолла Мидуэй. Отечественные шедевры кинематографа с экранов исчезли. Телевидение заполонили иностранные фильмы и сериалы. Даже советские мультики заменила импортная анимация. Хотя в Японии при демонстрации мультсериала «Покемоны» было зафиксировано свыше 700 тяжелых эпилептических припадков у детей, а от американских «Симпсонов» подростки просто тупели, этот факт тоже был официально зафиксирован. Иностранная литература лидировала на полках книжных магазинах и развалах: фантастика, мистика, «ужасы», детективы, «женские романы».

А российская культура вовсю перестраивалась на чужие стереотипы. Из «русского» сохранялось лишь то, что высмеивало или очерняло русское, издевалось над собственными историческими и культурными корнями. Появилось «новое русское» искусство – или приблатненное, бандитское, или подражающее зарубежным образцам. Подлинная народная культура и искусство убивались. Писатели и поэты не могли издать своих произведений. (Хочешь – печатай за личный счет. А руководство писательских союзов грызлось за собственность, за оставшиеся у них здания, «бренды» журналов и газет.) Киностудии продавались за долги, их делили доселе никому не ведомые продюсеры. Дома культуры превращались в коммерческие заведения. Исполнители и коллективы народных песен и танцев, оркестры, ансамбли не получали денег и не находили спонсоров. Их «сокращали», отбирали помещения, для выступлений они никому не требовались. Чтобы заработать на кусок хлеба, оставалось играть и петь по подземным переходам, электричкам.

Президент Всемирной и Российской Федераций боевого самбо А. А. Малый приводит в своих статьях факты, как национальный дух вытравливался даже в спорте. Это тоже началось еще в советские времена, когда стал насаждаться культ восточных боевых искусств. А в «демократической» России у самбистов закрывали секции, отбирали залы (спортзалы тоже стали важной статьей коммерции), их всячески прижимали. Школа боевого самбо чуть не прекратила свое существование. В 1998 г. ее энтузиасты начали возрождать боевое самбо в воинских подразделениях спецназа, но оказалось, что даже их уже перевели на карате, у-шу, дзюдо и другие восточные единоборства. Хотя они основываются на совершенно других, чужих принципах психологии! А самбо – на русских. Но его возрождение встретило жесточайшие препятствия. Активистам прямо говорили: «Боевому самбо в России не бывать». Зарегистрировать Федерацию удалось только в 2001 г., когда сменился высший эшелон власти.

И вполне понятно, почему Бжезинский после разрушения СССР назвал оставшимся врагом Русскую Православную Церковь. Она оказалась неким островом среди бушующего моря нечистот. Островом не только Веры, но и народного, русского духа. Но ее положение в «обновленной» (и «обновляющейся») стране стало совсем не однозначным. Новая власть ее как будто поддерживала. Ельцин выделил Патриарху правительственную охрану, его стали оберегать профессионалы из ФСО. Высшие архиереи получили «кремлевское» медицинское обслуживание, специальные номера автомашин, как у важных государственных персон. Президент и премьер-министр регулярно стали бывать на торжественных богослужениях на главные православные праздники: на Рождество Христово, на Пасху. В свою очередь, Патриарха приглашали на светские торжества. Аналогичные взаимоотношения перенимались на региональных уровнях – в областях, районах.

Нет, Священноначалие не мирилось с пороками, широко охватившими Россию, с западническими «ценностями» потребительства и бездуховности. Однако борьба с ними велась только внутри Церкви. Среди тех граждан, кто уже пришел в храм. Но не с общей атмосферой пороков и бездуховности, которая обеспечивалась линией правительства и признавалась «нормальной». Получалось, что Патриархия заняла глухую «оборону», силясь отстоять от пагубных воздействий только «свое». Но при агрессивности и массированном характере атак внешней среды такая позиция получалась слабой и проигрышной.

В политику Церковь демонстративно не вмешивалась. Мы уже упоминали решение Архиерейского собора, запрещавшее священнослужителям вступать в любые политические партии и движения, баллотироваться в депутаты выборных политических органов. Во время противостояния в Москве в 1993 г. Алексий II искренне пытался выступить миротворцем и посредником. А между тем и на баррикадах возле Белого дома защитников окормлял священник, иеромонах Виктор. Устроил полевой храм, там служились литургии. Когда начался штурм, о. Виктор тоже попытался выступить миротворцем, вышел навстречу с иконой в руках. Но и его порыв никого не примирил. Мчащийся БТР даже не затормозил, сбил и раздавил его. Полевой храм изрешетили огнем. А Патриархия сохранила «нейтралитет» до конца. В храмах отслужили панихиды по погибшим. Но по чьей вине они погибли, не упоминалось.

Церкви возвращали многие храмы, монастыри, особенно в годы приватизации. Разорялись совхозы, колхозы, фабрики, которые до сих пор использовали церковные строения. Другое имущество и недвижимость, способные принести прибыль, расхватывали дельцы. А большинство храмов находилось в плачевном состоянии, они разваливались, предпринимателям не требовались, и их отдавали верующим. Чаще всего их восстановлением из руин занимались сами прихожане, священники, монахи, скребли копейки из личных пожертвований. Но порой подключались и органы власти. Иногда из-за того, что сами губернаторы и мэры, члены их семей, становились прихожанами Церкви. А иногда причины были далекими от религии, как поднятие рейтинга перед очередными выборами. И к тому же любое строительство – это такая отрасль, где очень хорошо можно «отмыть» крупные суммы.

Одним из тех, кто взялся помогать Церкви, был, например, Нижегородский губернатор Борис Немцов. Среди шумных кампаний, которые он развернул в своем регионе, был проект «Дороги и храмы», началась реставрация и строительство 150 православных церквей и монастырей. За это Патриарх Алексий II наградил Немцова орденом Святого Даниила Московского. Хотя приверженностью к Православию Борис Ефимович никогда не отличался. В рамках той же программы «Храмы и дороги» строились и восстанавливались десятки других «культовых сооружений»: мечетей, старообрядческих скитов, синагог. Да что уж говорить, если даже лидер КПРФ Зюганов обратился вдруг к Церкви, принялся доказывать, что коммунизм и христианство – по сути одно и то же.

Что касается самого Ельцина, то его отношение к религии оставалось в большей степени светским. Он просто копировал западные обычаи, когда главы государств обязательно бывают на церковных празднествах. Но что-то и западало в его душу – поверхностно, наивно. В 1994 г. после его визита в США американские телевизионщики задали ему вопрос о вере. Борис Николаевич давал интервью «под градусом» и ответил с нетрезвой искренностью: «Я стал сейчас более уважительно относиться к верующим, к религии, хотя, может быть, еще не настолько верен Богу, как настоящий верующий. Конечно, я хожу в церковь, сейчас 1 мая будет Пасха, я, конечно, пойду на ночное богослужение. Конечно, я в рай не попаду…» Ведущая удивленно переспросила: «Не попадете? Почему?» Ельцин ответил: «У меня есть грехи. Я не исповедовался. А вы не служитель Церкви, чтобы я отвечал».

Но «уважение» к верующим не помешало Борису Николаевичу в июле 1997 г. наложить вето на принятый Думой закон о религии – дававший преимущества Православию как основной русской конфессии. А 9 ноября того же года канал НТВ запустил омерзительный кощунственный фильм Скорсезе «Последнее искушение Христа», запрещенный к показу даже во многих католических и протестантских странах. Патриархия протестовала, верующие требовали отменить демонстрацию фильма. Но Гусинский со своей телекомпанией не сочли нужным отреагировать. А власти не сочли нужным вмешаться – это было бы нарушением «свободы слова». Именно тогда святой Старец, духовник Троице-Сергиевой Лавры Кирилл (Павлов), как говорили о нем, «человек, удерживающий гнев Божий, грядущий на нас», произнес: «Да… Гонение на Православную Церковь началось»…

Да, гонения начались. Но не в тех формах, как в 1920-е, 1930-е, 1960-е. Они выплеснулись «свободами» соблазнов и пороков, их доступностью, легальностью, массовым насаждением. А покровительство властей по отношению к Церкви оборачивалось не только положительными факторами. Связь получалась взаимной. Государственное руководство, предпринимая те или иные шаги из собственных соображений, считало себя вправе использовать и Церковь, опираться на ее авторитет. Но получалось, что и Церковь, даже дистанцируясь от политики, поддерживает это руководство, поддерживает его курс и решения – какими бы они ни были.