Текст книги "Люди и чудовища"

Глава 18

– Право, мой дорогой ученик, право…

Магистр Ковель сидел рядом с Лиссом, расстроенный и даже немного постаревший. Конечно, на гладком лице Светлого мага не появилось морщин и круглые щеки не стали впалыми, но взгляд магистра чуть ли не впервые на памяти Лисса выдавал его истинный возраст.

– Ну как же так получилось? – Магистр Ковель вздохнул. – Магистр Драу… Ты же знаешь, мой дорогой ученик, у магистра Драу всегда был мерзкий характер. И теперь он требует твоей крови.

– Но ведь я рассказал, что произошло! Это все Айне… То есть я был уверен, что вижу Айне. Айне-монстра! Поэтому я выхватил нож и бросился на него. Учитель, я же рассказал вам, вы же знаете…

– Конечно, мой дорогой ученик, конечно. И я прекрасно знаю тебя. Я знаю, что ты никогда бы не напал на досточтимого магистра. Хотя бы потому, что ты не самоубийца и не дурак. Но магистр Драу уверен, что ты часть какого-то хитрого плана по его устранению. Что заговорщики специально дожидались, пока он не истратит все силы на попытку прорыва и не останется без резерва, беззащитен. У магистра Драу немало врагов, а твое ничем не спровоцированное нападение видели многие.

Лисс сгорбился, прижав кулаки к горячим сухим глазам. Еще вчера в его жизни все было замечательно. И вот… Одно проклятое наваждение – и все пошло прахом.

– Что именно требует магистр Драу? – спросил он хрипло.

– Допрос третьей ступени.

– Но ведь это… С моим уровнем после такого допроса я просто не выживу! Учитель, неужели вы ничего не можете сделать?

Магистр Ковель тяжело вздохнул.

– Что мог, я сделал. Только благодаря этому ты все еще здесь, а не в подземелье Йольской твердыни.

Подземелье древней цитадели Светлых в Йоле, век за веком укрепляемое магистрами, славилось как место, способное удержать даже самого сильного мага. Лисс представил себя в каменной клетке этого подземелья и содрогнулся.

А потом его осенило.

– Учитель! – Лисс вскинул голову. – Мы можем сказать, что мое видение было воздействием магии Тонгила!

Магистр вопросительно поднял брови, и подмастерье заторопился объяснить:

– Тонгил мог наложить на меня отсроченное заклятие еще летом, когда мы с Ринной встретили его в лесу. Когда он был под личиной Венда. Возможно, все это время заклятие спало и должно было активироваться при… при…

– …при полном исчерпании тобой резерва, – заключил магистр. – Пожалуй, такое объяснение звучит правдоподобно. Но после встречи с Тонгилом вас с Ринной проверял я сам. Если объявить, что я пропустил такое сильное заклятие, это плохо скажется на моей репутации.

– Но ведь о вашей проверке, кроме нас троих, никто не знает. Те сломанные Врата выбросили нас вблизи главного храма Гиты в Радоге. Их верховный жрец уже два месяца как мертв. Если сказать, что проверял нас он…

– Действительно, мой дорогой ученик, действительно. – Магистр Ковель кивнул, и его взгляд вновь стал казаться взглядом человека в три раза моложе, чем девяностолетний маг. – Конечно, смерть Светлейшего стала тяжелым ударом для нас, но боги добры и даже в таком горе позволили увидеть спасение для тебя. Я отправлю человека предупредить Ринну, все подготовлю и объясню тебе, что и как говорить на предварительном заседании Совета. Но перед этим, мой дорогой ученик, поведай – о каком способе прохода сквозь купол ты упоминал вчера?

Лисс несколько раз моргнул, потом встряхнул головой. Переход от рассуждений о его спасении оказался слишком резким. Впрочем, как бы ни был дорог Лисс магистру Ковелю – а другие подмастерья не без оснований дразнили его учительским любимчиком, – приоритеты магистр расставлял весьма практично.

Лисс потер лоб, пытаясь оформить те идеи, которые уже несколько дней бродили в голове.

– Мы пытаемся проникнуть внутрь при помощи грубой силы, но все заклинания бесполезны, весь собранный резерв уходит впустую. Учитель, позвольте задать вам несколько вопросов! А потом я расскажу то, что придумал.

– Конечно.

– Нам известен источник Силы, питающей купол?

Магистр потер подбородок.

– Нам известно кое-что. Мы знаем, что купол над замком возник, как только сердце Тонгила перестало биться. Стало быть, Темный подготовил его заранее и завязал его возникновение на собственную смерть. Источник, вероятно, автономный и находится внутри самого купола.

– Источник стихийный, учитель? Одна из стихий или их сочетание?

– Точно могу сказать, что это не одна стихия. И если сочетание, то очень причудливое. Полагаю, что при создании купола Тонгил не ограничился стихийной магией.

– Тени? Отражения?

– Вероятно, – кивнул магистр. – У нас, к сожалению, не было возможности получить консультацию ни у одного из магов Отражений и Теней. Ковен слишком запуган Тонгилом, они боятся его даже мертвого.

– Теперь уже не мертвого… Простите, что перебил, учитель.

– Да, теперь уже живого. Так или иначе, нам удалось достать лишь несколько книг, посвященных Отражениям, и изучить их. Ни в одной из них нет ничего о создании куполов, подобных этому.

– А эльфы, учитель? Вы разговаривали с их Высшими?

– Ты интересно мыслишь, мой дорогой ученик. Да, беседа состоялась, но совсем недавно и по инициативе самих Высших. Никому из магистров прежде не приходило в голову, что эльфы могут как-то помочь. Их магия слишком слаба и слишком отличается от нашей.

– Они помогли?

– Помогли – громко сказано. Скорее, благодаря их подсказкам мы смогли сузить область поисков, а потом на основании некоторых старинных заклинаний магистр Драу создал свое собственное. То самое копье Света, действие которого ты видел вчера.

Лисс медленно кивнул. Пока что магистр Ковель не сказал ничего неожиданного.

– Правильно ли я понимаю, учитель, что все усилия снять купол были сосредоточены только на магических способах?

На лице магистра появилось несвойственное ему выражение полного недоумения.

– Ты полагаешь, мой дорогой ученик, что, кроме магических, могут существовать и другие способы?

– Учитель, вы помните, как старые хроники описывают свержение Вассары Кровавой? Она правила королевством железной рукой, и ни среди Светлых магов, ни среди Темных не было никого сильнее ее. Но она погибла, не успев разменять восьмой десяток, что не возраст по меркам эльфов.

– Конечно, – магистр нахмурился, – ее убил собственный сын. Нашел уязвимость в ее броне и… Но у Тонгила нет детей, а даже если и есть, то нам о них ничего не известно.

– Я немного не о том, учитель. Я говорю о тех людях, которые сейчас находятся в замке Тонгила, и о тех, которые находились там раньше. Его доверенные слуги, его заложники, даже звери из его Стаи. У Светлого Совета есть списки? Есть подробная информация по каждому?

– Кажется, я начинаю понимать…

Магистр поднялся и сделал несколько шагов. Остановился, упершись в стенку шатра, развернулся. Лицо мага застыло, стало маской, как всегда бывало, когда он погружался в размышления. Лисс ждал. Он знал, что в такие моменты учителя беспокоить нельзя.

– Да, я понимаю, – после долгой паузы наконец сказал магистр Ковель. – Ты прав, мы слишком уперлись в силовое решение и забыли о других возможностях… Скажи, мой дорогой ученик, ты ведь говоришь о ком-то конкретном, кто может знать уязвимые места в магической защите Тонгила?

– Да, учитель. Во время той встречи в лесу помимо самого Темного мы видели полуэльфа. Того самого, которого маг называл Мэлем и который усыпил нас с сестрой отравленными жалами. Ринна тогда очнулась первой и подслушала разговор мага и полукровки. Вы ведь помните, учитель?

– Да-да, тот самый разговор… Конечно, помню.

– Уже в Радоге мне довелось присутствовать при допросе одного из оборотней Тонгила. Среди слуг Темного этот полуэльф известен под именем Митрила, он много лет служил магу. Потом, по неизвестной причине, предал своего хозяина и Тонгил объявил на него охоту. Если кто-нибудь, кроме самого Тонгила, и знает секрет купола, то этот полуэльф. И, судя по всему, он не откажется этим секретом поделиться.

Глава 19

Молчание Прежнего продолжалось десятый день. Словно бы и не жил в голове Арона его темный двойник.

Чем он занимался? Каким образом собирался вернуть себе тело? И было ли это вообще возможно? Арон очень хотел верить, что нет, что проигрыш Прежнего в храме Триады был окончательным.

Но…

Но Прежний был им самим, а себя Арон знал: он никогда не сдавался. Значит, и Прежний не сдастся. Будет искать путь к возвращению. А если такого пути не существует – будет изобретать собственный. И пытаться вновь и вновь.

– … давай, Рик, ты еще ничего не рассказывал. Сам же говорил, что у первого мастера только и делал, что переписывал старые фолианты. Неужели там не было ничего интересного?

Арон, вырванный из размышлений, обернулся на голос Кирка, ехавшего немного позади, рядом с Рикардом.

– Но в этих фолиантах не было ничего о времени Хаоса! – отказался мальчишка. – Даже заклинаний интересных не было. Просто хроники. Об эпохе восьми княжеств, о Каире Солнечном, о Змее Разрушителе, о Вассаре Серой Ведьме, об этом, как его звали, о безумном Светлом маге, который хотел утопить архипелаг Кашимы…

– Айгош Торим, – вмешался Истен, – так звали этого Светлого мага. И он не был безумен. Он был Великим магом! Только предательство тех, кому он доверился, помешало ему выполнить задуманное.

– Если бы он выполнил задуманное, то поднятая им волна смыла бы не только пиратские гавани, но и наши прибрежные города. Только безумец мог решиться на такое! – возмутился Бракас.

После недавнего происшествия с иллюзорным монстром он перестал выезжать вперед отряда. И хмуриться на каждую ерунду он тоже перестал – просто теперь он хмурился не переставая.

Арон, усмехнувшись, отвернулся от наемников, заспоривших о делах двухсотлетней давности. Его куда больше волновали дела нынешние и Прежний, явно что-то задумавший. Вот только Прежний, в отличие от Айгоша Торима, не был ни безумцем, ни человеком, способным на излишнюю доверчивость, что в некоторых ситуациях одно и то же.

Дорога ровно ложилась под копыта коня, интересных разговоров больше никто не вел, и Истен просто смотрел по сторонам, пока взгляд его не остановился на каких-то точках, показавшихся над горизонтом. Растущих точках.

Истен бездумно наблюдал за их приближением, пока вдруг не осознал, что увеличиваются они слишком быстро и выглядят слишком крупными для…

– Это ведь не птицы, нет? Господин Тонгил, вон там!

Мажонок тоже оказался глазастым. Через мгновение весь отряд смотрел в небо.

– Чуешь опасность, Тибор? – Бракас остановил своего коня рядом с Темным.

Тонгил смотрел вверх с таким выражением, будто пытался что-то вспомнить, но не мог.

– Опасность – нет, – сказал он медленно, подразумевая – что-то другое он явно ощущал.

– Они всегда пролетают здесь осенью, – подал голос Кирк. – Не обращайте внимания. Люди им неинтересны.

– Кому – им? – Бракас подозрительно прищурился.

– Дочерям Многоликого. Перед началом зимних бурь они покидают Великую Степь и переселяются на острова.

– А ты откуда знаешь? – перебил его Бракас. – В этой местности живут только Вольные, нормальные люди сюда не суются.

Кирк пожал плечами.

– Знаю и знаю. Какая тебе разница откуда?

Черные точки тем временем приблизились.

В несколько раз крупнее, чем самые большие орлы, дочери Многоликого летели низко. Истен видел их вытянутые чешуйчатые тела с длинными змеиными хвостами, огромные кожистые крылья и головы, напоминающие морды рептилий. Подходящая внешность для детей Жестокого бога.

– Как будто кого-то не хватает… – Темный задумчиво провожал взглядом удаляющихся существ, выстроившихся неровным клином.

– Их только восемь, – сказал Кирк, – должно быть девять. Странно.

Бракас взглянул на Кирка искоса, но на этот раз ничего не сказал. А Истен подумал, что для простого наемника Кирк действительно знает слишком много. Мало кому удавалось побывать на территории, которую Вольные считали своей, и вернуться живым. Если только эти кто-то не были Темными магами, их слугами или жрецами неблагих богов.

– А я как-то пустынного змея видел, – заявил этим вечером Кирк, – настоящего. Длиной в четверть мили.

К этому дню запас легенд о времени Хаоса, хранимый в памяти наемников, иссяк. Возможно, Истен с Пратасом тоже могли бы что-то рассказать, но их Арон не спрашивал, а добровольно никто из братьев не вызвался.

– Четверть мили? – переспросил Бракас и прищурился. – Не бреши, таких больших не бывает.

– Да чтоб мне к бесам провалиться, если брешу! – поклялся Кирк. – А дело было так…

Парни в отряде байку слушали с интересом – никто из них пустынных змеев, похоже, не видел. А вот Арон видел, и не одного. И даже историю Кирка слышал от разных людей и в разных вариациях раз пять. Впрочем, Кирк к роли сказителя подошел творчески. В его рассказе гремел гром никогда не виданной в пустыне грозы, непрестанно били молнии, причем именно в тот холм, в недрах которого хранились бесценные древние артефакты. Маги Светлые и Темные сообща отбивались от гигантского змея, а простые наемники героически рубили прыгающих ядовитых тарантулов, которые, по странному выверту фантазии южанина, оказались в свите змея.

Потом Кирк трагическим тоном поведал, как пустынный змей целиком заглотил сразу двух Светлых магов и как те стучали своими жезлами внутри живота твари.

– Жезлами? – не удержался Арон, подавив смешок. – Магическими? Уверен?

– Конечно, уверен, – не смутился южанин и даже раскинул руки, показывая их размер. Действительно, ну что за маги без жезлов? И не важно, что и Темные, и Светлые уже несколько столетий предпочитали использовать для сотворения сложных заклинаний не жезлы, не посохи, а артефакты небольших размеров.

Либо истоки байки, которую вздумал рассказать Кирк, восходили к событиям многовековой давности, либо маги с магическими жезлами показались человеку, когда-то придумавшему эту историю, куда интереснее. Впрочем, одна несомненная польза от жезлов имелась, ими было удобно разбивать черепушки врагов, когда магический резерв заканчивался.

Продолжая слушать Кирка – в истории южанина песчаный змей, уже благополучно переваривший Светлых магов, гонялся за пока живыми Темными, – Арон по появившейся в последнее время привычке отправил несколько Теней в степную темень.

Где-то там в норах прятались полевки и охотилась на них лиса с отгрызенным ухом.

Где-то там возле разоренного муравейника суетились муравьи.

Где-то там остывало тело маленькой ядовитой змеи.

Тени видели все.

После возвращения из храма Великой Триады Арон не раз вспоминал слова Вассары о том, что Прежний переплавил свои способности некроманта во владение Тенями и Отражениями. Сперва сама новость о данном ему при рождении даре некроманта вызвала шок и отвращение. Потом, постепенно преодолевая давнюю брезгливость, появилось любопытство. Все, что Арон знал о магах Теней и Отражений, все, что он знал о некромантах, постепенно складывалось в единую теорию. В этой теории, правда, оставалось немало дыр, но для их заполнения требовались знания, которых у Арона не было.

Размышляя, Арон продолжал одну за другой выпускать Тени. Теперь их в темноте вокруг ночного костра скользило не меньше пары десятков. Словно двадцать пар дополнительных глаз, и каждая передавала то, что видит. Два дня назад Арон провел эксперимент: проверил, сколько Теней одновременно может выпустить. Остановился, когда счет пошел на четвертый десяток и контроль над ними начал слабеть.

А рассказ Кирка между тем все длился. Там из песка вылезали скарабеи размером с мужскую ладонь. Там грозовая туча устала метать молнии и начала ронять градины размером с куриное яйцо. Там последний живой Темный маг еще отбивался от гигантского змея. Там почти все наемники уже полегли, и лишь один десяток, все раненые, из последних сил защищался от новой напасти – человекоподобных тварей с лицами, покрытыми короткой белой шерстью…

Одна из Теней Арона вдруг задергалась, а затем растеклась по траве, отказываясь повиноваться. Маг замер, потом развернулся в ту сторону, где это случилось. Опасности он не чувствовал, только небольшое напряжение, исходящее как раз с той стороны, где его Тень вышла из-под контроля.

– …и вот так я остался последним живым человеком. Уставший, израненный. А твари сжимали кольцо. Тогда я понял, сейчас они убьют, и меня… – Кирк сделал драматическую паузу, и парни зашевелились.

– И что? – не выдержал Инис. – Дальше-то что случилось? Как ты выжил?

Кирк тяжело вздохнул.

– Никак не выжил. Убили меня там. Твари беломордые и убили.

Первым отреагировал Бракас. Хохотнул. Замолчал. Открыл рот – и закрыл, как если бы хотел рассмеяться еще раз, но раздумал. И посмотрел на Арона. А следом на Арона посмотрели и все остальные.

– Кирк что, лич? – дрогнувшим голосом спросил мажонок. – Господин Тонгил, он…

– Придуривается он. – Арон вздохнул и обвел свой отряд взглядом. – Лич из него, как из меня Солнечный. Ну вроде не маленькие, нет? Рикарду еще простительно в такие байки верить.

Кирк, сидевший с застывшей на лице скорбной миной, заухмылялся.

Арон поднялся на ноги, развернулся в ту сторону, где продолжала лежать на земле и отказывалась двигаться его Тень. На причину этого следовало взглянуть поближе. Жестом велев остальным оставаться на месте, маг выпустил перед собой несколько огненных шаров и пошел в сторону Тени.

Далеко в степь идти не пришлось, странности начались уже в двухстах шагах от лагеря. Там, в высокой траве, лежали скелеты. Много скелетов. Просто гладкие кости, ни клочка одежды, ни пряди волос, ни земли, ни трухи. Идеально отполированные.

Либо кто-то совсем недавно принес эти скелеты сюда, либо здесь поработала магия. Не обязательно человеческая.

Переступая через кучи костей, Арон двинулся дальше к тому месту, где затаилась мятежная Тень. Она заползла в череп, свернулась там клубком и пыталась сделать вид, будто ее не существует. В обычный череп обычного скелета.

Или не обычный?

Арон призвал другую Тень, послушную, и та подняла череп, разворачивая его для осмотра.

Нижняя челюсть оказалась слишком сильно скошена назад, треугольный провал носа слишком велик, а дыры глазниц слишком малы. Размером череп был с обычный человеческий, но зубы напоминали иглы, и было их куда больше, чем могло поместиться во рту человека. А Тень так и продолжала прятаться внутри. Пожалуй, сейчас Арон мог бы притянуть ее к себе и заставить выползти наружу. Но стоило ли?

Арон ослабил связь с беглой Тенью и ощутил, как та вздрогнула. А потом впервые он уловил эмоции Тени: застарелое сожаление, гнев и боль. А еще радость, яркую и свежую, родившуюся из предвкушения близкой свободы. Словно бы Тень была живой.

Тень в черепе вздрогнула сильнее, и тот качнулся в воздухе. В это время Арон ощутил чье-то приближение и только потом услышал звук шагов за спиной.

– Сожги их магией, – негромко попросил Кирк.

– Кости? Зачем? – Арон продолжал рассматривать груды скелетов. Потом отправил пару Теней дальше. Мертвое поле тянулось почти на милю. Когда-то здесь погибли тысячи людей и нелюдей. Либо все они погибли в другом месте и были перенесены сюда.

– Земля их не принимает. – Южанин говорил негромко, со странной интонацией. – Вольные пытались хоронить их, но земля выталкивала. Пытались сжигать на обычном огне, но толку не было. Пытались бросать в реку, но волны возвращали кости на берег в том же месте. В конце концов Вольные сдались и вернули скелеты сюда.

Арон обернулся к наемнику, глядя в его непривычно мрачное лицо.

– Предлагаешь потратить весь резерв, чтобы уничтожить старые кости? Какая мне в этом выгода?

– Весь резерв? Прибедняетесь, господин Великий маг. – Кирк блеснул зубами, но искреннего веселья в его усмешке не было.

Арон продолжал молча смотреть на южанина, ожидая ответа, и тот вновь помрачнел.

– Выгода, Тибор? Не хочешь просто совершить доброе дело? Помочь упокоиться тем, кто уже тринадцать веков не может до конца умереть?

– Предлагаешь совершить доброе дело Темному магу? Да еще и безвозмездно?

Сказано было шутливо, но Кирк в ответ не улыбнулся.

– Мне доводилось слышать, что Великий маг Тонгил неравнодушен к магическим артефактам древности. Я знаю, где хранится жезл Каира Солнечного, и знаю, как забрать его оттуда. Такой обмен будет справедлив?

Арон молчал, задумчиво глядя на южанина. Выискивая в нем нечто большее, чем привык видеть, но не находя.

– Кто ты, Кирк?

– Человек. Не оборотень, если ты подумал об этом. Обычный наемник.

– И почему обычный наемник, человек, вдруг озаботился проблемами Вольных? Это их территория. Пусть сами думают о том, что делать с этими костями.

Лицо южанина на мгновение исказилось в гримасе.

– Где-то здесь лежат кости моих предков, – сказал он резко. – Им не до́лжно быть непогребенными.

– Как благородно, – тихо сказал Арон. – С какого возраста ты наемничаешь, Кирк?

– С четырнадцати, – ответил тот нехотя.

– А сейчас тебе?

– Двадцать восемь.

– Значит, полжизни в походах. Десятки нанимателей, сотни сражений. И тебе все еще есть дело до того, что где-то лежат непогребенные кости твоих далеких предков? Редкий имперец настолько верен роду… Скажи мне, Кирк, ты по своей воле стал наемником?

Южанин дернулся.

– Тебе так надо залезть мне в душу? Какая разница?

– Какая разница, будут лежать здесь эти кости и дальше или обратятся в пепел и развеются по ветру, как положено? – мягко спросил Арон.

Кирк отвернулся от него и долго смотрел в степь.

– Изгнали меня, – сказал он наконец. – Вот в четырнадцать и изгнали. – Гнева в его голосе не было, только грусть.

– Несправедливо изгнали? – спросил Арон, не удивленный признанием.

Кирк покачал головой.

– Нет. Изгнали за дело. Но предки не виноваты, что я таким получился.

– Каким таким?

– Выродком. – Кирк неопределенно пожал плечами.

– В каком смысле – выродком?

– В прямом. Я родился неправильным. Человеком.