Текст книги "Люди и чудовища"

Глава 10

Пустыня так и не прислала говорящий песок. Вместо того она решила общаться с Существом сама – но не голосом. Она общалась рисунками барханов, движением ветра, отпечатками полузасыпанных следов невидимок. И все это имело смысл, если бы только Существо позволило Себе его понять. Если бы Оно осмелилось.

Но едва понимание приближалось – очертаниями ямы с зыбучим песком, миражом леса, прыгающим комом сухой травы, – Существо торопливо отводило глаза, а то и вовсе останавливалось и зажмуривалось, пережидая. Оно не хотело понимать, потому что глубоко, на самом дне Его трех сердец, жила уверенность: понимание в данном случае будет равно принятию. А приняв Пустыню, Существо перестанет быть Собой.

Поначалу, когда Существо неожиданно замирало, прерывая движение, Нисса тревожно спрашивала, что случилось. Потом перестала, то ли поверила словам Существа, что так надо, то ли привыкла к резким остановкам. Недоумерший ничего не спрашивал – он спал. Нисса объяснила – это потому, что люди слабы, а сон восстанавливает силы.

И вот Существо двигалось и двигалось вперед, сквозь эти лиги, которые Пустыня украла у нормальной дороги, и день казался бесконечным. А потом пришла ночь, и надо было остановиться, позволить Ниссе развести костер и поесть человеческой еды. Существо не остановилось. Мысль, что придется провести в Пустыне еще и ночь, была невыносима. Существо попросило Ниссу потерпеть и поползло дальше, с бархана на бархан, вверх и вниз по песчаным волнам.

А потом, резко, словно обрезанная гигантским ножом, Пустыня закончилась. Существо скатилось с последнего бархана на каменную дорогу, твердую, молчаливую, надежную – и едва не зарыдало от радости. То есть Оно бы и зарыдало, если бы умело изливать из глаз воду, как люди. А так Существо только несколько раз тихо вздохнуло и двинулось по дороге дальше. И дальше. Двигалось, пока не пришло время рассвета.

Потом наступило утро, Нисса и недоумерший двуногий спустились с насеста, и Существо с облегчением вернуло Своему телу привычный вид. Нисса сложила горкой прихваченный с собой горючий камень, приспособила над ним котелок, готовя человеческую еду. Недоумерший пытался помогать, но, судя по лицу Ниссы, больше мешал. И Существо, и Нисса были слишком добрыми, спасая недоумершего. Но, может быть, от него все же будет толк?

– Керс, – обратилось Существо к двуногому. Тот вздрогнул, дернулся и едва не опрокинул котелок с едой в костер. Нисса сердито зашипела на него и схватила котелок, удерживая. Потом торопливо убрала руки и изумленно уставилась на свои ладони. Ладони были как ладони.

– Я не обожглась, – объяснила Нисса в ответ на вопросительный взгляд Существа и растерянно улыбнулась. Существо кивнуло и посмотрело на недоумершего.

– Керс, – повторило Оно это ничего не значащее сочетание звуков, которое двуногий выбрал своим именем, – Я буду спрашивать, а ты будешь отвечать.

Недоумерший вновь вздрогнул, правда, в этот раз не так заметно, как в первый. Зачем-то посмотрел на Ниссу, потом вновь на Существо.

– Спрашивай… Спрашивайте, господин.

Чудовище пожелало само задавать вопросы, пока его хозяйка молча сидела рядом, готовя похлебку.

– Ты бывал в столице? – спросило чудовище, глядя на Керса огромными желтыми глазами, в которых горел огонь.

– Бывал, господин, – ответил Керс, пытаясь побороть ощущение неловкости. Он обращался к чудовищу словно к уважаемому человеку, и это было неправильно.

– Расскажи, как выглядит дом Сияющего Ока, – начало чудовище.

– Дворец, – поправила хозяйка, – правитель живет во дворце.

– Дворец, – согласилось чудовище, – я помню, ты объясняла разницу. – И продолжило расспросы: – Расскажи, как этот дворец выглядит, как к нему можно подойти незаметно и как попасть внутрь.

– Но зачем? – вырвалось у Керса, прежде чем страх разозлить чудовище заставил его прикусить язык. Чудовище не разозлилось.

– У меня много вопросов к Сияющему Оку, – объяснило оно. – Но Нисса думает, что, если я появлюсь открыто, он не станет со мной разговаривать. Отдаст магам злые приказы, сам сбежит, а мне придется опять убивать магов и искать Сияющее Око в новом месте. Это утомительно.

– А если разговор с Сияющим Оком вам не понравится?

– Нисса говорит, люди не могут жить без правителя. Если разговор с нынешним Сияющим Оком мне не понравится, я дам людям новое.

Свое обещание чудовище высказало так обыденно, что Керс не сразу понял его смысл. А поняв, не сразу поверил. Не было преступления страшнее, чем пожелать Сияющему Оку смерти. Уличенный в заговоре погибал вместе со всеми кровными родственниками, на пять колен родства по мужской и на три колена по женской линии.

У Керса родственников не было, сам он и без того был приговорен. Что он терял? И что мог приобрести в случае удачи?

Керс перевел взгляд на хозяйку чудовища, спокойно помешивающую варево, вновь посмотрел на чудовище и решился:

– Я много раз бывал в столице. Я смогу провести вас во дворец к правителю незамеченными.

Наступил вечер второго дня в компании его спасителей. Пустыня осталась далеко позади, в воздухе уже не пахло сухостью и тленом. А Керс все думал и думал о том, что же ему делать. Провести чудовище к Сияющему Оку, как он поторопился пообещать? Это было…

– Сказку! – Требовательный голос чудовища вырвал Керса из размышлений. Оказывается, гигантский змей обвился вокруг хозяйки, устроив морду против ее лица. – Хочу сказку, – повторило чудовище.

Нисса вздохнула и погладила чудовище по морде, куда смогла дотянуться.

– Великий Уррий, уже поздно, я устала.

– Короткую сказку, – смилостивилось чудовище. – Но интересную!

Керс поднял голову. Значит, в обязанности хозяев чудовища входит рассказывать ему на ночь сказки?

– Ну хорошо, короткую, но интересную, – согласилась Нисса. – Я расскажу тебе о самом первом Сияющем Оке и о его встрече с морской девой…

Подперев рукой подбородок, Керс слушал древнюю легенду о том, как родоначальник нынешней династии влюбился в русалку и ради нее построил новую столицу на самом берегу моря, а ради этого выхода к морю завоевал соседнюю страну. Слушал, не столько вникая в смысл слов, давно ему знакомых, сколько наслаждаясь переливами голоса Ниссы.

А когда хозяйка чудовища замолчала, вдруг поймал себя на мысли, что хотел бы, чтобы это ему она рассказывала свои вечерние сказки, его гладила своими тонкими пальцами, ему улыбалась так, как улыбалась чудовищу с именем из древних хроник.

Поверхность озера была идеально гладкой. Не дул ветер, поднимая рябь. Не плыли по воде утки, не прыгали лягушки, не плавали у самой поверхности рыбы.

Идеально гладкое озеро, идеально мертвое.

А на его берегу, поднявшись на дыбы, очень живое и очень задумчивое чудовище разглядывало свое отражение. Вот оно повернулось правым боком и замерло, слегка склонив голову набок, вот – левым…

– Я прекрасно, – вынесло оно вердикт. – Нисса, только посмотри, как чудесно блестит на солнце моя чешуя!

– Да, Великий Уррий, – с готовностью согласилась его маленькая хозяйка. – А еще у тебя удивительно красивые глаза. Как живое золото.

Керс, удобно устроившись на старом пне в стороне от говоривших, торопливо отвернулся, делая вид, будто увидел вдалеке нечто интересное. К счастью, ни «Великий Уррий», ни Нисса его мнением не интересовались. Керс был магом, а не профессиональным лицедеем и очень сомневался, что сумел бы искренне, с честным выражением лица похвалить внешность змееподобного монстра. Тот, кого Нисса упрямо называла «Великим Уррием», был чудовищем и выглядел… ну, тоже чудовищно.

Керс, конечно, уже привык и перестал вздрагивать, когда монстр вдруг срывался с места, осененный какой-то идеей, или просто обращался к нему своим странным, почти человеческим голосом. Но привыкнуть это одно, а найти красоту в чудовищном – совсем другое.

– Великий Уррий, – сказала Нисса, – тебе нужно еще раз уменьшиться. Возможно, в этот раз получится дольше.

Чудовище издало звук, который, как Керс уже запомнил, выражал глубокое неодобрение. Звук этот одновременно напоминал резкий удар ветра в натянутые паруса и скрежет каменных жерновов. Должно быть, в понятии чудовища именно так выглядел укоризненный вздох.

– Мне проще стать крупнее, – сказало оно.

– Но как еще нам проникнуть в столицу незамеченными? Уррий, Великий Уррий, пожалуйста.

Керс повернулся так, чтобы незаметно наблюдать за происходящим. Он уже был свидетелем одного такого превращения, но тогда его магия еще не вернулась.

В этот раз все случилось быстрее, но метаморфозу видели только глаза Керса. Дар молчал, словно бы ничего магического не было в том, как чудовище падало в самого себя, становясь все меньше и меньше, пока не скрылось полностью в высокой траве.

Нисса наклонилась, подняла чудовище, которое сейчас, уменьшенное, чудовищно уже не выглядело, и положила себе на плечи, словно экзотического змееящера. Очевидно, вес Существа уменьшался пропорционально его размеру.

Керс наблюдал, как хозяйка прохаживается по берегу и что-то тихо воркует, поглаживая змееящера по чешуйчатой голове. Наблюдал, а в его собственной голове теснились мысли и сомнения. С таким трудом принятое решение заменялось иным. И иным. И иным…

Предать правителя, как он опрометчиво пообещал?

Или – предать спасителей?

А может, просто сбежать?

Третий вариант казался самым простым, но на деле таил не меньше опасности, чем первые два.

Если план чудовища (или это все же был план его хозяйки?) провалится, тэрэсэ Сияющего Ока вытащат из Ниссы все. В том числе все о спасенном ею человеке. Хватит ли им этого, чтобы понять, кто на самом деле прячется под именем Керса? Своим маскарадом Керс рассчитывал обмануть обычных ищеек. Тэрэсэ правителя были совсем другой историей.

Предать правителя?

План чудовища – проникнуть во дворец и заставить Сияющее Око «побеседовать» – мог в своей наглости и сработать. Особенно если (и это было очень большое «если») хозяйка чудовища не просто так называла его «Великим Уррием».

Предать спасителей?

В благодарность за это правитель мог помиловать Керса и даже приблизить к себе. Правитель очень ценил собственную жизнь и тех, кто помогал ее сохранить.

Нисса, что-то отвечая, негромко рассмеялась. Словно прозвенел волшебный колокольчик. Ее большие ясные глаза сияли, нежный румянец играл на щеках… Взгляд Керса скользнул ниже, лаская очертания ее фигуры под походной одеждой.

Красива…

Настолько красива, что даже отсутствие волос не портило ее красоту. Красива – и ничуть не похожа на девушку, отвергнувшую Керса ради другого.

Позволить такой красоте попасть к палачам правителя? Сама мысль об этом казалась кощунством.

Так что же делать?

Предать правителя?

Предать спасителей?

Сбежать самому?

Глава 11

Столица Существу понравилась. Понравились запахи – цветочные и каменные и даже человеческие. Последних было немного, они не заглушали первые два. Понравилось, что в столице совсем не пахло Пустыней.

Еще Существу понравились небольшие дома из белого известняка и большие – из аккуратно подогнанных камней. И мягкая вьющаяся зелень, покрывающая крыши, стены и двери малых и больших домов. Ему понравился рассветный бриз, обдувающий тело и приносящий новые незнакомые запахи. Но больше всего Существу понравилось море, шелест его волн, их бесконечное движение. Пустыня пыталась стать как море, двигаться как море. Она не могла. Она была лишь подражателем.

Единственным, что не нравилось Существу, был Его собственный размер. И теперь Нисса несла Его на плечах, а Оно тратило все силы, чтобы удержаться от возвращения в истинный облик.

Керс шагал впереди, уверенно поворачивая то вправо, то влево. Сейчас, спустя десять дней, двуногий совсем не напоминал то жалкое недоумершее создание, которое они с Ниссой подобрали в Пустыне.

Очередная улочка, очередной ряд домов, очередной поворот – и впереди узкая лестница, ведущая вверх и вверх, к такой же узкой двери, сливающейся по цвету с высоченной стеной. Дверь была почти скрыта за вьющейся зеленью, но Существо все же разглядело тонкую щель, выдававшую проход. «Дворцовая дверь для слуг, – ранее объяснил Керс. – Охрана – обычные люди, не маги. Проблем не будет».

Проблемы начались, едва Нисса ступила на первую ступень лестницы. Вернее, одна проблема, но большая – такая же большая, как Само Существо. Стоило Ниссе сделать первый шаг, ведущий наверх, как Существо увидело яркую вспышку, а мгновение спустя почувствовало, что Ему больше не удержать Себя в малом размере. Оно лишь успело скатиться с плеч Ниссы, чтобы не раздавить ее в процессе превращения.

Испуганный вскрик Ниссы, невнятные проклятия Керса, стоявшего на один пролет лестницы выше, и Существо, пытающееся совладать с Собственным телом. Впервые на Его памяти тело подчинялось с трудом. Впервые оно хотело чего-то, отличного от желаний Самого Существа.

– Нужно уходить! – крикнул Керс, сбегая вниз. – Раз они поставили заклятие на истинную форму, значит, ждут нашего прихода. Правителю служат самые сильные тэрэ, мы не справимся. Сейчас я открою Врата…

– Нет! – Существо наконец сладило с телом. Можно было бы вновь вернуться в малый размер, но раз их ждали, смысла в этом не было. – Я пришло говорить с Сияющим Оком. Я поговорю с ним.

Привычным усилием Оно создало углубление в Своем теле.

– Садитесь, я закрою вас куполом.

Существо дождалось, смиряя нетерпение, пока двуногие выполнят приказ, торопливо нарастило купол чешуй и взметнуло Себя вверх по ступеням к двери.

Существо ударилось о дверь всем телом, всей Своей силой – и пролетело насквозь. Дверь оказалась не заперта.

Вот Оно покатилось по земле, по траве, по кустам, сминая их Своим телом, пытаясь зацепиться, пытаясь остановить падение. Потом спину разорвала боль, и Существо осознало: купола из чешуи больше нет, как нет и Ниссы в насесте. И второго двуногого тоже.

А потом Существо встретило дерево – широкое, сильное – и уцепилось за него. Уцепилось и наконец остановилось. Замерло, смиряя бешеный стук Своих сердец. Огляделось.

Место, где Оно оказалось, напоминало лес, но лес неправильный. Все было слишком упорядоченным, слишком чистым, ряды кустов и деревьев слишком ровными.

Парк – вспомнило Существо. Нисса рассказывала, что люди любили изменять природу, переделывая ее под себя. Так они виделись себе сильнее, умнее, могущественнее. Значит, Существо оказалось в парке, принадлежащем правителю.

Первым делом следовало найти Ниссу – чешуйки на ее теле продолжали говорить Существу, что с его личным человеком все в порядке, – а потом выполнить то, зачем Оно пришло сюда. И этот, Керс, куда он делся? Не то чтобы Существо беспокоилось о совершенно ненужном Ему двуногом, но мимолетное любопытство и Ему не было чуждо.

Существо огляделось еще раз, выбрало направление – туда, где сияли белизной стены дома, то есть дворца правителя. И поползло.

Попыталось поползти.

Попыталось еще раз.

И еще раз…

Движение не получалось. То есть тело Существа шевелилось, Оно чувствовало напряжение мышц, но при этом каким-то неведомым образом оставалось на месте, у того самого дерева, остановившего падение.

Существо попыталось уменьшить свой размер. Потом увеличить. Потом хотя бы удлинить хвост…

Ничего.

Оно попыталось снова. И снова. Потом отдохнуло немного и повторило попытку. А потом, усталое, обвилось вокруг дерева и задумалось.

– Неплохо. Пока что все идет по твоему плану.

Непосвященному человеку главный тэрэсэ столицы мог бы показаться непозволительно молодым, но человек посвященный знал, что обращать внимание следовало не на морщины, не на живость движений, а на взгляд. У этого тэрэсэ глаза были очень умные и очень холодные.

– Благодарю, господин. – Керс поклонился.

За последние два дня, с тех пор как чудовище попало в расставленную ловушку, Керс кланялся больше, чем за последние два года. Все же в родном городе он был тэрэ не из последних, а здесь чужаком и выскочкой. Бесспорно, полезным чужаком и выскочкой, но полезных и без него было много. Чтобы заслужить место у трона, следовало стать незаменимым.

– Как продвигаются дела с девчонкой?

Разговаривая, тэрэсэ одновременно работал: сверял расположение каких-то точек на двух почти идентичных картах страны и, когда находил различие, отмечал это место. Вторая карта была уже вся испещрена странными закорючками, в которых Керс, приглядевшись, с удивлением опознал террунские руны.

– Все почти готово. – Керс вновь поклонился, хотя тэрэсэ, увлеченный работой, вряд ли это заметил. – Верхний слой…

– Мне не нужны детали, – оборвал его собеседник, не отрывая глаз от карты, – только результат. Завтра?

– Да, господин, завтра.

Керсу редко снились сны. Обычно он, закрыв глаза, просто падал в черноту. Но в эту ночь, впервые за пятнадцать лет, ему приснилась старшая сестра – такой, какой он ее видел последний раз, за месяц до начала эпидемии. Сестра сидела на земле и пересыпала из ладони в ладонь горсть пепла. Потом остановилась и поманила его запачканным пальцем.

Керс подошел ближе и неловко опустился на землю рядом с сестрой.

«Ты еще можешь остановиться», – сказала она грустно.

«Я уже выбрал. Я не могу».

«Можешь. Ты знаешь, что можешь».

«Но тогда меня убьют».

«Разве смерть – это самое страшное?»

Сестра подбросила в воздух пепел, который держала в руке. Резкий порыв ветра поймал этот пепел, закружил в воздухе, а потом кинул назад, в лицо сестре. И везде, где пепел касался кожи, плоть таяла, обнажая кость. Несколько мгновений – и рядом с Керсом сидел скелет, наряженный в женскую одежду. Еще несколько мгновений – и кости скелета осыпались трухой, а одежда расползлась, теряя цвет, теряя форму. А потом там, где сидела сестра, начал пробиваться зеленый росток. Все выше и выше, раскидывая тонкие ветки в стороны и вверх. И вот росток стал взрослым, мощным деревом.

«Остановись, – сказал из ниоткуда голос сестры. – Пожалуйста, брат, остановись. У тебя еще есть время…»

Глава 12

Новая попытка вырваться из невидимой клетки тоже окончилась ничем. И Существо, тяжело дыша после бега в никуда, остановилось, продолжая смотреть в сторону дворца. Где-то там – подсказывали Его чешуйки – где-то там находилась Нисса.

«Жива», – говорили чешуйки.

«Здорова», – говорили чешуйки.

Только это и было хорошо. Все остальное…

Если бы только Существо умело плакать! Нисса говорила, что после слез становится легче. Но Оно не умело. Оно могло только расстраиваться, и сердиться, и гадать, отчего так получилось.

Существо моргнуло. Потом еще раз. Перед Его мордой качалась гусеница. Туда-сюда. Длинная, лохматая, желто-зеленая, висящая на тонкой, почти невидимой нитке.

Яростно подтягиваясь, гусеница начала подниматься. Срывалась, падала, опять качалась на нитке и опять поднималась. Это была сильная гусеница. Целеустремленная. Как маленькое-маленькое Существо.

И, продолжая думать Свои тяжелые, сложные мысли, Существо не сводило с гусеницы глаз. Смотрело, как она все же добралась до ветки. Как прицепилась к нижней стороне листа и начала строить кокон из нитей, созданных ее собственным телом, пока этот кокон не скрыл ее полностью. И там, внутри этого кокона, тоже что-то происходило. Что-то важное. Нужное.

Изменение.

«Метаморфоза», – будто наяву, будто совсем рядом, сказал голос Ниссы. Существо вздрогнуло, торопливо огляделось по сторонам. Но нет, Ниссы не было.

Просто воспоминание.

Скатилось к горизонту солнце. Появились звезды, просверкали всю ночь и побледнели. Существо не спало – продолжало наблюдать за коконом гусеницы. И думало. Думало…

Когда над горизонтом показался край солнца, Существо вздрогнуло. Оно вдруг перестало ощущать те чешуйки, которые жили на Ниссе.

Сперва Оно не поверило этому. Не захотело верить.

Однажды Существо уже потеряло одного своего человека – Не-Злого. Оно не могло потерять еще и Ниссу!

Существо почти повторило вчерашний бессмысленный рывок, тот бег на месте, оставивший Его без сил. Почти. Но слишком тяжелые мысли пришлось передумать Ему за эту ночь.

А потом от белой стены далекого дворца отделился силуэт, и Существо застыло, забыв дышать.

Нисса?

Нисса!

Она сперва шла, потом бежала к Существу. И Существо тоже хотело бы помчаться ей навстречу, но не могло.

Добежав до невидимой клетки, Нисса остановилась, протянула руки, ощупывая стену, потом посмотрела на Него.

– Великий Уррий! О, я так скучала по тебе!

– Ты не ранена? Они не обидели тебя? И где твои чешуйки? Почему Я не чувствую твоих чешуек?

Существо тянулось к Ниссе – потрогать, понюхать, убедиться, что все в порядке. Но стена не пропускала не только прикосновения, но и запахи. Более того, стена даже искажала звуки, и голос Ниссы звучал самую малость иначе.

– Чешуйки… Чешуйки спят, Великий Уррий. Поэтому ты не можешь их почувствовать. Не беспокойся.

– Это сделали маги правителя? Они держали тебя в плену? Ты сбежала?

– Не в плену, Великий Уррий. Они лечили меня.

– Лечили? Ты болела? Как болела? Почему?!

Существо начало подниматься на дыбы. Быть может, если Оно сделает рывок сейчас, после отдыха, то в этот раз пробьет невидимую стену? Оно ведь сильное!

В глазах Ниссы на мгновение мелькнул страх. Всего на мгновение, но этого хватило, чтобы Существо замерло, а потом медленно опустилось на землю.

Нисса никогда не боялась Его.

Раньше не боялась…

– Я сейчас объясню, Великий Уррий! – заговорила она торопливо. – На двери, в которую мы прошли, стояла старая магическая ловушка. Меня выбросило у стен дворца, вон там. – Нисса показала в ту сторону, откуда чешуйки говорили с Существом.

– Как ты заболела?

– Я поранилась и потеряла сознание, Великий Уррий. Но маги меня вылечили. А еще я… Еще я говорила с правителем, с Сияющим Оком! Он вовсе не приказывал магам нападать на тебя!

– Не приказывал?

Существо смотрело на Ниссу так внимательно, как никогда прежде. Вглядывалось в каждый жест, в каждое дрожание ресниц. Вслушивалось в каждый звук, в каждое изменение интонации.

– Нет, Великий Уррий. Это втайне сделал его канцлер. Бывший канцлер. Сияющее Око уже приказал казнить канцлера за это.

– Понимаю, – после долгой паузы сказало Существо. – Тогда почему Меня все еще не выпустили?

– Сияющее Око опасается. Опасается твоего гнева, Великий Уррий. Он прикажет магам выпустить тебя, как только убедится, что ты не держишь на него зла. Что ты не нападешь на него.

– И как он хочет убедиться в этом?

– Вот… – Нисса вытащила из-под одежды длинную веревку, блестящую серебром. – Вот! Тебе нужно позволить надеть на себя эту нить. Она ни в чем не ограничит тебя, кроме одного: не позволит напасть на правителя.

– И только?

– И только, Великий Уррий, и только. Пожалуйста, согласись. Прошу тебя!

Существо смотрело на Ниссу, на ее руки, держащие нить, смотрело на ее губы, смотрело в ее глаза.

– Я в клетке, – напомнило Оно. – Ты войдешь внутрь, чтобы надеть нить?

И снова, на долю мгновения, вспышка страха в глазах Ниссы. Появилась и тут же погасла.

– Нет, Великий Уррий. Это магическая нить. Она может вползти в клетку сама.

Существо молчало. И молчало. И молчало. Нисса ждала, не сводя с Него умоляющего взгляда.

– Я буду думать, – сказало Оно наконец. – Приходи завтра, и Я отвечу. И приведи Керса, Я хочу видеть его.

– К-керса? – растерянно повторила Нисса. – Зачем?

– Затем, что Я так хочу, – объяснило Существо. – А теперь иди. Я долгое время пыталось вырваться из клетки, Я устало. Я буду отдыхать и думать.

– Хорошо, – послушно сказала Нисса и убрала нить. – Тогда я пойду?

– Иди, – согласилось Существо, – иди… Нисса.

У корней широкого сильного дерева жили муравьи, мелкие и черные. Почти невидимые в траве, они бегали туда-сюда по своим муравьиным делам. А один из них все ползал и ползал по следам, оставленным в мягкой почве туфлями Ниссы. Ползал и ползал, а потом вдруг поспешил назад, в муравейник. И та невидимая стена, о которую так долго билось Существо, муравья пропустила.

– Что тварь? Успокоилась? – Главный тэрэсэ смотрел пристально, и под его холодным взглядом Керс нервничал все сильнее.

– Да, господин, – сказал он, поклонившись, – как видите, я не ошибся с подготовкой девчонки…

– Пока я вижу, – оборвал его тэрэсэ, – что тварь хочет встретиться с тобой. Возможно, она умнее, чем, как ты тогда выразился, «обычный деревенский дурачок»?

– Тварь очень любопытна, только и всего.

– Хорошо, если так. Чтобы удержать купол вокруг твари, потребовались силы почти всех тэрэсэ столицы. Еще несколько часов, и пришлось бы перебрасывать сюда тэрэ из дальних гарнизонов. Нам нужна мощь этого «Великого Уррия». Если твой план сработает, получишь ранг гуцэ и будешь на равных с высшими сановниками. Если нет… – Тэрэсэ не договорил, оставив угрозу висеть в воздухе.

– Тварь доверяет своей Ниссе. Все получится. – И Керс вновь поклонился, направляясь к выходу.

Заставить чешуйки рваться на части оказалось сложнее, чем Существо думало. Сложнее и больнее. Но целыми они никак не могли проползти в те крохотные щели невидимой стены, которые муравьи показали Существу. Поэтому чешуйки рвались на все более тонкие полосы, а потом ползли – упорно, целеустремленно. Чешуйка за чешуйкой, полоса за полосой, всю ночь.

А утром на рассвете кокон лохматой гусеницы, за которым Существо продолжало приглядывать, порвался, и она – но уже другая она – выползла оттуда. Расправила мягкие крылья, высушивая их, красуясь своим изменением. И Существо любовалось на свершившуюся метаморфозу, просто любовалось.

Тяжелые мысли ушли в прошлое, решение было принято.

Когда они пришли, чудовище лежало, обернувшись вокруг дерева, и нервно било о землю хвостом.

– Я думало долго, – сказало оно, – и я решило. Я не надену магическую нить. Я пришло сюда говорить с Сияющим Оком. Я буду говорить с ним. Пусть придет сюда и ничего не опасается. Я не смогу причинить ему вреда, даже если бы захотело.

Керс мысленно выругался. До чего упрямая тварь.

– Великий Уррий, – сказал он самым почтительным тоном, который смог из себя выдавить, – наш правитель очень занятой человек. Боюсь, тебе придется ждать этого визита долго.

– Я не спешу, – но, противореча словам чудовища, его хвост забил о землю быстрее.

– Великий Уррий, пожалуйста! – Девушка сложила ладони в жесте мольбы, просительно глядя на чудовище. Чудовище посмотрело на нее в ответ.

– Все будет хорошо, Нисса, – сказало оно, чуть смягчив тон, – мы ведь не спешим. Дождемся, когда правитель освободится, поговорим с ним, а потом он меня отпустит.

Керс невольно поморщился от такой наивности.

– Великий Уррий, мы не можем ждать, – отозвалась девушка, как они заранее обговаривали. – Если ты не наденешь нить, маги больше не будут меня лечить, и я… я умру!

Хвост чудовища замер, оно словно застыло. Потом медленно-медленно перевело взгляд на Керса, и тот невольно отшатнулся. Моментальной вспышкой вернулся тот страх, который он испытал, впервые посмотрев в глаза монстру. Только сейчас было еще хуже, сейчас в огненной глубине сверкала ярость.

– Если моя Нисса умрет, я убью всех, кто к этому причастен! – пообещала тварь, и хвост ее ударился о землю с такой силой, что целые пласты почвы взлетели в воздух. – Всех вас убью!

Керс сделал назад шаг, потом еще один. Во рту разом пересохло.

– Великий… – сказал он и закашлялся, – Великий Уррий, не сердись. Обещаю, я…

– Уходи, – прошипела тварь, – я больше не хочу тебя видеть. Оба уходите.

– Великий Уррий, – прошептала девушка, голос ее дрожал и срывался. – В-великий Уррий, п-пожалуйста…

Не сможет уговорить – понял Керс. Не сможет потому, что не верит собственным словам и слишком боится.

– Уходите!

И чудовище кинулось на них. Увязло в невидимых слоях материи, из которой состояли стены клетки, но словно бы не заметило этого. Кинулось снова. И снова.

Девушка не выдержала первой. Попятилась. Споткнулась, со всхлипом упала. С трудом поднялась на ноги и побежала прочь. Оглянулась – и упала снова. Поднялась и побежала вновь, в этот раз не оглядываясь.

«Тварь сидит в клетке, – сказал себе Керс. – Ей не выбраться. Тварь в клетке…»

Очередной удар сотряс землю, и магия подсказала: невидимая стена пошла трещинами.

Керс развернулся и зашагал прочь так быстро, как мог. От перехода на бег его удерживала только гордость.

Там, за спиной, тварь в последний раз ударилась о невидимую стену и замерла.