Текст книги "Великий уравнитель"

Годы тотальной войны и последующей оккупации, от вторжения в Китай в 1937 году до Мирного договора 1951 года, полностью изменили структуру источников и распределения доходов и богатства в Японии. Резкое падение доли высших доходов и впечатляющее сокращение размера крупных состояний, о которых говорилось в начале этой главы, были вызваны в первую очередь уменьшением доходности капитала, затронувшим не только самых богатых, но и другие слои населения. Состав крупнейших 9 % состояний значительно изменился. Если в 1935 году почти половину активов этой категории составляли акции, облигации и банковские вклады, то к 1950 году их доля упала до одной шестой, а доля сельскохозяйственной земли снизилась с почти четверти до менее одной восьмой. По большей части эти перемены пришлись на годы собственно войны: падение долей высшего дохода и почти все падение в абсолютном выражении (почти 93 %) реальной стоимости состояний высшего 1 % с 1936 по 1949 год практически завершилось к 1945 году[172]172
  Moriguchi and Saez 2010: 94, табл. 3.3.


[Закрыть].

Тем не менее послевоенный период, как прямое продолжение военного, критически важен тем, что он закрепил на постоянной основе предпринятые в военное время меры и обеспечил для них более прочные основания. Как сказал генерал Макартур в своем первом новогоднем обращении к японскому народу, будущее уже никогда не станут «определять немногие». Интервенции США в японскую экономику сосредоточились на налогообложении, управлении корпорациями и организации труда – то есть на тех сферах, в которых руководство военного времени и так уже нанесло сильный удар по богатой элите. Таким образом, во время войны и в первые послевоенные годы произошел прочный переход от схемы управления со стороны влиятельного класса акционеров, контролировавших компании и требовавших высоких дивидендов, к более эгалитарной корпоративной системе пожизненной занятости, профсоюзов и зависимости зарплаты от стажа. Наряду с реструктуризацией бизнеса и трудовых отношений ключевым механизмом поддержания военного выравнивания стало прогрессивное налогообложение. Оформившаяся в 1950-х годах система налогообложения Японии облагала высшие доходы предельной ставкой от 60 до 75 %, а налог на наследуемые крупнейшие состояния превышал 70 %. Это помогло сдерживать неравенство доходов и накопление богатства вплоть до 1990-х годов, тогда как строгие меры по защите арендаторов понижали доход от сдачи жилья, а коллективные переговоры обеспечивали компрессию заработной платы[173]173
  Okazaki 1993: 180; Moriguchi and Saez 2010: 104–105. О цитате Маркартура, также использованной в подзаголовке раздела, см. Department of State 1946: 135.


[Закрыть].

Война и ее последствия привели к тому, что выравнивание стало резким, массивным и продолжительным. Самые кровавые годы в истории Японии – годы войны, унесшей миллионы жизней и причинившей огромнейшие разрушения внутри страны, – заодно предоставили и возможность осуществить уникальное выравнивание. Такой исход стал возможным из-за нового типа ведения военных действий, требовавшего полной демографической и экономической мобилизации. Крайнее насилие значительно уменьшило крайнее неравенство в доходах и богатстве японского общества. В своем переходе от всеобщей мобилизации к разрушению и оккупации тотальная война стала тотальным уравнителем.

Глава 5
«Великая компрессия»

«Драма тридцатилетней войны»: великое выравнивание с 1914 по 1945 год

Насколько типичен пример Японии? Привела ли Вторая мировая война или две мировых войны к схожему результату в других странах? Говоря вкратце – да. И хотя в каждом случае имелись свои особенности, то, что Шарль де Голль назвал «драмой тридцатилетней войны» с 1914 по 1945 год, выразилось в значительной и часто колоссальной деконцентрации доходов и богатства во всех развитых странах мира. Несмотря на альтернативные или дополнительные факторы, о которых я пишу в главах 12 и 13, нет никаких сомнений, что современная война с массовой мобилизацией и ее экономические, политические, социальные и фискальные элементы и последствия послужили необычайно мощным средством выравнивания[174]174
  Цитата: “Le drame de la guerre de trente ans, que nous venons de gagner… ”: Речь Шарля де Голля в Бар-ле-Дюк 28 июля 1946 г., цитируется по http://mjp.univ-perp.fr/textes/degaulle28071946.htm. Краткое изложение его тезисов см. в недавних работах Piketty 2014: 146–150; Piketty and Saez 2014: 840; Roine and Waldenström 2015: 555–556, 566–567.


[Закрыть].

Как мы видели в предыдущей главе, за время Второй мировой войны неравенство в Японии резко сократилось, после чего оставалось на низком уровне. Некоторые другие страны, которые участвовали в этом конфликте и для которых имеются доступные сравнимые данные, демонстрируют на удивление схожую картину – например, Соединенные Штаты, Франция и Канада (рис. 5.1)[175]175
  Здесь и далее вся информация о верхних долях дохода почерпнута из WWID. В целях последовательности я использую одинаковую временную шкалу для каждой страны, с 1937 до 1967 г.


[Закрыть].

В случае некоторых крупных участников конфликта данные о высших долях доходов в указанный период не обладают высоким качеством, и эта проблема иногда скрывает резкий характер компрессии военного времени. Но даже в таком случае общая тенденция совпадает с тенденцией в отношении долей доходов верхней 0,1 % в Германии и Великобритании (рис. 5.2).

Здесь я хочу коснуться двух связанных вопросов: прямое влияние войны на неравенство в ходе самой войны (и ее непосредственных последствий при отсутствии соответствующих точных данных, как в случае с Германией на рис. 5.2) и ее длительный эффект на протяжении последующих десятилетий. Я сделаю это в несколько этапов. Во-первых, я проанализирую эволюцию высших долей дохода в военное время в тех странах, для которых опубликованы надежные данные, отмечая, как они варьируют в зависимости от вовлеченности страны в конфликт. Во-вторых, я сравню степень выравнивания в военное время и влияние его на последующее развитие, чтобы продемонстрировать исключительную природу прямого влияния войны на неравенство. В-третьих, я рассмотрю – уже в меньших подробностях по сравнению с Японией – факторы, которые ответственны за компрессию доходов и распределение богатства в военное время. Наконец, я затрону вопрос о том, как мировые войны, особенно Вторая мировая, повлияли на поддержание и даже продолжительное усиление эгалитарного доступа к материальным ресурсам после 1945 года.

Табл. 5.1 обобщает опубликованные в настоящее время сведения о динамике верхних долей дохода – в общем случае о доле верхнего 1 % за исключением некоторых случаев, когда необходимой временной шкалы или глубины анализа можно было достичь, только сосредоточившись на более мелких делениях, таких как верхняя 0,1 % или даже 0,01 % дохода. Контрольные даты – 1913 и 1918 для Первой мировой войны и 1938 и 1945 для Второй мировой, хотя в некоторых случаях использовались слегка отличающиеся даты, и эти периоды не обязательно совпадают с периодами участия конкретных стран в этих войнах. Следует сразу предупредить: ко всем этим цифрам нужно относиться с изрядной долей осторожности. Но в конечном итоге все эти статистические сведения о верхних долях дохода – лучшее, что имеется в нашем распоряжении. Они охватывают больший промежуток времени, чем стандартизированные коэффициенты Джини, и дают нам неплохое представление о том, насколько сильно были сосредоточены перемены на са́мой вершине распределения доходов. При этом, хотя по тому, как я использую эти данные, может сложиться впечатление об их высокой точности, такой формат не должен сбивать нас с толку и все эти значения не нужно воспринимать как строгие. Все они говорят скорее о направлении и размахе перемен – лучшее, на что мы можем надеяться[176]176
  Аргентина 1938/1945, Австралия 1938/1945, Канада 1938/1945, Дания 1908/1918, 1938/1945, Финляндия 1938/1945, Франция 1905/1918, 1938/1945, Германия 1913/1918 (1925), 1938/1950, Индия 1938/1945, Ирландия 1938/1945, Япония 1913/1918, 1938/1945, Маврикий 1938/1945, Нидерланды 1914/1918, 1938/1946, Новая Зеландия 1938/1945, Норвегия 1938/1948, Португалия 1938/1945, ЮАР 1914/1918, 1938/1945, Испания 1935/1940/1945, Швеция 1912/1919, 1935/1945, Швейцария 1939/1945, Великобритания 1937/1949 (1 %), 1913/1918, 1938/1945 (0,1 %), США 1913/1918, 1938/1945.


[Закрыть].

Рис. 5.1. Доли доходов верхнего 1 % для четырех стран, 1935–1975

Рис. 5.2. Доли верхней 0,1 % в Германи

Эта таблица отражает наивысшее качество данных для Второй мировой войны и показывает ясную тенденцию, ассоциируемую с этим событием. Среднее падение доли самых верхних доходов в странах, на территории которых шли активные боевые действия (и которые иногда перенесли оккупацию), составляет 31 % по сравнению с довоенным уровнем – обоснованный вывод, если учесть, что в выборку входит десяток стран. (Исключение составляет отчасти маргинальный случай Новой Зеландии, который поднял бы среднюю величину до 33 %.) Медианное падение составляет от 28 до 29 %, и каждый отдельный случай демонстрирует общее падение. Также здесь представлены немногочисленные, гораздо менее развитые и более удаленные от театра военных действий колониальные участники (Индия, Маврикий и ЮАР), относительно которых не наблюдается устойчивой тенденции; среднее падение доходит до 24 %. Также невелика выборка нейтральных соседей (Ирландия, Португалия, Швеция и Швейцария), но она, по крайней мере, демонстрирует устойчивую нисходящую тенденцию, поскольку среднее падение также составляет 24 %. Явный аутсайдер здесь Аргентина, остававшаяся нейтральной почти до самого конца и географически очень удаленная от основных театров боевых действий: ее «один процент» получил 14 % к своей доле доходов.

Данные о Первой мировой войне более скудные и более сложные, и сложность их отражает реальные отличия от Второй мировой войны в том, что касается длительности ее влияния на неравенство. Как мы увидим, в Германии и до некоторой степени во Франции это влияние задерживалось вплоть до 1918 года по политическим и фискальным причинам. Таким образом, общий результат для основных участников зависит от того, используем ли мы данные о Германии для 1918 или 1925 года; только в последнем случае мы наблюдаем среднее падение верхних долей доходов в 19 %. Для двух маргинальных участников наблюдается среднее падение в 5 %, тогда как три нейтральных соседа испытали повышение в 14 %, но эта тенденция не последовательная. В настоящий момент мы можем прийти к выводу, что Вторая мировая война оказала мощное и непосредственное влияние на доходы элит, которое затронуло и соседние страны, не участвовавшие в войне. Единственные две страны, в которых неравенство во время войны выросло, находились от театра военных действий дальше других.

Табл. 5.1. Эволюция верхних долей дохода во время мировых войн

Если не указано иное, то речь идет об 1 доле процента. ^a Основные участники; ^b второстепенные участники/колонии; ^c сторонние наблюдатели; ^d удаленные нейтральные.

Теперь мы можем сопоставить эти перемены военного времени с развитием, которое наблюдалось примерно на протяжении поколения после окончания Второй мировой войны. Почти во всех странах, активно участвовавших в конфликте, верхние доли доходов продолжали падать либо на всем протяжении, либо после временного послевоенного восстановления. Этот тренд в общем продолжался несколько десятилетий, но в конечном итоге обратился в разных местах с 1978 по 1999 год, когда верхние доли рыночного дохода вновь начали расти. Табл. 5.2 сравнивает среднюю ежегодную степень сокращения выраженных в процентах верхних долей дохода (высшего 1 %, если не указано иное) во время войны, в послевоенный период и в некоторых случаях (если изменения были быстрыми) также во время Великой депрессии. Когда это допустимо, послевоенные показатели вычисляются двумя способами: 1) чистая степень уменьшения между концом Второй мировой войны и годом, когда был зафиксирована самая низкая доля верхнего дохода, независимо от флуктуаций, и 2) степень продолжительного уменьшения с высшего до низшего послевоенного показателя – данная процедура учитывает изменчивость со временем. «Множитель послевоенной степени уменьшения» в таблице 5.2 в общих чертах указывает на то, во сколько раз ежегодное уменьшение во время войны превышало уменьшение послевоенного периода, определяемое указанными выше двумя способами.

Табл. 5.2. Вариация в степени сокращения доли дохода верхнего 1 %, по периоду

Эти данные выявляют общую закономерность. Ежегодная степень уменьшения верхних долей дохода в военное время неизменно была выше в несколько раз и часто даже во много раз, чем в послевоенный период, независимо от того, как рассчитывать степень послевоенного изменения. Для многих основных участников конфликта разница огромна. Во Франции верхняя доля дохода во время войны уменьшалась в 68 раз быстрее, чем в последующие 38 лет: на период с 1938 года по 1945-й приходится 92 % всего уменьшения. Пропорция почти столь же высока в Канаде, где на военный период приходится 77 % всего уменьшения с 1938 года. Возглавляет список Япония: военное выравнивание было настолько мощным, что в 1945 году наблюдалась самая маленькая доля верхнего дохода и с тех пор этот рекордный показатель не был превзойден. В Великобритании почти половина уменьшения доли дохода высшей 0,1 % в период с Первой мировой по конец 1970-х приходится на собственно войны. В США ежегодная степень уменьшения во время обеих войн на порядок выше, чем в послевоенный период, и то же верно в отношении Финляндии и Второй мировой войны. Показательно, что для стран, менее затронутых войной, таких как Дания, Норвегия, Австралия и Индия, степень компрессии в военное время лишь от трех до пяти раз выше, чем степень компрессии последующего периода. (Хотя степень уменьшения во время Второй мировой для Великобритании также относительно скромна и бо́льшая доля компрессии приходится на Первую мировую.)

И только показатели Германии более противоречивы. Если учесть отложенное выравнивание, измеряя показатель для Первой мировой до 1925 года (то есть первого года после 1919-го, для которого имеется значимая информация), то компрессия военного времени для Германии на порядок выше, чем для периода после Второй мировой. Еще одна проблема заключается в отсутствии данных между 1938 и 1950 годами и в невозможности оценить, насколько велико было уменьшение именно в 1938–1945 годах. В целом Вторая мировая война произвела мощное выравнивающее влияние, особенно среди индустриально развитых стран. Нет лучшего способа подчеркнуть фундаментальный разрыв в развитии неравенства доходов во время войны и во время мира. Что же касается Первой мировой войны, то информация по ней не только более скудна, но и более противоречива и сложна для интерпретаций. Я затрагиваю причины, по каким наблюдается разница в определении сроков военного выравнивания далее, в моем обзоре отдельных стран.

Информация о коэффициентах Джини национального дохода по сравнению с информацией о верхних долях дохода менее доступна, но она также указывает на резкое отличие военного времени. Так, общее уменьшение неравенства рыночного дохода в Соединенных Штатах в XX веке приходится на 1930-е и 1940-е годы: по одной оценке, коэффициент Джини, слегка уменьшившись примерно на 3 пункта с 1931 по 1939 год, упал на целых 10 пунктов в последующие шесть лет, а затем стабилизировался в очень узком промежутке на всем протяжении до 1980 года; по другим оценкам, он упал на 5 пунктов с 1929 по 1941 год и еще на 7 пунктов во время собственно войны. В Великобритании неравенство в распределении доходов после вычета налогов с 1938 по 1949 год уменьшилось на 7 пунктов – и, пожалуй, вдвое больше с 1938 по 1949 год, – а потом оставалось на более или менее ровном уровне до 1970-х. Данные о Японии скуднее, но указывают на еще более крутое падение – по крайней мере на 15 пунктов с конца 1930-х до середины 1950-х, после чего последовала стабильность примерно до 1980 года или позже[177]177
  Smolensky and Plotnick 1993: 6, рис. 2, см. 43–44 об экстраполяции индекса Джини примерно 0,54 в 1931 г., примерно 0,51 в 1939 г. и примерно 0,41 в 1945 г. и о задокументированных коэффициентах Джини в 0,41 ± 0,025 с 1948 по 1980 г. Atkinson and Morelli 2014: 63 сообщают о коэффициенте Джини общего семейного дохода в 0,5 для 1929-го, 0,447 для 1941-го и 0,377 для 1945 годов, за которыми также последовал период стабильности. О Великобритании см Atkinson and Morelli 2014: 61 о падении с 0,426 в 1938-м до 0,355 в 1949 г., см. также Milanovic 2016: 73, рис. 2.11 о предполагаемом коэффициенте Джини рыночного дохода в 0,5 в 1913 г. Среди данных о странах, собранных в Milanovic 2016, только Нидерланды демонстрируют снижение коэффициента Джини с 1962 по 1982 г., сравнимое по масштабу со снижением с 1914 по 1962 г. (81, рис. 2.15).


[Закрыть].

Изменения в концентрации богатства еще больше подчеркивают критическое значение мировых войн. В восьми из десяти стран, для которые доступны релевантные данные, наивысшая концентрация богатства наблюдалась как раз перед началом Первой мировой войны. В период с 1914 по 1945 год произошло очень существенное сжатие верхних долей богатства (рис. 5.3)[178]178
  Рис. 5.3 из Roine and Waldenström 2015: 539, рис. 7.19 (http://www.uueconomics.se/danielw/Handbook.htm).


[Закрыть].

Рис. 5.3. Доли богатства верхнего 1 % в десяти странах, 1740–2011 (в процентах)

Рис 5.4. Пропорции частного богатства и национального дохода во Франции, Германии, Великобритании и в мире, 1870–2010

В семи странах, для которых имеются качественные данные и которые были вовлечены в обе мировые войны или в одну из них, доля богатства высшего 1 % уменьшилась в среднем на 17,1 процентного пункта (эквивалент одной шестой общего зарегистрированного национального богатства), то есть примерно на треть со среднего пика до Первой мировой войны в 48,5 %. Для сравнения: средняя разница между самым ранним зарегистрированным послевоенным показателем и самым низким показателем в целом (приходящимся на разные годы с 1962 по 2000-е) составляет 13,5 процентного пункта. Может показаться, что послевоенная компрессия по масштабу сравнима с компрессией военного периода, но нужно помнить, что в последнем случае учитываются межвоенные годы и иногда даже период после 1945 года, что мешает значимому сравнению по годам. Кроме того, деконцентрацию богатства поддерживало прогрессивное налогообложение наследства, которое продолжало действовать долгое время после войны, поэтому неудивительно, что процесс так растянулся. Самое главное здесь то, что такая форма налогообложения является непосредственным результатом войны, как я покажу далее. Более того, в пяти из этих стран падение во время войны и в послевоенные годы составило от 61 до 70 % общего падения долей богатства. В шестой стране, в Великобритании, упадок в этот период был фактически очень большим (более одной пятой национального богатства). Принимая во внимание, что степень концентрации богатства здесь до 1914 года была экстремальной, послевоенный упадок обязан был быть еще сильнее, просто для того, чтобы привести высшие доли богатства в соответствие с новым распространенным стандартом в 20 %.

Следует отметить, что компрессия богатства на самой вершине бывает еще более выраженной, чем среди богатейшего «одного процента». В качестве особенно поразительного примера приведем стоимость 0,01 % богатейших состояний Франции, которая упала более чем на три четверти с начала Первой мировой войны до середины 1920-х и еще на две трети во время Второй мировой войны. В целом это составляет падение почти на 90 % в военный период, тогда как доля богатства высшего процентиля уменьшилась менее чем на половину от довоенного объема. Ключевая особенность здесь заключается в том, что начало падения приходится на начало периода мировых войн, когда более ранняя широкая тенденция к увеличению неравенства богатства остановилась и была насильственно развернута. Также следует иметь в виду, что в отсутствие радикальных экспроприации и перераспределения не существует механизма, который бы изменил доли богатства настолько же быстро, как доли дохода[179]179
  Единственный аутсайдер здесь Норвегия, в которой почти вся деконцентрация приходится на годы после 1940-х. Все данные из Roine and Waldenström 2015: 572–575, табл. 7.A2. Франция: Piketty 2007: 60, рис. 3.5.


[Закрыть].

То, что большая часть богатства элиты была не просто перераспределена, а уничтожена в ходе войны, становится ясно по изменениям в пропорции частного богатства и национального дохода трех активных участников (рис. 5.4). Самое сильное снижение произошло во время Первой мировой войны, за чем последовала еще одна компрессия приблизительно во время Второй мировой. Отражая эти перемены, упали и доли дохода с капитала в общих доходах больше всех получающих домохозяйств (рис. 5.5). Эти наблюдения подчеркивают тот факт, что потери элит в первом случае были тесно связаны с капиталом и с доходом с капитала. Почему же эти войны оказались настолько неблагоприятными для владельцев капитала?[180]180
  Рис. 5.4 из Piketty 2014: 26, рис. 1.2, и 196, рис. 5.8; см. также 118, рис. 5.5 из Roine and Waldenström 2015: 499, рис. 7.5 (http://www.uueconomics.se/danielw/Handbook.htm).


[Закрыть]

Мировые войны отличались от любых других военных конфликтов в истории человечества тем, что мобилизация людских и промышленных ресурсов достигла невиданных ранее высот. Во время Первой мировой войны были мобилизованы почти 70 миллионов солдат – беспрецедентное число в истории военного дела. При этом погибло около 9–10 миллионов, а потери среди гражданского населения от войны и связанных с войною бедствий составили примерно 7 миллионов. Франция и Германия мобилизовали около 40 % своего мужского населения, Австро-Венгрия и Османская империя – 30 %, Великобритания – 25 %, Россия – 15 % и США – 10 %. Для финансирования операций требовались невероятные денежные ресурсы. Среди основных участников, для которых имеются данные, доля ВВП, реквизированная государством, увеличилась от четырех до восьми раз (рис. 5.6)[181]181
  Рис. 5.6 из Broadberry and Harrison 2005b: 15, табл. 1.5; Schulze 2005: 84, табл. 3.9 (Австро-Венгрия: только военные расходы).


[Закрыть].

Рис. 5.5. Доля дохода с капитала в общем доходе верхнего 1 % доходов во Франции, Швеции и США, 1920–2010 (в процентах)

Рис. 5.6. Доля государственных расходов в национальном доходе семи стран, 1913–1918 (в процентах ВВП)

Франция и Германия обе потеряли примерно по 55 % своего национального богатства, а Великобритания – 15 %. Ситуация во время Второй мировой была еще хуже. Всего было мобилизовано более 100 миллионов солдат, более 20 миллионов из которых погибли, а потери гражданского населения составили более 50 миллионов. Основные участники, помимо других видов вооружения, произвели 286 000 танков, 557 000 военных самолетов, 110 000 крупных военных кораблей и более 40 миллионов винтовок. Общие потери от войны (включая потерю жизни), по приблизительным оценкам, составили 4 триллиона долларов в ценах 1938 года, что на порядок выше, чем средний годовой мировой ВВП на начало войны. Завоевания позволили вывести долю государства на небывалый уровень. В 1943 году в Германии государство реквизировало эквивалент 73 % своего ВВП – почти всё на нужды войны, и часть этой суммы была присвоена у населения на оккупированных территориях. В следующем году, по некоторым оценкам, государственные расходы в Японии составили целых 87 % ВВП, притом что государство также черпало ресурсы из своих колониальных владений[182]182
  Национальное богатство: Broadberry and Harrison 2005b: 28, табл. 1.10. Расходы: Harrison 1998a: 15–16, табл. 1.6; Broadberry and Harrison 2005b: 35, табл. 1.13. Для сопоставления – в сравнении с нынешним общемировым ВВП это составило бы около 1 квадриллиона долларов. ВНП/ВВП: Германия: Abelshauser 1998: 158, табл. 4.16. Эта доля падает до 64 %, если исключить иностранные поступления. Япония: Hara 1998: 257, табл. 6.11.


[Закрыть].

Титанические усилия по большей части финансировались благодаря займам, выпуску денег и сбору налогов. Займы в различной степени в последующем вели к налогам для обслуживания государственного долга, подтачивающей его инфляции или к дефолту. Успешно обуздать инфляцию удалось только лидирующим западным державам. В США и в Великобритании с 1913 по 1950 год цены всего лишь утроились. Другим участникам повезло меньше: за тот же период во Франции цены выросли в 100 раз, а в Германии – в 300 раз; в Японии только за 1929 по 1950 год увеличились в 200 раз. Заодно это сильно ударило по держателям облигаций и рантье[183]183
  Piketty 2014: 107; Moriguchi and Saez 2010: 157, табл. 3C.1.


[Закрыть].

До 1914 года маржинальные налоговые ставки на доход в большинстве развитых стран были очень низкими, если вообще существовали налоги на доход. Высокие налоговые ставки и крутая прогрессивная шкала как раз явились результатами войны. Высокие налоговые ставки появились во время Первой мировой войны и понизились в конце 1920-х, хотя так и не вернулись к довоенному уровню. Снова они повышались в 1930-х годах – часто в целях противодействия последствиям Великой депрессии – и достигли новых высот во время Второй мировой войны; после чего медленно более или менее понижались (рис. 5.7)[184]184
  Налоги: Piketty 2014: 498–499. См. также Scheve and Stasavage 2010: 538 об изначально низких ставках. Рис. 5.7 из Roine and Waldenström 2015: 556, рис. 7.23 (http://www.uueconomics.se/danielw/Handbook.htm).


[Закрыть].

Среднее значение этих ставок в разных странах подчеркивает тенденцию и указывает на критическую роль двух мировых войн в фискальной эволюции (рис. 5.8)[185]185
  Рис. 5.8 из Scheve and Stasavage 2016: 10, рис. 1.1.


[Закрыть].

Рис. 5.7. Высшие маржинальные налоговые ставки в девяти странах, 1900–2006 (в процентах)

Рис. 5.8. Высшие ставки налога на прибыль и наследство в среднем по двадцати странам, 1800–2013 (в процентах)

Рис. 5.8 хорошо демонстрирует критическую роль войны. Мы видим, что среди всех стран сначала выделяется Япония, введшая высшую налоговую ставку на прибыль в ответ на требования Русско-японской войны 1904–1905 годов, которая в какой-то степени стала репетицией Первой мировой. Не участвовавшая в войнах Швеция практически пропустила подъем высших ставок во время Первой мировой, а потом продолжала отставать во время следующей войны. Особый рисунок показывает Аргентина, находившаяся на удалении от театров мировых войн. В своей выборке Кеннет Шив и Дэвид Стесевидж обнаруживают сильный фискальный эффект войны среди стран-участников и гораздо более слабую реакцию среди других стран (рис. 5.9)[186]186
  Рис. 5.9 из Scheve and Stasavage 2016: 81, рис. 3.9 (о десяти странах, проведших мобилизацию во время Первой мировой, и семи не проведших мобилизацию); см. также Scheve and Stasavage 2012: 83.


[Закрыть].

Рис. 5.9. Первая мировая война и высшие ставки налога на прибыль в среднем по семнадцати странам (в процентах)

Массовая военная мобилизация, прогрессивная шкала налогов и нацеленность на верхнюю долю богатства элит с высшими доходами являются тремя основными составляющими фискального выравнивания. Шив и Стесевидж утверждают, что войны с массовой мобилизацией отличаются от других по своим налоговым стратегиям не просто потому, что они очень дорогостоящие, но и потому, что они повышают потребность в социальном консенсусе, преобразуемом в политическое давление и в требование непропорционально высокого извлечения ресурсов у богатых. Массовый призыв сам по себе не служит выравнивающей силой, тем более что у представителей богатой элиты больше возможностей избежать службы в силу возраста или привилегий, при этом они могут получать прибыль от инвестиций в военную промышленность. Соображения справедливости вдобавок к военному призыву (тоже своего рода налогу) потребовали введения того, что в манифесте лейбористской партии Великобритании 1918 года было названо «повинностью богатства». Особый упор делался на налогообложение прибыли, полученной от войны: во время Первой мировой войны налог на то, что было сочтено «чрезмерной» прибылью, достиг 63 % в Великобритании и 80 % во Франции, Канаде и США. В 1940 году президент Рузвельт призвал к схожим мерам, «чтобы немногие не получали прибыли благодаря жертвам многих». Озабоченность справедливостью, повысившаяся в военное время, также оправдывала более тяжелое налоговое бремя на незаработанные доходы: хотя прогрессивная шкала налогообложения и стала мощным средством сжатия неравности, непропорционально большое влияние на богатых оказали налоги на наследство[187]187
  Политическое давление: Scheve and Stasavage 2010: 530, 534–535; 2012: 82, 84, 100. Pigou 1918: 145 – классическое высказывание, процитированное в Scheve and Stasavage 2012: 84. См. также Scheve and Stasavage 2016: 202, рис. 8.1 о показанном в Google Ngram подъеме относительной частоты сочетания «равная жертва» во время мировых войн. Об общественном настроении в США см. Sparrow 2011. Манифест: Scheve and Stasavage 2010: 531, 535. Цитата из 529: «Те, кто нажил состояния на войне, должны платить за войну; и лейбористы будут настаивать на сильно прогрессивном налогообложении с поднятой верхней планкой. Вот что лейбористская партия подразумевает под Повинностью Богатства». См. также 551 о понятии «повинности, если текущий доход выше абсолютно необходимого» в документе 1917 года. О понятии равной жертвы в политических дебатах см. 541. Чрезмерная прибыль: Scheve and Stasavage 2010: 541–542. Цитата Рузвельта по Bank, Stark, and Thorndike 2008: 88. Налоги на наследство: Piketty 2014: 508; Scheve and Stasavage 2010: 548–549.


[Закрыть].

Выравнивающее влияние требования справедливости значительно зависело от типа государственного устройства. Во время Первой мировой войны демократические Великобритания, США и Канада были готовы «выжимать богатых», тогда как в более авторитарных Германии, Австро-Венгрии и России предпочитали занимать или печатать деньги для поддержания своей военно-экономической деятельности. Последняя, впрочем, заплатила высокую цену в виде гиперинфляции и революции, и эти потрясения также сжали неравенство. Во время Первой мировой войны, прежде чем были разработаны общие шаблоны финансирования массовой мобилизации, механизмы выравнивания значительно различались между странами[188]188
  Scheve and Stasavage 2016: 83, рис. 3.10.


[Закрыть].

Франция вошла в число стран, наиболее затронутых обеими мировыми войнами: на ее территории шли многочисленные сражения во время Первой мировой, и она перенесла два вторжения и оккупацию во время Второй мировой. Во время первой войны и непосредственно послевоенного периода была уничтожена треть основного капитала Франции, доля дохода с капитала домохозяйств упала на треть, а ВВП снизился в той же пропорции. Новые принципы налогообложения вводились медленно: в начале конфликта высший налог на наследство составлял всего лишь 5 %, и, хотя налог на прибыль впервые был введен в 1915 году, он оставался низким на всем протяжении войны и значительно вырос лишь в 1919 году. Налог на прибыль, введенный в 1916 году, также начал приносить значительную отдачу только уже после войны, как и увеличенные налоги на наследство. Отложенный эффект вкупе с бушующей послевоенной инфляцией объясняют тот факт, что компрессия высших долей дохода была феноменом преимущественно 1920-х годов, а не собственно военных лет, тогда как в отношении военной прибыли наблюдалось противоположное. К середине этого десятилетия средняя стоимость 0,01 % крупнейших состояний упала более чем на три четверти по сравнению с довоенным уровнем[189]189
  Piketty 2007: 56, 58, рис. 3.4; Hautcoeur 2005: 171, табл. 6.1. Эффекты Первой мировой войны: Hautcoeur 2005: 185; Piketty 2007: 60, табл. 3.5.


[Закрыть].

Разрушение богатства элиты продолжилось во время Второй мировой войны, когда Франция четыре года находилась под хищнической немецкой оккупацией, и после, во время союзнических бомбардировок и военных действий в ходе освобождения. На этот раз были уничтожены две трети основного капитала, что вдвое больше потерь первой войны. Испарились иностранные активы, на долю которых приходилась четверть крупнейших состояний Франции. Рухнули в этот период и высшие доли дохода, а послевоенная инфляция за несколько лет разъела стоимость облигаций и военных долгов. Как утверждает Пикетти, общее сокращение доли дохода высшего 1 % с 1914 по 1945 годы произошло за счет потерь в доходах, не относящихся к заработку, поскольку такие явления, как боевые действия, банкротства, контроль над рентой, национализация и инфляция, сильно били по капиталу. Общее за две мировых войны выравнивание оказалось массивным: инфляция в 10 000 % разорила держателей облигаций, реальная рента с 1913 по 1950 год упала на 90 %, а программа национализации 1945 года и однократный налог на капитальные активы (до 20 % для крупных состояний и 100 % для тех, которые значительно увеличились во время войны) помогли свести накопление капитала почти до нуля. Стоимость состояний верхней 0,01 % с 1914 по 1945 год, соответственно, упала более чем на 90 %[190]190
  Piketty 2014: 121, 369–370; Piketty 2014: 273, рис. 8.2; 275 (потери капитала); Piketty 2007: 55–57, 60, рис. 3.5 (крупнейшие состояния).


[Закрыть].

В Великобритании во время Первой мировой войны высшие налоговые ставки на доходы повысились с 6 до 30 %, а новый послевоенный налог на прибыль, введенный в отношении компаний и поднявшийся до 80 % в 1917 году, стал одним из самых важных налогов в отношении доходов. Тогда страна потеряла 14,9 % своего национального богатства и еще 18,6 % во время Второй мировой войны. Порог для верхней 0,1 % доходов упал с 40 до 30 размеров среднего дохода во время Первой мировой и с 30 до 20 размеров во время Второй мировой. Еще более выраженным было падение долей дохода после уплаты налогов (данные о которых доступны только с 1937 года) – почти половина для верхнего 1 % и две трети для верхней 0,1 % с 1937 по 1949 год. Доля 1 % крупнейших состояний среди всего частного богатства уменьшилась с 70 до 50 %, что менее драматично по сравнению с падением с 60 до 30 % во Франции, но тоже значительно[191]191
  Broadberry and Howlett 2005: 217, 227; Atkinson 2007: 96–97, 104, табл. 4.3; Ohlsson, Roine, and Waldenström 2006: 26–27, рис. 1, 3.


[Закрыть].

Пример США, находящихся на другом берегу Атлантики, показывает, что обширное выравнивание, вызванное войной, может произойти и в отсутствие физических разрушений и серьезной инфляции. Доля доходов верхнего 1 % страны падала три отдельных раза: почти на четверть во время Первой мировой, в той же пропорции во время Великой депрессии и почти на 30 % от остатка во время Второй мировой. В целом с 1916 по 1945 год эта доля населения потеряла около 40 % всех своих доходов. Как и в других странах, потери оказались выше среди самой верхушки: так, доля доходов высшей 0,01 % в тот же период снизилась на 80 %. Распад долей доходов говорит о том, что падение во многом было обусловлено уменьшением доходов с капитала. Высшие доли богатства сильнее пострадали во время Великой депрессии, чем во время Второй мировой, но в целом упали на треть с пика до депрессии. Среди других участвовавших в мировых войнах стран более существенную роль в выравнивании дохода и богатства в США по сравнению с собственно войнами сыграла Великая депрессия: я вернусь к этому в главе 12[192]192
  Piketty and Saez 2007, особенно 149–156. Тем не менее общий коэффициент Джини дохода, возможно, достиг пика в 1933 г. из-за очень высокой безработицы: Smolensky and Plotnick 1993: 6, рис. 2, также Milanovic 2016: 71.


[Закрыть].

Даже в этом случае военное выравнивание было значительным, и во многом ему способствовала крутая прогрессивная шкала налогообложения для финансирования военно-экономической деятельности. Закон о военных доходах 1917 года поднял ставку добавочного налога с 13 до 50 % и облагал налогами прибыль выше 9 % инвестированного капитала в размере от 20 до 60 %. Военные расходы продолжали расти, и в 1918 году, уже после войны, был принят Закон о доходах, применяющий еще более высокие ставки к самым крупным доходам и чрезмерным прибылям. Фактически налоговые ставки поднялись с 1,5 % в 1913 и 1915 годах до 22 % в 1918 году для доходов в 50 000 долларов и с 2,5 до 35 % для доходов в 100 000 долларов. Высшая ставка для налога на наследство, введенного в 1916 году, поднялась с 10 до 25 % в следующем году. Единственной причиной таких агрессивных интервенций была война: в огромной мере зависевшая от войны мобилизационная политика в ходе Первой мировой подталкивала правительства к созданию демократически-государственного налогового режима. Несмотря на то что Законы о прибыли 1921 и 1924 годов отменили налоги на чрезмерную прибыль и сильно понизили ставки добавочного налога, сохранившиеся ставки все же были гораздо выше довоенного уровня. Таким образом, в послевоенный период мы наблюдаем некоторое фискальное послабление одновременно с новой атакой на высшие доходы и инерционный эффект в отношении того, что касается присваиваемой государством доли дохода и богатства, даже несмотря на растущее число лазеек, подтачивающих режим прогрессивного налогообложения[193]193
  О налогообложении во время Первой мировой войны см. особенно Brownlee 2004: 59–72; Bank, Stark, and Thorndike 2008: 49–81. Налоговые ставки: Bank, Stark, and Thorndike 2008: 65, 69–70, 78; Rockoff 2005: 321, табл. 10.5. Цитата: Brownlee 2004: 58. Mehrotra 2013 также рассматривает потрясение от Первой мировой войны как ключевой фактор создания радикальных законов и основу для последующего развития фискальной системы во время Второй мировой войны. Послабление: Relaxation: Brownlee 2004: 59; Bank, Stark, and Thorndike 2008: 81.
  Налоговые ставки: Piketty and Saez 2007: 157; Piketty 2014: 507; Brownlee 2004: 108–119 (цитата из 109); Bank, Stark, and Thorndike 2008: 83–108. Интервенции и неравенство: Goldin and Margo 1992: 16 (цитата), 23–24; Piketty and Saez 2007: 215, табл. 5B.2. Плата руководству: Frydman and Molloy 2012. Коэффициент Джини заработной платы упал с 0,44 в 1938 г. до 0,36 в 1953 г.: Kopczuk, Saez, and Song 2010: 104. Серии Goldsmith-OBE, отношение верхнего дециля к средней заработной плате и разрыв в заработной плате между девяностым и пятидесятым перцентилями все указывают на один эпизод выравнивания в 1940-х годах; на повторное падение в 1960-х после первоначального более сильного падения в 1940-х указывает только отношение зарплат пятидесятого перцентиля к десятому: Lindert and Williamson 2016: 199, рис. 8–2.


[Закрыть].