Текст книги "Даосское оздоровление. Облака над горой Цинчэн. Практическое руководство"

Ван Юнь
Даосское оздоровление. Облака над горой Цинчэн. Практическое руководство

Пусть знания и практики, изложенные в этой книге, помогут вам, стремящимся к здоровью и мудрости, на вашем пути.

Ван Юнь

Wang Yun

Clouds Over Qingcheng Mountain: A Practice Guide to Daoist Health Cultivation

All rights reserved.

Russian translation copyright © AST PUBLISHERS LTD, 2025

Russian (Worldwide) edition published by arrangement with Montse Cortazar Literary Agency (www.montsecortazar.com).

© Bhagavan Publishing 2020, Wang Yun

© 2008–2012 Andrey V. Panov (panov@canopus.iacp.dvo.ru), шрифт Heuristica

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Предисловие к российскому изданию

Даосизм на протяжении веков формировал представления о гармонии человека, природы и космоса как единого целого. В этой традиции особое место занимают практики, направленные на достижение внутреннего равновесия и регулирование жизненной энергии, такие как цигун (气功, система упражнений для работы с дыханием, сознанием и энергией) и даоинь (导引, совокупность дыхательных и двигательных техник для настройки тела и духа). Они рассматривались не только как часть индивидуального совершенствования, но и как элемент более широких философских воззрений о соответствии человека великому пути – дао (道).

Книга, которую вы держите в руках, продолжает знакомить с даосскими оздоровительными практиками. Если предыдущий том был посвящен философии и основам цигуна, то в данном труде акцент сделан на даоинь и стойках, на их роли в китайской традиции. Автор, мастер Ван Юнь, передает технические аспекты этих практик и предлагает их осмысление в культурно-историческом контексте.

В традиционном китайском мировоззрении категории, относящиеся к здоровью, физическому и духовному состоянию человека, не существовали изолированно. Философия, медицина, военное искусство и представления о жизненной энергии (ци, 气) формировали единую систему знаний, в которой организм человека понимался как часть естественного порядка. Ван Юнь рассматривает даоинь в этом ключе, обращая внимание на его связь с такими концепциями даосизма, как увэй (无为, принцип недеяния, подразумевающий естественность действий) и цзыжань (自然, спонтанность, самость). В этом контексте движения и дыхание в даоинь не являются просто физическими упражнениями, но рассматриваются как способ сонастройки с природным ритмом.

Значимость данной книги заключается в ее внимании к практическому применению техник. Автор подробно описывает ключевые аспекты даоиня – дыхательные практики, статику и расслабление – и поясняет, каким образом они влияют на работу суставов, мышц и внутренних органов. Многие из представленных методов восходят к древним текстам, таким как «Канон о трансформации сухожилий» (易筋经, Ицзиньцзин), и к традициям даосских монастырей, но в изложении Ван Юнь адаптирует их к современному образу жизни.

Интерес представляет и подход автора к обучению. Ван Юнь подчеркивает, что овладение даоинь невозможно без дисциплины, терпения и постоянной практики. Он делится наблюдениями о том, как знания передавались от учителя к ученику, как формировалось понимание взаимосвязи тела и сознания. Например, в даосских школах считалось, что даже простейшие действия могут привести к осознанию внутренних процессов – в этом прослеживается связь с традицией воспитания через повседневные ритуалы.

Исторически даосские практики передавались преимущественно устно, и далеко не все знания фиксировались в текстах. Однако в современном мире, где стремительный ритм жизни часто приводит к разобщенности между телом и разумом, важно не только сохранить эти традиции, но и осмыслить их значение в новых условиях. Ван Юнь, обращаясь к древним методам, предлагает их рациональное осмысление и дает читателю возможность взглянуть на них как на культурное явление.

Эта книга может быть полезна тем, кто интересуется китайской философией, традиционной медициной и историей телесных практик. В ней представлены не только конкретные упражнения, но и размышления о месте этих знаний в китайской культуре. Независимо от целей читателя – будь то исследовательский интерес, желание расширить представления о традиционной культуре или стремление к осознанию своего тела и непосредственная практика – данное издание позволит глубже понять систему взглядов, сложившуюся в даосской традиции.

Как и в предыдущем томе, автор сочетает научный анализ с практическим изложением, сохраняя богатство китайской терминологии и образов. Пусть знакомство с этой книгой послужит не только источником знаний, но и поводом для размышлений о том, как меняются взгляды на здоровье и гармонию в разных культурах и эпохах.

Константин Барабошкин, научный редактор, кандидат филологических наук, заведующий кафедрой китайской филологии Института стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова

Предисловие к английскому изданию

Писательские интересы Ван Юня разнообразны и охватывают множество тем – от даосизма и оздоровительных практик до буддизма, конфуцианства, китайской истории и даже художественной литературы. Он трудится с удивительной плодотворностью, выпуская три-четыре книги в год, и обычно никогда не пишет на одну и ту же тему две книги подряд, предпочитая разнообразие в своих работах. Мы же, однако, решили придерживаться одной темы и с удовольствием представляем вторую часть уникальной даосской трилогии Ван Юня[1]1
  修道者 (сюдаочжэ) даос – это человек, занимающийся практикой одной из философских, религиозных или прикладных традиций даосизма, возникшего в Китае и подчеркивающего гармоничную жизнь в соответствии с дао, или «Путем» – источником, основой и сущностью всего существующего. Стремясь следовать естественному ритму Вселенной, стремится к единству с дао.


[Закрыть].

Эта книга во многом пересекается с первой, но имеет и свои особенности. Автор продолжает делиться с читателями даосским пониманием пути к здоровью и бессмертию. Рассказывая истории из жизни легендарных основателей школы, к которой он принадлежит, Ван Юнь передает дух традиций, который веками переходил из поколения в поколение. Осознав, что многим ученым не хватает практического опыта, в то время как многим практикам не хватает теоретической базы, Ван Юнь стремится преодолеть этот разрыв, представляя нам и то и другое в равной мере.

Всегда тонко чувствующий специфику жизни и потребностей современного человека, Ван Юнь приложил все усилия, чтобы упростить зачастую загадочные и сложные практики, унаследованные от выдающихся мастеров. И действительно, мы видим, как мир развивается таким образом, что, несмотря на все удобства, которые принесли нам бесчисленные технологические достижения, жизнь кажется людям более загруженной и суетной, чем когда-либо прежде. Учитывая это, Ван Юнь собрал воедино и подготовил для читателя огромное количество знаний – безусловно, чтобы сохранить и передать их последующим поколениям, но, что, по его словам, более важно, для того, чтобы дать людям инструменты, с помощью которых те смогли бы укрепить здоровье и восстановить жизненные силы, столь необходимые для комфортной, счастливой и полноценной жизни.

Помимо прочего, вторая книга трилогии отличается практической направленностью. Вы обнаружите, что текст – лишь первая, малая часть книги, основное же ее содержание – это практическое руководство с детальными инструкциями и иллюстрациями. Сложно переоценить важность подобного источника знаний для современного человека, у которого зачастую нет времени вычленять конкретные инструкции из массива текста. Ван Юнь щедро делится с нами своими познаниями и по ходу книги осуждает узколобую жадность, приведшую к утрате многих бесценных традиций практики. В предисловии к первой книге мы уже упоминали, что передача традиционных учений по сути своей всегда была устной, требующей от ученика страсти к учебе, дисциплины, стойкости, а главное – доверия и терпения. Сейчас, спустя десятилетия ученичества и систематизации знаний, Ван Юнь с удовольствием вспоминает, что первой задачей, которую ему доверили, было мытье чашки своего учителя – иногда приходилось перемывать ее по сто раз подряд, прежде чем шифу[2]2
  師父 (шифу) – это термин уважения, используемый для обозначения мастера в какой-либо профессии, особенно если профессия связана с передачей знаний по линии традиции или ученичества. В отношении написания мы выбрали популяризированную кантонскую форму «shifu».


[Закрыть] оставался доволен. Тренировка терпения, упорства и характера – без таких качеств не осилить тот путь, который предстоял Ван Юню. По его словам, это стало одним из важнейших уроков, которые он когда-либо получал.

Каждый раз, вспоминая эту историю, мы чувствовали прилив сил и вдохновения, столь необходимые в сложном деле перевода такого элегантного и глубокого текста с иностранного языка. Немало усилий потребовалось нам, чтобы отобразить все нюансы текста в простом, но тем не менее изящном английском переводе.

В первой книге трилогии, «Восхождение на гору Цинчэн. Практическое пособие по освоению даосских техник медитаций и цигуна», автор приглашает нас в чудесное путешествие сквозь прошлое, обращаясь как к истории Китая и даосизма, так и к собственным воспоминаниям о мастерах и товарищах по практике, которых он встречал на своем пути, щедро приправляя эти истории практическими советами и описаниями конкретных техник. Несмотря на то что несколько трудноуловимая и свободная по своей натуре манера письма, присущая Ван Юню, остается неизменной, первый раздел книги, которую вы держите в руках, все же фокусируется на ключевых аспектах даоиня[3]3
  導引 (даоинь) – предшественник цигуна, практиковавшийся даосами для здоровья и духовного развития.


[Закрыть]. Особое внимание уделяется дыханию и расслаблению. Что касается практик, акцент явно делается на занятиях в стойках как основополагающем инструменте для более глубокого понимания работы дыхания и механизмов расслабления. Во втором разделе книги читатель обнаружит перечень упражнений, которые идеально дополняют занятия в стойках, взятые, в частности, из знаменитого трактата «Ицзиньцзин», написанного самим Бодхидхармой[4]4
  Исторический консенсус на данный момент состоит в том, что трактат составлен в XVII в. н. э. и не имеет установленного авторства. – Прим. пер.


[Закрыть]. Эти упражнения представляют собой общедоступный способ укрепить мышцы, сухожилия, кости и культивировать ци[5]5
  氣 (ци) – жизненная сила, присутствующая во всех живых существах.


[Закрыть].

Ничто меж Небом и Землею не способно выйти из вечного цикла изменения, зарождения и угасания. Не стал исключением и наш комитет по переводу. Завершив работу над первой книгой – «Практическое пособие по освоению даосских техник медитаций и цигуна. Восхождение на гору Цинчэн» – и видя, что она выходит на рынок и столь хорошо принимается публикой, – мы в полной мере ощутили как воздаяние за свой труд, так и энтузиазм читателей, который наблюдался после ее публикации. Однако все в мире меняется, так что порыв восторга сменился прохладным бризом другой великой истины природы: завершенный проект теперь принадлежит прошлому, а впереди нас ждет работа над множеством сокровищ мудрости Ван Юня, которыми он столь щедро делится с нами.

Наша команда переводчиков выражает свою безмерную благодарность Ван Юню за то самоотверженное упорство, с которым он заботится о благополучии окружающих, и мы надеемся, что, начав практиковать по инструкциям из этой книги, вы разделите с нами это чувство. Отвечая на вопрос о том, какую пользу читатель может почерпнуть из этой книги, Ван Юнь отметил, что основная ценность лежит в конкретных инструкциях, которые позволят на деле удостовериться в правдивости изложенных здесь знаний, наблюдая за изменениями в своем теле за время практики.

Не желая больше задерживать читателя на его пути к новой весне своей жизни, мы уходим со сцены и предлагаем вам шагнуть в мир удивительных и тем не менее вполне доступных чудес даоиня.

Часть 1
Что такое даоинь

Глава 1
Занятия в стойках и даоинь
Способность очищать и восстанавливать

Я приступил к обучению у моего даосского наставника-шифу, когда мне было семнадцать или восемнадцать лет. Начал я с одновременного изучения медитации и занятий в стойках с целью культивации ци. Время от времени шифу рассказывал мне про происхождение тех или иных практик, а также делился со мною историями из жизни патриархов его школы и прочих мастеров-даосов. Шифу переживал из-за моей незрелости в понимании мира и надеялся, что мудрые слова и драгоценные духовные знания, унаследованные от бессмертных мастеров прошлого[6]6
  神仙人物 (шэньсянь жэнь у) – в даосской терминологии понятие «бессмертный» относится к достигшим высокого уровня даосам. Бессмертие в этом контексте означает такое состояние ума, когда человек живет в гармонии со временем и спокойно принимает его течение. Достижения «бессмертных» классифицируются в зависимости от степени долголетия. На последней стадии, когда бессмертный «превращает дух в пустоту» (煉神化虛, лиэньшэньхуасюй), физическое тело исчезает, но дух его пронизывает собой всю Вселенную.


[Закрыть], помогут развить как мои манеры в отношении окружающих, так и внутренний темперамент.

Сейчас же, разменяв уже пятый десяток, я оглядываюсь назад и понимаю, что мой путь духовных практик и внутренней культивации лучше всего описывается известной даосской притчей о трех зверях, переходящих реку[7]7
  三獸渡河 (саньшоудухэ) – буддийская идиома: метафора кролика, лошади и слона, пересекающих реку, относится к трем уровням достижения в устранении страданий в буддизме – Шравакаяна, Пратьекабуддхаяна и Бодхисаттваяна.


[Закрыть][8]8
  Здесь автор, вероятно, описывает свой личностный рост начиная с желания достичь индивидуального просветления (заяц переходит реку) до стремления помочь достигнуть просветления окружающим (слон переходит реку). – Прим. пер.


[Закрыть]. Невероятную щедрость и доброту моих наставников можно сравнить разве что с величием горы или обширностью полноводной реки. Они дали мне столько, что и за всю свою жизнь я никогда не смог бы им по достоинству отплатить.

Из всех людей, о которых шифу рассказывал мне в начале моего обучения, истории двоих произвели на меня самое глубокое впечатление. Первым из них был Ван Цзыцзинь, знаменитый князь периода Сражающихся царств[9]9
  Период китайской истории от V века до н. э. до объединения Китая императором Цинь Шихуанди в 221 г. до н. э. – Прим. пер.


[Закрыть] (другим был Пэн Цзу, чья история изложена в третьей главе). Ван Цзыцзинь повстречал своего даосского наставника Фу Цюгуна и последовал за ним на священную гору Сун[10]10
  嵩山 (Суншань) – гора Суншань в провинции Хэнань, Китай, где находится знаменитый храм Шаолинь.


[Закрыть], чтобы путем аскетических практик стать бессмертным даосом. Великий китайский поэт Ли Бай увековечил его в своих стихах, написав: «Не следуй по стопам Ван Цзыцзиня, который, встретив мастера Фу, от всех мирских дел отказался». Известно, что Ван Цзыцзинь был знатоком музыки и литературы, а также мастерски играл на свирели. Когда он брал в руки этот музыкальный инструмент, послушать его слетались даже птицы и выходили на звуки дикие звери. Мастер Фу Цюгун оценил способности Ван Цзыцзиня и обучил его техникам достижения бессмертия, что позволило тому окончательно отбросить все мирские заботы[11]11
  忘了世俗之事 (Ванлэ шысу чжиши) – в даосизме и буддизме концепция «забвения мирских дел» означает полную сосредоточенность истинного практика на духовном пути, при которой он становится совершенно равнодушным к обыденным, повседневным делам. Это не подразумевает игнорирование или пренебрежение своими обязанностями в мире; скорее, практик остается невозмутимым и не затронутым ими.


[Закрыть].

Через сорок лет после начала своего обучения Ван Цзыцзинь повстречал старого знакомого из родного города и скромно попросил передать его семье, что он очень надеется встретить их на седьмой день седьмого месяца по лунному календарю. В назначенный день члены семьи пришли на место встречи. Внезапно они увидели Ван Цзыцзиня, летящего на белом журавле среди гор. Он взглянул на свою семью с улыбкой, помахал рукой и медленно растворился вдали[12]12
  駕鶴登天 (цзяхэ дэнтянь) – в даосских преданиях образ «взлетающего в небо мудреца, что оседлал журавля» часто использовался для описания ухода великого мастера из этого мира.


[Закрыть]. Его отец, Чжоу Линван, одиннадцатый император эпохи Восточной Чжоу (571–545 гг. до н. э.), не успел на встречу, и, по легенде, чтобы оставить что-то на память о себе, Ван Цзыцзинь сбросил пару хлопковых ботинок, которые он носил десятки лет, пока обучался даосским практикам. Множество подобных легенд окружают знаменитого мастера и его путь к просветлению!

Шифу рассказывал, что во времена, когда он изучал даоинь и различные стойки на горе Цинчэншань[13]13
  青城山 (Цинчэншань) – гора в китайской провинции Сычуань, расположенная в городском уезде Дуцзянъянь, в 68 км от Чэнду. Название «Гора голубой крепости» связано с ее природными пейзажами: горные хребты и густые леса создают впечатление укрепленной, неприступной цитадели.
  Гора Цинчэншань считается священной в даосской традиции, поскольку именно здесь в 143 году патриарх Чжан Даолин основал первый в истории даосский храмовый комплекс, превратив даосизм из чисто философского учения в организованную религию. По преданию, Чжан Даолин поднялся на небо с женой и двумя учениками именно с этой горы, что придало месту статус духовного центра.
  Во времена династии Тан на склонах горы находилось более 70 даосских обителей, а к началу XX века на Цинчэншане проживало около 500 монахов. Несмотря на закрытие монастырей в период коммунистического правления, часть даосских отшельников сохранила традиции, и в начале 1980-х годов монастыри были восстановлены. В 2000 году гора Цинчэншань была включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как важный культурный и религиозный объект.
  Читатель может задаться вопросом, а почему же в названии книги фигурирует гора Цинчэн, а не Цинчэншань. В китайском языке слово «шань» (山) означает «гора» и часто добавляется к названиям горных объектов, что является нормой. В прямом английском переводе название горы часто передается как Mount Qingcheng, без добавления «шань», поскольку «mount» уже выполняет функцию указания на гору. В русском же языке при адаптации названий принято сохранять китайский оригинал, поэтому используется форма Цинчэншань, где «шань» отражает традиционную китайскую топонимику и сохраняет аутентичность названия. В китайской топонимике название объекта часто включает указание на его тип (река, гора, озеро и т. д.), что сохраняется при передаче на русский язык: Хуанхэ (黄河, хэ – река) – «река Хуанхэ», а не «река Хуан»; Тайшань (泰山, шань – гора) – «гора Тайшань», а не «гора Тай»; Дунтинху (洞庭湖, ху – озеро) – «озеро Дунтинху», а не просто «озеро Дунтин». Сохранение таких форм помогает передать аутентичность и смысл оригинального названия, делая его структуру наглядной для русскоязычного читателя. – Прим. ред.


[Закрыть], наставник передал ему множество советов по техникам внутренней культивации, и все они восходили к учению Ван Цзыцзиня, в том числе практики дыхания, вдоха и выдоха, а также поглощения ци. Среди прочих, там был важнейший совет, о котором нам часто напоминал шифу, – всегда стараться полностью расслабить тело перед тем, как приступать к медитации. Сперва необходимо сделать небольшую разминку, затем вытянуть руки вперед и, дыша носом, медленно опустить ладони. Другая техника начинается схожим образом: расслабив тело, нужно вдохнуть носом, задержать дыхание и наклонить голову сперва налево, затем направо, потом сделать круговое движение головой, выдохнуть и повторить цикл несколько десятков раз. Еще один метод полного расслабления тела состоит в том, чтобы лечь на кровати[14]14
  沒有寒氣的床 (мэйю дунцидэ чуан) – в традиционной китайской медицине упоминается, что кровать должна быть «лишена холодной ци» (寒氣 дунци), поскольку считается, что «холод» кровати может проникнуть в тело и вызвать болезни. Десятилетия назад, когда эти рекомендации были даны, кровати на Тайване не были такими теплыми и уютными, как сейчас, и заболевания от переохлаждения были довольно распространены.


[Закрыть], вытянуться по струнке и выдохнуть из себя нечистую ци[15]15
  濁氣 (чжуоци) – некоторые практики цигуна включают выдыхание «мутной» или «нечистой» ци, представляющей собой любые загрязнения или нездоровую энергию, застаивающуюся в теле и вызывающую дискомфорт и болезни.


[Закрыть]. После этого необходимо сделать глубокий вдох носом, медленно направляя дыхание в область между грудью и животом, одновременно впитывая и удерживая обновленную ци. Строго говоря, когда дело касается очищения ци, практик даоинь, вдоха и выдоха, следует применять все из практически сотни наставлений[16]16
  口訣 (коуцзюэ) – специальная инструкция, даваемая учителем ученику для помощи в развитии практики. 竅訣 (цяоцзюэ) – это «ключевое наставление», предоставляемое практикующему в нужное время для улучшения его навыков.


[Закрыть], что оставил бессмертный Ван Цзыцзинь. Если вы испытываете какие-либо затруднения, связанные с ци, мышцами или внутренними органами, то можете использовать именно эти методы для очищения и восстановления организма.

Глава 2
Подлинное наследие шифу

Посвятив всю свою жизнь «возвращению к истине» и достижению высот на пути бессмертия, шифу особо выделял нескольких даосских мастеров прошлого, чья мудрость вела его с самого начала пути и вплоть до кончины. Он с уважением относился к учению мастеров прошлого, которые упорно двигались путем просветления – Лао-цзы и те, кто следовал за ним, занимаясь культивацией «внутренней пилюли»[17]17
  丹道養生家 (даньдао яншэнцзя) – создание «Внутренней пилюли», это алхимический процесс, происходящий в ходе практики даоинь, когда эссенция цзин (精) трансформируется в ци (氣), а затем в дух-шэнь (神).


[Закрыть], среди них Гуан Чэнцзы, Гэ Хун, Вэй Боян, Чжун Лицюань, Люй Дунбинь, Цю Чуцзи[18]18
  Все перечисленные являются ключевыми и легендарными фигурами в истории даосизма, они внесли значительный вклад в развитие даосской алхимии, духовных практик и философии, каждый оставил свое наследие, оказавшее влияние на дальнейшее развитие китайской культуры и религиозной мысли. – Прим. пер.


[Закрыть]. Кстати, в молодости, во время пребывания на горе Хуа[19]19
  華山 (Хуашань) – гора Хуашань в провинции Шэньси, одна из пяти великих гор Китая, имеющая долгую религиозную историю.


[Закрыть], шифу случайно встретил даосского мастера, который научил его гаданию Цимэнь Дуньцзя[20]20
  Гадание Цимэнь Дуньцзя основывается на китайской метафизике, включая теории инь и ян, Пяти стихий (У-Син), Восемь триграмм (Ба Гуа) и десяти небесных стволов. Эта система использовалась для предсказания исходов битв, принятия важных решений, выбора удачного времени для начинаний и выбора оптимальных действий в сложных ситуациях. – Прим. пер.


[Закрыть], наследуемого от бессмертного Гэ Хуна. На ранних этапах моей собственной практики шифу также настоятельно рекомендовал мне читать «Песнь рыбака в тумане»[21]21
  煙波釣叟歌 (Яньбо дяо соугэ) – поэтический комментарий к системе Цимэнь Дуньцзя, излагающий ее принципы. Считается, что полное понимание этого текста дает ключ к освоению этой системы гадания.


[Закрыть].

Гипотезы происхождения Цимэнь Дуньцзя на сегодняшний день разнообразны, и мне довелось ознакомиться с рассуждениями нескольких даосских старейшин на эту тему. Ранняя история этого гадания не уступает романам или фильмам, что повествуют о легендарном Чжугэ Ляне, талантливом военном стратеге, или Чи Юе, мифическом основателе металлургии. Вполне вероятно, что и история, и мифология играют определенную роль в этом рассказе. В хрониках Чи Ю описывается как гигант, похожий на самых высоких игроков NBA (Национальной баскетбольной ассоциации) нашего времени. Он родился стойким, как крепость, неуязвимым для ударов клинка и мог призывать себе на помощь силы стихий. Если бы в свое время Желтый Император, Хуан Ди, не использовал Цимэнь Дуньцзя, подаренный ему «темной дамой девяти небес»[22]22
  九天玄女 (Цзютянь Сюаннюй) – значимая богиня в даосизме, учительница Желтого императора. Она принесла ему фэншуй и многие другие знания, что позволило Желтому императору одержать знаменитую победу над Чи Ю. Также переводится как «Мистическая дама Девятого Неба».


[Закрыть], то, возможно, его решающая битва против Чи Ю была бы проиграна, что повлияло бы на историю конца эпохи Хань и начало эпохи Мин, и, может быть, направило бы историю по совершенно иному пути! Таким образом, именно эта чудесная версия Цимэнь Дуньцзя послужила основой для школ гадания Далюжэнь, Тайишэньшу[23]23
  大六壬, 太乙神數 (да люжэнь, тайи шэньшу) – Тайишэньшу и Цимэнь Дуньцзя – две из трех основных форм гадания, распространенных в Китае.


[Закрыть] и Цимэнь Дуньцзя.

С момента своего появления метод гадания Цимэнь Дуньцзя претерпел тысячи модификаций, прежде чем достиг современной упрощенной версии с девятью конфигурациями. Длительный процесс модификаций восходит к даосскому отшельнику Хуан Шигону и его последователям, а окончательные изменения были внесены стратегом Чжан Ляном (III век – 186 г. до н. э.), что привело к современной практике в ее нынешней форме, известной как «Девять состояний Иньдун и Яндун»[24]24
  Яндун (Ян скрытое) используется в периоды активной, внешне проявленной энергии Ян, акцентируется на динамичных действиях и инициативе, тогда как Иньдун (инь скрытое) применяется в периоды доминирования энергии инь, когда внимание сосредотачивается на скрытых, интровертных и защитных действиях. – Прим. пер.


[Закрыть].

Когда, будучи совсем молодым человеком, я только начинал обучение, шифу посчитал, что мои базовые знания недостаточны для изучения Книги перемен[25]25
  易經 (И цзин) – древний китайский гадательный текст, один из старейших классических текстов. На Западе известен также как И цзин, «Книга перемен» / «Канон перемен».


[Закрыть][26]26
  И цзин – древнекитайский классический текст, представляющий собой систему гаданий и философских размышлений, основанных на взаимодействии противоположных сил инь и ян, а также восьми триграмм, символизирующих фундаментальные принципы космоса и человеческого существования. – Прим. пер.


[Закрыть], поэтому он дал мне вместо нее копию Императорской энциклопедии[27]27
  古今圖書 (Гуцзин тушу) – энциклопедия Древнего Китая, содержащая десять тысяч свитков, созданная около 1701–1706 годов.


[Закрыть][28]28
  Монументальный труд эпохи Цин, охватывающий широкий спектр знаний от астрономии и географии до медицины и литературы и служивший справочником для ученых и государственных чиновников. Создание Императорской энциклопедии отражает стремление систематизировать и сохранить культурное наследие для будущих поколений. – Прим. ред.


[Закрыть], составленной старейшиной Сун Хэ, так как там присутствовали необходимые мне основы гадательных практик. Я принялся за ежедневную утомительную зубрежку целых параграфов из энциклопедии, что, мягко говоря, было незабываемым опытом. Сам шифу внес значительный вклад в гадательный метод «астрологии пурпурной звезды»[29]29
  紫微斗數 (цзывэй доушу) – популярная форма гадания в китайской культуре, используемая для определения судьбы человека.


[Закрыть][30]30
  Эта система астрологии основана на анализе положения звезды Цзывэй (紫微) и других небесных тел в уникальной астрологической карте, которая строится по дате и времени рождения. Она применяется для предсказания жизненных событий, анализа характера, совместимости и определения удачных периодов в жизни. – Прим. ред.


[Закрыть] – в те дни никто на Тайване о нем даже не слышал, и большинство практиковало либо методы «астрологии четырех столпов судьбы»[31]31
  子平八字 (цзыпин бацзы) – в настоящее время одна из самых популярных форм гадания: время рождения человека используется для определения его судьбы. Также известна как «восемь знаков».


[Закрыть][32]32
  Эта система основана на анализе четырех столпов судьбы (год, месяц, день и час рождения), каждый из которых представлен сочетанием Небесных стволов – тянь гань (10 символов стихий и инь и ян) и Земных ветвей – дичжи (12 символов, связанных с китайским зодиаком и календарем). Она помогает выявить баланс стихий, влияющих на жизненный путь, и определить благоприятные и неблагоприятные периоды. Для обозначения системы обычно используют бином гань-чжи. – Прим. ред.


[Закрыть], либо виды гадания по лицу и ладоням, передаваемые от поколения к поколению. В молодости шифу встретил довольно одаренного человека, который научил его методу пурпурной звезды. Шифу так преуспел в нем, что мог лишь взглянуть на ладонь и менее чем за три минуты, не задавая никаких вопросов, четко определить время и дату рождения человека, дом его зодиакального знака и астрологическую совместимость[33]33
  甲乙丙級星宿到四化 (цзя и бин дин цзи синь сю дао сы хуа) – подобно западной астрологии, китайская астрология делит людей на 12 знаков зодиака, а затем более детально – по звездам. Этот отрывок означает, что шифу мог определять множество сложных астрологических характеристик с первого взгляда.


[Закрыть]. Позже я использовал этот метод для предсказания движений фондового рынка! Это было в эпоху до появления компьютеров – системе требовались только год, месяц, день и время рождения, в сочетании с фотографией, и таким образом составлялась полная астрологическая карта.

Шифу рассказывал мне, что современная астрология пурпурной звезды неполна. Он щедро делился своими знаниями: «В конечном итоге в четырех планетах десятого небесного ствола Пожун символизирует удачу, Цзюмэнь – власть, Тайинь – знание, а Танлан – страх[34]34
  破軍, 巨門, 太陰, 貪狼 (Поцзюнь, Цзюймэнь, Тайинь, Танлан) – четыре значимые звезды в системе астрологии пурпурной звезды (紫微斗數, цзывэй доушу). Эта система, также известная как «астрология пурпурной звезды», основывается на расположении ключевых звезд в астрологической карте для предсказания судьбы. Пурпурная звезда (紫微, Цзывэй) является главной звездой системы, представляя самого человека или его жизненное ядро. Звезды Поцзюнь, Цзюймэнь, Тайинь и Танлан символизируют соответственно изменения и риск, общение и конфликты, мудрость и интуицию, а также амбиции и страсти, раскрывая важные аспекты личности и жизненного пути. – Прим. ред.


[Закрыть]. Текущая система на этом останавливается». Он продолжал так: «Но помимо этого, есть еще множество других факторов!» Метод пурпурной звезды шифу не был связан с Чэнь Туанем[35]35
  陳摶 (Чэнь Туань (907–960 н. э.)) – известный даосский мудрец, создатель практики «сонного цигуна» и один из мастеров в линии наследования, к которой относится шифу.


[Закрыть] – древним отшельником-патриархом горы Хуа – и его школой. Почему? Для того, чтобы сделать эти знания абсолютно доступными и понятными[36]36
  В тексте говорится, что метод пурпурной звезды шифу не был напрямую связан с традицией Чэнь Туаня, патриарха горы Хуашань. Это уточнение указывает на то, что метод шифу, возможно, был уникальным, или его подход отличался от традиционной линии передачи. Делая знания доступными и понятными, автор подчеркивает их открытость, но, вероятно, не передает глубинные секреты школы шифу, которые могут оставаться внутри традиции. – Прим. ред.


[Закрыть]. Сейчас, когда древние практики переходят в современность, я размышляю о том, как не дать им угаснуть, как передать секреты… как поделиться глубиной своих знаний в отведенные мне годы.

Чтобы научить меня в совершенстве читать лица людей и различать их мельчайшие нюансы, шифу велел мне сидеть в темной комнате с нитями пяти цветов [пяти традиционных цветов Школы Совершенной Истины] и внимательно на них смотреть, практикуясь до тех пор, пока не смогу читать лица людей так легко, будто они прозрачные. Таким образом я развил способность читать лица и определять по внешнему виду знак зодиака и удачу человека. В течение следующих десяти лет или около того, следуя своему интересу и любопытству, я углубился в изучение теории инь и ян, постигая их суть и советуясь с шифу, когда сталкивался с трудностями. Мало-помалу, не испытав крупных неудач, я достиг плодотворных результатов и успешно развивался в своей практике. Я полностью и в совершенстве изучил теорию, обучился геомантии и сделал множество прорывов в практике. Я часто вспоминаю ощущения тех лет. Я преисполнен огромной благодарности, мне несказанно повезло находиться рядом с шифу, хранителем столь обширных и глубоких знаний. Эти чувства поддерживали меня на ранних этапах ученичества и помогли обрести силу, необходимую для освоения пути и поиска кармических связей.