Текст книги "Ангел с человеческим сердцем"

Утро следующего дня я была сама не своя. Заполненная «до краев» энергией, точно знала этому причину. Каждую минуту преследуемая чувством, что он рядом и смотрит на меня, грелась мыслью, что нахожусь под его защитой. Решив пропустить учебу, оправдалась тем, что собираюсь подготовиться к зачету на следующей неделе. Но в воспоминаниях о вчерашнем вечере, его руках и пронизывающем взгляде, мне так и не удалось сосредоточиться на конспектах. Отложив все в сторону, занялась домашними делами, а начистив дом до блеска, решила попробовать погрызть гранит науки еще раз. Сгорая от нетерпения, в ожидании вечера делала все, что попадалось под руку, лишь бы скоротать время. «Мне необходимо увидеть его, поговорить с ним, и если это будет возможно, прикоснуться еще хотя бы один раз…» – уговаривала ту часть себя, которая была ведома разумом и не подчинялась законам сердца. Мысль о том, что он может исчезнуть из моей жизни так же неожиданно, как появился, болью пульсировала в моей груди. Зная, что должна предпринять меры, чтобы вспомнить все после того, как он сотрет воспоминания о себе, задавалась вопросом как это сделать, если он все время рядом и все время следит за мной. «Как же это все неправильно…» Поклявшись себе придумать выход, и не желая больше изводить себя, решила пока встретиться с друзьями и все им объяснить, ведь с момента нашей неудачной прогулки, я виделась только с Лорен. Созвонившись с ней и договорившись о всеобщем сборе в шесть часов вечера на нашей скамейке в парке, стала одеваться. Надев платье чуть ниже колена, с длинными рукавами, сапоги на каблуке и пальто черно-белого цвета, покрутившись у зеркала, схватила ключи и направилась к выходу. Но взявшись за ручку, остановилась.  – Дэвид? – прислонив голову к дверному косяку, произнесла я. Мне было страшно объяснять себе, зачем позвала его, ведь он и без того знает, что выхожу из дома. На самом деле, я просто хотела убедиться, что он рядом, и с утра искала повод, чтобы произнести его имя вслух.  – Я буду рядом, – сказал он, и внутри меня все заныло от желания скорее увидеть его. Улыбнулась и вышла из дома. «Нужно чем-нибудь занять мысли, чтоб время пролетело быстрее». Оправдание перед ребятами за случай в кафе – самое лучшее и не требующее отлагательств занятие для моего мозга, чем я и собиралась заняться в ближайшие пару часов. Лорен, Ник и Роберт с Сони уже ждали в обговоренном месте. Выходя из машины, я уже приняла решение говорить им все то же самое, что и Мэри. Мне было невыгодно загонять себя в собственноручно сотканную сеть лжи, каждый раз пытаясь вспомнить, кому и что я врала. «Даже если эта ложь и выглядит неправдоподобно, личное пространство должно быть у каждого, и я имею право не раскрывать душу до конца». Мы присели, и под напряженными и недоверчивыми взглядами друзей я рассказала им все слово в слово, как говорила Мэри и Лорен. Знала, что мне не поверят до конца, но выхода другого не было – сказать правду я не могла.  – Но как ты могла, ты же знала, что мы будем переживать… Ты даже мобильник не взяла… – возмущалась Сони в своей обычной манере, без нервных восклицаний и вскрикиваний. По ее голосу создавалось ощущение, что она просто просила меня помочь ей с домашним заданием.  – Мне просто хотелось, чтобы вы провели больше времени друг с другом, – смущенно проговорила я, готовая на все, лишь бы перекинуть их внимание с этой темы. Они переглянулись, и Ник попытался разрядить обстановку:  – Ну, конечно, поиски Элизабет очень нас сблизили, правда, ребят? – и по-дружески закинул руку на плечо Роберта, – Особенно мы сблизились, сидя целый час в кафе в ожидании того, что ты придешь, и в догадках, что же с тобой могло произойти на свежем воздухе… Наверно воздух был чересчур свеж, прям до потери здравого смысла? – он закатил глаза, и все залились смехом. Меня это не обидело, скорее наоборот, обрадовало, что все напряжение переросло в шутку и, подумав про себя, что Ник даже не представляет, насколько он близок к истине, улыбнулась и скорчила рожицу, а он продолжил:  – В следующий раз предупреди, что ты нас сближаешь, потом пропадай, договорились? – и тут же добавил, – Кстати, приезжают рок группа «Muse», сходим, кроме шуток? Они увлеклись разговором, а я облегченно вздохнув, мысленно стерла со лба пот рукой. Ребята собрались где-нибудь посидеть, приняв это решение спонтанно. Время близилось к семи, поэтому я отказалась, ссылаясь на то, что мы с мамой запланировали свой вечер заранее. Не хотелось терять ни минуты, которые я могла бы провести с ним. Дойдя до конца парка с друзьями, попрощалась, направляясь к машине. Солнце клонилось к закату, и я шла, погруженная в собственные мысли, как вдруг отчетливо услышала его голос в своей голове: «Возвращайся домой! Сейчас!». Запаниковав, поспешила в сторону своей машины. Оставалось несколько метров, и изрядно запыхавшись, я замедлила шаг. Ко мне подошла на вид добродушная женщина лет сорока, чуть моложе моей мамы, с красивыми, густыми светлыми волосами и голубыми глазами, вокруг которых пролегали едва заметные морщины. Потратив на поиски улицы ***уже больше часа, она просила помочь. Я посмотрела по сторонам и, не увидев никакой угрозы, решила оказать ей услугу. «В самом деле, не ее же он имеет в виду, подразумевая опасность, ведь кроме нас двоих на улице никого нет…» Я объясняла женщине, как можно быстро добраться до нужной ей улицы, как вдруг она схватилась за мои руки и стала оседать, теряя сознание. В ее глазах отчетливо отражалось непонимание и страх с мольбой о помощи. Вот тут-то я и содрогнулась от ужаса. Опустившись на колени под тяжестью ее тела, я поддерживала ее голову не давая коснуться земли. В надежде на помощь, оглянулась по сторонам и, столкнувшись с тишиной пустынной улицы, завопила:  – Дэвид, где ты? Дэвид!!! Что мне делать!!!?? «Я рядом, милая, не бойся…» – успокаивая меня, заговорил он, – « Не могу тебе помочь физически, но дам столько энергии, что ты справишься! Делай все быстро! Тебе нужно убраться отсюда прежде, чем он выпьет ее всю. Ты сможешь, неси ее к машине. Я буду рядом, обещаю!» «Что?! Я ослышалась? Как нести? Она ведь больше меня раза в два!» Но пререкаться было некогда. Я встала, взяв ее под руки и неожиданно для себя совершенно не чувствуя тяжести, понесла ее к своей машине. Идти оставалось всего пару метров, ноги волочились по земле, и белые брюки, в которых она была, стали грязно-серого цвета. «Надеюсь, что она мне это простит, когда узнает, что спасла ее жизнь». Приложив немало усилий, уложила ее на заднее сидение, и уселась вперед. Едва повернув ключ, увидела его – того самого вампира, что следил за мной в тот вечер в кафе. Он стоял возле капота моей машины, и, засунув руки в карманы, улыбался. Мой взгляд блуждал по его дорогому фирменному костюму, ярко-красной рубашке и элегантному тонкому, черному галстуку, но прежде, чем устремился к лицу, в голове прозвучал уже ставший родным голос: «Нет-нет! Только не в глаза! Не смотри в глаза, ты должна уехать. Жми на газ, уже скоро!» – кричал в моих мыслях Дэвид. Я надавила на газ и, разворачиваясь, с трудом удержала себя от невыносимого желания взглянуть на него. Через стекла машины, а может быть и в моих мыслях, услышала еле доносившийся голос и не сразу различила слова: «Приятно познакомиться, Элизабет. Я – Эрик». Холодок прокрался до самого сердца, заставив съежиться. Оставляя его позади, обернулась, чтоб удостовериться, что женщина еще жива. Настроив зеркало заднего вида на нее, стала уговаривать себя успокоиться, прикусывая губу, чтоб не заплакать. «Давай, Элизабет, потерпи немного, потом я заставлю тебя все забыть… Все сделаю, чтоб ты забыла этот кошмар!».  – Я не хочу забывать! Только не забыть! Где ты? – сквозь слезы шептала я. «Сижу на переднем сидении рядом с тобой. Смотри на дорогу». Кивнула в ответ, судорожно вцепившись в руль одной рукой, а другой, вытирая слезы. Подъехав к дому, выскочила из машины. Стемнело и как только, Дэвид появился передо мной, недолго думая, я накинулась на него, снова ощутив дурманящий запах и дыхание на своей шее. Прохлада вечера, вперемешку с дрожью от пережитого страха, заставила стучать зубами. Он мягко отстранил меня и, взяв мое лицо в свои руки, зашептал:  – Смотри на меня, милая! Смотри на меня! Ты сильная, ты не должна бояться! – и его взгляд, в который раз, проник в мою душу, перевернув там все с ног на голову. Глядя в его глубокие глаза, чувствовала, как меня наполняет его энергия, тепло и свет. Вслушалась в биение его сердца, впитывая исходившее от него спокойствие. Страх и паника наконец-то стали отступать. Отпустив меня, он прошел к машине, открыл дверь и взял на руки эту женщину. Ее голова безжизненно легла на его плечо, а рука повисла в воздухе.  – Я просто отнесу ее домой. С ней будет все хорошо, не волнуйся. Она в безопасности.  – А что делать с ее энергией? – спросила я.  – У нее нет Хранителя, поэтому я имею право ее наполнить. Иди в дом, милая. Давай, не стой! Я вышла из состояния оцепенения и направилась к дому. Обернувшись уже у двери, увидела, как он растворяется с ней на руках. «Вот, значит, как ты передвигаешься – таешь на глазах…» В дом вошла с единственным вопросом в голове: «Видела ли Мэри из окна мои непонятные выходки возле машины?» Представив, как смотрюсь со стороны, обнимая пустоту, я нервно рассмеялась. «По мне психушка плачет…» В ванной шумела вода, и от радости, что у меня получится избежать нежелательных разговоров, небрежно бросила в прихожей верхнюю одежду, торопясь в свою комнату. Наспех переодевшись в короткие черные шорты и майку, я, пользуясь его отсутствием, занялась подсказками, которые помогут мне вспомнить о нем. Глава 12. Подсказки

С тринадцати лет я периодически писала стихи, но поскольку относилась к своему творческому порыву критически, об этом таланте знали единицы. Взяв чистый лист бумаги, немного подумав, набросала: «Дом опустел, огонь в сердце потух,

Это так больно и страшно случилось,

В сердце моем живет его дух,

И тело наполнено лунною силой.

(Думай, Элизабет, здесь его имя)».

И впопыхах, боясь, что он может вернуться с минуты на минуту, без исправлений и корректировки, сложила бумагу пополам и засунула ее под матрац. «Не знаю, каким образом они стирают память и будут ли обыскивать комнату, но надеюсь, что обойдется без этого… Предположительно, найдя ее, я просто не буду помнить, о чем она и зачем ее туда положила. У меня должно получиться! По крайней мере, я обязана попробовать!» Закончив, схватила телефон и набрала Лорен. Пока шли гудки, судорожно обдумывала, что именно буду ей говорить, и как объяснять задуманное, не выдавая Дэвида. Когда подруга подняла трубку, я нажала на запись:  – Лорен, привет!  – О, Элизабет!! Ну как ты? Жаль, что не осталась с нами!  – Послушай, родная, я по делу! – перебив на полуслове, сразу перешла к сути, зная, что не располагаю временем, – Ты должна мне помочь!  – Ты меня пугаешь… – напряглась она.  – Просто пообещай сделать это. Для меня это все!!! Ни о чем не спрашивай, но сделай, как прошу! – мой голос сорвался и, я поняла, что вот-вот зарыдаю.  – Что угодно! – испуганно прошептала она, – Говори уже! Ну, не молчи… Не плачь… – Лорен путалась в словах, не скрывая переживаний, а мне нечем было успокоить.  – Возьми ручку и запиши то, что скажу, – пока та искала ручку, я, сдерживая слезы, говорила, – Хочешь, в ежедневник, хочешь, поставь напоминание в органайзере, но ты должна будешь сказать мне это. Слово в слово!!!  – Когда?  – Я думаю ты почувствуешь, когда будет пора…  – Диктуй…  – «Элизабет, все, что ты подозреваешь – правда. Не переставай искать. Это все, что у тебя было. Эти слова ты сама просила передать себе. Продолжай искать вокруг, интуиция тебя не подводит».  – Элизабет, мне страшно… – через пару секунд, отозвалась она.  – Ты обещала ничего не спрашивать…  – Но ты должна мне доверять! – воспротивилась она.  – Я не могу ничего добавить… Просто знай, если б не доверяла, не просила бы об этом. Все, пока. И я отключилась, закинув трубку подальше. Сидя за письменным столом и опустив голову на руки, я позволила мыслям заполнить сознание. «Это невероятно! Просто не узнаю себя! Мне постоянно хочется думать и говорить о нем, видеть его… касаться. Когда представляю, что его накажут из-за меня, во мне просыпается чувство, которое трудно выразить словами. Хочется всю вину взять на себя, пойти на любые жертвы, только бы его не трогали, не делали ему больно. Неужели я, наконец, влюбилась!? Только куда деть уверенность, что такая, как я, ему не пара? Ему нужна девушка из его окружения, сильная и обладающая способностями, а не слабое и беззащитное человеческое существо, вроде меня…» Погрузившись в свои мысли, я не замечала ничего вокруг, и подскочила, от удара открытой створки окна об стену. Обернувшись – обомлела. Передо мной стоял Эрик. Резко вскочив с места, я задела рукой вазу с цветами и, ударившись о край стула, она раскололась на две части, выплескивая воду во все стороны. Я прижалась к стене, и, зажмурившись, повторила про себя: «Если ты не смотришь ему в глаза – он бессилен! Он бессилен!» Оставила только возможность ощущения его присутствия, вслушиваясь в шорохи. Но он передвигался бесшумно, и я с трудом удержалась от крика, когда холодные пальцы коснулись моей шеи. Резко разворачиваясь к нему спиной, закрыла лицо руками.  – Ну что же ты, Элизабет, – изображая обиженного ребенка, произнес он, – Мы просто поговорим, ведь нам так и не удалось поговорить ни в первый, ни во второй раз. Ты так быстро исчезала из поля моего зрения… Но сейчас ведь тебе некуда убегать, верно? – его руки стали перебирать мои волосы. Я услышала голос мамы, и весь страх за собственную жизнь превратился в пепел. Важно стало одно – чтобы мама осталась жива и… Дэвид не вернулся. -Элизабет, ты дома? – ее голос доносился с лестницы – это значило, что в моем распоряжении оставалось не больше минуты. Развернувшись к нему, взмолилась:  – Умоляю, только не маму… Не тронь ее! Дай мне всего пару секунд, все улажу и вернусь, – я не собиралась его обманывать, мне важно было, чтобы с мамой ничего не случилось.  – Нет, Элизабет, у меня нет нескольких свободных секунд и вообще я голоден! – он, оскалившись, издал гортанный звук, похожий на рычание.  – Не тронь ее, прошу! – руки задрожали, а из закрытых глаз каплями потекли слезы.  – Элизабет, дорогая, все в порядке? – раздался ее голос уже за дверью. Стоя совсем близко ко мне, он прошептал:  – Ты сделаешь ВСЕ, что скажу! – его ледяные пальцы пробежались по моей щеке и приподняли подбородок. Прикосновения были грубыми и отталкивающими, но это уже не имело никакого значения. Я знала, что он убьет меня быстро и безболезненно, и успокаивалась от этой мысли.  – Да, – шепотом ответила ему и открыла глаза. Взгляд двух серых озер вновь меня заворожил, превратив в жертву как тогда, в кафе.  – Ну, вот и умница! – довольно произнес он, опуская руки. Заложив одну руку за спину, а другой приглашая пройти, изображая галантного кавалера, улыбнулся:  – За дверь ни шагу и помни, что я уже над тобой властен. Всего один неверный шаг – и вы обе умрете, – он весело подмигнул мне. Наспех вытерла слезы тыльной стороной ладони и приоткрыла дверь. Его ледяная рука легла на мою, держащую ручку, и взгляд снова впился в мое лицо. Он встал прям за дверью, так что мама его не могла видеть. Зато видела я.  – Мам? Прости, я спала, – стараясь, чтобы голос не дрожал, обратилась к ней, – Неважно себя чувствую и, скорей всего, не спущусь к ужину. Прости, пожалуйста! Стала закрывать дверь, но она ее удержала.  – Постой, может, нужна моя помощь? Может, я чаю принесу? У тебя что-то болит? Эрик выразил свое нетерпение, и я почувствовала, как начинает кружиться голова.  – Нет, спасибо, поговорим позже! – поцеловала маму в нос и выдавила улыбку. Она тоже улыбнулась, позволив закончить разговор и закрыть наконец дверь. Теперь, уверившись, что она ничего не подозревает, повернулась к Эрику, и мое тело охватила мелкая дрожь, от того, что он стал приближаться.  – Все – таки Дэвид не смог стать хорошим Хранителем, – разочарованно произнес он, – позволить себе уйти и оставить подопечную без охраны на такое длительное время! Это удивительная глупость! – фальшиво цокая языком, он покачал головой.  – Зачем ты хотел убить ту женщину? – отпустив все эмоции, словно голубей в небо, уже спокойным и тихим голосом произнесла я.  – А разве плохо получилось?! – всплеснул он руками, – Дэвид ушел, и у нас появилась возможность поговорить.  – Ты хочешь убить меня – убей, но только… Он перебил меня, негромко рассмеявшись, и медленно произнес:  – А кто сказал, что я пришел убить тебя? Убирая мои волосы назад, он наклонился к самому уху так, что его холодное дыхание обдувало мою кожу с каждым словом:  – Точнее, я сделаю это, но не сейчас. Сейчас мне нужно от тебя другое. Ты влюблена в него, ведь так? – спросил зло, глядя на меня. Все мысли были о том, где Дэвид, и все ли с ним в порядке.  – Тебя это не касается! – процедила я, стараясь не шевелиться.  – Еще как касается! Твой дворняжка тебе не все рассказал, уверен в этом. Наш клан – тайна для всех людей, а он сделал исключение, посвятив в нее тебя. Ему с рук не сойдет! Я сам! Лично! Накажу его! – делая ударение на каждом слове, ответил он.  – О чем ты? Какой ваш клан? Ты же вампир… – я ничего не могла понять.  – Клан Хранителей, клан дворняжек… Как больше нравится, так и называй. Эрик рассмеялся, а затем его лицо вновь приобрело серьезное выражение, и в глазах мелькнула грусть.  – Я ведь не всегда был вампиром, когда-то был среди них. И полюбил девушку, которую охранял, впервые испытав такие сладостные чувства. Всегда находился рядом, всегда оберегал ее и выполнял свою работу безупречно. Единственным нарушением было то, что она знала о нас все – как ты сейчас! И они меня наказали, отобрав ее силой! – он снова оскалился. Слушала его, нахмурив брови, изо всех сил пытаясь уловить суть и понять, какое отношение имею к его ненависти. «Зачем он следит за мной и почему так ненавидит меня, я же совсем не знаю его?»  – Они узнали об этом, и я был лишен всего: должности, способностей, любви!!! – его голос затих и он продолжил почти шепотом, – И вынужден пить энергию у тех, кого оберегал раньше, то есть у людей. Сначала я противился, но теперь мне даже нравится это… – он самодовольно улыбнулся, – Но самое страшное наказание состоит в том, что ей не дали другого Хранителя, несмотря на то, что она просто переполнена сладкой и ароматной энергией! – он нервно облизал губы, – Я вынужден оставаться рядом до сих пор, хотя сам представляю для нее опасность и в любое мгновение могу испить ее до дна. Это мерзко! – сквозь зубы процедил он, сжав кулаки. Его зрачки расширились, а ноздри стали раздуваться от каждого вдоха. Я смотрела на него, как завороженная, и пыталась убить догадку, маленькой рыбкой – пираньей, выгрызающую дырку в моей груди. От ужаса правды, кроющейся за этой догадкой, скрыться было некуда и невозможно.  – Ты же сейчас не о Лорен говоришь? Не о моей маленькой Лорен!!? – голос сорвался, а в горле комом застряло истерическое рыдание. В ответ парень фыркнул и отвернулся к окну. Способность шевелиться утратилась мгновенно. Все сходилось: я видела его там, где была Лорен: возле ее дома, возле университета, и ждал он не кого-то неопределенного, а заглядывал в окна, где сидела она. «Она любила Хранителя!?!?»  – Я не мог больше смотреть в любимые глаза, зная, что это убьет ее. Другого выхода не было, и я стер ей память сам, своими руками! – он уставился на свои руки так выразительно, словно актер на премьере спектакля, – Сам все уничтожил! Теперь она не знает меня, а я помню все и рад бы уехать, но вынужден находиться неподалеку, чтобы охранять ее, когда сам являюсь опаснее других. Я стояла в метре от него, не веря своим ушам, и почти не слушая его душевные излияния. «Неужели Лорен молчала о том, что сильно любила? Зная ее… она не смогла бы все сдержать в себе… С трудом верится в это… В принципе все очень реалистично и правдоподобно, только что-то здесь не так… Не пойму только что?» Эрик стал подходить ко мне, мизерными шагами, а в его глазах появилась угроза:  – А теперь он, раскрыв общую тайну тебе, хочет спокойно жить? Его руки грубо развернули меня и толкнули целенаправленно головой о стену. Я не успела ничего предпринять и от силы удара по всему телу прошла искра, сопровождаемая болевым шоком и оглушительным взрывом. На затылке заиграл холодок, и моя рука, поднесенная к голове, тут же испачкалась липкой и теплой кровью. Сползла по стенке вниз, не в силах сосредоточиться на чем-то кроме боли и, схватившись руками за голову, свернулась калачиком на полу и заскулила. Заставив себя приоткрыть глаза, увидела перед самым лицом до блеска начищенные ботинки. Он присел на корточки и продолжил свою тираду, каждое слово которой было равносильно новому удару по голове:  – Когда решали мою судьбу – ни один из этих дворняжек не сказал ни слова в мою защиту, позволив сделать меня тем, кем являюсь сейчас. Теперь я сам себе судья, и уже вынес вашей любви смертельный приговор! Я заскулила с новой силой, когда его глаза прожгли меня до самого сердца и почти ничего не чувствуя, кроме уже знакомой слабости и желания спать, услышала отдаляющиеся шаги в сторону окна.  – Мы еще встретимся, обещаю, Элизабет! – сказал, и выпрыгнул в окно. Глава 13. Обещание

…Хотела доползти до кровати, но тело не слушалось – не было сил даже пошевелить рукой. Делалось неприятно от мысли, что Дэвид будет винить в случившемся себя, но я была лишена возможности что-либо изменить до его возвращения. Лежа на полу, как тряпичная кукла, проваливалась в сон и приходила в себя, не прекращая попыток ползти. В короткие минуты сознания охватывала тревога, что его до сих пор нет, а с другой стороны радость, что не видит меня такой. В очередной раз вынырнула из забытья, когда чьи-то руки схватили меня за плечи и стали поднимать. Казалось, что меня пытаются разорвать на куски, настолько были сильны движения, и настолько ослабло мое тело. Голова раскалывалась на сотню маленьких кусочков, при каждом несущественном шевелении пальца, не говоря уже о такой тряске…  – Элизабет, милая, очнись, он был здесь? Он приходил? – голос Дэвида пронзил мое сознание. Захотелось его успокоить, и с этим чувством пришло блаженное понимание, что уже нет надобности ползти к кровати и можно просто УСНУТЬ.  – Хочу спать, Дэвид, – отозвалась, корчась от невыносимой боли, усилившейся от движения головой. Ничего не отвечая взял меня на руки… От него исходил магический аромат, напоминающий смешанный запах кофе, шоколада и апельсина. *** Открыв глаза в полной темноте и резко сев на кровати, я схватилась за больной затылок. Включив ночник, быстро восстановила все события вечера и взглянула на часы:  – Час тридцать! Мама! Она, наверное, волнуется!  – Она была здесь час назад. Успев добежать до двери, обернулась на голос и с облегчением выдохнула:  – А, это ты…  – Мэри заходила к тебе перед сном и проверила, есть ли у тебя температура, – он подошел и встал в двух шагах от меня, – Не стоит идти к ней в таком состоянии. Дождись утра, Элизабет. Может, поспишь еще?  – Она не видела меня без сознания? – встревожено ответила вопросом на вопрос. Он отрицательно помотал головой.  – Я уже выспалась. Ты ведь не уйдешь больше? Его лицо стало каменным. Он рассеянно запустил пальцы в свои густые волосы и произнес:  – Милая, прости меня! Прости!!! Я не могу понять, как так получилось, ведь меня не было всего пятнадцать минут!  – Пятнадцать минут… – автоматически повторила его слова, – Мне показалось, что целую вечность, я даже волновалась, думала, с тобой что-то случилось… Он невесело улыбнулся:  – Ты волновалась за меня, когда он издевался над тобой? Почему ты смотрела ему в глаза, знала же, что нельзя… Я отвернулась и пошла к кровати.  – Нет, не виню тебя, здесь только моя вина и моя ошибка, просто не могу понять…  – Он мог навредить маме. Она приходила… Дэвид сжал кулаки и отвернулся к окну. А я, сдерживая слезы, произнесла:  – Он был Хранителем Лорен. Они любили друг друга, но им не позволили… Сделали его вампиром, а ее заставили все забыть!!! Заставили, понимаешь? – речь получалась несвязной, голос начал срываться, и я зарыдала.  – Знаю, Элизабет. Был там, когда решали его судьбу, но поскольку у меня не было опыта, мой наставник велел молчать, иначе меня бы сделали таким же вампиром. Ты не знаешь ничего о них и их законах. Все его оправдания были уже ни к чему – именно после этих слов я приняла решение, что любить его мне запрещено. «Если это ставит его существование как Хранителя под угрозу, то он о моих чувствах не узнает». Дэвид сел рядом со мной на кровати. Несмотря на то, что сердце рвалось из груди от нежности, заставила себя сказать то, чего не хотела говорить больше всего на свете:  – Уходи из моей жизни!!! «Как он может улыбаться, когда я его гоню? Значит ли это, что не чувствует ко мне ничего? Пусть так… Я даже счастлива».  – Милая, мне некуда идти. Пути назад тоже нет. Нет никаких причин, чтобы сказать им, что мне нужен другой подопечный. Я привязан к тебе, как новорожденный к матери и разорвать наш контакт в силах только Старейшины.  – Скажи, что устал от меня, что я вызываю сильный отток, придумай что угодно! – я цедила слова сквозь зубы.  – Успокойся! – он был зол, – Я этого никогда не сделаю. Даже если они поступят со мной, как поступили с Эриком, я буду счастлив просто видеть тебя, Элизабет… Он притянул меня к себе и прижал к груди. Его сердце билось медленно, ровно и без перепадов, в отличие от моего, выстукивающего ритм через раз. Слезы лились ручьем еще какое-то время, затем пришло долгожданное спокойствие, и я стала засыпать под этот стук. Спала чутко и он боялся пошевелиться. Придерживая одной рукой мою голову, он бережно стал укладывать меня на кровать. Но, как только я перестала слышать стук его сердца – открыла глаза, а он так и замер, держа меня в своих руках. Смущенный взгляд блуждал по моему лицу, постоянно останавливаясь на губах, а горячее дыхание заставляло сердце стучать чаще.  – Прости, разбудил тебя… – обжигая кожу своей близостью, сказал он, и я с трудом смогла устоять, чтоб не коснуться влажных губ. Пытаясь сдержать свое обещание, что он не узнает о моих чувствах, я мягко отстранила его и сказала:  – Поговори со мной еще…  – Элизабет, надо отдохнуть, иначе ты завтра снова будешь спать на парах..– он тут же осекся.  – Это твоих рук дело? – улыбнулась, вспомнив тот день и мистера Мейсона, даже не подозревавшего, что сплю на его паре. «Представляю его лицо, если бы он меня увидел».  – Просто ты была расстроена и выдалась хорошая возможность дать тебе отдохнуть… Мы оба рассмеялись.  – Голова болит? – спустя пару минут поинтересовался он.  – Почти нет, – машинально потерла затылок и совсем не удивилась, что на нем кроме почти зажившей ранки ничего не осталось, только волосы немного слиплись от крови.  – А вампир может убить Хранителя? – решила сменить тему.  – Да, если у Хранителя бьется сердце.  – А как становятся Хранителями? Обычный человек может стать им?  – Может только ребенок не больше трех лет, при условии, что один из родителей – Хранитель. Нас долго воспитывают в другом мире и с раннего детства готовят к тому, что созданы для людей: учат их охранять, отучают от сна и человеческой пищи. Но изначально мы происходим от ангелов..  – Ты сказал, «нас учат», когда говорил о человеческих детях, ты что, был человеком???  – Я не знаю, кем был… Даже если и человеком, это не имеет никакого значения. Все равно я ничего не помню о человеческой жизни! Сказал, что детей берут совсем маленькими… – показалось, что он злится.  – Да, но у тебя бьется сердце, – неуверенно надавила я.  – Так бывает у некоторых из нас…  – Кто родился ребенком, а не ангелом! – я не желала отступать.  – Элизабет, это не имеет значения! Ложись спать, уже четыре утра! Он встал с кровати, и я, больше не пререкаясь, закуталась в одеяло. Глава 14. Догадка

Этой ночью мне удалось поспать всего пару часов, но утром я проснулась бодрой и в хорошем настроении. Больной еще вечером затылок, почти не давал о себе знать, что безусловно, радовало. Дэвида, как обычно, не было видно, но не удержавшись, я все же бросила взгляд на подоконник. Как и предполагалось – никого, но видимо на моем лице читалось огорчение, поскольку его голос произнес в моей голове: «Я здесь, милая!»  – Как ты это делаешь? – не успев скрыть счастливую улыбку, прошептала ему. «Делаю что?»  – Как разговариваешь со мной через мои мысли? «Это иллюзия… Я говорю обычным голосом, но ты меня не видишь, поэтому тебе кажется, что это звучит в твоих мыслях».  – А где ты сейчас? «Сижу там, куда ты смотришь! Знаешь, мне на мгновение показалось, что способности уже появились, и я видим, потому что ты смотришь мне прямо в глаза».  – Почему ты постоянно там сидишь? – пытаясь скрыть смущение, спросила я. «Питаюсь энергией. Луну не видно, но она на небе. Я получаю то, что хочу, хоть и в мизерном количестве». Улыбнувшись, не спеша встала с кровати, направляясь в душ. Занятий намечалось немного, что внушало надежду на хороший день. Спускаясь вниз по лестнице, удивилась, увидев маму на кухне.  – Мам, а который час? Ты не опаздываешь? – ее присутствие тревожило.  – Я попросила Нотеллу постоять за меня пару часов, – неуверенно произнесла она, с любопытством разглядывая меня, – Просто ждала, пока ты проснешься, чтобы убедиться, что тебе уже лучше.  – О, мама! Мне так неудобно, прости! – искренне раскаиваясь, протянула ей.  – Иди ко мне, Элизабет, – Мэри раскрыла объятия, совсем как в детстве, когда провинившись, вместо наказания, я оказывалась в ее объятиях. Она всегда делала так, чтоб я не испытывала чувства вины. Подошла и позволила ей обнять себя, вновь очутившись в беззаботном детстве, пахнущем мамиными духами и любящими поцелуями. Она никогда не была сентиментальна и плакала в очень крайних случаях, как тот, что случился недавно, когда мои друзья вернулись без меня, чтоб сообщить ей, что я пропала. «Бедная мамочка, что ей пришлось пережить…» Мы выпили чай и стали собираться. Мама работала в магазине детской одежды недалеко от дома, но, несмотря на то, что идти до работы было совсем немного, охотно согласилась на мое предложение подвезти, учитывая тот факт, что ее сменщица сидела сверхурочно уже два часа вместо нее. Мы подъехали к магазину, но мама не спешила выходить и, повернувшись ко мне, спросила:  – Элизабет, ты влюбилась? До меня не сразу дошел смысл вопроса, настолько он был неожиданным. Мы с мамой никогда не говорили об этом, и я просто понятия не имела, что ответить. «Если скажу «да», Дэвид услышит, и я нарушу обещание, данное себе. Но врать маме тоже не хочется.»  – Ма-ма! – затянула я, заставив себя улыбнуться.  – Просто не вижу другого объяснения, ты постоянно сама не своя, то сияешь, то тебе плохо без всякой причины… Если влюбилась, то можешь поделиться со мной… Я постараюсь тебе помочь… – она смотрела на меня в упор суровым и любящим взглядом, полным переживания за собственное чадо.  – Знаю. Когда мне будет необходима помощь, я приду к тебе за советом. Спасибо, я люблю тебя, мамочка! Вроде бы ответ получился неоднозначный, так что я осталась довольна собой. Она поцеловала меня и вышла из машины, а я нервно надавила на газ, оставляя следы шин на мокром, от ночного дождя, асфальте. Встретившись у входа в университет, мы как всегда, постояли немного, обсуждая, кто и чем займется вечером, а после разошлись по кабинетам. Ник уселся со мной на парах. Мы всего несколько дней, как стали друзьями, а я непозволительно привыкла к его обществу. Он необычный парень: немного обидчивый, зато верный и с глубокой душой. Переписывались первые две пары, исписав пятнадцать листов из его тетрадки – и все равно не наговорились. «Ты так и будешь все время одна или, наконец, найдешь себе пару?» – он придвинул ко мне тетрадь и отвернулся, улыбаясь одними глазами. Мне ужасно хотелось написать, что уже нашла, но удержалась, снова вспомнив свое обещание. « Не везет с этим делом…» «Хочешь, познакомлю?» Я опешила и около минуты грызла кончик ручки. Ник не выдержал и вопросительно посмотрел на меня. «С кем?» – наконец нашлась с ответом я. «Есть ребята, такие же, как ты… Слегка не в себе…» Он отвернулся и засмеялся, прикрыв рот рукой, а я толкнула его в плечо. Оставляя вопрос без ответа, написала: «Ты точно больше на меня не в обиде, Ник?» Он не стал ничего писать, просто сдвинул брови к переносице, и улыбнулся. Прозвенел звонок, и мы с ним рванули в столовую, по пути толкая друг друга и смеясь, как дети. Я влетела в столовую, с визгом расталкивая толпу, и уселась на стул, рядом с Робом, спрятав голову под столом на его коленях. Следом ворвался Ник, весь взъерошенный и со словами:  – Где эта зараза? – тяжело дыша, сел рядом с Лорен. Время пролетело незаметно, и, перекусив, мы направились по кабинетам. У ребят было хорошее настроение, у всех, кроме Роба. Весь перерыв он вел себя очень странно, почти не улыбался и все время смотрел сквозь меня, в окно. На последних двух парах переписываться было некогда, мы много конспектировали, и к моему счастью, вопрос Ника о его «интересных» друзьях остался без ответа. Я всегда считала себя способной девушкой: мне достаточно внимательно слушать и конспектировать лекции, вчитываясь в каждое слово, и тогда можно к экзаменам больше не готовиться. Но сегодня вчитываться не получалось, ни на первых двух парах, когда мы с Ником устроили письменные переговоры, ни на последних, когда все мои мысли кружились вокруг Дэвида. «Я счастлива, что вечером увижу его, что он сейчас рядом и смотрит на меня. Не уверена, конечно, в его чувствах ко мне, больше склонна к тому, что он просто выполняет свою работу, но меня это не тревожит. Он, не зная о моих порывах и не любя, дает мне все, необходимое для подпитывания моей любви, и за это я благодарна. Главное, чтобы у Лорен все было хорошо с Ником и у Сони с Робом, а моя любовь греет меня и без взаимности. Роберт…» Имя друга я произнесла уже шепотом и резко выпрямилась на стуле от того, что меня буквально пронзила своей внезапностью догадка, в которую было трудно поверить. Соединив в голове два имени – Роба и Дэвида, поняла, почему Роб так странно вел себя на перерыве. «Роб в столовой смотрел не сквозь меня, а конкретно на… Дэвида. Он смотрел не в окно, как мне казалось, а на подоконник, на котором постоянно сидит Дэвид. Неужели, как и я, его видит? Но тогда Дэвид сказал бы мне об этом раньше… Значит, он тоже Хранитель?! Поверить в это трудно, но другого объяснения я не нахожу. Чей он Хранитель? Сони? Дэвид говорил, что охраняет меня месяц… и ровно месяц назад Роб перевелся на факультет Сони! Значит, это Роб был моим Хранителем! И это объясняет совпадения, когда ему удавалось оказываться рядом в опасных ситуациях и выручать меня еще со школы!» В голове не укладывалось. Я неспособна была усидеть на месте до конца занятий и, отпросившись, выбежала из кабинета под пристальным и ничего не понимающим взглядом Ника. Уверенная, что Дэвид испугался и сейчас следует за мной, не сворачивая в сторону уборной, побежала вниз по лестнице. Глава 15. Люблю