Текст книги "Древние города"

Глава 10
Люк. Дракон рождается

1

Ее лицо посветлело, каждая черточка обозначилась резче и яснее. Крепко сжатые губы побелели, а глаза вдруг стали синими, точно такими, как Живой металл в источнике. Она двинулась вперед, держа в руках яйцо с такой нежностью, словно это был ребенок. Спустилась по лестнице с легкой грацией, и даже шороха шагов не было слышно. Обутые в льёсы ноги стали будто невесомыми, и Мэй плыла, неся драгоценную ношу.

У самого желобка остановилась. Замерла, и вся ее фигурка, озаренная синим светом, показалась Люку видением какого-то чуда. Она сияла – его Мэй, сияла и лучилась. Как предвестница Настоящей Матери, как посланница Эльси, принесшая от нее весть. Тревожную и страшную весть.

Ведь это Мэй только что прочитала древнее предсказание на стене Храма, которое полностью никто из Всадников прочесть не мог. Ни мужчины, ни женщины. А для Мэй это оказалось так просто, что она ни разу не остановилась, ни разу не запнулась.

Ее устами говорила Настоящая Мать – и не иначе.

Люк не мог оторвать глаз от Мэй. Вот девушка наклонилась, опустила яйцо в желобок – ладони белые, тонкие, запястья гибкие, и кожаный браслет на одной руке – как резкая, темная линия.

Шар покатился и исчез в источнике. Мэй выпрямилась, но не двинулась с места, так и осталась стоять, всматриваясь в Живой металл. Люк приблизился, встал рядом, и голова Мэй оказалась чуть выше его плеча.

Люку захотелось взять Мэй за руку, но он не осмелился – такая она была серьезная, сосредоточенная. Необычная Мэй, полная достоинства и какой-то внутренней мудрости. Такой ее Люк еще не видел ни разу.

Она не задавала вопросов, не оборачивалась. Смотрела пристально на потемневший источник, и Люк понимал, что вот сейчас она почувствует рождение дракона. Этот момент нарушать нельзя – ни вопросами, ни лишним движением. Обычно такому обучают старейшины, но Мэй поняла все сама, без подсказок и обучения.

Рожденную машину Люк почувствовал тоже. Его душа отозвалась с небывалой готовностью, он услышал зов нового дракона и инстинктивно подался вперед. Короткий всплеск – и показалась мордочка. Серые чешуйки – крошечные и тонкие. Аккуратные круглые ноздри, широкая пасть.

После показались глаза – зеленые, яркие, забавные. Короткие костяные наросты спускались от затылка к самой шее. Широкая спинка, сложенные крылья. Зацокали по полу коготки. Дракончик стоял твердо и уверенно на четырех ногах, вытягивал шею и щелкал челюстями.

Люк слегка подтолкнул Мэй, но светловолосая и так знала, что надо делать. Она присела перед машиной на корточки, положила руку на голову и тихо произнесла:

– Темное Облако. Тебя будут звать Темное Облако. Или просто Облак. Ты понимаешь меня, дракон?

Короткий рык был ответом. Запечатление произошло. Теперь очередь Люка. Вообще-то по плану тут рядом должны были быть близнецы, Жак и Ник, чтобы машиной могли управлять и они. Но так вышло, что Мэй теперь его настоящая невеста. Все переменилось после нападения. И Люк уже не сомневался.

Он присел рядом и тоже положил руку на голову малыша.

– Тебя будут звать Темным Облаком, – тихо и властно произнес он.

Дракон был назван. Теперь машина будет слушаться их двоих – Люка и Мэй. Теперь в семье есть два дракона.

2

– Драконы выведены! – громким голосом возвестил отец клана Мигайев. – Люди Камлюков! Нас ждет жестокая война! Мы должны отстоять Храм Живого металла или уничтожить его, как это завещал нам Отец Неба Ким-Киган. Городские не должны проникнуть сюда и не должны привести в движение те машины, что хранятся внизу, в подземельях. Большая Голова не должна быть включена. Иначе нам не избежать новой Железной войны, и планета наша, наша драгоценная Эльси может снова оказаться на краю гибели!

– Га! – согласились все, и Люк вместе с ними.

Вождь помолчал, ожидая, не вставит ли кто еще своего слова. Но с ним были все согласны. Тогда он важно кивнул и продолжил:

– Мы собрались тут все, кто уцелел из племени Инимайтов. И я вижу, как мало нас осталось. Городские сумели уничтожить многих славных воинов. Но с нами по-прежнему наши драконы! Мы по-прежнему преданные дети Эльси, и Настоящая Мать ожидает, что мы будем храбры и тверды.

– Га! – снова прогрохотало в Храме.

Малыш Облак возмущенно заворчал, вытянул шею и, смешно щурясь, принялся оглядывать зал. Он запоминал и улавливал. Программы в его голове, только что установленные, заработали в полную мощь. Дракон учился уже сейчас.

Мэй захотела взять его на руки, но Люк остановил ее резким движением.

– Драконы не ездят на людях. Люди ездят на драконах. Так должно быть, потому не путай его. Он двигается сам, на своих четырех.

Мэй не стала возражать. Сосредоточенно свела брови, но воинов явно не слушала. Она не отводила восхищенного взгляда от новенькой машины.

У края источника Живого металла стояли еще новорожденные дракончики. Они щурили новенькие глаза, пытались раскрыть крылья и стучали коготками по холодному камню пола. Они прислушивались к своим новым хозяевам.

– Мы будем сражаться до конца. Но если нам суждено будет потерпеть поражение, мы должны сохранить наших жен и детей. Нам придется отправить их, небольших драконов и новорожденных дракончиков, через подземелье. Туда, где мы еще ни разу не были, в старые, Невозрожденные земли. Им придется туго, но они должны выжить.

– Га! – снова согласились все.

Люк это знал. Это была лишь теория, лишь запасной план на всякий случай – спрятать жен и детей в далеких Невозрожденных землях. О таком не думалось никогда. Но сейчас слишком ясно вырисовывалась возможность погибнуть и оставить мать и сестер без помощи. Если Люка не станет – им придется тяжело. Но Мэй должна уцелеть вместе с ними, ее надо будет отправить тоже. Вместе с новым драконом.

Только маленькие дракончики не вырастут, если их не кормить Живым металлом. А если их кормить быстро – они вырастут, но ничему не научатся, и ими сложно будет управлять. Тогда от них будет мало толку.

Драконов всегда воспитывали. Это требовало времени, терпения и навыков. Их не поили Живым металлом слишком быстро, как это сделали Городские со своими леками. Рожденный робот должен был сам войти в силу. Сблизиться со своим хозяином, привыкнуть к нему и сродниться. Привязаться настолько, насколько это позволяли его программы.

Тогда драконами можно было управлять просто голосом. Тогда хозяин владел драконом полностью. Только тот хозяин, который встретил дракончика на выходе из источника.

Потому что управлять этими машинами через монитор не умел никто. Даже Городской не смог разобраться в запутанной и сложной технологии. И если вырастить машину быстро, она будет управляться совсем другими программами. Эти программы назывались коротко «База» и обозначались на мониторе в верхнем правом углу. Ходили старые легенды, что древние пробовали быстро растить машины, но тогда слово «База» высвечивалось в самом центре монитора, и дракон совсем не слушался своего хозяина.

И если придется взорвать источник Живого металла, то те малыши, что получили новую жизнь сегодня – Люк не успел сосчитать точно, но их было больше пятнадцати, – вырасти не смогут и навсегда останутся бесполезной веселой игрушкой вроде леки.

Говорили также, что в Невозрожденных землях почти нет воды и растений. Только пустошь. Даже не песок и не горы. Говорили, что там холодно и мрачно. Но никто из людей Инимайтов никогда не бывал в тех местах. Только ходили странные легенды, мрачные и жестокие. Про то, что те места навсегда умерли и только призраки давно погибших людей неприкаянно бродят по печальным пустошам.

Как там смогут выжить женщины и дети? Ведь это все равно что смерть, только долгая и мучительная.

Свои опасения Люк высказывать не стал. Он еще был слишком молод, чтобы говорить на совете отцов кланов. Потому он вместе со всеми громко выдохнул привычное: «Га!» – и пожелал в душе, чтобы собрание поскорее закончилось.

Дальше отцы выкрикнули парочку проклятий Городским, и Люк вдруг понял, что уже не может к ним присоединиться. Просто не может желать смерти. Рядом с ним стояла Мэй, которая когда-то тоже была Городской. А желать смерти ей и ее друзьям Люк не мог. Уже не мог.

И вот наконец отцы клана произнесли благословения для будущего дня, и люди принялись расходиться.

Мэй двинулась к лестнице и удивленно вскрикнула, когда Облак взлетел и одним махом преодолел расстояние до полукруглой галереи.

– Он хорошо работает, – с удовольствием отметил Люк.

Значит, все в исправности, плата включилась на полный ход, и дракончик отлично владеет своим телом.

Облак полетел вперед, проскользнул между колоннами, сделал небольшой круг и вернулся к удивленной Мэй.

– Вот это здорово! – тихо проговорила она.

Знаки и узоры на колоннах сияли хорошо знакомым и привычным светом, разгоняя сумрак. Светила не было, наверху стояла ночь, и в небольшое отверстие высоко в потолке виднелось несколько звезд.

– В каждой колонне есть круглый красный камень, который символизирует одну планету, вращающуюся вокруг Светила. Эти планеты обозначаются старыми, древними названиями. Буймиш именовался Симели-Ник, большой Мигсей, что встает вечером на западе – Им-Жак. А маленький Исгем – Нам-Люк, – принялся рассказывать Люк.

– Значит, Ника на самом деле зовут в честь Буймиша? – уточнила понятливая Мэй.

– На самом деле так. Когда он родился, лучи Светила падали на колонну с этим знаком. Одно из имен новорожденного мальчика должно включать в себя название планеты. Такое правило у нас.

– Отлично. У вас очень много правил.

– И они все оставлены на этих колоннах. И правило трапезы тоже.

– И вы все эти правила знаете?

– Все знаем. Не все можем прочесть, но мы учили их наизусть, потому что их продиктовал нам Ким-Киган. И он же вырубил их на колоннах Храма. Так говорят легенды.

Колонны остались позади, снова вышли к мостам. Теперь Мэй не колебалась, легко нашла нужный мост – который Люк тоже угадывал уже с первого взгляда, – и зашагала по нему. Дракон спешил следом – летел, расправив тонкие крылья, совершал небольшие круги над головой Мэй и время от времени выпускал слабую струю дыма из пасти. Пускать огонь такие малыши еще не умели, это все было впереди.

В Зале Драконов Люк отыскал Енси, проверил его – тот дремал, прикрыв веки, и все лампочки на его седле были погашены. Энергии в нем осталось совсем немного, только на то, чтобы выбраться утром из Башни и расправить крылья.

– А вдруг завтра Башню окружат новые, выросшие леки? – спросила Мэй, с тревогой оглядывая зал.

– Тогда будет плохо. Будем биться.

– Я тоже буду, вместе с тобой.

Люк промолчал. Об этом они поговорят позже.

Одно дело летать и воевать с пангусами – это опасно, сложно, но не так страшно. Драконы превосходят ящеров и быстротой, и мощью, и покорностью хозяевам. И совсем другое – сражаться с роботами. Кто знает, что припасено в арсенале у этих штук? Бомбы? Напалм? Лазерные пушки?

Рисковать любимой девушкой Люк ни за что не станет.

Поднялись наверх, нашли нишу, где устроилось их семейство. Мать все еще не спала. Увидев нового дракончика, она улыбнулась и по очереди обняла сначала Мэй, затем Люка. Пожелала им спокойных полетов и удачной охоты с новым драконом.

Облак тут же сунулся к спящим детям, пришлось его остановить. Он был полон энергии, потому что только-только вылез из Живого металла. Его чешуя отливала синими всполохами, светилась и время от времени пощелкивала крошечными белыми искрами.

Дракончика переполняла жажда деятельности, потому слова о том, что надо сесть в одном месте и сидеть, его немного разочаровали. Он наклонил голову, высунул язык и возмущенно выпустил струю дыма.

– Сидеть, – строго велел Люк, положил ладонь на макушку нового робота и надавил.

Облак послушался – глянул на Мэй и поплелся в указанный угол.

– Ты должна сама учить его, чтобы он слушал тебя, – проговорил Люк.

Мэй кивнула, пробормотала, что желает спать, и рухнула на одеяло, рядом с Тигаки и Нгакой. Сонно спросила:

– Отец мой где?

– Проверяет раненых, – ответила Еника.

– То-то он удивится, увидев дракончика. Его не позвали в Храм Живого металла.

– Он не Всадник, – ответил Люк.

С этим все было ясно. Отец Мэй отличался от народа пустыни. Он был особенным, его уважали за помощь, которую он оказывал раненым. Но все отлично понимали, что отец Мэй не воин. Он обладал нужными знаниями, он помогал многим. Но война – это не его стихия.

– Я тоже не Всадница, – буркнула Мэй, возясь с одеялами.

– Вот ты-то как раз и Всадница, – улыбнулся ей Люк, опустился рядом и стянул с себя рубаху. Надо было бы найти что-то чистое, во что можно переодеться для сна.

– Интересная у тебя татуировка, – проговорила Мэй, и ее теплые пальцы коснулись плеча в том месте, где была вытатуирована маленькая фигурка летящего дракона.

– Первого дракона всегда запечатлевают. Как только получил свою машину – можешь сделать татуировку, – охотно пояснил Люк.

Прикосновения Мэй вызывали приятную дрожь. Захотелось, чтобы она обняла крепко и прижалась к нему. Захотелось близости с ней, чтобы расстояния между ними двумя не осталось вовсе.

Видимо, светловолосая девочка почувствовала то же самое, потому что подвинулась и оказалась возле самого его плеча с татуировкой. Люк обнял Мэй, и запах светлых кудрей вскружил голову. Травы, песок, Светило. Река и дым от костра. Вот чем пахла Мэй.

– А прошлой ночью мы танцевали вдвоем, – тихо проговорила девчонка.

Все верно. Прошлую ночь они танцевали и даже попробовали строить планы на предстоящую жизнь. И в той жизни, что им предстояла тогда, они должны были быть вдвоем.

Сейчас все поменялось. Время остановилось и зависло белым Буймишем над оранжевыми песками. Завтра жара обрушится на Камлюки, и жарко будет не только от лучей Светила. Завтра роботы окажутся тут, под Башней. Скорее всего. И начнется атака. Потому подъем еще до восхода. И боевая готовность.

Мэй уже не станет летать на Енси, ей надо уцелеть. Надо вырастить Облака, надо помогать женщинам и детям.

Уцелеют Ник и Жак, останутся в живых Тигаки, Нгака, Гимья и Ейка – значит, у их семьи будет будущее.

А если Люк погибнет, тогда…

– Если я погибну, ты сможешь уйти с отцом в Плавающие дома. Там ведь не воюют. Там точно не воюют.

– Не выдумывай. Если ты погибнешь, то погибну я.

– Ты не полетишь завтра со мной. – Люк чуть отстранился и попытался рассмотреть в полумраке лицо Мэй.

Губы светловолосой слегка разъехались в горькой улыбке, она положила ладонь на его руку и совершенно спокойно сказала:

– Попробуй запрети.

В этот момент Люк понял, что именно эта ее упертость, храбрость и бесшабашность и привлекали. Притягивали к себе, удивляли и вызывали уважение. Ведь она это произнесла так просто, так легко. Без вызова, без напряжения. Ей не надо было никому ничего доказывать. Она просто не могла по-другому. Потому что она была Мэй-Си, Владеющая Драконами.

Люк вздохнул, прикоснулся губами к светлым кудрям Мэй и коротко согласился:

– Ладно. Летим вместе. Но слушаемся меня, ясно?

– Договорились, – устало выдохнула Мэй.

Какое-то время молчали, а после Люк с удивлением понял: светловолосая уснула у него на плече. Ее рука все еще сжимала его руку, как будто девчонка боялась, что, пока спит, ее напарник улетит сам, один. Потому держала его даже во сне.

Люк улыбнулся, подсунул под бок Мэй подушку, устроился поудобнее и закрыл глаза. Совсем скоро рассветет, совсем скоро их судьба решится окончательно.

3

Под самым потолком в толстом камне были оставлены узенькие, не толще пальца, щели, сквозь которые в башню проникал воздух. Утром лучи Светила – розовые, слабые – расчертили темноту башни тонкими, ровными линиями.

– Башка у него какая-то квадратная…

– Это у тебя она квадратная, девчонка!

– Поговори у меня…

– А то шо? А то шо? Убери руки и не трогай машину, а то цапнет тебя дракон.

– Интересно, как его назвала Мэй?

– А шо, Мэй его называла? Должен Люк называть. Где это видано, шобы девчонки называли машину? Небось Цветочком бы назвала, как ее саму назвал Люк…

– Не, этого дракона надо было назвать Белый Зуб. Видишь, какие у него зубы? А глаза зеленые, большие. Смотри, как язык вывалил!

– На тебя и не смотрит, и на меня тоже…

– На малую Гимью таращится. И на леку. И чё они не напоили вчерась леку Живым металлом? Небось был бы у нас еще один большой робот…

– Ты дурень! Надо ж воспитать машину, не просто напоить. Этого дракончика теперь напоят Живым металлом только перед следующим Затмением, когда он привыкнет к нам, и в его башке все программы будут работать как надо…

– Ты сам дурень! И это у тебя в башке программы не работают как надо! И не задень мои руки, болван!

Люк догадался, что это мило беседовали близнецы, рассматривая новую машину. Тигаки тоже была рядом и время от времени вставляла свое острое словечко.

Он поднялся и порадовался, что в Башне не так темно – тонкие лучики рассеивают мрак. Пахло вареным мясом, огнем, сухой травой и свежими лепешками. В противоположной стороне ниши спала мама, укрывшись шерстяным покрывалом.

Люк подумал, что давно уже не видел мать спящей, – он предпочитал не заходить на женскую половину шатра. Вздохнул, протер глаза и повернулся к Мэй. Она лежала рядом, сунув под щеку ладошку и прижав колени к груди. Теплое меховое одеяло сползло, открывая круглые плечи и шнурок кулона на шее.

Собственные кулоны по-прежнему оставались красными, теплыми, и было давно понятно и ясно, что Живой металл предупреждал об опасности. Сигналил, как только мог. Вспомнив, что спал без рубашки, Люк нашел вчерашнюю. Она пахла потом, но сейчас не было времени искать чистую.

Да он и понятия не имел, где могут быть чистые рубашки. Скорее всего – дома, в палатках. Сюда он их не брал.

Братья сидели рядом с драконом. Ник сложил на коленях забинтованные руки и глаз не отводил от новенькой машины. Жак поднимал и расправлял небольшие драконьи крылья. Тигаки держала в руках масляную плошку. Все трое были увлечены и почти счастливы. Еще бы, не каждый год выпадает счастье – растить дракончика. Теперь этот малыш станет главной заботой семьи.

Люк умылся, налил себе кинеля и собрался позавтракать в тишине и покое, как появился отец Мэй. Даже в сумраке башни его лицо показалось серым и осунувшимся. Прибавилось морщин под глазами. Отросшая щетина, резкие складки у рта.

Прошлые события не красили никого.

Гайнош опустился на каменную холодную скамью рядом с Люком и спросил:

– Как ты? Выспался?

– Хвала Настоящей Матери, – пробормотал с набитым ртом Люк.

Он пытался прожевать кусок холодной лепешки.

– Башня окружена. Выбраться отсюда никто не сможет. Тебя ждут наверху отцы клана.

– Ты был там?

– Я теперь тоже отец клана, так мне сказали. Потому что Мэй-Си – моя дочь. А она, как мне объяснили, Владеющая Драконами. – Гайнош невесело хмыкнул.

– Тебя приняли? – удивился Люк.

– Видимо, да. Видимо, мы тут все в одной связке, сам понимаешь. Мне рассказали о запасном плане – отвести в случае смертельной опасности женщин и детей в какие-то Невозрожденные земли, как их тут называют. Я о таких землях не слышал ни разу.

Люк ничего не ответил. Посмотрел на потрескивающий в печи огонь, отхлебнул кинеля.

Надо сейчас все увидеть своими глазами. А после подумать, как справиться с ситуацией.

Хорошо, что Гайнош будет заботиться о женщинах и детях. Это очень хорошо. Оставлять женщин без мужчин плохо.

Надо бы еще поговорить с отцом Мэй, но не хотелось. И так все было слишком ясно. Конечно, Гайнош думает, что и Мэй отправится вместе со всеми женщинами в эти клятые Невозрожденные земли.

Может, Люку и удастся ее уговорить. Если он к тому моменту еще останется в живых. Если Мэй тоже будет жива…

Он встал, поставил на стол чашку, заботливо укрыл одеялом Мэй, коротко бросил: «Я наверх» – и зашагал к ступеням, крутой спиралью ведущим к четвертому ярусу.

Здесь, под самой крышей, готовились к обороне. Проверяли арбалеты, лучевые мечи, затачивали стрелы. Рик и Зик, отцы клана, совещались с остальными отцами в самой середине большой залы, заполненной оружием, топливом и маленькими новорожденными дракончиками. Несколько малышей расхаживали рядом со своими хозяевами, шипели, высовывали языки и хлопали крыльями.

– Ящерица-Люк, доброй охоты всем нам, – проговорил Инак и показал пятерню.

Да, все надеются, что все будет хорошо, что они справятся.

– Что там? – спросил Люк.

– Откуда-то Городские взяли машины, и теперь Круглоголовые окружают Костровую Башню. Пока тихо, пока они только стоят. Но выйти – никто не выйдет, – пояснил Инак.

Люк выглянул в ближайшую бойницу и тут же от прянул. Такого множества роботов-солдат ему не доводилось видеть никогда в жизни. Головы у машин действительно были круглые, блестящие и бестолковые. Глаза – вытаращенные шары, точно такие же, как у маленького леки.

Вот, значит, для чего предназначался Лек-Ши, вот какие на самом деле программы были у него! Кажется, близнецы что-то рассказывали о том, как крошка-робот быстро и ловко убил рыбу-бенуму. Теперь это не казалось удивительным, все стало на свои места.

Огромные леки стояли под самой башней. Их вырастили сразу, резко и быстро. А в пустыню, должно быть, привезли совсем крошками. Интересно, где они черпают энергию? У них не видно на теле светочувствительных плат, как у драконов. Сейчас они, понятно, полны сил, ведь только что напитались Живым металлом. Но через сутки весь заряд иссякнет. Чем Городские думают подпитывать такую большую армию? Постоянно поить Живым металлом?

– Надо просто переждать, – решительно сказал Люк, поворачиваясь к остальным воинам, – им нечем будет заряжать роботов.

– Они пользуются своими камнями энергии, мы уже видели. Мы давно наблюдаем за роботами. Едва взошло Светило, как армия машин оказалась под Башней, – пояснил Инак.

Два младших брата Инака погибли прошлой ночью. Поэтому над локтем правой руки у него белела тонкая полоска ткани. Знак войны. Белый всегда был цветом войны и мести. Инак жаждет отомстить. Хорошее желание.

– Значит, им хватает камней энергии для такого большого войска? – уточнил Люк.

Он знал, что соседние Кланы уничтожили свои Костровые Башни – взорвали их все и обвалили подземные проходы. Защищать несколько Башен было сейчас невозможно – слишком мало людей осталось после роковой ночи. А о соседнем племени Вурногов никто вообще ничего не знал.

– Мы не знаем. Они окружили нас и молчат. Стоят, как истуканы, сам видишь…

– Мы экономим воду, еду и те энергики, что у нас есть. Уже сейчас отправили человека, который пересчитает все питьевые и продуктовые запасы, – пояснил еще один воин.

– Вода ведь есть в подземельях, – напомнил Люк.

– На такое количество людей ее слишком мало. Внизу, у Храма только тоненький ручеек, наполняющий каменную чашу. Одна чаша за день и одна за ночь – это слишком мало для всех нас.

– Я привезу воды ночью, – решительно ответил Люк. – У меня еще остались энергики. Совсем немного, но этого хватит.

– Только если тебе удастся вырваться, – хмыкнул Инак.

– Кто-нибудь прикроет меня. Выберемся. Драконы у нас есть, и я не понимаю, почему мы сидим под крышей, как жалкие кроусы в своих норах, и трясемся. Надо дать бой, надо разогнать это стадо Круглоголовых!

– Сейчас отцы клана определятся, кто полетит первым, а кто вторым, запасным рядом, и мы дадим бой. Все просто. – Инак выставил пятерню, ругнулся и пожелал во-шей всем матерям Городских.

Люк посмотрел в узкую щель бойницы и подумал: это очень даже хорошо, что Мэй еще спит. Теперь точно не напросится лететь.

– Я хочу в первый ряд. Я хочу сражаться…

– Жечь Круглоголовых! – кивнул Инак. – Светило высоко, жара хватит на всех.

– Ты летишь?

– Нет машины. Я буду стрелять отсюда.

Драконы – вот чего на самом деле не хватало. Вот что имело особую ценность. И маленький Облак там, внизу, еще очень и очень пригодится в свое время. В будущем, пару-тройку лет спустя…

Наконец зазвучали последние молитвы Настоящей Матери. Люк сложил ладони на груди, поклонился вместе со всеми и, едва смолкли молитвенные слова, напросился в первые ряды. Ему никто не возражал.

Уже сбегая вниз, к Енси, Люк подумал о том, что людей, пожалуй, убивать не придется. Приятным будет бой – можно жечь сколько душе угодно. Сейчас драконы будут сражаться с роботами.