Текст книги "Ленинский. Неизбежность бури."

– Не трать попусту патроны. – Филатов извлек пустой рожок из автомата, перевернув сцепку, вставил полный и резким движением дернул затвор на себя, вогнав патрон в патронник. Шумно выдохнул, поднялся. – Сколько у тебя осталось?

– Да есть немножко, – отозвался старик, убирая стреляные гильзы. Затем, засунув ладонь в карман плаща с другой стороны, извлек из него горсть блестящих цилиндров и вновь спрятал. – Слушай, тебя как зовут, откуда ты тут взялся? Ну и, конечно, спасибо тебе, что выручил.

– Мужик, у меня к тебе тоже много вопросов, но не до того сейчас. Давай со знакомством потом, сейчас нам есть чем заняться, только дух переведем, – сказал Дмитрий, откинувшись спиной на стену, тяжело дыша.

Григорий кивнул, потом посмотрел на приоткрытую дверь, ведущую на крышу дома. Легко толкнув растопыренными пальцами деревянное полотно, старик шагнул в проем и ступил на ровную крышу, покрытую черными листами рубероида.

Здесь туман был гуще. Теперь серая дымка окружала его со всех сторон так плотно, что ничего не было видно, кроме невысоких бортиков, обозначающих края крыши. Григорий обернулся. Небольшое квадратное строение из кирпича с деревянной дверью неспешно таяло по мере того, как старик отдалялся от него.

Вынырнув из тумана, сталкер подошел к Синцову.

– Ну что, отдышался немного? Ты как, высоты боишься?

– Высоты? – не понял Дед. – Что это ты задумал? – Григорий начал озираться по сторонам, пытаясь увидеть то, о чем мог говорить сталкер.

– Ну, ты же не думал сидеть здесь вечно, правда? – Сталкер призывно махнул головой и первым направился к бортику на краю крыши.

Следуя за сталкером вдоль бортика, вскоре они дошли до начала какой-то тяжелой металлической конструкции решетчатого строения, один край которой, проломив крышу, наполовину ушел в комнаты квартиры пятого этажа, а противоположный терялся в темноте, но, исходя из градуса положения углов рамы, располагался он значительно выше этого.

– Это что, стрела крана? – Григорий остановился, глядя на то, как сталкер, закинув автомат за спину, принялся карабкаться на конструкцию.

Вопрос остался без ответа, а сталкер тем временем уже скрылся из виду, растворившись в тумане. Немного постояв, набираясь смелости, Синцов заметил, как вспотели его ладони. Высоты он боялся еще с детства, но еще больше он боялся перспективы остаться на этой богом забытой крыше одному и погибнуть. Поразмышляв о том, что здесь он точно покойник, а вот в компании сталкера у него есть шанс остаться в живых, он дрожащими руками аккуратно схватился за шершавую, покрытую ржавчиной и ледяную на ощупь трубу. Осторожно перебирая руками, на четвереньках Григорий ни на что не обращал внимания, полностью сосредоточившись на простых движениях. Зацепился, перешагнул. Но все же не удержался и через несколько метров посмотрел вниз.

Совсем рядом с домом, на крыше которого они сейчас укрывались, старик увидел старое большое дерево, его ветви широко раскинулись, переплетаясь с ветвями таких же деревьев и кустарников поменьше, разросшихся в округе. А за ними стояла громадина недостроенного многоэтажного комплекса, обнесенного вокруг металлическим забором из профильного листа. Повсюду лежали обломки кирпича, переломанные фрагменты бетонных плит с торчащими, словно обломки ребер, ржавыми арматуринами. Толстыми червями с межэтажных площадок свисали силовые кабели, переплетенные с вьюном, обвившим угол здания и проникшим на площадки открытых этажей.

– Давай, давай, еще чуток – и передохнем! – послышался голос впереди. Второй конец стрелы и впрямь уходил все выше. Григорий поднял голову, мельком взглянув на сталкера, и голова его закружилась. Руки намертво вцепились в перекладины. – О, извини, не думал, что ты такой впечатлительный, раз один по городу гуляешь, да еще и без толкового снаряжения. Давай доползай, посидим немного.

На последних метрах сталкер подхватил старика и помог подняться на площадку, которой была грузовая тележка со свисающими металлическими тросами, концы которых тонули в тумане.

Сейчас Синцов смог оглядеться вокруг. Сосредоточившись на том, как бы не свалиться с конструкции, он не сразу заметил, что поднялся над туманом. Теперь ему, насколько хватало взгляда, открылась совершенно другая панорама города.

Верхний слой тумана, устилавшего город и не поднимающегося выше шестого этажа, отражал тусклый свет луны, рассеянные лучи которого иногда пробивались сквозь низкие, гонимые ветром тучи. Тем же тусклым призрачным светом блестели уцелевшие стекла многоэтажных домов, верхние этажи которых возвышались над туманом. Кровли и стены некоторых высоток обрушены. Некоторые из них стояли черные от сажи – следов страшного пожарища, такие дома ничего не отражали, словно черные дыры, а вернее сказать, прямоугольники на бледном фоне тумана.

Ветер трепал полы плаща, забирался под одежду, выдувая выступивший пот и охлаждая кожу. Становилось зябко. Григорий поежился. Взглянул на сталкера. Тот, скрестив под собой ноги, словно йог, снял противогаз и подставил лицо ветру, блаженно улыбаясь. Тогда старик тоже стянул резиновую морду, сразу ощутив прохладные струи воздуха, вдруг затрепавшие волосы, запутавшиеся в спутанной и грязной бороде. Усталость как рукой сняло, Синцов закрыл глаза и расслабился.

– Меня Григорием зовут. Фамилия моя – Синцов. Но в общине все меня Дедом звали, – не меняя позы и выражения лица, как будто сам себе сказал старик.

– Филатов Дмитрий, из полицейской общины. – Сталкер повернулся на пятой точке и уставился на мужчину. – Батя, ты что тут делаешь один, без снаряжения? Я, мягко говоря, немного удивился, увидев тебя тут…

– Значит, ты мне и нужен, – перебив сталкера, сказал старик, открыв глаза и повернув голову, взглянул в лицо сталкера. – Я из общины водников с бывшего предприятия Водоканала…

– Да-да, я знаю о вас…

– Дай сказать, не перебивай. – Старик замолчал, задумавшись. Его взгляд как-то утратил ясность и застыл в одной точке. – Наверное, нашей общины больше нет. Я, скорее всего, последний, единственный, кто выжил. Потому что сбежал, как последний трус. Община подверглась нападению… – старик замолчал.

– Нападению? Кого? Ты их видел? – воспользовавшись паузой, вставил Дмитрий. – Как это произошло?

– Я не знаю, что именно я видел… – теперь старик замолчал надолго.

Решив дать старику время собраться с мыслями, Дмитрий больше ничего не стал спрашивать. Еще немного посидел и, так ничего и не услышав, сказал:

– Давай доберемся до базы, там все и расскажешь. А теперь одевай противогаз. Туман ядовит, дышать им долго… м-м-м-м, нежелательно, в общем. – Дмитрий натянул резину и встал. – Стрела – теперь наш мост на ту сторону. Справишься?

Шурша крошкой битого кирпича и прочего строительного мусора, в изобилии валявшегося на полу и лестничном марше продуваемого всеми ветрами скелета многоэтажного недостроя, беглецы выскочили из подъезда и, перемахнув через листы металлического профиля, ограждающего строительную площадку, оказались на улице Бакинской со стороны частного сектора, где затаились у взваленных друг на друга бетонных плит.

– Наши ходоки называют частный сектор зоопарком, говорили, что тут много мутантов развелось, – принявшись озираться по сторонам, сказал Синцов.

– Зоопарком? Ха-ха, – Дмитрий усмехнулся. – Это они верно подметили. Мы тут долго бродить не будем. Впереди через пару домов улица Тимирязева, по ней вернемся обратно на Розочку. Дальше вдоль стадиона, мимо пятой и третьей общаг, оттуда до «Маришкиного родника».

– М-да, путь неблизкий, – вздохнул старик, прикидывая в голове маршрут. – Почему идем именно туда?

– А потому что там… Тихо! – шикнул Дмитрий и вжался в плиты.

Старик проследил за взглядом сталкера. Из темного проема подвала показалось несколько человекоподобных существ. В обрывках одежды они, будто животные, передвигались на руках и ногах, изгибая свои невероятно длинные, выгнутые дугой книзу шеи, низко опустив головы. Как только существа, ловко перебежав улицу, скрылись из виду в руинах частного сектора и издаваемые ими звуки затихли, Дмитрий прижал указательный палец к фильтру противогаза, а затем махнул рукой, жестом приглашая следовать за ним. Синцов стараясь повторять движения сталкера, пригибаясь, быстро запетлял между плит вслед за ним.

Двигаясь по намеченному маршруту вдоль домов короткими перебежками, замирая и сливаясь с темнотой при малейшей опасности, путники вышли к краю неглубокого оврага. Вниз ведет изогнутая углом бетонная лестница, огороженная металлическими перилами с облупившейся, но все же местами сохранившейся синей краской. В конце лестницы на дне оврага находилось заросшее ивой и другими невысокими кривыми деревцами небольшое болотце.

Быстро спустившись вниз по лестнице вслед за сталкером и продираясь сквозь заросли низкого кустарника вдоль черной воды, покрытой тонкой коркой льда, Синцов вдруг вспомнил, что, кажется, здесь, на Маришкином роднике, находится исток подземной реки Симбирки, русло которой замуровывалось под землю в течение всего двадцатого века. Словно в подтверждение слов заросли неожиданно расступились, обнажив массивный короб с вмурованным в него широким бетонным кольцом с зияющим темным провалом тоннеля.

Возле кольца сталкер присел на одно колено, жестом пригласив старика сделать то же самое, после чего уставился ему в глаза сквозь мутные стекла резиновой маски противогаза. Измененным мембраной противогаза голосом глухо заговорил:

– Руслом Симбирки пройдем остальной маршрут, выйдем на углу улиц Федерации и Орлова, там до общины рукой подать. Ружье, фонарь держи наготове. В туннеле много развилок и ответвлений, всяких лазов, нор и прочих дыр, откуда могут появиться твари. Я иду первым, пойдешь за мной, постарайся не отставать и поглядывай за спину. Слушай туннели. Если что-нибудь услышишь, даешь мне знать сразу.

– Кого мы можем там встретить?

– Мелочь в основном, грызуны там, летучие мыши.

– Мыши?

– Да, но они нам не особо опасны, если поодиночке. Тут дело в другом. Некоторое время назад диггерам стали встречаться глубокие борозды в виде царапин на стенах и сводах туннеля, параллельные, по нескольку в ряду. Думают, от когтей большого животного. Такого не было никогда, теперь есть. Так что будем очень осторожны. Пойдем быстро и как можно тише.

– Я что-то слышал о диггерах до удара. Это ребята, которые щекотали себе нервы, гуляя по подземным сооружениям.

– Типа того, – кивнул сталкер. – Как дойдем, познакомишься с ними.

Филатов отсоединил магазин, коротко взглянув, вернул на место, склонился над входом в русло. Незаметным движением в его руках оказался фонарь, луч которого пробил дорожку света в сумрачном тумане и устремился в дыру, шаря по сводам и стенам туннеля, разгоняя темноту.

– Готов, мужик? – обернувшись, спросил сталкер.

Синцов кивнул.

– Тогда погнали! – Отвернувшись, он скользнул по льду, скатываясь внутрь.

Дед скользнул следом.

В тоннеле показалось теплее, чем снаружи, наверное, из-за отсутствия ветра. Лучи двух фонарей высвечивали, на сколько глаза могли видеть, большие, во весь рост бетонные круглые кольца, поросшие по сторонам застывшими ледяными наростами коричневого цвета, свисающими и растущими прямо из стен. Сами стены, пол и своды потолка возле входа в тоннель заиндевели слоем белого кристально-искрящегося в свете фонаря снежного нароста. Лед мутной темно-зеленоватой дорожкой заполнил нижнюю часть колец тоннеля, образуя твердый ровный пол.

По тоннелю двигались быстро, лавируя между ледяных столбов, пригибаясь под свисающими со свода наростами. Лучи фонарей то и дело выхватывали из темноты черные провалы ответвлений, широкие трещины, края круглых труб со свисающими потоками замерзшей воды и прочего скопившегося и заиндевевшего мусора. Круглые кольца коллектора сменялись каменными, блочными или кирпичными кладками с высоким полукруглым сводом.

Подходя к очередному повороту, сталкер замер, Дед тоже остановился, прислушиваясь.

– По ходу, на поверхность придется выходить пораньше, – приблизившись к старику и задрав за фильтр маску противогаза, зашептал Филатов. – Сейчас возвращаемся назад до первой лестницы и сразу будем подниматься. Выйдем на улицу Кролюницкого, как раз возле бывшего магазина «Гулливер».

– А что там? – кивнул в сторону поворота и так же шепотом спросил старик, проделав по примеру сталкера те же манипуляции с противогазом.

– Мутанты там, крысы. Я слышал попискивание. – Увидев саркастическое выражение, появившееся на лице старика, сталкер просто натянул противогаз и, оттолкнув Деда плечом, пошел первым.

Двигаясь следом, Синцов вдруг сам услышал приближающееся многоголосье крысиного писка.

– Давай быстрее, они прямо за нами, догоняют! – задрав противогаз, крикнул старик, и сталкер, не оборачиваясь, тут же перешел на бег.

Топот тяжелых сапог громким эхом отражался о своды туннеля. Цоканье множества когтей, перемешанное с писком глоток, уже отчетливо раздавалось позади. У мутантов преимущество: крепкие острые коготки надежно цеплялись за лед, позволяя двигаться быстро. Старые, изношенные сапоги беглецов все норовили соскользнуть и разъехаться, не позволяя развить приличную скорость, быстро расходуя силы в попытках удержаться на ногах.

Спасительные металлические скобы, вбитые в стену туннеля, нашлись сразу после того, как, в очередной раз обернувшись осветить пространство за собой, Григорий увидел отражения света своего фонаря в дальнем конце туннеля в отблесках многочисленных крысиных глаз, которые быстро приближались.

Закинув автомат за спину, Дмитрий ухватился за скобы и, быстро перебирая руками и ногами, закарабкался вверх, поднявшись до цилиндрического колодца. Уткнувшись головой в чугунный люк, Филатов уперся одной ногой в противоположную стену, принимая устойчивое положение, и надавил на край обеими руками.

С громким лязгом тяжелый люк колодца перевернулся и упал набок. Подтянувшись на руках, сталкер выбрался на поверхность. Металлический лязг снизу дал понять, что старик, не мешкая, начал подъем. Вскинув в руках автомат, Филатов на коленях обполз колодец с другой стороны и сунул в него короткий ствол.

Дед был почти наверху, когда внизу появились первые мутанты. Подпрыгнув, крыса громко щелкнула челюстью, едва не зацепившись за сапог старика. Скопившись под лестницей и налезая друг на друга, они пытались подпрыгивать в надежде достать ускользающую добычу. Как только старик перевалился через край колодца, Филатов нажал на крючок. Очередь автоматных пуль прошла по серым тушкам мутантов, выбивая фонтанчики густой крови. Не поднимаясь на ноги, старик тоже перекатился к краю колодца, сунул в него стволы ружья и, не глядя, вжал оба крючка.

Ба-бах-х-х-х!!! Крысиная пирамида, начавшая было расти, развалилась кровавыми тушками. Оставшиеся мутанты больше не пытались достать беглецов и принялись рвать мертвых сородичей.

Поджав ноги к груди, беглецы уселись вокруг колодца, восстанавливая дыхание и наблюдая, как из него выходит сизый дымок пороховых газов.

– Заметил? Тут тумана нет, – спросил Филатов, стягивая противогаз. – Можно снять резину.

Старик стянул с головы противогаз, и его мокрое от пота лицо, высыхая, обожглось морозцем.

– Ага, действительно нет, – осматриваясь, произнес он.

– Ладно, идти надо, подымайся, Дед! Осталось недалеко.

– Подожди! Хочу посмотреть, кого мы там постреляли! – Старик склонился над краем колодца, заглядывая внутрь.

– Валяй, только недолго там любуйся. – Дмитрий поднялся и принялся подвешивать противогаз на прежнее место на плече.

Осветив колодец фонарем, старик увидел на его дне несколько небольших, размером чуть меньше обычной собаки, серых мохнатых шкур преследовавших их крыс. По льду под ними черной лужей растекалась парящая бурая масса. Кроме роста, у крыс мутирована голова, которая приобрела выступающие массивные челюсти с острыми крупными зубами. Лапы стали мощнее, с большими когтями, хвост по-прежнему оставался длинным и лысым, таким же отвратительным, как и прежде. Автоматные пули разорвали туши почти пополам, выпотрошив их содержимое, которое теперь сильно смердело. Борясь с приступами тошноты, Синцов отпрянул от колодца, прижав тыльную сторону ладони ко рту. Продышавшись, Дед поднял глаза и увидел, что сталкер выжидающе смотрит на него.

– Ну что, налюбовался местной фауной? Теперь пошли! – Убедившись в том, что старик в порядке, Дмитрий протянул ему руку и помог подняться.

Под частые вспышки зарницы, возникающие за облаками, на миг освещая землю сквозь их разрывы, беглецы обошли здание магазина, перед которым на парковке ржавело несколько автомобилей, и вышли на перекресток улиц Островского и Кролюницкого.

– Почти на месте, – произнес сталкер, устало передвигая ногами.

Шагая по пустой дороге улицы Островского, Дмитрий вспоминал ее прежние зеленые и чистые уютные дворики с множеством деревьев и ухоженных клумб. Дети, в песочницах на площадках, громко смеялись, радостно перекрикиваясь друг с другом в своих играх. Птицы в кронах деревьев наполняли дворы своим щебетанием, пением и множеством других звуков, которых теперь просто нет. Сейчас в отсветах зарницы видны лишь мрачные руины города с мертвыми глазами разбитых стекол домов, сгоревших и разрушенных. Сгнившие, обратившиеся в мусор, в труху автомобили, лысые кривые деревья. Да, звуки теперь стали другими. В мертвой тишине слышно лишь завывание ветра, гуляющего в утробах пустых домов, скрежет ржавых петель раскачивающихся качелей на детских площадках или автомобильных дверей. Натужные скрипы стволов разросшихся деревьев.

Филатов, погруженный в свои мысли, не сразу обратил внимание на возникший гул, постепенно нарастающий по мере приближения его источника.

– Дима, посмотри, что это? Вон там! – Дед задрал голову и уставился в небо, тыча в него пальцем.

Проследив за пальцем старика, задравшего кверху голову, в разрывах низких туч Дмитрий увидел две параллельно летящие, казалось, будто осветительные, ракеты синего цвета. «Но нет, не могут ракеты лететь параллельно, по прямой траектории и так быстро». Филатов достал бинокль и прильнул к окулярам. И вновь в разрыве появилось парное свечение. «Нет, не ракеты, это точно. Самолет?» Свечение скрылось из вида. Теперь сталкер был уверен, что это было какое-то техническое средство.

– Ну и что ты увидел? – старик выждал, пока Дмитрий уберет бинокль, и повторил вопрос.

– Мне показалось, что это был самолет. – Сталкер пожал плечами и двинулся дальше. – Надо будет об этом доложить! Пошли!

***

Ночное небо затянуло тяжелыми низкими тучами с редкими разрывами, через которые тьму освещали далекие раскаты зарницы, сверкающие, словно молчаливая канонада. Пахло сыростью, будто перед дождем. Редкие снежинки, медленно кружась, неслышно спускались на старую ушанку и на плечи дозорного, затянутого в старый, милицейский, грязно-серого цвета бушлат с сержантскими шпалами на погонах.

Дозор располагался на крыше многоэтажного дома, возвышающегося посредине улицы Островского над зданием Ленинского отдела полиции. Плоская крыша с высоким бетонным ограждением хорошо подошла под оборудование ее в наблюдательный пункт. В центре установлен навес, по периметру которого сложены деревянные ящики, а также стол. На нем расположена радиостанция, индикатор-сигнализатор ДП-64, с помощью которого дозор наблюдал за уровнем радиоактивного и химического заражения местности.

Дозорный опустил ПНВ, в который он осматривал прилегающую территорию своего сектора наблюдения последние несколько минут, выдохнул и посмотрел на табурет, принесенный сюда с одной из квартир этого дома. Стянул с плеча АКСУ и стволом вверх прислонил его к бетонному ограждению. Размял шею круговым движением головы и потер ладонью, после чего пару раз развернулся корпусом вправо-влево, разминая спину, и вновь уставился в темноту.

– Ну как у тебя дела, Санек, все спокойно? – спросил подошедший старший группы дозора. Он прислонился грудью к бортику, сложив руки на ограждении, и сплюнул вниз, в темноту.

– Да все так же, ничего нового, Петрович, по-прежнему тишина и спокойствие. – Дозорный повернул голову, пытаясь разглядеть глаза собеседника. – Как там Мишка? Был у него?

– Да, и у Мишани тоже тишина, – уставившись в темноту перед собой, усталым голосом произнес Владимир Петрович, старший прапорщик полиции и старший группы дозора. – Через полчаса пойду смену будить. Хоть согреетесь немножко. А то этот ветер аж до костей пробирает.

Где-то в начале улицы Кролюницкого со стороны здания бывшего магазина «Гулливер» раздалась одинокая автоматная очередь, и сразу дуплетом стрельнуло ружье. Прапорщик повернул голову на выстрелы как раз в тот момент, когда очередная вспышка зарницы осветила небо. Сержанту наконец-то удалось разглядеть наставника. Глаза его были красными и опухшими, а лицо – усталым и затянутым щетиной.

– Ну-ка, глянь, Сань, что там? – произнес Петрович и выжидающе посмотрел на парня.

– Да хрен его знает, не видно ничего, – опуская ПНВ, ответил дозорный.

– Ну и ладно. У наших вроде на сегодня вылазок не запланировано. Бандиты, наверное, на собак нарвались. Ну, ты все равно нет-нет да посматривай.

– Погоди-ка, Петрович, а ну-ка, посмотри, что там?

– Где?

– Вон, в разрывах между туч мелькает.

Петрович прильнул к оптике.

– Кажется, самолет, – опустив бинокль, произнес он. – Ничего себе. Ладно, пойду смену будить, через пару часов рассвет.

– Подожди, доложить бы надо.

– Доложу, не волнуйся. Ну, все, я пошел.

– Угу, давай.

***

После долгой дороги почти в полной темноте луч мощного прожектора больно ударил по глазам. Спутники выставили вперед ладони, прикрывая глаза от света.

– Зорин, ты, что ли? Что это ты бродишь тут один и в темноте? – раздался голос человека, стоявшего за прожектором. – А, нет, не один, кто это там с тобой?

– Да убери ты свой фонарик, чтоб тебя черти задрали! И калитку открывай, а то тут как-то неуютно, знаешь ли!

– Уже открывают.

Прожектор погас одновременно с раздавшимся скрипом поворачивающихся ржавых петель открывающейся двери в металлических воротах. Из-за нее появился караульный, одетый в серые милицейские ватники, такой же милицейский бушлат в старой ушанке и с АКСУ наперевес. На поясе с правой стороны светлым пятном выделялся подсумок для запасных рожков. Придерживая дверь, караульный уперся в нее ногой, обутой в берцы. В его руке показался маленький фонарик, которым он осветил лицо старика. Синцов снова зажмурился.

– Это житель убежища общины с Водоканала. У них там беда приключилась. Просит помощи, – предупредив неминуемые вопросы, заговорил Филатов, оттесняя караульного внутрь двора. Следом за ним, оглянувшись, за ворота прошел и Синцов.

Глава 3

Несколько ламп, забранные металлическими решетками, рядами свисали с верху, заливая комнату ровным светом. Прямоугольное помещение большой площади, стены которого до потолка выкрашены краской песочного цвета, с выбеленным потолком использовалось жителями убежища в качестве спортивно-тренировочного зала, расположенного на верхнем ярусе, в котором в данный момент шла усиленная тренировка. Военные сталкеры натаскивали молодняк, который для важности называли кадетами, для участия в совместных рейдах.

Молодежи в убежище было относительно много. Все из-за того, что из раза в раз с поверхности приносили немыслимые богатства, которым не было конца. Благодаря этому изобилию и изначальной пригодности объекта гражданской обороны к заселению горожан жители не бедствовали. Подмастерьям сталкеров прививались навыки рукопашного боя, минно-подрывного дела, маскировки, ориентирования на местности, стрелковой подготовки.

Большинство военных сталкеров были уже далеко не молоды и готовили себе замену.

– Фух, – тяжелый выдох, руки расставлены на ширину плеч, разгибаются и снова сгибаются с шумным вдохом. Подъем на выдохе, сгибание рук в локтях на вдохе. Голова и тело, вытянуты в струну, глаза смотрят прямо. Подметка кроссовок легко скользит по бетонной стене. В плавном движении серый бетонный пол то приближался, то отдалялся. Пот тонкой струйкой, преодолевая выступающие в напряжении вены, медленно стекает по мышцам рук от плеч до кистей, капая на пол.

Вдоль стен расположено несколько тренажеров, боксерские мешки, в средней части помещения в несколько рядов уложены серо-зеленые маты. В дальней части расположено несколько мишеней для метания ножей, изготовленные из обрезков деревянного бруса. В их центре мелом небрежно выведены силуэты человека в полный рост с обозначением наиболее уязвимых и болевых точек. Все мишени испещрены многочисленными следами тренировок. По сторонам от них на полу лежат, дожидаясь своего часа, инструменты: ножи, заточенные обрезки арматуры, несколько саперных лопат с заостренными краями и прочее железо.

В круге кадетов на матах два бойца зашлись в причудливом танце, время от времени нанося друг другу серию ударов. Кисти рук покрывали легкие перчатки без пальцев. На ногах штаны от маскхалата, закатанные до колен. Босые ступни бойцов ловко скользят по поверхности матов, отрываясь от них для выполнения очередного приема. Гладко обритые головы блестят из-за выступившего на них каплях пота. Лица серьезные, сосредоточенные, словно перед реальным врагом, а не партнером по спаррингу.

На скамейке, приняв упор лежа, тянул от груди штангу еще один боец. Волосы редкие, с проседью, коротко стриженные, торчат ежиком. Лоб блестит от пота. От внутреннего края брови неровной глубокой бороздой через левый глаз на скулу выходит шрам. Серые глаза уставились в потолок. Взгляд сосредоточенный, движения плавные – вдох-выдох.

Скрипнув петлей, отворилась дверь. В помещение вошел высокий человек средних лет, одетый в черную толстовку с высоким горлом и длинными рукавами, которая обтягивала стройную подтянутую фигуру. На ноги надеты штаны цвета хаки с большими набедренными карманами и черные кроссовки на шнурках с тремя белыми косыми полосками по бокам. Подросткам в любые времена было свойственно с ходу придумывать окружающим «подпольные» клички, вот и этого человека такая судьба не миновала, и кадеты ласково называли его про себя просто Длинный. А он всегда отшучивался, что, мол, это, когда я лежу, я длинный, а когда стою, то высокий. Кисло пахло потом, отчего тот подернул носом, поморщившись.

Пройдя несколько шагов по тренировочному залу, он остановился, покосился на бойца, который секунду назад стоял на руках вниз головой, а теперь ловко перевернулся и уселся на пятую точку, уперевшись в стену спиной.

– Послушайте! – выдержав паузу, произнес Длинный и сложил руки на груди, дожидаясь внимания.

На матах остановилось движение, и недавние оппоненты повернулись лицом к входу и посмотрели на вошедшего. Громко лязгнул гриф штанги, опускаясь в захваты. Штангист приподнялся и принялся вытирать лоб и руки небольшим полотенцем, поглядывая исподлобья.

– Хорошо. Через 20 минут сбор у командира, – убедившись, что его слушают, произнес вошедший.

– Что случилось, Марти? – спросил штангист, приподнимаясь.

– Группа вернулась из рейда. Шеф собирает всех наших, – сказал Мартин и вышел.

Мартин по прозвищу Пуля, он же Длинный, был помощником командира отдельного тактического подразделения специальной диверсионно-разведывательной группы команды боевого управления сил специальных операций вооруженных сил США «Красные береты»⁴.

В 2012 году властями Соединенных Штатов Америки и Союзным контингентом НАТО велась работа по открытию своей военной базы в этом городе. Правительство через подкупных чиновников пыталось протолкнуть идею на самом высоком уровне, обещая всякие выгоды. На тот момент 150-тысячная группировка войск НАТО в Афганистане решала поставленные перед ней задачи. Однако сколько-то серьезные боевые задачи группировка войск решить была не способна по одной простой причине: Пакистан перекрыл канал снабжения войск через свою территорию.

Единственным способом обеспечить войска необходимым остается так называемый Северный путь, то есть через Россию. Поэтому вопрос открытия этого пункта для НАТО – это вопрос выживания группировки. Это является официальной версией попытки заброски на российскую территорию военного контингента. А некоторые деятели и влиятельные чиновники России за хороший гонорар согласны дать этой натовской группировке воздушный мост с базой в городе Ульяновске, потому что аэропорт «Ульяновск-Восточный» способен принимать самолеты любых классов, так как располагает одной из самых длинных в мире взлетно-посадочной полосой. Этот аэродром является базовым для завода «Авиастар-СП», а также для 31-ой гвардейской десантно-штурмовой бригады ВДВ.

С целью продвижения идеи командованием было принято параллельное решение – заброска диверсионной группы на территорию врага. Главной задачей была диверсия на промышленных и военных предприятиях города. Необходимо было подготовить аэропорт для прибытия скрытого десанта и других диверсионных групп. В том же 2012 году подразделение отдельной специальной тактической группы «красные береты» прибылО на территорию города для выполнения поставленных разведывательно-диверсионных задач.

В свете настольной лампы небольшого кабинета командира отряда собравшиеся вдоль стен военные сталкеры отбрасывали на них стройные тени. Выглядели они усталыми и озадаченными. Командир выглядел примерно так же, задумчиво крутил в руке карандаш, уставившись в стол. Присутствующие переминались с ноги на ногу, нетерпеливо поглядывая на дверь и переговариваясь между собой вполголоса, ожидая сбора всех членов отряда.

В коридоре послышались быстрые шаги, и в помещение вошел Пуля, остановившись в дверях, замер. Через некоторое время подошли и остальные. Зайдя внутрь, плотно прикрыли за собой дверь.

– Хорошо, теперь все в сборе, – вздохнул командир, приподнимаясь из-за стола, отчего лицо его растворилось в полумраке комнаты. – Прошу, осветите еще раз результаты рейда новоприбывшим.

Слово взял мужчина, единственный сидевший за столом. Коротко, без подробностей он описал штурм телецентра и полученные в результате этого успехи. После того как он закончил, слово снова взял командир:

– Итак, наши парни воспользовались случаем и отправили в Центр запрос на эвакуацию. Благо рабочих спутников над головой болтается предостаточно. Как приятно было получить обратное сообщение, но на этом приятности закончились, – командир вздохнул и снова уселся в свое кресло.

– Что это было за сообщение, босс? – Пуле не терпелось все узнать.

– А то, что в эвакуации нам отказано. К нам летит транспорт с десантом. Приказано встретить и оказать содействие.

– И что же от нас потребуется?