Текст книги "Путешествие на шлюпе «Диана» из Кронштадта в Камчатку в 1807—1809 гг. Том 1"

Если случится входить сюда при противных ветрах, то для лавирования, кроме Витлева подводного камня, нет никакой закрытой опасности по всему Фалс-Баю; а этот камень с обыкновенною осторожностью всегда миновать можно, знавши его место на карте, но в туманное и ночное время необходимо надобно стать на якорь. Впрочем, кто здесь часто бывал и может по виду различить предметы, то не очень в темную ночь войти немудрено, лишь бы только в заливе суда на пушечные выстрелы отвечали или подняли бы огни, дабы по оным можно было подойти к отверстию залива, на вид приметных мест. Таким образом вошел в темную ночь английский транспорт, на коего пушечные выстрелы мы отвечали фонарями и фальшфейерами.

В Столовом и Симанском заливах нужно наблюдать следующие предосторожности, без коих часто могут произойти опасные, а может быть, и гибельные следствия:

1-е. Лавируя в Столовом заливе при SO ветре, как бы легок он ни был, непременно нужно, чтоб люди стояли на снастях и были готовы вмиг убрать все паруса, по причине внезапных жестоких шквалов, с гор срывающихся.

2-е. В обоих заливах фертоинг ложиться надобно по направлению господствующих ветров: один якорь к NW, а другой к SO; и если якоря или канаты неодинаковой доброты, то лучший из них класть к тому румбу, откуда по времени года крепкие ветры дуют, а если разности в них нет, то плехт к NW, а дагликс к SO. Это особенно нужно в Симанском заливе, где ветры очень часто бывают между SO и W, то чтобы не было при них креста.

3-е. Фертоинг надобно делать почти по целому или, по крайней мере, по ¾ каната, и хотя одного из них столько, чтоб удобнее можно было крыжи разводить, которые от переменяющихся беспрестанно в тихие погоды ветров делаются весьма часто и всегда почти по течению ветра в одну сторону, так что если не разводить их, то в один день сделаться может 10 и более крыжей; стоять же при крепком ветре и с одним крыжом здесь крайне опасно.

4-е. Прежде нежели станешь фертоинг, нужно справиться у гаван-мейстера, или мастера-аттенданта, нет ли на рейде потерянных или оставленных кем якорей, что в здешних заливах часто случается, дабы не переложить чрез них своих канатов к большой опасности корабля.

5-е. Ложась фертоинг, стараться должно, если будет возможность, стать так, чтобы не было судов ни к NW, ни к SO, дабы они не навалили, и самому иметь место дрейфовать.

6-е. Так как суда здесь по тесноте рейдов стоят близко одно от другого и, ворочаясь, часто переходят чрез чужие томбуи, то вахтенным офицерам надобно рачительно наблюдать: не зайдет ли чужой буйреп под руль, коим может испортить рулевые петли, или другое судно не задело ли за свой буйреп, коим может поворотить якорь, и он в крепкий ветр держать не станет. С нами то и другое нередко случалось, но, к счастью, мы всегда заблаговременно видели это и опасность отвращали вовремя.

7-е. В Симанском заливе с надежными якорями надобно при SO ветрах, то есть летом, ложиться ближе к восточному берегу, а зимою у западного берега, чтоб быть при крепких ветрах у всех судов на ветре и чрез то избежать опасности, когда их станет дрейфовать, а если якоря ненадежны, то противное должно наблюдать, ибо дно, возвышаясь к берегам, лучше держит якоря.

8-е. Стоя в Столовом заливе, при крепком SO ветре стеньги можно спускать, а нижних реев никогда не надобно, чтобы всегда можно, если сорвет с якорей, поставить фок и грот и идти в море, для чего должно их иметь зарифленные и вообще держать корабль в готовности выдержать шторм в море.

9-е. Когда случится такое несчастье, что при NW шторме в Столовом заливе сорвется с якорей или станет дрейфовать к берегу, так что остановить корабль нет способу, то надобно тотчас срубить грот– и бизань-мачты и, поворотив корабль передними стакселями, стараться поставить его на мель между цитаделью и ретраншементами, находящимися от ней к востоку, дабы, пользуясь песчаным гладким берегом, могли люди спастися; во всяком же другом месте берега каменисты, где волнами разбиваются самые искусные пловцы.

10-е. Когда ветр станет крепчать, то лучше заблаговременно травить наветренного каната и привести на оба якоря, притом не мешает иметь в готовности оба запасные якоря, а один непременно нужно.

11-е. В Симанском заливе, подле города, где стоят небольшие суда, есть острые подводные каменья, о которые по незнанию мы испортили канат. Они лежат на сечении двух створных линий, одна идет чрез Ноев Ковчег и чрез северную оконечность каменной гряды, простирающейся от мыса восточной батареи к N, а другая чрез двери адмиральского дома и офицерских флигелей, где их столовая комната.

12-е. Мы стояли на якорях в Симанском заливе в разных местах, из коих самое лучшее и спокойное означается сечением следующих створных линий: одна проходит чрез адмиральский дом и офицерские флигели, а другая – чрез первую от S амбразуру и двери караульного дома северной батареи, лежащей на западном берегу залива. Наветренного каната мы имели 90 сажен, а подветренного 60.

Отправляясь от мыса Доброй Надежды, из Столового ли залива или из Симанского, надобно остерегаться, чтоб не поднять без нужды якорей и не выйти напрасно в море, ибо в них часто ветр, по-видимому, дует постоянно и свежо, а отошед несколько миль от берега, находишь настоящий штиль или ветр совсем противный. Таким ошибкам нередко подвергаются мореходцы, некоротко знакомые со здешними берегами, и не только что одинокие суда, но один раз при нас пошел поутру конвой транспортов из Симанского залива при ровном брамсельном ветре от NW и, вышедши в Фалс-Бай, встретил тишину, где штилевал во весь день; а в Симанском заливе тот же ветр продолжался до самого вечера. Чтоб не подпасть подобным ошибкам, нужно знать отношение между ветрами, дующими в заливах, и настоящим морским ветром, а также и приметы, по коим можно было бы судить об них.

Если два-три дни или более простоит беспрестанный штиль, то после непременно будет дуть ветр от NW или от W с большею или меньшею силою.

Из Столового залива никогда почти или очень редко можно выйти между Зеленым Мысом и островом Робином, для сего надобно иметь свежий ветр от N, ибо другие ветры, попутные из залива, в сем проходе, закрываемом горами, тихо дуют и часто штилеют, а с моря от SW беспрестанно в него валит большая зыбь, и течение, идущее от SO, отчасти в него заворачивает; покушаться выходить этим проходом не только бесполезно, но часто может быть опасно, и потому всегда должно выходить, оставляя остров Робин к западу.

Если погода ясная, то в море должен быть ветр между S и О, хотя бы в заливе был штиль. Часто это продолжается целые сутки, а когда стоит облачная погода с дождем или пасмурностью, то настоящий ветр в море из NW или из SW четверти дует.

Часто бывает, что в южной половине Столового залива крепкий SO, a в другой половине тихий ветерок. Это случается обыкновенно поутру с 11 часов, а в 4 часа пополудни и по всему заливу сей ветр распространяется, но за Зеленым Мысом и за островом Робином в то же время дует тихий ветр от WNW[129]129
  В рукописи WSW.


[Закрыть].

Суда, долженствующие плыть к востоку, должны оставлять Симанский залив, коль скоро наступит облачная погода: постоянный знак западных ветров; а те, коим надобно идти к западу, должны выходить из залива, когда северо-западный ветр перейдет к W, потому что, по всей вероятности, можно ожидать, что после постепенно он пойдет к S и к SO и поможет удалиться от берегов, обойдя оконечность мыса Доброй Надежды.

В летние месяцы господствующие ветры от SO никогда почти не дуют более 5 или 6 дней сряду, а потом наступают переменные.

В Симанском заливе часто случается, так же, как и в Столовом в оба времени года, что ветр с моря, крепко дующий целый день и большую часть ночи, к рассвету стихает, а тотчас на место его начинает дуть береговой ветр от WNW, с помощью коего суда, немедленно снявшиеся с якоря, могут выйти из Симанского залива и быть в открытом море прежде возвращения SO ветра. В таком случае надобно стараться как можно скорее по наступлении берегового ветра сняться с якоря, чтоб успеть обойти мыс Доброй Надежды, иначе, при возвратившемся SO ветре и при течении с одной с ним стороны, это сделать будет очень трудно, и тогда понадобится возвратиться в залив, вместо того чтоб, будучи на открытом море, пользуясь благополучным ветром, продолжать путь. Выходить из Симанского залива, так же как и входить в него, можно между Ноевым Ковчегом и Римскими каменьями, и по северную сторону сих последних.

Глава вторая
На пути от мыса Доброй Надежды до острова Таны

В 9 часов пополудни 16 мая, при лунном свете, мы заметили, что оконечность мыса Доброй Надежды находилась от нас по компасу на WtN в 5 милях глазомерного расстояния. От сего места мы стали вести свое счисление.

Намерение мое было скорее удалиться к югу и плыть в больших широтах прямо к востоку и, обойдя Новую Голландию, не приходя на вид берегов оной, пройти между ею и Новою Зеландиею; идти по восточную сторону Ново-Гебридского архипелага и, пройдя между Ново-Филиппинскими, или Каролинскими¹⁵⁹, островами, править прямо к Камчатке. Расстояние было велико, время коротко, и главного провианту, сухарей, немного, так что я принужден был производить команде менее двух третей регламентной порции. Но план мой благодаря судьбе, как то впоследствии видно будет, удался во всем по моему желанию! День и ночь мы несли все возможные парусы; офицеры и нижние чины были неутомимы! Свежий ветр от NNW продолжался до 7 часов утра, а потом перешел к W и во весь день дул умеренно от разных румбов SW четверти. Взяв место отшествия, велел я держать на S прямо; а в 4 часа утра (17-го) на StW. Сими двумя курсами прошли мы до полудня 82½ мили, следовательно, в полдень счислимая наша широта была 35°46′.

Необыкновенная расторопность и рвение, каковое оказали все служившие на «Диане» при вступлении под паруса, требовали справедливой с моей стороны признательности, которую я изъявил им формальным образом, письменным приказом, назначив нижним чинам по высочайше данной мне власти денежное награждение. Сие было нужно еще и для поощрения служителей к перенесению равнодушно и без ропоту будущих трудов и опасностей, которые могли повстречаться в предлежащем нам плавании, по толь малоизвестному и опасному пути, который необходимость заставила нас избрать. Та же самая малоизвестность пути и недостатки в съестных припасах заставили меня принять некоторые особливые меры осторожности в продовольствии, кои предписал я команде также письменным приказом. До 10 часов утра 18-го числа ветр дул то умеренный, то тихий от разных румбов SW четверти при большой зыби от прежнего ветра, а с 10 часов до 5 пополудни стояла тишина при малооблачной ясной погоде. В полдень широта наша по обсервации 35°45½'; долгота по хронометрам 18°45′45″. От 5 часов пополудни 18-го числа до 5 пополуночи следующего дня дул тихий ветр от SO при ясной, весьма приятной погоде, а после того перешел он в NO четверть, а с полудни в NW-ю, в которой и утвердился. Мы правили к югу.

Около полудни увидели мы сверху большое трехмачтовое судно прямо у нас впереди, почему и приготовили шлюп к сражению, но по приближении к оному рассмотрели, что то было купеческое судно, которое шло к востоку.

В полдень широта наша по обсервации была 36°25′53″, долгота по хронометрам 18°2′52″. Место наше по обсервации находилось от счислимого пункта к западу на 31' долготы. Причиною сей разности, без сомнения, было течение, которое беспрестанно стремится от юго-востока по всему пространству, составляющему южную оконечность банки, называемой Игольною (Aiguillas).

Ветр от NNW, прямо от N и от NWtN то тихий, то свежий при разных состояниях атмосферы, но по большей части при облачной погоде, которая иногда была с дождем, дул до 3½ часов пополудни 22-го числа. Пользуясь толь благоприятным ветром, мы правили к югу до 6 часов пополуночи 21-го числа, а потом, достигнув широты 40°, стали держать к юго-востоку. В полдень сего числа место наше по обсервации находилось от счислимого на SO 19°43′ в 43 милях. Разность сия произошла от вышепомянутой же причины.

В 3½ часа после полудни 22-го числа последовала внезапная перемена ветра: с нашедшим от SW шквалом при дожде и ветр довольно крепкий с порывами начал дуть из сей четверти, при коем мы продолжали плыть к SO. Ceгo числа после полудня мы видели необыкновенное множество альбатросов, пинтад и петрелей; не нужно упоминать, что и прежде сии морские птицы, обыкновенные спутники мореплавателей Южного океана, всякий день около нас летали с самого отплытия от мыса Доброй Надежды, только не в таком множестве. К ночи ветр стал дуть тише, но, склоняясь понемногу к S, в 8 часов утра перешел в SO четверть. Погода была облачная, с полудни же и дождь пошел; пред захождением солнца ветр сделался крепкий от О, и на ветре блистала молния и слышен был гром. Тучи постепенно приближались и временно шел проливной дождь. С 11 часов ночи ветр утих, и до ¾ часов пополуночи было маловетрие между S и О, однако ж часто находили легкие, но продолжительные порывы от N и от О, которые наносили страшные грозные тучи, из коих ужасная молния блистала и чрезычайный гром гремел. Мы, так сказать, были окружены молниеносными огнями, и некоторые удары били в воду очень близко нас. Я хотел было поднять громовые отводы, но беспрестанно почти переменявшиеся ветры, частые порывы и совершенная темнота ночи заставляли меня опасаться, чтоб оные не произвели противного действия и вместо отведения ударов не привлекли бы их. Гроза продолжалась до 4 часов утра, а потом ветр крепкий стал дуть от NO; было пасмурно, и временно шел дождь. Во всю ночь, доколе молния и гром свирепствовали в высочайшей степени своей силы, все офицеры и нижние чины находились наверху на случай пожара. В эту ночь мы были между широтами 41°50′ и 42°20′, долготами 24°21′ и 25°51′. При нашествии грозы стояние термометра было 52°; барометр 29,6. Когда она была в высочайшей своей силе, термометр показывал 50°, а барометр 29,48; когда же она совсем миновалась, в 4-м часу утра, термометр был на 58°, барометр на 29,7.

В 8-м часу вечера ветр стал переменяться и скоро перешел к NW, откуда дул крепкий, с большим волнением при облачной пасмурной погоде до 4 часов пополудни, потом задул от SSW и начал утихать. Погода хотя была и пасмурна, но временно выяснивало, так что в полдень мы определили широту свою по обсервации 42°20′; долгота по хронометрам 25°51′22″, по расстоянию луны от солнца 25°24′.

В час пополуночи ветр сделался NW, потом чрез час N, а в 8 часов утра NNO и дул умеренно при светлой ясной погоде. Сего утра по многим расстояниям луны от солнца мы нашли, что хронометры наши показывали долготу на 6'27" восточнее истинной; склонение компаса определили по азимутам солнца 30° W.

Ветр от NNO, стихая постепенно, дул при ясной погоде до 10 часов вечера, потом нанес он тучи с проливным дождем, из которых блистала почти беспрестанно яркая, жестокая молния с пресильными громовыми ударами. Гроза сия была несравненно ужаснее, нежели та, которую мы имели в прежнюю ночь; она продолжалась до самого рассвета (26-го числа), и в продолжение оной временно мы видели так называемый Сент-Эльмский огонь¹⁶⁰ на вершине флюгерного шпица, который был медный и на наветренном ноке грот-брам-рея, где находился железный обух. Огонь сей казался шарообразным, величиною с голубиное яйцо, и по нескольку минут сряду был виден. Удары молнии били в воду подле самого шлюпа; один из них столь близко пролетел мимо лица моего, что я почувствовал непомерную теплоту, яркий блеск оного так меня ослепил, что я несколько минут не мог видеть г-на Рикорда, стоявшего в двух шагах от меня. Я начал уже думать, не потерял ли я зрения навсегда, но после понемногу предметы мне показались. Сию ночь мы провели с таким же беспокойством, как и прежнюю, будучи во все время грозы подвержены сильному дождю, стоя при своих местах наверху. Мы находились тогда между широтами 42°27′ и 42°37′; долготами 28°56′ и 31°19′[130]130
  Как в сию ночь, так и на 24-е число мы проходили меридианы той части южного берега Африки, которая называется Мозамбиком, и ветр дул прямо оттуда, с коим неслись громовые тучи. Будучи на мысе Доброй Надежды, мы приметили кругом во весь год весьма часто сильную молнию к северу за горами. Из сего надобно заключить, да я и от жителей слышал много раз, что немного далее внутрь земли жестокие громы бывают часто по всему пространству от запада к востоку в сей части Африки.


[Закрыть]. Во время грозы термометр показывал 58 и 55½°, а барометр 29,3. В 3-м часу сей ночи прошли мы с. – петербургский меридиан. С рассветом прошли все громовые тучи, и сделалась ясная погода с местными облаками; пользуясь оною, мы нашли по азимутам склонение компаса 28°32′ W.

В 8 часов вечера северо-восточный ветр совсем затих и наступила совершенная тишина с дождем, которая продолжалась два часа; потом тихий ветр стал дуть от NW, но в 11 часов нашел жестокий шквал с дождем от SW, с коим поднялась буря, которая заставила нас убрать все паруса, кроме грот– и фок-марселей, рифленных всеми рифами. Шторм от SW с великою силою продолжался до 8 часов утра (27-го числа), потом начал утихать, и хотя шел мелкий дождь, но временно показывалось солнце. Около полудни могли мы прибавить парусов, однако ж ветр дул довольно крепкий, с большим волнением. К полуночи следующего дни (28-го) ветр перешел к NW и дул тихо с небольшими порывами при облачном небе, на коем изредка показывались звезды. До полуночи 29-го числа ветр дул умеренный из NW четверти, отходя иногда к N и даже к NNO, откуда временно находили небольшие порывы, погода была облачна и пасмурна, часто с дождем; но в час пополуночи отошел он прямо к W и стал усиливаться, а по мере крепости оного мы убирали паруса. Наконец с рассветом сделалась жестокая буря с сильными порывами от SW и с пребольшим волнением от того же румба. Сколь ни беспокойны были для нас сии бури и большое волнение, а особливо холодная мокрая погода, но мы довольны были тем, что направление оных позволяло нам править настоящим нашим путем к востоку. Шторм продолжался с постоянною силою до 4-го часу утра.

До 5-го числа июня ничего примечательного не случилось. Ветры дули беспрестанно из NW и SW четверти попеременно и по большей части крепкие, которые часто приносили тучи с дождем или градом. Пользуясь благополучными ветрами, мы скоро шли своим путем, а в ночь с 5-го на 6-е число, когда мы находились в широте около 42°, а в долготе около 65°, выпала большая роса. Я упоминаю о сем обстоятельстве для того, что многие мореплаватели думают, будто роса есть верный признак близости земли, но в сем случае ближайшая от нас земля находилась в 250 милях¹⁶¹; разве мы проходили какую-нибудь неизвестную еще землю. Сего числа нашли мы, что многие из водяных бочек были не полны, почему я счел за нужное уменьшить порцию воды. Сей день был примечателен еще потому, что ветр свежий от NNW при ясном небе дул от восхождения до захождения солнца, не переменяясь, и позволил нам во все это время иметь все паруса, не трогая ни одной веревки. Ровный северный ветр при малооблачной погоде дул с некоторыми отступлениями до полуден 7-го числа, потом сделался крепкий, и наступила пасмурность. Крепкий N ветр продолжался до 8 часов вечера, потом вдруг перешел он к SW и стал дуть умеренно, но все при пасмурном небе и с дождем.

В 11-м часу утра 8-го числа ветр сделался S, а в 8 часов вечера SO, но ненадолго, ибо к полуночи стал стихать. В полдень широта наша по обсервации 42°23′52″, долгота по хронометрам 74°23′28″. В сем месте показались в первый раз морские птицы, называемые Куком: курицы порта Эгмонта. 7-е и 8-е число находились мы около параллели широты 42½°, а по долготе между 71-м и 75-м градусом; ветры были тихие и умеренные: в первый день небольшими порывами от S, SSO и SSW, приносившими с собою тучи со слякотью, градом и дождем, а во второй – легкие порывцы находили от SW с сухими облаками, а когда они проходили, то штилело. В оба сии дни на море совсем не было зыби, свойственной сему океану, а движение вод не более было, как в каком-нибудь Средиземном море. В те же дни видели мы несколько пучков морского растения (seaweed); по ночам приметили около судна стада морских свиней (purposses) и двух или трех небольшого рода китов (grampus); ночи были яснее дней. До 7 июля не случилось с нами ничего особенного примечания достойного. Ветры дули по большей части из NW и SW четверти и весьма крепкие при мокрой сырой погоде; видели разного рода свойственных климату птиц, китов и морские растения. А достигнув долготы 120° О, стали часто встречать светящиеся тела, которые прежде редко видны были, и однажды между множеством темных альбатросов, обыкновенных в здешней стране, попался один белый; это большая редкость в сей части Южного океана. А сего числа (7 июля), в 11 часов утра, прошли мы меридиан южной оконечности Вандименовой Земли¹⁶² в расстоянии от оного 120½ миль и видели несколько пучков настоящего морского растения (seaweed), альбатросов, петрелей и пинтад. В ночь летала около нас несколько часов маленькая береговая птичка.

Достигнув меридиана южного мыса Вандименовой Земли, можно сказать, что мы совершили плавание от мыса Доброй Надежды до Новой Голландии, на что употребили 51 день, в которые прошли, считая по прямой черте, 5910 миль, или 10 340 верст. Приняв в рассуждение весьма дурной ход «Дианы», видно, что без большого благоприятства ветров и попутного течения невозможно нам было перейти в такое время столь великого расстояния. Ветры, без сомнения, причиняли большие течения в нашем тракте по своему направлению. Я всегда замечал, что при западном ветре настоящее наше место было очень восточнее счислимого; при SW ветре оно было восточнее и севернее счислимого, а когда ветр дул N, то мы всегда находили себя далее к N, нежели как счисление наше показывало. Когда мы пришли на меридиан южной оконечности Вандименовой Земли, то истинное наше место по долготе было восточнее счислимого на 7°28′30″.

Совершив переход от мыса Доброй Надежды до меридиана Новой Голландии и идучи таким путем, которым весьма редко мореплаватели ходили, ибо большая часть нашего пути лежала между 42° и 46½° широты, я помещу здесь некоторые замечания, касающиеся до сей части Южного океана.

Здесь волнение, или, лучше сказать, зыбь почти всегда велика от NW, от W или от SW.

Ветры крепкие от NW и SW всегда дули при облачной мрачной, по большей части мокрой погоде, порывами: когда туча покажется на горизонте, порыв начнется и усиливается по мере приближения ее к зениту, а самой сильной степень таких порывов бывает, когда туча станет проходить над головою, потом утихнет ветр, но чрез несколько минут другая туча является на горизонте, которая также приносит с собою продолжительный шквал. Тучи сии редко бывают без дождя, снега или града и последуют одна за другою минут через 5, а иногда и через четверть часа. Во время, как порыв продолжается, волнение становится гораздо меньше; судно быстро бежит по воде, и волны не бросают всплесков на дек. Но лишь шквал пройдет и ветр смягчится, то страшные волны появятся, валяя судно с боку на бок, ударяют иногда сильно в борты и плещут воду на него большим количеством. В Северном, или Немецком, море в августе 1807 года и у мыса Горна в феврале 1808 года точно то же я заметил. SW ветры жесточее дули, нежели от NW; от SW к NW ветр переходил постепенно, сначала утихая понемногу, а от NW к SW вдруг переменялся, утихнув на полчаса или на час прежде.

Круг около луны некоторые мореплаватели считают за предвестник бури. На пути от мыса Доброй Надежды до Новой Голландии я два раза заметил, что луна находилась в кругах, но ни в одном из сих случаев крепкого ветра после того не последовало.

Птиц мы видели только серых альбатросов, пинтад и синих петрелей, но вообще немного по всему океану, также попадались и черные петрели, похожие на альбатросов, но синих более всего. У них спинки и верхняя поверхность крыльев дико-голубые, а брюхо и нижняя часть крыльев белые. По величине они были двух родов: одни как обыкновенные кулики, а другие с подорожников. Впрочем, я не заметил, чтоб птицы являлись более или менее при SW или NW ветрах, как то капитан Бляй говорит, но мне казалось, что при NO ветре они скрывались, или, по крайней мере, их очень мало было.

Морские растения разных родов часто нам попадались по всему пространству, нами переплытому.

Во все сутки 8-го числа умеренный ветр при ясной погоде дул от WNW и NW; мы стали править к NO. Сей курс был ближайший, который вел нас к Ново-Гебридскому архипелагу. В полдень обсервованная широта наша была 44°48′10″, долгота по хронометрам 150°18′, по расстояниям луны от солнца 150°26′50″, а склонение компаса по амплитуде заходящего солнца 8°23′ О.

С полуночи 9-го числа стал дуть свежий ветр с порывами от WSW. Погода была облачная, и временно блистала молния, а в 4 часа утра при том же ветре выяснило. К полудню ветр отошел к W, а потом перешел в NW четверть и дул тихо. Но как мы уже теперь обогнули южную сторону Вандименовой Земли и входили в ту часть Южного океана, которая вливается между Новой Голландией и Новой Зеландией, будучи в широте 43½°±, долготе 153°±, почему имели ужасно большую длинную зыбь от WSW, которая была нам попутная, ибо мы шли к NO.

К полуночи на 10-го число ветр от NW сделался весьма крепок, погода была малооблачная, но к SW блистала молния во всю ночь. Зыбь же от WSW была столь же велика, как и вчерашний день, но как ныне крепкий ветр дул поперек ее, то произвел толкучее ужасное волнение, из которого в 11 часов утра один вал, ударив в левую сторону противу шкафута, вошел частью на судно и изломал коечную сетку. С полудни ветр от WNW сделался умеренный и дул при облачной дождливой погоде.

Тот же ветр и погода с порывами продолжались до 8 часов утра 11-го числа. Потом ветр сделался гораздо тише и погода выяснила, но зыбь большая от WSW шла по-прежнему. Сего дни она кончилась. Это означало, что мы прошли границу Южного океана с сей стороны[131]131
  Я слышал от двух английских мореплавателей, посещавших здешние моря, что они тут находили пребольшую зыбь от WSW.


[Закрыть], ибо мы сего числа, в полдень, находились почти на параллели северной оконечности Вандименовой Земли, будучи по обсервации в широте 41°22′18″, долгота же наша по хронометрам была 157°45′4½"; по счислению же широта наша была 41°02′. Разность сия, конечно, произошла от большой попутной нам зыби и от течения при ней, что подтверждается значительною разностью между широтами счислимой и обсервованной, с самого того времени, как мы стали проходить южную сторону Вандименовой Земли и, так сказать, пришли на струю вод, стремящихся из Южного океана в превеликий пролив между Новой Голландией и Новой Зеландией, ибо следующая разность между обсервованною и счислимою нашею широтою была к N: 6-го числа 8 миль,7-го числа 22 мили, 8-го числа 18 миль, 9-го числа 13½ мили, 10-го не имели обсервации, сего числа – 20 миль.

Из этого видно, сколь трудно должно быть плавание в здешнем море в противную сторону, то есть если бы кто вздумал обойти Вандименову Землю, идучи к SW.

В 4 часа пополудни 11-го числа нашел шквал с дождем от WSW. И с того времени свежий ветр стал дуть из SW четверти с порывами при облачной дождливой погоде.

Двенадцатого числа, с полуночи до 5 часа утра, был свежий ветр от SSW с крепкими порывами при облачной погоде; а потом, при тех же обстоятельствах, дул он от S прямо до полудни 13-го числа, после чего перешел ветр к SO; погода была облачна, однако же иногда прояснивало. Сего числа, поутру, нашли мы по азимутам солнца склонение компаса 12° О-е; вчерашнего числа обсервованный наш пункт был далее счислимого по широте на 6 миль и сего дня на столько же. Эта малозначащая разность показала, что действие течения было менее, нежели в предшествовавшие дни, да и зыбь стала менее гораздо, даже почти неприметна. В атмосфере же мы начали чувствовать большую перемену: воздух был теплее; сего дни океанских птиц весьма мало было видно, и в первый раз показалась летучая рыба. В полдень мы находились по обсервации в широте 36°58′40″; в долготе по хронометрам 159°57′15″.

Во все сутки 14-го числа ветр дул от разных румбов SO четверти, по большей части тихий и умеренный; погода была малооблачна с просиянием солнца, а временно облачно и шел дождь. Сего дни нашли мы на русленях одну маленькую рыбку из того рода, который французы называют sеche. К полуночи на 15-е число ветр стал крепчать, а в полночь, отошед к О, дул прямо от сего румба очень крепкий; до 8 часов утра стояла светлая погода, потом сделалось облачно и временно начал идти дождь. Сего дни сама влетела или валом выбросило к нам на руслени летучую рыбу. Ветр крепкий от О со шквалами дул во все сии сутки, а в ночь на 16-е число от того же румба стал дуть еще крепче и с жестокими шквалами при дождливой погоде; а на рассвете ветр превратился в ужасную бурю и все дул прямо от О, при дожде и сильных шквалах. Кроме двух штормовых стакселей, мы не могли держать никаких парусов, да и из тех фок-стаксель нашедшим на судно валом, коего часть ударила в сей парус, изорвало в лоскутки. 17-го числа, до 5 часа пополудни, также ужасная буря продолжалась прямо от О. Погода была облачная и с дождем, потом ветр несколько смягчился, но все еще дул жестоко до половины 6-го часа утра 18-го числа, а в сие время нашел от N шквал с проливным дождем, громом и молнией[132]132
  Молнию мы видели с вечера и во всю ночь к N, но грому слышно не было.


[Закрыть]. После сего ветр стих и стал отходить к W. Буря продолжалась более трех суток, и во все сие время точно от одного румба, то есть от О; это весьма редко случается. Во все сие время мы шли бейдевинд правым галсом к NNO, находясь между широтами 33 и 31°, долготами 161½ и 162°. Здесь надлежит заметить, что при сей буре барометр очень дурно исправлял свое дело, ибо в начале оной он стоял очень высоко, а именно на 30,08, и опускался в продолжение шторма понемногу и постепенно, а никогда не стоял ниже 29,48, что случилось в самый тот час, как надобно буре утихать; термометр же поднимался до 64½° и опускался до 47°. Во все сутки (18-е число) ветр был тихий то из NO, то из NW четверти; погода облачна, иногда с дождем, а часто выяснивало; ночью же к западу видна была молния. Сего дни мы видели в первый раз свойственную жаркому зону птицу, которую англичане называют военным кораблем, а французы фрегатом¹⁶³. Это было в широте 31°±, долготе 162°±. Также видели одну птицу, кою англичане называют Shear-water; оные никогда далеко от берегов не отдаляются и служат верным признаком близости земли, а ближайшая из известных земель к нам в сие время была остров Лорда Гоу¹⁶⁴, который отстоял от нас в расстоянии около 80 миль.

19-го числа ветр дул из NW четверти, то тихий, то умеренный, часто порывы находили с дождем; временно было и ясно; ночью же к северу видна была молния. На другой день, до полудни, был такой же ветр и погода облачная, временно с дождем; а после полудни ветр перешел в SW четверть, дул тихо, и сделалось ясно, но вечером кругом по горизонту блистала молния. Сего дни в первый раз видели мы так называемую тропическую птицу и следовавшие за нами стада рыб, бонитами именуемых.