Текст книги "Жаркое лето Мариуполя (из жизни опера СБУ – 2)"

Михаил почесал бородатый подбородок.

– Ну, насчет планирования сразу не скажу, а инфой можно делиться. Есть у нас одна группа. Прямо в Донецк заходила. Отличные парни. Информации у них до хрена.

– Нормально. А как бы с ними встретиться? – Андрей чутьем опера сразу почувствовал интересную тему.

– Да, давай я завтра их к тебе пришлю. Старшего зовут Максим. Он сам из Севастополя, тоже мент. Он на тебя по телефону выйдет. Как будет у вас, встретитесь, пообщаетесь.

– Отлично. Ну, а ты сам заезжай, буду рад пообщаться, – Андрей пожал руку «Булату» и залез в машину.

В кабине Вася придвинулся поближе к Андрею и зашептал на ухо:

– Андрей, ты видел, у них свастики!

– Видел, Вася, видел… Помалкивай пока.

Они уже проезжали мимо «Амстора» на выезде из города в сторону аэродрома, когда раздался телефонный звонок. Звонил Хараберюш.

– Привет, Андрей Иванович! Гостей принимаешь?

– Саня, я на выезде. Но буду через 5 минут. Ты уже подъехал?

– Да, мы тут на КПП. Ждем тебя.

«Чего это контрразведку принесло?» – думал Андрей, глядя в мелькающие мимо окон акации посадки. «Вроде не обговаривали ничего срочного».

Причина выяснилась сразу же. На КПП стоял джип Хараберюша, а он сам сидел на лавочке под акацией. Сидел не один. Рядом с ним сидела женщина лет 35, невысокая, стройная, с гладко зачесанными назад волосами, в строгом брючном костюме.

– Здорово, здорово, братик! – Хараберюш обрадовался приезду Андрея, как будто они не виделись несколько лет. – Познакомься: Ирина, наш начальник следствия.

– Ирина Павленко, подполковник, назначена начальником следотдела.

– Андрей Шевченко, тоже подполковник, старший оперативной группы, – рукопожатие у нее было по-мужски крепким.

– Ну что? Ко мне? – Андрей вопросительно взглянул на местных коллег.

– Да, давай. Поговорим о делах наших скорбных…

Андрей махнул рукой дежурным на КПП, чтобы те пропустили джип Хараберюша и повернулся к Лопатенко.

– Вася, сдаешь этих работяг в «библиотеку». Находишь там Демченко. Пусть начинает с ними работать, да и сам подключайся. Хотел работать – работай.

Разговор с местными затянулся. Как оказалось, Ирина ранее проживала в Донецке и была начальником отделения в следственном отделе УСБУ в Донецкой области. После начала АТО решила выехать из Донецка и в итоге оказалась в Мариуполе.

– Семью перевезла. Пока квартиру нашли, пока детей в школы устроила… Вот в конце концов назначили на должность.

– Ты понимаешь, Андрюха. Теперь нам не надо возить пленных ни в Запорожье, ни в Днепр, где следакам нет никакого дела до наших материалов. У них своих забот хватает. Поэтому наши дела там и разваливаются. Но теперь мы от них не зависим, – Хараберюш потер руки. – Но есть одна проблема.

– Да я понял, что есть проблема, – усмехнулся Андрей.

– Не работает пока в Мариуполе СИЗО, даже ИВС[30]30
  ИВС – изолятор временного содержания.


[Закрыть] ментовский. Поэтому к тебе просьба. Можно мы будем возить к тебе своих пленных, работать с ними. А как добьемся того, что нужно, уже будем оформлять по нормам УПК[31]31
  УПК – уголовно-процессуальный кодекс.


[Закрыть]. Как?

– Подожди. Если вы их потом официально оформлять будете, они же на любом суде скажут, что их до задержания несколько дней где-то держали?

– Да это фигня, – отмахнулся Хараберюш. – Судьи-то наши. Ничего не будет. Да и мы с этими подонками за несколько дней поработаем. Никто жаловаться не будет.

Андрей, сомневаясь, покачал головой.

– Понимаешь, одно дело левые «сепары», которых проверили и потом, если что, пинком под зад выкинули. Другое дело те, кто потом пойдет в процессуальных документах.

– Так в том-то и дело, что никто ничего не докажет. Где вас держали? Не знаю, в каком-то холодильнике. А кто держал? А я не видел. Вот и все.

– Ну и потом, Андрей, – вступила в разговор Ирина, – пока они будут у вас сидеть, ребята смогут с ними плотно поработать. Так как не поработаешь ни в СИЗО, ни в ИВС. Нам потом останется только в процессуальном плане оформить и все.

Андрей смотрел в ее серые глаза и думал: «Ты же женщина, сама мать и так спокойно говоришь – плотно поработать…».

– Ира, ты тоже будешь плотно работать? – сделал вид, что пошутил Андрей.

– Если понадобится – разумеется, – абсолютно серьезно кивнула она. – В любом случае кто-то из моих следаков будет всегда с операми Саши работать.

– Андрей, если надо, можем организовать согласие руководства из Краматорска, – снова подал голос Хараберюш.

– Ну, я думаю, пока не надо. Давай так. Я доложусь сам, а вы подвозите своих пленных. Но учти, долго держать у себя ваших людей я не дам. У меня тут максимум по 3–4 дня сидят.

– А потом? – поинтересовалась Ирина.

– Чаще всего выпускаем. Мешок на голову, вывезли в посадку и пинок под жопу. Тех, на кого что-то серьезное, передаем в Запорожье. Но таких всего двое было при мне.

– Вот! А теперь будешь передавать нам! – Хараберюш обрадовался. – И тебе тоже хорошо – не надо с запорожцами возиться!

– Согласен.

После ухода мариупольских СБУшников к нему зашел Демченко.

– Андрюх, я не понял, а что с этими работягами делать, что вы с «Азовом» привезли?

– Серега, ну что за дебильные вопросы? Проверь телефоны по базе, опроси по обстоятельствам, там посмотрим. Сколько у нас там в «библиотеке» людей? Четверо?

– С этими – трое. Одного утром Слава забрал. Сказал, ты в курсе.

– Да, он его местным «Кашникам» повез, – Андрей развалился на диване. – Все Серега, иди. Дай полежать. Чего-то я слегка зае…ся.

5

По прошествиие первой недели Андрею стало казаться, что он сидит на этом аэродроме уже несколько месяцев. Суета первых дней потихоньку улеглась, превратилась в рутину, если можно так назвать кровавый молох гражданской войны, в одном из эпицентров которого и находился Андрей.

На севере гремело приграничное сражение. И пока украинские войска перекрывали границу с Россией, кольца окружения вокруг Донецка и Луганска начали понемногу стягиваться.

В «библиотеку» постоянно поступали новые «книги». И вот уже сотрудники группы СБУ понемногу начали применять пытки во время допросов, даже когда необходимости в них не было. Что творили представители «Днепра» или местной контрразведки даже упоминать не хочется… Полное беззаконие и безнаказанность, а также молчаливое согласие и даже одобрение руководства развязали руки «борцам за незалежнисть та свободу вэлыкои нации». Незаконные задержания, пытки, мародерства, грабежи, насилие, убийства стали частью этой гражданской войны, которая называлась АТО…

Вопреки ожиданиям, «Итальянец» не подходил с «коммерческими вопросами». Зато чаще стал подкидывать интересную информацию о местонахождении различных сепаратистов, членов избирательных комиссий на референдуме ДНР, бойцов ополчения Донбасса.

Андрей тоже не сидел сложа руки. Он налаживал нехитрую агентурную сеть в среде военнослужащих нацгвардии и ВСУ, а также получал информацию от местных коллег. Всю интересную инфу он переправлял в Центр. Так, в Москву ушли сведения о численности батальонов «Днепр» и «Азов» с установочными данными бойцов, о планируемых мероприятиях по усилению границы с привлечением новых подразделений с Украины, о планах по зачистке пригорода Донецка – Марьинки…

Эта информация, кстати, попала в его руки случайно.

На следующий день после разговора с начальником разведки «Азова» ему позвонил на телефон Максим, командир разведгруппы. Они встретились и в дальнейшем стали поддерживать общение.

Максим до весны 2014-го был Севастопольского УБНОНа[32]32
  УБНОН – управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.


[Закрыть], капитаном милиции. После возвращения Крыма в Россию без раздумий выехал на Украину и вступил в только сформированный батальон «Азов». Что поразило Андрея: Макс был коренным севастопольцем, безумно любил свой город, но ненавидел Россию, которая, по его мнению, «подло отжала Крым».

Макс отличался от других бойцов «Азова» пренебрежением ко всякого рода отжимам и мародерству. Его интересовала только война. Он сутками пропадал на ничейной территории, вел наблюдение и захватывал пленных. Причем его группа ни разу не привозила ни одного пленного в «библиотеку». На вопрос «почему», он просто ответил: «на фига мне с ними возиться? Я узнал, что хотел, и закопал его». Андрей мысленно передернулся и спросил:

– Как закопал? Но ведь это тоже наши граждане?

– Ты не понял? Война идет. Никакая не АТО. И только жесткими методами мы можем быстро закончить эту войну. Потому что иначе она затянется, и тогда нам крышка.

Во время очередного приезда Максим рассказал Андрею, как проникал в сам Донецк.

– Это еще в начале июля было. Мы закопались возле одного из терриконов. У меня в рюкзаке были шорты, чистая футболка, кепка. Переоделся я и пошел в город. Со своими связь по телефону держал. Вышел к автобусной остановке. Купил в киоске бутылку пива. Сижу, пью. Посматриваю, где «сепары» укрепляются на терриконах, где здания занимают, кто ездит мимо. Тут из-за поворота машина, ментовский патруль. Ну, полиция ДНР. Останавливаются и оба ко мне. Добрый день, ваши документы, ну все такое.

– А у тебя были какие-то документы с собой?

– Да какие документы? – Максим отхлебнул чаю и продолжил. – Короче, достал я ствол и завалил обоих. Правда, пришлось быстро уходить. Даже стволы не успел забрать. Только шеврон у одного с плеча сорвал.

– Не слабо, – пробормотал Андрей, – даже не верится. Как в кино.

– Ага, – кивнул Макс. – Сплошная джеймсбондовщина.

– И что, никаких угрызений? Ты же сам мент, пусть и бывший.

«Азовец» посмотрел Андрею в глаза.

– Это враги. Какие угрызения? Пусть валят в «Рашку». Никто бы их тогда не убил.

В ходе разговора Максим стал излагать полученную инфу по Марьинке. Тут им пришлось пройти в штаб, чтобы привязать его рассказ к карте. А в приемной в этот момент как раз находился Олещенко, который разносил в пух и прах дежурного по штабу за какой-то очередной залет.

Рассказ Максима Олешенко очень заинтересовал. Дальше разведчик уже показывал и рассказывал все в кабинете самому командующему, указывая позиции ополчения и пути скрытного подхода к ним.

– Начштаба! Все понял? Оформи это в виде разведсводки и мне на подпись. Надо сегодня же отправить в Краматорск. В ближайшее время наши готовят зачистку Марьинки, и эта информация им очень пригодится…

– И копию мне, пожалуйста, – встрял Андрей. – Можно в электронном виде. Я тоже своему руководству отчитываться должен. В конце концов, я Максима вам привел, – улыбнулся Андрей нацгвардейцам.

– Лады. СБУшникам тоже копию, – махнул рукой Олещенко.

В этот же вечер разведсводка с информацией о предстоящем наступлении на Марьинку ушла в Центр…

Происходили и забавные моменты.

В одно жаркое утро, когда еще никто из группы не успел отправиться на выезды, радиостанция Андрея взорвалась криком:

– Тревога!

Сотрудники группы тут же насторожились, услышав нарастание шума в лагере. Выглянув на крыльцо, они озадаченно наблюдали, как исчезают в терминале аэропорта бойцы «Днепра», до того вальяжно курившие на солнышке.

– Бля, похоже, что-то серьезное! Что встали? Бегом экипироваться и за мной! По боевому расписанию мы должны прибыть к штабу в качестве резерва командующего! – Андрей рванул к себе в комнату одевать «снарягу».

Через пару минут взмыленные СБУшники толпой неслись по направлению к штабу. На их глазах база разворачивалась в боевой порядок – все окопы занимали бойцы в «бронниках» и касках. Расчеты ЗУ 23-2[33]33
  ЗУ-23-2 – зенитная установка, состоящая из двух спаренных авиационных пушек калибра 23-мм советского производства (1960 г.).


[Закрыть] уже вовсю крутили стволы, дежурный БРДМ[34]34
  БРДМ – бронированная разведывательно-дозорная машина.


[Закрыть] выезжал на позицию у КПП.

Когда группа подбежала к диспетчерской вышке, у входа в нее они увидели Олешенко в «броннике», в каске и с автоматом, который орал на начальника штаба:

– Твою мать! Что это за разведка! Где информация? Как мне эти танки встречать!?

– Товарищ генерал, оперативная группа СБУ по сигналу «тревога»… – начал Андрей.

– Отстань, Андрей, не до тебя сейчас. Занимайте свой окоп и ждите указаний, – отмахнулся Олещенко и бегом рванул в здание.

– Да уж, бегущий генерал в мирное время вызывает смех, а в военное – ужас и панику, – ошарашенно и немного испуганно протянул Пышный.

– Вот уж не думал, что когда-то вживую увижу подтверждение этой фразы, – тоже без радости в голосе откликнулся Слава.

– Так, валите в окоп. Вон «Бобры» наши уже там, одни каски торчат. А я пошел наверх, узнаю, в чем сыр-бор.

В кабинете Олещенко атмосфера была накалена. Командующий матом орал в трубку мобильного телефона. Андрей положил автомат на стул и негромко спросил у Козенкова:

– Руслан, что случилось?

Тот, не поворачивая головы, шепотом ответил:

– Да 15 минут назад мобильный патруль сообщил, что по трассе со стороны Бердянска идет колонна танков в сторону Мариуполя. Вроде, как русские.

– Чего?! – ошарашенно уставился на него Андрей. – Откуда там могли взяться русские танки?

– Генерал уверен, что из Крыма прорвались.

– Бред… И что, никто их не заметил, как они из Крыма прорвались да всю Запорожскую область прошли?

– Спроси что полегче. Видишь, какая нервная тут обстановка… – иронично произнес Руслан, стараясь, чтобы это не услышало руководство.

В этот момент начальник штаба оторвался от телефона и произнес:

– На связи разведка. Вроде, наши танки. Только почему-то без флагов идут. Вот они и не поняли сразу.

– Е…..! – разразился жуткой бранью Олешенко. – Они что, вообще о…и! А я уже команду дал на блок-пост гранатометами ху…ть! Дебилы, бля!

Командующий бушевал еще несколько минут. Андрей понял, что генерал просто испугался и сейчас давал выход своим эмоциям.

Спустя какое-то время ситуация прояснилась. Оказалось, что это 30-я механизированная бригада направлялась в зону АТО для усиления группировки украинских войск под Саур-Могилой. Почему штаб ВСУ не поставил в известность штаб сектора «М», осталось загадкой…

Естественно, информация о передислокации 30-й бригады сразу стала известна в Москве.

Интересный контакт нарисовался у Андрея в запорожском территориальном батальоне ВСУ. Бойцы там частично были призваны по мобилизации, частично – добровольцы. Все взрослые, уже сформировавшиеся мужики с вполне мирными профессиями. И вот один из таких бойцов, подошедший к Андрею, оказался в прошлом системным администратором. По старой привычке он мониторил соцсети и новостные сайты.

– Понимаете, товарищ подполковник, я сам Барсуков, зовут Сергей. Ну и по привычке ищу однофамильцев в соцсетях. И вот на одном донецком сайте нахожу Барсукова, тоже Сергея. Списался. Оказалось, что у нас отцы из одного региона – Саратовской области. Короче, может оказаться, что мы родственники.

– Это, конечно, прикольно, – усмехнулся Андрей, – но пока не интересно.

– Так вот дальше. Я с этим Сергеем переписываюсь. Он, оказывается, офицер в ополчении Донбасса. Капитан-связист.

– О как! – Андрей реально заинтересовался. – А ты ему сообщил, что ты в АТО?

– Да. Я ему даже посоветовал сдаваться. Но он написал, что его наши сразу расстреляют, так как он воюет с апреля месяца. А гарантий я ему никаких дать не могу.

– Так, – Андрей машинально потер подбородок. – Это уже совсем интересно. Что дальше?

– Ну, он меня еще уговаривал переходить на их сторону. Причем посоветовал, что говорить, чтобы меня не расстреляли сразу.

– И что же?

– Говорить, что мы работаем со «Спартаком» из Донецка и надо этому «Спартаку» сразу сообщить.

– «Спартак», «Спартак»… – лихорадочно соображал Андрей. – Вроде, был такой позывной среди них. Очень интересно.

Андрей размышлял. Случайным образом ему удалось получить источник в рядах ДНР. Да причем вроде как необычный – капитан ополчения. Конечно, оставался шанс, что этот Сергей Барсуков просто очередной диванный воин. Но что-то подсказывало Андрею, что информация бьет…

– Слушай, ты же компьютерщик. Можешь проверить по ай-пи адресу, откуда он выходит в интернет?

– Уже сделал, – снисходительно улыбнулся боец. – Из Донецка он выходит.

– Тогда так. Продолжай с ним контакт. Постарайся раскручивать его на данные о нем и семье. Надо будет его идентифицировать. Ну и всю инфу, что от него получишь, немедленно докладывай.

– Понял, товарищ подполковник. Сделаем.

«Вот так бывает. Департамент контрразведки бьется, ищет источники в ополчении. А тут простой боец-компьютерщик в свободное от службы время находит! Чудеса да и только…», – думал Андрей, идя к себе.

«Однако надо установить данного кадра да быстро заткнуть ему рот. Хорошо, что этот боец на меня вышел. А так получился бы неслабый источник для родной СБУ. Не, не доставлю такого удовольствия своим коллегам. К тому же Центр на это специально нацеливал: ликвидация источников информации ГУРа[35]35
  ГУР – главное управление разведки вооруженных сил Украины.


[Закрыть] и СБУ…»

На следующий день утром Андрею позвонил Хараберюш:

– Андрей, выручай! Мы тут одну даму приняли. Надо срочно с ней поработать.

– Что за дама?

– Да у нее муж воюет против нас под Донецком. А она ему информацию поставляет, когда мотается к нему. Мы ее отработаем и пустим официальный ход.

– Ну… ладно. Только, Саша, не больше трех дней. Женщина все-таки. Командующий будет нервничать.

– Заметано, спасибо. Сейчас мои ее привезут.

Андрей нажал кнопку отбоя и посмотрел на Пышного.

– Вова, не хочешь смотаться в город? Мне там интересный контакт обещали.

– А поехали, – легко согласился Вова. – Чего тут сидеть. В сводку ежедневную есть что кинуть. Так можно просто для души поработать.

Они выехали в Марик, где в одном из ресторанов им назначил встречу некий бизнесмен из Донецка. Организовал встречу и отрекомендовал бизнесмена старый знакомый Андрея, который раньше служил в Донецком управлении СБУ, но ушел на пенсию еще пять лет назад и сейчас являлся благополучным жителем Черногории…

Бизнесмен ждал их в ресторане «Золотой дукат», в самом центре города, недалеко от театра.

– Ну, хоть поедим нормально, – потянулся Вова, выходя из машины. – Кстати, ты деньги взял?

– Нет, – остановился Андрей. – Гривен 50 с собой. Я думал, ты взял.

– Отлично, – расстроился Вова. – У меня тоже гривен 50. Ладно, на кофе хватит.

– Пошли, там разберемся.

В ресторане, расположенном в подвале и стилизованном под подземелья замка, их встретил администратор и проводил в отдельный кабинет.

За столиком сидел ухоженный мужчина лет 40, одетый скромно, но явно небедно. Одни часы Vacheron Constantin говорили о многом.

– Здравствуйте, господа. Меня зовут Алексей. Вы Андрей? – безошибочно определил он старшего.

– Совершенно верно, – Андрей пожал руку собеседнику. – Это мой коллега Владимир.

– Очень приятно, – в свою очередь поупражнялся в вежливости Пышный.

– Я с вашего позволения сделал заказ. Как вы относитесь к рыбному меню?

– Вы знаете, – моментально отреагировал Пышный, – я сейчас такой голодный, что съем даже подошву от ботинка. Работы много, не успел даже поужинать, не то что позавтракать.

– Понимаю, понимаю, – погрустнел Алексей.

– Не обращайте внимания. Мой коллега так шутит. Мы с удовольствием присоединимся к вашему выбору. Хотя, надо признать, работы действительно много, – с непроницаемым лицом произнес Андрей.

– Давайте, чтобы не терять времени, я начну свой рассказ. А то потом принесут горячее и будет не до беседы, – улыбнулся Алексей.

– Дело в том, что я владелец гостиничного комплекса «Ливерпуль» в Донецке. Там еще ночной клуб есть, но это не важно. Гостиница с начала событий, естественно, практически пустует. А расположена очень хорошо – прямо в центре Донецка. – Алексей пригубил кофе и продолжил.

– Я сам из Донецка вынужден был уехать. Мне с этими «русскими патриотами», – выделил он интонацией словосочетание, – явно не по пути. Да и бизнес весь в украинском правовом поле работает. Но все сотрудники там работают и, разумеется, мне обо всем докладывают. Так вот. Неделю назад в отель заселились Александр Бородай и Игорь Стрелков. Думаю, вам не надо объяснять, кто это такие?

– Не надо, – коротко ответил Андрей. – Продолжайте.

– Отлично. Продолжаю. С ними заселились много их спутников – охрана, секретари, советники и прочие прихлебатели. Говорят, есть несколько граждан России. Фактически они заняли весь верхний этаж. Мои люди свободно перемещаются по отелю и могут пронести на крышу здания, например, маяк для нашей авиации, – Алексей тонко улыбнулся и умолк.

– Подождите… Вы имеете в виду авиаудар по вашему отелю? – ошарашено уточнил Андрей.

– Именно. Только людей моих надо предупредить. Хорошие люди. Давно у меня работают. Да и специалисты неплохие.

– Но ведь в таком случае ваш отель будет разрушен. – вставил Вова.

– Да и пусть. Все равно в Донецк я не вернусь, пока эти там. А после освобождения новый отстрою, – ответил Алексей, легко улыбаясь.

– Да, не ожидал я такого предложения, – в легком замешательстве потер лоб Андрей. – В любом случае вы понимаете, что решение об авиаударе принимаем не мы, не наш уровень.

– Разумеется. Но вы можете быстро донести информацию до руководства. Пусть они принимают такое решение. Если решение будет принято, надо только доставить этот маяк моим людям и дать команду.

– Я думаю, это уже технические моменты. Главное – принципиальное решение.

– Согласен, – утвердительно склонил голову Алексей. – О, я вижу, несут наше горячее. Поедим?

Во время приема пищи все молчали. Бизнесмен изящно орудовал своими приборами и явно наслаждался отменно приготовленной рыбой. Андрей же прокручивал в голове возможные варианты реакции на данную информацию и ел машинально, практически не чувствуя вкуса.

– Скажите, – спросил Вова, когда официант унес пустую посуду. – В гостинице ведь, наверняка, есть и другие постояльцы?

– Да практически нет. Может один-два номера от силы.

– Но ведь их мы предупредить не сможем об ударе. Иначе произойдет утечка.

– Да, я думал об этом. Ну, чем-то придется пожертвовать. Я вообще предлагаю нанести удар ночью, часа в 3. Персонала будет минимум, в кафе тоже никого. Так что невинных жертв будет немного.

– Но ведь будут, – утвердительно уточнил Андрей.

Алексей пожал плечами:

– Да, будут, конечно. Но постараемся, чтобы их было немного. Зато какая возможность – всю верхушку этих ублюдков завалить одним ударом.

– Это да. Тут вы правы. Давайте так. Мы немедленно докладываем в Киев. Вы должны понимать, что такую информацию надо беречь в строгой тайне. Иначе ничего не выйдет. Поэтому наши руководители в Киеве будут реализовывать ее очень осторожно. Я думаю, решение займет 3–4 дня.

– Я так и думал. Что ж, давайте обменяемся телефонами. Я буду ждать вашего звонка.

Расстались они вполне хорошими знакомыми. Алексей предложил как-нибудь сходить в ночной клуб, где у него знакомый владелец. Андрей не отказался, но предложил сначала реализовать информацию по Донецку. На том и распрощались.

– Что думаешь? – спросил Вова, заводя машину.

– Очень интересно, – серьезно ответил Андрей. – Но делать надо очень осторожно. И давай так – даже у нас в группе никто не должен этого знать. Я напрямую на Кондратюка выйду, ему доложу.

– А как выйдешь? От «Бобров» по КЗ[36]36
  КЗ – конфіденційний зв”язок (конфиденциальная связь, вид закрытой системы связи).


[Закрыть] позвонишь? Так через дверь вся дежурка Нацгвардии будет слышать…

– Точно. Надо что-то придумать. – Андрей задумался, глядя на дорогу.

«Кондратюку не Кондратюку, а Сереге в Центр надо немедленно сообщить! А действительно – бахнут «укры» какой-нибудь «Точкой-У»[37]37
  «Точка-У» – тактический ракетный комплекс советского производства (1989 г.) с дальностью стрельбы до 120 км.


[Закрыть], и ДНР без руководства…»

У него был прямой номер Кондратюка и право в экстренных случаях звонить напрямую. Приехав на базу, он вышел на взлётное поле, где никого рядом не было, и сделал вызов. Начальник ДКР откликнулся практически сразу.

– Здравия желаю, товарищ генерал. Это «Булат» из Мариуполя.

– Да, да, привет. Что случилось?

– Валерий Витальевич, есть очень интересная информация, надо как-то вам ее доложить.

– Ну, так по КЗ позвони, в чем проблема? – нетерпеливо отозвался Кондратюк.

– Проблема в том, что аппарат КЗ стоит у наших связистов, а в соседней комнате постоянно находятся несколько офицеров Нацгвардии. Через дверь они услышат содержание разговора.

– Даже так? – собеседник на несколько мгновений задумался. – Слушай, у вас же там есть «Куплет» АТЦешный?

– Есть.

– Давай так. Сможешь перезвонить с него в 400-й кабинет, скажем, – повисла короткая пауза, – через 10 минут. Я туда подойду.

– Сделаю. Через 10 минут.

– Давай.

Андрей постоял еще на раскаленной бетонке, подставляя лицо жарким лучам. Потом решительно двинулся в их здание.

– Вася, готовь свой агрегат, надо срочно позвонить в 400-й кабинет.

Лопатенко, лежавший с книжкой на своей койке, встрепенулся и соскочил на пол.

– Сейчас проверю. С утра звонил, все прошло нормально. Вот, пожалуйста.

Андрей взял трубку и услышал в ней голос дежурного офицера ситуативного центра АТЦ СБУ, который сидел в 400-м кабинете в здании СБУ на ул. Владимирской в Киеве.

– Добрый день. Это Мариуполь беспокоит, старший группы. Там должен подойти начальник ДКР генерал Кондратюк.

– Да, только зашел. Дать трубку?

– Конечно, – Андрей оторвался от разговора и глянул на Лопатенко. – Вася, ну-ка выйди в коридор и смотри, чтобы никто не вошел и даже не подошел к комнате. И дверь поплотнее закрой. С той стороны.

Когда старший лейтенант вышел, Андрей продолжил:

– Валерий Витальевич?

– Да, это я, – услышал он знакомый голос. – Давай, рассказывай, что у тебя случилось.

Андрей вкратце изложил информацию, полученную от владельца «Ливерпуля». Кондратюк слушал внимательно, практически не задавая вопросов – в 400-м кабинете постоянно было много народу.

– Так, я тебя понял, Андрей Иванович. Знаешь что, оформи это шифровкой через наших связистов. На меня с пометкой «лично». Проследи, чтобы когда отправляли, не заглядывали в содержимое. Понял? Отправляй сейчас же.

– Понял, товарищ генерал, – ответил Андрей.

Уже собираясь отключаться, услышал в трубке:

– Молодец. Отличная инфа. Не ошиблись в тебе.

Спустя полчаса Андрей уже сидел у «Бобров» и смотрел, как старший связистов, необъятно толстый и веселый парень Леха, отправляет шифровку на Киев.

– Что за секреты, Андрюх? – спросил другой дежурный «Бобер».

– Если узнаешь, придется тебя застрелить, – с серьезным лицом ответил Андрей. – Вечером как обычно?

По вечерам он со Славой заходили к связистам играть в преферанс.

– А заходи. Часикам к 8, нормально?

– Отлично.

Вернувшись в свою каморку, он быстро написал сообщение в Центр, указав, что информацию отправил лично начальнику ДКР с применением мер повышенной секретности. Подумал и сфотографировал с экрана ноутбука саму шифровку и тоже отправил в Центр.

«Весело сейчас в Москве будет…»

Вечером, после очередного короткого совещания с группой и определения планов на завтра, Андрей со Славой двинулись к «Бобрам».

– Момент, надо в «библиотеку» заскочить, – сказал Андрей попутчику.

– На фига? – немногословно выразил удивление Торшин.

– Да там сегодня местные контрики какую-то «сепаршу» привезли, вот только час как уехали. Хараберюш отзвонился, благодарил. Надо взглянуть, что там.

У «библиотеки» их встретил дежурный.

– Привет, как там наши пленные?

– Все нормально, тарьщ подполковник. Вот только новенькая, которую ваши сегодня привезли,… – боец слегка замялся.

– Что такое?

– Да я ее в отдельную камеру посадил. Одну. Там ведь мужики сидят. Так она все время воет, прям как волк или собака… Я уже наорал на нее, а она все равно воет. Как будто не слышит ничего.

Андрей переглянулся со Славой.

– Воет, говоришь? Ну, давай глянем, что там за волчица такая. Веди ее в допросную.

Только они расселись в бойлерной, как дежурный завел пленную: молодая женщина, лет 27–30, одетая в футболку и спортивные брюки, босая. На тонких руках черные следы от сильных пальцев – хватали за руки жестко…

С видом обреченной она не уселась – упала на стул, сгорбившись как старуха. Длинные черные волосы спутанными патлами закрыли лицо.

– Голову подними, – приказал Андрей.

Женщина медленно подняла голову. Волосы откинулись назад, открывая приятное лицо с отчетливым красным отпечатком на левой щеке. Но внимание Андрея привлекло не лицо, не заметный след удара… Глаза. Глаза, в которых явно плескалось подступающее безумие такой силы, что Андрей невольно откинулся назад. Рядом шумно вздохнул сквозь зубы Слава.

– Что случилось? Ты чего воешь?

Женщина какое-то мгновение молчала. Казалось, она просто не услышала вопрос. Тут взгляд ее сфокусировался на Андрее:

– Пожалуйста, пожалуйста, дайте позвонить! Я вас умоляю! Дайте позвонить, я все сделаю! Все подпишу! Я прошу вас!!! – лихорадочный шепот женщины вначале сорвался на крик.

– Тихо, тихо, – попытался успокоить кричащую Андрей. – Кому ты хочешь позвонить?

– У меня ребенок дома остался. Я в магазин выскочила. А меня прямо у подъезда, на улице задержали. А он дома один! Ему всего 3 года!!! – лихорадочно не говорила, а выстреливала слова женщина.

– Стоп. А ну заткнись, – оборвал ее Андрей.

– Ты тем, кто тебя задерживал, про ребенка говорила?

Женщина часто закивала головой. Глаза ее быстро набухли слезами. Прозрачные ручейки сорвались вниз, прокладывая светлые дорожки на грязных щеках…

– Они не слушали. Я им даже предлагала, чтобы они обыск у меня провели. Они просто не стали слушать. Все про мужа спрашивали. А я его месяц назад видела. Только по телефону общаемся. Я думала, пойдут на обыск, ребенка успокою, пристрою куда-нибудь, – сбиваясь с одного на другое, шептала женщина. – Дайте позвонить. Я вас умоляю! У вас ведь тоже есть дети…

Слава шепнул на ухо:

– Не могут они на обыск пойти, пока она здесь. Обыск – процессуальное действие, а тут она никто и нигде. Вроде, как и нет ее.

– Да это понятно, – так же шепнул Андрей.

– Эй, слышь, подруга, ты кому хотела позвонить?

Женщина вздрогнула и подняла глаза на Андрея.

– Сестре. У меня сестра недалеко живет. Сашенька ее хорошо знает. Она бы его к себе забрала, – со слабым проблеском надежды выдавила она.

– Слушай сюда. Я сейчас наберу номер, который скажешь, включу громкую связь. Говоришь коротко и четко. Одно слово не по теме – заберу телефон и лично прослежу, чтобы ты из тюрьмы не вылезла. Поняла?

Женщина мелко закивала головой, искривляя дрожащие губы.

– Говори номер.

Подождав, когда абонент откликнется, и услышав женский голос, Андрей протянул трубку пленной:

– Помни, что я сказал.

Та лихорадочно схватила трубку:

– Вита? Вита! Это я! Ничего не спрашивай, просто слушай. Быстро иди ко мне, ключи же есть у тебя? Там Сашенька один дома. Срочно забери его к себе! Ничего не спрашивай. Просто забери его к себе! – лихорадочная скороговорка задержанной практически забивала голос другого абонента. – Поняла? Виточка, я тебя умоляю. Поскорее. Он с утра один! Хорошо? Спасибо… – Андрей забрал трубку.

Женщина рухнула на стул и отчаянно разревелась.

– Блядь… – Андрей явно ощутил, как под балаклавой лицо покрылось потом.

Какое-то время они молчали. Женщина все реже всхлипывала.

Наконец она прошептала:

– Спасибо…

– Заберет?

– Да. Она уже сама собиралась идти. Волновалась… Теперь заберет. Все будет нормально. Все будет нормально… – повторяла все тише пленная.