Текст книги "Жаркое лето Мариуполя (из жизни опера СБУ – 2)"

– Послушай… Ты понимаешь, если кто-то узнает, что я дал тебе позвонить, у меня будут большие проблемы. Понимаешь это?

Женщина встряхнула головой. Выдохнула и подняла на Андрея уже вполне осмысленный взгляд.

– Не переживайте. Я никому не скажу.

– Ну и ладно. Вообще забудь, что мы заходили. Пить хочешь?

Женщина кивнула, и Андрей подал ей бутылку с минералкой, стоявшую у стола. Видимо, забыл кто-то из допрашивающих.

– Кто тебя так? – указал Андрей на синяк под глазом.

Женщина слабо улыбнулась:

– Да кто ж знает… Вы ведь все в масках… Только и поняла, что это женщина была, которая на допросе присутствовала. Она меня ударила. У нее волосы длинные из-под маски выглядывали. Я на колени перед ней упала, умоляла, чтобы дала позвонить. Сказала, что она ведь тоже мать. А она мне в лицо кулаком…

– Ладно. Пора нам.

Они уже позвали дежурного и вышли в коридор, когда женщина в спину сказала:

– Спасибо… Выйду, свечку за вас поставлю…

Андрей не стал оборачиваться. Не хотел снова смотреть в ее глаза. На улице он стянул балаклаву и вдохнул вечернюю свежесть.

– Пи…ц, – произнес молчавший все это время Слава.

– Полный … – согласился Шевченко.

Потом Андрей искоса взглянул на Торшина:

– Слав… ты это…

– Андрюх, даже не думай. Никто ничего не узнает, – Слава щелчком отшвырнул только закуренную сигарету. – У тебя водка есть?

На преферанс они не пошли. Долго сидели у Андрея в каморке и молча пили водку, заедая ее консервами без хлеба…

6

Утром, после совещания Андрей, просто присел недалеко от «библиотеки». Прямо перед ним была большая стоянка. Видимо, раньше там парковались автомобили сотрудников аэропорта и технических служб.

Хорошо было сидеть, ничего делая и ни о чем не думая. Тем более, что после ночной посиделки со Славой в голове шумело, а в горле сушило. Пока не начался дневной зной, можно было понаслаждаться прохладой летнего утра…

На базе продолжалась обычная жизнь. Туда-сюда сновали различные военные, периодически проезжали автомобили. Из терминала вышла группа «днепровцев», которая двинулась в сторону «взлетки». Там их подхватили три автомобиля и увезли вглубь территории аэродрома.

– Виталик! Витааалииик! – помахал рукой «Итальянцу» Андрей.

– О, привет. Ты чего тут загораешь? – подошел тот и уселся рядышком.

– Именно, что загораю. А то вернусь с ротации, не поверят, что на море был. А куда это ваши двинули?

– А, – махнул рукой «Итальянец», – там стрельбище «нацики» небольшое устроили. Вот наша очередь пришла. А то мы еще ни разу не стреляли тут.

– Пострелять это хорошо, – лениво протянул Андрей. – Слушай, ты не в курсе, чем это мой Ванечка занимается? Все время с твоим «Полковником» да Парасюком трет, с Вовой Богонисом. Пропадает по ночам. Хорошо хоть предупреждать стал, сделал одолжение.

– Я особо не вникаю, – так же лениво ответил Виталик. Однако в словах его Андрей уловил некую фальшь и насторожился. «О-па, никак скрывают что-то бойцы… Что-то с ними Ванечка крутит…»

– «Булат», ответь «Башне», – рация в набедренном кармане самым грубым образом вмешалась в разговор.

– На приеме.

– Первый дал указание вам лично выехать на 13-й пост. Там задержали человека с пулеметом. Вам приказано разобраться.

– Однако… – озадачился Андрей. – А ехать есть на чем? У меня все в разгоне.

– Дежурная машина «Мустангов». Они уже собираются.

– Принял, – Андрей усмехнулся, повернувшись к Итальянцу. – С пулеметом, понял? Веселые времена начинаются. Раньше травматик был причиной кипиша, а теперь пулеметы задерживаем.

– Хорошо, что не танки, – в тон ответил Виталик. – Удачи, расскажешь потом, ок?

– Ладно…

Переоделся он быстро и как раз подходил к КПП, когда туда подъехал УАЗик «Мустангов».

– Привет, парни! Ну что, поехали! – по-гагарински махнул рукой Андрей.

На блок-посту Андрея встретил знакомый командир, старшина из винницкого батальона.

– Здоров, старшина. Ну, что тут у тебя? Небось, про пулемет приврал для красоты? – сразу подколол старшину Андрей.

– Зря вы так, товарыщу пидповковнык. Он вин сыдыть, рэмба…

Андрей глянул в сторону, куда указывал старшина. Под стенкой поста, сложенной из бетонных блоков, на корточках сидел неопрятный парень.

– Ну-ка, встань! – Андрей подошел к нему поближе.

Парень медленно поднялся. Какого-либо страха Андрей в его глазах не увидел, скорее усталость… А выглядел задержанный колоритно. Спортивные штаны, явно коротковатые. Старая застиранная футболка белого цвета, которая была на пару размеров больше – ворот ее постоянно пытался слезть с плеч. Замызганные кеды…

– Что за клоун? – поинтересовался Андрей, следя за реакцией парня. Тот никак не отреагировал.

– Так и мы ж кажемо – клоун та й годи. Його по зовнишности вычыслылы. Вин одын такый в автобуси був. А в сумци, ондо, гляньтэ, – старшина протянул Андрею даже на вид тяжелую, потрепанную клеенчатую сумку – «Мечта мародера».

Внутри сумки действительно лежал пулемет РПК, со сложенным прикладом, и автомат АКС.[38]38
  АКС – автомат Калашникова складной (укороченный).


[Закрыть]

– Не слабо. – присвистнул Андрей. – Что говорит?

– А ничого нэ кажэ. Буду тилькы з командуванням говоры-ты, ось що кажэ.

– Ладно. Документы какие-нибудь были у него?

– Та ось, тилькы вийськовый квиток, – старшина полез в карман камуфляжа и протянул Андрею военный билет.

Судя по записям в «военнике», парня звали Нестеренко Александр. Было ему 20 лет. В настоящее время он проходил службу в в/ч А-2167.

– В/ч 2167, это что? – спросил Андрей, не обращаясь к кому-то конкретно.

– 72-я механизированная бригада, – подал голос парень.

– О как, – внимательно посмотрел на задержанного Андрей. Он знал, что 72-я бригада оказалась в окружении вдоль границы с Россией, и там идут тяжелые бои.

– Ладно, поехали. Давай, парень, залазь в УАЗик. Старшина, передай своим благодарность. И пусть внимательно смотрят, именно на дезертиров пусть ориентируются. Чую, скоро их будет все больше.

– А шо такэ, товарыщ пидполковнык?

– Узнаешь в свое время. Пока!

По дороге они молчали. Андрей по пути сравнил номер оружия с записью в военном билете – автомат был вписан…

На базе Андрей посадил задержанного в бойлерную, а оружие оставил у дежурного.

– Ого, где это вы так прибарахлились, товарищ подполковник? – не преминул поинтересоваться сержант.

– Где взял, там нет. Не суй свой нос, куда не просят, – шутливо пригрозил ему Андрей.

В бойлерной задержанный также молча сидел, ожидая своей участи. Андрей сел напротив и посмотрел тому в глаза:

– Давай так. «Военник» твой?

– Мой, – разлепил губы Нестеренко.

– Дезертир? Пойми, если ничего не совершил, сможем тебе смягчить. Тем более, автомат свой не бросил, не продал. Получишь, скорее всего, условно…

– За что условно! За то, что я один из роты остался и вышел к своим живым? – вскочил на ноги Нестеренко.

– Тихо. Тихо, парень, – силой усадил его на стул Андрей. – Никто тебя пока не обвиняет. Давай-ка рассказывай с начала. Пить хочешь?

– Да…

Андрей протянул ему бутылку. Пока сержант пил, Андрей внимательно смотрел на него. Бросались в лицо многочисленные ссадины на шее, руках, плохо отмытые руки. Еще раз отметил, что одежда с чужого плеча.

– Одежду украл?

Нестеренко поперхнулся водой.

– Да… в Амвросиевке. Не в военной же топать. Не прошел бы…

– Ладно, опустим это. Говори, что с тобой случилось.

Рассказ сержанта был интересный…

По его словам, он служил в 1-м механизированном батальоне 72-й бригады, в составе которого с начала июля воевал на границе с Россией. 11 июля их полевой лагерь накрыли «Градами»[39]39
  «Град» – советская самоходная реактивная система залпового огня калибра 122 мм.


[Закрыть], и бригада понесла очень большие потери.

– Там некоторых ложками можно было соскребать. А «механы» многие ночевали в технике, так и сгорели внутри…

После того, как ополченцы перекрыли коридор снабжения у Саур-Могилы, бригада и другие части ВСУ оказались в окружении. Спустя какое-то время стали подходить к концу все припасы – командование так и не выполнило свое обещание наладить воздушный мост.

– Уроды генеральские! Какое там снабжение?! У нас по несколько дней простой воды не было! Руки мыли своими ссаками!

При этом бои не прекращались ни на день, и обе стороны несли большие потери.

– Как-то мы весь день бодались с «сепарами». Под конец они нас выдавили с позиций. К вечеру только успокоилось. Тут смотрим, с их стороны «шишарик»[40]40
  «Шишарик» – грузовой автомобиль ГАЗ-66.


[Закрыть] едет с белым флагом. Подъехал. Вылазят из него двое. Говорят: мы своих «200-х» собрали, забирайте ваших. Открыли борт и вывалили наших убитых. 11 человек…

– И что? Забрали?

– Куда? – Нестеренко злобно сплюнул. – Сами уже подыхать собирались. Стащили их в воронку, подъехал последний наш танк, ковшом сгорнул землю в воронку и все. Там таких братских могил теперь много…

Спустя два дня после этого группа сержанта решила пробиваться к украинским войскам. Они подорвали всю технику, и ночью пешком по посадкам просочились мимо заслонов ополченцев. Однако уже под Амвросиевкой они нарвались на подразделение противника и в ходе боя были рассеяны.

– Зуб даю, это не простые «сепары». Это москали. Больно серьезно воюют – четко, накрывают очень быстро. Когда «сепары» били – по полчаса без накрытий. А тут – два пристрелочных и залп в накрытие…

В ходе ночного боя сержант остался один. Забрав у убитого бойца пулемет, он решил выходить к украинским позициям. Ночью на окраине Амвросиевки он с веревки утянул сохнущие гражданские вещи. Потом на мусорной куче нашел сумку, куда сложил оружие.

В одном из сел сумел сесть на автобус до Мариуполя.

– И никто тебя не остановил? – недоверчиво поинтересовался Андрей.

– Неа. Даже какая-то бабка пирожком угостила. Покушай, мол, солдатик.

– Бывает же, – покрутил головой Андрей.

«Вот так! Тут блок-посты выставляют, патрули катаются по всем дорогам, а пацан в ворованной одежде с двумя серьезными стволами спокойно едет в автобусе до самого Мариуполя…»

– Ладно. Сам-то что думаешь, как дальше жить намерен?

– Мне бы помыться, – несмело улыбнулся Нестеренко, – да поесть нормально. И покурить…. И в часть мою бы сообщить, а то, правда, в дезертиры запишут.

– Так, пошли со мной. – Андрей направился к выходу из «библиотеки».

На улице Андрей усадил сержанта у входа и повернулся к дежурному:

– Сигареты есть? Давай, не жмись, компенсирую, – забрал он всю пачку и передал Нестеренко. – Смотри за пацаном. Как накурится, посади его в кунг, пусть отдыхает. Это наш парень, заслужил.

– Товарищ подполковник, так жарко там. Давайте я его в свою комнатку посажу. Там хоть кресло есть. – дежурный явно засуетился.

– Точно, так даже лучше будет. Да, поесть у вас что-то найдется?

– Ну, не знаю. Может, с завтрака что-то осталось, – виновато пожал плечами дежурный.

– Позови-ка своего старшего. Передай, что я прошу, пусть покормят бойца. Да нормально покормите! – Андрей повернулся к Нестеренко, который с наслаждением затягивался сигаретой. Даже глаза зажмурил от удовольствия.

– Сержант, пошел я докладывать руководству. Думаю, что все будет нормально для тебя.

К Олещенко Андрей попал сразу. Тот как раз закончил разговор с Киевом и подставлял разгоряченное лицо вентилятору.

– Ну что там у тебя, с пулеметом разобрался?

– Да, разобрался.

Андрей доложил генералу об обстоятельствах появления сержанта 72-й бригады.

– Реально, по закону – он дезертир и его надо передавать в военную прокуратуру. Но я этого делать не буду, сразу предупреждаю, – закончил рассказ Андрей. – Парень пять дней выходил к своим. Без еды и денег.

– Да, история прям из кино, – побарабанил пальцами по столу генерал. – Ну, а делать-то что будем?

– Есть мысль. Можно же связаться со штабом сектора «Д»? А там есть кто-то из 72-й бригады. Пусть приедут и заберут своего бойца. Тем более, он с оружием вышел. Не будет дезертирства. Посидит на губе несколько суток, отоспится, – предложил Андрей.

– Точно! Тем более есть там у меня приятель, – Олещенко развернулся к тумбочке с несколькими телефонными аппаратами. – Что он еще рассказал? Потери большие?

Андрей пожал плечами.

– По его словам, из тех, кто вошел в котел, раненых и убитых половина.

– Ох, ни хрена ж себе! – выдохнул Олещенко. – Может пиз…т?

– Может. Он ведь только сержант. Судит со своей колокольни. А что у вас по сводкам проходит?

Олещенко раскрыл свою личную папку.

– Да что проходит, вот. На, почитай. Этот сектор «Д» бодрые отчеты шлет. 30-ка, которая мимо нас прошла, якобы, уже разблокировала котел, разгромив «сепаров» у Степановки и теперь граница снова под контролем. А как на самом деле – хрен его знает. Слушай, я пойду к твоим связистам, они быстрее свяжутся. Посиди тут пока.

Олещенко быстро выскочил из кабинета. Упустить такую возможность Андрей не мог…

Постоянно оглядываясь на приоткрытую дверь в приемную, он быстро перефотографировал документы в папке генерала. Когда закончил, обнаружил, что волосы на голове взмокли от напряжения.

«Блин, я так и поседею… Надо хоть почитать, что я отснял. А то Серега уточнит что-нибудь, а я даже не знаю, что фотографировал», – фыркнул от смеха Андрей. В крови просто бурлил адреналин, вброшенный в момент фотографирования документов. «Если Центр узнает, как я тут добываю документы, их там сердечный приступ хватит!», – уже не скрываясь улыбнулся Шевченко и захлопнул папку. «А я молодец. Интересные документы… Особенно шифровка про планы по окружению Донецка и Горловки… Значит, хотите через Иловайск, Шахтерск и Енакиево ударить в ближайшее время? Ну-ну…»

Когда через пять минут пришел Олещенко, Андрей спокойно развалился на стуле, гоняя пальцами по столу свою шариковую ручку.

– Ну что, товарищ генерал? – поднял он глаза на хозяина кабинета.

– Все нормально. Завтра приедут за своим бойцом. Оказываются, у них таких уже десятки, кто самостоятельно выходят из окружения. Никаких претензий к нему не будет.

– Ну и хорошо, – встал Андрей. – Вы только «Мустангам» скажите, чтобы его пристроили до отъезда. Парню помыться до поспать надо.

– Уже сказал, – пробурчал Олещенко. – Что думаешь, я сам ничего не понимаю? Тупой генерал?

– Никак нет, тарьщ генерал! Разрешите идти? – шутливо вытянулся по стойке смирно Андрей.

– Иди уж… юморист…

Вечером Андрей рассказывал своим офицерам историю сержанта из 72-й бригады.

– Да… Неслабо ему досталось, – подытожил Вова Пышный.

– Да всем, походу, досталось. Что там по сводкам, как вообще дела? – поинтересовался Демченко.

– А по сводкам 30-я бригада успешно деблокировала окруженные части сектора «Д» под Степановкой и теперь продолжает наступление на север, в сторону Краснодона, – ехидным голосом ответил Андрей, развалившись на кресле. – Еще чуть-чуть и всю границу перекроют.

– Мне вот интересно, а какой придурок решил отправить войска вдоль границы без нормальных путей снабжения? – поинтересовался Торшин, разглядывая карту… – Их же перекрыть элементарно. Два моста взорвать и все.

– Слава, ну что ты такое говоришь, «придурок»! Это ж целый генштаб планировал. Одни генералы с большими звездами.

– Вам бы все смеяться… А вы подумали, что «сепары», когда этот мешок переварят, за нас примутся. Сил-то тут особых нет. – вдруг произнес Демченко. – И все разгромленные части сюда покатятся, а за ними ДНРовцы… да еще и с русскими.

Все примолкли.

– Да ладно, Серега, мы же наступаем, а не они, – неуверенно возразил Саша Тарасенко. – Кто их сюда пустит?

– Ладно. Давайте спать. Доживем – посмотрим…

Около полуночи Андрея разбудил вызов рации. В «библиотеку» привезли нового задержанного.

– Иду, иду… Суки, что ж вам не спится, – проклинал Андрей неведомых сотрудников, которые привезли задержанного ночью.

У «библиотеки» он увидел традиционный уже пикап с пулеметом.

«Азов, что ли?», – подумал он, подходя.

– Добрый вечер! – поздоровался он с тремя мужчинами с оружием. По случаю жары все они носили разгрузочные жилеты на майки, а у одного жилет вообще был надет на голое тело.

– Добрый. Примите «сепара». Катался на машине с георгиевской ленточкой, сука! – один из мужчин пнул берцем в спину стоящего на коленях мужчину.

– И все? Что-то еще есть на него? – вяло поинтересовался Андрей. Ему очень хотелось спать.

– А что, мало? Если ленточку возит, значит, «сепар» осознанный. А что он делает – это ваша работа узнать. Мы их для этого вам и ловим, – с пренебрежением добавил боец.

– А вы вообще кто? – Андрей с трудом подавил зевок. – Что-то раньше я вас не видел.

– Батальон «Шахтерск».

– Я ж говорю – не видел. Первый раз мне задержанного привозите. Ладно, давай пиши рапорт.

– Бля, какой еще рапорт? – удивился старший группы.

– Обыкновенный. Приезжали бы чаще – знали бы. Без рапорта никого не принимаем, – пояснил Андрей. – Краткое описание обстоятельств, время и место задержания, подпись и должность.

– Вот же бюрократы, бумажные душонки, – выругался боец. – Мы тут по ночам «сепаров» выцепляем, а вы тут бумажки все пишите! И с нас требуете. А нам запрещено следы оставлять!

– Кем запрещено? Аааах, – все-таки не удержался и зевнул Андрей.

– Командиром…

– Не надо гнать, – посуровел Андрей. – Всем командирам подразделений, и вашему в том числе, еще месяц назад было доведено, что без рапорта никого сюда не принимают. Так что, или пиши рапорт, или катитесь отсюда на хрен и пленного своего забирайте!

– Ладно, ладно, напишу. Просто мы торопимся, – пробурчал старший. – Бюрократы хреновы….

Пока он писал, Андрей на скорую руку осмотрел пленного.

– Жалобы есть? Повреждения, побои? – пленный резко замотал головой.

– Вот и хорошо. Дежурный, давай его в общую камеру. Утром будем разбираться.

«Шахтерцы» уже собирались уезжать, когда от резкого движения у одного распахнулась разгрузка. На боку бойца Андрей углядел синюю татуировку в виде куполов церкви.

– Постой… Слышь, знатная у тебя татуха. Сидел?

Боец, которого тормознул Андрей, оскалился желтыми фиксами:

– Было дело… три ходки.

Андрей усмехнулся:

– А не западло тебе в ментовском батальоне служить?

Два других бойца ощутимо напряглись, однако татуированный, ехидно ухмыляясь, ответил без напряжения:

– Не, тут же, это, Родина типа в опасности. В войну вон сколько наших на фронт пошло…

– Так ты ж не на фронте. Да и шли они в армию, а не в НКВ-Дешные полки.

– Ничего, разберемся. А фронт он везде. Кому-то надо и эту мразь в тылу давить, – фиксатый подмигнул Андрею и полез в машину.

Андрей покачал головой.

– А я слышал, что в эти добробаты судимых набирали. Думал врут, – сказал у него за спиной дежурный, когда пикап с прокруткой колес умчался в ночь.

– Ну вот, теперь убедился… Ладно, я спать.

Утром Андрей взял с собой Демченко и отправился к ночному задержанному.

– Ну, привет, «сепаратюга», – поздоровался Андрей, усаживаясь на стул.

– Давай, сразу рассказывай, как россиянам родину продавал.

Демченко, раскладывающий на столике письменные принадлежности, хохотнул:

– Ага, и какие они тебе пряники пообещали.

Мужчина, проведший ночь в холодильнике, выглядел весьма непритязательно. Однако общий помятый вид резко контрастировал с дорогими туфлями и неброской, но со вкусом подобранной одеждой. Видимо, человек принадлежал к небедному кругу.

– Да какой я сепаратист, – вытирая пот со лба, произнес пленный. – Слушайте, а можно водички, а? С вечера ничего не пил.

– Дай ему, – кивнул Андрей Демченко. – А ты пей, да рассказывай…

Рассказ задержанного был коротким.

Бизнесмен средней руки (стройматериалы, несколько бригад, отделочные и строительные работы) возвращался с подругой вечером от друзей, которые на неделю выехали в Седово, на базу отдыха.

– Ну, вы понимаете, общие интересы, приятное общение и никакого назойливого внимания…

– Трезвый? – спросил Демченко.

– А?

– Трезвый, спрашиваю, возвращался?

– Ну, пару бокалов вина выпил. Клянусь, не больше! – для правдоподобности он даже прижал руки к груди.

На подъезде к микрорайону «Восточный», не доезжая до блок-поста, его обогнал джип «Шахтерска». Проехав немного вперед, джип затормозил и развернулся поперек дороги. Вооруженные люди вышли из машины и стволами автоматов недвусмысленно приказали бизнесмену остановиться. Вытащив его с девушкой из машины, бойцы быстренько осмотрели ее, и один вытащил из салона георгиевскую ленточку. После этого бизнесмена слегка попинали прямо на асфальте, всячески угрожая различными карами.

– Понимаете, не было у меня никакой ленточки! Я бизнесмен. Мне все эти игры и на фиг не нужны! Вот… А потом спросили, кто мне моя спутница. А у меня, понимаете, жена в городе, дети… Я жене сказал, что в командировку надо мотнуться в Днепропетровск, срочно. А сам к друзьям поехал.

– Короче, Склифосовский! – рявкнул Демченко.

Бизнесмен опустил голову и выдавил:

– Ну, я и сказал им, что девушку не знаю, подобрал на трассе, чтобы подвезти до города.

– Так… И что было дальше? – история Андрею нравилась все меньше и меньше.

Задержанный шмыгнул носом и еще тише продолжил:

– Они начали кричать. Типа, «плечевая»[41]41
  «Плечевая» – проститутка на трассе. Плечом называют несколько километров дороги от заправки до заправки. Девушку подбирают на одной заправке и высаживают на следующей, а в промежутке (плечо) она исполняет свои так называемые сексуальные обязанности.


[Закрыть], проститутка. Один ее на асфальт швырнул. Она тоже закричала, что она моя невеста, и мы к друзьям ездили. По имени меня звала…

– А ты?

– А что я? Знаете, как они меня били! – задержанный поднял лицо, искаженное гримасой страха.

– Вижу, так били, что ни одного синяка! – зло сказал Андрей. – Дальше что?

– Ну что… Руки за спиной связали, мешок на голову и закинули меня в свою машину. Потом какое-то время на улице пошептались о чем-то и меня повезли. Выгрузили уже здесь.

– А девушка?

– Не знаю… Она кричала, а потом, видно, ей рот заткнули. Только мычание слышал. Да и машину мою тоже забрали, видимо. Вы ее найдете?

– Кого? Машину или девушку?

– Машину…

– Какая марка? – уточнил Демченко.

– Ниссан Мурано, серебристый, гос. номер…

– Запиши. Попробуем в ментовку кинуть. Пусть поищут. Но думаю, без толку, – кивнул Сергею Андрей. – Что за девушка, как ее найти, где живет?

Бизнесмен скривился:

– Да я толком не знаю… Зовут Лена. Работает официанткой в одном кабаке. Мы с ней месяца три как познакомились. Встречались иногда. Ну, вы понимаете? – бизнесмен попытался улыбнуться.

– Я тебе сейчас твою улыбку в глотку забью, – угрожающе произнес Андрей. – Где она живет?

– Не знаю. Мы всегда в городе встречались. Предварительно созванивались, – испуганно отшатнулся от Андрея бизнесмен.

– Лет ей сколько?

– 19 или 20. Не знаю точно…

– Твою мать! – от злости чуть не сплюнул Андрей, вспомнив, что он в балаклаве. – Ты, мудак, ты почему мне ночью об этом не сказал?! Когда они тебя только сдали? Можно было ее еще поискать! На них наехать, в конце концов! Ты понимаешь, что с ней могли сделать, гондон ты конченный!

– Я не думал… Все так неожиданно случилось. Мне так страшно было… – проблеял бизнесмен.

– Страшно?! Это той девочке страшно было! – Андрей привстал со стула. – Ты о машине сейчас волнуешься своей, а не о человеке!

– Ладно, Серега, души его. Пусть вспоминает все, что сможет, о девушке: телефон, в чем одета была, украшения какие были… Надо ментам будет ориентировку кинуть. А я пойду к Олещенко, попробую через него на «Шахтерск» надавить, – Андрей, вставая, с грохотом откинул стул. – Урод…

У генерала Андрей подробно доложил ситуацию.

– И что будем делать? – Олещенко нахмурился. Ситуация ему явно не нравилась.

– Вызовите к себе командира «Шахтерска». Надавим, хрен с ней, с машиной. Но, может, девчонку еще вытащим.

– Ты думаешь, они ее к себе забрали?

– Думаю, да. Пока не натешатся, не выбросят. А вот потом она им не нужна – лишний свидетель.

Олещенко еще больше нахмурился.

– Так она в любом случае свидетель. Хрен они ее отпустят.

– Но что-то же надо делать! Может, не рискнут беспредельничать. Да и что она видела – ни лиц, ни подразделения.

– Ладно, вызову. Только знаешь, поговорю я с ним один на один. Их командир, Андрей Филоненко, он близкий человек Ляшка. Да и в министерстве у них серьезные связи.

– И что? Им можно похищать и насиловать людей?

– Ну, про насилие пока никто не говорит. Ты не кричи. Сказал же, что поговорю. Все, иди. Будут новости – сразу докладывай.

– Есть, – нехотя ответил Андрей и вышел.

На улице он сразу отзвонился Яну из отдела «К» и попросил о встрече.

Тот смог приехать только к обеду. Андрей сидел в его машине и рассказывал всю историю. В конце попросил озадачить милицию поисками девушки.

– Ну и машину пусть поищут. Может, вместе зацепят, – закончил рассказ Андрей.

Ян какое-то время сидел, барабаня пальцами по рулю, потом сказал:

– Знаешь, Андрей Иванович, я, конечно, ментов напрягу. Только поверь мне – не найдут они ничего. Даже напрягаться не будут.

– Это почему?

– Да потому что связываться с добробатами никто не захочет. 9 мая отучило. Тогда в городском ГУВД много местных ментов положили. И кто это сделал?

– Кто? – прикинулся дурачком Андрей.

– А я не знаю, – хитро ухмыльнулся Прокофьев. – Но люди в городе уверены, что это были добробаты и «Правый сектор». И теперь эти добробаты раскатывают по городу с пулеметами, хватают понравившихся девочек и забирают понравившиеся машины. Думаешь, ментам охота связываться с этими типами?

– И что, никакой управы на них?

– А ты как думаешь? Вот ты сам, – Прокофьев уткнулся пальцем в грудь Андрею, – ты думаешь, что что-то сможешь сделать против того же «Азова» или «Днепра»? Тем более, – продолжил Ян, – у вас там уже и так все хорошо.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Андрей.

– Ой, не прикидывайся целкой, – отмахнулся Ян. – Все уже знают, что твоя группа крутит совместные темы с «Днепром» по городу. А ты что, не знал? – удивленно спросил Ян, глядя на вытянувшееся лицо Андрея.

– Я, кхм, – закашлялся Андрей от неожиданности, – как-то это прошло мимо меня. Ну-ка расскажи мне, что за история.

– Да ну… Позавчера в один из «конвертов»[42]42
  «Конверт» – сленговое название конвертационного центра – организации, занимающейся обналичиванием, отмыванием черного нала и формированием налогового кредита. Обычно они состоят из цепочки различных компаний – как однодневок, так и старожил – фирм, работающих на рынке год-два.


[Закрыть] нагрянули «маски-шоу», причем с эмблемами «Днепра». «Конверт» был под серьезными людьми из налоговой. В Киеве раньше крыша была, все вопросы решали. Ну, а тут – двери выломали, охрану вообще чуть ли на инвалидность не перевели. Выпотрошили сейфы, взяли до хрена налички, компы изъяли. А как менты приехали (кто-то из персонала вызвать додумался), так один из налетчиков ксиву СБУшную предъявил, причем центрального аппарата. А присутствующим, в том числе и ментам, пригрозил на аэродром вывезти и там сгноить.

– О как… – Андрей лихорадочно соображал, что делать с такой инфой. – А как выглядел этот СБУшник, узнать можешь?

– Да уже узнал. Здоровый, с пузиком уже и бородатый. Лет 35.

– Вот сука… – Андрей сразу опознал Ивана Советова. – Ладно, Ян, спасибо за новости. Ты все-таки попробуй по девочке ментов напрячь, хорошо? Здесь не в бабках дело, по-человечески прошу.

Прокофьев пожал плечами:

– Попробую, но ничего не обещаю.

Не успел Андрей вернуться к себе и убедиться, что Советова снова нет, как его по рации вызвал генерал.

– Заходи, садись, – Олщенко выглядел хмуро и постоянно переставлял письменные принадлежности на столе.

– Был у меня только что Филоненко из «Шахтерска», с ним еще зам его – Руслан Онищенко. Не пересекался?

– Нет. – Отрицательно мотнул головой Андрей. – И что?

– Что, что… Ничего такого они не знают. Да, пленного вчера доставил один из их патрулей. Задержали его на трассе с символикой сепаратистов в машине. Был он в машине один.

– А машину его куда дели? – сразу задал Андрей логичный вопрос.

– А машину его они отогнали на стоянку у «Амстора». Откуда она замечательно пропала сегодня утром. Говорят, угнал кто-то, – невесело усмехнулся Олещенко.

– Вот же суки! – Андрей уставился в стол. – Хана девке…

– Я их, конечно, как мог предупредил. Но они, знаешь, и бровью не повели. Все им похер! Знаешь, что ответили, когда я сказал, что на них масса народа жалуется по городу? За мародерства, за грабежи? Это, мол, кто-то под них работает, чтобы имидж им портить! – Олещенко стукнул кулаком по столу. – Говорят, это «сепары» специально так делают, чтобы опорочить светлое имя защитников Родины!

Олещенко даже закашлялся от волнения и полез в стол. Вытащил из тумбы бутылку коньяка, блюдце с немудреной закуской, два стакана, которые тут же и наполнил.

– Давай…

Андрей взял свой стакан и выпил коньяк как воду.

– Что же делать?

– А ничего… Что тут сделаешь? Они мне по факту и не подчиняются. Приказ отдать могу, а выполнят ли – не знаю, – генерал махнул рукой. – Один хрен, мне тут неделю осталось. Потом приедет Рудницкий, пусть он с ними разбирается.

– Рудницкий, подождите, – Андрей вскинул голову. – Это «Аскет», что-ли?

– Он самый, – кивнул Олещенко. – Знаком?

– Ну да. В Изюме в мае уже пересекались. Мне он показался весьма серьезным человеком.

– Ну, вот пусть и попробует. Он как раз по общественной безопасности специалист. А я своё дело сделал – система обороны налажена, блок-посты функционируют, подразделения на своих участках все контролируют, быт налажен. Воевать со своими, пусть они и пидарасы, – это не мое.

В словах генерала Андрей сразу уловил фальшь…

Как было известно Андрею, Олещенко еще с советских времен служил во внутренних войсках (ВВ), именно в подразделениях, обеспечивавших общественный правопорядок. Как и многие в ВВ МВД Украины, прошел Майдан. И сейчас ему, генералу, командующему сектором АТО, было неловко перед Андреем, что он не может привлечь к ответственности виновных из числа подчиненных ему бойцов и навести порядок в этих подразделениях. Потому что реальной властью над ними он не располагает…

– Ты это, Андрей, – взглянул ему в глаза Олещенко. – Филоненко и Онищенко очень интересовались, откуда у меня такая информация об их бойцах. Я не сказал, сослался на городских ментов. Но они, похоже, не поверили. Будь поосмотрительнее да и своим передай.

– Понял, товарищ генерал, буду.

В расположение Андрей шел в весьма угрюмом настроении. Получалось, что город отдали на откуп ублюдкам из нацбатальонов, и те, получив карт-бланш, творили, что хотели. Слегка начав в июне, они развернулись в июле на полную катушку. И сделать с этим никто ничего не мог.

«Ну да, как же… Это же патриоты. Они родину защищают. А местные тут все поголовно сепаратисты и их всех надо мочить… С одной стороны – хорошо. Скоро в городе будет такая обстановка, что поднеси спичку – пыхнет все. А с другой, сколько эти твари людей хороших изведут… Бля, тут еще Ванечка со своими бизнес-ходами… Ну удружил, сволочь…».

Андрей собрал у себя в комнатке Славу Торшина, Вову Пышного и Сергея Демченко. Рассказал им историю с «Шахтерском».

– Вот так, мужики. Я уверен, что девчонку замучили уже и прикопали по-тихому. После сегодняшнего разговора с Олещенко они точно свидетелей не оставят. Ну и теперь нам надо быть поосторожнее. Серега, что там с этим «бизнеком»[43]43
  «Бизнек» – уничижительно-пренебрежительное название бизнесмена.


[Закрыть]?

– Объяснение снял. Данные, что смог, он вспомнил. А телефон девчонки не помнит. Говорит, был записан в его айфоне. Так айфон с машиной пропал.

– Ладно, давай, что есть, официально перекинем в ментов-ку. Через Цвигуна, например. Пусть хоть чуть-чуть пошевелятся. Какие еще мысли?