Текст книги "Русь Домосковская. История Российская во всей ее полноте"

Изяслав в Новгороде. Пир на весь мир. Торговище. Вече. Изяслав на вече. Речь к народу. Духовные на войну. Также Изяслав послал в

Новгород к сыну Ярославу и во Псков наперед объявить о своем намерении и чтоб они к войне той совсем приготовились, до тех пор пока сам к ним не придет. Сие слыша, что Изяслав сам к ним идет, новгородцы весьма обрадовались и все стали готовиться. Многие выехали его встретить за три дня езды от Новгорода, другие за два и за день, весь же народ ожидал его пред градом. А когда приблизился ко граду, встретили его за градом Ярослав, сын его, с боярами, а внутри града – епископ у врат со множеством клироса и со святым крестом. И принят был с радостию великою всего народа в день воскресный. Он же, пойдя прямо в церковь святой Софии, слушал обедню и послал подвойских по всем улицам звать всех новгородцев и псковичей от мала до велика на приуготовленный обед на торговище. И сошлось народа множество, их же всех велел пищею и питием довольствовать, которые со многими увеселениями и довольством весь день прохлаждались и ночью в дома разошлись. На следующий день послал Изяслав на Ярославов двор, велел звонить на вече, потому все новгородцы, псковичи и ладожены сошлись. Тогда Изяслав, выйдя сам, объявил им так: «Братия моя, сыновья и дружина, присылали вы ко мне многократно, принося жалобу, что стрый наш Юрий вас обижает. И мне оное весьма слышать было прискорбно. Того ради я ныне для вас и ваших обид, оставив Русскую землю, приехал сюда, а мои войска русские и смоленские отправил с братом Ростиславом к Волге, надеясь, что вы мне в том всею вашею силою поможете. Ныне вы советуйте о сем походе, чтоб тем его к миру принудить или что Бог изволит». Народ же, выслушав все, отвечали ему: «Ты наш князь и отец, ты, Владимир и Мстислав, мы все готовы с тобою куда велишь идти». И положили, чтоб не только мирские, но и духовные, могущие оружие носить, шли на войну, игумены, чернецы и причетники, кроме священников и диаконов, потребных у церквей, те да останутся для служения Господу Богу (429). И потом с веселием разошлись.

Угличе поле. Черниговских коварство. Ярославль гр. Через малое время собрались новгородцы, псковские, корела, чудь и заволочане полками своими с начальниками, с которыми Изяслав пошел к Волге. И придя на устье Медведицы (430), четыре дня ожидал Ростислава. Когда же Ростислав пришел, учинили совет великий, что делать. И видя, что Юрий их послов не возвратил, ни от себя никого не прислал, положили идти вниз в землю Ростовскую, начать войну взятием неких градов. Потому немедленно пошли вниз по Волге и разоряли до Углича поля и устья Мологи. Тут получили известие, что князи черниговские Владимир и Изяслав и северские Святославы оба стоят в своих землях в Вятичах, ожидая известия, что с Изяславом учинится, что Изяславу весьма прискорбно было. Но, положась на Бога, послали новгородцев, верховьих и русь (431) к Ярославлю воевать. В то время была уже Вербная неделя, и настала теплынь. Новгородцы же, попленив около Ярославля, со многим полоном возвратились, а от Юрия нигде войск никаких не нашли, только что во городах сидели. Изяслав, видя, что по Волге и Мологе сверх льда воды от теплыни умножилось и лед стал портиться, возвратился, отпустив полки русские и верховьи к Смоленску, а новгородцев в их дома; сами же князи Изяслав и Ростислав в Новгород поехали. И, придя в Новгород, одарив посадника, тысяцкого и других бояр лучших, недолго медля, возвратились к Смоленску, где Изяслав, недолго медля, поехал в насадах к Киеву по Днепру.

Женился Роман Ростиславич. Вскоре после того мая в 9 день Роман Ростиславич смоленский женился, взял дочь Святослава Олеговича северского.

6657 (1149). Смута Изяслава с Ростиславом. Оклеветание. Ростислава ответ. Хитрость клеветников. Изяслава неосторожность ко вреду. Ростислав выслан к отцу. Изяслав, великий князь, после прихода из Новгорода возмущен был от злых людей на Ростислава Юриевича, якобы он в отсутствие Изяслава зло умышлял, подговаривая киевлян и берендичей, если бы отец его Изяслава победил, то б ему Киевом обладать. И многие советовали ему, чтоб сего, словно змею в кармане, при себе не держав, отпустил к отцу. Изяслав стоял тогда для увеселения у Выдобыча на острове. И слыша о сем, послал немедленно насад свой в Киев, велел привести Ростислава Юрьевича к себе. И когда его привезли и дали ему особый шатер, тогда Изяслав послал к нему бояр своих объявить так: «Брат, пришел ты ко мне жалуясь, что отец тебя обидел, удела достойного не дает. Я же принял тебя, как брата, с верною любовию, не надеясь от тебя никоего зла, и дал тебе мою область немалую. Потом, отходя на отца твоего, объявил тебе о том, для чего мне учинить то нужно было, и поручил тебе охранение владений моих. Но ты, презрев ту мою к тебе любовь и благодеяние, умышлял, если отец твой меня победит, тогда тебе, приехав в Киев, брата моего, а также жену мою и сына взять и Киевом обладать, для чего подговаривал ты и киевлян и берендеев». Ростислав, выслушав то, с великою клятвою извинялся, поставляя все то клевету, на него составленную, и просил, чтоб тех людей велел ему на обличение представить, отдавая себя суду его собственному, как старшему брату. И хотя Изяслав хотел тех людей ему представить и исследовать, но клеветники, боясь, чтоб в таком следствии сами обличены не были, убеждали Изяслава, что такое следствие будет ему более вредно. «Ибо те, которые сему Ростиславову злонамерению сообщники были, не смогут избежать наказания и привлекут многих к тому, чрез что на тебя в их родах умножится злоба и ненависть, а Юрию, твоему стрыю и главному неприятелю, большая польза. Когда же, не объявляя о том никому, его отпустишь к отцу, то все забудут и оставят». Что Изяслав нерассудно приняв за истину, велел его отпустить немедленно, сказав ему, чтоб шел к отцу и просил у него прощения. И потому, посадив его в насад, дав только четырех служителей, отпустил, а имение его все взял, о чем затем весьма сожалел (432).

Возмущение Ростислава Юриевича. Война Юрия на Изяслава II. Владимир Изяславу доброжелательствует. Послы за стражею. Клятвопреступление Святослава Олеговича. Ростислав Юриевич, придя к отцу в Суздаль, пал пред ноги его, прося прощения со слезами многими. Отец же, долго наказуя его словами, сам от слез не удержался и потом, простив его, дал ему довольное к пропитанию владение. Но тот, поскольку был разжженным злобою на Изяслава, немедленно вместо примирения отца с Изяславом начал сам и через людей большую вражду вкоренять и отца поощрять на Изяслава, чтоб его лишить великого княжения, говоря: «Отец, хотя Вячеслав есть тебе старший брат, но он не в состоянии править и удержать Киев и всю землю Русскую. А ты после него старейший, тебе по достоинству будет оное принять, ибо стыд тебе, что племянник Изяслав оным неправильно обладал. Я же был в той стране и многократно от многих киевлян и черных клобуков, что тебя на престоле отеческом все желают, слышал. И кроме того Изяслав обещал тебе дать некоторый предел для сына, но не дал, а также брата нашего Глеба и меня из данных градов выгнал. Того ради надлежит тебе, совокупив войска и пригласив прочих князей, идти на него». Сия речь Ростислава привела Юрия в великое сомнение, и весьма оскорбился об обиде детей своих, а кроме того сам, поскольку издавна ненавидел детей Мстиславовых и всегда изгонял, а к тому прельстясь сказанною ему лживо склонностию к нему киевлян и черных клобуков, немедленно велел войско собирать. Их же собрав, а к тому наняв половцев немало и войдя в согласие со Святославом Олеговичем, пошел из Суздаля июля 20 дня через Вятичи к Киеву. О сем уведав, Владимир черниговский послал к Изяславу с известием, что Юрий на него идет и уже пришел в Вятичи, и при том обещался по учиненному союзу и с братом Изяславом ему помогать. Изяслав же, великий князь, велел немедленно войска собирать, а ко Владимиру Давидовичу послал своего боярина, благодаря его за присланное уведомление и обещание о помощи. А при том еще велел просить, чтоб он от себя с тем посланным послал ко Святославу Олеговичу спросить о его намерении и уведать, не согласился ли оный идти с Юрием по-прежнему против него, чтоб, ведая, в соответствии с тем поступать. И Владимир

Давидович снова послу Изяслава подтвердил, что они с братом готовы Изяславу до крайней возможности помогать, а ко Святославу с оным послали от себя. Посланные, придя в Новгородок, объявили повеленное им от Изяслава и черниговских. Святослав же, выслушав послов, никакого ответа тогда им не дал, а велел идти в показанный им дом, обещав через время ответ дать. И так держал их 7 дней, приставив к ним стражу, чтоб никто к ним и они ни к кому не ходили. Между тем послал к Юрию наскоро взять от него известие, подлинно ли он на Изяслава идет, ибо он опасается ныне Изяславу от союза отказаться, чтоб, надеясь на Юрия праздно, снова в разорение, как и прежде, не придти. На оное Юрий его наикрепчайше уверил, объявил учиненные ему от Изяслава тяжкие обиды, что он, приходя с войском к Ростову и Переславлю, большую часть области его разорил и что сына его Ростислава, дав ему добровольно удел, потом безвинно того изгнал, ограбил и обругал, «чем мне великую скорбь и стыд нанес. Сего ради хочу или себя и свою честь оборонить, или голову сложить. Равно же и тебе нет страха более от него терпеть, но надлежит обиду свою совокупно со мною мстить». Святослав, получив сей Юриев ответ, призвал послов Изяслава и Давидовичей, сказал: «Пойдите и скажите Изяславу Мстиславичу: возврати мне все пожитки Игоря, брата моего, и я с тобою буду; ежели же того не возвратишь, то я принужден свое искать, как мне Бог поможет». Послы те, возвратясь в Чернигов, объявили оное Владимиру и Изяславу Давидовичем. Владимир же послу Изяслава объявил, для чего их Святослав долго без ответа держал, что к Юрию посылал и какую отповедь получил; ибо они, будучи там, не могли ни о чем том, поскольку были содержаны под крепкою стражею, уведать, а Владимир уведал то через приятелей. Посол Изяслава, возвратясь в Киев, все Изяславу донес. Потому Изяслав, как желая Святослава от предпринятия того клятвопреступления удержать, так и чтоб о подлинных намерениях и состоянии войск его уведать, немедленно послал ко Святославу другого посла говорить, что он союз с ним учинил с тем договором, что прежнюю вражду за Игоря прекратить и оставить, а также пожитков и убытков никаких не взыскивать, и оное клятвою с крестным целованием утвердил. «А ныне, видя, что стрый мой Юрий на меня с войсками идет, снова то прежнее, забыв клятву свою, воспоминает; и если он в том прежнем своем обещании твердо стоит, то я доволен, а ежели хочет прежнее поминать, то уже клятву свою нарушил; но я не боюсь, ибо я на Юрия без вас ходил не боялся».

Ярышево. Родилась Мария Святославишна. Союз Юрия со Святославами. Черниговские Юрию отказали. Записи мирные. Юрий тогда, придя, стал у Ярышева, где пришли к нему Святославы оба, Олегович и Всеволодич, августа в первый день, и званы были к Юрию на обед. Посла же Изяслава Святослав, не держав, обратно отпустил, сказав ему: «Скажи Изяславу, что я сам с ним в Киеве о том говорить буду». На другой день, то есть августа 2 числа, на восходе солнца родилась Святославу дочь, и нарекли Мария. После отправления пиров начал Юрий со Святославами советоваться, как идти на Изяслава. На это Святослав Олегович отвечал: «Изяслав нам главный неприятель, потому что брата моего убил, имение ограбил и области наши попленил и разорил; того ради мы положили идти на него вместе с тобою и отмстить за обиду нашу и твою». На чем согласясь, клятвою утвердились. И в тот же день августа 5-го Юрий пошел со своими полками, а Святослав за ним на другой день. И, сошедшись, послали вместе послов в Чернигов ко Владимиру и Изяславу Давидовичам звать их с собою в союз на Изяслава. Но Владимир им в том отказал, объявив, что прежде они с Юрием союз на Изяслава имели и, поверив его клятве, когда он обещал сам придти или войска достаточно прислать, войну против Изяслава начали. «Но Юрий не только сам не пришел, но никакой помощи к нам не прислал, а Изяслав, придя, наши области пожег и попленил даже до Любеча, а также по Десне и за Десною города наши пожег и разорил. Из-за того, опасаясь большего вреда и подданным нашим разорения, принуждены были у него мир просить, в чем он не отказал, и при том учинили с ним твердый союз, который клятвою с крестным целованием по обычаю праотцов наших утвердили, и записи за нашим подписанием дали, и ныне не можем душою нашею играть и клятву нарушать». Так извинясь Юрию, послов его отпустили, а к Изяславу наскоро с известием обо всем том послали, объявляя ему, что Святославы оба с Юрием на него идут.

Белая Вежа. Супой р. Юрий, слыша, что Давидовичи ему отказали, пошел на Белую Вежу старую и стоял тут целый месяц, ожидая половцев и от Изяслава присылки о мире, ибо весьма опасался на него наступать, а желал только для сына предел во владение получить. Но видя, что от Изяслава никакого известия нет, пошел к Супою реке. Тут приехал к нему Святослав Всеволодич, который весьма не хотел против вуя своего Изяслава воевать, но, опасаясь стрыя Святослава, не смел от него отстать, поневоле с ними соединился. А также и половцев множество к Юрию на Супой пришли. Тогда Юрий весьма ободрился, видя у себя столь великое воинство.

Стряков р. Изяслав Мстиславич, как только о приближении на него Юрия уведал, немедленно послал в Смоленск к брату Ростиславу, объявив ему, что Юрий уже Смоленскую область миновал, идет прямо к Киеву, чтоб с войском как можно к нему поспешал. А также послал и ко Владимиру Андреевичу, племяннику своему, чтоб он, собрав владимирское войско, немедленно шел к Киеву. И Ростислав, имея уже в готовности собранные войска, вскоре пошел к Киеву, а Юрий пошел к Переяславлю и стал у Кудинова сельца, перейдя Стряков.

Владимир Андреевич владимирский. Вятичево. Аоница р. Зверинец. Юрий ищет примирения. Изяслава высокоумие. Увещание епископово к миру. Изяслав презрел совет. Владимир Мстиславич был тогда в Переяславле с поршанами в осаде и стоял в поле за краем слобод, но Юрий на него не наступил. Изяслав же, получив известие, что Юрий уже у Переяславля, немедленно велел войскам идти туда. Но вельможи киевские прилежно ему советовали и просили, чтоб он со стрыем своим не воевал, а дал бы сыну его одну область, помирился и крови напрасно не проливал, представляя при том, что всенародно вспоминают данную от всех киевлян добровольную клятву о верности его детям, никто против сына Владимирова биться не хочет. Он же им отвечал: «Если бы стрый мой Юрий один на меня с сынами своими пришел, то б я ему дал область, которую бы он сам хотел, а крови бы не проливал. Но поскольку он привел с собою врага моего Святослава Олеговича и половцев неверных, то лучше хочу с ним, положась на волю Божию, биться. И вы все киевляне пойдите со мною, чтобы я мог, имея силу, лучше умириться, ибо в избе сидя договор с неприятелем нападшим чинять уже как бы поневоле. И мне здесь запереться или его о милости просить был бы стыд пред всею братиею». И так киевляне пошли все с Изяславом к Переяславлю и с ним Владимир Андреевич со владимирским полком. Тогда пришел к нему в помощь Изяслав Давидович с войском. И стали у Вятичева, выстраивая войско, где пришел к ним Ростислав Смоленский со всем его войском. И тут учинив совет, переправились через Днепр, а оттуда пошли на Ольту. Тут пришло к ним известие, что стрельцы Юриевы, перейдя Стряков, идут с половцами к Переяславлю, вооружась. Изяслав же и Ростислав велели немедленно войскам своим исплечиться (433) и пошли к Переяславлю. В то время привели к ним половца, взятого у Переяславля. Оный сказал, что они пришли от Дона и что Юрий намерен Переяславль взять или крепко обступить до прихода Изяслава. Изяслав, слыша то, велел половца убить, а черных клобуков и своих молодых людей послал наперед; за ними сами, выстроившись, со всеми полками пошли к Переяславлю. Стрельцы же Изяславовы и берендеи, придя ко граду, тотчас Юриево войско от города отбили и гнали их до самых его полков. Изяслав с братиею, перейдя Лоницу, стали позади града по Трубежу, а Юрий, стоя у Стрякова 3 дня, в четвертый на утренней заре пошел мимо Переяславля и стал между валом и по той стороне Трубежа за зверинцем у Рощеня. И так стояли половцы, ведя бой через реку со стрельцами Изяславовыми. К ночи же стали Изяслав со своими по Трубежу, а Юрий у Рощеня. И той ночью прислал Юрий к Изяславу боярина своего говорить, что «ты приходил на меня в Ростовскую область и оную разорил, ты же у меня старейшинство отнял сам собою против закона и обычая отцов наших, великое княжение и Киев престольный град взял. Сего ради я сюда пришел с войском мстить тебе за свои обиды. Однако ж, брат и сын мой, я, не желая крови христианской из-за уделов проливать и Русскую землю междоусобием разорять, послал к тебе говорить, чтобы ты, также храня Русскую землю, отдал мне Переяславль с пределом его, где я посажу сына моего, а ты оставайся на Киеве во всех пределах царствуя. И ежели не хочешь и сие учинить, то оставляю суду Божию, который правому всегда помогает и наутро, может, явит истину». Изяслав же, не приняв сего предложения, посла Юриева без ответа отпустил и утром рано, выступив со всеми полками, стал пред градом на болони (ровном месте), укрепясь обозом. И, выслушав обедню, пошел к епископу Евфимию, который тогда был болен. И епископ со слезами просил его, чтобы с Юрием помирился, представляя ему, что «избавив невинных людей от смерти и Русскую землю от тяжкого разорения, от Господа Бога спасение и милость получишь, ибо если даже ныне тебе против Юрия и счастие послужит, то он имеет владение великое и войска множество, может снова с большим войском прийти и свою обиду отмстить. Ты же мало можешь надеяться на Давидовичей, которые легко могут тебя в надежде обмануть; еще и киевляне, памятуя данную клятву отцу Юриеву, а твоему деду, за тяжкий грех себе против Юрия биться поставляют». Но Изяслав, еще более присылкою Юрьевою и советом злых возгордившись, наделся на многочисленность войск своих, весь совет епископа и киевских вельмож презрел, говоря: «Я Киев и Переяславль достал головою моею, ныне же незачем давать сыну Юриеву Переяславль и посаживать врага возле боку моего».

Совет миру всегда полезнее. Бой не вовремя. Изяслав побежден. После сего Изяслав, придя в шатер, велел немедленно всем войскам выступить и пошел на Юрия, выстроясь к бою. Юрий тогда, отступив, стоял за Янчиным селом и не наступал на Изяслава. Так стояли друг против друга до сумерек. Тогда Изяслав созвал еще Изяслава Давидовича и Ростислава Мстиславича со всеми боярами на совет, на котором Изяслава, ведая его к битве охоту, наставляли, чтоб идти за Трубеж на Юрия. Старшие же советовали не ходить, представляя, что Юрий пришел отнять у Изяслава Переяславль и, трудясь, ничего учинить не могши, поворотился прочь, «и тебе нет нужды за ним гонять и себя без нужды в страх отдавать». Но несмышленые, а кроме того злобою преисполненные, не на свою, но на чужую храбрость надеющиеся, весьма прилежно к бою советовали, говоря: «Бог Юрия, как главного твоего злодея, к тебе привел, и не надобно тебе его отпускать так просто, чтоб впредь не покушался». Сей совет весьма был Изяславу приятен, и повелел, вооружась, всему войску идти на Юрия. И тогда перешел Трубеж и, не восходя на гору, стал на лугу против Куничьих ворот. Было сие уже на заходе солнца. Юрий, видя время позднее, велел полкам своим входить в обозы, а для осмотра войск Изяславовых послал разъезд, который увидев, Изяславовых полков молодые тотчас за ними погнались, но отъезжая стража Изяслава, не рассмотрев внятно, закричали, якобы все войско Юриево идет. Изяслав, слыша то, немедленно выступил в поле ко Красному двору. Что видя, а также возвратив свои полки от обоза, Юрий и Святослав пошли со всеми войсками на Изяслава и, перейдя вал, остановились, смотря друг на друга. Стрельцы же между полками стали биться. И так стояли до самого вечера. Тогда Юрий со Святославом, оборотив свои полки, пошли к обозу, а Изяслав стал думать со братиею, что делать. Тогда многие говорили – возвратиться в обоз, а другие рассуждали, что Юрий бежит и надобно гнать за ними, по меньшей мере обоз отнять. Потому Изяслав немедленно со всеми полками наступил, но в том весьма обманулся, ибо Юрий немедленно полки свои снова, от обоза возвратив, построил: на правой стороне сыновья Юрьевы, а на левой Святослав Олегович с племянником своим, в средине сам Юрий с тысяцким своим. И уже солнце заходило, когда бой начался. И была с обоих сторон сеча великая, где наипервее поршане, которые наиболее к бою советовали, из полков Изяславовых побежали. Потом переяславльцы, желая Юрия себе князем иметь и прежде боя пересылку тайную с ним имея, побежали. Полки же Изяславовы и Ростиславовы, видя сие, пришли в смятение, однако ж долго бились. Изяслав Давидович наступил на полки Святослава Олеговича и половину Юрьевых полков так смял, что сквозь их проехал, и видя, что половцы все побежали, оных гнав, многих побил; а у Изяслава Мстиславича киевляне побежали. Он же, видя такое над собою несчастие, отворотив с малым числом людей, едва смог уехать. И, переехав чрез Днепр под Каневым, с одной третью только прибежал в Киев. Было сие августа 23-го.

Юрий после сей победы утром рано въехал в Переяславль и воздал благодарение Господу Богу. И, пробыв в Переяславле через три дня, пошел со всеми полками к Киеву; приблизившись же, стал на лугу против церкви святого Михаила в Вы добычах.

Совет с киевлянами. Киевлян Изяславу отказ. Изяслав из Киева. Изяслав, великий князь, советуясь с братом Ростиславом, созвали киевских вельмож, требуя их совета, что делать с Юрием, могут ли они еще, собрав войска, за Изяслава биться. Но киевляне, так как тогда весьма поступком Изяслава, что их совета о мире не принял и так много людей нерассудно потерял, недовольны были, а кроме того столько и силы, чтоб Юрию противиться, не имели, ответствовали им: «Господа наши князи, ежели хотите, чтоб мы вконец погибли и разорились, то биться за вас еще несколько будем. Но поскольку лучшие люди наши в бою побиты и пленены или без коней и оружия возвратились, иные в разные места разбежались, того ради просим вас, чтобы нас к последней погибели не приводили. Сами пойдите в свои области Владимир и Смоленск и там старайтесь войска собирать. Мы же довольно ведаем, что нам с Юрием не ужиться. И когда вы войска соберете, тогда можете снова сюда прийти. Мы же, как только полки ваши увидим, будем готовы тогда возможную помощь вам учинить». И так положив, немедленно Изяслав, взяв княгиню с детьми и митрополита с собою, отъехал во Владимир, а Ростислав в Смоленск. Так познал Изяслав высокоумие свое, сколько вредно презирать советы старых, а последовать умам молодых и неискусных в воинстве людей, которые более умеют о богатом убранстве, словно жены, и лакомой пище и питии рассуждать, нежели о войне; ибо они, не видя неприятеля и не смея к нему приблизиться, побеждают и добычи делят. И таковые у нерассудных князей более милости и чести, нежели храбрые и мудрые воины, получают. Но когда беда приключится, тогда в них ни ума, ни верности нет, страхом объяты, как трость ветром колеблемая, не знают, куда самим деваться, и, учинив худо, на невинных свою вину и безумство возлагая, еще более вред наносят.

Примечания

413. По сему видно, что торки и берендеи, так долго под властию русскою и близ Киева бывшие, не были христиане. Чему тогда удивиться нельзя, поскольку как греки, оставив науки и проповедь слова Божия, о богатстве и роскоши прилежали, так и русские учители о проповеди не более их старались. И хотя видно, что иногда ученые митрополиты и епископы бывали, да они от невежд неученых из-за ненависти презираемы и гонимы, что и проповеди немало препятствовало. Некоторые же и из-за того о том прилежать не хотят, что им от идолопоклонников и магометан более, нежели от христиан, дохода бывает; ибо оных как духовным, так и гражданским начальникам по малой причине утеснять и обирать есть добрые способы, из-за того что они из-за отличия веры не легко жаловаться могут, и потому о них к обращению прилежать нужды никому не было. Таковых вот словами, а не делом подобящихся апостолам проповедников и мне доводилось видеть, как в Сибири митрополит, посылая некоторых идолопоклонников крестить, посылал их надзирать и поучать. В 1721 году послан от него был архимандрит в уезд Верхотурский, который, прибыв к Бисерте, к черемисам, более прилежал мед, лисиц и белок собирать. Черемиса, не зная, чем его унять и самого его лучшему поведению научить, взяв его зимою, привели к проруби и говорили: «Нас купая в воде, сказывал, что лучше мы будем, а ты делаешь нехорошо, того ради мы тебя купаем, чтоб ты лучше жил», и купали его 3 раза, вынимая, и потому он поклялся к ним более для посещения не ездить. Из-за этого он, ко мне приехав, жаловался, но после расследования от митрополита был наказан. Еще же неудобно быть проповеди действительной, если проповедники языка того совершенно не знают, да к тому еще достаточно сами не учены, как я видел в Сибири проповедь Филофея митрополита остякам, которых только купали, затем кресты и рубашки налагали, за это лисиц, куниц и белок обирали, в прочем так, как прежде, неучеными оставляли; ныне же, благодаря Бога, видим в газетах многие тысячи каждогодно крещенных.

414. О браке Олега нигде не упомянуто. По сему видно, что женат был на княжне половецкой, дочери Осолука, а выше показано, что и сей Святослав женат был на половецкой, чрез что они всегда от половцев к разорению государства помощь имели.

415. Как Святослав, сын Ярославов, за изгнание брата Изяслава, так еще более сын его Олег за беспокойство и разорение от половцев государства всюду любовь к себе в народе потеряли. К чему наиболее дало причину, что он сначала сам женился, а потом и сына женил на княжнах половецких, как главных неприятелей русских; и из-за этого у всех историков мало что к славе их рода находится, не только оные, но и косвенно относящиеся, как например домовные о браках, рождениях и тому подобные обстоятельства опущены, и неизвестно, на ком кто женат был, а поскольку здесь именует вуев Святослава Осолуковичей, по тому видно, что Олег женат был на княжне половецкой Осолуковне.

416. Пултеск, Дедославль и Добрынск где были, неизвестно, но явно, что на южной стороне Оки, ибо и река Осетр там. Может, Дедославль ныне Дедилов зовется. Беркостены же берендеи или иное войско, от какого-либо обстоятельства посарматски именовавшееся, точно не известно.

417. Река Поротва, или Протва, впадает в Оку с северной стороны выше Серпухова 12 верст, но близ устья города ныне никакого нет, выше же города Боровск и Борисов; но городища запустелые многие по Оке и Поротве видимы, которых имена неизвестны, и в Большем чертеже многие не упомянуты.

418. О построении Москвы в Раскольничьем манускрипте точно, как здесь, написано; в Голицынском и Никоновском, что Юрий был в Москве, и в Хронографе заложение ее 1151 году, когда и Владимир строен. Иные же строение ее хотя весьма старее сказывают, производя имя ее от Мосоха, чему несколько и Стрыковский, об имени русском сообщая, согласно пишет, но без доказательства. Другие имя производят от бывшей деревни Мскотовы, чему видится то причиной, что писали отдельно об убиении Кучковичами Андрея Боголюбского и о строении Москвы Даниилом Александровичем, не справясь с историями, басню сложили. Имя же Москва сарматское, значит крутящаяся или искривленная, думаю, от того, что течением весьма много излучин делает, да и внутрь Москвы оных не скудно. Страленберг имя сие производит от деревни, прежде бывшей, Москвы; но сие, видится, вымышлено тем, кто сложил басню об убиении Андрея Боголюбского Кучковичами и о построении Москвы Данилом Александровичем, не справясь с историею, потому что при прадеде Д аниилове, Всеволоде III, Москва уже была. Что же Стрыковский и другие от Мосоха, внука Иафетова, производят, о том достаточно выше в главе 30 показано.

419. Странный закон митрополита, чтоб епископу без него в его церкви не служить, а священнику простому позволено, и епископова литургия ничем от простого священника не отличается. Церковь же не для митрополита, но митрополит для церкви учрежден.

420. Голова Климента, папы римского. Сей Климент святой муж был благочестивый, сослужитель и помощник апостола Павла, оное бесспорно; но что о смерти его сказывают, якобы послан был от цезаря Тиберия в ссылку за Черное море и там по повелению его ж брошен в море, сие у древних не весьма доверие вызывает. О мощах же его, как выше показано, н. 187, что царь греческий целые мощи или тело дал, а здесь упоминает одну голову. Употребление сей головы на посвящение значило преимущество и власть папы Римского над церковию русскою. И если писатель в том смысле сказал, то весьма нерассудно, не разумея, что тем вина разъединения на церковь восточную возлагается, ибо разъединению сих церквей другие пункты причиною были, касающиеся веры, как например о евхаристии, об очистительном огне, о происхождении святого духа, а также и власть и непогрешимость папежская. А хотя бы папа Климент подлинно в его время власть над церковью восточною имел и его голова в Киеве была, но церковь русская римских епископов власти подвержена никогда не была, и ныне еще меньше оной под властию почитать можно, если бы и то кто признал, то последнее, что есть возложение рук с молитвою и молением, к принятию достоинства или власти учения слова Божия и проповеди нужно. О власти же архиепископов римских над всем христианством есть весьма неправое мнение, и от всех разных исповеданий достаточно опровергнуто, что здесь изъяснять не требуется.

421. Сие поставление митрополита так много прений и доводов неправых произвело не из-за чего иного, как потому что Нифонт себе или Феодору владимирскому по дружбе домогался или хотел власть государя над духовными против писания святого и точных христовых слов умалить, невзирая на то, что прежде уже в Руси во употреблении оное было, как например в 1051 году Ярослав Иллариона митрополита и Святополк в 1096 году Никифора епископами поставили, рассудив довольно, что для поставления в Константинополь посылать не только убыток напрасный, но вред немалый государству, поскольку тогда русские государи с греческими часто войны и союзы имели, а митрополиты, будучи в Руси в великом почтении и власти, по нужде будучи подчинены патриархам, могли более грекам, нежели своим государям, верность соблюдать. И хотя оное тогда было не сохранено, но после снова во употребление введено, и лишь Иоанн царь I и Великий оное отменил. Что же об издании книг сего Климента воспоминает, то до нас ни единые не дошло; может, от ненависти истреблены, как Христос сказал: «Пророк не имеет чести в своем отечестве».