Текст книги "Русь Домосковская. История Российская во всей ее полноте"

17. Великий князь Игорь II, сын Олега

Клятва по нужде, Турова божница. Киевлян мятеж. Ратша. От суда положенное. На следующий день после смерти и погребения Всеволода приехал Игорь в Киев и встречен по обычаю. Придя же в дом Ярославов, созвал киевских вельмож и всех знатных людей для целования ему креста. Оные же, хотя весьма того не хотели, но за страх учинили. И сойдя со двора Ярослава, собрались на вече всенародно у Туровой божницы и послали звать к себе Игоря. Он же, надеясь на силу свою, взяв брата Святослава, и со множеством людей приехал и стал отдельно, а на вече послал брата Святослава спросить, для чего сие вече учинено и что от него желают. Как Святослав к ним въехал, тогда стали жаловаться на судью Всеволода Ратшу и на вышгородского тиуна Тудора, многие вины на них возлагая, что они народ разорили. И просили Святослава, чтоб он за себя и за брата Игоря крест всему народу целовал, что впредь судить по законам как положено будут и никого не обидят. Он же им отвечал: «Я вам то обещать готов, что брат мой никому никакого насилия и неправды не учинит и судей вам определит по вашему желанию, кого сами изберете». И сойдя с коня, на том крест целовал. Тогда киевляне, сойдя с коней, говорили Святославу: «Сие, князь, неплохо, что ты за себя и за брата клятву учинил. Но весьма потребно, чтоб Игорь сам за себя клятву учинил». Он же, не отказываясь, им обещал. И, взяв с собою несколько знатных киевлян, поехал к Игорю и все ему объявил, сказав, что требуют клятвы в том, что тебе судить во правду самому, а прежних судей Ратшу и Тудора отставить, и желают иных судей учинить, но оных утвердить, чтоб по суду более положенного ни от кого не требовали и не брали, а брать им по уставу отцов и дедов наших (411). Игорь выслушал то, и хотя ему такое странное требование весьма прискорбно было, но опасаясь мятежа, не отказываясь, сойдя с коня, крест целовал на всем их требовании. И потом поехал на обед, ожидая, что на этом все успокоятся. Но народ, пойдя ко дворам Ратшину и Менкину, оные начали грабить, что Игорь слышав, сам с людьми своими и братними туда приехал и едва народ утишил. Но киевляне, уведав, что Игорь грозит головами киевлян за ту обиду Ратшину заплатить, или кто злодей смутил, Бог весть, хотя от смятения удержались, но в тот же день послали к Изяславу звать его к Киеву с войском, обещая ему помогать.

Игоревы беспорядки. Киевлян негодование на Игоря. Черные клобуки к Изяславу. Дерновой. Изяслава к войску. Клятва 12-ти апостолов. Бой Игоря с Изяславом. Игорь побежден. Б болоте увяз. В первый же день после смерти Всеволода Игорь послал ко всем князям объявить о смерти брата своего и вступлении своем на престол, с чем его Давидовичи любовно поздравили и, послав послов к нему, обещанием их соблюдать договоренное обнадежили. Только Изяслав Мстиславич, изъявив печаль о смерти зятя своего, о вступлении Игоря ничего не сказал и никого не послал, сказав только, что «я со стрыями моими не советовался, потому мне о том ничего ныне сказать невозможно». Игорь, несмотря на нерасположенность к нему Изяслава и киевлян, с первых дней стал поступать не по условиям данной киевлянам клятвы, а кроме того дал любимцам своим волю судить людей за мзду по их рассуждению и грабить. Из-за того еще более киевляне вознегодовали на него и снова тайно к Изяславу послали звать, чтоб, не допуская времени народу утишиться и тем самым Игорю укрепиться, шел немедленно к Киеву. Он же вскоре, сколько мог собрав войска и взяв благословение от епископа Евфимия в церкви святого Михаила, пошел к Киеву. И когда перешел Днепр у Заруба, и тут явились ему присланные от черных клобуков и всех порошан с таким всенародным объявлением: «Ты наш наследный государь, тебе служить верно желаем, а Олеговичей не хотим, которые довольно нашим разорением насытились, жен и дочерей отнимали, имение грабили и с нами не как подданными, но как с неприятелями поступали, чего более терпеть не можем». Потому Изяслав немедленно пошел к Дерновому. Тут черные клобуки и порошане все к нему пришли, а от белгородцев явились присланные с тем же приказом, как и первые. А также и от других градов Киевской державы все обещались к нему с войсками против Игоря быть. Изяслав же, видя сие к себе доброжелательство и желая их еще более утвердить, созвал всех на поле и говорил им: «Хотя Всеволод неправедно после смерти стрыя моего престол похитил и непорядочно с подданными отца моего и деда поступал, что мне весьма прискорбно было, но я его, как старейшего в роде и зятя по сестре моей, имел вместо отца. А сей Игорь ни по чему отъемлет у меня отческое и дедовское наследие, надеясь только на силу свою. Но я, надеясь на мою правду и правосудие божеское, несмотря на малость войск моих, иду на него, ведая и надеясь, что Бог правому помощник». И в тот же день пошел прямо к Киеву. Игорь после возвращения посланных к Изяславу познал его намерение, немедленно послал ко Владимиру и Изяславу Давидовичам просить их о помощи. Но оные ему объявили, что они, не получив от него обещанных городов, не пойдут. Потому Игорь немедленно снова к ним послал, чтоб те города взяли и сами приходом или присылкою войск не умедлили. Сие получив, Давидовичи немедленно пошли к нему. Игорь, видя, что Изяслав уже близ Киева, а Давидовичи не приспели, созвал знатнейших киевлян: Улеба, Ивана Войтишича и Лазаря Сокольского, говорил им о приближении Изяслава и обнадеживал их тою же милостию и честию, какую они имели у Всеволода, и Улеба снова тысяцким назначил. Но оные Улеб и Войтишич, так как прежде лишением чинов от него оскорблены были, согласились уже с прочими киевлянами призвать Изяслава и к оному тайно от себя посылали, чтоб, не допуская Давидовичей, к Киеву шел, обещая ему все помогать, но тут Игорю видом и словами весьма доброжелательными себя показали. Изяслав шел, как мог, и в пути, каждодневно получая в помощь людей, поспешал. Епископ же черниговский Онуфрий, который тогда был вместо митрополита, льстя Игорю, велел по всем церквам объявлять под клятвою двунадесяти апостолов, чтоб клятвы, данной Игорю, никто преступать не дерзал. Только тем мало ему помог, ибо не только народ более за такое принуждение озлобился и оную принужденною клятву, называя словами апостола Павла: «всякое преступление и непослушание получало праведное воздаяние», – совсем отвергали, но и Давидовичи, рассудив неправость Игорева избрания, недолго свою клятву сохранили. Игорь же, видя, что киевляне его не любят, или нерассудно, или весьма хитрым желая быть, оных Улеба, Войтишича и Сокольского, да к тому Святославова тысяцкого Мирослава, Хилина внука, имел при себе за главнейших советников. Оные же умышленно ему советовали, чтоб как можно скорее против Изяслава выступил и близко к Киеву не подпускал, чему он охотно, но нерассудно последовал, а кроме того не ведая, что все города к Изяславу пристали, выступил со всем войском и пошел против Изяслава, который с сыном Мстиславом стоял у вала (412) между двумя озерами. А Игорь с киевлянами стал у Олеговой могилы и, видя войско при себе довольное, радовался. Но вскоре увидел, что киевляне, послав к Изяславу, взяли его тысяцкого с полком к себе, а потом берендичи, переехав Лыбедь, напали на обоз Игорев и взяли оный близ самого Киева у Златых врат. Тогда Игорь довольно узнал неверность к себе киевлян, но, переменить не могши, призвал брата Святослава и племянника Святослава Всеволодича, а также Улеба и Войтишича, велел им идти каждому в свой полк, заключив тем: «Ныне Бог рассудит неправды». Улеб же и Войтишич, якобы убоявшись наступающего Изяслава или скорее якобы опасаясь берендичей, чтоб Киев не взяли, смятением великим поворотясь, побежали к Киеву. Но Игорь с братом, видя то, полки свои в добром порядке удержали и немедля пошли долиною на Изяслава, но так как неудобно было пройти к озеру, то он поворотил на гору. Только тут был крутой прорытый канал от озера, из-за того другие пошли сухою Лыбедью, и тем полки весьма стеснились; что усмотрев, берендичи заехали в тыл полка Игорева с саблями и начали сечь. А Изяслав с сыном Мстиславом приехал с горы в бок и разъединили полки Игоревы. Что видя, Игорь хотел добрым порядком отступить, но неудобно было, поскольку отовсюду полки его окружены оказались. И хотя у него и брата его войска гораздо более было, нежели у Изяслава, но из-за тесноты не могли в порядок к бою привести. И потому Игорь, оставив своих, побежал в болота Дорогичинские и в таком беспорядке, что при нем ни одного человека не было, но все в разные стороны бежали. Тут Игорев конь увяз и он не смог ни его вытащить, ни пешком идти, так как ногами был болен. Святослав Олегович с малою частию своих ушел мимо Киева на устье Десны, тут за Днепр переехал, а Святослав Всеволодич въехал в Киев и, опасаясь вуя своего Изяслава, вошел в монастырь святой Ирины, где его нашли и увели в Вышгород. Изяславовы же войска за бегущими гнались до Днепра, где множество войск Олеговичей побито и пленено. Сим вся Игорева власть на великом княжении чрез тринадцать дней, и то во всяком беспокойстве и беспорядке продолжавшаяся, кончилась с погибелью многих невинных людей, и сам, как Авессалом, ища неправо царство получить, погиб.

Примечания

411. По сему видимо, что тогда судьям от дел положено было, что царь Иоанн в Судебнике и в указах порядочно изложил, от цены иска.

412. Вал часто упоминается за Триполем, который и до сих пор несколько виден; а также вал близ Переяславля выше упомянут, явно для удержания от набегов степных народов сделан, но кем строен, неизвестно. Таковые ж и после набегов татар в разных местах в Руси деланы, как например Иоанн I делал за Тулою, царя Михаила Феодоровича великая засека, царя Алексея Михайловича вал, или черта Корсунская, Закамская, и проч. Есть же валы древние в разных местах на немалом пространстве, например по Донцу к Воронежу, и за Синбирским в узкости кривизны Волги; но кем строены и когда – неизвестно. Сей есть обычай древний, как н. 238, 315, 318 о стенах строенных и валах и зарубах сказано.

18. Изяслав II Великий князь, сын Мстислава Великого

Святослав III прощен. После совершения победы того же августа 13 дня вошел Изяслав Мстиславич в Киев со славою великою, которого народ весь с великою радостию встретил за градом, а клирос с крестами у врат киевских, по обычаю провождая его со многими поздравительными восклицаниями в дом княжеский. И так сел на престол отца своего и деда. На следующий день призвал к себе сестренича (племянника по сестре) Святослава Всеволодича и сказал ему: «Ты мой ближний, если хочешь быть при мне, я тебя буду иметь вместо сына». Чему Святослав, быв в страхе великом, весьма обрадовался и просил его о милости и неоставлении, именуя его себе отцом, и обещался с клятвою всегда ему, как отцу, быть покорным и верным. Потом велел Изяслав побрать бояр, доброжелательных к Игорю: Данила Великого, Юрия Прокоповича, Игоря Юриича, внука Изяслава, и других многих. И сих, взяв с них великий откуп, по просьбе киевлян освободил. А Игоревых служителей, отобрав имение их, всех выслал и никого не казнил.

Игорь II пленен. На четвертый день битвы гнавшиеся войска Изяславовы за разбитыми неожиданно нашли Игоря в болоте, едва живого от голода и усталости, и привезли в Киев. Изяслав, приняв его, послал в Переяславль в монастырь святого Иоанна и велел его хотя в довольстве, но в крепком заключении содержать.

В то же самое время послал Изяслав к зятю своему королю венгерскому и к сестре двух главных вельмож известить, что ему Бог поручил неправо взятый престол отца своего получить. И с ними послал дары многие. Король же прислал от себя с поздравлением и дарами, обещая Изяславу войска в помощь дать, когда сколько потребуется.

Святослав Олегович, бегучи в Новгород Северский, послал к Давидовичам в Чернигов спросить их, хотят ли они союз с ним утвержденный пятью днями ранее ненарушимо содержать. На что ему ответствовали, что нарушать причины не имеют, но в остальном охотно будут им помогать. И потому Святослав послал к ним Коснячка, чтоб всегда был в Чернигове для получения всяких известий, о чем просил Давида, чтобы оному верил и обо всем потребном ему к известию сообщал. Сам же поехал в Курск для учинения распорядка, оттуда в Новгород Великий к Ростиславу, чтоб чрез него с Изяславом примириться и брата его Игоря освободить.

Владимир Давидович с братом Изяславом, уведав, что Игорь пойман и в заточение посажен, немедленно послали к Изяславу просить, чтоб его освободил и не содержал как неверного пленника. На оное Изяслав им ответствовал: ежели они и их бояре целуют на том крест, что Игорь ничего домогаться не будет и отческим будет доволен, а сверх того двух главных бояр по сыну в залог даст, то он его отпустит. Но Давидовичи, ведая, что Игорю, как весьма властолюбивому, в покое не ужиться, клятву дать за него отказались.

Половцы, уведав о смерти Всеволода и приключении несчастливом с Игорем, прислали к Изяславу по обычаю послов с поздравлением и для подкрепления мира, которых он, ласково приняв, утвердив мир, с честию отпустил.

Черниговских превратность. Путимль. Владимир Святославич рязанский. Юрия II союз с Олеговичем. Черниговские князи, избегая беспокойства и земли свои охраняя от войны, утаясь от Коснячка, вельможи Святослава, забыв к Игорю учиненную клятву, желая от Изяслава некоторые области получить, посылали к вельможам киевским говорить, чтоб их с Изяславом примирили, представляя, что Игорь сколько к Изяславу, столько и к ним был зол и многое беспокойство и разорение нанес, из-за чего они никогда не хотели, чтоб ему быть на великом княжении, но за страх по необходимости Всеволоду крест целовали. «И ныне оное хотим оставить и жить с Изяславом в мире. Ежели же Святослав восстанет, то можем оного, поймав, Изяславу отдать». Изяслав весьма тому рад был и обещал им всю область Игореву отдать. Коснячко, уведав о том чрез приятелей, послал немедленно Святославу сказать обо всем обстоятельно. Вскоре же и Давидовичи прислали в Новгород ко Святославу говорить, чтоб взял Путимль, поскольку то область отца его. На что им Святослав ответствовал: «Я от вас ничего не прошу, только о свободе брата моего Игоря». И просил о том присланного со многими слезами, чтоб племянники его о том прилежно постарались. Но видя, что они ради получения области Игоря оставили, послал с жалобою к Юрию Владимировичу в Суздаль, объявляя ему так: «Вам известно, что старший мой брат Всеволод умер, Игоря против учиненной клятвы Изяслав, поймав, держит в тяжком заключении, а племянники наши Давидовичи положили намерение коварно меня поймать и владение мое отеческое отнять. Я же, не имея ни от кого помощи, кто б брата моего от невинного заключения освободил и меня от погубления защитил, прошу тебя, прояви ко мне твое милосердие, пойди сам с войском в

Русь (к Киеву) и освободи брата моего». Тогда же прибежал в Новгород Владимир Святославич, внук Ярослава рязанского. Юрий Владимирович суздальский, как всегда, племянников своих, Мстиславовых детей, ненавидел и изгонял, а кроме того, желая себе великое княжение получить, охотно Святославу обещал, немедля войско собрав, придти. А Святослав послал к вуям своим половецким князям просить в помощь войска, которые немедленно прислали ему 300 человек и обещали, если потребно, более прислать.

Святослав III в Бужеск и Межибож. Ростислав Мстиславич в Переяславль. Владимир Мстиславич в Смоленск. Изяслав Мстиславич сестреничу своему Святославу Всеволодичу отдал Межибож и Бужеск с прочими, всего 5 градов, а брату своему Ростиславу дал Переяславль со всеми областями, младшему же брату Владимиру – Смоленск.

Ярослав Изяславич. Вячеслав Владимирович туровский, услышав, что племянник его Изяслав восшел на родительский престол, радовался тому. Но бояре его, желая в Киеве богатиться, возмутили его, как старейшего во Владимировичах, чтоб, пойдя, Изяслава выгнал и города у него отнял. Он же, не обменявшись известиями о том с Изяславом, тотчас послал войска и те грады, что у него Всеволод отнял, все побрал; а к тому владение Святослава Мстиславича Владимир взял и посадил во Владимире племянника своего Владимира Андреевича. Но Изяслав, послав брата Ростислава и сестренича Святослава с войсками, немедленно все оные у Вячеслава отнял и, Туров взяв, епископа Иоакима и посадника Жирослава, как главных возмутителей, в Киев привел и посадил в заключение, а в Турове сына своего Ярослава оставил.

Умерла Мария, дочь Владимирова. В том же году января 20-го преставилась иночица Мария, благоверная княгиня Леона греческого, дочь Владимира Мономаха.

Договор о чужом. Война на Олеговича. Мстислав Изяславич. Давидовичи, черниговские князи, видя, что Святослав об их союзе с Изяславом уведал и соединился со Юрием Владимировичем, положили намерение силою Святослава изгнать и область его наследную отнять, и послали к Изяславу просить, чтоб немедля шел с войсками на Святослава, наперед договорившись, что Игорево владение, всю Северскую область, Давидовичам, а пожитки и рабов Изяславу Мстиславичу; Всеволодову область Вятичи и прочее оставить сыну его Святославу; а Святославову область Олеговича, Курск, Путимль и прочие разделить Давидовичам со Святославом Всеволодичем, пожитков же половина Изяславу, другая Всеволодичу. Но как рабов, так пожитки Изяслав себе выговорил для сестренича своего Святослава, а не для себя, и о том ему тайно сказал, чтоб никому не объявлял. По сему заключенному договору Изяслав, собрав войска, немедленно отправил наперед в Чернигов сына своего Мстислава с переяславльцами и берендеями, а сам с многочисленным войском обещал придти немедля.

Берендичи на христиан. Приступ жестокий. Давидовичи, совокупясь со Мстиславом Изяславичем, немедленно пошли к Новгородку Северскому, где был Святослав Олегович. И, придя, стали у ворот черниговских, где у них в тот же день был жестокий бой до самой ночи, и ничего учинить не могли. На следующий день приступили к Торжским вратам. Мстислав Изяславич, видя, что люди напрасно пропадают, а особенно, что его войску труднейшее место досталось, послал ко Владимиру Давидовичу говорить, что отец ему точно к городам приступать не велел, но, только обступив, содержать в изоляции, чтоб без пролития крови принудить к сдаче. «И хотя я, вас вчера послушав, некоторые трудности понес, но ныне более в бой вступать не смею. Однако ж если вы того захотите, я воле вашей противиться не буду». После чего немедленно, созвав на совет, положили Владимир более не штурмовать, но, обступив град на расстоянии, перекрыть проходы наикрепчайше. Потом снова князи, видя, что напрасно войска стоят и к Изяславу для взятия от него мнения посылать времени не было, учинив совет, положили стрельцам ко граду приступать. И тотчас отправили христиан и берендеев (413), и сами с полками ближе приступили. И был бой жестокий, с обеих сторон много людей побито, и продолжался бой до вечера. Тут были убиты Дмитрий Жирославич сзади и Андрей Лазаревич. Святослав, видя, что войска Давидовичей утомлены на приступе, вышел сам со всеми его людьми. Тогда Давидовичи отступили с жестоким боем к Мерликову селу, и лишь ночь обоим помешала продолжать. На следующий день Давидовичи, послав в села, забрали все стада Игоревы и Святославовы: 300 кобыл заводских и тысячу коней, а жита их везде по селам и дворы княжие пожгли, взяв столько жит, что на войско потребно было.

Ростислав Ярославич рязанский. Иванко Юриевич. Путимль в осаде. Путимлян речь князям. Путимль отдался. Святослав Олегович, видя себя в таком утеснении и разорении, снова послал к Юрию Владимировичу просить о помощи. Юрий же все ему обещал и, в том учинив клятву, немедля пошел. Изяслав Мстиславич, уведав о сем, наскоро послал к Ростиславу Ярославичу рязанскому, чтоб, собрав войско, в пределы Юриевы нападение учинил, что Ростислав охотно исполнил. Юрий, приблизясь уже к Вятичам, уведал, что Ростислав его области воюет, принужден снова возвратиться, а к Святославу послал сына своего Иванка с частию войска. Иванко же к великому порадованию Святослава спокойно в Новгородок пришел. И Святослав дал ему Курск с присудом во владение. Посоветовавшись же с Иванком и своими вельможами, послал к Давидовичам попа своего говорить так: «Вот, братия мои, землю нашу опустошили, имения и стада брата моего Игоря и мое забрали, жита все пожгли и потравили, единым словом сказать, все наше имение и доходы отъяли. И еще вам того не довольно; пойдя, дом Игорев, который он построил себе, дочиста ограбив, сожгли, при этом и церковь святого Георгия сгорела. (Из сего дома множество припасов Игоревых растащено, в амбарах казенных и погребах вин, медов, меди, железа и прочего, что не могли всего князи на возы забрать, дали волю войску брать, кто что хочет, а в гумне сожгли 900 скирд жит). И если вам сие тяжкое преступление клятвы не тяжко и пред братиею не стыдно, то довольно ли вам, столько разорения учинив, возвратиться и оставить меня в покое. А если вы вспомните свое клятвенное обещание, то более должны стараться об освобождении брата Игоря». Они же, выслушав, ничего полезного ему не сказали, только сказали: «Если Святослав хочет иметь мир и покой, то б, пойдя к Изяславу, просил его о том, и мы ему помогать будем». Потом Давидовичи со Мстиславом, рассудив, что Новгородка не взять, пошли к Путимлю. И, придя в самый день Рождества Христова, оный обступили и послали гражданам говорить, чтоб отдались. Но путимльцы им в том отказали и, крепко биясь, град обороняли. Давидовичи, прекратив бой, сами подъехав, говорили, чтоб отдались, обещая им никакого насилия и грабления не учинить. Но старейшины путимльские им в том отказали так: «Князь господин, мы князю нашему крест целовали и оного преступить ни для чего не хотим. Вы же преступаете клятву, брату вашему данную, единственно надеясь на силу, не боясь суда Божия, и не думаете о том, как Бог за то других самих или детей их наказывает. Видите сами, сколько Олег Святославич, не храня данной клятвы, воевал со братнею, приводя половцев, государство разорял и сколько тысяч христиан в плен оным неверным предал. И хотя он много собрал, но сам до самой смерти покоя не имел и, всегда от всех быв ненавидим, боялся. Но ныне видите, что с детьми его делается, не мстит ли Бог на них за неправды отцовы, что и вам потребно рассудить и научиться. А мы не хотим клятвопреступниками быть, пока живы». Сие слышав, князи, весьма устыдясь, сказали: «Мы не хотим ни чего-либо чужого, ни братию изгонять, но только хотим о владениях со Святославом развестись, что отец их и они у нас насильно взяли, и потом примириться». С тем отступили от града. После сего вскоре пришел Изяслав Мстиславич и послал к путимлянам сказать, чтоб, не опасаясь ничего, отдались. Они же немедленно послали к Изяславу лучших людей с тем: «Мы тебе отдаемся, веря твоему слову единому, и не требуем клятвы, а просим только, чтоб нас не дал разорять вместе с винными». Изяслав, сам въехав во град, посадников (управителей) Святославовых со всем их имением отпустил, а своих определил. Дом же Святослава и все его имение разделили на 4 части, где было великое множество запасов: меда взято в погребах 500 берковец, вина 80 корчаг великих и прочее, что неудобно было все вдруг вывести. В церкви же Вознесения Христова утварь всю взяли: два сосуда и кадильница серебряные, Евангелие, серебром богато окованное, одежды, шитые златом, и колокола, поскольку сие княжеское. И также 700 рабов разделили, а прочее многое на войско раздавали.

Турукан кн. Комос кн. Карачев. Святослав, уведав, что Изяслав, придя, Путимль взял, и все имение его разделил, и сам со всеми войсками идет к Новгородку, весьма опечалился. И в страх придя, призвал Иванка Юриевича, Владимира Святославича, Ивана Ростиславича Берлядина и вельмож своих, все оное им объявил, а также вуям своим, князям половецким Турукану и Комосе Осолуковичам (414), и требовал их совета. О чем долго рассуждая, положили для избежания всех опасностей Святославу немедленно выехать в Лесную землю, поскольку к Вятичам Юрий близко и пересылаться с ним удобно; половцам положили степью возвратиться, а град оставить с войском. Потому Святослав, немедленно взяв княгинь Игореву и свою с детьми и некоторую часть войска, наскоро уехал к Карачеву, а прочие войска за ним последовали; некоторые остались в Новгороде.

Новгородок отдался. Северяне после выхода Святослава немедленно послали к Изяславу и прочим князям объявить, что Святослав, оставив град, выехал совсем и «ежели вы придти изволите, мы вам ни в чем противиться не будем, только просим, чтоб нас и нашей области не повелели разорять». Изяслав же, посоветовавшись с князями, дал им ответ, чтоб они не опасались никоего разорения, только если что от Святославовых пожитков осталось, то б объявили без утайки, и послали немедленно посадников, а сами шли за ними.

Севск гр. Болдин гр. Изяслав Давидович, послушав лестного совета северян и желая Святослава легко поймать или ограбить, просился у Изяслава Мстиславича и брата Владимира, чтоб его с частию войска к Курску за Святославом отпустили, чтобы мог его не упустить; а если он уйдет, то княгинь и детей с имением, конечно, не увезет. И хотя Изяслав Мстиславич, ведая Святославово проворство, весьма не советовал, но, видя, что Владимир о погоне согласен с братом был, не желая их раздражать, соизволил и отпустил с ним воеводу своего Шварна. А также и Владимир дал часть от своих войск, с которыми он наскоро пошел к Курску мимо Севска и Болдина, поскольку сей путь был ему свободен до Карачева и нигде сопротивления и остановки не ожидал, из-за того шли неосторожно. Но разъезд Святослава, неожиданно на пути усмотрев его, захватил трех берендичей, от которых Святослав уведав, что Изяслав Давидович идет с малым числом людей, послал против него половцев, чтоб еще достать языка, которые немедленно привезли двух человек Изяславовых. Оные сказали, что Изяслав с тремя тысячами идет наскоро.

Изяслав Давидович побежден. Святослав, учинив совет, рассудил, что его на пути встретит. И немедленно, собрав войска до 3000, пошел и 16 января сошелся с ним на чистом месте, где между обоими был бой жестокий долгое время. И когда Святослава ранили в руку копьем, то он, боясь, чтоб из-за того его войско не оплошало, более жестоко сам со всеми его наступать стал, и так Изяслава победил, что тот едва сам ушел, а войска большая часть на месте побиты и пленены.

Козельск. Дедославль. Карачев отдался. Олеговичи ненавидимы. Игорь II пострижен. Изяслав Мстиславич сам немедля за Давидовичем шел. И когда пришел в лес Болдин, тут прибежали к нему с известием, что Изяслав от Святослава побежден. Из-за чего он весьма скорбен стал, но, поскольку был воин храбрый, не убоясь того несчастия, еще более к отмщению разъярясь, пошел немедленно, и там ему непрестанно бегущие с бою встречались, а около полудни и сам Изяслав Давидович приехал. Он же, не останавливаясь, шел до вечера и, не дойдя града, стал, хотя утром мог град обступить. Но Святослав, уведав, что Изяслав Мстиславич приблизился, ту ночь, убравшись как мог, ушел за лес к вятичам к Козельску, а оттуда в Дедославль. Утром же рано пришел Изяслав Мстиславич к Карачеву, где ему карачевцы, за градом встретив, сказали об уходе Святослава и просили его о милостивом сохранении их града. Он же, дав им мир, въехал во град и принят был от карачан со всякою честию. После сего, призвав Давидовичей, говорил им: «Вот, ныне я учинил все, что вы хотели, всю область Олеговичей, побрав, отдал вам, а пожитки, что побрано, и рабов по договору разделили, и более никакого дела мне нет. Того ради, оставляя вас, имею нужду возвратиться». И так расставшись во всякой любви, Изяслав с сыном возвратился и пришел в Киев с великою честию и порадованием всего народа, поскольку все вместе, Олеговичей ненавидя, радовались их несчастию (415). Тогда же Игорь, в заключении весьма разболевшись, прислал к Изяславу просить, чтоб ему позволил постричься, объявляя при том, что он прежде о том намерение имел. Изяслав же ему ответствовал: «Если твое намерение к тому прежде было, я тебе не возбраняю и не принуждаю, но оставляю на твою волю; из-за тяжкой же твоей болезни освобождаю тебя от крепкого заключения». И, послав боярина, велел Игоря от темницы освободить, которого, весьма больного, еле живого вынесли. И тогда он пребывал до восьми дней в келье, а на восьмой день, призвав епископа Евфимия, велел себя постричь. И был тут в монастыре под охранением монахов, но как только от болезни выздоровел, Изяслав для лучшей безопасности велел его перевести в Киев в монастырь св. Георгия, где определена была ему честная и довольная стража и пищею довольствован.

Война Давидовичей с Олеговичем. Брянск. Дябренец. Осетр р. Берлядино злодейство. Беркостены. Пултеск. Дедославль взят. Вятичей умный ответ. Давидовичи после отхода Изяслава Мстиславича пошли к Брянску, а Святослав Всеволодич, оставшись в Карачеве, послал в Козельск ко стрыю своему Святославу с известием, что Изяслав Мстиславич пошел в Киев, а Давидовичи с Ростиславом смоленским хотят на тебя идти. Тогда Давидовичи, собравшись, пошли и стали в Дябренце, а Святослав пошел к Дедославлю. И когда пришел к Осетру, тогда Иван Ростиславич Берлядин, забыв Святославово к себе и братье его благодеяние, видя его изгоняемым, в согласие войдя с Давидовичами, пошел в Смоленск к Ростиславу. И видя Святослава на Осетре с малым числом людей стоящим, напав на него, взял с него 12 гривен злата да 200 гривен серебра и ушел. В тот же день прислал к нему Юрий в помощь снова сына своего Иванка с 300 беркостенов. Святослав же посылал за Берлядиным и, не могши его догнать, пошел в Пултеск городок (416), где вскоре Иван Юрьевич разболелся. И из-за того Святослав остался ради него, ни сам к Дедославлю не пошел, ни войск на выручку не послал. А Давидовичи, придя, Дедославль взяли и хотели на Святослава идти. Но уведав, что к нему от Юрия помощь прислана, не смели наступать. Но, оставшись в Вятичах, созвали старейшин и говорили о Святославе, что он вятичей не любит и разоряет, как не свою область, чтоб его они поймали или убили, а имение его все между собой разделили. На что им старейшины вятичей отвечали: «Вы наши все государи и нам равны. Кто нами владеет, тому мы верны и покорны, не взирая на милость и немилость, рассуждая, что Бог вас над нами определяет. И не без ума, по апостолу, меч в наказание винным, а отмщение злым носите. А руку на господина своего поднять не можем, и никогда такого в нас и в праотцах наших не бывало». Сие Давидовичи слышав, весьма их похвалили и, оставив им своих посадников, возвратились. И хотя вятичи за страх Давидовичам клятву учинили, но многие и за то их клятвопреступлением порицали.