Текст книги "Русь Домосковская. История Российская во всей ее полноте"

Торпеи или торки. Мстислав, придя в Канев, послал на ту сторону Днепра (к торпеям) (439а) торкам переяславльским и другому войску тайно говорить, чтоб вышли из града и к нему пришли. Но Ростислав, уведав о том, послал к отцу в Городок просить от него помощи. Из-за чего Юрий немедленно послал к нему сына Андрея, с которым Ростислав пошел к Каневу и торпеев, у Днепра захватив, возвратил в Переяславль, а Мстислава чрез Днепр не пустил.

Юрий, сожалея, что такою робостию Киев потерял, послал в Чернигов ко Владимиру Давидовичу с братом и Святославу Олеговичу с жалобою на Изяслава, что он, Изяслав, его, за учиненным миром, из Киева выгнал, и просил их о помощи, которые немедленно ему обещали помочь и войска собирали.

Владимирка галицкого осторожность. Мунарев. Изяслав просит Вячеслава ответ. В то же время, когда Изяслав пошел из Владимира к Киеву, Владимирко галицкий, который везде своих слуг имел и подлинные известия получал, на что денег не жалея давал, уведав о том, немедленно пошел Юрию в помощь, желая Изяслава перенять, но не успел и шел прямо к Киеву. Изяслав, уведав, что Владимирко прошел Болохов, идет мимо Мунарева, рассудил, что ему обороняться против всех и войск собрать вскоре невозможно, послал ко Мстиславу, сыну своему, объявляя, что Владимирко идет к Киеву, а с другой стороны Юрий собирается, велел ему, собрав берендичей, идти немедля к Киеву, а сам с вельможами поехал в Вышгород к Вячеславу. И, приехав, просил его, чтоб он в Киев ехал и оный со всею областию принял, а ему дал ко Владимиру, что сам рассудит. Но Вячеслав с гневом ему ответствовал: «Для чего ты меня с великим оскорблением и стыдом выгнал тогда из Киева? Ныне же увидел ты, что войска из-за Днепра и от Галича идут, и потому мне Киев отдаешь, которого сам оборонить и удержать не можешь». Изяслав ему извинялся тем, что к нему прежде посылал, но он принять не хотел. Потом просил, чтоб примирил с братом Юрием и сам Киевом владел. Но Юрий о любви и совершенном примирении слышать не хотел. «Когда же пришел я в Киев и Юрия выгнал, тогда видел, что весь народ тебя иметь на престоле не хотел и зло на тебя умышляли, которых я с трудом и просьбою едва удержал и, тебе никоего зла не учинив, проводил тебя с честию в Вышгород с тем намерением, чтоб, утихомирив народ, тебя снова в Киев с честию ввести и вместо отца себе иметь. И ныне, тебя любя и почитая, как отца, объявляю тебе, что Киев есть твое наследие, и ты прими и обладай им». Чему Вячеслав весьма обрадовался и велел всем вельможам киевским у гроба святых мучеников с крестным целованием клятву учинить. И оные без отрицания исполнили на том, что Изяславу быть сыном, а Вячеславу отцом и обоим вместе Киевом владеть, но Изяславу всем управлять.

Война против галицкого. Перепетово. Тумащ. Стугна р. р. Ольшаница. Бой на Ольшанице. Половцы ушли. Черные клобуки отступили. Изяслава увещание. Робость войска. Юрий снова к Киеву. Изяслав говорил Вячеславу: «Ты, отец, сиди только в Киеве, ни о чем не трудись. Я буду обо всем по твоей воле к общей пользе прилежать. Ныне же пойду против Владимирка с войсками ко Свинограду, и ты свои полки отпусти со мною». Вячеслав на все оное соизволил и все войско свое Изяславу поручил. Изяслав, возвратясь в Киев, велел в трубы трубить и бубны бить, а по городам и к черным клобукам послал наскоро, чтоб войска собирались и немедленно за ним шли. Сам же с братом Владимиром и сыном Мстиславом, взяв войска свои, пошли против Владимирка и, получив известие, что Владимирко уже Перепетово переходит, поворотил от Свиногородской дороги к Тумащу. Тут пришли к нему черные клобуки со всеми их силами; жен же и детей для безопасности ввели в города и затворили, чтобы от неожиданного нападения половцев могли сами обороняться. И, придя Изяслав против Владимирка, на следующий день рано стал к бою готовиться и перешел Стугну и Ольшаницу, а Владимирко стоял вверху Ольшаницы. И послал Изяслав разъезд к полкам Владимирковым, которые пред восходом солнца напали на стада Владимирковы. Но Владимирковы стражи, учинив им сильный отпор, несколько человек из Изяславовых и черных клобуков взяв, привели ко Владимирку, который, уведав, что Изяслав против него пришел и Ольшаницу перешел, немедленно вооружив и к бою изготовив полки, пошел на него. И сойдясь, стрельцы начали стреляться через реку Стугну. Тогда Владимирко, не желая продолжением чрез реку людей томить, со всем войском наступил. Половцы же, которых Мстислав с собою привел, стояли на левом Изяслава крыле к полю. И оным велено было сбоку и с тыла на Владимирка нападение учинить. Увидев великость и устроение войска Владимиркова, убоявшись, оные язычники стали отступать. К Изяславу же хотя полки Вячеслава не приспели и Мстиславов полк остался мал, но он храбро со своим полком пошел. Тогда черные клобуки, которые стояли к реке на правом крыле, видя Владимирка гораздо сильнее, стали Изяславу говорить, что «Владимирко имеет войска многим больше и если перейдет через реку, тогда нам с ним биться и отступить для переправ весьма будет трудно, чрез что людей напрасно погубим и впредь тебе оное уже полезно не будет. Того ради ныне отступи с добрым порядком и старайся войско довольное собрать, а мы всегда тебе, как твои верные слуги, всею силою помогать готовы». Изяслав, горящий злобою на Владимирка, несмотря на множество его войск, уговаривал, чтоб в бой вступить, говоря: «Лучше нам всем здесь помереть, нежели стыд на себя нанести. Что вы многолюдного войска боитесь, не ведаете ли о том, что Бог в правде немощному помогает и слабый сильного побеждает. Того ради по достоинству будет вам, братия, не боясь силы человеческой, но уповая на всемогущество и правосудие Божие, храбро поступить». Что слыша, черные клобуки в сомнение пришли, но киевляне весьма стали его укорять, чтоб отступил прочь, а сами, не ожидая его, пошли; потом и черные клобуки отступили и пошли к своему обозу. Изяслав, видя то, что один с малою частию своего, а также и венгерского войска остался, с великою горестию принужден отступить. Владимирко, видя, что киевляне пошли в сторону, а черные клобуки и половцы в другую, Мстислав же среди их тихо идет, думал, что то обман есть, и не смел гнать. И потому Изяслав отошел со своим полком в целости, только Владимирковы, догнав, задних его некоторое количество побили, а других взяли. И придя в Киев со всем своим полком, Изяслав прямо пошел к Вячеславу, которому обо всем обстоятельно возвестил, сожалея о несчастии том, что Вячеславов полк не приспел. И потом сели за стол обедать. В то время Юрий с сынами своими и с Давидовичами, а также Святославы оба пришли с войсками на берег Днепра против Киева. Киевляне же, увидев силу Юриеву великую и опасаясь прихода Владимиркова, многие поехали к нему за Днепр в насадах, а другие стали войско Юриево перевозить и нехотя показывали себя доброжелательными, чтоб разорения избежать.

Изяслав снова из Киева. Владимирко к Киеву. Юрий в Киев второй раз. Чертов лес. Изяслав, видя такое киевлян непостоянство и свою крайнюю опасность, тотчас сказал Вячеславу: «Поскольку тебя киевляне ненавидят и в сем смятении могут вред учинить, того ради ты пойди в Вышгород, а я во Владимир, и там буду готовиться к отмщению своей обиды, если Бог изволит». После сего Вячеслав немедленно поехал в Вышгород, а Изяслав велел войску своему собраться у Дороговичей, и, весь обоз свой выпроводив, простясь с киевлянами с плачем великим, ночью выехал из Киева и, насколько можно, поспешил ко Владимиру чрез древлян, где ему проход от Владимирка был безопасен. А на следующий день пришел Владимирко к Киеву и стал у Олеговой могилы близ теремца. Также и Юрий, в тот день переехав, поехал ко Владимирку со Владимиром Давидовичем и прочими князями. И тут друг друга поздравляли, не сходя с коней, и рассуждали о погоне за Изяславом. И в тот же день отправили Святослава Всеволодича и Бориса Юриевича, которые гнались за ним до Чертова леса, но, не догнав, возвратились, поскольку Изяслав везде за собою мосты и гати, разламывая, пожег, к тому сторожевые его везде на переправах удерживали. И потому Изяслав спокойно пошел за Горынь, в Дорогобуже оставил сына своего Мстислава, а сам с братом Владимиром пошел во Владимир.

Юрий, 28-го августа войдя в Киев (которого киевляне, боясь Владимирка, ввели) и учинив пир для князей, Владимирка, одарив богато, с великим благодарением отпустил в Галич обратно. Он же взял с собою Юрия вместо сына Мстислава. И когда он пришел к Дорогобужу, Мстислав Изяславич, оставив город, сам к Луцку уехал к стрыю своему Святополку Мстиславичу. Владимирко же, придя к Луцку, стоял 4 дня, но, не учинив ничего, пошел к Галичу, а Мстислава Юрьевича возвратил в Пересопницу.

Половцы к Переяславлю. Половцы помощные разоряют. Андрей I в Пересопнице. В то же время 5-го сентября половцы по призыву Юриеву на Изяслава пришли к Переяславлю. Юрий, слыша о том и опасаясь, чтоб оные коего вреда не учинили, имея еще войско не распущенное, послал в помощь сыну своему Ростиславу Святослава Всеволодича с полком, приказав, чтобы как можно половцев уговорили к возврату, объявив им, что они опоздали, а между тем война кончилась. Но оные, озлобясь, немалый вред стали чинить, от чего люди из сел сбегались во град и не смели из града скота выпустить. Тогда Юрий послал еще в помощь сына Андрея; он же, придя, учинил с половцами мир и, одарив их, возвратился. Также и Святослав с полком возвратился в Киев, а Андрей остался в Переяславле у брата праздника ради Воздвижения креста Господня, а на следующий день, 15 сентября, возвратился в Киев к отцу. Юрий же, ведая храбрость и осторожность Андрееву, за которым в Киеве мог без боязни веселия свои исполнять, отдал Андрею Пересопницу, Туров, Дорогобуж, Пинск со всею областию Туровскою во владение, а Мстислава взял к себе в Киев.

Андрея I осторожность. Юрия непристойные слова. Хитрость киевлян. Роскошность отъемлет храбрость. Изяслав Мстиславич, видя себе с Юрием неудачу, зимою, опасаясь от Юрия нападения, послал к Андрею в Пересопницу просить, чтоб его с отцом примирил, выпросив у него, чтоб разделил области по Горынь. Андрей же, поскольку был муж осторожный, опасаясь Изяслава, чтоб такие присылки его не были для разведывания, как то он прежде с братом его

Глебом учинил, того ради град укрепил и всегда достаточную стражу и войско потребное к сопротивлению в готовности имел. Но так как он миролюбив был, послал к отцу с просьбою за Изяслава. Но Юрий не только волость по Горынь отдать Изяславу не хотел, но, возгордясь, сказал присланному: «Если Изяслав не успокоится во Владимире, то я ему дам такую же область, какую он дал Игорю». Киевляне, сие слышав, что Юрий намерен Изяслава погубить, многие о том плакали и все как знатные, так простой люд Юрия особенно не взлюбили и тайно стали стараться, чтоб Изяслава снова на Киеве иметь. Но явно учинить ничего не могли, только тайно некоторые устраивали для Юрия различные увеселения и пиры со многим питием, чтоб его от намерения к войне тем отвратить и его войска праздностию в слабость привести. Другие тайно черниговским опасность от Юриева властолюбия и ненависть вкореняли, по всем градам о Юриевой злобе и свирепости распространяли, понося его беспорядочное житие и правление, и с Изяславом имели пересылку, но все так тайно происходило, что Юрий, праздно проводя время в своих веселиях, ничего уведать не мог.

Владимир Мстиславич у венгров. Просьба Изяслава к Гейсу королю. Изяслав, видя, что Юрий его области ему не отдает, а с другую сторону Владимирко, по соизволению Юриеву, у него отнял и хочет его из Владимира выгнать, советуясь с братиею и вельможами, послал к венграм к королю (4396) брата Владимира, написав ему: «Ты меня уверял словом твоим и письмом, что Владимирко галицкий не смеет тебя ради головы поднять, на что я, понадеявшись, пошел к Киеву и Юрия выгнал, и Юрий от меня бегал. Но Владимирко, войдя в согласие с ним и с Олеговичами, придя с войсками, снова меня не только Киева лишили, но и мои грады Владимирко отнял. Того ради прошу, чтобы ты по своему обещанию сам с войском довольным на помощь мне пришел и мне помощь учинил».

Гейс король в помощь. Король Гейс, приняв Владимира с великою любовию и честию, но о несчастии Изяслава весьма оскорбясь, немедленно послал по всему государству, велел войска собирать. И, совокупив великую силу, пошел к границе Галицкой, а к Изяславу наперед от себя послал своих послов сказать, что он вместе со Владимиром Мстиславичем со всеми его войсками в поход выступил, «а ты поди ко мне и, совокупясь, в его земле будем стараться о том, чтоб Владимирко то познал, чего ему ожидать надлежало».

Санок. Кутнишев. Дары и лесть войну пресекли. Брак Владимира Мстиславича. Тилог гр. Владимирку же между венгерскими вельможами многие были приятели и тотчас ему о том знать дали. Он тогда стоял у Белжа и, услышав, что король уже вступил в горы, оставив обоз свой, поехал наскоро к Перемышлю; а король, перейдя чрез горы, взял городок Владимирков Санок (439в) и наместника Владимирова со всем войском пленил. Потом, придя к Перемышлю, многие села побрал и пограбил. Владимирко же, видя то, послал к архиепископу венгерскому Кутнишеву, бывшему при короле, и к другим двум бискупам и вельможам королевским со многими дарами, прося их, чтобы уговорили короля возвратиться. Архиепископ же и епископы более подарков требовали от него, чтобы он принял их веру. На что Владимирко ответствовал, что ныне, поскольку в войне будучи, того без великого вреда учинить не может, но обещал после в том их удовлетворить. И хотя его ответ такой был, что они подлинно его разуметь не могли, однако ж они, усиленно королю о возврате советуя, склоняли, представляя, что ныне наступает осень и время дождливое, а Изяслав не пришел, и потому «мы можем более вреда, нежели пользы себе приобрести, а когда весна настанет, тогда нам гораздо способнее будет и можем все пожелание в краткое время учинить». Король же, послушав их, октября 26 возвратился и шурина своего Владимира Мстиславича взял с собою (440), и к Изяславу послал о том объявить, а притом просил, чтоб позволил брату Владимиру взять за себя первого венгерского вельможи бана дочь в супружество (441). Изяслав же, хотя весьма возвращением королевским был не доволен, но приняв себе брак Владимиров к великой пользе, на оное соизволил. И король, сговор с достойным великолепием совершив, вскоре для учинения брака ее к Изяславу отпустил (442). Изяслав же, приняв оную с честию великою, дал ей к содержанию и бывшим при ней венграм град Тилог, где для нее всяких запасов и дом довольный были приуготовлены. И, одарив ее и приехавших, отпустил ее. А Владимир из-за болезни своей остался у короля, но, вскоре исправясь, с великою честию и дарами от короля и королевы, сестры своей, отпущен. И при отпуске его король писал и словесно к Изяславу приказал, что на него царь снова с войною готовится, «для того сей зимой и весною мне невозможно к тебе самому с войсками быть; но верь тому, что твой щит и мой нераздельны, и если тебе потребно будет, объяви мне неумедля, то хотя сам не могу быть, неумедля к тебе войска 10000 или более прислать постараюсь, как нужда потребует и мне крайняя возможность допустит, чтобы мы могли свою обиду отмстить, насколько нам Бог поможет». Более же королева, почитая Изяслава, как отца, и ее разума ради у всех вельмож венгерских и у короля в великой силе будучи, наикрепчайше обнадеживала и всею силою к помощи Изяславу старалась. И когда Владимир прибыл к Изяславу, принял его брат с великою радостию и весьма его благодарил за учиненное старание его и от короля и вельмож обнадеживание, говоря ему: «Ты сей труд для своей, а более для моей чести и пользы на себя принял, за что я буду прилежать тебе и твоей жене, а моей невестке, по крайней возможности воздать». И вскоре, послав, привез невесту его, дочь банову, с которою учинил брак с великим увеселением и великолепием, как то князю достойно.

Игорь II перенесен в Чернигов. В том же году Святослав Олегович из Копырева конца Киевского гроб брата своего Игоря перенес в Чернигов и положил у церкви Спаса в тереме.

Когда настала весна, Изяслав принял намерение снова Киева искать, просил брата Владимира, чтобы снова к венграм поехал, говоря ему: «Ты, брат, у венгров быв довольно время, более других знаешь намерение и поступки их и можешь более иного посла учинить. Ныне есть крайняя потребность тебе для своей и моей чести потрудиться, чтоб у зятя нашего короля достаточные войска выпросить». Но, чтоб то лучше споспешествовало, отпустил и жену его, дочь банову, с ним с великим убранством, якобы для свидания с родителями, ведая, что то многим вельможам, ее родне, приятно будет. К королю же писал: «Ты мне прежде обещал, как лето придет, против Юрия и его сообщников Олеговичей и Владимирка войсками помощь учинить. Того ради ныне снова посылаю брата моего и твоего Владимира просить вас, чтоб, ежели у тебя с царем есть война и самому тебе быть невозможно, в таком случае прошу войска довольные с надежным воеводою прислать, поскольку я твою обиду и честь почитаю равно с моею и надеюсь, что вы мою обиду и честь равно как свою почитаете».

Венгры в помощь Изяславу. Воевода седмиградский. Король принял Владимира с любовию, и все вельможи венгерские весьма его приезду рады были. Выслушав же просьбу его в великом совете, охотно соизволили. И вскоре, выбрав войска лучшего 10 ООО, отправили с воеводою седмиградским и каморника королевского с деньгами на всякие для того войска потребности, что немедленно действом исполнили и, собрав войска, отправили. А наперед король и Владимир послали к Изяславу известие с объявлением, что войско 10 ООО отправлено и чтоб его держал у себя, пока не отмстит за обиды своим неприятелям и Киевом снова овладеет. Если же будет еще потребно в прибавок, то немедленно, получив от него известие, постараются прислать, сколько удобно. И после отправления оных Владимир, недолго медля, возвратился, догнав полки на границе, и к великому порадованию Изяслава со всеми полками пришел во Владимир благополучно.

Война Изяслава на Юрия. Мыльск. Увещание войск. Похвала венграм. Борис городенский. Хотрь р. Корец гр. Случъ р. Василько Ярополчич. Мыльск и Радомышль грады. Изяслав, имея уже войско собранное, приняв воеводу и прочих военных начальников венгерских, потчевал их и одарив каждого по достоинству, сам со всеми пошел к Киеву, ибо Вячеславовы вельможи, а также киевляне и черные клобуки присылали его звать, чтоб, собравшись, шел немедленно. Он же сначала пришел к Пересопнице, где был Андрей Юрьевич. И став выше града, Изяслав пожег все заречье, перешел к Мыльску, ибо, ведая Андрееву храбрость и осторожность, не хотел у Пересопницы людей и время терять, положил далее идти. Но тут получил известие, что Владимирко галицкий идет на него, учинил совет с вельможами своими и венгерскими, на котором ему представляли великую трудность, что «противо неприятеля, равного силе Юрия идем, а сзади Владимирко с не меньшим войском приближается, и опасно, чтоб не впасть между ними». Изяслав же отвечал киевлянам: «Вы со мною пошли из Русской земли, оставив свои дома и имение, чего желали искать, а ныне боитесь и хотите свое напрасно неприятелю оставить. Я же не могу своего отеческого и дедовского наследия лишиться и в стыде быть, но, положа на Бога упование, иду смело: или оное его помощию достану, или по его воле голову мою положу за отечество, ибо не могу слышать жалобы слезной оставшихся в Киеве и прочих верных мне, которые из-за меня от Юрия страдают». Потом говорил венграм: «Ваша храбрость и мужество довольно во всем мире известны, и вы против сильных царей греческих и немецких смело воюете, и столько крат малыми вашими войсками оных великие побеждали. Так и ныне надеюсь, что себя в стыде, а меня к погибели не оставите. Для того хочу смотреть, если Владимирко, с сынами Юриевыми совокупившись, меня постигнет, сначала отведаю с ним, что мне Бог даст, а ежели не постигнет, то я поспешу к Киеву и Юрия изгоню». И отпустив брата своего Владимира во Владимир, сам с сыном Мстиславом и Борисом, князем городенским, а также с венгерским воеводою пошел к Дорогобужу. Дорогобужане же, изойдя из града с крестами, встретили Изяслава и просили, чтоб их не дал на разорение венграм. Он же им отвечал: «Вы подданные отца моего и деда, и я вашею ко мне верностию доволен. Венгров же я вожу с собою не на своих верных людей, но на неприятеля. Вам же до нашей с Юрием войны дела нет. Но останьтесь в покое, только потребное на войско по вашей возможности дайте». Что они с охотою учинили и запасов по их возможности довольно привезли, что Изяслав отдал венграм. И таким образом пошел прочь. Перейдя же Горынь, стал на Хотри, а оттуда к Корцу. Также и корчане вышли с крестами, и он, благодаря их, пройдя мимо града, стал, не дойдя до Случи. Тогда Владимирко галицкий прислал в Пересопницу к Андрею Юрьевичу Василька Ярополчича, звал его к себе в помощь с войском. Андрей же обменялся известиями с племянником своим Владимиром Андреевичем бужеским, и пошли к нему и совокупились у Мыльска (ныне Радомышль) и, отправив пред собою передовых, пошли за Изяславом.

Уьиеск. Уша р. Совет военный. Тетерев р. Изяслав, уведав, что Владимирко галицкий, совокупясь с Андреем Юриевичем и Владимиром Андреевичем, пришли к Дорогобужу с войсками великими и переправляются чрез Горынь, сам поутру рано перешел Случь и пошел чрез Чертов лес к Ушеску. И, перейдя реку Ушу, возле Ушеска остановился, дожидаясь переправления последних полков. И как только переправились, Владимирко, не отдыхая, за ним поспешал, и тотчас на берег Случи стрельцы Владимирковы пришли. Изяслав со своей стороны послал к берегу стрельцов препятствовать Владимировым переход, а сам с полками немного отступил к городу. И посоветовавшись с братом Владимиром, сыном Мстиславом и воеводами, положили, что, всею силою приступив к реке, Владимирка не пропускать, а если усмотрят после себя достаточно сильными, то идти на него чрез реку. И так все полки устроили. Стрельцы же, бившись чрез реку, иногда Изяславовы одолевали и чрез реку переходили, иногда Владимирковы так же себя показывали. Продолжался тот бой более трех часов. Изяслава же стрельцы взяли из полков Владимировых одного стрельца и привели к Изяславу, который сказал, что Владимирко, получив известие об Изяславе, остановился за ближним лесом, не смея к ночи проходить оный, поскольку его войска далече остались, из-за того послал стрельцов, чтоб через реку бились, пока он с войском соберется. Потому Изяслав тотчас взял намерение идти на Владимирка и, собрав в совет, о том всем объявил. Но все воеводы весьма тому были не согласны, представляя Изяславу, что «пред нами есть река, чрез которую переход и без бою весьма трудный. Владимирко же стоит за лесом в крепком месте, и ради него тебе в страх отдавать себя нет нужды, но лучше, насколько возможно, поспешить к Киеву, ибо довольно известия имеем, что Юрий войск в готовности не имеет, а которые и есть, те более тебе помогут, нежели против тебя вооружатся. Если же нас Владимирко догонит, то, усмотрев способное место, будем с ним биться, ибо ему невозможно тебя со всеми полками догнать. Когда же будешь на Тетереве, тогда войска к тебе от черных клобуков и других градов в помощь прибудут. Когда же будешь в Белгороде, то и от Киева придут, как то уже известно, потому что Юрий тяжек киевлянам и они все тебя ожидают».

Святославова криница. Мыльск гр. Совет военный. Сей совет Изяслав приняв за благо, немедленно пойдя, стал у Святославовой криницы, а Владимир, той же ночью перейдя Ушу, стал против полков Изяславовых так близко, что стражи одни других в виду имели. Изяслав, учинив совет, положили ночью идти наскоро к Мыльску и с вечера велели всему войску дров много наготовить; а как пошли, велели огни многие разложить и немалую стражу оставил. По прибытии его к Мыльску встретили его множество прежнего его войска, которые живут по Тетереву, все его с великою радостию приветствовали, обещая за него себя не жалеть. Но он немедля перешел за Тетерев; отдохнув, пошел к Воздвижению, где стоял до вечера для отдыху коням, ведая, что Владимирку его уже догнать невозможно. И учинил совет, призвав братьев, сына Мстислава, Бориса городенского и знатнейших венгров, с которыми, сидя на конях, говорил им: «Ныне видим, что Владимирко за нами идет и, может, наутро, хотя не рано, сюда будет. Что вы думаете, здесь ли его дождаться и, положась на Бога, счастия с ним оружием искать, или хотите еще труд снести и сию ночь идти. Но дожидаться Владимирка, думается мне, опасно, ибо может и Юрий с полками приспеть, тогда мы не будем знать, с кем сначала биться. А ежели мы ускорим взять Белгород, то Юрий конечно от нас побежит. Мы же, войдя в Киев, полки введем, тогда Владимирко ничего нам учинить не может, ибо дети и жены будут за нас биться и град оборонять. Ежели же вопреки ожиданиям Белгород достать не можем, то поедем к черным клобукам и, с ними совокупясь, не будем иметь причины бояться ни Юрия, ни Владимирка». На это венгерский воевода отвечал: «Мы здесь гости, не знаем, в каком киевляне и прочие войска, на которых ты надеешься, намерении состоят, но ты, князь, сам о том можешь верно знать. Потому мы ваше представление за полезно признаем, с тем рассуждением, что даже если то твое намерение совсем не исполнится, мы имеем войска довольно и можем тогда другой способ сыскать. И потому лучше сию ночь еще идти». Все прочие с этим согласились. Изяслав же немедленно брата своего Владимира к Белгороду, выбрав ему изо всех полков людей молодых, отправил, наказав ему, когда придет к городу, если станут белгородцы биться, то «ты бейся хоть до вечера, а к нам немедленно с известием пришли, ибо мы за тобою не мешкая пойдем чрез Обрамль или другой мост в черные клобуки. Если же тебе белгородцы будут не противны и сами к нам поедут, то мы прямо к Белгороду пойдем».

Борис Юрьевич ушел. Белгородцы Изяслава приняли, Оплошность Юрия II. Черные клобуки Изяславу доброжелательны. Так отправив Изяслав Владимира, сам немедленно переехал Воздвиженскую реку и пошел. Владимир же пришел к Белгороду к мосту так внезапно, что во граде никто не знал. Борис Юрьевич, который в оном был, в то время с приятели пил, и если б не мытник, определенный к сбору пошлины, который мост разметал и граждан уведомил, то б Бориса поймали. Владимир, видя, что град заперт, велел во все трубы и бубны бить, якобы хотел приступать; Борис, это услышав, ушел из града. Тогда белгородцы, отворив врата, вышли ко Владимиру и просили его, чтоб ехал во град, как свою вотчину. Он же, починив мост и выехав во град, послал к Изяславу с известием, что Борис из Белгорода ушел, а Юрий о приходе его никакого известия не имеет и войск в собрании у него нет, поскольку черные клобуки везде по дорогам крепкие стражи имели, чтоб кто от Владимирка и детей Юриевых с известием не проехал, которых, перенимая, побивали, а иных держали под стражею, пока Изяслав в Киев не вошел. Изяслав, получив от брата известие, полки к нему переправил и велел Владимиру стоять около Белгорода для удержания Владимирка, а сам с венграми наскоро пошел к Киеву.

Вести вымышленные. Юрий второй раз из Киева. Изяслав в Киев. Борис Юриевич, уйдя из Белгорода, прибежал к отцу своему и сказал, что Изяслав с великим войском пришел к Белгороду, а киевляне, желая Юрия особенно устрашить, сказали ему, якобы получили весть, что Изяслав Владимирка галицкого и детей Юриевых полки совсем разбил. Сие слышав, Юрий не мог никакой помощи ниоткуда вскоре получить, оставив Киев апреля 6-го дня, снова уехал за Днепр в Юрьев городок, так что Изяслав его едва не застал. Киевляне же, видя Изяслава пришедшего, встретили его всенародно. Он же, войдя в Киев, занял престол свой с великою радостию. Людей же Юриевых, которые не успели уйти, многих переловил, все имение Юрьево и его вельмож побрал, которого гораздо более было, нежели прежде Юрий у Изяслава взял и по договору возвратить не хотел.

Скомони или музыка. На другой день после вошествия в Киев учинил Изяслав для венгерских и киевских вельмож великий пир. Тогда играли венгерские скомони (музыканты), и было во всем граде веселие великое, множество киевлян, приходя, с удивлением смотрели игры и слушали скомоней венгерских.

Владимирка досада на Юрия. Владимирко со злобою возвратился. Владимирко галицкий с Андреем Юриевичем стояли у Мыльска, ожидая от Юрия известия и его с войском навстречу Изяславу. Но видя, что никакой вести нет, засомневшись, послали проведать, где Изяслав стоит и что делается. Посланные же, возвратясь, оказали, что Изяслав в Киеве, а Юрий едва мог уйти в Городец с малым числом людей. Владимирко, слышав такое приключение, весьма ужаснулся и говорил Андрею Юриевичу и Владимиру Андреевичу: «Мне весьма удивительно моего свата, а вашего отца, правление, что он, ведая то, что Изяслав с войсками на него идет, сам к своей обороне не приготовился; а не ведать того ему было невозможно, если бы только более о том, нежели об увеселениях с приятелями и женами прилежал, а меньше обнадеживаниям лживым киевлян верил. Если же только на меня надеялся, то правда, что я всю мою возможность и с немалым моим опасением для него употреблял, более надеясь, что Изяславу от обоих сторон опасаться надобно, смело на него наступал. Вы же имели ваши владения на пути Изяслава, как же вам было того не устеречь». И с гневом великим сказал Андрею: «Как вы княжите с отцом вашим, так и управляйтесь, а я против Изяслава один не могу воевать, ибо он хотя вчера не посмел со мною биться, а, видя оплошность отца вашего, на него поспешил и Киевом со всею Русью овладел, то уже мне более не сметь на него наступать». И потому с великой скорбью в сердце возвратился к Галичу. И, придя в Мыльск, сказал мыльчанам, чтоб дали за себя откуп, если все пленены и разорены быть не хотят. Они же, собрав серебро и злато все, что у них и у жен их в ушах и на шеях было, слив, к нему принесли; которое взяв, он пошел, обирая по всем градам серебро, даже до своего владения.

Андрей Юриевич и Владимир Андреевич, видя, что им в их владениях от Изяслава не удержаться, убравшись легко, пошли на устье Припети и на Давидову боженку, где, перейдя Днепр, пришли в Острь городок к отцу своему Юрию и обо всем ему возвестили. Тогда Юрий, познав обман к нему киевлян, горько плакал о своем несчастии или скорее о своей к правлению и защите неприлежности.