Текст книги "Православные святыни и чудотворные иконы Москвы"

Князь московский Дмитрий Иванович (1350–1389), названный после 1380 г. (Куликовская битва) Донским, происходил из рода Московских великих князей, был сыном великого князя Ивана II Красного, был в 1359–1389 гг. (30 лет) великим князем Московским, в 1363–1389 гг. (26 лет) великим князем Владимирским. Он прожил всего 39 лет, был канонизирован в 1988 г. (на несколько веков позже, чем его супруга, см. о ней текст далее). Но россияне издавна почитают этого яркого и сильного натурой русского человека. Русские князья Александр Невский и Дмитрий Донской всегда были примером для отечественного воинства, наших соотечественников, особенно в годы войн и опасностей. В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. именем Дмитрия Донского была названа танковая колонна, созданная на средства верующих. Дмитрий Донской похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.

С детских лет Дмитрий Иванович (он стал великим князем в возрасте 9 лет) понял, что: 1) борьба за власть, ее получение и удержание – дело опасное, хлопотное и трудно предсказуемое по результатам; 2) в схватке за власть и большую недвижимость нередко даже очень близкие родственники и друзья способны на подлость, предательство, обман; 3) нужно верить в поддержку Божию, но и помнить русскую пословицу «На Бога надейся, а сам не плошай».

Главными делами в жизни Дмитрия Ивановича стали объединение русских князей, создание объединенной русской дружины для отпора ордынцам, победа в битве на Куликовом поле (1380). В большой мере благодаря именно Дмитрию Ивановичу была достигнута эта первая очень значимая победа объединенных русских войск в крупной битве с ордынцами; до этого в серьезных сражениях ордынцев одолеть не мог никто, но победы над ними в местных региональных сражениях все-таки были.

Печать Дмитрия Донсклго с образом его святого покровителя – Димитрия Солунского

Нужно особо отметить, что русские во второй половине XIV в. уже знали, что результативно драться с ордынцами и побеждать их можно. Об этом свидетельствовали стычки с ордынцами в локальных, местных конфликтах и боях. Так, новгородские ушкуйники (впервые упоминаются в летописи в 1320 г.) – новгородские бедняки под руководством опытных воевод, профессиональные бойцы – хорошо вооруженные, умевшие воевать в пешем и конном строю, использовали морские или речные парусно-учебные суда, ушкуи, в военных и торговых целях, неоднократно одерживали победы в боях местного масштаба с ордынцами. Для ушкуйников драться с ордынцами было обыденным житейским делом, обогащающим промыслом. Ушкуйники в 1360 г. штурмом взяли большой татарский город Жукотин (Джукетау, около современного г. Чистополь), промышляли в верховьях р. Оби, на стыке границ Золотой Орды, Чагатайского улуса и Китая, в среднем течении р. Волги. В 1360–1375 гг. ушкуйники совершили 8 походов на среднюю Волгу и несколько малых набегов. В 1374 г. ушкуйники в третий раз взяли г. Булгар (Болгар, около Казани), также взяли штурмом г. Сарай, столицу великого хана, и разграбили ее. Хан заплатил им дань, устроил в их честь грандиозный пир, напоил и пьяными убил. Так, ушкуйники в 1375 г. потерпели по своей глупости самое большое свое поражение. Но именно ушкуйники первыми доказали, что победить ордынцев можно.

В 1378 г. хан Мамай направил полки к Москве во главе с темником, не знавшим поражений, мурзой Бегичем. Московский князь 28-летний Дмитрий Иванович повел московскую рать навстречу врагам. Соперники встретились на притоке р. Оки, малой речке Воже. На подмогу к Дмитрию Ивановичу привел свой малый полк только один русский князь, Даниил Пронский. Русское войско, точнее в основном московское войско, под водительством князя Дмитрия Ивановича одержало на р. Воже сокрушительную и полную победу. Битва на р. Воже стала первой относительно крупной победой русичей над ордынцами, усилила веру русичей в реальность одолеть ордынцев. Но к практическому решению этой задачи удалось приступить только через несколько лет, когда взрослый князь Дмитрий Иванович уже уверенно чувствовал себя как великий князь и авторитетный человек – лидер среди русских князей.

С первых лет своего княжения Дмитрию Ивановичу пришлось отстаивать свое право на великое княжение. После смерти в 1359 г. его отца – Ивана II московский престол и ярлык на великое княжение должен был получить его 9-летний сын – Дмитрий Иванович (будущий Дмитрий Донской). Но не сразу смог он получить эти права. В 1359 г. он был очень молод; волей ордынского хана и в результате интриг русских князей преемником Ивана II был назван князь Дмитрий Константинович Суздальский (1322–1383). Митрополит Московский Алексий не захотел ехать во Владимир венчать его на великое княжение, а поехал в Орду, захватив с собой трех мальчиков – внуков Ивана Калиты: Дмитрия и Ивана (сыновья Ивана II) и их двоюродного брата Владимира (сына Андрея Ивановича). Получилось так, что юный московский князь Дмитрий получил ярлык у одного хана, а Дмитрий Суздальский – у другого. Московские бояре и митрополит Алексий не собирались отдавать власть суздальско-нижегородским боярам и князю, поэтому московские полки двинулись против суздальского князя. Дмитрий Суздальский испугался внушительного войска, сложил оружие и признал великим князем Дмитрия Ивановича, которому тогда было всего 12 лет. Так в 1362 г. Дмитрий Иванович стал великим князем всея Руси. Через 2 года Дмитрий Суздальский снова получил от очередного ордынского хана ярлык на великое княжение, но вынужден был отказаться от притязаний на него. В знак признания первенства московского 16-летнего князя Дмитрия Ивановича он отдал ему в жены свою 13-летнюю дочь Евдокию. Свадьбу сыграли в 1366 г. в Коломне, чтобы не было обидно ни Москве, ни Суздалю. К тому же Москва в 1365 г. сильно пострадала от так называемого всехсвятского пожара и сразу не могла отстроиться после него. У великокняжеской четы родились 8 сыновей и 3 дочери.

В 1368 г. Дмитрий Донской позвал в Москву тверского князя Михаила Александровича и потребовал, чтобы тот целовал крест в знак признания первенства во всем его – московского князя. Михаил Александрович Тверской это сделал, но, вернувшись в Тверь, заставил покорного ему епископа Ефимия «сложить с него крестоцелование» и начал готовиться к борьбе за великое княжение. В это время Москве угрожал литовский правитель Ольгерд (Альгирдас, 1345–1377 гг.). Сестра Михаила Тверского была замужем за Ольгердом, с ее помощью князь надеялся получить поддержку литовцев. В 1368 г. Ольгерд попытался взять Москву, но не смог. В 1370 г. Ольгерд снова пошел на Москву. Мощные стены Кремля, подкрепление войску московского князя и возможность выдать дочь Елену Ольгердовну замуж за князя Владимира Андреевича Серпуховского, двоюродного брата великого князя, заставили Ольгерда отступить.

Затем князь Михаил Тверской стал искать поддержки у ордынского военачальника (темника) Мамая, который не был прямым потомком Чингисхана, прав на провозглашение себя ханом не имел. В Орде он правил от имени очередного хана, то есть был фактическим правителем. Если хан выходил из-под его воли, он от него отделывался (обычно такого хана отравляли) и способствовал восшествию другого, послушного ему. На Руси обо всем этом знали мало и потому Мамая часто называли и называют ханом. Михаил Тверской поехал в Орду и в 1371 г. получил там ярлык на великое княжение. Но, когда он поехал из Орды для венчания на великое княжение в древнюю столицу Руси Владимир, то его туда московские войска не пустили. Сопровождавший его ордынский посол Сары-Хожа все это видел и поехал в Москву к Дмитрию Ивановичу, они нашли общий язык. В 1371 г. в 21 год Дмитрий Иванович приехал с дорогими подарками к повелителю Золотой Орды, с большим умом, осторожностью и достоинством вел переговоры с Мамаем, доказывал ему обоюдную выгоду жизни при мирном союзе. Дмитрий Иванович получил ярлык на великое княжение. Этим он добыл продление мира для Руси, но размер дани ордынцам увеличился почти в 2 раза.

Когда Дмитрий Иванович вернулся в Москву, ему пришлось воевать с рязанским князем Олегом. (При великом московском князе Иване II рязанцы отняли у Москвы слободу Лопасню, из-за нее и началась эта война.) Победил более сильный московский князь.

В 1372 г. князь Михаил Тверской уговорил своего зятя литовского князя Ольгерда в 3-й раз выступить против Москвы (к тому времени Ольгерд просватал свою дочь за Владимира Александровича Серпуховского, но из-за поездки московского князя Дмитрия Ивановича в Орду организовать свадьбу еще не удалось). Литовцы и тверичи подожгли Дмитров, Переяславль-Залесский, Торжок, грабили небольшие города, села, деревни. Московский князь собрал полки верных ему русских князей и повел их навстречу неприятелю. Кровопролитного боя удалось избежать, заключили мир у Любутска на р. Оке и, наконец, торжественно отпраздновали в 1372 г. свадьбу дочери Ольгерда Елены и Владимира Александровича Серпуховского.

В 1373 г. князь Дмитрий Иванович решил больше не разделять управление государственными делами с тысяцким. Он ликвидировал пост тысяцкого сразу же после смерти (1374) московского тысяцкого Василия Вельяминова. Его сын Иван Васильевич, который раньше был уверен, что станет тысяцким, послал звать в поход на Москву князя Михаила Тверского. Ивану Вельяминову удалось убежать в Тверь в 1374 г.

Затем Иван Вельяминов приехал в Орду как посланец от тверского князя, поэтому Мамай послал с ним Михаилу Тверскому ярлык на великое княжение и обещал помочь в борьбе с московским князем. Все это вызвало гнев великого московского князя Дмитрия Ивановича, ведь Михаил Тверской не менее 5 раз вступал в открытую борьбу с Москвой и даже 2 раза добивался получения ярлыка на великое княжение. Летом 1375 г. 25-летний Дмитрий Иванович повел свое многочисленное войско на Тверь и осадил ее. В сентябре 1375 г. между Тверью и Москвой был подписан мирный договор, который сильно урезал права Тверского княжества.

В 1379 г. поймали предателя Ивана Вельяминова, на Кучковом поле в Москве палач отрубил ему голову. Это была первая всенародная казнь на Руси знатного русского боярина. Фактически князь Дмитрий Иванович был первым из правителей Древней Руси, кто своими действиями, а не только словами, обеспечил наказание и дал пример потомкам безжалостно карать предателей интересов страны, как бы высоко ни было их положение и социальный статус.

В 1376 г. московский князь послал в Среднее Поволжье отважного воеводу князя Дмитрия Михайловича Боброк-Волынского на войну с волжско-камскими булгарами, данниками ордынцев. Он одержал победу в походе на Волжскую Булгарию. Взятие города Новый Булгар (Казань), а также переход части волжских татар и булгарских феодалов на службу Москве еще более повысили авторитет Московского княжества.

Рассерженный Мамай (булгары платили ему дань) подговорил напасть на русские земли ордынского царевича Араб-шаха (Арапшу). Ему удалось в 1377 г. разгромить и ограбить Новгород и Рязань. В 1377 г. московское войско потерпело поражение от татар на р. Пьяни. Как уже отмечалось, в 1378 г. направил свои полки к Москве не знавший поражений ордынский военачальник (темник) мурза Бегич. На притоке р. Оки, речке Воже, русское и вражеское войска встретились, начался бой. Князь Дмитрий Иванович одержал сокрушительную победу. Она показала, что русские воины могут побеждать ордынских, что те вовсе не непобедимы.

В 1380 г. хан Мамай выступил против Москвы. 30-летний московский князь Дмитрий Иванович получил благословение на битву с Мамаем у главного духовного авторитета Древней Руси игумена Троицкого монастыря Сергия Радонежского. Князь Дмитрий призвал всех русских князей объединиться для борьбы за освобождение Руси от ордынского ига. Сбор русских полков, присланных из разных мест и княжеств, происходил под Москвой в г. Коломне. Объединенное русское войско, состоявшее из княжеских дружин, ополчений крестьян и ремесленников, насчитывало около 30–40 тысяч конных и пеших воинов (а ордынцев было 50–60 тысяч человек). В сентябре 1380 г. состоялась битва на Куликовом поле, закончившаяся блистательной победой русских. За эту победу благодарный русский народ назвал московского князя Дмитрия Ивановича Донским.

Преподобный Сергий благословляет Дмитрия на борьбу с Мамаем. Миниатюра XVI в.

Дмитрий Донской одним из первых среди московских правителей понял, что воинская доблесть – не самое главное для хорошего правителя, важнее обладать яркими организаторскими способностями, быть дальновидным политиком, ловким дипломатом, рачительным хозяином. В то время в зарубежных государствах в воинских кампаниях их, как правило, возглавлял король, князь, царь, которым всегда приписывали воинские таланты и героическое поведение в боевых операциях вне зависимости от их успешности. Князь Дмитрий Иванович реально оценивал свои скромные полководческие способности. Он взял на себя только организационную сторону подготовки к битве с ордынцами в 1380 г., а реальное боевое начальство над своими полками поручил опытным и честным воеводам – Д. М. Боброк-Волынскому, М. Бренку, М. Вельяминову. Дмитрий Иванович обеспечил подготовку воинов, контроль за их должным воинским обмундированием, вооружением, морально-нравственным настроем. Он считал необходимым обеспечить, как бы мы сейчас сказали, социально-психологическую однородность и высокую боеспособность своего войска: его основу составляли опытные воины – москвичи и выходцы из подмосковных мест. Помимо княжеских дружин, было собрано большое народное ополчение. Сам великий князь Дмитрий Иванович, сняв княжеский плащ и одев воинское одеяние обычного ратника, участвовал в Куликовской битве. В сражении, где погибли десятки тысяч людей, он все-таки не погиб; в этом был особый Божий промысел.

В жизни князя Дмитрия Ивановича были и очень горькие дни. Самый тяжелый для него день наступил, когда он увидел сожженную ордынцами Москву. В 1382 г. хан Золотой Орды Тохтамыш (умер в 1406 г.) с огромным войском пришел в Москву. Собственных сил для отражения нападения у москвичей было недостаточно. Дмитрий Иванович срочно уехал в Кострому собирать войска для отражения этого нападения. После родов великая княгиня Евдокия, обеспечивавший безопасность ее и младенца – митрополит Киприан, наиболее знатные бояре, в том числе московский воевода, уехали из Москвы. Москвичи геройски трое суток защищали свой город от врагов, но те хитростью и обманом овладели Москвой, разграбили и сожгли ее. Тогда в Москве погибло 24 тысячи человек, не считая младенцев. Когда Дмитрий Иванович с собранным войском пришел к Москве, то увидел разоренные и сожженные город и его окрестности, а врагов уже не было.

Куликовская битва. Миниатюра XVII в.

В 1367 г. при князе Дмитрии Ивановиче построили новые надежные стены Кремля из белого камня – подмосковного мячковского известняка. Территория Кремля была расширена почти до современных размеров. Дмитрий Иванович способствовал строительству в Москве храма Всех Святых на Кулишках и Успенского собора Симонова монастыря, создал Николо-Угрешский и Старо-Голутвинский монастыри в Подмосковье, а также заложил Успенский Стромынский монастырь, построил Успенский монастырь на р. Дубинке и монастырь Рождества Богородицы на Куликовом поле.

Как мы видим, вся жизнь князя Дмитрия Ивановича Донского была очень трудной, поэтому и короткой. Он умер в 1389 г., в 39 лет. На протяжении всей жизни ему пришлось вести непрекращающиеся войны. Его постоянными внешними противниками были Золотая Орда и Литва, а среди сильнейших внутрирусских противников были княжества Тверское, Рязанское, Нижегородское. Он проявил себя как выдающийся политик, государственный деятель и воин, был главным организатором победы над ордынцами на Куликовом поле в 1380 г. Было нужно преодолеть многие трудности и в мирное время, среди них беды и последствия эпидемий (1364–1366 и др.), пожаров (1365 и др.), засух, неурожаев. Во имя интересов Руси ему приходилось мириться с дополнительными волнениями за судьбу своих детей. В 1383 г. великий князь Дмитрий Донской был вынужден отправить своего старшего 12-летнего сына Василия (1371–1425) для отстаивания великокняжеских интересов в Орду, где он 2 года пребывал в роли заложника. Хотя благодаря помощи Сергия Радонежского удалось завершить многолетнюю тяжбу с рязанским князем, прекратить спор с Олегом Рязанским из-за Коломны и заключить мир, в 1386 г. пришлось заключить брак между дочерью московского князя Софией и сыном рязанского князя Федором. Князь Дмитрий Донской впервые без санкции Золотой Орды передал великое княжение своему сыну Василию I. Дмитрий Иванович Донской всегда уделял большое внимание строительству в Москве. При нем были построены белокаменные стены Кремля, основаны Андроников, Алексеевский, Симонов, Петровский и Рождественский монастыри, возведены новые храмы. Территория Московского княжества существенно увеличилась.

Наряду с многочисленными и неоспоримыми достоинствами у Дмитрия Ивановича в его характере и внешнем облике были и иные черты. Он был ростом не велик, писаным красавцем не был (что особенно бросалось в глаза рядом с его дивной красавицей женой), имел лишний вес и был тучным, обладал не лучшим здоровьем – у него были больное сердце и одышка, нервная система была ощутимо потрепана. Он имел решительный характер, был вспыльчивым, не любил, когда ему возражали, почти уверовал в правильность всех своих мыслей и планов и еще не вполне доверял советам духовенства, хотя, несомненно, с точкой зрения и позициями митрополита Алексия и игумена Сергия Радонежского он считался, но и то не всегда.

Не удивительно, что у Дмитрия Ивановича, обладавшего несомненной государственной мудростью, далеко не всегда складывались доверительные отношения с иерархами православной Церкви.

С детства Дмитрий Иванович видел и ощущал на себе позитивное влияние митрополита Московского Алексия (1293–1378), человека удивительного и абсолютно уникального. Московский князь не видел равного ему человека среди духовенства отечественного и вселенского уровня. Митрополит Алексий просил Сергия Радонежского (1314–1392) стать его преемником, но он отказался. Другого яркого общепризнанного духовного авторитета в то время на Руси не было. Димитрий Иванович хотел, чтобы митрополитом со временем стал относительно молодой, образованный, русский и близкий по духу ему человек. И он нашел такого человека. В Коломне он познакомился со священником Митяем, который имел впечатляющую внешность, отличался обширными познаниями не только в духовно-религиозных, но и в светских делах, имел хорошую память, много читал, был увлекательным собеседником, давал умные советы. Князь призвал Митяя в Москву, сделал его своим печатником, позже и духовником, убедил постричься в монашество и в тот же день сделал его архимандритом в привилегированном Спасском монастыре. Дмитрий Иванович просил митрополита Алексия благословить Михаила (Митяй в монашестве получил имя Михаил) быть его преемником. Но Алексий не одобрил эту кандидатуру на пост митрополита, так как Михаил в монашестве был еще слишком мало и в иночестве себя пока не проявил. Вскоре митрополит Алексий умер. И здесь единственный раз в своей жизни Дмитрий Иванович не посчитался с мнением митрополита Алексия. Князь решил возвести своего любимца Михаила на кафедру первосвятительскую, хотя владыка Алексий возражал против этого. Сам Михаил желал, чтобы посвящение в сан было совершено в Москве русскими епископами, специально для этого созванными. В этом было разумное начало, так как направление на московскую митрополию главы только по желанию и решению патриарха Царьградского (Константинопольского) могло не вполне учитывать местные, общерусские интересы. Никто из епископов не возражал в этом деле великому князю Дмитрию Ивановичу, кроме епископа Суздальского Дионисия. Он утверждал, что самовольное посвящение митрополита, без благословения вселенского патриарха является нарушением церковных правил и актом неканоническим; князь с этим не согласился. Михаил стал фактическим наместником митрополита, со всеми правами и привилегиями, что было странным и нелегальным, так как патриарх не остановил свой выбор на Михаиле, а наместников митрополита в Москве никогда не было. Михаил обосновался на митрополичьем дворе, стал там всем распоряжаться, собирать митрополичью дань, заведовать всеми судами и сборами церковными, украшал себя святительской мантией и белым клобуком, употреблял жезл архиерейский; при этом он знал, что митрополит Алексий не благословил его быть преемником на русской митрополии.

Не одобрял выбор Михаила и Сергий Радонежский. Он убеждал Дмитрия Ивановича принять на всю русскую митрополию Киприана, болгарина, уже управлявшего в то время западными епархиями, чтобы избежать разделения Русской церкви на две митрополии: западную Киевскую и Литовскую и восточную – собственно Русскую. К этому времени – и еще при митрополите Алексии, но против его мнения – Киприан был возведен патриархом цареградским в сан митрополита Киевского и Литовского, с правом на всю митрополию русскую после смерти митрополита Алексия; однако все это было актом неканоническим, нарушением церковных правил. Во имя единения митрополии, сохранения единого порядка, спокойствия на Руси и не противясь воле вселенского патриарха, Сергий Радонежский и призвал принять на всю русскую митрополию Киприана. Дмитрий Иванович не прислушался к мнению Сергия Радонежского.

По воле Дмитрия Ивановича Митяй отправился в Царьград для утверждения из уст самого патриарха в сане митрополита Русского, но он внезапно скончался в 1379 г. около Царьграда (Константинополя). Возможно, что его отравили. Его спутники тут же и уже без мнения Дмитрия Ивановича избрали нового кандидата на пост митрополита русского, вписали его имя на чистый бланк за великокняжеской печатью, и, затратив громадные по тем временам деньги, все-таки добились назначения архимандрита Переяславского-Горицкого монастыря Пимена – в сане митрополита русского. Однако Дмитрий Иванович отверг Пимена, заточил его в Чухлому, потом – в Тверь, и пришлось ему в конце 1380 г. пригласить в Москву митрополита Киприана, хотя в начале этого года он его обесчестил, не пустив в Москву и отправив его назад в Киев. В 1382 г. он снова изгнал митрополита Киприана из Москвы за то, что во время осады Москвы войсками хана Тохтамыша Киприан не остался в городе, а уехал из него (хотя ему передал верховную власть в городе князь, уехавший из Москвы срочно собирать войско в других городах Руси). Но ведь уехал-то Киприан, сопровождая после родов великую княгиню Евдокию Димитриевну (жену Дмитрия Ивановича) и их детей, взяв на себя ответственность за обеспечение их безопасности, сохранение и успешное пополнение великокняжеской семьи. Он понимал, что свобода и здравие членов правящей семьи имеют государственное и политическое значение. В любом случае факт изгнания митрополита Киприана из Москвы не свидетельствовал о должном уважении князем мнения вселенского патриарха. Но и Дмитрия Ивановича можно понять. В его личное отсутствие именно митрополит должен был возглавить оборону Москвы, обеспечить безопасность отъезда великой княгини, с достоинством и выдержкой помочь москвичам пережить и отразить осаду. Митрополит Киприан этого не сделал. Москва была сожжена почти полностью; враги обманом овладели городом, так как смогли провести доверчивых москвичей. А после отъезда из Москвы и после ее сожжения Киприан поселился во владениях соперников московских князей – у князя Михаила Александровича Тверского, который посылал дары хану Тохтамышу и получил от него ярлык. Но Дмитрию Ивановичу в его стольном городе был нужен митрополит, вот почему пришлось ему вызывать из заточения и встречать Пимена, сомнительными путями получившего в 1379 г. в Царьграде сан митрополита русского. Однако митрополит Пимен недолго пребывал во главе русской митрополии: он умер в 1389 г. (через 4 месяца после смерти самого Дмитрия Ивановича). И волею судьбы митрополит Киприан по одобрению нового великого князя московского вернулся в 1390 г. в Москву и стал полноправным и неоспоримым митрополитом русским, и был им еще целых 16 лет, а могло это произойти 12 годами ранее – в 1378 г., если бы не возражал Дмитрий Иванович.

Смена фактического первого лица в русской митрополии, отношение великого князя московского Дмитрия Ивановича к сменявшим друг друга митрополитам: Михаилу – Киприану – Пимену – снова Киприану, а также сомнительная и дорогостоящая кампания в Царьграде по утверждению в сане Пимена, а до него Киприана не способствовали росту духовного авторитета Руси, подтачивали уважительное отношение и к великому князю Дмитрию Ивановичу, что в сумме не способствовало укреплению международных позиций Древней Руси. Таков итог не вполне уважительного и не вполне послушного отношения первого лица в Русском государстве того времени к правилам Церкви. А потери понес русский народ, как и другие народы Древней Руси.

Дмитрий Донской на фреске в Архангельском соборе Московского Кремля. 1652—1666 гг.

Князь Дмитрий Иванович жил в чрезвычайно трудное для Руси время. Все его силы уходили на решение государственных дел. Он, несомненно, был глубоко верующим человеком, почтительно и трепетно относящимся к учению Русской церкви. Всегда он помнил и преклонялся перед его воспитателем, учителем, наставником митрополитом Московским Алексием и безусловным духовным авторитетом Древней Руси – Сергием Радонежским. Но в сравнении с этими лучшими представителями православного духовенства другие и даже известные в то время священники и монашествующие очень сильно проигрывали. Вероятно, в этом причина того, что после кончины митрополита Алексия и Сергия Радонежского князь Дмитрий Иванович не часто обращался за помощью и советом к церковным иерархам, и не слишком обременял себя заботами об их поддержке, в том числе и в материальном плане.

Порой кажется удивительным, что такой мудрый и деятельный человек, как князь Дмитрий Иванович, не создал в Москве по своей личной инициативе ни одного монастыря, ни одного крупного храма. Но он поддержал строительство в начале XIV в. деревянной церкви Всех Святых на Кулишках (посвященную всем русским воинам, погибшим в Куликовской битве), основание ряда московских монастырей. При Дмитрии Донском были основаны Андроников, Алексеевский, Симонов, Петровский, Рождественский монастыри. Возможно, ход его мыслей был таков. В Москве строили и будут строить новые храмы и монастыри, а их здесь уже немало, а в окрестностях Москвы их не так уж и много. Вот почему из духовных, военно-стратегических и историко-мемориальных соображений именно в Подмосковье следует в первую очередь создавать монастыри и храмы. Именно это князь Дмитрий Иванович и делал, выступая заказчиком и основателем ряда подмосковных монастырей. Совсем рядом с Москвой он создал Николо-Угрешский монастырь и Старо-Голутвин монастырь под Коломной.

Как мы видим, Дмитрий Донской возглавил борьбу русского народа против ордынцев, смог объединить русских князей для битвы с ордынцами на Куликовом поле, при нем Москва утвердила свое руководящее положение в русских землях. Всеобщее и повсеместное восхваление заслуг и достоинств Д. Донского имели отчасти и негативные последствия. После побед над ордынцами на р. Воже (1378) и на поле Куликовом (1380), похоже, что Дмитрий Иванович отчасти переоценил свой талант полководца и политического стратега, не смог должным образом обеспечить боеспособность Москвы, ее защиту от врагов, за что поплатились москвичи при захвате их города и его разгроме войсками хана Тохтамыша (1382), после восстания 1382 г. (из-за отъезда Д. Донского для сбора военных сил для отпора врагу) в Москве. Военная бдительность Д. Донского оказалась ослепленной его победами. Но Д. Донской все-таки во многом был новатором. Не побоялся казнить изменника – сына знатного тысяцкого И. В. Вельяминова (1379), впервые без санкций Золотой Орды передал великое княжение своему сыну Василию I. Однако он позволил себе сомневаться в правильности мнений иерархов Церкви, даже хотел кое в чем диктовать им свою волю, что к добру не приводило.