Текст книги "Православные святыни и чудотворные иконы Москвы"

Княжна Евдокия (Авдотья) была дочерью просвещенного суздальского князя Дмитрия Константиновича. 13-летнюю Авдотью выдали замуж за 16-летнего вдовца, великого московского князя Дмитрия Ивановича, благословил этот брачный союз святитель Алексий, митрополит Московский. Почти 23 года прожили они в счастливом супружестве, у них родилось 11 детей.

Княгиня Евдокия всегда поддерживала супруга, одобряла его помыслы и дела. Она знала о его недостатках, но не пыталась изменить его характер (например, по отношению к церковным иерархам князь не всегда был послушным их слугой). Княгиня осознавала себя первой помощницей мужу, никогда и ни в каких ситуациях не впадала она в отчаяние, просила и надеялась на помощь Божию.

Сразу, в первые годы своего замужества, пережила она вместе с москвичами ужас массовых смертей от «моровой язвы» (1364–1366), затем от страшных пожаров (1365, 1368, 1370 и др.), осаду Московского Кремля войсками литовского князя Ольгерда, убийства москвичей литовцами. В 1371 г. проводила она мужа в Орду в связи со спором о великом княжении между московским князем Дмитрием и князем Михаилом Тверским.

В память о победе на Куликовом поле в 1380 г. княгиня Евдокия заложила в 1393 г. в Кремле храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы (который со временем расписали величайшие иконописцы Древней Руси Феофан Грек и Симеон Черный), в 1397 г. основала в Кремле Вознесенский монастырь. В 1382 г. хан Тохтамыш подошел к Москве и осадил ее. Собственных сил для отпора не было, вот почему князь Дмитрий Иванович уехал в Переяславль и в Кострому собирать войско. В Москве осталась беременная княгиня Евдокия с детьми, митрополит Киприан, бояре. Во имя сохранения княжеского рода митрополит одобрил выезд после родов княгини с младенцем царевичем Андреем и другими ее детьми из Москвы, и сам взял на себя ответственность вывести их из города, уговорить москвичей отпустить их. Не трусость, а чувство материнского долга за сохранение великокняжеской семьи заставили княгиню Евдокию оставить Москву, она приняла политически верное решение.

Княгиня Евдокия устанавливает в только что построенном храме Рождества Пресвятой Богородицы икону ангела, написанную по её описанию после явления ей ангела. Миниатюра XVI в.

Обманом войска хана Тохтамыша вошли в город, сожгли Москву, убили великое множество москвичей. Захват Москвы ордынцами путем обмана москвичей был тяжел для княгини Евдокии, в этом были повинны и ее родственники. Ее отец, Дмитрий Константинович Суздальский, захотел получить от ордынцев ярлык на великое княжение, он не хотел, чтобы его внук (сын его дочери Евдокии) со временем стал великим князем. Ее братья Василий и Семен Суздальские, которые были с ордынским войском, стали уговаривать жителей впустить ханские войска в Москву, чтобы хан мог убедиться, что князя в ней нет. Москвичи взяли оборону города в свои руки, взять его в честном бою было очень трудно. Суздальские княжичи подчеркивали свое родство с домом московского князя. Москвичи поверили в возможность мирного оборота событий и конца осады. Не вспомнили они о том, что рязанский князь Олег только что предал московского князя. (Олег Рязанский встретил войско Тохтамыша, обвел его вокруг своего княжества, показал все броды на р. Оке для переправы, советовал быстрее брать Москву и пленить ее князя.) Так из-за измены князей рязанского, суздальского, нижегородского главным образом и пала Москва. Москвичи открыли городские ворота, вышли к князьям, княжичам и хану Тохтамышу с дарами во главе с духовенством, боярами. В ответ враги начали кровожадную сечу, безжалостное избиение москвичей, форсировали пожары.

Чтобы отстоять в Орде свое право на великое княжение, великому князю Московскому надлежало ехать к хану Тохтамышу. Злоба хана Тохтамыша на князя Дмитрия была безграничной. В 1383 г. послали с ответственной миссией в Орду бояр и старшего сына князя 12-летнего княжича Василия (1371–1425), которого ордынцы оставили в Орде в качестве заложника, фактически держали его в плену. Хан, кроме дани, потребовал за Василия колоссальный по тем временам выкуп, который разоренное Московское княжество тогда выплатить не могло. Два года жил в плену княжич Василий, потом ему удалось убежать. Только в 1385 г. смог добраться до Москвы. В литовском городе Вильнюсе его встретил литовский князь Витовт, двоюродный брат польского короля Ягайло-Владислава, там княжичу Василию приглянулась дочь литовского князя – Софья (1371–1453). Став великим князем Московским в 1389 г., Василий Дмитриевич женился в 1390 г. на Софье Витовне, ему тогда было 19 лет. Этот брак обещал дружбу и мир с Литвой, а, возможно, и с Польшей.

Вскоре после смерти мужа в 1389 г. великая княгиня Евдокия основала (1398) в Кремле женский Вознесенский монастырь. Но сама она монашества не приняла, хотя хотела быть игуменьей устроенного ею монастыря. Дмитрий Иванович передал престол своему старшему сыну Василию, завещав, чтобы соправительницей ему была мать – великая княгиня Евдокия. Вот почему до возмужания сына она не могла принять монашество. Став в 36 лет вдовой, свою роль соправительницы она видела в ожидании возмужания сына и решении важнейших государственных дел с опорой на мудрых и опытных бояр. Великая княгиня Евдокия была от природы красива, редкой красавицей представлялась она современникам в роскошных великокняжеских одеждах. Ее мягкая манера в обращении, доброжелательная улыбка, доброта, внимание к нуждам подданных, выдержка в выражении своих эмоций, сострадание и щедрость к бедным, огромная набожность делали ее эталоном женской добродетели. При всем своем внешнем блеске и привлекательности она стремилась к строго монашеской подвижнической жизни, тайно от всех носила власяницу и тяжелые вериги, они были не видны под ее роскошными одеждами. Даже на званых обедах, пирах, советах она ела только постную пищу. Много времени она уделяла молитвам в разных храмах и монастырях, делала многочисленные вклады в монастыри, помогала нуждающимся. Несмотря на ее кристально чистый образ жизни, у нее были недоброжелатели, упрекавшие ее в любви к роскоши и участии в любовных утехах. Такие слухи смущали даже ее сыновей. Она доказала им нелепость этих слухов, при этом она запретила наказывать клеветников. Этим она учила людей творить только добро, не верить клевете, воспринимать клевету только как испытание крепости своего духа, подавала пример в том, что только с равными можно выяснять отношения и призывать к порядку, особы низкого уровня развития не стоят траты на них времени, сил, эмоций.

Духовная зрелость великой княгини Евдокии еще раз ярко проявилась в 1395 г. во время нашествия Тамерлана (Тимур, 1336–1405 гг.) на Русь. Московиты во главе с 24-летним князем Василием Дмитриевичем проявили твердость духа, собрали войско и вышли навстречу врагу. Но московская дружина была слабее вражеского войска. По совету княгини Евдокии великий князь Василий I приказал принести из Владимира чудотворную Владимирскую икону Божией Матери. На Кучковом поле (где впоследствии был основан Сретенский монастырь) княгиня Евдокия, ее сыновья, бояре, князья, духовенство, жители Москвы встретили чудотворную икону Владимирской Божией Матери, которая стала для них главной защитницей.

В 1407 г. 54-летней великой княгине Евдокии явился архангел Михаил, известивший ее о приближающейся кончине. Она приняла монашество и получила имя Евфросиния и вскоре умерла. Похоронили ее в указанном ею месте в церкви Вознесения Христова в Вознесенском монастыре. В 1822 г. над мощами великой княгини Евдокии была устроена посеребренная рака. Еще раньше великая княгиня Евдокия была причислена Православной церковью к лику святых.

В годы советской власти началось глумление над захоронениями Вознесенского монастыря. В 1922 г. посеребренную раку с сенью над мощами преподобной Евфросинии изъяли для извлечения из нее драгоценных металлов, но мощи преподобной остались под полом собора в каменной гробнице нетронутыми. В 1929 г. все здания Вознесенского монастыря были снесены, останки великих княгинь и цариц перенесли в подвал Судной палаты, пристроенной в 1801 г. к Архангельскому собору.

Великая княгиня Евдокия Дмитриевна. Скульптурная реконструкция по черепу Сергея Никитина

В Москве в начале XXI в. на Севастопольском проспекте (д. 15/1) построили и освятили храм святой преподобной Евфросинии Московской, в миру великой княгини Московской Евдокии Дмитриевны. При входе в этот храм был установлен памятник святым супругам – Дмитрию Ивановичу Донскому и его жене Евдокии Дмитриевне.

Во многих московских храмах есть иконы преподобной Евфросинии Московской, которой люди молятся и просят помочь в сохранении мира и благополучия в семье, даровать рождение здоровых и дельных детей, дать терпение и мудрость женам помогать их мужьям и посильно не замечать их недостатки, мириться с ними, оценивать их недостатки как своего рода продолжение их своеобразия и не пытаться настойчиво перевоспитывать взрослых мужчин (что может иметь только негативные последствия).

Сейчас в Москве мало кто помнит царицу Соломонию Юрьевну Сабурову, бездетную жену великого князя Московского Василия III (1479–1533, вел. кн. с 1505 г.) в течение более 20 лет (1505–1525). О ней больше и раньше, и теперь вспоминают в Суздале, где она издавна стала почитаться как местночтимая святыня и где сохраняются ее могила и мощи. Соломония Сабурова, насильственным образом принявшая монашество, ставшая инокиней Софией, со временем широко прославилась как преподобная София Суздальская. В Москве в храме иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» (Третья Мещанская ул., 61/2, при больнице МОНИКИ) сохраняется ее икона с частицей святых мощей. С давних времен считают, что преподобная София Суздальская способствует исцелению больных.

Судьба С. Ю. Сабуровой свидетельствует о том, что для мужчин на первом месте обычно стоят властный статус, богатства, деловой и политический авторитет, государственные интересы, а к старости к ним добавляется непреодолимое желание иметь рядом молодую, привлекательную, энергичную спутницу, возможно – новую жену после расставания с предыдущей, уже постаревшей и не вполне здоровой. Оговорка о несходстве характеров и бездетности в первом браке большого значения не имеют.

Царица Соломония Сабурова официально и формально именно за бездетность была развенчана с мужем, насильно в 1525 г. пострижена в монашество, 16 лет (1526–1542) до своей смерти вынужденно жила в Суздале в Покровском монастыре; со временем она была канонизирована. События жизни С. Ю. Сабуровой напоминают о том, что красота и молодость очень быстро проходят, интерес мужа к постаревшей, деятельно не разделяющей его дела и планы жене неизбежно проходит, тем более если есть шанс приобрести плотские радости с более молодой женщиной, да и еще обогатиться, а отсутствие детей – только предлог освободиться от начавшей болеть жены. Греховное обращение С. Ю. Сабуровой к гадалкам и колдуньям, а также ее слишком длинный язык и греховная решимость любой ценой сохранить мужа к добру не привели.

Разведенная в Москве царица Соломония Юрьевна Сабурова в 16 лет (1526–1542) вынужденно жила и была похоронена в суздальском Покровском монастыре. Соломония Сабурова, в монашестве – София, имела ордынские корни, один из ее предков был знатный мурза Чет. Она была приучена к тихой теремной жизни, была покорной и безынициативной. Став великой княгиней, она не имела такого влияния на великого князя Московского, ее мужа Василия III, каким пользовались супруги прежних великих князей, прежде всего Софья Витовна и Софья Палеолог. Очень красивая, покорная, сговорчивая, покладистая жена, по сути раба мужа, подходила Василию III. Он был ею доволен, но почему-то не любил ее. Их брак был долгим, почти счастливым, но бездетным, так было все 20 лет (1505–1525) их совместной жизни. Пошли слухи о ее бесплодии, внимание к ней супруга умалилось, как и почтение к ней многих подданных. Соломония Сабурова постепенно пришла к выводу, что бесплодна не она, а ее муж (что, скорее всего, было на самом деле), что полностью рушило надежды иметь законных детей. Гадалки и колдуньи сказали, что детей в браке с Василием III не будет. Она знала, что обращение к ним – большой грех, значит, она была способна грешить. Вероятно, она была способна в отчаянии и чтобы сохранить мужа и их брак, зачать ребенка не от мужа, а во грехе. По инициативе Василия III их брак был расторгнут (Церковь со скрипом, но разрешает разводы по причинам супружеской измены и бездетности), Соломонию насильно в 1525 г. постригли в монашество, она вначале сопротивлялась, но смирилась, узнав, что постриг совершен по воле Василия III. Якобы перед постригом в московском Рождественском монастыре она сказала двум женщинам, что она беременная; но точно никто этого не знал, как и то, кто же мог быть истинным отцом ребенка. Когда она уже была в суздальском Покровском монастыре (с 1526 г.), в Москву пришел слух о том, что она родила в обители мальчика. В монастырь прислали из Москвы комиссию, которой старица София объявила, что ребенок действительно родился, но вскоре умер, и показала его гробницу. Большинство исследователей считают, что Соломония действительно родила сына Георгия (хотя и неясно от кого, скорее всего, не от Василия III), мальчик остался жив, его отдали на воспитание надежным людям, он не знал о своем происхождении. София убедилась, что она не бесплодна, что ее без вины наказали. Осознала она и то, что при жизни и особенно после смерти Василия III раскрытие тайны ее сына не принесет ему счастья, даже может лишить жизни, поэтому весь свой век он по решению Соломонии жил в какой-то боярской семье, не знал тайну своего рождения.

В монастыре монахиня София и верные ей люди инсценировали смерть ее сына и соорудили гробницу, где якобы был похоронен ее сын. При раскопках в подклете Покровского собора вскрыли стоявшую рядом с саркофагом Софии маленькую гробницу, в которой вместо останков ребенка лежала деревянная кукла, одетая в вышитую рубаху. София со временем была канонизирована, но не вполне ясно почему. Она ведь обращалась к колдунам и гадалкам, не приняла волю Божию – бездетность в браке – и, скорее всего, назло мужу и во грехе зачала ребенка. Все 16 лет, проведенные в Покровском монастыре, доказали, что София смогла стать смиренной старицей, все-таки приняла то, что ей дала судьба, то есть сам Господь Бог. Подвиг смирения дал ей силы жить, замаливать свои грехи и надеяться на вечную небесную жизнь, поэтому монахиня София была причислена к лику святых. Во втором браке у Василия III родился сын, ставший со временем царем Иваном Грозным, который всю жизнь опасался появления своего сводного брата, царевича Георгия, матерью которого была Соломония Сабурова. А народная легенда утверждала, что Георгий стал разбойником Кудеяром, героем песен и сказаний, совершавшим дерзкие нападения в лесах между Шуей и Суздалем.

Преподобная София Суздальская. Икона XVII в. из Покровского монастыря. Суздаль

История и широко известные события жизни С. Ю. Сабуровой – на самом деле только одна общеизвестная сторона трагедии бездетной женщины, оставленной мужем ради его личных алчных интересов. Тогда только Церковь, православная вера остались единственными верными помощниками и надежными духовными защитниками этой несчастной, покинутой почти всеми светскими людьми женщины. Это еще раз напоминает о спасительной миссии и целительных возможностях православия.

Великий князь Московский Василий III был озадачен отсутствием детей в их 20-летнем браке с С. Ю. Сабуровой, на которой он женился (1505) в возрасте 26 лет, выбрал ее из 1500 красивейших и знатных девиц, представленных ко двору; его не смутило, что ее отец Юрий не был боярином. За 20 лет супружества великая княгиня утратила свежесть, ощутимо постарела, не родила детей, перестала быть желанной для 46-летнего мужа, все чаще заглядывавшегося на молодых девушек и женщин. К тому же все больше Василий III стал думать, что у него есть шанс в недалеком будущем соединить его северо-восточные русские земли с западнорусскими, увеличить площадь и богатства его княжества. Сестра Василия III – Елена Ивановна – была замужем за великим князем Литовским Александром Казимировичем, детей у них не было. В 1705/1706 г. Александр Казимирович умер, Василий III мог начать борьбу за присоединение его литовских земель к его княжеству, кроме того, кто-то из шустрых и ловких придворных Василия III намекнул ему и о другом шансе его обогащения в случае его развода под предлогом бездетности его жены и вторичной женитьбе на юной дочери князя Василия Львовича Глинского – Елене (1508–1538), племяннице литовского магната Михаила Львовича Глинского. Это давало шансы обзавестись наследником и начать борьбу за наследие ханов Золотой Орды. Глинские вели свой род от чингизида Ахмата, их прямым предком был татарский мурза Лексид, со временем крестившийся и приехавший в Литовские земли. Василий III княжну Елену Васильевну Глинскую не видел, о ее красоте и молодости лично судить не мог; она с рождения безвыездно жила в калужском поселении Медынь, подаренном им В. Л. Глинскому. Так что говорить о безумной влюбленности 46-летнего Василия III в 17-летнюю Е. В. Глинскую не приходится. Все эти события происходили около 1505 г. Когда Е. В. Глинскую привезли в Москву, чтобы показать ее Василию III, он действительно заинтересовался ее молодостью и внешней привлекательностью, поэтому утвердился в решимости развестись с женой. Развод с С. Ю. Сабуровой Василию III виделся по ряду причин выгодным. Митрополит Даниил и подавляющая часть бояр одобрили его намерение развенчаться с царицей, что и произошло в 1525 г. А в январе 1526 г. 47-летний Василий III женился на 18-летней Е. В. Глинской, моложе его на 29 лет. Обвенчавшись с ней, он сильно к ней привязался, чтобы нравиться ей и казаться моложе, он в нарушение русских обычаев сбрил бороду, стал использовать косметические средства, одел польский кунтуш, стал носить сафьяновые сапоги с загнутыми вверх носками. Будучи сильно увлеченным молодой женой, он не разглядел в ее окружении ее любимца – молодого, красивого, деятельного, женатого князя Ивана Федоровича Овчину-Телепнева-Оболенского. После 7 лет семейной жизни со второй женой 54-летний Василий III внезапно умер, 25-летняя Е. В. Глинская стала вдовой, в 30 лет она была отравлена ее недругами, ее фаворит оказался в тюрьме, где был умерщвлен; правление ее сына – царя Ивана Грозного принесло много бед, но были благодаря ему и достижения. Сильно нагрешив, умерли в мучениях или были умерщвлены Е. В. Глинская, И. Ф. Овчина-Телепнев-Оболенский, Иван Грозный, и только тихо и мирно в возрасте за 50 лет завершилась земная жизнь монахини Софии Суздальской, пережившей всех своих притеснителей.

Царь Федор I Иванович (1557–1598) происходил из рода Московских великих князей, был сыном царя Ивана IV Васильевича Грозного и его любимой жены Анастасии Романовны Юрьевой-Захаровой. Он с рождения отличался слабостью и большой болезненностью, никогда интереса к государственным делам не проявлял, не стремился царствовать, вероятно, понимал, что не способен дельно править государством. Федор Иванович, слабый по своей природе, внутренне надломленный ужасами опричнины и неожиданной смертью старшего брата Ивана, хотел не править государством, а большую часть времени посвящать молитвам, постам, поездкам по монастырям на богомолье в обществе безмерно любимой им жены. После смерти его отца Ивана Грозного из всех городов в Москву пришли именитые люди и молили со слезами царевича Федора, чтобы он был на Московском государстве царем и венчался на царство. Однако многие понимали, что он не способен править и неизбежна упорная борьба за влияние на царя. Так, когда церемония венчания на царство (1584) чрезвычайно утомила его, он, не дождавшись ее завершения, передал символ царской власти тяжелое золотое яблоко – «державу» – своему шурину (брату жены) боярину Борису Федоровичу Годунову, а шапку Мономаха – боярину И. Мстиславскому, что чрезвычайно потрясло всех присутствовавших на этой важнейшей церемонии. Но ничего вопиющего не произошло: царь отдал верным подданным только символы земной власти, а символ высшей, неземной власти – жезл – царь крепко сжимал в своей руке. В борьбе за влияние на царя победил царский шурин Б. Ф. Годунов, который стал истинным вершителем судеб государства во все время царствования Федора Ивановича. Неспособный к государственной деятельности царь Федор Иванович полностью предоставил управление страной Б. Ф. Годунову.

Прижизненная гравюра с изображением царя Фёдора 1580-х гг.

Федор Иванович был небольшого роста, приземистый, одутловатый, с рождения физически слабый, бледный, склонный к водянке, походку имел нетвердую и ходил неровным шагом от слабости в ногах, был грузным, тяжелым, недеятельным, имел маленькую голову и большой орлиный нос. Но он был обычно ласковым, тихим, милосердным, сильно набожным, добрым, обладал легким сговорчивым характером, был легко подвержен влиянию других на него, почти всегда (без причин и с причинами) улыбался, что походило на улыбку блаженного или больше на идиотскую ухмылку. Его отец Иван Грозный своего не вполне здорового, чуть ли не придурковатого, несообразительного сына Федора не любил, а он очень нуждался во внимании и любви. Все это он получил от своей жены – Ирины Федоровны Годуновой (1557–1603), своей ровесницы, на которой он женился в 17 лет в 1574 г. (или в 23 года, в 1580 г.), стал верным и послушным мужем умной, энергичной жены.

Федор Иванович, будучи царевичем и царем, был чрезвычайно набожным человеком, искал утешение в религии, много усердно молился, неизменно раз в неделю отправлялся на богомолье в какой-либо монастырь, делал щедрые пожертвования в разные храмы и обители, любил трезвонить на колокольне. В Москве говорили о его чрезвычайной богомольности и редчайшем почтении к церковным служителям и монахам. При своих доброте, незлобливости, милосердии, богомольности Федор Иванович имел интерес к диким забавам и кровавым потехам (как и у его отца – царя Ивана Грозного). Он любил смотреть кулачные бои, наслаждался зрелищем медвежьего боя (когда вооруженный рогатиной охотник отбивался от медведя в обнесенном стеной круге) и другими развлечениями с медведями, проявлял интерес к грубым, чуть ли не пошлым забавам и потехам ограниченных шутов. Так что Федор Иванович совсем не был полным тихоней.

Когда Федор Иванович в 27 лет стал царем (царствовал с 1584 г.), при его дворе всем стали заправлять Годуновы: прежде всего царица Ирина и ее умный, хваткий, энергичный брат Борис. Слабый физически и чуть ли не слабоумный, царь Федор Иванович с удовольствием перепоручил возглавить и вести абсолютно все государственные дела своему деятельному шурину. Получилось, что при царе Федоре Ивановиче 14 лет (1584–1598) в стране всем управлял Борис Федорович Годунов, которому царь полностью доверял абсолютно все дела. Царь Федор Иванович ждал, когда подрастет его младший сводный брат царевич Дмитрий (1583–1591), чтобы передать ему царский престол, но Дмитрий в возрасте 8 лет в Угличе при не вполне ясных обстоятельствах погиб. Оставалось продолжить особо доверительные отношения с Б. Ф. Годуновым и во всем полагаться на его умную голову. Когда появились и усилились слухи, что царская чета не сможет иметь детей, то Б. Ф. Годунов подключился (с 1585 г.) к решению и этой сложной задачи, ведь царица Ирина часто и всегда неудачно была беременной. После хлопот Б. Ф. Годунова английская королева Елизавета послала к русскому двору искусную опытную повивальную бабку и доктора, но в Москву допустили только доктора. Жизнеспособные дети царской четы так и не родились; их дочь Феодосия прожила только около 2 лет (1592–1594). Царь Федор Иванович был не слишком опечален отсутствием детей, для него главным было видеть рядом жену Ирину, а она искала пути появления у них наследников. В поездках по храмам и монастырям царская чета молилась и просила у Бога даровать им детей. Умная царица Ирина надоумила своего недалекого мужа заняться возрождением древнего Зачатьевского монастыря, основанного в 1360 г., переименованного в 1377 г. в Алексеевский, но сгоревшего в 1547 г. На старом месте осталась небольшая монашеская община, которую по наущению Ирины царь Федор Иванович распорядился превратить в монастырь и назвать его Зачатьевский. Возрождение Зачатьевского монастыря стало последней надеждой царской четы на продолжение царского рода и рождение их наследников. Царская чета Федор Иванович и Ирина Борисовна особо благоволили именно к Зачатьевскому монастырю, делали щедрые вклады в него, молились много в нем и надеялись вымолить у Господа Бога детей. По воле Федора Ивановича в этом монастыре были построены храмы Зачатия святой праведной Анны (1584) с приделом Феодора Стратилата и мученицы Ирины, трапезный храм в честь Рождества Богородицы. Но жизнеспособные дети у царской четы так и не появились.

Зачатьевский монастырь в 1882 году

В судьбе Федора Ивановича очень большую роль сыграла жена – царица Ирина Федоровна Годунова, ровесница царя. Ее брат Борис оказался при дворе царя Ивана Грозного подростком, а Ирина – с 7 лет. Федор, Борис и Ирина подружились с детских лет, росли и играли вместе в Кремлевском дворце. Борис стал первым другом царевича Федора, а на его смышленой сестре – Ирине Годуновой царевич в 17 лет женился. Красавица Ирина Годунова всегда была внимательна к нему, заставляла его бороться с болезнями, всегда поддерживала его. В разных публикациях она представлена как верная, послушная, безынициативная жена, на самом деле – это была умная, сообразительная, жизнеспособная, решительная женщина. С детства она зависела от мужчин – отца, затем бездетного, с жестким характером, влиятельного дяди, воспитывавшего ее и брата. Она, оказавшись при царском дворе, рано поняла его беспощадные правила, сделала вывод, что для нее единственный способ выжить – заинтересовать собой, подчинить ее трезвому уму больного и слабохарактерного царевича, женой которого она стала при содействии своего расчетливого брата (который их браком рассчитывал упрочить свое положение при дворе). За годы замужества Ирина приобрела над Федором большую власть, заставила его отстаивать его и ее интересы, научилась подчинять себе слабохарактерного мужа, который стал выполнять ее волю. При жизни царя Ивана Грозного за 10 лет (1574–1584) женатой жизни царевича Федора дети у царевича не родились. Иван Грозный дал понять сыну и наследнику престола, что ему следует развестись, взять новую жену и обзавестись детьми. Но Федор Иванович, хотя и сильно боялся отца, категорически отказался разводиться с женой, в которой он души не чаял, не представлял себе жизни без нее. Ведь она окружила его лаской, вниманием, старалась доставить ему больше радости; так никто не относился к нему. Но она была вынуждена терпеть разговоры о ее бесплодии, хотя было ясно, что не она, а больной муж причина этого. Ирина допускала возможность приобретения ею на русском троне первой роли после смерти мужа, о чем думал и ее брат. Когда царь Федор Иванович сильно заболел, оказался при смерти (1784), Ирина согласилась, чтобы ее брат Б. Ф. Годунов нашел ей жениха среди европейских монарших семей; вместе с рукой русской царицы претенденту на статус ее мужа предлагался и русский престол, но с первой ролью на нем Ирины Федоровны и ее брата. Царь Федор Иванович тогда выжил. После его смерти она еще допускала свою первую роль на русском троне и какое-то время подписывала документы как первое лицо в государстве, но потом под напором своего брата была вынуждена отказаться от своей мечты о первостепенной роли в России и просить брата стать царем.

В царствование Федора Ивановича в большой мере благодаря деятельности Б. Ф. Годунова Россия вышла из кризиса, причиной которого была 25-летняя Ливонская война и опричный террор; в 1590–1593 гг. шла Русско-шведская война, удачная для России, были возвращены многие русские территории, на границе построены новые города-крепости, к России была присоединена Западная Сибирь, в Москве в 1586–1593 гг. была сооружена из кирпича и белого камня мощная оборонительная линия – стена Белого города. В 1589 г. прежде всего благодаря стараниям Б. Ф. Годунова и желанию царя в России было введено патриаршество; это означало установление полной независимости РПЦ от Константинопольской. Был избран первый патриарх РПЦ (1583); им стал митрополит Иов (канонизирован).

При царе Федоре Ивановиче, который уделял внимание дворцовому хозяйству, в большой мере благодаря Б. Ф. Годунову улучшились дела Оружейной палаты, был восстановлен дворец в Кремле, построена Золотая палата для царицы Ирины Федоровны. В 1586 г. мастер А. Чохов отлил из бронзы Царь-пушку. В 1588 г. к Покровскому собору пристроили придел Св. Василия Блаженного. Были построены каменные стены Белого города, предместья Москвы были укреплены деревянными стенами с бойницами. В 1591 г. был основан Донской монастырь.

Царь Федор Иванович прожил 41 год. Уже в наше время (в конце XX – начале XXI в.) было установлено, что царь Федор Иванович был отравлен, вероятно, по задумке Б. Ф. Годунова, расчищавшего себе путь на трон (это показал анализ костей из его захоронения, в которых обнаружили следы яда – в костях был найден мышьяк). Со смертью царя Федора Ивановича пресекся род московских Рюриковичей – княжеская династия Рюриковичей, непрерывно правившая Русью с 862 г. В 2001 г. царь Федор Иванович был причислен к Собору Московских святых. Он похоронен в Архангельском соборе Московского Кремля.