Текст книги "Звонок на экзамен"

– А ты знаешь, мне так неудобно перед тобой, – он говорит медленно, – я же тебе в жизни ничего не дал, кроме красоты!

И с таким отчаянием звучат эти слова, что я невольно смягчаюсь:

– Ты же мне дал образование, вспомни, сколько ты заплатил за учебу. Без твоих денег я бы не закончила университет.

Мои родители в девяностых не стали цепляться за разваливающиеся предприятия, как многие другие, а рванули в бизнес.

Сначала работали на хозяина, продавали продукты с машины. Потом открыли свою точку на Универсаме. У мамы нашлись связи с криминальными авторитетами, из числа одноклассников, и место ей выделили самое проходное, на входе в рынок. Оборот был бешеный, через день ездили за новым товаром.

В то же самое время мамина сестра и ее семья в соседнем городке загибались от нищеты, на заводе годами не получали зарплату, и занять было не у кого, весь поселок работал на этом заводе. Тетя Таня позволяла себе поплакать на улице, пока белье развешивала, а потом шла домой к детям с обычным сияющим видом.

Мы тогда часто к ним ездили в гости, привозили продуктов и денег. Но когда мои родители предложили им переехать к нам в город и работать на рынке, тетя Таня и ее семья категорически отказались.

– Что вы, у нас здесь больница, профсоюз, каждый год путевки в санаторий, стаж идет к пенсии, а на рынке что?

Потом мама открыла небольшой продуктовый магазин в подвале жилого дома, а папа купил пассажирский автобус и поставил его на маршрут.

Все вокруг считали нас богачами, завидовали, пытались от зависти делать гадости. Но зачем, если даже на примере тети Тани понятно, кому что было выгоднее. Кто-то надрывался на рынке, а кому-то удобнее было сидеть на привычном месте и не двигаться.

Лично я в своей жизни испытала чувство зависти всего один раз и в тот же момент поняла, как это глупо. Однажды мы с мамой пошли в гости, и там была девочка младше меня, глупая и некрасивая. Но у нее была такая красивая мама, с длинными локонами, в шифоновом платье с рюшами по моде того времени. И да, я позавидовала, что у нее такая красивая мама. Но следом за этим я поняла, что эта девочка пойдет сейчас куда-то с чужими родителями, в чужой дом, а я-то хочу пойти с моими родителями и в мой дом. После этого я никогда и никому не завидовала. И не понимаю таких людей, которые завидуют чужой жизни. Зачем, если ты не потянешь эту чужую жизнь, ты для нее просто не приспособлен?

Например, женщина, которая не любит заниматься хозяйством и готовить, завидует подруге, у которой есть муж. Ну так вперед, забери у нее мужа, только спроси у себя, а сможешь ли ты стоять у раскаленной плиты после работы и чистить морковку в то время, как этот муж будет валяться на диване и ждать, когда ему подадут ужин?

…Захожу в Гошину комнату. Когда-то здесь была комната моих дедушки и бабушки, а потом я устроила здесь свою гостиную для приема лрузей. Гоша, кудрявый рыжеволосый парень с голубыми глазами (весь в Мишу), как обычно, сидит за компьютером.

– Много пустых бутылок вчера вынес?

– Штук пять, – оборачивается парень и мы горестно смотрим друг на друга.

– Тебе надо что-нибудь? – спрашиваю я.

– Пока ничего не надо, все есть.

В далеком прошлом

Несколько лет я преподавала в Морском университете, как вдруг наш заведующий кафедрой скончался, и на его место пришла неприятная молодая девка Игнатова, которая тупо купила себе эту должность.

Молодая, не больше тридцати лет, уже успевшая выйти замуж за пожилого преуспевающего бизнесмена и даже стать его вдовой. Покойный бизнесмен когда-то работал преподавателем на нашей кафедре, а когда в образовании стало нечего делать, он подался в бизнес и сделал головокружительную карьеру. Бросил жену-ровесницу (от нее-то мы и узнали все подробности), женился на молоденькой. А после его смерти все богатство каким-то образом оказалось в руках этой молоденькой. Единственное исключение – младшему сыну перепала однокомнатная квартира в хрущевке, а так, ни бывшей жене, ни остальным детям – вообще ничего.

Оставшись богатой вдовой, Игнатова нацелилась на роль хозяйки нашей кафедры. Зачем ей это понадобилось, понять трудно. Как говорится, у богатых свои причуды.

И она пошла к одному из проректоров, который возглавлял ученый совет.

– На должность заведующего кафедрой все могут подавать свою кандидатуру? – спросила у него Игнатова. – Я, допустим, могу?

– Все могут, – ответил тот, – но пройдет по конкурсу тот, кто больше заплатит.

Вопрос был решен.

Многие под нее подстроились, ведь, как известно «новая метла чисто метет, а сломается и под лавкой валяется». И люди справедливо полагали, что это не навсегда, надо просто переждать.

А я ждать не люблю, и раз уж начались неприятности, значит, пришло время для открытия новых горизонтов.

Тем более, что я давно уже мечтала работать где-нибудь рядом с домом. В нашем районе высших учебных заведений никогда не было, зато колледжей и лицеев хоть отбавляй. И в какой из них я ни звонила, везде меня готовы были принять с распростертыми объятиями, еще бы, ведь у меня был такой опыт работы в образовании.

В конце концов я выбрала морской колледж, в котором были похожие специальности, и мне предложили те же самые учебные дисциплины, которые я хорошо знала и успешно вела в университете.

Но если дисциплины были практически те же самые, то во всем остальном разница оказалась просто огромной.

В университете моей задачей было пройти со студентами тему, и на этом все, если они усвоили, их можно отпускать на перемену. За это даже поощряли:

– Какие молодцы, все уже закончили, и идут отдыхать!

Тем более, что отдохнуть там было где. Было студенческое кафе, в котором можно было недорого перекусить, а можно просто посидеть пообщаться с друзьями. Были многочисленные лавочки и во дворе, и во внутренних помещениях. Имелось несколько просторных читальных залов, где можно было и отвлечься за интересной книгой или журналом, а при желании подготовиться к следующим парам. В конце концов, в центр города сходить погулять, благо, он там в шаговой доступности.

А в колледже – звонок на урок и звонок на перемену, и, пока звонок не прозвенит, студентов отпускать нельзя. Даже если тему закончили. Хоть вообще без дела сидите.

В один из первых дней я допустила такую глупость – отпустила группу раньше на пятнадцать минут, так они выбежали из аудитории и принялись в пустынном коридоре скакать и орать так, что выбежали преподаватели из других кабинетов, наорали на них, а мне сказали больше так не делать.

Да, контингент был абсолютно другой, если в университете учились ребята из областных, пусть небольших, но городов, то в колледж почти все приезжали из глухих деревень. Я раньше и названий таких не слышала: Соловьевка и Кашаровка под Алюминиевкой, Керуново и Гурулево под Лазовкой, Низовка и Дрыновка под Новоцерковкой. Была даже девочка из деревни, расположенной посреди тайги, и добраться туда можно было только на вертолете. Такие ребята очень долго адаптировались к условиям жизни в городе. Они привыкли к чистому деревенскому воздуху, а тут смог, вонь от машин, толпы людей на улицах.

– По-хорошему студенты не понимают! – отчеканила в первые же дни Потопова. – Они твою доброту примут за слабость, и на шею сядут.

Если в университете никогда никто из администрации не приходил на пары, то здесь – чуть ли не каждый день кто-нибудь припрется из учебного отдела и сидит, и сидит до самого звонка, а мне ни в туалет не выйти, никуда. А после пары остаются и объясняют мне, что я не так сделала, что не так сказала. Причем эти люди из учебного отдела сами за всю жизнь ни одной пары не провели.

Потом уже мне объяснили, что людям из учебного отдела надо иногда приносить конфеты и шампанское, тогда они быстро отстанут.

В университете мне говорили, что надо начинать пару минут на пятнадцать позже, чтобы все успели приехать по утренним пробкам. А в колледже основную часть студентов воспитатели по утрам будили в общаге и пригоняли на пару аккурат к звонку. И попробуй только я опоздать! Студенты будут орать под дверью, как стадо бизонов, так что услышит весь колледж с первого по пятый этаж. Мне начнут звонить из учебного отдела, потом сделают замечание, и не просто устное, а с занесением в личное дело.

Тут еще дело в том, что в университете учебные кабинеты были всегда открыты, студенты приходили и сразу же располагались, чтобы спокойно ждать начала лекции. А здесь каждый кабинет закреплен за преподавателем, строго после занятий закрывается на ключ, ключ выдают на вахте только преподавателю, и пока он не откроет, студенты, естественно, будут толпиться в коридоре. И в коридоре ни одной лавочки, ни одного стула, просто стены с дверями, и все.