Текст книги "Брошенные в реальном времени"

Все это сопровождалось звуком. С поверхности глобуса доносился шум, который напомнил Вилу скрип влажных поверхностей дерева, трущихся друг о друга. Звук* похожий на шелест сминаемой бумаги, сопровождал рождение индонезийских Альп.

– Шум настоящий, друзья, – заметил Дон Робинсон. – Мы оставили на поверхности целую систему сейсмофонов. Сейчас вы слышите усредненные звуки сейсмической активности. Тысячи больших землетрясений создали каждую секунду этого шума.

Пока он говорил, Австралия и Индонезия слились воедино, после чего продолжали, слегка поворачиваясь, вместе двигаться на север. Уже можно было различить очертания Внутреннего моря.

– Никто не мог предсказать того, что произошло после всех этих событий, – продолжал Робинсон свои разъяснения. – Вот! Обратите внимание на трещину, идущую вдоль Кампучии и разбивающую азиатскую платформу. – Цепочка узких озер протянулась вдоль Юго-Восточной Азии. – Очень скоро мы увидим, как новая платформа изменит направление движения и протаранит Китай – так возникли кампучийские Альпы.

Краем глаза Бриерсон увидел, что Марта направилась к двери. Что здесь происходит ? Вил начал подниматься и только тут обнаружил, что его руку по-прежнему сжимает рука Тэмми.

– Подождите. Почему вы уходите, мистер Бриерсон? – прошептала она, тоже вставая.

– Я должен кое-что проверить, Тэмми.

– Но…

Тут она сообразила, что продолжительная дискуссия может отвлечь всех от шоу. Девушка снова села, а на ее лице появилось удивленное и немного обиженное выражение.

– Извини, Тэм, – прошептал Вил. Он направился к двери, а у него за спиной продолжали сталкиваться континенты.

* * *

Час ведьм. Время между полуночью и началом следующего дня. Этот промежуток занимал скорее семьдесят пять минут, чем час. Со времен Эпохи Человека вращение Земли замедлилось. Теперь, через пятьдесят мегалет, день продолжался немногим больше двадцати пяти часов. Вместо того чтобы изменить определение секунды или часа, Королевы издали декрет (еще один из их многочисленных декретов), в котором говорилось, что стандартный день должен состоять из двадцати четырех часов плюс то время, которое требуется Земле, чтобы завершить полный оборот. Елена называла это лишнее время Фактором жулика. Все остальные окрестили его Часом ведьм.

Весь Час ведьм Вил разыскивал Марту Королеву. Он все еще находился во владениях Робинсонов, это было очевидно: как и все продвинутые путешественники, Робинсоны владели большим количеством роботов; пепел, выпавший после извержения вулкана, тщательно убрали с каменных скамеек, фонтанов, деревьев и даже с земли. Прохладный ночной ветерок наполнял сад ароматом цветов палисандровых деревьев. Даже и без крошечных огоньков, которые плавали вдоль тропинок, Вил без особого труда нашел бы дорогу. Впервые после спасения пузыря ночь выдалась ясная – ну, не совсем ясная, конечно, однако луну вполне можно было разглядеть. Пепел, поднявшийся в стратосферу, лишь добавил розового в ее слабый свет. Старушка Луна выглядела почти так же, как и во времена Вила, хотя пятна от индустриальных отходов исчезли. Рохан Дазгубта утверждал, что сейчас Луна находится немного дальше от Земли и что больше никогда не будет полного затмения солнца. Серебристо-розовое сияние освещало сад Робинсонов, но Марты нигде не было видно.

Вил остановился, затаил дыхание и прислушался. До него донесся звук шагов. Он побежал в том направлении и наткнулся на Королеву, которая все еще находилась на территории владений Робинсонов.

– Марта, подождите.

Она уже остановилась и повернулась к нему. Что-то темное и массивное висело в нескольких метрах у нее над головой. Вил посмотрел вверх и перешел на шаг. Некоторые автоматические устройства его до сих пор смущали. В том времени, из которого он прибыл, таких не существовало. И сколько бы ему ни говорили, что они совершенно безопасны, Виду всегда становилось не по себе при мысли об этих роботах – ведь они могли привести оружие в действие вне зависимости от воли своих хозяев. Когда в воздухе над головой Марты парил защитник, она была почти в такой же безопасности, как и в своем замке.

Теперь, догнав ее, Вил не знал, что сказать.

– Что случилось?

Сначала ему показалось, что Марта ничего не ответит. В лунном свете Вил заметил на ее лице следы слез. Марта опустила голову и прижала ладони к вискам.

– Этот уб-блюдок Робинсон. Этот хитрый ублюдок! – Слова получились не очень внятными.

Вил подошел поближе. Защитник тоже переместился немного вперед, так, чтобы Вил находился в поле его видимости.

– Что произошло?

– Вы хотите знать? Я вам расскажу… Давайте только сначала сядем. Я.., я не думаю, что могу еще хоть сколько-нибудь простоять на ногах. Я т-так рассвирепела.

Она подошла к ближайшей скамейке и села. Вил опустился рядом с ней и ужасно удивился. На ощупь скамейка казалась каменной, но она поддалась под его телом, словно подушка.

Марта положила руку Виду на плечо, и он подумал, что вот сейчас она положит ему на грудь голову. Мир опустел. Марта напомнила ему о том, что он потерял… Однако вставать между Королевыми было опасно, и Вил не собирался этого делать.

– По-моему, здесь не лучшее место для разговоров. – Он махнул рукой в сторону фонтана и аккуратно подстриженных деревьев. – Я уверен, что поместье Робинсонов просто напичкано подслушивающей аппаратурой.

– Ха! Мы прикрыты экраном. – Марта убрала руку с плеча Вила. – Кроме того, Дон знает, что я о нем думаю. Все эти годы они делали вид, будто поддерживают нас. Мы им помогали, дали им планы заводов, которые не существовали в то время, когда Робинсоны покинули цивилизацию. А они, оказывается, просто ждали, пока мы сделаем всю работу – соберем остатки человеческой расы в одно время и в одном месте.

Теперь же, когда нам это удалось, когда нам просто необходимо сотрудничество, именно теперь они начали переманивать людей на свою сторону. Вот что я скажу вам, Вил: наше поселение является последним шансом человечества. Я сделаю все, все, что в моих силах, чтобы его защитить.

Марта всегда казалась Виду оптимистичной и веселой. Именно поэтому ее ярость произвела на него особенно сильное впечатление. Сейчас она походила на ставшую смертельно опасной кошку, готовую в любой момент броситься на защиту своих котят.

– Значит, Робинсоны хотят разделить город? Чтобы организовать свою собственную колонию? Марта кивнула.

– Но совсем не так, как вы думаете. Эти безумцы собираются отправиться в путешествие по времени, они рассчитывают, что смогут добраться до вечности. Робинсон полагает, что, если ему удастся убедить большинство, людей последовать за ним, возникнет стабильная система. Он называет это «урбанизация временем». В течение нескольких следующих миллионов лет его колония будет проводить около месяца в каждый мегагод вне состояния стасиса. Когда солнце начнет гаснуть, они отправятся в космос, делая при помощи пузырей все более длинные и длинные прыжки. Он хочет следовать за эволюцией всей нашей чертовой вселенной!

Бриерсон вспомнил слова Тэмми Робинсон о том, как ей становится скучно, если она долго находится в одном и том же времени. Сейчас ее отец вербовал себе сторонников, и она, вне всякого сомнения, с радостью ему помогала.

Вил покачал головой и ухмыльнулся.

– Извините. Я смеюсь не над вами, Марта. Просто по сравнению с теми проблемами, о которых вам следует беспокоиться, эта кажется мне несерьезной. Понимаете, большинство низтехов похожи на меня. Ведь с точки зрения объективного времени, с тех пор, как я покинул цивилизацию, прошло всего несколько недель. Даже жители Нью-Мексико провели всего несколько лет в реальном времени перед тем, как вы их спасли. Мы не прожили многие годы в пути, как вы, выстехи. Мы еще чувствуем боль. И больше всего на свете нам хочется остановиться и выстроить заново то, что было разрушено.

– Но Робинсон такой скользкий тип!..

– Да, весьма скользкий. Ваша беда в том, что вы слишком долго находились вдали от таких типов. Там, откуда я пришел, нам почти каждый день пытались что-нибудь продать… У него есть только одна возможность добиться успеха, и именно об этом вам следует беспокоиться.

– Елене и мне приходится беспокоиться о таком количестве разных вещей, Вил!.. – Марта устало улыбнулась. – У вас есть для нас что-нибудь новое?

– Пожалуй.

Вил помолчал несколько минут. Фонтан рядом с их скамейкой что-то негромко бормотал, а листья деревьев тихо перешептывались между собой. Вил и не надеялся, что ему представится такая возможность. До этого момента он никак не мог пробиться к Королевым – вовсе не потому, что они никого к себе не подпускали, просто ему казалось, что они его не слушают.

– Мы все благодарны вам и Елене. Вы спасли нас от смерти или по крайней мере от одинокой жизни в пустом мире. У нас есть возможность возродить расу людей… Тем не менее многие низтехи относятся враждебно к продвинутым путешественникам, живущим в замках над городом. Им не нравится, что решения за вами, что от вас зависит, какое оборудование мы получим и какую работу должны будем делать.

– Да, мы не очень хорошо все объяснили. Мы кажемся всесильными и всезнающими. Но неужели вы не понимаете, Вил? Мы, выстехи, являемся всего лишь горсткой людей из 2200 года, которая пытается применить к жизни свое представление о самом надежном способе выживания. Однако мы не можем воспроизвести самые сложные и прогрессивные из наших механизмов. Когда они сломаются, мы будем такими же беспомощными, как и вы.

– Я думал, что ваши роботы способны продержаться еще сотни лет.

– Конечно, так и было бы, если бы мы пользовались ими только для своих нужд. Необходимость поддерживать целую армию низтехов сильно сокращает срок жизни роботов. У нас в запасе остался всего лишь век. Мы необходимы друг другу, Вил. Врозь обе группы обязательно погибнут. Если же мы объединимся, у нас появится надежда. Мы можем дать вам базы данных, оборудование и уровень жизни двадцать первого века – на несколько десятилетий. А когда наша поддержка иссякнет, вы обеспечите всех руками, умами и творческими способностями, которые помогут справиться с возникающими трудностями. Если бы нам удалось добиться достаточно высокого уровня рождаемости и создать инфраструктуру двадцать первого века, мы бы смогли выжить.

– Голыми руками? Как в тот раз, когда нам пришлось лопатами убирать пепел? – Вил не собирался говорить так резко, но слова уже вылетели.

Марта снова дотронулась до его руки.

– Нет, Вил; Мы были не правы. И слишком высокомерны. – Она замолчала и заглянула ему в глаза. – Вы когда-нибудь летали при помощи ракетного ранца?

– Что? А, нет.

Обычно Вил не искал приключений.

– Но ведь в ваше время это был очень популярный вид спорта, верно? Похожий на дельтапланеризм, только куда более захватывающий – особенно для тех, кто не носил с собой генераторов пузырей. Наша ситуация напоминает мне типичную катастрофу при полете с ракетным ранцем: вы находитесь на высоте 20 000 метров, и тут двигатель ракеты неожиданно перестает работать. Ужасно интересная ситуация. Если вы справитесь со скоростью и каким-то образом сможете включить двигатель – ваше счастье; если же нет – на земле появится небольшой кратер. Так вот, у нас сейчас достаточно сложное положение. Двигатель нашей цивилизации заглох. Нам придется очень долго падать. Вместе с представителями Мирной Власти низтехов станет около трехсот человек. С вашей помощью мы доведем технологию до приличного уровня – ну, скажем, двадцатого или двадцать первого века. Если нам это удастся, мы очень быстро восстановим цивилизацию. Если же нет, если мы окажемся в дотехнологическом веке.., когда прекратят работать наши машины, нас будет слишком мало, чтобы надеяться на выживание. Итак, убирать пепел лопатами не было необходимости. Но я должна быть с вами честной: на нашу долю могут выпасть весьма тяжелые времена, и тогда нам придется очень много работать. Марта опустила глаза.

– Я знаю, вы уже слышали все это раньше. Не очень соблазнительный товар, правда? Я думала, у меня будет больше времени. И надеялась убедить большинство из вас в том, что у нас самые лучшие намерения… Я ни секунды не верила Дону Робинсону, его дружелюбию и сладеньким обещаниям.

Марта казалась такой несчастной, что Вил погладил ее по плечу. Вне всякого сомнения, у Робинсонов были собственные планы, похожие на планы Королевых, и они останутся тайными до тех пор, пока низтехи не согласятся отправиться с Робинсонами в задуманное ими путешествие.

– Наверняка большинство выстехов сообразят, чего добиваются Робинсоны. Вам нужно объяснить им, в каких именно аспектах обещания Дона Робинсона являются лживыми. Если бы вы только могли покинуть свой замок и сосредоточить внимание на Фрейли!.. Если Робинсон сумеет убедить его, вы потеряете поддержку жителей Нью-Мексико. Фрейли не дурак, но он не отличается гибкостью и не всегда в состоянии контролировать свой гнев. Он ведь и вправду ненавидит Мирную Власть. – Почти так, же сильно, как меня.

Прошло примерно полминуты, и Марта горько рассмеялась.

– Так много врагов. Королевы ненавидят Робинсонов, Фрейли ненавидит Мирную Власть, почти все ненавидят Королевых…

– А Моника Рейнс ненавидит человечество. На этот раз Марта рассмеялась гораздо веселее.

– Да уж. Бедная Моника. – Она наклонилась к Вилу и на этот раз действительно положила голову ему на плечо. Вил инстинктивно обнял ее, а Марта вздохнула. – Нас только двести человек, и это почти все, что осталось. Я не сомневаюсь, что всеми нами движет зависть и мы строим козни не хуже, чем это было принято в Азии двадцатого века.

Вил почувствовал, как напряжение постепенно покидает тело Марты, но для него все было иначе. О, Вирджиния, что мне делать? Марта ему очень нравилась. Сейчас было бы совсем не трудно погладить ее по спине, а потом опустить руки на талию. Она почти наверняка смущенно отшатнется. Но если бы она ответила… Если бы она ответила, появилась бы еще одна причина для ревности и зависти.

Поэтому рука Вила неподвижно лежала на плече Марты. Потом он часто спрашивал себя, как все сложилось бы, если бы он не избрал путь здравого смысла и осторожности.

Бриерсон в отчаянии искал тему, которая разрушила бы создавшееся настроение.

– Знаете, Марта, а ведь я один из тех, кого насильно изгнали из собственного времени.

– Гм-м.

– Странный вид преступления – запузырить человека в далекое будущее. Можно расценивать его как убийство, однако на этот счет суд сомневался. В мое время юриспруденция многих стран определила специальное наказание за это преступление.

Молчание.

– Вслед за жертвой закатывали в пузырь все необходимое оборудование и судебные записи. А потом ублюдка, который совершил преступление, тоже закатывали в пузырь – так, чтобы он вышел из стасиса после своей жертвы…

Волшебство было разрушено. Марта медленно отодвинулась от Вила.

– Однако порой суды не могли предсказать длительность существования пузыря? Вил кивнул.

– Я совершенно уверен в том, что в моем случае срок был известен. Подозреваемых было только трое; я совсем близко подобрался к вору. Именно поэтому он и запаниковал. – Вил замолчал. – Вы спасли его. Марта? Вы спасли.., человека, который сделал это со мной?

Марта покачала головой. Открытая доброжелательность покидала ее, когда она была вынуждена лгать.

– Скажите правду. Я не собираюсь ему мстить, – пожалуй, он имел право немного солгать, – мне просто необходимо знать. Марта снова покачала головой, но на этот раз ответила:

– Не могу, Вил. Нам нужен каждый. Неужели вы не понимаете, что подобные преступления теперь потеряли свою остроту и смысл?

– Ради моей собственной безопасности… Она поднялась, и Вил последовал ее примеру.

– Нет. Мы дали ему новое лицо и новое имя. Теперь у него нет мотива вам вредить, тем более он получил предупреждение, что при первой подобной попытке…

Бриерсон пожал плечами.

– Эй, Вил, неужели в стане моих врагов стало на одного больше?

– Н-нет. Я никогда не буду вашим врагом. И я не меньше вашего хочу, чтобы поселение следовало за такими людьми, как вы с Еленой.

– Я знаю. – Марта легко помахала ему рукой. – Спокойной ночи, Вил.

– Спокойной ночи.

Марта ушла в темноту, а ее робот-защитник медленно поплыл рядом с ее плечом.

Глава 3

На «следующее» утро все изменилось. Сначала изменения показались Бриерсону самыми обычными.

Пропали пыль и пепел, а небо утратило свой грязный цвет. Рассвет, заливал кровать солнечным сиянием; сквозь зеленые листья деревьев просвечивала голубизна. Вил медленно просыпался, ему почему-то казалось, что он все еще спит. Он закрыл глаза, снова открыл их и посмотрел на яркое солнце.

Они это сделали.

– . О Господи, они действительно это сделали!

Вил скатился с кровати и натянул на себя какую-то одежду. Не следовало ничему удивляться. Ведь Королевы всех предупреждали. Поздно ночью, после того как закончится вечеринка Робинсонов и когда их роботы-наблюдатели сообщат, что все благополучно добрались до своих домов, они накроют колонию пузырем. Люди промчатся через множество веков, выходя из стасиса всего на несколько секунд каждый год, только для того, чтобы проверить, не лопнул ли пузырь Мирной Власти.

Вил бегом спустился с лестницы, промчался мимо кухни. Завтрак можно пропустить. От одной только мысли о том, что он увидит голубое небо, яркий солнечный свет и зелень деревьев, Вил снова чувствовал себя ребенком, проснувшимся рождественским утром. И вот он уже выбежал из дома и остановился, радуясь теплу солнечных лучей.

Вся улица заросла палисандровыми деревьями. Их цветы касались головы Вила», а многочисленные семейства пауков резвились среди листьев. Огромная куча пепла, сложенная прямо посреди улицы, исчезла, ее смыли дожди – интересно, сколько же их было за это время? Единственное, что указывало на давнее загрязнение среды, находилось возле дома Вила – полоса, которая отмечала то место, где проходила граница стасисного поля: с одной стороны была живая, цветущая природа, а с другой – покрытая пеплом земля и умирающие деревья.

Бродя по молодому лесу, в который превратилась улица, Вил неожиданно осознал странность ситуации: его окружала живая природа, но он не встретил ни людей, ни роботов. Неужели все проснулись раньше, скажем, в тот момент, когда взорвался пузырь?

Он дошел до дома, где жили братья Дазгубта, и увидел как навстречу ему идет большой чернокожий человек – его собственное отражение. Выходит, остальные все еще находились в стасисе. Возле самого пузыря росли деревья, вокруг летала легкая радужная паутина, однако поверхность пузыря оставалась нетронутой. Ни растения, ни пауков не привлекала эта зеркально-гладкая поверхность.

Теперь, когда он знал, что искать, его задача была совсем простой: солнечный лик отражался от двух, трех, полудюжины пузырей. Взорвался только его пузырь. Вил посмотрел на деревья, птиц и пауков. Эта идиллическая картина его совсем не радовала. Сколько времени он продержится без цивилизации? Все остальные могут выйти из стасиса через несколько секунд или через сто лет, а может быть, через тысячу; у него нет ни единого шанса узнать, когда это произойдет. А пока он в одиночестве; возможно, единственный живой человек на Земле.

Вил свернул с улицы и направился к роще расположившихся на холме старых деревьев. С вершины будут видны некоторые особняки продвинутых путешественников.

Страх сдавил ему горло. Голубое небо, сияющее на нем солнце, зелень травы на склонах холмов.., на том месте, где раньше стояли особняки Хуана Шансона и Фила Генета, теперь были шары. Тогда Вил посмотрел на юг, в сторону замка Королевых.

Золотые шпили, зелень деревьев! Там не было серебристой сферы!

В воздухе над замком он увидел три точки: флайеры, словно истребители из старого фильма, быстро направлялись в его сторону. Они подлетели уже через несколько секунд. Средний снизился, приглашая садиться.

Земля стремительно ушла вниз. Вил увидел кусочек Внутреннего моря, голубого в прибрежной дымке. Все особняки продвинутых путешественников были накрыты пузырями, так же как и резиденция президента Нью-Мексико. На западе виднелось несколько особенно крупных пузырей; наверное, они скрывали автоматические фабрики. Все, кроме особняка Королевых, находилось в стасисе.

Флайер начал быстро снижаться. Сады и башни выглядели точно так же, как и раньше, но огромный круг отмечал место, где совсем недавно был пузырь, – Вил сразу обратил внимание на разные оттенки зеленого. Как и он сам, Королевы до самого последнего времени находились в стасисе. По какой-то причине они оставили остальных в пузырях, а сами решили поговорить с В. В. Бриерсоном без свидетелей.

В библиотеке Королевых не было дискет или старинных бумажных книг. Доступ к информации открывался из любого места огромного замка; библиотека же являлась местом, куда приходили посидеть и подумать (при помощи соответствующих вспомогательных устройств) или провести маленькую конференцию. В стенах были сделаны голографические окна с изображением окружающей замок природы. Елена Королева сидела за большим мраморным столом. Она жестом предложила Вилу сесть напротив.

– Где Марта? – автоматически спросил Бриерсон.

– Марта.., мертва, инспектор Бриерсон. – Голос Елены был еще более ровным, чем обычно. – Ее убили.

Вилу показалось, что время остановилось. Марта… Мертва? Эти слова причинили муку, несравнимую с той физической болью, которую ему довелось испытать, когда пули проникали в его тело. Он открыл рот, но почему-то не смог произнести ни звука. Однако, похоже, у Елены было множество своих вопросов, и она намеревалась задать их Вилу Бриерсону.

– Я хотела бы знать, какое вы имеете к этому отношение, Бриерсон.

Вил покачал головой – это был скорее жест крайнего изумления, чем отрицание своей вины.

Елена с силой ударила ладонью по мраморной крышке стола.

– Проснитесь, мистер! Я с вами разговариваю. Вы последним видели ее живой. Она отвергла ваши приставания. Этого оказалось достаточно, – чтобы ее убить?

Бессмысленность и безумие выдвинутого против него обвинения заставили Вила прийти в себя. Он внимательно посмотрел на Елену, сообразив, наконец, что она находится в еще более отчаянном состоянии, чем он. Как и Марта, Елена Королева выросла в Хайнане двадцать второго века. Однако у Елены не было и следа китайской крови. Ее предками были русские, приехавшие в эти края из Средней Азии после катастрофы 1997 года. Прекрасное со славянскими чертами лицо, как правило, всегда оставалось холодным, хотя время от времени Елена позволяла себе расслабиться, и тогда становилось ясно, что она обладает тонким чувством юмора. Сейчас ее лицо было спокойным, но она вес время трогала рукой подбородок, и указательным пальцем касалась уголка губ. Елена находилась в состоянии невыразимого ужаса. Вилу доводилось видеть ее такой всего несколько раз – всегда в случае чьей-то неожиданной смерти. Краем глаза Вил заметил, что один из ее роботов-защитников плавает над дальним краем стола, прикрывая хозяйку от возможного врага.

– Елена, – наконец проговорил Вил, изо всех сил стараясь, чтобы его голос звучал спокойно и разумно, – до этой минуты я ничего не знал про Марту. Мне она нравилась.., я.., уважал ее больше, чем кого бы то ни было в этой колонии. Я не смог бы причинить ей вреда. Никогда.

Королева долго не сводила с него глаз, а потом с трудом выдохнула. Смертельное напряжение чуть уменьшилось.

– Я знаю, что вы собирались сделать той ночью, Бриерсон. Мне известно, как вы хотели отплатить нам за наше великодушие. Я всю жизнь буду вас за это ненавидеть… Однако вы говорите правду: ни вы, да и никто другой из низтехов не мог убить Марту.

Она смотрела сквозь Вила, то ли вспоминая погибшую, то ли общаясь со своим компьютером. Когда она заговорила снова, голос ее звучал совсем тихо, почти неслышно.

– Вы ведь знаменитость. Я про вас читала, еще когда была ребенком… Я сделаю все, чтобы добраться до убийцы Марты, инспектор.

. – Что с ней произошло, Елена? – наклонившись вперед, спросил Вил.

– Она.., ее оставили.., оставили вне пузыря.

Вил сначала не понял, что имела в виду Елена. А потом вспомнил, как шел по пустынной улице и размышлял о том, что, возможно, он здесь один и что ему неизвестно, сколько пройдет лет, прежде чем взорвутся остальные пузыри. Раньше он считал, что насильственное запузырение в будущее – самое страшное из всех преступлений. Теперь он понял, что не менее страшно оказаться в полном одиночестве в настоящем.

– Сколько времени она пробыла одна, Елена?

– Сорок лет. Всего лишь сорок проклятых лет. Но у нее не было ни медицинского обеспечения, ни роботов. Я г-горжусь Мартой. Ей удалось продержаться целых сорок лет. Она справилась с отсутствием цивилизации, одиночеством и тем, что годы постепенно начали брать свое. Она боролась целых сорок лет. И почти победила. Всего десять лет… – Голос Елены прервался, и она закрыла руками глаза. – Успокойся, Королева, – проговорила она. – Излагай только факты.

Вам известно, что мы собирались двигаться вперед по времени до того момента, когда взорвется пузырь Мирной Власти. Мы планировали начать это движение, как только закончится вечеринка у Робинсонов и все разойдутся по домам. Каждые три месяца пузыри должны были взрываться, а в задачу сенсорных исследовательских устройств входило осуществление проверки автоштов и состояния пузыря Мирной Власти. На эту проверку им отводилось всего несколько микросекунд. Если Мирники по-прежнему пребывали в стасисе, автоматы должны были накрывать нас пузырем еще на три месяца. За сотни тысяч лет вы бы заметили всего лишь несколько мгновенных вспышек.

Марта оказалась в одиночестве. Поняв, что контрольные интервалы превышают три месяца, она отправилась пешком вокруг Внутреннего моря, направляясь к пузырю Мирной Власти. Ей надо было пройти две с половиной тысячи километров.

Елена заметила удивление на лице Вила.

– Мы не сдаемся без боя, инспектор. Если бы нас пугали трудности, мы не смогли бы продержаться так долго.

Территория вокруг пузыря Мирников представляет собой застывшую мертвую равнину. Марте потребовалось несколько десятилетий, но она все равно сумела соорудить там нечто вроде сигнального знака.

Окно за спиной Елены неожиданно превратилось в экран, на котором появилась картинка, снятая из космоса. С такого огромного расстояния пузырь был всего лишь солнечным бликом с заостренной тенью. К северу от него шла неровная черная линия. Очевидно, снимок сделан во время рассвета, а черная полоса – тень от выстроенного Мартой знака. Его высота равнялась нескольким метрам, а в длину он тянулся на многие километры.

– Возможно, вам это неизвестно, но у нас есть самое разнообразное оборудование в зонах Лагранжа. Некоторые приборы находятся в тысячелетнем стасисе, иные «пробуждаются» каждое десятилетие. Конечно же, они не настроены на то, чтобы подмечать все мельчайшие изменения, происходящие на земле.., но эту линию в состоянии заметить даже самый простой монитор. В конце концов был послан наземный робот, в задачу которого входило проверить… Они опоздали всего на несколько лет.

Вил заставил себя не думать о том, что обнаружил исследовательский робот. Благодарение богу, Елена не стала воспроизводить эту картинку на своем окне.

Сейчас надо определить метод.

– Как это было сделано? Я думал, что целая армия охранников прошлого никуда не годится в сравнении с вашими домашними роботами-защитниками.

– Да. Никто из низтехов не смог бы к нам подобраться. Мне казалось, что даже продвинутые путешественники не в силах это сделать. Мы имеем дело с саботажем. И я, по-моему, определила метод. Кто-то воспользовался нашей внешней коммуникационной системой, чтобы связаться с программами, отвечающими за расписание работы автоматов и выхода из стасиса разнообразных приборов. Они не были в достаточной степени обеспечены защитой. Марту просто исключили из цикла проверки, а изначальный план кратковременного выхода из стасиса каждые три месяца был заменен на столетнее заключение. Убийце повезло: если бы он решил выбрать более длительный срок, разнообразные контрольные системы непременно забили бы тревогу.

– Такое может произойти снова?

– Нет. Преступник прекрасно разбирается в подобных делах, Бриерсон. Он воспользовался «жучком», которого больше не существует. Кроме того, теперь я изменила систему приема информации моими машинами.

Вил кивнул. Он отстал на целый век, несмотря на то, что в своем времени специализировался на судебной компьютерной экспертизе. Оставалось лишь верить Елене на слово, когда она утверждала, что с этой стороны им не угрожает никакая опасность – подобного рода убийство больше никто совершить не сможет. Зато Вил был силен в человеческой психологии…

– Мотив. Кому было нужно, чтобы Марта умерла? Елена мрачно рассмеялась.

– Вот они, мои подозреваемые.

Окно библиотеки превратилось в мозаичное панно, изображавшее всю колонию целиком. Некоторые картинки были очень маленькими – все жители Нью-Мексико поместились в одном углу. Другие, например, сам Бриерсон, занимали гораздо больше места.

– Почти у всех есть к нам претензии. Однако вы, выходцы из двадцать первого века, не в состоянии совершить это преступление. Технически. И несмотря на то, что мне ужасно хотелось бы обвинить вас, Бриерсон, – Елена бросила мимолетный взгляд на Вила, – вы не входите в список подозреваемых лиц.

Изображения низтехов исчезли с импровизированного экрана. Глядя на остальные. Вил почему-то вспомнил афиши, выставленные на фоне живописного пейзажа в каком-нибудь парке. Он смотрел в лица продвинутых путешественников (всех, кроме самой Елены): Робинсоны, Хуан Шансон, Моника Рейнс, Филипп Генет, Тюнк Блюменталь, Джейсон Мадж – и женщина, про которую Тэмми сказала, что она космическая путешественница.

– Что касается мотива, инспектор Бриерсон, мне кажется, что убийцей двигало желание покончить с нашей колонией. Кто-то из этих людей хочет, чтобы человечество навсегда перестало существовать, или, что гораздо более вероятно, намеревается устроить все на собственный лад, переманив на свою сторону людей, которых мы спасли.

– Но при чем тут Марта? Убив ее, они лишь продемонстрировали свои намерения и не смогли…

– Не смогли помешать Королевым? Вы не понимаете, каково положение вещей, Бриерсон. – Елена провела рукой по своим длинным светлым волосам и опустила глаза. – Наверное, этого не в состоянии понять никто. Вы же знаете, я инженер. Я достаточно жесткий человек и была вынуждена принять несколько решений, весьма непопулярных в нашей колонии. Наш план никогда не добрался бы до этой стадии, если бы не я.