Текст книги "АДвокат"

Глава 3
Идиот

Без даты

«Отец, срочно пришли ко мне кого-нибудь для того, чтобы назначить встречу. Возможно, мои прошлые письма показались тебе легкомысленными, или ты думаешь, что это всего лишь способ убить время для нерадивого работника, который, по твоему, между прочим, распоряжению, остался без достойного занятия. Не уверен, что мне стоит писать об этом так открыто, ведь я не знаю, с кем из братьев будет передана данная бумага. Но мне все равно: если я смогу поднять бучу, заставить всех вокруг говорить о том, что у меня есть для тебя ОЧЕНЬ важные вести, и это привлечет твое внимание – пусть так и будет.

Читайте, вы, шпионы! Я должен, просто обязан добиться встречи с отцом, иначе в Структуре случится большая беда. Это прозвучит глупо, но я почему-то уверен, что сам отец не подозревает о ее приближении, поэтому мне так важно его увидеть.

Отец, у нас большие проблемы. Настолько большие, что это ставит под угрозу весь проект, над которым мы работаем. Знаю, что основная разработка была завершена уже давно, но ты не отступился, потребовал продолжения эксперимента. Ох, если бы этого хотел только ты один…

Не могу написать больше. Поскольку угроза разрастается с каждым днем, втягивая в себя все новых и новых людей, обо всем требуется говорить тайно. Я настаиваю на личной встрече, отец, ну, будь же ты хоть немного добр!

Твой сын»

* * *

Шла моя третья неделя в Аду. Вернее, я думал, что миновало около 17 дней с момента моей смерти, но точно знать было не дано, ведь в Преисподней отсутствовали любые часы. Так было устроено специально, чтобы четко обозначить окружающую страдающие души Вечность, у которой, как известно, нет ни начала, ни конца, и отследить ее невозможно. Единственным исключением служил огромный, более 4 метров в диаметре, серый циферблат, который висел над главной площадью Ада, с застывшими стрелками. Часы держались на тонких ручках в форме витиеватых труб.

– Трубы ангелов Апокалипсиса, – пояснил для меня как-то Астарот, изредка сопровождавший меня в моих прогулках по Геенне Огненной. – Они возвещают о начале конца, очень символично.

– Почему они на этих часах? И зачем здесь сам механизм? – спросил я у демона тогда. – Мне казалось, что счастливые обитатели Пекла часов не наблюдают.

– Не остри, а то порежешься, – щелкнул зубами Астарот, почесав правый рог. – Эти часы не работают, и слава Дьяволу. Хочешь, дам тебе «Ролекс»? Китайская подделка, конечно, но, обещаю, когда нынешнее руководство компании окочурится и попадет сюда, я заставлю их подарить тебе оригинальную модель, – демон протянул мне часы с кожаным ремешком и заводным механизмом. – А это чудовище… День, когда его стрелки сдвинутся с места, станет последним днем нашего существования.

– Это как? – не понял я, принимая подарок. – Это какая-то бомба с часовым механизмом?

– Ну, почти, – скривился герцог. – Идущие часы, как поговаривают, будут отсчитывать последние 24 часа до того, как Бог спустится в Ад и уничтожит все Зло, что плодится тут.

От этих слов мне стало не по себе, циферблат показался после них в 2 раза больше и тяжелее. Часы мрачно нависали над нашими головами, пока мы стояли на Площади Восстания, названной в честь бунта, который учинил светоносный ангел и который привел всех к падению из Рая в Пекло.

– Если часы пойдут, их можно остановить? – зачем-то захотелось спросить мне.

– А Бог его знает, Антон, причем в прямом смысле этого слова, – пожал плечами Астарот, более не смотря на замершие стрелки. – С одной стороны, зачем-то нам полагается 24 часа, возможно, чтобы что-то исправить, а с другой стороны, никто пока что не выпустил учебник под названием «Как остановить гнев Божий».

После того разговора я долго не видел Астарота, лишь потом узнав, что герцог-демон, как никто другой, много работает для того, чтобы проклятые часы никогда не завелись. Астарот начальствовал над всеми АДвокатами, которых он лично освобождал от адских мучений в обмен на работу по защите сил Зла от самих себя.

В отсутствие своего демонического спутника я перемещался по Аду самостоятельно, с каждым разом поражаясь его невероятному устройству. Преисподняя была разделена на несколько районов, так что территории, на которых мучились грешники, называвшиеся кварталами страданий, почти не пересекались с другими частями Подземного Царства. Ад полнился не только душами, но и силами Зла, которые каждый день, в 2 смены, словно бизнесмены в лондонском Сити, стекались к местам экзекуций.

Все грязную работу выполняли черти или, как их называли здесь, шайтаны. Лохматые и чумазые, некоторые из них не могли даже нормально выговаривать слова. Объясняясь жестами, они махали друг на друга руками, в которых держали вилы, метлы и лопаты. Последними они закапывали грешников в цемент, из которого строили какой-то небоскреб.

– Темная господина! – завидев изредка проходящих мимо высших демонов, шайтаны отрывались от поглощения сухих человеческих кишок, заваренных в кипятке, и начинали голосить. – Господина! Семент-да! Семента на всех нэ хватает-та! Нада-дэ по троэ запихивать!

Демоны отмахивались от чертей, дальше направляясь по своим делам. Цемента в Аду было достаточно, просто чертей было с каждым годом все больше. Сам Дьявол не знал, откуда они появляются, никто в своем уме по доброй воле в Пекло на заработки не поедет, но эти существа перли просто пачками. Другое дело, что и работу они выполняли такую, за которую ни один приличный демон с высшим образованием не взялся бы.

Силы Зла статусом повыше практически не появлялись в кварталах страданий, занятые более важной работой: растлением человеческих душ. Не смотря на то, что жизнь в XXI веке полна пороков, дело это требовало труда и высокой квалификации. На службе Ада состояла самая разная нечисть, большая часть из которой даже не спускалась в Преисподнюю, постоянно находясь среди людей.

Прогулки по Аду давались мне с трудом: никак не получалось привыкнуть к жаре и практически полному отсутствию кислорода. На следующий же день после того, как я дал согласие Астароту стать АДвокатом, мне вернули мое тело. Это означало, что я мог покидать Ад через проходы, расположенные по всему миру. У меня ничего не болело, однако, я испытывал жар и холод, а также некоторые иные физические потребности. Астарот гарантировал мне даже потенцию, как у девятнадцатилетнего пацана, но проверить это мне не удавалось: в Аду мало возбуждающих образов, если, конечно, ты не полный извращенец, которых в Геенне Огненной, впрочем, хватало.

Несмотря на неудобства, спертый воздух и постоянно сопровождающие меня гул и крики грешных душ, мне хотелось обойти весь Ад, как можно дальше забраться в его дебри, чтобы точно убедиться, что все это было не сном. Периодически я ловил себя на мысли, что восхищаюсь красотами Преисподней. Наверное, это прибавило бы мне грехов в моем досье, если бы я не был уже навеки осужден. Лица ангелов-судей в Чистилище вспоминались мне размытыми и далекими, словно, судилище случилось не со мной, тогда как высокие здания из черно-белого камня, стоявшие на улицах, покрытых пеплом, в Аду, казались невероятно реальными и близкими. Я трогал теплые сухие стены, украшенные вырезанными оккультными символами, чтобы еще раз убедиться в реальности всего происходящего со мной.

– Кто это у нас тут? – прогремело у меня над ухом однажды, как раз тогда, когда я стоял, уткнувшись лбом в очередную мраморную плиту. Над моей головой висела табличка в форме пентаграммы, в которой значилось название улицы, где я остановился: «Большая Приголгофная». – Душонка!

Что-то большое и склизкое схватило меня за шиворот, неприятно тряхнув из стороны в сторону. Воротник моего костюма затрещал от такого натиска. От неожиданности я так растерялся, что не сразу разглядел, кто напал на меня, – просто уткнулся лицом в широкий торс, покрытый чешуей.

– Это как же ЭТО из кастрюли-то выбралось? Совсем ошалели черти, глаза в кучу, ничего кроме своих веников и лопат не видят! – мерзко захихикал второй голос со стороны. – Алё, болезный! Ты как здесь оказался?

Я наконец прекратил пялиться на пресс держащего меня за ворот существа и смог поднять глаза. Толстые крючковатые пальцы, сжимавшиеся в кулак в опасной близости от моей шеи, принадлежали огромному, более двух с половиной метров ростом, демону-змею. У него не было глаз, зато из пасти высовывался длинный, раздвоенный язык, которым он ощупывал все вокруг себя. Рядом с демоном стоял еще один, поменьше и в длинной шерсти. Он был у́же змея в плечах, за ними угрожающе раскинулись тонкие крылья.

– Я гулял… – удалось промямлить мне. За все время, проведенное мною в Аду, мне еще не приходилось сталкиваться с высшими демонами, кроме Астарота. Тот, в свою очередь, выглядел вполне по-человечески, поэтому встреча со звероподобными монстрами повергла меня в ужас.

– Ты погляди, Ахерон, до чего демократия дошла, – протянул гнусавым голосом крылатый демон. – Грешники, которые должны, в общем-то, очень сильно страдать, вместо того чтобы серьезно подойти к своим обязанностям и вариться в котле, ходят на прогулки! Того и гляди, на митинги будут собираться, плакаты нарисуют, что-нибудь типа «Дьявол, санки, Райский сад».

– Не успеем оглянуться, – прорычал Ахерон, – как ворвутся на Черную мессу, залезут на жертвенный алтарь и под Бритни Спирс танцевать начнут.

С этими словами демон с силой бросил меня вниз, так что я ударился о землю спиной, а потом еще проехался по ней, затормозив лишь у каменной стены. Было больно, но не так, как могло бы быть при жизни. Встряхнув головой, я закашлялся от пыли.

– Я ниоткуда не вылезал, – задыхаясь, попытался объяснить демонам я. – Вернее, вылезал, конечно, но это было давно…

– Смотри, Валафар, он уже не первый день в бегах, – Ахерон ринулся на мой голос, угрожая то ли просто раздавить с размаху, то ли задушить своим огромным змеиным хвостом, толстую часть которого мне не удалось бы обхватить и обеими руками.

– Ох, дьявол… – вырвалось у меня, когда я увидел несущуюся на меня гигантскую тушу.

– Где?! – резко затормозил Ахерон, слепо оглядываясь. Валафар тоже прекратил хихикать, начав озираться по сторонам, вытянувшись по струнке. – Где Дьявол?!

В Аду следует очень хорошо думать, что говоришь, эту простую истину мне пришлось понять достаточно быстро. Воспользовавшись замешательством преследователей, я отполз за угол, оказавшись в расщелине между двумя высокими зданиями. В моей голове промелькнула мысль о том, что никакой отмены наказания Астаротом не было и что адские силы просто ожидали, пока я расслаблюсь, чтобы начать свои изуверства над моей душой.

– Иди сюда, грешник! – рычал Ахерон, не в силах увидеть меня за отсутствием глаз. Его тонкий язык передвигался впереди демона, ощупывая пространство вокруг него. Я вжался в стену, мысленно решив помолиться о том, чтобы серпент не нашел меня, вот только кому же там было молиться-то??

Демон все приближался, мерзко шелестя чешуей по земле. Мне захотелось забраться в проем еще дальше, но места между домами почти не осталось. Извернувшись, я попытался сменить положение, не производя лишнего шума, после чего оказался лицом к стене. Сплошной черный гранит передо мною был холодным и непробиваемым, за исключением небольшой щели сбоку, из которой шел легкий холодок и мягкий голубоватый свет. Раньше я не замечал ее в кромешной тьме, да и приближающаяся туша Ахерона немного отвлекала. Внезапно мне захотелось протянуть руку в сторону щели, потому что казалось, ее можно расширить. Но сделать этого мне не удалось.

Холодный мокрый язык Ахерона нашел меня, обвился вокруг щиколотки в дорогом ботинке и рванул мое тело вон из расщелины. С криком я вылетел на открытое пространство, где на меня тут же наскочил Валафар. Небольшой демон оказался внезапно тяжелым. Шансов скинуть его с себя не оставалось.

– Зря ты сбежал из кипятка, – расхохотался он, хлопая надо мной крыльями. – Плохо тебе там было? Так вот, с нами тебе будет гораздо хуже…

– Имя свое забудешь, грешник, – пообещал Ахерон. – И кем ты был при жизни, тоже не вспомнишь…

– Ад… адво… адвокатом, – промямлил я, слабо отбиваясь.

Над Большой Приголгофной улице повисла пауза. Валафар прекратил дергаться на мне, сощурившись. Ахерон и вовсе застыл, словно статуя, с высунутым языком. Я удивленно моргал, лежа на земле.

– Ты АДвокат? – переспросил демон-змей.

– Ну да, – пришлось подтвердить мне.

– А-А-А-А-А-А!!!! – заревел Ахерон, кидаясь ко мне. Я мысленно попрощался с жизнью после смерти, однако вместо того, чтобы рвать мою душу на куски, он отбросил Валафара, поднял меня на ноги и спешно стал отряхивать пепел с моих брюк. – Друг!!!!! Брат! Прости! Не признал!! Видишь, какой я слепой?

– Вы прекрасны, – на всякий случай заверил его я. – Мне можно идти?

– Да! Нет… стоп, что? Никуда я тебя не отпущу, хороший ты мой! – чудище сжало меня в своих объятиях. – Вот ты-то мне и нужен! Валафар, ты видишь? Это настоящий АДвокат! Свободный! И он меня спасет!

– Чего? – испугался я.

– Идем, пироженка ты моя юридическая, прямо сейчас идем в суд, по дороге все расскажу! Валафар, ты с нами? – довольно гоготал змей, тиская меня за плечи так, что кости хрустели.

– Нет уж, – сгримасничал крылатый демон. – Я без повода программу «Час суда» не устраиваю, все-таки это Ад, а не канал «РенТВ», где все неправда.

– Ну и пофиг, – отмахнулся Ахерон. – Пошли, дорогой мой АДвокат, обойдемся без этого голубя.

А что бы вы сделали на моем месте, если бы вас посреди Преисподней под локоть уводил в неизвестном направлении гигантский змеевидный демон? Можно подумать, я мог отказаться!

Мне с трудом удавалось поспевать за Ахероном: его змеиное тело гладко скользило по земле, развивая нешуточную скорость. Черти, а также другая нечисть, попадавшаяся нам на пути, расступалась при виде демона-серпента. Несколько шайтанов, которые не отличились прытью и замешкались, были сбиты с копыт, когда Ахерон задел их своим могучим хвостом. Откатившись кубарем в кучу пепла, черти возмущенно загоготали на непонятном языке.

– Куда вы меня ведете? – осмелился спросить я наконец, когда уже точно стало понятно, что змей не планирует порвать меня на куски.

– В Бэздн, – ответил Ахерон.

– Куда? В бездну? Мне казалось, мы и так уже там… – я окончательно перестал что-либо понимать.

– Не в бездну, а в Бэздн! Главный демонический суд центрального адского округа! – если бы Ахерон мог, он закатил бы глаза, но у него их не было. Я прикусил язык: нельзя было, чтобы монстр узнал о моей полной некомпетентности в роли АДвоката. А вы бы сказали такому чудищу о том, что после смерти не только не провели ни одного дела, но и даже законов местных не знаете? Да его же после такого дополнительно осудят за сексуальные действия и убийство с особой жестокостью. В отношении вас самих!

Демон, к моей удаче, не заметил замешательства своего потенциального защитника, он был слишком увлечен рассказом о своих собственных бедах. Я только и успевал, что слушать чудище, едва поспевая за ним и глотая пыль.

– И вот эта тварь заявляет, что я, видите ли, недостаточно злобный и грубый! И вообще, эгоизм у меня маленький, злонамеренность падает в самый неподходящий момент, а разрушать и унижать я могу минуты три, не больше! И все это при моих друзьях! Они так ржали, я думал, своды Ада обрушатся. Это у меня-то маленький эгоизм?? Да с чьими эгоизмами она вообще могла сравнивать? С линейкой, что ли, стояла? Вот засунуть бы ей в задницу этот эгоизм, я бы посмотрел, как она запоет…

– То есть вы хотите обвинить ее в клевете? – уточнил я. – В причинении вам морального вреда?

Ахерон резко затормозил, развернувшись ко мне. В очередной раз я порадовался, что у демона не было глаз, а то он испепелил бы меня одним своим взглядом. Его язык недовольно шлепнул меня по лбу, оставив липкий след.

– Друг, ты в своем уме? – возмутился серпент. – Я же не повысить ее хочу! Если суду заявить, что она профессионально клевещет и виртуозно причиняет моральный вред в самых извращенных формах, это ей тут же медаль «Аццкий сотона» выдадут да зарплату повысят! Ты на чьей стороне?

– На вашей! – поспешил уверить я, про себя отмечая, что законы логики в Аду не всегда действуют. Впрочем, почему же нет? Логично, что силы Зла должны быть мерзкими и ужасными, за это их можно только похвалить… – Просто обидно как-то, что вас так оскорбляют. За что-то же надо ее осудить.

– Судить будут меня! – зарычал Ахерон. – На основании ее слов мне теперь предъявляют обвинения в недостаточной злобности духа, мерзости помыслов и низменности поступков.

– Вы… эм… слишком… добры? – прикусил губу я.

– Именно! – взревел Ахерон. – Тебе необходимо доказать обратное. Мы пришли.

Здание адского суда Бэздн было выполнено в классическом советском стиле: мощные колонны без рисунка, скупо украшенный профилями демонов фасад, на котором были вырублены несколько слов на латыни. «Aliis inserviendo consumor» – «Служа другим, сгораешь сам». Я усмехнулся, подумав о том, как любая банальность, которую тебе преподают на первом курсе юридического факультета, в Аду приобретает нездоровую иронию. Ахерон услышал мой смешок, неодобрительно фыркнул, и мы поднялись с ним на 9 ступеней вверх, прямо к входу в дом правосудия. Демоны, чьи профили были вычерчены на стенах, в тех местах, где на типовых школах Земли красовались изображения Маркса, Ленина, Гоголя и Толстого, приметив нас, перестали быть плоскими, повернув к нам головы и создавая эффект 3D.

Я проследовал за Ахероном внутрь, а демон определенно знал, куда следует идти. Мои шаги и шуршание его чешуи гулко отражались от стен суда. Там никого не было, что показалось мне странным. Неужели дело по обвинению змея – единственное на сегодня?

– У Радаманта все по расписанию, – словно прочитав мои мысли, Ахерон щелкнул языком, нарушив тишину. – Подсудимые никогда не встречаются друг с другом в коридорах Бэздна.

– Почему? – не понял я.

– Полагаю, потому что, если это произойдет, они просто объединят усилия и порвут Радаманта на куски, – раздался насмешливый голос за моей спиной.

Я подскочил от неожиданности, неловко замахав руками, одной из них даже удалось задеть Ахерона. Змей, впрочем, даже не чувствовал легкого толчка, его внимание было сосредоточено на обладательнице голоса. Я резко обернулся, но сзади меня никого не было. Подумав, что схожу с ума, я оглядывался, глупо вертясь вокруг себя. У невидимой незнакомки это вызвало лишь приступ смеха.

– Сообразительный у тебя АДвокат, змееныш, – давился хохотом голос. – Дальше своего носа не видит. Отличное профессиональное качество!

Что-то мягкое, с терпким запахом гибискуса, коснулось моей щеки. Я охнул, окончательно растерявшись, и лишь потом мне в голову пришло поднять глаза наверх. Прямо надо мной, по потолку, украшенному черной лепниной, на четвереньках ползала девушка. Ее волосы, имевшие неестественно белый, почти платиновый оттенок, были настолько длинными, что свисали почти до уровня моего лба. Одна прядь задела меня по щеке. Девушка чувствовала себя на потолке, как у себя дома, несмотря на высоченные каблуки, которые оставляли вмятины на серой облупившейся побелке. Не сводя с меня зеленых глаз, она убрала часть шевелюры за ухо, открыв мне, снизу вверх, вид на грудь второго размера. Та практически вываливалась из обтягивающей красной кофты, поддаваясь силе притяжения.

– С того ракурса, с которого я смотрю на тебя, когда ты пялишь глаза, они кажутся размером с манго, – продолжала хихикать девушка, грациозно ползая над моей головой по потолку. У меня заломило шею, но перестать наблюдать за ней я не мог. Если бы мы не были в Аду, девицу можно было бы назвать небесным созданием.

– Кто это? – спросил я.

– Тварь сосущая, – мрачно ответил Ахерон.

– Клиент! – возмутился я. – Это же дама!

– А что я сказал? – удивился демон. – А… да нет, она вампирша! – с этими словами он протянул мускулистую руку и, схватив девушку за роскошные волосы, рванул вниз. Та с визгом грохнулась на пол, мигом растеряв все чары. По коридору разнеслись выражения на непонятном мне языке, очень напоминавшие ругательства.

– Я Ясмин. И это я нажаловалась на него в Адский суд, – успокоившись, пожала плечами девушка, поднимаясь.

– Зачем? – попытался выяснить я.

– Да там обвинение-то ерундовое! – подняла руки с аккуратными наманикюренными ногтями Ясмин. – Через пять минут разойдемся по котлам…

Внезапно свет в коридоре Адского суда погас. Ахерон и Ясмин, кажется, прекрасно видели в темноте, поэтому панику внезапная темнота вызвала только у меня. Мрак продержался секунд 10, после чего в дальнем конце галереи стала светиться красным светом одна-единственная дверь. Выглядело это настолько эффектно, что для полного готического экстаза не хватало только громкой мрачной музыки.

– Нас вызывают, – вполне буднично указала вампирша. – Ну что, змеевик, обсудим твое крошечное эго?

– Да я тебя… – взревел Ахерон, бросаясь вперед. Ясмин увернулась от нападения, взобравшись на несколько шагов вверх по стене.

– Да вы же поубиваете друг друга! – возмутился я, хотя, еще до смерти, будучи представителем в паре районных судов, видел разводящиеся семейные пары, которые заткнули бы этого демона и вампиршу за пояс по свирепости.

– Что б ты знал, в Бэздне прикончить оппонента – это лучший способ выиграть иск, – отозвалась Ясмин, запрыгнув Ахерону на загривок и вцепившись в его лысую макушку зубами.

– В суде Южного Бутова так же… – пробормотал я, глядя, как девушка отплевывается змеиной чешуей, оседлав демона.

Возня обитателей Ада продлилась недолго и резко оборвалась. В какой-то момент словно уровень ионизации в воздухе изменился, из положительного став отрицательным. Ахерон резко замер и выронил на пол Ясмин, которую держал за горло, словно его руки враз потеряли всю могучую силу. Та юрко попыталась вновь забраться на уровень лепнины на потолке, но потерпела сокрушительную неудачу, будто бы никогда и не умела карабкаться по стенам, игнорируя гравитацию.

– Вы… устали? – удивился я, все это время наблюдавший за дракой, отойдя от чудовищ подальше.

– Нет… – съехав по стене, покачала головой вампирша. – Просто при входе в Бэздн все демоны и нечисть теряют свои силы. Никогда не знаешь, как и где это произойдет – иногда «сдуться» можно на самом пороге… В суде мы все равны; говорят, даже сам Дьявол, если бы предстал перед Радамантом, перестал бы быть Властелином Зла, и в мире воцарилось бы Добро. Собственно, поэтому он сюда и не заходит.

– Ну да, держаться подальше от судов стоит исключительно из-за опасений наступления мира и добра во всем мире, – пробормотал я.

Во главе с Ясмин, чувствовавшей себя в Бэздне как дома, мы, притихнув, зашагали к дальней двери, которая продолжала светиться спокойным красным светом. Створка сама распахнулась нам навстречу, когда мы подошли достаточно близко. На суд в Чистилище, который все еще иногда стоял у меня перед глазами, это было решительно не похоже.

Радамант восседал перед нами на троне из закаленного железа, от которого шел пар. Когда-то давно он был мужчиной с Крита, который при жизни давал грекам законы. После смерти Радамант понял, что ему предстоит попасть в Ад. Во-первых, вера в олимпийских богов, которую он практиковал, является ересью в глазах Господа, который, как известно, не любит конкурентов, а во-вторых, законы он грекам, как выяснилось позднее, давал в соответствии с пожеланиями определенных платежеспособных слоев населения.

В Преисподней Радамант попал в Шестой круг, где, по счастливому для него совпадению, находились самые свирепые демоны, использующие широкие поля и озера с мертвой водой для своих загородных фазенд. Именно верховные силы Зла, с позволения самого Бога, вывернули душу Радаманта наизнанку так, что в Аду она не очищалась от грехов, а, наоборот, множила их. Вскоре он был возведен в ранг демона самим Дьяволом, который, однако, запретил ему принимать герцогство в Пекле, а также входить в какие-либо демонические кланы. Он должен был день и ночь служить судьей для всего Ада, чтобы следить за выполнением нечистью Кодекса. Такую должность Люцифер сделал для него наградой и одновременно наказанием.

Став демоном, Радамант превратился в хладнокровное чудовище без каких-либо эмоций. Его душа, покрытая грехами, словно сажей, сделала его ростом в 4 метра, с длинными, тощими руками, в которых он держал пылающий инфернальным огнем меч. Рядом с ним, на широком подлокотнике железного кресла, кто-то поместил гигантские весы – знак правосудия. На одной их чаше лежали горы золотых монет, а на другой – человеческая душа. Присмотревшись, я в ужасе узнал ее – это был не так давно скончавшийся судья Коллегии по уголовным делам Высшего Суда Российской Федерации. Грешник был полностью голым, его причинное место прикрывал засаленный судейский парик. Такой же был и на голове Радаманта, в нем копошились какие-то мелкие сущности, очевидно, настолько незначительные, что их демон никогда бы не стал судить. Больше никому к судье подходить не разрешалось. Сам он покинуть здание Бэздна так же не мог: сидел в двух кругах огня, красном и белом. Даже мне, не понимающему ровным счетом ничего в устройстве судебной системы Ада, удалось догадаться о происхождении этих огней. Они, очевидно, были созданы для соблюдения баланса силами Преисподней и Рая.

Если бы Ахерон имел глаза, он потупил бы их в пол. Злобный демон явно чувствовал себя неудобно и скованно в присутствии Радаманта. Его змеиный язык нервно ерзал по полу, щупая пространство. Приблизившись к первому из двух кругов защиты Радаманта из красного огня, язык замер, почувствовав опасность. Я завороженно наблюдал за ним, на мгновение позабыв о том, где нахожусь. Тихий, но все равно грозный, глубокий голос Радаманта вернул меня из раздумий под землю.

– Слушается дело…

Первое дело АДвоката Шалькова А. О., об оскорблении чувств демона

Радамант (безразлично смотря на рукоять своего меча): Слушается дело от 5013 года со дня Падения Люцифера, чтоб он был зол и волосат. Обвиняется демон Ахерон, чудовище с пылающими глазами…

АДвокат Шальков (удивленно косится на своего безглазого клиента, но решает промолчать): …

Радамант: …по заявлению Ясмин, вампирши из Хамовников, что в одном из официальных филиалов Ада на земле, в городе Москве, возрастом…

Ясмин (возмущенно замахав руками): Эй, не надо озвучивать возраст!

Радамант (безразлично): Суд не исполняет личные просьбы участников процесса.

Ахерон (давясь рыком): Зато заявитель Ясмин исполняет личные просьбы всех, кому не лень, буквально сама предлагает…

Радамант (уже не так спокойно): Подсудимый Ахерон!

Ясмин (хихикая): Ахерон… нет, ну, правда… А-ХЕР-ОН!

АДвокат Шальков (закусив губу): Это действительно смешно…

Ахерон (оборачиваясь в АДвоткату): Чего?

АДвокат Шальков (встрепенувшись): Я вообще молчу!

Ахерон (недовольно): Так не молчи, работай! Ты мой АДвокат, будешь пользу приносить, или уйдешь?

АДвокат Шальков (про себя): В моем случае, это одно и то же.

Радамант (гулко ударив мечом об пол и дождавшись, пока все притихнут): Тишина! В Аду надо вести себя прилично. Итак, вампирша Ясмин обвиняет демона Ахерона…

Ясмин (пытаясь перестать ржать): Ахерон… Ахерошечка…

Радамант (игнорируя ее): …в том, что он недостаточно злобен и, я цитирую, «даже какой-то дружелюбный для демона с его опытом и квалификацией»… Что защита скажет по данному вопросу?

АДвокат Шальков (не думая, но с чувством): Клянусь Богом, он невиновен!

(Длительная пауза, слышно, как потрескивают языки белого и красного пламени у ног судьи.)

Ясмин (присвистнув): Ни АХЕРОНА же себе…

Ахерон (в ужасе): Ты идиот?! Кто в Аду называет ЕГО имя??

Радамант (наконец-то проявив хоть чуточку интереса к происходящему): АДвокат Ахерона…

Ясмин (сгибается пополам от хохота): Адвокат… Ахерона… Ахеронокат…

Радамант (утомленно): Обвинитель Ясмин, шутка, произнесенная дважды, делает температуру в котле произнесшего ее грешника в два раза выше. Хватит ржать, в суде нет ничего смешного.

Ясмин (виновато хихикая): Извините, судья.

Радамант (поворачиваясь к АДвокату): Как ваша фамилия? А то заявительница у нас сейчас уровень позитива в суде повысит до недопустимой отметки «больше нуля».

АДвокат Шальков (с замиранием сердца): Шальков. АДвокат Шальков.

Радамант (не смотрел фильмы про Джеймса Бонда): Прекрасно, так я и буду вас называть. АДвокат Шальков, правильно ли я понимаю, что Вы только что обвинили своего же подзащитного по статье 139 Кодекса Ада, «Христианство»?

АДвокат Шальков (снова в ужасе): Кто, я? Нет, что вы! Я этот Кодекс даже не читал!

Ахерон (показывая клыки): Как не читал?

АДвокат Шальков (срочно собираясь с мыслями): Нет, ну я читал… но данная статья неприменима к моему подзащитному, уважаемый суд!

Радамант (откидываясь на спинку железного кресла): Обращайтесь к суду «ваше бесчестие». Почему статья неприменима?

АДвокат Шальков (пытаясь рассуждать логически, насколько это вообще возможно в Аду): Потому что христианство есть вера в Бога нашего, Сына его Иисуса Христа…

Ясмин (удивленно моргая): Какой он дерзкий! Ахерон, дай я пожму твою склизкую руку, ты нашел себе совершенно безбашенного защитника! С темы Бога вообще не слезает.

Ахерон (подавая руку вампирше): Я не уверен, что это хорошо…

Радамант (возмущенно ударив острием меча по полу): АДвокат Шальков, ближе к делу, хватит летать в облаках!

АДвокат Шальков (передергивая плечами): Зачем верить в Бога, если мы все и так знаем, что он есть? Как мой подзащитный, ваше бесчестие, может во что-то верить, если это ничего не меняет? Это все равно что верить или не верить в «Докторскую» колбасу! К факту существования ее это не относится. Вот если бы Бога не было…

Ясмин (толкая Ахерона локтем в бок): Смотри-смотри, твой-то задобрить судью пытается! Сейчас еще взятку предложит, скажет, что с превращением воды в вино – это все была профанация и химия. Судья же тоже представитель сил Зла, любит сказки…

Радамант (поправив парик): Какого Дьявола, чтоб его копыта не болели, мы вообще ведем этот разговор? Ваш подзащитный признается в том, что он недостаточно зол??

АДвокат Шальков (посмотрев на Ахерона): Вот этот парень? Да он самый злобный из всех злобных демонов! Ударь меня, Ахерон! Прямо сейчас пни!

(Ахерон хлопает АДвоката по плечу, тот отлетает в противоположную сторону зала Бэздна.)

АДвокат Шальков (поднимаясь на ноги, пытаясь снова начать дышать): Вот видите… Злобный очень…

Ясмин (вспомнив, что пришла сюда кого-то обвинять): Он отказывается являться во сне людям с офидиофобией![7]7
  Боязнь змей.


[Закрыть]

АДвокат Шальков (вспоминая первый курс юридического факультета в Москве): А где доказательства, что у этих людей такая фобия была? Предъявите медицинские заключения! Давайте вызовем этих товарищей сюда в качестве свидетелей!