Текст книги "Любовь с первого фола"

Глава девятая
Трой. Неожиданное предложение

Я терпеть не могу Эмму. Льстивая, фальшивая, слащавая подпевала, ни одного слова искреннего от нее не дождешься.

На кой черт я сюда пришел?

Но пришел же, и даже подарил Эмме винтажную Барби в маскарадном костюме, одну из тех, за которой гоняются коллекционеры.

– Ах, Трой! – восторженно пропела Эмма, прикладывая руку к груди. – Как это мило! А я уж и не рассчитывала ее найти!

Есть слова, от которых меня передергивает, и «мило» в их числе. Я уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь резкое. Но поблизости находилась Маргарет, и я не стал портить Эмме вечер.

К Маргарет меня тянет, и я ничего с собой поделать не могу. Словно она магнит, а я железная булавка, или скрепка, или что-то такое. Не очень-то приятно чувствовать себя скрепкой, по правде говоря.

Кроме того, Маргарет из тех людей, которые не могут не дать почувствовать свою власть. И это усложняет все еще больше.

Конечно, она видит, что меня к ней влечет. И ее это забавляет. На день рожденья Эммы я пришел только для того, чтобы лишний раз увидеть Маргарет – и, само собой, она об этом догадалась.

Сама вечеринка по поводу дня рожденья походила на некоторые коктейли, куда бармен кидает все подряд с тайной надеждой, что получится не совсем уж отвратно. Кого тут только не было: родственники Эммы, друзья Эммы, родственники друзей, друзья родственников, половина университета (не факт, что лучшая), и наша баскетбольная команда в полном составе, включая меня.

Я хотел пригласить Маргарет на танец, но она засмеялась, тряхнула белокурыми кудрями и грациозно ускользнула от меня. Я двинулся по саду, осматриваясь в поисках кого-нибудь, кого угодно, с кем стоило бы поговорить.

Почти всех присутствующих я знал, но общаться с ними меня не тянуло. Вообще я предчувствовал, что это будет потерянный вечер. Вот когда сегодня я снова вышел на тренировку вместе с командой, там я чувствовал себя на своем месте. Торнтон то орал на нас, то подбадривал, то нес чепуху, но все было честно. Никакого двойного дна, когда в глаза улыбаются, хвалят и расточают комплименты, а сами мысленно прикидывают, как им лучше тебя использовать. И даже когда в разгар тренировки заявилась та самая девица в серебристых шортах, которая утром вздумала меня накормить, это не нарушило моего душевного равновесия. То есть почти не нарушило.

Оказалось, ее зовут Тесса. Но она и сама уже сообразила, что дала маху, и не пыталась меня доставать. Кстати, вот и она собственной персоной, хохочет во все горло, держа в руке бокал с розовым шампанским. Платье супер, но стилисту, который сделал ей такую прическу, стоило бы оторвать руки. И зачем он обкорнал ей волосы? Хорошо же было.

Маргарет танцевала с Митчем, который обвился вокруг нее этаким татуированным удавом. Должно быть, я поглядел на них довольно злобно, потому что Эмма подошла ко мне с обеспокоенным видом.

– Трой, у нас там бутерброды с икрой…

Действительно, я у себя в Беверли-Хиллз икры не видел, чего уж там!

– И пиво есть, и шампанское, – продолжала Эмма, заглядывая мне в глаза. – И… спасибо за Барби, – она положила ладонь мне на рукав. – Трой, не сердись на нее, пожалуйста.

– На кого? – машинально спросил я.

– На Маргарет. Она, знаешь, такая, ну…

Исчерпывающее объяснение, мелькнуло у меня в голове.

– Ты сегодня прекрасно выглядишь, – сказал я, стараясь, чтобы это прозвучало искренне.

На самом деле я хотел сменить тему, и мне это удалось.

На Эмме было красивое платье с множеством оборок, и явно дорогое, но оно не шло ей по возрасту и прибавляло одним махом лет пятнадцать. Вообще, как говорила моя мать, когда была в порядке, с оборками следует быть осторожной. Как и с мужиками, добавляла она со смехом. Никогда не знаешь наверняка, лягут ли они, как надо.

Вот, теперь я вспоминаю о ней и о том, как заливисто она хохотала, произнося эту двусмысленную фразу. Да что же такое.

– Спасибо, Трой, – сказала Эмма, облизывая губы. – Ты и сам смотришься, как звезда.

Тут, как написали бы в старинном романе, я почувствовал настоятельную потребность отведать икры, и сбежал. Икра мне, конечно, не досталась – ее уже всю размели – зато, когда я вернулся, Маргарет танцевала уже с Эстебаном. Я видел, как они двигались – совершенно синхронно, слаженно, на одной волне. Было ясно, что они отлично проводят время вместе.

– Привет, Трой… а, мы уже здоровались.

Тесса подошла ко мне, слегка покачиваясь на каблуках. Глаза блестят, щеки раскраснелись явно не от румян, и я поглядел на нее внимательнее. Определенно она выпила больше, чем следует. Но улыбка у нее была милая, такая же открытая, как тогда, когда я ее увидел в первый раз. Ясно, что человек, который так улыбается, не таит за душой ничего дурного. Хотя в наше время лучше, конечно, никому не верить. Надежнее. И спокойнее.

– Только без сэндвичей, – ляпнул я, сам не знаю зачем.

Она поглядела на меня и засмеялась.

– Извини, – сказала Тесса. – Просто… ну…

– Твое призвание – кормить обездоленных? – не удержался я.

– Нет у меня никакого призвания. – Она вздохнула. – А почему именно баскетбол?

– Что?

– Почему ты выбрал баскетбол? Потому что он дает ощущение полета?

В вечернем платье, на каблуках, и даже с этой нелепой прической она выглядела чертовски соблазнительно. Помада у нее немного размазалась, и я поймал себя на том, что это сексуально, и вообще моя собеседница – та еще штучка. Сняв темные очки, я поглядел на ее ножки.

Можете назвать меня фетишистом, но есть такие линии, которые возбуждают. Некрасивые икры, толстые лодыжки, угловатые колени способны испортить впечатление гораздо сильнее, чем растрепанные волосы или неудачный макияж. У Тессы были идеальные ножки. Не хуже, чем у Маргарет, мелькнуло у меня в голове.

– Нет, так не пойдет, – хихикнула Тесса, глядя на меня. – Так у тебя синие или зеленые глаза? Ты носишь линзы или как? А то я совсем запуталась…

Я смотрю на ее ноги, а она – на мои глаза. Нет, никогда мужчинам не понять женщин.

– Не надо путаться, Тесса. Давай выпьем шампанского. – Я видел, что пить ей больше нельзя, и сказал это просто так, чтобы ее отвлечь. – А глаза у меня серые, если что, просто при разном освещении кажутся разного оттенка. И никакие линзы я не ношу.

До меня донесся смех Маргарет, и, обернувшись, я увидел, что она всерьез настроена заполучить Эстебана. Их танец стремительно приближался по степени откровенности к фильмам для взрослых. Голубые глаза ее сверкали, она излучала секс, если можно так выразиться, у Эстебана на нее уже наверняка должно было встать. Я почувствовал себя так, словно меня ударили под дых.

– Ты ее любишь? – внезапно спросила Тесса.

– Что?

Я постарался вложить в свою реплику максимум сарказма, намекающего, что мои сердечные дела ее не касаются, но в том состоянии, в котором находилась моя собеседница, она его не заметила.

– Чувства – это сложно, – изрекла она глубокомысленно. Углы ее рта трагически опустились. – Я тут недавно говорила с одним человеком про мою ситуацию… ну, понимаешь, я думала, что он прилетит, а он не прилетел, и сказал, что между нами все кончено. Но совет был интересный, только мне он ни к чему, потому что я такие штуки не умею… В общем, если ты знаешь девушку, которую Маргарет терпеть не может, договорись с ней и изобрази, что у вас роман. Вот!

Она села на скамейку, сняла туфельку, как Золушка, и принялась вытряхивать из нее попавшие туда камешки или песок.

– Зачем мне это? – спросил я после паузы, в изумлении глядя на свою собеседницу.

– Ну, потому что когда ты просто любишь кого-то, этого может быть мало, понимаешь? Это не так интересно, как… А тут самолюбие взыграет: как он посмел променять меня на… Ну там, на кого-нибудь, не знаю.

Она вновь надела туфлю, запустила пальцы в волосы и поглядела на меня снизу вверх.

– Я не пойму, – не выдержал я, – ты благотворительница или коварная манипуляторша?

Но у нее сделался такой несчастный вид, что мне стало совестно за мой вопрос.

– Была бы я манипуляторшей, – она со смаком растянула это слово, – дала бы я себя бросить… Ладно. Забудь.

Получается, у нее тоже было какое-то свое горькое разочарование, которое не давало ей спокойно дышать. Говорила-то она обо мне, но по глазам я видел, что она думает о своих делах, и было что-то, что застряло в душе, как заноза, и мучило ее.

– Мне нравится Маргарет, – начал я, напустив на себя равнодушный вид, – но…

– Да ладно, ты все время на нее смотришь, – отозвалась Тесса. – Глаз с нее не сводишь.

– Что, это так заметно? – не выдержал я.

– Очень.

– Ты меня с кем-то спутала, Тесса. У меня никогда не было проблем с девушками.

Ну да. До Маргарет – однозначно. Но вот она заставила меня почувствовать себя кем-то вроде неуверенного подростка. Она привыкла быть королевой, а я, если говорить начистоту, поначалу вел себя с ней слишком самоуверенно, и теперь она мне за это отплатила с лихвой. Ей нравилось испытывать на мне свою власть, а я не привык к такому отношению и злился. И все это видели, все были в курсе. Не только Эмма, ближайшая подруга Маргарет, но и эта растрепанная девица, которую я видел… ну да, третий раз в жизни.

Мимо нас пробежала какая-то гостья, вереща: «Джордж! Джордж!», и я заметил, как Тесса дернулась. На ее лицо набежало облачко.

– Пошли лучше поедим мороженого, – предложил я. – В конце концов, за сэндвич я у тебя в долгу.

– Можно вопрос? Ты его выбросил?

– Зачем? Нет, конечно. Съел.

Она засмеялась и встала со скамейки, я подхватил ее под локоть и повел к дому. Мне было интересно, какое мороженое она любит. Оказалось, манговое. Я взял себе шоколадное, а потом мы пошли танцевать.

Глава десятая
Тесса. Враг номер один

Таблетка шипучего растворимого аспирина кружилась в чашке. Скорбно подперев рукой голову, я смотрела на стремительно тающий в воде белый кружок.

Мой отец – самый сдержанный, уравновешенный и разумный человек на свете – бегал кругами по кухне и бушевал.

– Ты напилась!

– Н-н-немножко выпила, – промямлила я.

– Ты не отвечала на звонки!

– Ы-ы-ы… – страдальчески простонала я.

– Тесса, посмотри на меня. – Отец с тревогой вгляделся в меня. – С тобой все в порядке?

– Я хорошо повеселилась, – объявила я. – Нет, меня никто не изнасиловал, все было нормально, со мной были подруги, и…

– Элис пригнала твою машину, а что это за парень тебя привез? – допытывался отец.

– Он был в кожаной куртке? Если да, то это Трой.

– Что за Трой?

– Трой Белкомб.

– Сын голливудского продюсера? – неприятно удивился отец. – О, черт!

– Он тебе не понравился?

– Как он мог мне понравиться, – закричал отец, уже не сдерживаясь, – когда он зарезал мою книжку!

Я сидела, вяло моргая, и не понимала ничего.

– Как зарезал? – пробормотала я.

– Обыкновенно. Айра пытался продать права, но сын Белкомба прочитал несколько страниц и заявил своему папаше, что это фигня. Тот и не стал ничего покупать, – оскорбленно ответил отец.

Тут я вспомнила кое-что еще и решила сразу же расставить все точки над ё.

– Кажется, недавно ты говорил о каком-то персонаже по имени Трой. Вроде его должны были убить или что-то такое. Это из-за Троя Белкомба, что ли? – подозрительно спросила я. – Ты дал его имя жертве, потому что он…

– Ну да, – вздохнул отец. – Не могу же я давать имена приличных людей тем, кого убьют в моем тексте!

– Трой вообще о твоих книгах не упоминал, – заметила я, покопавшись в памяти. Да что там – судя по всему, он даже понятия не имел, что мой отец – писатель.

– Конечно, для него это пустяки, а для меня… – Губы отца сжались. – Что у тебя с ним?

– Ничего. Мы просто болтали, ели мороженое и танцевали. Потом Маргарет притащила какой-то пунш… – Я охнула и взялась за висок, в котором звенели колокола и одновременно кто-то прилежно строчил из пулемета. – Слушай, мне надо на лекции.

– Куда ты поедешь в таком состоянии? Ты видела, на кого ты похожа?

Мне тоже хотелось прояснить этот вопрос. Я боком сползла со стула и направилась в ванную комнату. Забыла сказать, что на мне до сих пор было вчерашнее платье от Дольче, и, судя по ощущениям, прямо в нем после вчерашней вечеринки я и заснула.

Большое зеркало в ванной отразило Тессу Ломбард в состоянии полного распада личности. Волосы растрепаны, под глазами синяки, лицо опухло, помада размазана, зато тушь не подкачала. И платье, само собой.

Скажем честно, только оно как-то примирило меня с моим нынешним видом.

– Готовая клиентка «Анонимных алкоголиков», – пробормотала я себе под нос, критически изучая свои собственные руины. Мало кому, кстати, приходится одновременно быть и развалинами, и ученым-археологом. – Здрасьте, меня зовут Тесса, и я… Нет, я не алкоголик, и даже не собираюсь им стать. Пап, можно сделать яичницу с беконом? – крикнула я в пространство. – Я постараюсь успеть ко второй лекции.

– Ты не сядешь за руль в таком состоянии!

– Хорошо, я возьму такси.

– Это все из-за Джорджа, – не сдержался мой отец. – Этот сукин сын испортил тебе жизнь!

В кухне с диким грохотом полетело на пол что-то металлическое. Должно быть, это была сковородка. В голове моей синхронно ринулся в атаку целый пулеметный полк. Я охнула и страдальчески закрыла глаза.

Но, как сказал тренер Торнтон, в жизни нет ничего невозможного, и всего через несколько часов я сидела в университетском кафе, чинно потягивая латте и глядя в окно на залитый солнцем двор. Между лекциями был перерыв, и я пропустила лишь половину самой ранней, без всякой фантазии сославшись на пробки на дороге.

Теплый ветерок доносил сладкий аромат цветов, какая-то птица прочертила в воздухе сложную кривую, и я почувствовала, что красота этого движения наполняет меня восхищением. Через мгновение птица пролетела мимо моего столика, и я увидела в ее клюве подрагивающие прозрачные крылья стрекозы.

Все – обман. Там, где человек видит эстетику, волшебство, неземное, природа оставляет место лишь для добычи пищи и размножения. Я ощутила укол острого разочарования – и одновременно спиной почувствовала, что на меня смотрят. Обернувшись, я увидела Троя, который шел ко мне уверенной походкой. Его пронзительные серо-голубые глаза встретились с моими, и машинально я распрямилась на стуле.

Когда он опустился на место напротив меня, я почувствовала, что словно раздваиваюсь. С одной стороны, вчера он был со мной дружелюбен и мил, с другой, мне хотелось спросить, действительно ли он зарезал экранизацию книги моего отца.

С третьей, я вдруг как-то особенно остро ощутила, что передо мной сидит интересный, красивый парень, а я не накрашена, прячу обкромсанные волосы под темной бейсболкой и вообще…

– Привет, Тесса, – проговорил он низким и вкрадчивым голосом. – Как дела?

Я улыбнулась ему, лихорадочно подыскивая слова для ответа.

– Хорошо, спасибо. Но пунш меня вчера чуть не добил.

– А я тебе говорил, чтобы ты его не пила, – хладнокровно заметил мой собеседник.

– Правда? Я не помню.

– Элис может подтвердить, спроси у нее.

– Спасибо, что ты привез меня домой, – осторожно сказала я. – Надеюсь, мой отец… э… встретил тебя любезно?

– Ну, он отнесся к ситуации с пониманием, – усмехнулся Трой.

И опять эти его ямочки на щеках. Я поймала себя на том, что таращусь на них, как зачарованная.

Мы заговорили о вчерашней вечеринке, обмениваясь впечатлениями. Но хотя наша беседа казалась непринужденной, я не могла отделаться от ощущения, что что-то не так. Как будто Трой чего-то ждет или явился сюда с какой-то задней мыслью, которая не дает ему покоя.

Может быть, это связано с книгой моего отца? Или…

– Кстати, – небрежно уронил Трой, и глаза его потемнели, приобрели зеленоватый оттенок, – скажу честно, я долго думал о том, что ты сказала вчера.

Я насторожилась. Что именно он имел в виду?

– В твоем плане есть рациональное зерно, – объявил Трой. – Так что… может быть, я и послушаюсь тебя.

Я ничего не понимала. План? Какой план? Я ломала голову, пытаясь вспомнить, о чем мы говорили вчера.

– Трой, что ты имеешь в виду? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринужденно.

Он наклонился ко мне, его глаза блестели.

– Да ладно, ты прекрасно понимаешь, о чем я.

– Я… э… не помню все наши разговоры, – пробормотала я.

– Ну, ты мне посоветовала изобразить отношения с девушкой, которую Маргарет терпеть не может.

Вот черт. Кажется, миссис Мерриуэйзер что-то такое вскользь упоминала, и ее совет застрял у меня в памяти. Сыграть на самолюбии. Но тогда речь шла о Джордже, и она считала, что ни на что подобное я не способна.

Впрочем, я придерживалась ее мнения.

– Думаю, мы можем использовать это в наших интересах, – продолжал Трой.

Я почувствовал, что мое замешательство перерастает в беспокойство. «Наши интересы»? Почему наши? Что вообще он имел в виду?

– Мне надоело терпеть выходки Маргарет, – добавил Трой, дернув щекой, – ну а тебе, я так понимаю, тоже не повредит изобразить страстный роман. Верно ведь?

Я прикипела к месту. О нет, это невозможно.

Почему я? При чем тут я?

– Нелепость какая-то, – пробормотала я. – Я ничего не имею против Маргарет…

Улыбка Троя стала шире, а глаза озорно заблестели.

– Зато она против тебя еще как имеет.

– В смысле?

– Да ты и есть тот самый человек, которого она терпеть не может, – объявил Трой. – Только не говори мне, что не знаешь этого.

Я сидела, вытаращив на него глаза, и вид у меня, должно быть, был преглупый. Я не верила своим ушам.

– Но я… я ничего ей не сделала!

– Еще как сделала, – хмыкнул Трой. – Ты что, не в курсе, что она называет тебя надменной сукой из Аризоны, лицемерной стервой, высокомерной деревенщиной, и еще всякими словами?

– Меня? – пискнула я, когда обрела дар речи.

– Ага. Типа ты не участвуешь в студенческой жизни, себе на уме, задираешь нос и вообще невыносимая. Ну и не прыгаешь перед Маргарет на задних лапках, само собой.

– Ты это все выдумал, – сказала я мрачно. – Про отношение Маргарет ко мне и то, что она говорит. Я не могу сказать, что мы подруги, но…

– Спроси Эмму, спроси девчонок. Господи, Тесса! Да ее больше всего бесит, что она для тебя никто. Другие счастливы носить ее шлейф, а ты даже с ней не здороваешься иногда… Ты демонстративно ее игнорируешь!

Я ухватилась за чашку латте, как за спасительный круг.

Я – надменная?

Я – высокомерная?

Я, оказывается, лицемерка?

Когда я была надменной? Где именно я лицемерила?

Я не питаю насчет себя иллюзий. У меня не самая интересная внешность, я среднего роста, и вообще я обыкновенная девчонка из провинции. Я прилагаю усилия, чтобы хорошо учиться, не курю, не пью – ну, за исключением редких случаев – и стараюсь не доставлять проблем своим близким. Ни один современный писатель, любящий драмы и изломы, не выберет меня героиней своего романа. Я люблю красивые платья, яркий маникюр, умных и талантливых людей, интересные лица. И нате вам – меня за спиной уже произвели в вероломные лицемерки, потому что я, видите ли, недостаточно приседаю перед какой-то козой из Беверли-Хиллз.

– Маргарет вообще тебя считает врагом номер один, – заметил Трой.

– Ну и пусть считает, – оскорбленно ответила я. – Плевать я на нее хотела.

– Вот этого она и не может стерпеть. – Он усмехнулся и подался вперед. – И если я притворюсь, что влюбился в тебя…

У меня голова уже шла кругом.

– …тогда она сделает все, чтобы увести меня, – закончил Трой.

– Слушай, прекрати, – сказала я, начиная сердиться. – Это просто смешно.

– Это не смешно. По-своему это гениально. Поверь мне, Тесса. Это сработает. Может сработать, по крайней мере.

Я уставилась на него, чувствуя, что попала в ловушку. Дернуло же меня вчера пересказать ему совет миссис Мерриуэйзер.

Может быть, Трой просто шутит? Но я посмотрела ему в лицо и поняла, что он абсолютно серьезен.

– Трой, – начала я, чувствуя неловкость, – ты… Нет, я польщена и всякое такое, но – я не играю в такие игры.

– Почему? – быстро спросил он. – Я тебе не нравлюсь?

– Не в этом дело.

– А в чем?

– Нельзя манипулировать людьми. Точка.

– Ты так заботишься о Маргарет, которая вчера пыталась тебя споить, хоть и видела, что тебе больше пить нельзя? О Маргарет, которая терпеть тебя не может?

– Нет, дело не в Маргарет. Просто я не хочу.

– Почему?

– Не хочу, и все.

Трой молчал. Выражения его лица я не понимала.

– Ты ей расскажешь? – спросил он после паузы.

– Нет.

– Ты меня считаешь сволочью?

– Нет. Не считаю.

По-моему, вы с Маргарет стоите друг друга, мелькнуло у меня в голове. Но вслух я этого не сказала.

В следующее мгновение Трой рывком поднялся со стула и, согнувшись пополам и отставив руку в сторону, изобразил какой-то изысканный придворный поклон. Может быть, подсмотренный в одном из фильмов, которые делал его отец.

– Был чрезвычайно рад познакомиться с вами, мадам, – объявил он, усмехаясь.

После чего удалился с гордо поднятой головой, а я допила латте, сползла со стула и отправилась на следующую лекцию, чувствуя себя точь-в-точь как недавно увиденная мной пойманная стрекоза.