Текст книги "В поисках идеального мужа"

Том выбрал шляпу и надел ей на голову. Потом отошел в сторону, и губы у него растянулись в улыбке.

– Что такое? – Клео осмотрелась, пытаясь найти зеркало, но в кабинете его не было. – Я выгляжу смешно?

– Наоборот – она словно для тебя сделана. Возьми ее себе на память.

– Вот это уже смешно. Когда я отсюда уеду, она мне больше не понадобится. – Когда она уедет, она больше не увидит Тома Макбрайда. От этой мысли Клео испытала странное щемящее чувство. Она постаралась отбросить эту мысль. – Когда все закончится, я тебе ее верну.

– Я бы на твоем месте не торопился. Найти шляпу, которая так хорошо сидела бы на голове и подчеркивала индивидуальность, очень нелегко. Некоторым приходится перемерить сотни, пока они не найдут подходящей. А эта как раз для тебя. – Взяв свою шляпу, Том направился к двери. – Пойдем.

Клео поспешила за ним, польщенная его оценкой.

– Почему ты думаешь, что она мне так хорошо подходит?

– Она подчеркивает тонкие черты твоего лица, говорил Том, не сбавляя шага. – Она подходит к твоим золотым волосам. Поля не слишком широкие, и это хорошо, иначе она казалась бы не по размеру большой.

Слушая этот поток комплиментов, Клео чувствовала, как они приятно согревают ее. Если он делал это только для того, чтобы добиться своего, то нужно признать, делал он это очень искусно. Вскоре она поймала себя на том, что уже успела полюбить эту шляпу.

Глава 7

– Поторапливайся, Динамит. Посмотри, как мы уже отстали. – Доев шоколадку, Клео пришпорила коня и цокнула языком. Вообще-то в этом была ее вина. Она сама остановила коня, чтобы полюбоваться широким оврагом, пестреющим цветами, горными вершинами, покрытыми снегом, и рекой, бегущей к ранчо, которое постепенно становилось похоже на маленький игрушечный домик.

Тропа вилась по пролеску осин, листья у которых трепетали при каждом дуновении ветерка. На лугу пасся олень. Вдруг он услышал что-то, поднял голову и через мгновение скрылся в лесу. В ветвях щебетали птицы, воздух был напоен ароматом хвои.

Клео не торопилась вперед и, пропустив всех остальных, любовалась прекрасной природой, держа фотоаппарат наготове. Она уже успела истратить одну пленку и сейчас переходила ко второй. Конь тоже не спешил. Динамитом его назвали, должно быть, в шутку, подумала Клео.

– Поторапливайся, малыш, – понукала его Клео, боясь отстать от группы и встретить пуму или медведя. Впереди Джитер управлял вагончиком, Том ехал рядом. Он остановился и посмотрел на Клео через плечо. Потом развернул лошадь и поехал к ней. Она любовалась его красивой посадкой и тем, как покачивалось его тело в ритм шага ярко-красного коня. Он был великолепен.

Том поехал рядом, придерживая свою быструю лошадь и заставляя ее держаться наравне с Динамитом. Клео с волнением заметила, что вагончик скрылся за холмом и они остались почти одни.

– Что-то я не могу найти фитиль у этого коня, Макбрайд, – сказала Клео. Том усмехнулся.

– Я не знал, что тебе нужен победитель конных скачек.

– Мне не нужна такая быстрая лошадь, как у тебя, это точно, но мне уже давно хочется спрыгнуть на землю и толкать этого коня сзади.

– Я подумал, что лучше всего дать тебе спокойную лошадь, ведь ты давно не ездила верхом. А это самый спокойный конь из всех. Не волнуйся, когда будем перегонять скот, он будет держаться наравне со всеми. И не будет шарахаться и не понесет тебя. А если упадешь, то не убежит и будет стоять рядом.

Клео была тронута такой заботой. Кажется, ему небезразлично, что с ней может произойти.

– А кто придумал ему такое имя? Это неплохая шутка.

– Я. И не в шутку. Ребенок не шутит, когда выбирает имя своему собственному коню.

– Так он принадлежал тебе, когда ты был еще ребенком? А сколько ему лет?

– Двадцать шесть.

– Ничего себе! Зачем же я заставляла его бежать? Может, его уже пора отправить на пастбище или что-нибудь в этом роде?

– Нет, он еще силен и любит выбираться на волю, чтобы посмотреть мир. Правда, Динамит? – (Конь навострил уши, услышав свое имя.) – Я видел, как он появился на свет, – продолжал Том. – Когда отец подарил мне его, это было так, словно он подарил мне весь мир. Я назвал его Динамитом, потому что он любил внезапно срываться в галоп. На ранчо у него уже есть праправнуки.

– Ого! – Клео теперь смотрела на коня с уважением. Но с еще большим уважением и нежностью она смотрела на его хозяина, который разрешил ей ехать на его первом коне. – А у меня никогда не было животных, кроме хомяков. – Она улыбнулась, впервые за долгие годы вспомнив своих маленьких пушистых друзей.

– У тебя есть братья или сестры? – спросил Том.

– Нет, мне предстоит одной нести знамя семьи Гриффин. Как и тебе, наверное. Ведь твоя сестра больше не занимается делами ранчо?

– Не занимается, – кивнул Том. – Я понятия не имел, как все обстоит, до позапрошлого года, когда отец передал управление ранчо мне.

– Что-то не так?

– Не совсем так, как хотелось бы. Я… – Он остановился и удивленно посмотрел на нее. – А с чего это мы вдруг заговорили об этом?

– Это лежит у тебя на плечах тяжелым грузом, да?

Том смотрел в сторону, на густой темный лес.

– Да нет, – сказал он, усмехнувшись, – не очень. Клео не поверила ему. Но Том Макбрайд был слишком горд, чтобы рассказывать кому-то о своих проблемах и заботах.

– Позируй мне, – сказала Клео. – Как заметил Джитер, это безболезненный способ заработать немало денег. Может, за этим пойдут новые доходы, и ты сможешь расширить дело.

– Для чего придется увеличить ранчо, а мне оно нравится таким, какое оно сейчас есть.

Клео тоже оно очень нравилось. Она не могла представить себе «Шепот ветров» гигантским комплексом.

– Ну ладно, забудь об этом, подумай просто о своем гонораре. Я уже говорила, что могу поднять цену, потому что действительно очень хочу снять тебя для обложки.

– Я бы предпочел, чтобы ты просто хотела меня. Хотя бы ненадолго.

Ну, его-то Клео хотела давно. К тому же они уже слишком долго были одни. Она откашлялась.

– Кажется, нам пора догонять остальных.

– Ты боишься меня, Клео? Или боишься, что вместо обложки твоего календаря я окажусь в твоей постели? – (Внутри у Клео все напряглось, она едва сдерживала дрожь и желание перейти к делу.) – Я никогда не буду заставлять тебя делать то, чего ты не хочешь.

– Тогда сейчас я хочу вернуться к остальным.

– Договорились, – вздохнул Том. Проезжая мимо дерева, он отломал ветку и протянул ее Клео. – Пришпорь Динамита этим пару раз, и все будет в порядке.

Клео отвергла предложенную помощь.

– Бить прапрадедушку? Никогда.

– Кто-то должен сделать это. Иначе я стащу тебя с лошади и займусь с тобой любовью прямо здесь, на перине из еловых веток. – (Она смотрела ему в глаза, горящие желанием, и чувствовала, что сердце ее вот-вот выпрыгнет из груди.) – Держись, Клео.

Клео вовремя успела схватиться за луку седла. Едва ветка с размаху опустилась на круп коня, как он рванулся в галоп. Том скакал следом, не упуская ее из виду.

Когда Клео привыкла к скорости, ей стало хорошо: ветер в лицо и движение помогали выбросить из головы мысли о сексе. Но она же не будет скакать вот так все время. Когда она остановится, то снова окажется в плену страсти. Надо как-нибудь отвлечься, хотя бы на время. Думать, например, о Джозе и решать, как его лучше фотографировать.

Том любовался ею. Тем, как она держалась в седле и как помогала перегонять скот. Это было сладкой мукой. Он так засмотрелся на Клео, что ему пришлось догонять корову, которая неторопливо прошла мимо него. Что сильно удивило Джоза, оказавшегося рядом.

– Она тебе нравится, да? – спросил Джоз. Том не стал отрицать.

– И, похоже, я выгляжу полным дураком.

– Не совсем, – честно ответил Джоз. – От такой женщины нетрудно сойти с ума.

– Она уже просила тебя позировать ей для календаря? – спросил Том Джоза.

– Ага, – ответил тот.

– Ты согласился? – Отчего-то эта мысль была Тому неприятна. Особенно, когда он вспоминал, как Клео откровенно заводила Джитера.

– Думаю, да.

– Поговори сначала с Джитером и узнай, как она работает.

– Я уже слышал. Джитер рассказывал, что она делает, чтобы получить нужную фотографию. Это шоу-бизнес, а деньги есть деньги. Джитер сказал, что ты не против.

Том натянул шляпу на глаза.

– Я же не хочу стоять на вашем пути к славе. Может, сейчас вот я еду с будущим Антонио Бандерасом, кто знает?

Джоз рассмеялся и покачал головой.

– Я не собираюсь становиться кинозвездой. Но деньги мне не помешают. Хочу купить новое седло. Давно уже положил на него глаз, с посеребренными краями. Ради этого я не против подвигать мускулами. – Он улыбнулся. – Не то чтобы ты плохо платил мне. Просто я не могу купить на эти деньги все нужное снаряжение.

– Если верить Клео, после съемки финансовых проблем у тебя не будет. Ты отправишься в Голливуд, и больше я тебя не увижу.

– Я не смогу уехать отсюда, – сказал Джоз. – Я работаю тут с шестнадцати лет.

В сущности. Том был рад, что пара его работников получит дополнительные деньги благодаря этим съемкам. Он уже не мог без страха смотреть на цифры, в которых выражались долги ранчо. А если цены на говядину упадут, он пойдет ко дну, и люди, которые были для него словно родная семья, потеряют работу.

– Джитер сказал, что она и тебе предлагала позировать, но ты отказался, – рискнул заметить Джоз.

– По-моему, Джитер слишком много болтает.

Наверное, ему нечем больше заняться. Надо будет увеличить список его обязанностей. – Том направился к теленку, отставшему от стада.

– Джитер не хотел сказать ничего плохого. Он просто мечтает стать знаменитым. И не может понять, что не всем этого так хочется, как ему.

– А тебе не хочется?

– Нет. Я точно знаю, что хочу получить. Том посмотрел на него, на секунду пожелав, чтобы этот парень не был таким привлекательным.

Мысль о том, что Клео будет с ним работать, была ему чертовски неприятна.

– Не волнуйтесь, босс, – сказал Джоз, – все, что мне нужно, – это новое седло.

К вечеру стадо перегнали на новое пастбище. Это заняло почти весь день, и всадники тронулись в обратный путь только к вечеру. Клео нравилось постоянно быть в движении, что-то делать. Это напоминало шумную и быструю жизнь Нью-Йорка.

Когда солнце село за верхушки гор, Том сказал, что пора делать привал.

Клео не представляла, как сильно у нее будет ломить тело после долгой езды в седле. Но поскольку никто больше не жаловался, она тоже предпочла молчать. Тринадцатилетняя Лаура и ее родители, по-видимому, раньше занимались верховой ездой, а молодая пара за неделю, проведенную на ранчо, похоже, уже привыкла к седлу.

Они остановились на открытом лугу, недалеко от широкого ручья. Можно было бы сделать отличный снимок, но Клео бросало в дрожь от одной мысли, что тут можно встретить пуму и медведя и что ей предстоит спать на открытом воздухе.

Постепенно все собрались у костра, на котором Джитер жарил мясо. Клео надеялась, что пума не особенно любит жареную говядину и не рискнет прийти сюда полакомиться.

Джитер расставил стулья и предложил всем что-нибудь выпить. Клео представила, как она будет сидеть, изнывая от боли, и предпочла стоять. Тут она увидела Тома. Он казался таким сильным, крепким, что Клео едва поборола желание броситься ему в объятия, чтобы оказаться под его надежной защитой. Она невольно подалась ему навстречу, но тут же остановила себя.

– Что вам принести, Клео? – спросил Джитер.

– Грушевый сидр, пожалуйста, – машинально ответила Клео, не сводя глаз с Тома.

Он подошел к остальным и усмехнулся.

– И не забудь добавить лед, Джитер. Ты ведь знаешь, где у нас лед?

– Нет, босс, не знаю. – Джитер выглядел озадаченным.

Клео вздрогнула и вернулась к реальности.

– Что у вас есть, Джитер?

– Пиво и содовая, мэм.

– Тогда мне пива, пожалуйста. Том тоже попросил себе пива, и Джитер ушел. Клео повернулась к Тому:

– Ты непредсказуем. Том. Чем больше я тебя узнаю, тем больше удивляюсь. Еще никогда не видела такой очаровательной комбинации трудолюбивого ковбоя и насмешливого, холодного светского льва.

– И все-таки, похоже, я еще недостаточно очарователен.

– Видишь ли, я ведь дочь крупного магната. И хоть ты не поверишь, но у меня есть личная дисциплина.

– Магната? И все, что у тебя было, – это только хомяки?

– Мы ведь жили в роскошной квартире в центре города.

– Да, представляю, – кивнул Том, и подождал, пока Джитер передаст им пиво. Он чокнулся с Клео. – За прекрасное будущее.

Сделав глоток, Клео представила себе это будущее: сидеть у камина на мягких подушках в объятиях Тома и смотреть, как за окном кружит снег… Нет, не получится, потому что, когда выпадет снег, ее уже здесь не будет.

Глава 8

Том, Джитер и Джоз решили дежурить по очереди. Том вызвался смотреть за лагерем в последние часы перед рассветом. Они всегда делали так, когда отправлялись в путь не одни: гости будут чувствовать себя надежнее. Том заметил, с каким облегчением вздохнула Клео, узнав, что лагерь будет охраняться.

Он, конечно, дразнил ее опасными хищниками, но уж лучше предупредить новичков о риске, чем позволить им думать, что вокруг них Диснейленд, где звери разговаривают, дружелюбно улыбаются и поют песни. Леса Монтаны опасны, несмотря на всю их красоту, и новички должны знать об этом.

Ночь выдалась тихой, в небе горели звезды. Джитер сказал, что видел, как из лесу выходил медведь, но тут же повернулся и ушел обратно. Том ждал, что он появится снова. Хотя это было маловероятно: медведи редко нападали на людей, если только они однажды уже не попробовали человеческого мяса.

Тому было небезразлично все, что происходило в его родных лесах. Его беспокоило, что пумы постепенно вымирают, и он делал все возможное, чтобы сохранять скот, не истребляя огромных кошек. Он не любил охоту и убивал зверя, только если он действительно представлял опасность или умирал в муках. И гостей ранчо он не водил на охоту, хотя соседи зарабатывали на этом неплохие деньги. Без хищников леса Монтаны будут совсем другими.

Горизонт начал светлеть, звезды слегка потускнели, и Том отправился к той части лагеря, где спала Клео. Он готов был охранять ее сон хоть всю ночь и даже пожертвовать собой, чтобы уберечь от опасности. Но Клео не знала об этом.

Клео мирно спала, положив ладони под голову. Том вдруг подумал, что уже успел привязаться к этой женщине. Она стала дорога ему. Чувства, которые он испытывал, не были похожи на примитивную страсть, а это обещало большие проблемы.

Краем глаза он заметил какое-то движение на лугу, медленно повернулся и увидел огромного лося, выходившего из-за деревьев. Стараясь двигаться как можно бесшумнее и незаметнее, Том нагнулся и тронул Клео за плечо. Она тотчас открыла глаза, так что Том даже усомнился, действительно ли она крепко спала. Наклонившись к самому ее уху, он сказал:

– Там огромный лось, он идет к ручью. Медленно поднимайся и бери фотоаппарат. Уже достаточно светло, так что ты сделаешь отличный снимок.

Клео кивнула и начала медленно выползать из спального мешка. Через минуту она уже стояла рядом с ним, подрагивая от холода. Том наклонился, взял ее куртку и набросил ей на плечи.

Она с благодарностью улыбнулась, и сердце Тома перевернулось в груди. Она была так красива. Ветер дул со стороны поля, так что они смогут подойти ближе, и зверь не почувствует их.

Кивком головы позвав Клео, Том пошел к ручью, ступая как можно осторожнее. Лось вошел в пелену тумана у ручья и остановился. Том тоже замер. Когда лось наклонил голову и стал пить, Том тронулся дальше.

Лось поднял голову, и Том остановился, зная, что дальше идти не следует, иначе они вспугнут его. Клео положила ему руку на плечо и слегка сжала, чтобы он остановился. Поднимающееся над горизонтом солнце окрасило мощное тело зверя в бронзовый цвет.

Щелчок фотоаппарата был негромким, но лось поднял голову, словно услышал, и смотрел теперь прямо в объектив. Клео сделала еще один снимок, и лось неторопливой походкой снова направился в лес.

– Отлично! Получилось! – Голос у нее дрожал от радости. – О, Том, он был великолепен, правда?

– Да. Ты просила показать, что делает это место особенным для меня. Теперь ты знаешь.

– И ты все время наблюдаешь подобные картины?

– Не все время, но часто. И ради этого я согласен переносить любые трудности.

– Спасибо, что разбудил меня.

– Не за что. – Он не удержался и коснулся ее щеки. – Как ты?

– Внутри просто горю от радости, а снаружи немного ломит тело. Том улыбнулся.

– Поздравляю, ты прошла боевое крещение. Тут всегда так: сначала все болит и ноет, но зато у тебя самый прекрасный офис в мире.

– Точно, – сказала Клео. Она подняла голову, любуясь тем, как солнце поднимается над заснеженными вершинами. – Я даже не представляла, что здесь может быть так красиво.

Кажется, она постепенно влюбляется в Монтану, думал Том. Это происходило со многими, кто прожил здесь хотя бы несколько дней. Но это абсолютно ничего не меняло – люди возвращались домой, окунались в повседневные заботы и забывали о чудесных утренних часах в горах. И все же он никогда не слышал такого восторга и благоговения в голосе у Дейрдры. Дейрдре приглянулась идея выйти замуж за ковбоя в Монтане, потому что это звучало экзотично для ее друзей в Нью-Йорке. Все остальное ей было безразлично.

– Можно задать тебе один вопрос? – спросила Клео.

– Давай.

– Это очень личное, и ты, конечно, можешь сказать, что это не мое дело…

– Договорились.

– Почему… почему ты развелся? – Клео подняла на него глаза, но тут же отвела взгляд. – Прости, не надо было спрашивать.

Том поразился, что ее волнуют вопросы, которые касаются только его.

– Почему ты спросила?

– Не знаю. Мне показалось, ты не сторонник разводов, и я не могу поверить, что какая-то женщина могла отказаться от всего этого.

– Не думаю, что отказаться от всего этого ей было так уж трудно. У Дейрдры были другие интересы, и этот брак к ним, видимо, не относился.

– Кажется, брак для тебя – это серьезно, – сказала Клео.

– Если не относиться к нему серьезно, зачем тогда вообще выходить замуж или жениться? Клео почувствовала себя неловко.

– Ну, вообще-то, ты прав. Но позволять, чтобы брак занимал первое место в жизни, по-моему…

– Он и должен занимать первое место, черт возьми. Так было для меня, так почему бы и ей к этому так же не относиться? Я чуть было не подумал, что ты не похожа на нее, но, видно, ошибся. Ты, надо думать, стала бы на ее сторону. Карьера превыше всего, а муж – всего лишь удобное дополнение.

Щеки Клео залила краска.

– Но для мужчин карьера тоже превыше всего, разве не так? Ты что, ждал, что она бросит работу?

– Хотя бы ненадолго. – Том старался подавить гнев, закипающий в нем. – Она могла бы потом снова вернуться на подиум.

– Как же! – Глаза у Клео горели огнем. – Это не та работа, откуда можно уйти, поиграть в домохозяйку и снова вернуться. Один неверный шаг – и ты уходишь в историю. А ты сам когда-нибудь думал о том, чтобы бросить работу и оставить ранчо, а? Бедная женщина должна жертвовать собой, а муж…

– А муж слишком поздно обнаруживает, что бедная женщина убила их ребенка! С чего ты взяла, что все контролируют мужчины? Женщинам принадлежит безграничная власть.

Клео была поражена.

– О Том… Том, прости меня, я не знала. Он смотрел вниз, на траву, на которой блестели капли росы, похожие на слезы.

– Сейчас уже ничего не вернешь. Не надо было ничего говорить. – Его била дрожь. Клео тронула его за руку.

– Том…

– Пойду проверю лошадей.

– Я с тобой.

– Нет. – Он с сожалением смотрел на нее. – Мне надо было быть умнее и после первой ошибки с жительницей шумного Нью-Йорка держаться подальше от другой такой же. Но я плохо выучил урок.

– Том, я не… – Клео смутилась и не закончила фразы.

– Я не говорю, что ты такая же, как Дейрдра, но ты думаешь так же, как она. Вы крепко держитесь на лестнице успеха и никому не позволите ослабить эту хватку. У вас есть на это право, а у меня есть право держаться подальше от вас. – Он развернулся и зашагал по полю к лошадям, которые мирно паслись в стороне.

Слава Богу, у него есть эта земля, думал Том, полной грудью вдыхая горный воздух. Женщины приходят и уходят, а земля – это то, что останется с ним всегда.

За то время, что они перегоняли скот. Динамит словно помолодел. Или ему просто не терпелось вернуться домой – конь несся впереди всех. Клео была этому только рада – у нее уже пропало всякое желание делать фотографии.

Том был абсолютно прав: карьера занимала в ее жизни первое место, как и в жизни ее отца. Мать была для него лишь удобным дополнением. Наблюдая это все свое детство и отрочество, Клео усвоила, что в семье надо быть главным и не позволять подмять себя. Она твердо решила, что будет жить как отец.

Ее план был вовсе не плох – ведь мужчины только так и живут. Так почему бы не поменяться с мужчинами местами? Она найдет кого-то, достойного быть ее мужем, а сама будет продолжать свой нелегкий путь к славе. В ближайшее время ей нужно сконцентрироваться на работе с календарем и подборе мужа. Не все думают так, как Том. А если они окажутся не такими привлекательными, как он… Что ж, значит, так должно быть – он не для нее.

Одно плохо: ей пока не удалось уговорить его позировать для календаря. Вообще-то после их сегодняшнего разговора ему вряд ли захочется иметь с ней дело. Ну и ладно. Надо поскорее забыть о нем и делать свою работу. Возможно, Джоз будет неплохо выглядеть на обложке.

Вернувшись на ранчо, Клео позвонила в Бозмэн и договорилась насчет машины напрокат. Надо было сразу это сделать. Берни, видимо, боялась, что она заблудится, но сейчас Клео привыкла, и горы служили ей ориентиром. Если бы из Бозмэна она приехала на ранчо сама, то не увидела бы орлов. Правда, с другой стороны, она получила бы первую поражающую дозу обаяния Тома намного позже и, может, не оказалась бы в плену его чар так скоро.

Клео с головой окунулась в работу. На следующий день она фотографировала Джоза и уже по его лицу поняла, что он свободен. Клео поставила галочку в списке рядом с его фамилией, включая его в ряд потенциальных мужей.

Кроме Тома, в «Шепоте ветров» не оставалось больше никого подходящего для фотографирования, и Клео отправилась на соседние ранчо. Скоро ее уже знала вся округа, и называли ее не иначе как «девушка с фотоаппаратом». Ковбои сами искали ее и предлагали себя в модели для календаря. Так что скоро у Клео был обширный список – и моделей, и кандидатов в мужья. Среди них были Стью, хорошо сложенный брюнет, и Боу, таинственная сексуальность которого могла свести с ума любую женщину. Она свела бы с ума и Клео, если бы только ей удалось выкинуть Тома из головы.

Клео делала для этого все возможное и старалась бывать в «Шепоте ветров» как можно реже. Она ужинала в закусочной по дороге на ранчо и приезжала к дому, только когда становилось темно.

В этот вечер она снова поужинала в маленькой закусочной, но, когда собралась ехать домой, оказалось, что мотор не заводится. Тут ее кто-то окликнул. Это был Роберт Хендерсон, молодой ковбой, которого она не взяла для съемок календаря: его по-детски наивное и добродушное лицо не подходило ей.

– Кажется, у вас проблемы с машиной? – спросил он.

Клео улыбнулась.

– Боюсь, что да.

– Вы взяли эту машину напрокат?

– Да.

– Я бы, конечно, мог попробовать починить ее, но у вас тогда будут проблемы с агентством по прокату. Давайте я лучше отвезу вас в «Шепот ветров», и вы позвоните им оттуда.

– Отличная мысль. Большое спасибо, Роберт.

Клео, уставшая за долгий трудный день, вышла из машины выжатая как лимон. Все, о чем она сейчас мечтала, – это поскорее добраться до постели и уснуть, хотя… Она посмотрела на тропинку к горячей ванне, освещенную фонарями.

Через несколько минут Клео уже погрузилась в горячую воду. Она давно заслужила это блаженство. И, как всегда после таких дней, в ней все сильнее разгоралась потребность в сексе.

Клео расслабилась и откинула голову на деревянный край, жуя шоколад. Вдали ухнула сова, из леса доносились странные звуки, но Клео было все равно. Ей только хотелось, чтобы пузырящаяся вода сняла усталость и ослабила кипящее в ней желание. Черт бы побрал этого Тома Макбрайда. Раньше у нее не было определенного объекта страсти, ей просто нужна была близость. Сейчас же она хотела только одного человека – Тома Макбрайда.

Ласкающее прикосновение воды и тусклый свет фонарей успокаивали и как будто гипнотизировали.

– Смотри не усни, Клео Гриффин, не то еще утонешь, – сказала она себе, закрывая глаза. Она почти погружалась в сладкую дрему, ровно покачиваясь, отдаваясь во власть воды и воздуха, пропитанного сосновым запахом.

Клео почувствовала, что рядом кто-то есть. Но не испугалась. Реальность исчезла. Клео казалось, что легкий бриз касается ее век, щек, ласкает волосы. Бриз превратился в прикосновения губ. Клео ни о чем не спрашивала, не произносила ни слова. Она знала: это он.