Текст книги "Манас – великий хан кыргызов"

Нашествие с востока

В северной части величественных Небесных гор лежит Чуйская долина. Земля здесь щедра, поэтому люди издавна называли эту долину Золотой. Дороги, пересекающие ее с востока на запад, вели в бескрайние степи. За ними были пустыни Черных и Красных песков, великая река Эдиль. На севере были дремучие леса. Дороги на восток приводили к тесному проходу между двумя горными хребтами Тянь-Шаня – ущелью Боом. По его каменному ложу с ревом несла свои воды красавица река Чу. Вдоль нее, то спускаясь к самой воде, то взлетая на скальные уступы, вился караванный путь. Он вел к горному морю Кёр-Кёлю и дальше в центр Небесных гор. По нему можно было попасть в Нарын и Ат-Баши, на далекий Алтай или еще более далекие Тибет и Кытай.

Недалеко от входа в теснину Боома, у самого подножия Небесных гор раскинулся город Баласагун – столица всесильного хана Акунбешима. Прекрасный дворец этого правителя защищали крепостные валы, окруженные рвом, заполненным водой. Рядом с дворцом высилась башня, на верхней площадке которой всегда несли дозор воины хана…

В один из дней начальник караула Дангу заметил вдалеке движущуюся точку, появившуюся из расщелины Боома. До ущелья путь не близок – более часа на хорошем скакуне. Но у Дангу острое зрение. И вот уже сомнений нет: кто-то, не жалея коня, спешит в крепость, везя, очевидно, очень важные вести. Дангу опрометью кинулся вниз по крутой винтовой лестнице. Лишь скудный свет, проникающий внутрь башни через немногочисленные узкие бойницы, и многолетняя привычка помогали начальнику стражи безошибочно находить путь и не сорваться с крутых ступеней. Надо лично предупредить хана о гонце, ведь в последнее время Акунбешим с нетерпением ждал вестей с востока…

Прибывший посланник передал хану Акунбешиму письмо от правителя Кёр-Кёля – хана Ор го. Тот взывал к Акунбешиму о помощи: «Войск у бурутов больше, чем травы в горах. Боюсь, погибну, если не поспешите ко мне на выручку. Моя кровь в Судный день будет на Вашей совести!»

Акунбешим поднял глаза на гостя – это был не простой гонец. По некогда белым одеждам и высокой шапке можно было догадаться, что он аяр.

– Кто ты, откуда родом? – спросил хан, разглядывая немолодого утомленного человека, у которого даже белая борода была покрыта густым слоем дорожной пыли.

– Великий хан Баласагуна, я Култанг, сын чародея Каара, – ответил гонец. На его лице лежала печать глубокого отчаяния. – Мой дом в Уч-Турфане, но его захватила орда кыргызов с Алтая. Я принес тебе послание от Орго-хана, но сам он вчера погиб.

– Откуда ты это знаешь, Култанг? – В недоумении спросил Акунбешим. – Ведь вчера ты был далеко от Кёр-Кёля.

– Мой волшебный шар позволяет видеть далекое, – объяснил аяр, доставая из заплечного мешка хрустальную сферу. – Я могу видеть, но, увы, изменить что-либо я не в силах!

– Расскажи мне обо всем подробнее, аяр, – попросил хан.

– Из Уч-Турфана я бежал через хребты Небесных гор к хану Текесу, чтобы предупредить его о нашествии кыргызов. Но у хана было слишком мало воинов, чтобы остановить Манаса – предводителя этих взбунтовавшихся рабов. Хану Текесу не помогло волшебство его аяра Куяса. Они оба погибли. А я направился на Кёр-Кёль к хану Орго. Пять дней назад он вручил мне это послание к вам, Акунбешим. Орго послал гонцов к шести своим даотаям за помощью: в Нарын, Ат-Баш, Конгур-Саз, Чарын, Тарагай и Чатыр-Куль. На пути сюда я встретил в Кётмалду твоего сардара Кеймен-шаха с шестьюдесятью четырьмя тысячами воинов. Я направил его на помощь Орго-хану. Но все было напрасно! – со слезами на глазах проговорил Култанг. – Вчера было сражение. Хан Орго был разбит. Он пал на поле брани, остатки его трехсоттысячного войска разбежались кто куда, спасая свои жизни.

Жена Орго Санамкюль с двумя сыновьями поехала в ставку Манаса. На повозке, которую тащили десять коней, был их дар кыргызскому предводителю – сундуки с золотом и драгоценными камнями. Поверх горой лежали свертки бархата, алой парчи и другой дорогой материи. Санамкюль сопровождали визирь хана казах Ыраман и его сын.

«Если хочешь – убей меня! Но, умоляю, пощади моих сыновей», – так сказала Санамкюль предводителю кыргызов. И он, этот хитрец, оставил ей город. Многие тут же перешли на сторону кыргызов. Каратай, сын Ырамана, стал одним из сотоварищей Манаса – его чоро[7]7
  Чоро – ближайший сподвижник.


[Закрыть].

– Скажи мне, Култанг, где сейчас Манас? – обеспокоенно спросил Акунбешим. – Есть ли у меня время подготовиться к встрече с ним?

– Войско Манаса разделилось: часть воинов во главе с казахом Айдарканом и его сыном Кёкчё перешли реку Тюп и направились на север через Каркыру по дороге на Чабдар и Чарын. Сто пятьдесят тысяч, управляемые кыпчаком Урбю, идут по северному берегу горного моря Кёр-Кёля. Манас с остальным войском, которым управляют Бакай и Кыргыл, движется по южному берегу. Цель у них одна – Баласагун!

Хан Акунбешим глубоко задумался. Первый раз за всю его жизнь такая беда нависла над страной. Эту землю ему и другим правителям городов, разбросанных по долинам Небесных гор, оставили в наследство их отцы. Они взяли ее в жестокой битве с ханом кыргызов Ногоем. С тех пор прошло более шестидесяти лет. Акунбешим и многие другие калмаки и кытаи родились на этой земле. Она стала их родиной. И вдруг опять появились какие-то кыргызы! Откуда они взялись?! Почему их никто не остановит? Где взяли они такие силы?

Наконец хан очнулся от тягостных дум.

– Мы будем сражаться до конца – еще посмотрим, кто выйдет победителем. Если пришел наш срок, – голос Акунбешима дрогнул, – погибнем в бою.

На главной площади Баласагуна заголосили зычные кернеи[8]8
  Керней – духовой музыкальный инструмент.


[Закрыть], извещая население города о приближающейся беде.

Девяносто гонцов отправились с письмами хана в разные стороны. Он звал на помощь правителей соседних городов.

Навстречу Манасу был послан отряд разведчиков – восемнадцать тысяч воинов во главе с Ш амынг-шахом. Вместе с ними отправился и могучий волшебник Боонг.

Схватка в ущелье

На подходе к ущелью Боом Манас и его спутники заметили на красных горах у реки довольно многочисленную группу всадников. Увидев приближение войска Манаса, они немедленно скрылись в горном проходе.

Манас не решался входить со всем своим войском в Боом. Там могла быть засада. Путь назад может быть отрезан сброшенными со скал камнями. Тогда люди Манаса станут легкой мишенью для укрывшихся в расщелинах лучников.

Манас собрал на совет всех предводителей родов. Хотя последнее слово всегда оставалось за ним, он хотел знать мнение своих вождей.

– Нам несдобровать, если сунемся в ущелье, – тут же объявил Чагатай, сын Ороза. – Горы – хорошее укрытие для противника. Мы найдем там погибель.

Бакай метнул гневный взгляд на говорившего.

– Мне тридцать четыре года, и у меня больше опыта, чем у молодых, – произнес мудрый сын Бая. – Послушайте, что я скажу. На вершинах гор действительно может затаиться противник. Пошлем наверх несколько отрядов по тысяче человек. Эти отряды сумеют обнаружить в горах врага и разобьют его.

Манас одобрил план Бакая и отправил его с сорока отрядами в горы.

Тем временем несколько тысяч воинов во главе со старцем Ошпуром и Кыргылом были посланы вперед в ущелье, где рос густой лес. Они осторожно пробирались вдоль реки – за деревьями могли прятаться враги. Вот без помех пройден лес, красные холмы, открывающие вход в узкую теснину. Воины тревожно вглядывались в горные склоны, стараясь заметить притаившуюся опасность.

И тут словно грянул гром.

– Поворачивай назад! – ревом пронеслось по ущелью. Всадники пригнулись от неожиданности. Им показалось, что камни вокруг пришли в движение от сотрясения почвы, грозя их завалить. Из-за поворота ущелья появилось нечто ужасное.

Это было исполинское существо. Гигантская голова, покрытая черной гривой спутанных волос, смотрела на застывших от ужаса людей черными пещерами глаз. Открытая пасть обнажала сверкающий ряд клыков, каждый величиной с копье. Стальным блеском сверкали роговые наросты над глазами и шипы, торчащие по гребню дракона.

Раздался страшный вой и рык. Это, вслед за драконом, выбежала многочисленная стая волков, гиен, леопардов и тигров. Над ними летели невероятно большие черные птицы. Свистел ветер, рассекаемый взмахами огромных крыльев.

– О Всевышний! Неужели мы прогневили Тебя? – завопили всадники и стали разворачивать своих коней, чтобы убраться подальше от надвигающегося кошмара.

– Стойте, люди! – закричал Кыргыл. – Мы все вооружены. Неужели побежим, не приняв боя?! – но его слова не возымели никакого действия на перепуганных воинов.

– Стреляйте из луков! – снова закричал Кыргыл. – Ведь эти чудовища еще далеко, нас им не достать! Посмотрим, что будет!

Воины натянули луки, и тысячи острых жал понеслись в сторону надвигающейся звериной армады. Но из пасти дракона вырвалось пламя огня и смертоносные стрелы вспыхнули, словно маленькие звезды. Ни одна из стрел не достигла цели. Расстояние между воинами и лавиной диких зверей стремительно сокращалось.

Тут к Кыргылу и Ошпуру подскакал Каратай, по прозвищу Ырчы.

– Абаке! Это колдовство. У Акунбешима есть волшебник Боонг. Должно быть, это его козни. Со мной аяр хана Орго Ырдык. Дозволь ему вступить в схватку.

Чародей хана Орго быстро подготовил все необходимое для магических действий. Вокруг него стояло семь больших пиал, наполненных водой. Рядом с ним находились семь воинов. Их ружья были заряжены кусочками заколдованной Ырдыком глины.

По команде аяра все семеро стрелков выстрелили в дракона. Тот ответил всепожирающим пламенем. Но глиняные пули с легкостью преодолели огненный заслон и вонзились в тело монстра. И тут же из семи чаш вихрем вырвались потоки воды и устремились на бушующее пламя. Раздался ужасный вопль дракона… Спустя миг все вокруг покрыла кромешная мгла. Будто наступила темная-претемная ночь…

А тем временем воины Бакая, взобравшись на горный хребет, оглядывали окрестности. Позади них на востоке в огромной чаше гор лежало море. Впереди на западе простирались скалистые вершины. Неожиданно в ущелье, откуда они только что поднялись, наступил мрак. Стоящим на хребте людям светило яркое солнце, а внизу, под ними была ночь. Что за чудеса?

К изумленному Бакаю подбежал Байкюш. Он был учеником известного богатыря-чародея Кошоя.

– Мудрый Бакай, разреши применить мое умение. Вижу, здесь не обошлось без волшебства.

Аяр начал произносить заклинания. Один из воронов, круживших над горами, подлетел к Байкюшу и сел ему на плечо. Байкюш дал птице что-то проглотить и, привязав к хвосту нитку из верблюжьей шерсти, указал на расстилающийся под ними мрак. Ворон взмыл в небо и камнем упал в черную бездну.

По приказу Бакая воины стали медленно, держась за своих коней, спускаться вниз по зыбкому щебню осыпей.

На полпути вниз тьма неожиданно рассеялась – это заколдованный Байкюшем ворон, точно пуля, вонзился в глаз ужасному дракону. Воины Бакая увидели, что ослепшее чудовище яростно отбивается внизу от нахлынувших на него воинов Кыргыла. Волшебное воинство, а это были заколдованные воины Шамынг-шаха, начало пятиться. Отряды Бакая обрушили на него с гор тысячи стрел. Противник в панике побежал…

Торжествующие кыргызские воины окружили рухнувшего на землю дракона. Внезапно из тела монстра начал вырываться черный дым. К нему устремились Ырдык и Байкюш, на ходу выкрикивая заклинания.

Когда дым рассеялся, люди увидели распростертого на земле человека в белом одеянии. Это был чародей Боонг, и он был еще жив. Ырдык и Байкюш ходили вокруг поверженного чародея и нараспев произносили магические слова. Тут вмешался старик Ошпур. Подскочив к Боонгу, он нанес ему несколько ударов в сердце длинным кинжалом. Тогда Байкюш резким ударом сабли отсек голову Боонга. Но, о чудо! Голова продолжала жить! Боонг попытался произнести какое-то заклинание, но усилиями двух аяров волшебник был лишен дара речи.

Путь к Баласагуну был открыт!

Переселение с Алтая

 
Кто был с копьем, вонзал копье,
Уши оглушал громкий крик.
Кто был с мечом, рубил мечом.
Сражались кыргызы и кытаи,
Нельзя было повернуться от тесноты.
Прилаживали стрелы на тетиву, кругом стрелы свистят.
Куда попадут, все вдребезги разнесут.
Огромные ружья стреляют, грохоча.
Барабаны, без умолку, дробно стучат…
 

Так пел певец-батыр Джайсан, а в головах слушателей разворачивались грандиозные картины недавних сражений, участниками которых были их сыновья и мужья. Да и сами батыры, вернувшиеся на Алтай, затаив дыхание, внимали словам отмеченного Богом ырчы[9]9
  Ырчы – народный певец.


[Закрыть]. Да, они были участниками сражений, но не могли охватить взором все неистовство и грандиозность схватки. И теперь в их груди поднималась и крепла гордость за те дела, которые они совершили вместе со своим ханом Манасом. И они уже снова готовы идти куда угодно за своим предводителем. Им не жалко своей жизни, они отдадут ее за свободу всех племен и народов, что гордо несут имя Кыргыз…

Манас слушал Джайсана вполуха. Уже три дня, одетый во все красное и при оружии, будто собравшись на военный парад, он был мрачен и задумчив. Хорошо знавшие своего хана батыры не докучали ему расспросами. Они были уверены: Манас скоро объявит о своем решении.

Наутро Манас послал гонцов ко всем вождям дружественных племен. Вскоре более шестисот человек сидели вокруг своего хана.

Здесь был его отец, старик Джакып. Были аксакалы Акбалта, Ошпур, Бердике и Дамылда, к мнению которых всегда прислушивался Манас. Прибыли Айдаркан с сыном Кёкчё. Умёт с сыном Джайсаном. Вожак кыргызского войска Бакай и его бесстрашные помощники Сыргак и Серек. Предводитель манджу Маджик, сын Ыр амана – Ырчы. Сын Акбалты – могучий лев Чубак. Предводитель сорока чоро Кыргыл и многие другие, чьи народы вошли в союз, который носил имя Кыргыз.

– Мы освободили часть Небесных гор, – начал свою речь Манас, – теперь на землях хана Текеса живут наши союзники. Вокруг озера Кёр-Кёль, которое мы назвали Иссык-Кулем, потому что оно не замерзает зимой, тоже наши друзья. Золотая долина реки Чу, Ат-баши и Нарын, удивительное озеро Сон-Куль – везде мы можем кочевать беспрепятственно.

Когда-то весь Тянь-Шань был землей кыргызов. Благословенная Ферганская долина и седой Алай были местами стоянок моего деда Ногоя. Мой священный долг вернуть их кыргызам.

Друзья, настало время покинуть ставший нам вторым домом Алтай. Кто желает перекочевать на Тянь-Шань, пусть собирается в далекий путь. А кому дорог Алтай, кто боится новых мест – пусть остается. Мы были там. Если бы вы увидели просторы Каркыры, красоту горного моря Иссык-Куль, благодатные земли Золотой долины, вы бы ни минуты не сомневались. Там ждет нас счастливая жизнь. Там умножатся наши стада. Там еще надежнее наши народы будут защищены от кытайского правителя Эсен-хана. Дайте мне ответ. Если вам не по душе мое предложение, говорите прямо.

Встал вождь кыпчаков красноречивый Таз:

– Один из моих сыновей, Урбю, не дает мне покоя. В походе он женился на дочери шаха Чон-Кемина Ойсалкын. Теперь Урбю хочет вернуться в город Дангюлю – столицу Чон-Кемина. Даже если все вы решите остаться – я уйду с сыном!

Тут же вскочил Урбю:

– Отец, я не принуждаю тебя кочевать. Я и один уеду на Тянь-Шань!

Следом поднялся храбрый Кёкчё:

– Во время похода я убедился, что Семиречье – лучшая из земель. Понравился мне и народ, что там живет. Я давно решил – буду перебираться туда.

Среди стариков пробежал шепоток, и вскоре уже многие смеялись:

– Мы думали, они в военный поход ушли, а, оказывается, батыры за женами отправились. Да еще каких скандальных себе жен отыскали – те в народе раздор посеяли, подбивают мужей переселяться. Кёкчё тоже там нашел себе женушку.

Хотя на совете стоял гомон и смех, все понимали, что решение Манаса твердое. И вскоре все согласились: надо переселяться. Оставаться в одиночестве на покинутых землях никто не хотел.

Вскоре потянулись огромные караваны верблюдов, покрытых дорогими коврами и несущих скарб кочевников. Растянулись на многие километры стада овец, табуны лошадей. Сверкая своими лучшими украшениями, ехали красавицы на украшенных яркими попонами аргамаках. Гудели кернеи и мерно били барабаны. Народ уходил на новые земли. Над степью и горами лились протяжные песни кочевников, рассыпался девичий смех…

Айдаркан поселился на просторах Каркыры, Кёкчё ушел дальше на север – в Алма-Коюр. Урбю осел на берегах Иссык-Куля, недалеко от местечка Кётмалды. Манас и Джакып прошли по землям Нарына и попали в долину Аксу. Зеленая долина, окруженная со всех сторон снежными вершинами, пленила суровые сердца кыргызов. Решено было остаться на лето в этих местах.

Алооке-хан

Ферганская долина, окруженная кольцом горных хребтов, была поистине райским местом. Склоны гор утопали в лесах и садах. В тени фисташковых и ореховых деревьев, под сенью диких яблонь и алычи прятались олени и кабаны, тигры и газели, пели прекрасные птицы, благоухали невиданные цветы.

С причудливых скал, искрясь водяной пылью, струились прохладные водопады. Горные озера служили обителью многочисленных птиц: лебедей, горных гусей и пеликанов. В реках резвилась серебристая рыба. Поля и сады долины приносили людям богатые урожаи.

Правителем этой земли был хан Алооке. Его дворец возвышался, словно золотой остров, среди пышного царского сада.

В один из дней хан сидел на троне в шатре, установленном перед дворцом. Шатер охраняли четыреста вооруженных воинов. Хан ждал сегодня необычного гостя. Вот уже несколько месяцев Алооке с тревогой следил за новыми людьми, появившимися на его землях. Они кочевали высоко в горах, спускаясь в города лишь затем, чтобы обменять на базарах скот на соль и порох.

Гонцы доносили, что эти люди, заполонившие северные земли Небесных гор, Золотую долину, земли вокруг Кёр-Кёля и Внутренний Тянь-Шань, называют себя кыргызами. Их предводитель Манас – потомок хана Ногоя. Того самого хана, земли которого отец Алооке завоевал вместе с другими кытайскими правителями более шестидесяти лет назад.

Узнав, что Манас с Джакыпом встали стойбищем недалеко от Андижана, Алооке послал своего сардара Тизелика с пятьюдесятью воинами в аил кыргызов к Манасу с приглашением во дворец.

Алооке не мог допустить, чтобы по его землям без спросу кочевали пришлые люди. Но он был наслышан о победах Манаса. Многие спасшиеся калмаки и кытаи, после разгрома ханов Текеса, Орго и Акунбешима, нашли приют в Андижане. Они рассказывали, что даже всемогущие чародеи оказались бессильны перед «диким бурутом».

Поэтому хан Алооке решил поразить своего гостя мощью войска и роскошью золотого дворца. Около шестисот тысяч воинов выставил хан вдоль дороги, ведущей в город.

Вот заворчали шестеро огромных псов, лежавших около трона Алооке. К шатру приближался небольшой отряд.

Манаса сопровождали восемьдесят воинов, по двадцать с каждой стороны. Все напряженно сжимали оружие: кто рукоять меча, кто древко копья, кто, приладив стрелу на тетиву, готов был мгновенно выстрелить из лука.

Алооке с ухмылкой наблюдал за приближением горстки гордецов. Он разотрет в порошок этих самодовольных бурутов! Что они о себе возомнили? Дикие кочевники. Алооке не выпустит Манаса отсюда живым!

Внезапно хан Андижана вздрогнул. Рядом с конем Манаса прямо из воздуха возник страшный дракон и заскользил над землей. По бокам небольшого отряда появились тигры, леопарды и львы невероятных размеров. Позади всадников хан увидел стаю огромных волков. В небе распростерла свои исполинские крылья черная птица-гигант. Ее когти, казалось, готовы были растерзать несчастного Алооке.

Да и сам вид Манаса изменился. Хан не мог выдержать его пронизывающего взгляда. Глаза Манаса горели как раскаленные угли. Алооке решил, что к нему явился сам ангел Смерти – Азраил. Разум хана помутился от страха. Он бросился навстречу Манасу, выкрикивая слова приветствия и протягивая руку в знак дружбы. Не ведал хан Алооке, что кыргызскому богатырю помогает Хызр Илиас со своими сорока помощниками-чилтенами. Но понял – за Манасом стоит неведомая сила и лучше не вставать на ее пути.

Когда Алооке повел Манаса к своему чудесному зверинцу, он втайне надеялся испугать его видом свирепых чудовищ. Но ужасные тайбасы при виде Манаса забились в угол клетки, словно перепуганные котята. Саблехвостый баяс, одним ударом хвоста срубающий могучие деревья, подполз на брюхе к кыргызскому батыру, выказывая покорность. Одиннадцать черных слонов, гордость Алооке, встали на колени, поклонившись вождю кыргызов. Даже крылатые змеи-мары, плюющиеся смертоносным ядом, лишь недовольно шипели, не желая выползать из своих нор.

Хан Андижана предложил Манасу переночевать во дворце и объявил пир в честь прибытия кыргызского богатыря. Манас принял предложение Алооке. Но Серек, один из его чоро, предостерег вождя: «Не стоит пробовать пищу хана Алооке. Он отравит нас!»

Бакай потребовал от хана Андижана, чтобы кыргызам дали скот для приготовления пищи. Забив несколько кобыл и сварив мясо, кыргызы поужинали, а остатки трапезы отдали прислуживающим им калмыкам. Спать воины Манаса устроились прямо в чудесном саду Алооке.

Утром Манас вновь встретился с правителем Андижана. Тот предложил кыргызам союз и дружбу. Разрешил беспрепятственно кочевать по его землям. Усмехнулся Манас и сказал:

– Ты можешь, как и прежде, оставаться правителем Андижана. Но в знак нашего союза отдай мне в спутники своего старшего сына Бооке и сына твоего брата Конгуроолу Кошабыша. Это будет залогом нашей дружбы!

Манас знал, что оба юноши имели необыкновенные способности: Бооке был знаменитым стрелком, а Кошабыш с одного взгляда на любое войско или группу людей мог точно сказать, сколько там человек. Алооке ничего не оставалось, как удовлетворить просьбу Манаса.

После отъезда кыргызского отряда правитель Андижана распорядился, чтобы кытаи и калмаки начали тайно переселяться из Андижана куда-нибудь поближе к Бейджину.

Через шесть месяцев после этой встречи в Андижане почти не осталось кытаев и калмаков. А когда Манас с войском ушел на Памир против хана Шоорука, засобирался в дальний путь и Алооке.

Девяносто одногорбых верблюдов везли груз некогда могущественного хана. Двадцать пять тысяч воинов охраняли убегавшего Алооке. В Андижане остался золотой дворец с роскошным садом и необычным зверинцем. Хан взял с собой только самое ценное и необходимое для долгого путешествия.

Через два месяца пути Алооке встретил своего младшего сына Конурбая. Пять лет назад тринадцатилетним мальчиком он был отправлен на учебу в далекий Бейджин. Теперь Конурбай, статный и сильный юноша, вместе с другом Куром ехал навестить родителей в дорогой его сердцу Андижан. Каково же было горе Конурбая, когда он узнал от отца о бегстве из родных мест. Юноша заскрежетал зубами от ярости, когда услышал о Манасе. Он поклялся убить кыргызского батыра.

– Как же вы, атаке, не приняв бой, оставили родной город? Там все создано вами и вашим отцом. Я не пощажу своей жизни, но отомщу дерзким бурутам!

– Сынок, иногда лучше отступить, чтобы потом нанести смертельный удар, – ответил Алооке.