Текст книги "Родимый зов"

Где были песни и веселье…

 
По перелескам ветра всплески
И дали в лёгкой синеве.
А по утрам алмазным всплеском
Горит роса на зель-траве.
Как в детстве тропки полевые
Ведут в густой разлив ржаной.
Всё так же липы вековые
Шумят зелёною листвой.
Природы звуки и мотивы
Ловлю я слухом и чутьём.
Мне что-то сладко шепчут ивы,
Склонившись тихо над ручьем.
Трепещет старая осина,
Как будто грустных дум полна.
Не мать ли так родного сына
Всё ждёт с рассвета дотемна?
Давно, давно я не был летом
В полночном северном краю.
Но те же зримые приметы
Родной природы узнаю.
Где были песни и веселье,
Где созиданья дух бодрил,
Дома знакомые осели,
Как будто свет им стал не мил.
Вон там, как выпил горя чашу,
Стоит поникший чей-то дом.
Под ветром грустно ставни машут,
Как птица раненым крылом.
Но возле пруда тем же следом,
Там этажи, как из земли,
Встают такие, что и дедам
Во сне присниться не могли.
А вот и место, где в рассветы
Кому отпели соловьи.
Смотрю на фото и портреты —
Тут всё знакомые мои.
Не спеть нам с ними больше песен.
Как пух земля на них легла.
Приют их тих, приют их вечен.
Но память жизненно– светла.
Оставлю грусть под тополями.
Пройду дорожной колеёй.
Шумят волнистыми хлебами
Просторы светлые полей.
По перелескам ветра всплески,
Деревья в лунном серебре.
И зель-трава алмазным блеском
Горит на утренней заре.
 

1993

Ой, завод ты мой!

 
Там, где речка – горная краса,
А над речкой ясный небосвод,
Там свои большие корпуса
Юго-Камский развернул завод.
Ой, завод ты мой! А дороженька
До ворот твои голуба.
Подружились мы навсегда с тобой,
Ты и жизнь моя и судьба.
И летит до горных до высот
Звук труда, как песенный мотив.
Огонькам погаснуть не даёт
Трудовой и дружный коллектив.
Встретил в цехе девушку весной
В молодые давние года.
Торная дорожка к проходной
Подружился с нею навсегда.
Прячет речка в горы рукава,
А над речкой ясный небосвод.
Будь, Россия, радостью жива,
А рабочий класс не подведёт.
Ой, завод ты мой! А дороженька
До ворот твои голуба.
Подружились мы навсегда с тобой,
Ты и жизнь моя и судьба.
 

Хиреет Богом данный сад

 
Земная меркнет благодать
И платит дань житейской моде.
И руку помощи природе
Сегодня некому подать.
Хиреет Богом данный сад.
Его терзают с ярым рвеньем.
Как будто бы садомский ад
Грозит земле опустошеньем.
Леса столетние легли,
Текут отравленные реки.
Мы, как отпетые калеки,
Живём, не чувствуя земли.
Как уберечь природный храм
От рокового безогляда,
И свежесть рек, и зелень сада
Идущим в жизнь на смену нам?
 

1993

Всё тянет к родной стороне

 
Где горы и речки, и лес
Во мне пробудили живой интерес,
Там поле и зелень в лугах.
А детство всё бродит в траве и цветах.
Вставал за закатом рассвет,
А дни отпечатали в памяти след.
Года уплывают в закат,
И нет им пути и возврата назад.
Зелёные горы всё те ж.
Им чужд и далёк мой душевный мятеж.
Задумчивый лес всё такой,
Вся та же в нём тайна и то же покой.
И речка лесная всё там,
Чисты и глубоки её омута.
Там ночи от снега бледней,
Там звёзды на небе ещё холодней.
Любовью к природе согрет.
Но только во мне что-то прежнего нет.
Не твой ли я, край мой родной?
Вдали от себя сирота и изгой?
И шаг, и осанка не та,
А голову долу всё клонят лета.
Всё тянет к родной стороне.
Могилам родным поклониться бы мне.
О, родина славная, ты
Дарила мне радость, любовь и мечты.
И горы, и лес, и река
Да будут под небом твоим на века.
 

1993

Приметы поздней осени

 
Гуляет ветер по вершинам
Над берегом крутым.
А по оврагам и лощинам
Висит кадильный дым.
В лесу темно, серо на небе
И в поле у межи.
Как будто кто-то здесь молебен
По лесу отслужил.
Тускнеют леса отголоски
В подножьях горных круч,
Мерцают белые полоски
В просветах между туч.
Стоят деревья без покрова
Угрюмо голяком.
Как будто листья с них корова
Слизнула языком.
Все думы лес упрятал в груду
Под лиственный покров.
И ждёт, когда весна разбудит
От заповедных снов.
 

1993

Слышится мне зов

 
Мой родимый север,
С солнышком в окне,
Лунная дорожка
На речной волне,
Слышу издалёка,
Будто отчий зов,
Плеск твоих протоков,
Шум твоих лесов.
Отплескалась стадом
Белых лебедей
Там былая радость
Юношеских дней.
Ты мне мил красою
Камских берегов,
Половодьем цвета
В зелени лугов.
Манят на охоту
Птичьи голоса.
В синь и в позолоту
Убраны леса.
Вей ты звень-прохладой,
Ветер – друг полей.
Песня, будь отрадой
Родине моей.
 

1990

Снегирь

 
Есть в России лесов глухомань,
О которых не знает Кубань,
Где, как капли пурпурной зари,
На берёзах сидят снегири.
Ты снегирь, красавец снегирёк,
Не живешь природе поперёк.
Зимняя, холодная заря,
Подружи с морозом снегиря.
Край суровый, морозом бодря,
Ты пришли к нам на юг снегиря,
Из пурговой твоей кутерьмы
Чтоб принес нас немножко зимы.
Закачались леса на ветрах,
Заклубились снега в северах,
Завздыхались Урал и Сибирь:
– Здесь милей красногрудый снегирь.
Ты снегирь, красавец снегирёк,
Не живешь природе поперёк.
Зимняя, холодная заря,
Подружи с морозом снегиря.
 

В лесу

 
В запах липы медовый
Добавляет горчинки полынь.
Речка в чаще ольховой,
А над речкой неба светлынь.
Эхо с детства родное
Сохранил я до самых седин.
Лес наполнен покоем
Под загадочный трепет осин.
Там глухарка уселась
На пахучую хвою сосны.
Сердце всё изболелось
И грустит о походах лесных.
Снова вальдшнеп на тяге.
И ночлег наш – костёр да стога.
Мы лесные бродяги,
И закон нам – глухая тайга.
 

1996

Не грусти, черёмуха

 
Не померкли цветущие травы,
Не прервались летучие сны,
Полюбился мне край величавый
С чередою черёмух лесных.
Не грусти, черёмуха,
У речного омута.
Дорогой сторонушке
Дай ты, боже, солнышка.
Ты не верь, что нам жить одиноко,
Что Россия идёт на разлом,
Что в краю заревом и далёком
Черны вороны машут крылом.
Только нежность в весенней истоме
Не для наших суровых годин.
Будь спокойна в лесном твоём доме,
Спи под шелест берёз и осин.
Не грусти, черёмуха,
У речного омута.
Дорогой сторонушке
Дай ты, боже, солнышка.
 

Моя сторона, ты, сторонушка

 
Моя сторона, ты, сторонушка,
Такая родная до слёз,
Как небо, холодная, хмурая.
Но взору светло от берёз.
Не думай, что словно от хмурости
Я резво пустился в бега.
Милы мне и речки прохладные,
В ромашках твои берега.
Судьбой на Кавказ я заброшенный.
Своя здесь природы краса.
Но хочется с детства знакомые
Послушать в лесу голоса.
О чём на покосах некошенных
Поют по утрам глухари?
Писать бы мне буквами алыми
При свете вечерней зари.
Моя сторона, ты, сторонушка,
Дыханием ветра овей.
Ты – стежка заветная, длинная,
Ты – песня всей жизни моей.
 

1997

В краю малахита

 
В краю малахита,
Где Камы разлив,
Небесное сито
Там сеет дожди.
От влаги дорожка
Слюдою блестит.
В саду под окошком
Рябина грустит.
Наш низенький домик
Так тесен и крив,
Как сказка из детства,
Но ею я жив.
Ржаные посевы,
Речная струя.
Родные напевы,
Большие друзья.
Иду я полями
По жёлтой стерне.
Так пахнет хлебами
В моей стороне.
Дымок ли от дому
Мне ветер донёс?
И пахнет соломой
За тысячу вёрст.
В ромашковых платьях
Луга и поля…
Частица России —
Отрада моя.
 

1997

Косарь

 
Косарь, коси в труде веселом.
Заря прохладою бодрит.
Всего одним понятным словом
Коса с травою говорит.
Прошли накаты дождевые
По зеленеющим лугам.
Цветы в траве ещё живые
С поклоном падают к ногам.
Но будет день, и станет сухо.
Всё сено смечешь ты в зарод.
В твоём дворе твоя пеструха
Без бед всю зиму проживёт.
И пусть богатым ты не станешь:
Труд достаётся нелегко.
Нужду-злодейку не обманешь,
А деткам будет молоко.
Зато какая лёгкость в теле
В цветных лугах зарю встречать.
Бодрящий воздух свеж и хмелен,
На сердце мир и благодать.
 

1997

Лесная фиалка

 
Здесь всё нам родное до самой
травинки,
Манит нас лесной окоем.
Мы вместе с тобою у самой тропинки
Лесные фиалки найдём.
Лесная фиалка в цветах полушалка,
Как в музыке звуки, как в песне слова.
Фиалка лесная родимого края,
Как взора небесная синь-синева.
Да ты и сама расцвела, как фиалка,
И радость лицо залила.
А мне для тебя моей жизни не жалко,
Была бы ты взором светла.
В цветах что-то близкое, что-то такое…
Под золото спеющих нив
Ты свято храни это чувство живое —
Души благородный порыв.
Лесная фиалка в цветах полушалка,
Как в музыке звуки, как в песне слова.
Фиалка лесная родимого края,
Как взора небесная синь-синева.
 

Пережитое вновь не зову

 
Север мой, я тебя не зову,
Всё равно, я навечно твой сын,
Потому что под небом живу
У предгорий кубанских равнин.
Посреди живописных долин,
У предгорий кубанских равнин.
Только сердцу с годами милей
Мне уральский задумчивый лес,
Над хлебами родимых полей
Льются звонкие трели с небес.
Как там радостно птицы поют,
Отчий край мне забыть не дают.
Вспомни речку и поле не раз
С лёгкой грустью, без прежней тоски.
Синева чьих-то радостных глаз
Светит мне, как во ржи васильки.
Юных глаз эта синь-синева
До сих пор в моём сердце жива.
В них мне видится лёгкий укор.
Пережитое вновь не зову.
Навевают мне ласковый взор
Дальних рек и лесов синеву.
А глаза глубоки, глубоки
Светят мне, как во ржи васильки.
 

Трава-плакун

 
В ручьи лесные, на покосы,
Где ветер – ласковый шалун,
Роняла там цветы, как слёзы,
Трава-плакун, плакун-трава.
Стелились сумраки лесные,
У кромки рощ, где выгрева,
Вязала кружева цветные
Трава-плакун, трава-плакун.
Ах, Иван-чай! Какая сила
В моей душе коснулась струн?!
Слезой, не чаем напоила
Трава-плакун, трава-плакун.
Моя душа уже не пела.
Я уходил под хвойный шум.
И горько мне во след глядела
Трава-плакун, трава-плакун.
Мой путь лежит далёк и долог.
Но там, где леса синева,
Грустит и ждёт, склоняясь долу
Трава-плакун, плакун-трава.
 

1997

Голубая страна

 
Расцвела полевая краса,
В сизоватой леса пелене.
Засинели опять небеса
На родимой моей стороне.
Голубая страна
Сердцу стала милей
От цветущего льна
На просторах полей.
Дятлы светлую радость куют,
Что из ветра и тёплых лучей.
Там небесные птицы поют
И журчит перекатом ручей.
Ты идёшь, утопая во льнах,
В лёгком платье, что снега белей.
Ты как птица легка и вольна, —
Светлый ангел родимых полей.
Голубая страна
Сердцу стала милей
От цветущего льна
На просторах полей.
 

Ромашки

 
На волнистых просторах полей,
За посевами ржи и овса
Под сиянием солнечных дней
Разлилась луговая краса.
Так росистою свежестью веет
В поле нарванный скромный букет,
Словно ласковой матери греет
Бело-желтый ромашковый цвет.
Ой, ромашки мои,
Не от вас ли на поле светлей?
Ой, резвушки мои —
Вы краса наших русских полей.
И в каких бы ты ни был краях,
К полю детства ты снова придешь,
Где белеют ромашки в полях,
Колосится волнистая рожь.
Всё родимое с детства хранимо.
В поле белой ромашки цветок
Всё зовёт нас, как голос любимой,
Как письмо её в несколько строк.
Ой, ромашки мои,
Не от вас ли на поле светлей?
Ой, резвушки мои —
Вы краса наших русских полей.
 

То не вишня в саду осыпалась

 
Голубые края так полны красоты,
Разомлели в весеннем тепле.
Под небесную трель полевые цветы
Головами склонились к земле.
То не вишня в саду осыпалась,
Осыпалась души моей цветь.
Не с того ли мне в жизни осталось
О приветливой родине петь?
Раздается в лугах колокольчиков звень,
Будто снова в деревню манит.
И от серости бедных, глухих деревень
Моё сердце печально щемит.
О, родная земля, как печаль утаю?
Не в полях ли среди лебеды,
Там в далёком родимом, полночном краю,
Затерялись любимой следы.
То не вишня в саду осыпалась,
Осыпалась души моей цветь.
Не с того ли мне в жизни осталось
О приветливой родине петь?
 

1999

Голос Родины

 
Ухает зычно дорога,
Кличет в родные края.
Где-то осталась далёко
Резвая юность моя.
Долго я шел, долго ехал,
Где ни встречал я рассвет,
Родины голос, как эхо,
Чутко летел мне вослед.
Речкою времени смыло
Зыбкие чувства мои.
Что в нашей юности было,
Сердце моё, не таи!
Снова придут сновиденья,
Будут томить, волновать.
Где ты, былое веселье,
Где моя прежняя стать?
Все берегу как зеницу,
Очень хочу донести
Чувств моих юных частицу
К самому краю пути.
 

1985

Снится мне старая хата

 
Всё было ушло без возврата.
Я отгрезил несбывшимся сном.
Нынче снится мне старая хата
И черёмухи свет под окном.
Сладко пахли цветущие ветки
Снежно-белой упругой красы
И смыкались над домиком ветхим,
Где так пели весною скворцы.
Время память мою не затмило.
Сквозь затишье и посвист ветров
Вспоминаю я бедный и милый
Спутник детства – родительский кров.
И становится взор мой теплее,
Я, как в детстве, на резвых ногах,
На всю жизнь мне остался милее
Ветер родины, дым очага.
 

1977-2000

След радости

 
Что, сердце, тревогу забило,
Очнулось от тягостных дрём?
Иль вспомнило, что с нами было,
Откликнулось в ритме твоём?
Умолкни ты, ветер летучий,
Я мысли в груди затаю…
Льют зори под камскою кручей
Росистую свежесть свою.
В лесах там озоны и смолы,
Где птицам простор и приют.
Я вспомнил поселок весёлый
И взоры ласкающий пруд.
Зимой бушевали метели,
Гуляли глухие ветра.
Мы жили, работали, пели,
Манили нас в клуб вечера.
Прошла долгих лет вереница,
Безмолвно и пусто вокруг…
О где же вы, юные лица
И взоры весёлых подруг.
О жизнь, о былое веселье,
Где было душе так светло!
Как в поле сыпучей метелью,
След радости той замело.
 

02.1999

Первоцвет

 
Весенней порой соловьи
Встревожили думы мои
О том, что в полях первоцвет
Весёлый мне шепчет привет.
От воспоминаний бываю хмельным,
Я в думах приплыл к берегам заливным,
Где снова мне петь и грустить суждено,
А сердце больших ожиданий полно.
Душой не приемлю другой красоты:
В траве колокольчики очень желты.
И катится звон золотой от полей,
Сливаясь с жужжанием пчел и шмелей.
Постой же, кукушка, ты звать-куковать,
В полях золотых я хочу побывать.
Дождаться бы только хороших вестей
О родине светлой и дальней моей.
Весенней порой соловьи
Встревожили думы мои
О том, что в полях первоцвет
Веселый мне шепчет привет.
 

02.1999

Синеглазая радость

 
Мой север зеленый, как май,
С бодрящею летней прохладой,
Земной, не заоблачный рай,
Где сердцу покой и отрада.
Но песен печальных не надо
Я память о нем берегу.
Мечту – синеглазую радость
Забыть вдалеке не могу.
Тропинки, где вместе прошли,
Пути, о которых мечтали,
Густою травой заросли,
Но ближе, дороже мне стали.
К тебе ли, мой север родной,
Я с чувством живу благодарным?
Такой синеглазой дугой
Не встретить в краю лучезарном.
Но песен печальных не надо.
Я память о нем берегу,
Мечту – синеглазую радость
Забыть вдалеке не могу.
 

04.1998

Были весёлые ночи

 
Поле туманом дымится,
Ночь ни светла, ни темна.
Лес вдалеке серебрится,
Светит лимонно луна.
Сердце мириться не хочет
С серостью дней – пустырей.
Были весёлые ночи
В юности давней моей.
Вспомнились косы тугие,
Оканье, смех северян.
Рядом глаза дорогие,
Лунные тропки полян.
Речки игривые струи,
Взлёт удивлённой брови.
Первые в жизнь поцелуи
Робкой и хрупкой любви.
Смолкли родные напевы,
Смех не звучит у села.
Где же вы юные девы
С чувством любви и тепла?
 

1999

Сны моей юности

 
Тихо колышутся травы густые
И навевают мне сны золотые.
Резво качает опавшие ивы
Ветер весёлый, ветер игривый.
В речке играют журчащие струи,
Нежной мелодией сердце чаруя.
Бархатной осени тайная сила
Взор уходящим теплом напоила.
Часто бродил я здесь с девушкой местной.
Только не стала она мне невестой.
Что нами пройдено, что отмечталось,
Светлым лучом в моём сердце осталось.
Где, под какою живёт она крышей?
Юности зова теперь не услышит.
Годы прошли, пролетели крылато.
К прошлому нет никакого возврата.
Ныне не то подарила мне осень:
Тропы кабаньи да тропы там лосьи.
Мну пожелтевшие травы густые.
Сны моей юности, сны золотые.
 

Над Камой звенит соловьиная трель

 
Сердце просится к тем берегам,
Где задумался лес навека.
По широким, привольным лугам
Разгулялась там Кама-река.
А над Камой звенит соловьиная трель
Под густые гудки на причале.
И уносит река от уральских земель
Все тревоги в бескрайние дали.
Там лесные ручьи глубоки,
Луговая трава зеленей.
И доносит до самой реки
Журавлиные крики с полей.
Полевые цветы у межи
Рву, как в детстве, мечту затая.
Затерялась тропинкой во ржи
Ясноглазая радость моя.
Ты, земля, где отцовский порог,
Расскажи мне про все, не таи.
Про уральский родной говорок,
Про душевные песни твои.
А над Камой звенит соловьиная трель
Под густые гудки на причале.
И уносит река от уральских земель
Все тревоги в бескрайние дали.
 

Теперь светла печаль разлуки

 
Край родной, веселые зарницы
На сердце льют тепло и благодать,
Мне, как зачарованному, снится
Твоих лесов задумчивая гладь.
Меня омыл ты камскою волною,
Делился хлебом в трудные года.
И напоила силой молодою
Лесных ручьёв звенящая вода.
Теперь легка, светла печаль разлуки,
Ей не дано растаять на ветру.
Густых лесов таинственные звуки
Меня зовут к походному костру.
Край родной, серебряной метелью
Не засыпай мне грустную строку.
Зачем ты мне над детской колыбелью
Пропел свою метельную тоску?
Ты мне внушал, теперь я понимаю:
– Не отрывайся от своих корней,
Ведь вдалеке тоска к родному краю
Всю жизнь пробудет спутницей твоей.
 

1987

Всё это родина

 
Там, где весною берёзы заплачут,
Белый подснежник в лесу расцветет,
Лес улыбнется так чист и прозрачен, —
Всё это Родина. Сердце замрёт.
Там, где в широких и светлых просторах
Млела полынь и росла лебеда,
Я приобрёл своей юности порох,
Чтобы он вспыхивал в искрах труда.
Любит земля только духом упорных,
Чтобы в делах красотою цвели.
Будьте же полными сил животворных,
Благословенные соки земли.
Рощи и пастбища, буйной весною
Ярко цветите, как в юность мою.
Так же, как в юности, всею душою
Нынче вам новые песни пою.
 

1977

Матери моей

 
Как сердце моё не болело,
Я жив, я здоров и дышу
И самое милое дело —
Тебе, дорогая, пишу.
Для слёз, для любви и страданья
Я сердце закрыл на замок.
Но для тебя же, родная,
Я этого сделать не смог.
Пусть годы сгибают упрямо,
В душе чистоту берегу…
Пью чашу любви твоей, мама,
И выпить её не могу.
Стара и больная ты ныне
К закату склонившихся дней,
Но видишь в единственном сыне
Смысл цели житейской своей.
Постигла простую науку
Ты сердце своим и умом:
Заботишься также о внуках,
Как раньше о сыне своём.
Не легкая пала дорога
Горячему сердцу в груди…
Все боли, заботы, тревоги
Теперь далеко позади.
Единый закон мирозданья.
Нам жизни второй не дано…
Ты в жизни едина, родная,
В груди моей сердце одно.
 

1966

Давно я жду твоё явленье

 
Давно я жду твоё явленье,
Пора любви, пора весны.
Возобновляйте, струны, пенье,
Являйтесь, творческие сны.
Я часто взор уединённый
Бросал в загадочную даль.
Большой надеждой окрылённый,
Гасил в душе моей печаль.
Так пребывать в забвенье ложном
Душе не стоило труда.
И в сердце с думою тревожной
Минули лучшие года.
Мне глаз небесных отраженье,
– Неповторимая пора?
Увы! Лишь тщетно скрип пера
Мне тяготит воображенье.
Зачем любовью безмятежной
Я жизни путь не озарил,
Взамен страданья нежной лаской
Души порывы не излил?
Зачем же в краткий миг свиданья
Я слезы радости не лью?
Не тяготит ли грудь страданье?
Так это значит – не люблю.
 

1967

Ветер

 
Ветер упругий
Резвится, шалит,
Березки, как дуги,
Он гнет до земли.
Холодный и лютый,
Колючий и злой,
Он дали окутал
Белесою мглой.
За тучею хмурой
В просвете видна
В платочке пурпурном
Красотка-весна.
Сапожки вишневы,
Цветной сарафан.
Рассветов лиловых
В глазах океан.
Стихает вихрастый…
И вон, стороной
Спешит повстречаться
С прекрасной весной.
 

1968

Черемшана

 
Есть в лесу широкая поляна,
Где струится речка Черемшана.
Хрусталем вызванивает чисто
По лощине тесной и лесистой.
Ты резвилась летом и шумела…
Тихо спишь теперь под снегом белым.
И свистит, гуляет ветер шалый
Под твоим пуховым покрывалом.
Но весною, лишь снега растают,
Как черемухи там расцветают!
Ни с того ли, речка Черемшана,
Все вокруг поют тебе: Осанна!
Для того ль, в лесных блуждая сенях,
Я склонялся в жажде на колени
Над твоею чистою водою,
Чтоб расстаться навсегда с тобою?
Стадо там рогатое пасется.
Тонкий звук по лесу раздается.
Дарят колокольчики литые
Юной жизни звуки золотые.
И пастушки песня молодая
Над струями нежно замирает.
Слушать песню так приятно,
Отдыхая в травах ароматных.
А над речкой свет зари лиловый,
Запах от цветов стоит медовый,
Из которых, как обсохнут росы,
Заплетет венок пастушка в косы.
Так спасибо тебе, Черемшана,
Что поила меня допьяна!
 

1970

Там моя Россия

 
Я оставил долю
На широком поле,
Среди ржи высокой,
На земле далекой.
Там грустит калина
У родного тына
И весной березы
Проливают слезы.
О моей ли доле,
Что осталась в поле,
Белые березы
Проливают слезы?
А под той калиной,
Дождиком омытой,
На земле родимой
Сердце там зарыто.
Будто здесь со мною
Под моей рукою
Бьет крутой волною
И стучит другое.
Там моя Россия.
Там моя стихия.
Сторона родная
Без конца и края.
Без конца и края —
Сердце замирает.
 

1972

Идет весна

 
Опять подтаяли снега.
Текут ручьи струею мутной.
Но жаль мне зиму почему-то.
Одолевает грусть слегка.
Одолевает грусть слегка,
Но тают белые снега.
А солнца теплая улыбка
Струится золотом лучей.
Под ней ручьи текут бойчей
По косогорам, пашням зыбким.
Поют невидимые скрипки
По косогорам, пашням зыбким.
А в небесах голубизна.
Холмы вокруг в туманной дымке,
За которой невидимкой
В лесу запряталась весна.
Весна, весна! И тишина,
Как ты душе порой нужна!
Природа дивной красотой
В соцветья будет наряжаться.
Как ею вновь не любоваться
И не терять души покой!
Чтоб новый образ лег строкой,
Как не терять души покой.
 

1973

Роман-Кош

 
Крендель облака висит на Роман-Коше.
Как искусно он туда заброшен.
Крымских гор угрюмых царь-вершина
Прячет в шапке облака плешину.
И как бы с высоты командной
Озирает горные громады.
Загуляет ветер между гор,
О вступает с ними в разговор.
Слышен зычный голос Роман-Коша:
– Ты куда сбежала, гора-«Кошка»?
Отвечает с побережья «Кошка»:
– Посижу у моря я немножко.
Вновь в горах несется эхо-голос,
Будто небо в громе раскололось:
– Ты скажи мне страж морской, Ай-Петри,
Там врагов на море нет ли?
– Стерегу я берег днем и ночью,
Рву туманы я и тучи в клочья
При любой погоде, шторме, ветре,
Нет врагов, – ответила Ай-Петри.
Он бросает взоры к Аю-Дагу:
– Все ли ты хранишь в душе отвагу?
Все ли грудью каменной стеной
Грозно споришь ты с волной?
Отвечает храбрый Аю-Даг:
– Не ступил назад я ни на шаг.
Камень-панцирь на плечах могучих
Все мощнее, тяжелей и круче.
Об него и с грохотом и визгом
Волн громады бьются в пыль и брызги.
И уносит эхо разговоры
Великана с южными постами.
И все кажется, что горы
Шевелят громадными хребтами.
Вновь умолк призывный зык суровый:
Не терзает враг родную землю.
И под шапкой облака седого
Роман-Кош тревожно дремлет.
Но лишь ветром с дождевой купелью
Вал морской на берег будет брошен,
Снова по горам и по ущельям
Зарокочет голос Роман-Коша.
 

Ялта 1972