Текст книги "Мастерская Арши Ованесовой и Леонида Кристи. Страницы истории ВГИКа"

«Советский экран», 1928 ГОД, № 50

Киномолодняк на учёбе

Очерк и фото Роман Кармен

Бывший «Яр» – большой серый дом с массивным куполом расположился на Ленинградском шоссе. Кажется, не так давно он был за городом. Минуя запушённые снегом домики, к его подъезду подкатывали ночью с бубенцами традиционные тройки.

Москва растёт. Гулкими, железобетонными шагами город двигается на пригород. Он подошел вплотную к серому дому «Яра», окружил его тесным кольцом высоких домов, заводов, рабочих посёлков.

Новые жильцы серого дома – молодые, в полосатых майках, пришли в отдельные кабинеты большого ресторана учиться сложному ремеслу искусства кино. Только сейчас из широкой практики начинает возникать теория, культура этого молодого, своеобразного искусства. Многие рассматривают его как индустрию. Творцом фильма является не один человек, а крепко спаянный коллектив.

Государственный техникум кинематографии, ГТК, первое в мире учреждение, начавшее нащупывать пути изучения кинематографии. Первая школа, поставившая себе задачей воспитать кадры молодых работников для советского киноискусства. Шаг за шагом, порой в ужасных условиях, шёл техникум к намеченной цели.

Средства? Вначале их не было. Шесть лет борьбы и скитаний. ГТК теперь хозяин большого серого дома. Ресторан оказался прекрасно приспособлен для учебного заведения.

В бывших «отдельных кабинетах» сейчас на дверях таблички: «кабинет фото-технологии», «композиция кадра», «электромеханический кабинет»; в больших залах – физкультура, киноателье, просмотровый зал; в подвалах уютные лаборатории, монтажные, буфет, души.

Мраморная лестница. Крылатые бронзовые львы уже привыкли к веселому шуму. Лавина парней и девчат в полосатых чёрно-жёлтых майках (спортивная форма ГТК) несётся с акробатики принять душ. По дороге заглянут в буфет, в профком, запишутся на завтрашнюю массовку (пришло требование из Совкино). У каждого затаённая мысль: «А вдруг эпизод».

Широкоплечий парень, фыркая под душем, жалуется: «говорят, подхожу для эпизода, велят во фраке прийти на съёмку, а где я его возьму, чёрт его побери. Мишка, у тебя нет фрака?» Кругом сквозь плеск воды летят весёлые остроты. По лестнице движется группа. Эти – предмет всеобщей зависти. Они уже дошли «до ручки», им доверили самостоятельную съёмку. Тащат пудовые штативы и аппараты.

Гонг. Аудитории и кабинеты заполняются. Коридоры опустели. Заглянем в «отдельные кабинеты». Второй этаж. Мастерская композиции кадра. Здесь учатся снимать.

Динамика нашей эпохи требует своего отражения в киноискусстве. Современный «кадр» должен быть динамичен, как и время, его рождающее, он требует особых приёмов мастерства. Помимо умения чисто графически построить кадр, «правильно» расположив в нём натуру, будущий оператор изучает здесь приёмы эмоционального воздействия «кадра» на зрителя.

Идём к режиссёрам. Двадцать третья аудитория сохранила остатки яровского «шика».

Для учёбы нужна большая комната с крепкими дубовыми столами. Совершенно необходима чёрная доска и мел. Грандиозные зеркала, вделанные в мрамор, здесь «принудительный ассортимент», их бережно вынесут и покрасят стену клеевой краской.

Эйзенштейн проводит здесь свой учебный «производственный» план на текущий год.

Аудитория полна. Эйзенштейн, сидя на краю стола, беседует с учениками…

Здесь же входит в задачу тепличное культивирование «талантов».

В различных аудиториях с актёрами работают Хохлова, Оболенский, Комаров.

В этом большом доме каждый уголок бурлит жизнью.

ГТК переживает сейчас поворот к большой будущей работе.

Лев Рошаль

Но поступила она на актёрское отделение.

Помимо каких-то артистических способностей, Ованесова обладала хорошими внешними данными, что в кино ценилось всегда, а тогда ещё немом – в особенности.

Муж Арши Ованесовой, Семён Александрович Шейнин, фронтовой оператор (был тяжело ранен), оператор «Мосфильма» после войны, вспоминая жену, говорит: «Она не была красоткой. Но она была хороша».

Сохранились фотопробы совсем юной Арши: в шляпке, в платочке, с непокрытой головой, но в пальто с поднятым воротником.

Ещё странная фотография: она – с обратной стороны зарешеченного окна, тонкие пальцы вцепились в решётку, глаза печальны. После смерти Ованесовой её сыновья (старший Игорь – геолог, младший Виктор – тоже кинооператор) обнаружили в ящиках старого стола матери несколько совсем коротких – метр, полметра – кусков киноплёнки: то ли немые кинопробы, то ли учебные этюды.

И фотопробы, и эти короткие кинокадры действительно подтверждают несколько чудное определение. Да, не красотка. Но – хороша.

В первую очередь, может, потому, что очень выразительные те самые навыкате глаза-маслины. Они могут быть мягкими, спокойными или наоборот тревожными, взволнованными. И вообще от её юного облика веет естественностью и обаянием.

С точки зрения профессии, это, пожалуй, можно определить фотогенией. И даже – киногенией. В коротеньких кадрах Арша снята в движении. Оно – нервно, порывисто. Но в нём, тем не менее, сохраняется мягкая пластика. И – как бы это сказать? – достоинство линии.

В годы актёрского обучения её отметил весьма высокой письменной похвалой знаменитый тогда мэтр Абрам Роом.

Но перешла на режиссёрский.

Леонид Кристи

Для меня она просто Арша. Я ведь помню её ещё по ВГИКу. Там её знали все, её нельзя было не знать. Если бы меня теперь спросили, какими были первые комсомольцы, я бы сказал: такими, как Арша. Увлечёнными, искренне преданными раз и навсегда избранным идеалам, готовыми с максимальной нетерпимостью отвергнуть всё, что не лежит в русле их устремлений.

В характере Ованесовой чрезвычайно полно отразился дух времени первых наших побед, и, что самое удивительное, она сумела сохранить в себе этот дух на всю жизнь. Для меня, например, она всегда остаётся прежней комсомольской запевалой.

Думаю, что характер активной застрельщицы новых славных дел подвигнул Ованесову на создание детского киножурнала «Пионерия». Её манили пути неизведанные, тропы нехоженые. Благодаря этой жажде открытия и родился на свет детский кинематограф.

Будучи с 1939 года ассистентом Ованесовой по «Пионерии», я сам видел, как каждая съёмка, каждый сюжет для самой Арши становился настоящим откровением. В ней постоянно жила наивность творца, для которого художественный процесс составляет великое таинство, а дело рук своих – предмет для удивления.

.. Но – перешла на режиссёрский, и в одну из практик попала на студию хроники, будущую ЦСДФ. И тут-то всё решилось. Потому что тут всё сошлось.

Возможность быстро выплеснуть энергию, всегда – это подтверждается не только её записями о себе, но свидетельствами всех, её знавших, – клокотавшую в ней и требовавшую немедленного выхода.

Издавна приобретённые и шлифовавшиеся комсомольской работой организационные способности. Любовь к детям и умение с ними ладить. И одновременно – художественная, творческая работа. Быть артисткой – это зависеть от кого-то, всё время ждать. Она этого не могла, не умела, не хотела.

Да и время шло напористое. А тут оно само, живыми своими фактами входило в оборот творчества.

И всё-таки, мне кажется, из неё могла бы выйти актриса, уж и впрямь она была хороша. Но выбор сделан бескомпромиссно и до конца.

Георгий Серпуховитин

Эта небольшая худенькая девочка с необыкновенно живым взглядом больших чёрных глаз была душой нашего коллектива. То было время 30-х годов, время энтузиастов, подвижников, и Арша как бы концентрировала в себе лучшие черты эпохи. Хрупкая, тонкая, она была сильным и смелым человеком. Мы знали, что ещё девочкой она вместе со старшей сестрой попала на фронт во время гражданской войны, полгода провела в Туркестане, находясь в самой гуще военных действий. Жизнь страны составляла её жизнь, судьба ближнего была её судьбой, и ничто, никакие факты мирового масштаба или совсем незначительные для истории не могли пройти незамеченными ею.

Горячо и взволнованно Арша воспринимала сообщения о важных политических событиях, с негодованием встречала любые проявления несправедливости.

Со временем иные понятия, ранее составлявшие существо нашей жизни, становятся лишь условными обозначениями, утрачивая свой первоначальный глубокий смысл. Например, что для нас сегодня понятие «товарищ»? Согласитесь, оно стало в основном словом назывным, в лучшем случае – обращением. В годы первых пятилеток за право называться товарищем надо было бороться.

Так вот, Арша Ованесова была для нас всех, студентов режиссёрского факультета, настоящим товарищем. Она плакала, если рядом кто-то был несчастлив, и звонко смеялась от радости других. И не только реакцией, но и делом, реальной помощью поддерживала своих друзей.

Надо ли говорить, каким уважением пользовалась у нас Ованесова.

Мне кажется, что эту прямоту и чистоту восприятия мира Арше удалось пронести через годы благодаря тому, что в ней навсегда осталось жить детство. Не инфантильность, но та самая простота и непосредственность в общении, чего нам столь часто не достаёт, чтобы безболезненно переступать через порог разочарований и неудач. Арша никогда не пыталась казаться не тем, кто она есть на самом деле: ей было плохо – рыдала, а если приходила радость – всё вокруг светилось от её улыбки. Арша могла вдруг, ни с того ни с сего, громко расхохотаться – так переполняла её жизнь. Как в детстве, она постоянно открывала для себя мир во всей его красоте.

Семён Шейнин

Поженились мы во ВГИКе, в 31 – м году.

Арша была очень обаятельным и непосредственным человеком. Это притягивало к ней многих. О ней нельзя сказать, что она была красоткой, но она была хороша. У неё были большие чёрные глаза, выразительные, в ней совершенно отсутствовала какая-нибудь фальшь. Арша была необыкновенным энтузиастом. Наша любовь, как это ни странно, возникла на идейной основе. Мы часто спорили, будучи членами комитета комсомола, и поэтому все удивлялись тому, что мы поженились.

Во ВГИКе, проучившись год на актёрском факультете, перешла на режиссёрский факультет. Она не могла ждать, когда её пригласят сниматься, она хотела снимать сама, немедленно. Она попала на производственную практику на студию хроники, и это оказалось самым любимым делом. В результате, она застряла в студии на всю жизнь.

Лев Рошаль

Начав «Пионерию», Ованесова не просто заняла некую, пока ещё не заполненную никем нишу жизни и искусства, а заняла то, что ей с детских лет готовила судьба.

Однако создание «Пионерии», этого удивительного кинофеномена эпохи, в котором фантастически перемешивалась трепетная искренность с жёсткой идеологизацией, пафос с регламентом, живое дело с исполнением «мероприятий», было предопределено биографей и судьбой его первого автора, артистизмом её натуры, с детства проявившимся и требовавшим выхода.

«Дети и кино»
Госкиноиздат, 1940 год

Арша Ованесова

«ПИОНЕРИЯ»

В 1931 году на фабрику кинохроники пришла группа выпускников режиссёрского факультета Государственного института кинематографии. Среди них была и я. Мы, молодёжь, затеяли совершенно новое по тем временам дело. Тогда ни одна киностудия ещё не выпускала детских фильмов, о детской аудитории зрителей никто и не вспоминал. И вот мы предложили начать выпуск киножурнала для детей. Что греха таить – наше предложение не вызвало восторга у руководителей кинематографии. С большой опаской, после долгих колебаний разрешили съёмки пробного номера.

Было поставлено жёсткое условие: сделаете хороший журнал – можете продолжать, если получится неудачно – чтобы и не заикались больше об этом деле. Сейчас, после десятилетней работы над журналом «Пионерия», вспоминаются наши первые съёмки. Долго тогда спорили, с чего начать? И, наконец, остановились на пионерском лагере «Трёхгорки». Дело было летом. Приехали в Салтыковку. И здесь мы поняли, как нам повезло. В лагере была организована замечательная детская техническая станция. Все ребята с головой ушли в увлекательную работу. Силами пионеров была сконструирована миниатюрная электростанция. Ребята протянули в ближайшее село провода и по вечерам в избах вспыхивали электрические лампочки. Дети перевели на электроэнергию колхозную молотилку. В деревне только и было разговоров, что о юных «инженерах». К ним бегали чинить примуса, паять чайники и кастрюли. Ребята очень гордились вниманием, которым их окружало всё население колхоза. Гордостью юных техников была знаменитая «тормозивка» – так называли маленькую механическую дрезину, построенную из всякой рухляди. Тормозивка отлично двигалась, и единственное, что вызывало постоянное отчаяние ребят, – это несвоевременное и самопроизвольное включение тормозов, мешавших как следует разогнать дрезину. Отсюда и родилось ироничное прозвище «тормозивка».

Жизнь в лагере проходила деятельно и очень весело. Дальние экскурсии следовали одна за другой. На ребят было радостно смотреть, такие они были здоровые и бодрые. Как непохожи эти загорелые, подчас перепачканные дёгтем и мазутом, сияющие от счастья лица ребят на прилизанных, чистеньких «пай-деточек» в галстуках, как принято обычно изображать на плакатах и картинах. Здесь мы столкнулись с энергичной детворой, увлечённой творческим трудом и весёлыми забавами.

В такой обстановке мы засняли первый номер «Пионерии». В журнале были запечатлены все самые интересные моменты из жизни лагеря.

И вот наступил решающий день. В просмотровом зале собрались педагоги, работники Наркомпроса, школьники, работники студии. С волнением ждали мы, как будет принят аудиторией первый номер «Пионерии». Кончился просмотр, и все в один голос заявили: надо снимать дальше! Очень нужное и полезное для ребят дело.

Так «Пионерия» получила право на жизнь. Но одно дело заснять удачный номер, другое – обеспечить регулярный выпуск интересных, увлекающих детей киножурналов. Ведь опыта не было никакого.

Встал вопрос – как работать дальше, откуда черпать тематику? И мы стали учиться у «Пионерской правды», журнала «Пионер».

Мы решили строить «Пионерию» по трём основным тематическим разделам: познавательные материалы, показ школьной и пионерской жизни и обмен творческим опытом детей.

Особенно интересно было работать с тех пор, как «Пионерия» стала звуковым журналом. Введение речи, музыки и характерных шумов позволило углубить и оживить весь материал журнала. Стало возможным фиксировать жизнь во всей её убедительной правдоподобности. «Пионерия» познакомила детвору с прославленными людьми нашей родины. Специально для журнала мы снимали героев Советского Союза И.Д. Папанина, П.П. Ширшова, И.А. Лакеева и многих других. Любимые герои советской детворы обращались с экрана к ребятам со словами приветствия, рассказывали о своей жизни и своих героических делах.

Звук помог нам вынести на экран интереснейшие эпизоды из жизни самих детей.

Для первого же номера звуковой «Пионерии» была заснята военная игра ленинградских пионеров. Это было замечательное зрелище, в котором участвовало свыше тысячи ребят.

Особенно хорошо был разыгран эпизод «боя». Густой лавиной шли «полки», впереди которых неслись тачанки с самодельными пулемётами. Над ними летал настоящий осовиахимовский самолёт, выпускавший густую дымовую завесу. Был там и свой «Чапаев» на коне. Под конец была мастерски проведена инсценировка «психической атаки». Позже, когда кончились «боевые операции», ребята остановились на привале.

Походная кухня приготовила кашу. Усталые ребята расположились со своими походными котелками на тенистой лужайке. Потом, нагруженные «оружием» и грудами цветов, они возвращались в город. О всех событиях этого замечательного дня подробно рассказала своим зрителям «Пионерия».

Получив возможность снимать со звукозаписывающим аппаратом, мы решили вводить в журнал документальные эпизоды школьных занятий, показывать хороший и плохой урок. Одна из первых таких съёмок была проведена в школе им. Лепешинской в Москве. Несколько дней мы просидели в классе, изучая ребят и педагогов. И, когда лично узнали, кто как себя обычно ведёт на уроках, у кого какая успеваемость, – только тогда приступили к съёмкам.

Важно было заснять урок так, чтобы совершенно избежать инсценировок, добиться максимальной естественности в поведении ребят, которые должны были забыть, что им предстоит сниматься. Аппарат мы поставили так, чтобы ученики забыли о его существовании. Таким методом «киноглаза» мы стремимся пользоваться всегда в своих съёмках жизни школы.

В старых журналах «Пионерии» можно найти интересные кинодокументы, показывающие эпизоды из детства десятков славных молодых людей нашей родины.

Десятки таких сюжетов помогали нашим зрителям обмениваться опытом творческой работы. Снимая детское творчество, мы снова и снова убеждались, как замечательно восприимчивы ребята к искусству. Работать с ними легко и весело.

Помню, не так давно, во время зимних каникул, мы проводили съёмку в доме испанской детворы. В тот день к детям в гости приехал заслуженный артист республики Борис Чирков. Юные испанцы исполняли свои национальные песни и пляски. Потом они попросили «Максима», чтобы и он что-нибудь спел. Чиркову дали гитару, и он, звонко перебирая струны, весело затянул: «Крутится, вертится шар голубой».

Ребята слушали, как зачарованные. Тогда мы решили заснять на звук хоровое пение. Репетиция заняла не более десяти минут. И вот грянул чудесный хор во главе с «Максимом».

Маленькие испанцы, почти не знавшие русского языка, тем не менее мгновенно схватили мелодию и слова песни. Съёмка прошла без единой накладки. Когда этот сюжет появился на экране, вряд ли кому-нибудь пришло в голову, что он снят внезапно, без всякой подготовки.

В последние два-три года мы стали привлекать детей к составлению и оформлению «Пионерии». Особенно нам помогают юные чтецы. Как-то будучи в Центральном доме пионеров, мы услышали одиннадцатилетнюю пионерку Тею, читавшую стихотворение «Горный орёл», посвящённое товарищу Сталину.

Девочка читала прекрасно. В ней привлекала своеобразная, очень непосредственная поэтическая манера. В то же время Тея сумела почувствовать внутренний смысл текста. Мы позвали девочку в студию, попросили прочесть ещё нам несколько стихотворений.

Больше всего в Тее поражало серьёзное, вдумчивое отношение к каждому слову и умение передать настроение, заложенное в произведении. Мы стали включать чтение Теи в «Пионерию». В лермонтовском номере Тея исполнила «Дубовый листок». После съёмок в «Пионерии» Тею стали привлекать и к участию в других фильмах.

Это признание «открытых» нами юных дарований очень радует весь наш коллектив и направляет нас на новые поиски талантливой детворы.

Сейчас мы готовимся к большой и ответственной работе. Одновременно с выпуском «Пионерии» нам поручено сделать полнометражный документальный фильм на материале Всесоюзной олимпиады детского творчества. Этот фильм должен будет рассказать всему миру о невиданном расцвете талантов в СССР, о детях, которые словно цветы чудесного сада ярко расцветут под солнцем сталинской заботы.

Георгий Серпуховитин

Решение Ованесовой после окончания института посвятить себя детскому кино казалось всём нам естественным и органичным. Мы были уверены: Арша сумеет заразить ребят своим интересом и любопытством к жизни. Удивляло только то обстоятельство, что она решила снимать документальные фильмы, в то время как у неё был несомненный талант режиссёра игрового кино. Ещё в учебных этюдах Арша доказала, что может прекрасно работать с актёрами. Да и сама проявляла незаурядный дар драматической актрисы. Словом, Ованесова и документальный кинематограф никак не связывались в нашем представлении воедино. Между тем, то тут, то там появлялись слухи об удивительно настырной и дерзкой выпускнице ВГИКа, которая, придя на студию кинохроники, не хочет работать в традиционных документальных жанрах.

Надо сказать, что в то время документальных фильмов для детей не снимали, а Арша мечтала о съёмках именно таких лент.

И поскольку Ованесова всегда не только горела какой-то идеей, но умела зажечь ею и других, то и на сей раз Арше удалось добиться цели. Очень скоро на двери одной из комнат ЦСДФ появилась табличка с надписью: «Киножурнал «Пионерия».

А ещё через некоторое время, когда по экранам прошли несколько выпусков этого журнала, об Ованесовой заговорили как о явлении в советской кинодокументалистике. Сюжеты, снятые Ованесовой, поражали своей искренностью.

В центре их всегда были интересные события из детской жизни, и ребята выглядели на экране настолько естественными и живыми, что мы, недавние однокашники Ованесовой, шутили между собой: уж не околдовала ли их наша черноглазая фея.

А если серьёзно, то именно тогда нам стало понятно, почему Арша решила работать в детском документальном кинематографе. Её актёрский талант, темперамент и азарт стали главным художественным средством создания фильма. Ованесова заражала детей своей творческой энергией, и они с радостью безукоризненно выполняли любые задания, воспринимая весь процесс съёмок как чрезвычайно увлекательную и забавную игру.

Лев Рошаль

«…Детей я всегда любила и понимала их. Мне с ними всегда просто и хорошо. Поэтому долгие годы работы над журналом меня не утомили», – писала Арша Ованесова.

Действительно, цифры – фантастические. За пятнадцать лет, к 1946 году, когда она перестала сама выпускать журнал (возвращалась к этому лишь эпизодически), ею были сделаны 200 номеров!..

Журнал рассказывал пионерии страны о её жизни и делах в разных уголках Союза. В некоторых журналах и фильмах Ованесова мелькает сама: рядом с героем, у камеры, с плёнкой в руках за монтажным столом или перед мовиолой. Но обычно на мгновение и молча. А вот в юбилейном 100-м номере, выпущенном в 1939 году, она открыто обращается к ребятам. В летний солнечный день неспешно плывёт теплоход по реке, пионеры в белых рубашках и красных галстуках на верхней палубе, и вдруг, врезаясь в толпу, появляется Ованесова. Появляется решительно. И столь же решительно и энергично, весёлым, звонким голосом читает окружившим её ребятам стихи:

 
Там, где ходят водолазы,
Там, где лётчики парят, —
Всё охватит зорким глазом
Наш чудесный аппарат.
 

Актёрский и человеческий темперамент в какой-то мере компенсировал очевидную неказистость стихов. Однако стихов, точно сформулировавших одну из основных задач журнала: охватить зорким глазом чудесного аппарата по возможности всё. Этот юбилейный номер так и строился: периодически возникают операторы с камерой, а вслед за этим – то папанинцы на льдине, то огнедышащие мартены, то бои в Испании, то полёт на аэроплане, то награждение отличников учёбы на слёте в парке Горького.

Алексей Лебедев

В 30-е годы мне приходилось снимать с Ованесовой сюжеты для «Пионерии». У Арши Амбарцумовны была своя система работы в кино, которую сегодня назвали бы методом организации события. Что это значит? Допустим, необходимо снять для журнала сюжет о какой-либо животрепещущей школьной проблеме.

Как быть: ездить по московским школам в надежде, что удастся напасть на нужный материал? Нет, такой путь Ованесова решительно отвергала. Она сама организовывала дискуссию по проблеме – подбирала ребят посообразительнее и настраивала их на серьёзный, откровенный разговор.

В этом смысле Арша Амбарцумовна обладала какой-то магической силой убеждения: ребята, которых она снимала, вели себя перед камерой абсолютно раскованно, без стеснения.

Постепенно они настолько увлекались заданием, что начисто забывали о съёмке и уже целиком погружались в свои споры. Дело оставалось только за мной, оператором. Я должен был снять происходящее как можно ярче, запечатлеть на плёнке весь накал страстей, не на шутку разыгравшихся с лёгкой руки Ованесовой. В результате на экране зрители видели очень живой, темпераментный репортаж. И надо сказать, в таком методе не было никакой искусственности, ибо Арша Амбарцумовна не стремилась ввести зрителей в заблуждение и разыграть на экране сцену «под действительность». Это была сама действительность, только должным образом, в интересах дела срежиссированная.

Не поддаваться обстоятельствам, а, наоборот, подчинить их своим целям – таково было свойство самой натуры Арши Ованесовой.

Помню, для одного из номеров «Пионерии» мы снимали детский автомобильный пробег «Москва – Ногинск». В этом пробеге принимали участие ребята с детской технической станции, демонстрировавшие собранные ими самими модели автомобилей. Ехали эти самодельные «мерседесы» и «форды», естественно, не слишком быстро, и, как ни старался сбавить скорость шофёр нашей студийной «настоящей» машины, мы постоянно оказывались далеко впереди всей колонны. И вдруг – надо же было случиться – в нашем «уазике» что-то сломалось, ехать дальше было невозможно. Однако это обстоятельство не только не смутило Ованесову, но, напротив, ещё больше вдохновило: «Будем идти пешком и снимать на ходу. Так даже интереснее!» Шесть километров эта маленькая мужественная женщина прошла без единой остановки, с трудом, хотя и не показывая вида, приноравливалась к моим семимильным шагам, умудряясь не только не отставать от колонны, но и руководить съёмками.

Лев Рошаль

«Я разговариваю надписями как своеобразный киновожатый».

Слово найдено! Лучше не скажешь. Во всех номерах «Пионерии» (отчасти и в фильмах) Арша Ованесова, конечно же, была киновожатой. И как вожатая учила главному. В номере, где отличникам учёбы вручают подарки, шла крупными буквами надпись: «Учись большевизму, пионер!»

Нет, не значит, что не учись алгебре и истории, родному языку и химии. Но, учась всему этому, закаляясь солнцем, воздухом и водой, всегда и везде – учись большевизму. С точки зрения сегодняшних угрюмых взглядов на прожитую народом и страной историю, здесь бы можно было сказать: ну, вот и всё ясно. Но на самом деле в этой учёбе на экране многое было совсем не так уж однозначно.

Во-первых, Ованесова была хорошей вожатой, талантливой, живой, весёлой, человечной.

И этими живостью и человечностью во многих сюжетах дышит экран, передавая своё дыхание залу, исподволь обучая юного зрителя и этому: живости и человечности. Кроме того, благодатен был сам материал журнала – дети. Их естественность и непосредственность. Этим, в известной степени, «Пионерия» исходно отличалась от «взрослых» журналов, где герои часто оказывались скованными, застёгнутыми на все пуговицы.

А если сама жизнь, даже с участием детей, оказывалась унылой, регламентированной, то Ованесова со свойственной ей энергией, заразительностью, темпераментом умела в нужную для съёмки минуту жизнь расшевелить, «завести».

И тут мы подходим к одной из важнейших особенностей в творчестве Ованесовой.

К той особенности, которая превращала её в подлинного, умеющего (в те времена совершеннейшая для документалиста редкость) работать на съёмочной площадке режиссёра. Что приносило в одних случаях удивительные плоды. А в других же (а иногда в одних и тех же) – даёт довольно ясное представление о том, «как это делалось», если иметь в виду постепенно нарастающий процесс мифологизации общественного сознания. В данном случае, не в глобальных масштабах, а как бы на конкретных, «маленьких» примерах жизни.

Дорогу молодым кадрам. Комсомолка-режиссёр

Газета «Кино», 1937 год, 4 сентября

В августе 1931 г. на фабрику Союзкинохроника явилась студентка ГИК Арша Ованесова с предложением организовать детский киножурнал «Пионерия». Предложение было принято, и тов. Ованесову зачислили редактором журнала, который стал выходить каждый месяц.

Вскоре Арша Ованесова окончила ГИК и стала режиссёром. Бессменно вплоть до настоящего времени работает она над журналом «Пионерия». За 6 лет работы тов. Ованесова выпустила свыше 90 номеров журнала. Кроме того, ею поставлено немало короткометражных детских фильмов.

В настоящее время, помимо очередных выпусков журнала, Арша Ованесова работает над юбилейной картиной к 20-летию Великой Пролетарской революции – «Семнадцатилетний».

В этом фильме будут показаны юноши и девушки, оканчивающие среднюю школу и перед поступлением в вуз решающие вопрос о выборе профессии. Кроме того, группа тов. Ованесовой делает фильм для экранов Америки о советских малышах.

Арша Ованесова – активный член комсомола. Она принимает энергичное участие в пропагандистской работе в студии, в подготовке кадров режиссёров из начинающей молодёжи.

.. А кроме того, она прекрасная мать. Её сын – ровесник «Пионерии». Так она и говорит:

– У меня два ребёнка – обоим по шесть лет.

Дорогу молодым кадрам. Воля и настойчивость

Газета «Кино», 1937 год, 4 сентября

Воля и настойчивость.

Девятнадцатилетний юноша уныло брёл по Ленинградскому шоссе. За поясом у него торчали книжки. Сеня Шейнин только что провалился по химии на экзамене в Институте кинематографии. Это было 10 лет назад.

Он снова поступил рабочим на фабрику, но мысли об учёбе, о профессии кинооператора не бросил. Пришлось сидеть несколько месяцев над книгами. Через год он сдал на «отлично».

В 1931 году Семён Александрович был зачислен в штат операторов студии Мосфильм. Он попал ассистентом к оператору Фельдману, снимавшему фильм «Петербургская ночь», и провёл под его руководством всю картину с подготовительного периода.

Он не уходил с фабрики по двое, трое суток. После ночной съёмки он относил в лабораторию отснятый материал и терпеливо ждал проявки.

Иногда, когда проявка затягивалась до утра, Шейнин, забыв о сне, «переключался» на свои общественные дела, а их всегда было немало. В 1933–1935 годах он был членом комсомольского комитета, теперь он избран в члены фабкома и делегатом на областную конференцию кинофотоработников.

Второй оператор по фильму «Зори Парижа», Сеня Шейнин выдержал этот производственный экзамен, и теперь дирекция студии доверяет ему самостоятельную работу по съёмке фильма «Золотой запас».

Леонид Кристи

И всё же с годами стихийность в творчестве Ованесовой уступила место продуманности, логике. Режиссёр постепенно выработала свою систему работы, определила для себя основные творческие принципы.

Всем известно, насколько велико в документальном кино значение факта, явления, события, которые надо должным образом преподнести на экране. Арша Ованесова одной из первых в нашей документалистике стала применять метод организации события. И при этом её главной заповедью было внимание к человеку. Что бы она ни снимала – выставку детского творчества, концерт во Дворце пионеров, урок в школе, – в центре сюжета всегда был живой человек, глазами которого показывалось всё событие.

Я до глубины души благодарен Ованесовой за то, что она и меня, тогда начинающего документалиста, заразила своим пристрастным интересом к отдельной человеческой личности. И впоследствии я уже самостоятельно снимал для «Пионерии», стараясь оставаться верным традициям, заложенным Аршой Ованесовой.