Текст книги "Бог и человек. Парадоксы откровения"

Две природы

Благодаря Откровению люди еще в глубочайшей древности узнали о существовании Бога, столь отличного от всех известных нам объектов. Ни одно из существ или явлений распростертого перед нами физического плана не обладает теми свойствами, какими обладает Бог. И, напротив, Бог, вечный, бесконечный, невидимый, неосязаемый, не имеющий формы, цвета, массы, протяженности – никаких физических качеств – не сопоставим ни с одним существом вещного мира. Очевидно, что природа Бога и природа материального мира – это две разные природы. Разные до полной противоположности. А стало быть, сущее неоднородно, оно состоит из двух противоположных по своим свойствам частей. Перед нами не один мир, а два.

Очевидно, Откровение не могло обойти стороной столь важной истины. И действительно, немалое внимание уделяет оно истине о двух природах сущего.

Эта идея знакома людям с древнейших времен. В первобытные времена (когда человеческое сознание еще не могло обойтись без зримых, вещественных «подпорок») идея двух природ уже выражалась в форме противопоставления земли и неба.

Земля и небо – таковы были два полюса древнего мира.

Есть ли что-то более противоположное, чем небо и земля? Земля – вот она рядом, под ногами, ее можно потрогать, на нее можно лечь, ее можно зачерпнуть горстью. С небом такие манипуляции невозможны. Его нельзя потрогать, на него не приляжешь (разве что во сне). Оно далеко – не достанешь.

Земля приносит плоды, предоставляет пастбище для скота, на ней строят жилища, по ней прокладывают дороги, в ней же хоронят мертвых. Земля – вещь обыденная, известная, необходимая, представляющая жизненную ценность. Из-за земли ругаются соседи, ссорятся родственники, воюют государства. У кого земли много – тот богат и знаменит, у кого мало – беден и безвестен.

Небо отстраненно, свысока смотрит на суету земных обитателей. Оно равнодушно к людским страстям и одинаково взирает на богатых и бедных, на праведников и грешников, на героев и злодеев.

Илл. 27. Два мира в представлении древних египтян. Сверху – богиня неба Нут, снизу – бог земли Геб. Между ними – бог воздуха Шу

Земля изменчива. Из нее постоянно что-то вырастает, и постоянно что-то в нее возвращается. Каждое время года земля разная: черная и рыхлая во время весеннего сева, зеленая от всходов летом, желтая осенью, белая от снега зимой. Иногда ее сотрясают землетрясения, размывают наводнения, вздымают вверх смерчи.

Небо всегда неизменно, оно во все времена голубое днем и черное, в блестках звезд, ночью. У многих народов голубой цвет неба – символ неизменности, вечности.

Все, что взращивается землей, в свой черед вянет, сохнет, сгнивает; все предметы на ее поверхности со временем разрушаются, все обитатели земли смертны.

Обитатели неба – звезды, планеты, светила – всегда одни и те же. На земле сменяются поколение за поколением, строятся и разрушаются города, возникают и гибнут империи, а солнце неизменно совершает свой неспешный ежедневный путь по небу, и луна с тем же постоянством меняет свои фазы, повторяющиеся в положенный срок. Планеты движутся по одним и тем же неизменным путям, а звезды гигантским куполом in corpore⁷⁴ оборачиваются, как вокруг гвоздя, вокруг неподвижной Полярной звезды, обозначающей самый центр неба. Все небесные объекты – вечные, неизменные, сверкающие, подобно драгоценностям, имеющие совершенную круглую или шаровидную форму.

Очевидно, что небесный мир и земной мир – это два разных мира: один изменчивый, смертный, временный, несовершенный; другой – неизменный, бессмертный, совершенный, вечный. Это не просто небо и земля – это две совершенно различные, полярно противоположные природы.

Земля служит пристанищем человеку и прочим земным тварям, небо – место обитания Бога (богов) и соприродных Ему существ – ангелов, духов и т. п., управляющих движением небесных тел и другими небесными явлениями.

Вовсе не случайно человеческое сознание поместило престол Бога на небе: природа неба представлялась людям схожей с природой Бога и противоположной несовершенной природе земли.

В представлениях древних небо олицетворяло божественную, духовную, нематериальную природу, а земля – физическую, вещественную, материальную. В их глазах небо было тождественно духовному (божественному) плану, а земля – физическому.

«Эту систему мы находим в старейшей книге, какую только завещала нам глубокая древность, в Ригведе⁷⁵, – говорит Фламмарион в книге «История неба». – …Младенческое человечество поступило так, как поступали мы в детском возрасте: оно представляло себе Небо в виде свода, опиравшегося на бесконечную плоскую равнину Земли. Наши прадяди – арийцы из Индии и наши деды – арийцы европейские в своей «Книге Гимнов» изображали первый очерк окружающей природы, созерцаемой человеком. <…> В каком виде прежде всего представлялась им вселенная? Земля, безграничная плоская поверхность, образует как бы прочный фундамент мира; Небо – светящийся и подвижный свод, от которого отражаются животворные лучи.

Илл. 28. Первобытная система мира у арийцев, греков и латинян (по Фламмариону)

Совершенно такое же представление было и у первых людей: земную поверхность

они называли P’rthovi «обширное пространство»; лазурный и усеянный звездами свод Неба называли они Varuna – «свод»; далее, под этим сводом находилось царство облаков, где восседал свет Dyaus, то есть светящийся воздух (air lumineux). <…> Вот <…> первая идея, какую все народы имели о вселенной. У греков мы видим то же понятие о Небе, как о своде; их κοιλοζ означает пустой, впадистый, вогнутый. Земля по-гречески γη, то есть мать, производительница. У латинян название Неба, Coelum, имеет то же значение, что и у греков. Земля, Terra, происходит от прошедшего причастия Tersa (элемент сухой – в противоположность шаге, мокрому, влажному элементу). Таким образом, в значениях слов открывается перед нами понятие и впечатление, которые их породили»⁷⁶.

Заметим: согласно Ригведе, пространство между Небом и Землей заполняет светящийся воздух DYAUS, от которого Фламмарион производит цепочку божественных имен: Dyaus – Ζευζ – Zeus – Dios – Θεοζ – Deiis – Dieu = Бог.

А теперь обратимся к Книге Бытия:

«В начале сотворил Бог небо и землю. Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы. И назвал Бог свет днем, а тьму ночью. И был вечер, и было утро: день один.

И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. [И стало так.] И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. [И увидел Бог, что это хорошо.] И был вечер, и было утро: день второй» (Быт. 1:1–8).

Очевидно, что Книга Бытия рисует нам ту же систему мира, что и Ригведа. Стало быть, это представление о системе мира универсально – свойственно не только арийским народам, но и семитическим.

Здесь все то же самое: и первоначальное деление на небо и землю, и свет (который и есть Бог в его проявленном состоянии), вспыхнувший между двумя мирами, как бы раздвинувший их, по-видимому, первоначально слитых воедино, и небесная твердь, куполом вознесшаяся над землей.

Следует, наверное, обратить внимание на твердь, отделившую «воду от воды»: «воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью». Эта твердь, на которой, собственно, держится все мироздание, выполняет и другую функцию – разделительную: она отделяет небесный мир от земного, служит непреодолимой границей между двумя мирами.

Если перейти от Ветхого Завета к Новому, то и тут мы обнаружим отождествление Бога с небом (или, что то же самое, – неба с духовным планом). Об этом свидетельствуют, к примеру, неоднократно употребляемые в евангелиях и апостольских посланиях синонимичные понятия «Царство Небесное» и «Царство Божие».

Иисус учил: «Молитесь же так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе» (Мф. 6:9,10). В этих словах назван конкретный адрес Бога – «сущий на небесах» и выражается надежда, что Бог и на земле установит тот же совершенный порядок, который Им установлен на небе.

Небо издревле служило образом духовного мира. В обыденном сознании эти понятия отождествлялись: люди верили в то, что Бог / боги реально существуют «на небе», даже слышали грохот их колесниц (гром). Такие представления держались довольно долго, до тех пор, пока наука не смогла доказать, что небо – никакая не «твердь» и не хрустальный свод над землей. И только после этого стала понятна загадочная фраза из древней книги: «Это воздушное пространство [таково, что оно] словно не дает опоры» (Брихадараньяка-упанишада, III, 1:6). Это означает, что посвященные уже в глубокой древности знали об истинной природе неба. В физическом смысле небо – понятие достаточно условное: это всего лишь атмосфера, газовый слой над поверхностью земли, состоящий из разреженных частиц материи. Понятно, что, говоря о небе, тексты откровений не имеют в виду физическое небо. Этот образ используется как символ, отражающий невидимую, непостижимую реальность другого мира.

В первых стихах зороастрийской книги «Дадестан-и меног-и храд» («Суждения Духа Разума») говорится об «источнике знания [исполненном] во славу и [ради осуществления] желания в обоих мирах» и о знании как «полезном приобретении, которое в обоих мирах особенно целебно для тела и души»⁷⁷. О каких обоих мирах идет речь, мы уже знаем – о небе и земле, иначе – о духовном и физическом планах. За подтверждением далеко ходить не нужно: на третьей странице того же текста сказано: «И земля и небо управляются разумом». Далее Дух Разума дает оценку двум мирам, отдавая явное предпочтение духовному миру (небесному) перед физическим (земным): «Конец человека, устраивающего мир земной и разрушающий духовный, бесполезнее» (Санджана XL, 17, с. 43); «И то, что ты спрашиваешь относительно мира земного и мира духовного: в конце мира земного – смерть и исчезновение, а в конце мира духовного то, что является душой праведного, [будет] нестареющим, бессмертным, неуязвимым, полным счастья и радости»⁷⁸.

Другим символом духовного мира являлось царство мертвых – «безвестный край, откуда нет возврата земным скитальцам»⁷⁹.

«Распространенное представление, касающееся судьбы душ покойников, – пишет известный историк и этнолог С. А. Токарев, – состоит в вере в особый мир душ («тот свет»), куда они отправляются после телесной смерти человека. Эта вера есть едва ли не у всех народов земного шара, хотя с большими различиями»⁸⁰.

Понятия о местопребывании мира душ весьма разнообразны. Расположение страны мертвых у различных народов зависит от условий жизни, окружающего ландшафта (степь, горы, лес, море, остров), от уровня развития, от знакомства с окружающим миром, от погребальных обычаев.

У наиболее отсталых народов идеи об этом до крайности смутны: мир душ находится «где-то там» (иногда при этом указывается определенное направление) – за лесом, за рекой, за горами.

Рассказывая о представлениях австралийских аборигенов, Дж. Фрэзер пишет: «На вопрос, куда маленькое тело (т. е. душа. – Авт.) ушло после смерти, некоторые ответили: оно ушло за кусты, другие – оно ушло в море, а третьи сказали, что не знают»⁸¹.

Обычно в таких случаях царство мертвых отделено от мира живых водной преградой – рекой, морем.

Чем дальше простирается от места обитания народа граница известного, тем в более удаленные области отодвигается страна мертвых.

У приморских народов и островитян, особенно в Океании, широко распространено представление о загробном мире, находящемся где-то за морем, на острове. У народов Океании и Восточной Индонезии можно наблюдать различные оттенки идеи об островном мире душ; у одних это один из соседних островов, у других – мистический остров где-то далеко на западе. Так как островитяне Океании не знают никакой другой формы земной суши, кроме острова, то и страна мертвых рисуется им как остров; туда и идут-де души умерших. Так обстоит дело, к примеру, с полинезийскими верованиями.

Возможно, в этих верованиях отразилось влияние практики водяного погребения, особенно в ее более сложной форме – отправления трупа в лодке в открытое море: его как бы посылают в заморский мир душ. Таково, быть может, происхождение данного поверья в Меланезии, где остров душ – не мифический Далекий остров, а один из близлежащих островков.

Не следует думать, что такие представления свойственны только примитивным народам Океании или Австралии. В древности они существовали повсеместно, в том числе и в континентальной Европе, где роль «острова душ» играл «туманный Альбион» – нынешняя Великобритания, отделенная от Европы проливом. Прокопий Кесарийский, историк Готской войны (VI в.), приводит рассказ о том, как души умерших отправляются по морю к острову Бриттия.

«Вдоль побережья материка (Франции. – Авт.) живут рыбаки, купцы и хлебопашцы. Они подданные франков, но не платят податей, потому что с незапамятных времен на них лежит тяжелая обязанность перевозить души умерших. Перевозчики каждую ночь ждут в своих хижинах условного стука в дверь и голоса невидимых существ, зовущие их на работу. Тогда люди немедленно встают с постелей, побуждаемые неведомой силой, спускаются к берегу и находят там лодки, но не свои, а чужие, совершенно готовые отправиться в путь и пустые. Перевозчики садятся в лодки, берутся за весла и видят, что от тяжести многочисленных невидимых пассажиров лодки сидят глубоко в воде, на палец от борта. Через час они достигают противоположного берега, а между тем на своих лодках им едва ли удалось бы одолеть этот путь и в целые сутки. Достигнув острова, лодки разгружаются и становятся столь легкими, что один только киль касается воды. Перевозчики никого не видят на своем пути и на берегу, но слышат голос, который называет имя, звание и родство каждого прибывшего, а если это женщина, то и звание ее мужа».⁸²

Во времена, когда значительная часть Ойкумены была уже исследована и заселена и в ней не осталось места для страны мертвых, мир душ стали помещать под землей, под водой, на небе. Сложилось представление о трех ярусах мира, в котором средний ярус составляет обычный мир – «мир живых», а два других яруса – верхний («небо») и нижний («подземное царство») принадлежат миру духов. Основное деление осталось прежним: на мир живых и царство мертвых.

Илл. 29. Мир живых и страна мертвых по представлениям жителей о-ва Калимантан, Индонезия

«По воззрениям многих народов, вселенная состоит из трех сфер: подземного мира, мира людей и небесного мира. Сквозь это трехчастное деление явно проглядывает более древнее – двухчастное»⁸³.

В Океании известно поверье о мире душ под водой: оно отмечено на Новой Каледонии, на архипелаге Бисмарка (души умерших – в реке под водой), на Маркизских островах, на Самоа и др.

Очень широко распространено у народов всех стран представление о подземном мире душ. Не исключено, что на это представление повлиял обычай зарывать покойников в землю либо хоронить их в пещерах⁸⁴. Но были и другие корни такого поверья; в частности, указывают на связь его с вулканизмом: где есть действующие вулканы, там нередко имеется верование, что души умерших через кратер вулкана спускаются в подземный мир. Так обстоит дело, например, в Южной Меланезии.

Наконец, многие народы помещают мир душ на небо. Это представление есть, например, у некоторых австралийских племен: курнаи, вакельбура, местами и у народов Океании.

Иногда местопребывание душ умерших локализуется точнее: звезды, Млечный Путь, Солнце. Связь умерших со звездами отмечается в верованиях самых разных народов – от тех же австралийцев до народов Европы. Некоторые авторы указывают на связь идеи небесного мира душ с практикой трупосожжения: поднимающийся вверх дым от сожженного трупа символизирует подъем духа умершего на небо.

С усложнением религиозных представлений и развитием социальной дифференциации общества усложнялась и география царства мертвых. Оно стало представляться неоднородным, разделенным на различные области, предназначенные для духов различных категорий людей.

«У подавляющего большинства народов, – отмечал С. А. Токарев, – и притом даже у сравнительно отсталых, представление о местопребывании, душ умерших дифференцируется и не для всех умерших указывается одно и то же место (подобно тому как не для всех применяется и одинаковый погребальный ритуал). Мотивы, по которым одним умершим уготовано одно место в загробном мире, а другим – другое, различны. Иногда указываются моральные мотивы: дескать, добрые пойдут в какое-то светлое место, а злые – в темное <…> Различная загробная судьба связывается у многих народов и с родом смерти, и с выполнением родичами погребального ритуала, с соблюдением ими установленных обычаев и ограничений»⁸⁵.

В развитых религиях предлагаются комбинированные варианты расположения различных частей загробного мира. Например, христианское церковное предание помещает обитель праведных душ на небе, а узилище душ грешников, где они претерпевают мучения, – в подземном мире.

Однако во всех случаях «царство мертвых» представлялось как некая параллельная реальность, населенная, в отличие от мира живых, не телесными существами, а душами (точнее – духами) умерших.⁸⁶ То есть, по большому счету, существует два мира – наш обыкновенный мир и мир загробный. «По моему мнению, он где-то вне этого мира», – поделился своим мнением живший в IV веке св. Иоанн Златоуст в беседах на послание к римлянам (31, 3–4).

А наш современник американский православный подвижник Серафим Роуз высказался более пространно. По его мнению, «эти места находятся вне „координат“ нашей пространственно-временной системы; авиалайнер не пролетает „невидимо“ через рай, а спутник Земли – через третье небо, и с помощью бурения нельзя добраться до душ, ожидающих в аду Страшного суда. Они не там, но в пространстве другого рода, начинающемся непосредственно здесь, но простирающемся как бы в другом направлении»⁸⁷.

Таким образом, бытие представлялось расколотым на мир физический и мир духовный.

По верованиям древних греков, Смерть и Сон были братьями, сыновьями Ночи, обитающей в стране, которую солнце никогда не освещает своими лучами.

 
«Неподвижного сна там покои.
Не достигает туда, ни всходя, ни взойдя, ни спускаясь,
Солнце от века лучом: облака и туманы в смешенье
Там испаряет земля, там смутные сумерки вечно.
Песней своей никогда там птица дозорная с гребнем
Не вызывает Зарю; тишину голоса не смущают
Там ни собак, ни гусей, умом собак превзошедших.
Там ни скотина, ни зверь, ни под ветреным веяньем ветви
Звука не могут издать, людских там не слышится споров.
Полный покой там царит»,
 

– сообщает Овидий⁸⁸.

Из этого можно заключить, что рассматриваемый нами параллельный мир лишен обычных жизненных проявлений, материальных свойств.

Исследователи древних культов и суеверий отмечают противоположность свойств мира мертвых и мира живых. На «том свете» все по-другому, «все наоборот» – вещь, сломанная в человеческом мире, там окажется целой, умерший здесь – живым там. К подобным же представлениям относится и образ духов, ходящих «коленками назад»⁸⁹.

Согласно воззрениям айнов, в покна мосир (нижнем мире, где обитают умершие) все иначе, нежели на земле (айну мосир — стране айнов): люди ходят вниз головами, деревья растут вверх корнями и т. д.⁹⁰

Тем самым подчеркивается, что в ином мире не действуют земные законы, и свойства этого мира противоположны свойствам нашего, физического мира.

Представление об инвертированности (обратности) «того света» по отношению к этому сохранили и позднейшие религии, в которых это представление было интерпретировано в духе учения о посмертном воздаянии. Вспомним хотя бы Нагорную проповедь Иисуса:

«Блаженны нищие, ибо ваше есть Царство Божие (в отличие от этого мира, принадлежащего богатым и знатным. – Авт.);

Блаженны алчущие (голодные. – Авт.) ныне, ибо насытитесь;

Блаженны плачущие ныне, ибо воссмеетесь;

Блаженны вы, когда возненавидят вас люди (в этой жизни. – Авт.) и когда отлучат вас, и будут поносить <…> Возрадуйтесь в тот день и возвеселитесь, ибо велика вам награда на небесах <…>.

Напротив, горе вам, богатые! ибо вы уже получили (здесь. – Авт.) свое утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете (будете голодать в ином мире. – Авт.). Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете» (Лк. 6:20–26).

Получается, что тот и этот миры зеркально противоположны, как мир и антимир. Знание об этом позволяло давать вполне практические рецепты, как обеспечить себе лучшую участь на «том свете».

В физическом мире жизнь людей краткосрочна, преходяща, ведь обитатели этого мира смертны. А в том, параллельном мире смерти нет, а есть вечное существование. Можно, конечно, постараться хорошо устроиться в этой жизни, получить от нее все удовольствия, которые она может предоставить, но все это скоро пройдет, как проходит похмелье или любовный экстаз, а потом придется целую вечность за эти кратковременные удовольствия расплачиваться, влача жалкое существование в «загробном мире». Не стоит ли пожертвовать скоропреходящими удовольствиями этой временной жизни ради вечного блаженства в той? А для этого надо намеренно лишить себя здесь того, что хочешь получить там и, напротив, подвергнуть себя тем неприятностям, которых хотел бы избежать в вечной жизни.

Продай все свое имущество и раздай деньги нищим – так ты обеспечишь себе богатство. Брось свою семью и детей – это позволит не остаться одному в той жизни и вечно жить в окружении любящих родственников. Надень на себя лохмотья, возьми нищенскую суму – и пойди побираться. Тогда ты никогда не будешь иметь нужды и всегда будешь по моде одет. Еще лучше – подцепить какую-нибудь скверную болезнь, что обеспечит тебе вечное здоровье. Если страшишься физической боли – попроси, чтобы тебя высекли или уронили что-нибудь тяжелое на ногу, на худой конец, прищеми палец дверью. Если же тебя грызет честолюбие, если втайне мечтаешь о славе и известности – ну что ж, постарайся вести образ жизни, который все осуждают, позорь свое честное имя дурными поступками, а лучше того – соверши такую подлость, чтобы сограждане прокляли тебя как предателя и изгнали из города – тогда наверняка в следующей жизни они с почетом изберут тебя своим правителем и поставят памятник при жизни.

Могут сказать, что мы утрируем, но как иначе можно понять следующие высказывания:

«Поистине, это высшее подвижничество, когда [человек] страдает от болезни. Кто знает это, приобретает высший мир» (Брихадараньяка-упанишада, V, И).

«Всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, <…> получит во сто крат и наследует жизнь вечную. Многие же будут первые последними, и последние первыми» (Мф. 19:30).

Gloriam qui spreverit, veram habebit – «Кто пренебрежет славой (здесь. – Авт.), обретет истинную (там. – Авт.)» (лат.).

Nemo sine cruce beatus – «Нет без креста (страданий. – Авт.) счастья» (лат.).

Via cruces via lucis – «Крестный путь – путь спасения» (лат.).

Некоторые раннехристианские ересиархи на основании такого рода соображений предписывали строгий аскетизм, а иногда и оскопление – в предчувствии нескончаемых веков наслаждений, другие, напротив, рекомендовали безудержный разврат и все формы преступлений, чтобы вступить в новую жизнь непоколебимыми праведниками. Трудно судить о достоверности таких свидетельств, ведь почерпнуты они из обвинительных заключений, тогда как сами еретические сочинения обычно предавались огню, зачастую вместе с их авторами.

Нас интересует другое, а именно – сходные между собой утверждения различных источников о том, что свойства параллельного мира полностью противоположны свойствам нашего мира. Отсюда мы делаем простой и очевидный вывод: если наш мир, как нам достоверно известно, материален, значит тот, другой мир, во всем противоположный нашему, – нематериален.