Текст книги "Разум – на службе у Бога или дьявола? Почему мы веками строим рай, а получаем ад? Психологическое исследование"

2.3. Разум – тюремщик внутреннего мира человека

Наши тюремщики – это мы сами, и за воротами нашей тюрьмы нас ждет весь мир во всей своей необъятности.

Шри Ауробиндо

…Мой разум является демоном, который держит меня в оковах.

К. Кастанеда

И сторонники, и критики разума едины в признании того, что мышление своей конечной целью имеет упорядочение исходных и приобретенных человеком интересов, мотивов поведения, жизненных ценностей, снятие их противоречивости в отношениях между собой и с окружающей действительностью, приведение этих отношений в ту или иную четкую и понятную систему. Но дальше мнения оппонентов расходятся: одни убеждены, что через наведение порядка разум создает условия для личностной свободы и жизненного благополучия; другие видят в необходимости действовать по законам искусственно созданного порядка порабощение субъективного мира человека, а в самом порядке – тюрьму для его духовной сути.

Собственно, основное достоинство разума и его притягательность для людей состоит как раз в том, что он способен хоть в какой-то мере ликвидировать жизненный хаос, изгнать из мира все «необычное, гадательное, неопределенное» (Ф.М. Достоевский), сделать происходящее более понятным и как бы находящимся под постоянным контролем. Разум удовлетворяет важнейшую потребность людей – в ясности и покое; одновременно предлагает им схему жизни, которой удобно пользоваться, – понимать друг друга, договариваться, взаимодействовать, планировать, чего-то ожидать и на что-то надеяться. В общем, он дает возможность жить по единым правилам.

Но, как известно, в этом мире за все нужно платить. Предоставляемые разумом блага тоже дорого обходятся человеку. Приобретая видимость покоя в рамках предложенной ему схемы жизни, он очень многое теряет в своих потенциальных возможностях, оказывается в путах этой схемы.

Разум имеет еще одно опасное свойство. Он не знает меры в своих стремлениях и действиях: вначале – по части подавления своих оппонентов; затем – в движении по тому пути, на котором он остается единственным лидером. Только разум, разделяя и противопоставляя друг другу все существующее в жизни, неизбежно что-то частное, отдельное провозглашает «превыше всего» – Германия превыше всего, коммунизм превыше всего, ислам превыше всего, Америка (западный образ жизни, «золотой телец») превыше всего. Мы совершенно не представляем, куда в конечном счете приведет человечество прогресс, но, начав движение по этому пути, уже однозначно убеждены: прогресс превыше всего.

По словам Шри Ауробиндо, действия разума неизбежно основываются на грубом господстве, какой бы характер оно ни носило – религиозный, моральный, политический, экономический, эмоциональный. Поэтому в индивидуальной (как и в общечеловеческой) истории разум всегда превращается из освободителя и благодетеля в диктатора и тюремщика, насаждая внутри человеческой субъективности «мерзость духовного запустения» (Л. Шестов). Как у заключенного, отбывающего длительный срок, у человека, находящегося с детства в пожизненном интеллектуальном заключении, постепенно отмирают за ненадобностью внутренние ограничители поведения, душевные формы самоконтроля. Теперь он в своих действиях оглядывается лишь на внешнее, принуждающее «торможение» – в виде обязательных норм и правил, угрозы карательных мер, – которое без малейшего угрызения совести готов обходить при каждом удобном случае.

Главный герой произведений К. Кастанеды дон Хуан называет то интегральное психическое образование, в котором главенствует разум, «социальным лицом» человека. По его мнению, такого рода «лицо» вначале выступает заботливым «хранителем» ребенка в непредсказуемых жизненных круговоротах. Но затем постепенно превращается в «мелочного и деспотичного охранника». Этот охранник не пропускает ничего свежего и чуждого ему во внутренний мир человека и не выпускает ничего первозданного, существующего независимо от него, изнутри. В человеческом Эго «безраздельно царит разум как веками отшлифованный механизм, готовый интерпретировать и упорядочивать все поступающее извне» (70, 204). Чем больше набирает силу, «разбухает» «социальное лицо», тем глубже противоестественность, мучительная искусственность внутреннего бытия человека.

Все приобретенное психикой под давлением внешнего мира укрепляет выстроенные разумом тюремные стены и становится дополнительным охранником оказавшейся за этими стенами исходной (душевной) части психики человека. Такова, к примеру, роль твердых убеждений. У Ницше были основания назвать убеждения тюрьмой для человека, для его духа.

Жесточайший охранник однозначного и неизменного порядка в человеческом сознании – привычка. Привычка напоминает «застывшие формы поведения» (А. Бергсон), свойственные животным и известные нам как инстинкты. Блаженный Августин писал о привычке как о заблуждении души и цепи на ней, как о «греховном законе», который «влечет и удерживает душу даже против ее воли»: «…меня засасывает обычное и держит меня: я сильно плачу, но держит оно меня сильно. Вот чего стоит груз привычки… истина принуждает к одному, привычка принуждает к другому» (1, 151). Г. Померанц называет привычку «духовной смертью»: под ней «часто душа уже мертва тогда, когда тело еще живет» (118, 34).

Получается очень любопытный переход. Замыслом Господа (или стараниями природы) человек вырван из животного мира. Вместо наследуемых инстинктов, обеспечивающих равновесные отношения со средой в течение всей жизни, ему дано нечто большее – свобода выбора форм приспособления, способность изменять самого себя с учетом непостоянства внешних требований. Но, получив этот дар, он спешит воспользоваться его возможностями для того, чтобы обрести в форме привычек некий аналог инстинктов и вернуть себя в неизменные отношения со средой, избавиться от неспокойной свободы ради спокойствия «домашнего животного». Каждого вновь родившегося и не получившего в наследство «застывших форм поведения» мы тут же принуждаем их приобрести (в виде привычек) и постоянно закреплять. Многое мы успели «сотворить» в окружающем нас мире, а в себе – научились лишь возвращаться к тому, от чего были освобождены, возвращаться, по сути, на более низкий уровень развития, упрощая себя и свои отношения со средой с помощью привычек-инстинктов.

Собственно, все личностные качества, приобретенные человеком под давлением среды, оказываются важнейшей частью его тюремных оков. Став знающей и «состоявшейся» личностью, человек почти полностью заглушает исходное внутри себя. Теперь все психическое в нем – лишь эффект его погруженности в социальную среду. Не без основания Хайдеггер писал о «принуждающей человека социальности», а Бердяев – о «терроре социальности». Шри Ауробиндо был убежден, что итогом воспитательного процесса, имеющего целью личностное становление ребенка, чаще всего становится «подавление Бога в человеке» (132). Применительно к этому же процессу К. Юнг писал о «запирании души воспитанием».

Под покровом твердых знаний, убеждений, привычек и других личностных качеств неизбежно никнет от бездействия активность «духовного инстинкта», как следствие, умолкают совесть, способности к интуиции, наитию, вдохновению, творческим решениям. Из жизни уходит любовь, несовместимая с любой искусственностью. Лишившись этого главного средства единения с окружающими людьми и высшими сферами жизни, человек, наконец, становится существом, к созданию которого веками стремится «античеловеческая цивилизация».

При уходе под опеку разума человек из множества степеней свободы, данных ему Богом и природой, оставляет для себя только одну и словно консервируется в ней; точнее – избранный вид поведения овладевает человеком, заполняет все его сознание, становится единственной доминантой в жизни.

Она тесна, эта камера человеческого сознания, и если чем-то одним ее поплотнее заполнить, то места ни для чего иного в ней не останется.

Ф. Ницше

Человек в тенетах рациональной цивилизации подобен инопланетянину, плененному чуждым для него миром. Все его учат, наставляют, «вводят в рамки», призывают к повиновению, постоянно контролируют, наказывают, требуют: «ты должен», «ты обязан»… Нужная обществу личность выстраивается почти по опыту одомашнивания диких животных. Присмотритесь, как одергивают, призывают к порядку маленького ребенка и только что взятого в дом щенка, – вы обнаружите удивительное сходство. Поэтому на дворе и внутри нас царствует гармония несвободы. Мы тоскуем по естественности в жизни и не знаем, в чем она состоит.

Кто хозяин внутри нас, кто слуга? Все оказалось перевернутым, поставленным с ног на голову в наших искусственно сочиненных представлениях. В полученном когда-то имени – Человек разумный – все застила вторая его часть – «разумный». И мы бредем по жизни, оглядываясь только на эту свою особенность, надеясь только на ее возможности, мечтаем оказаться под ее постоянной опекой.

Мы настолько уверовали в разумность как нашу определяющую характеристику, что именно по ней (фактически, по одному из инструментов адаптации) пытаемся найти – не потому ли безуспешно?! – родственные существа в инопланетном пространстве или оцениваем близость к нам различных обитателей Земли. Хотя в качестве критерия для того и другого существуют, видимо, иные, более фундаментальные основания. Примерно то же происходит, когда человек проигрывает шахматную партию машине. Это – не поражение человека; здесь один разум побеждает другой. Человек на своем поле с машиной не играет.

Разума и его власти нужно бояться так же, как власти робота. Поэтому веками звучат призывы – увы, плохо доходящие до нас, – к осторожности в обращении с разумом. Еще Будда говорил: «Истинный мудрец смиряет свой ум, подобно тому как ловкий погонщик-воин присмиряет боевого слона». Паскаль пишет о необходимости добиваться «смиренной покорности разума» (106). К «усмирению притязаний рассудка» призывает российский мыслитель и священник П. Флоренский. По утверждению С. Кьеркегора, разум может помогать нам «справиться с трудностями жизни и даже очень большими трудностями», но он может приносить и величайшие беды, превращаться из благодетеля и освободителя в «тюремщика и палача». Важно уметь периодически сбрасывать с себя его «ненавистную власть» (73, 396). Психотерапевт А. Свияш предлагает, во избежание опасных для психической самостоятельности человека трансформаций, относиться к уму как к собаке, которая обычно должна сидеть в конуре и лишь по разрешению хозяина выходить наружу и «тявкать». Как собаку, ум нужно дрессировать, «цыкать» на него, загонять в конуру. Он должен знать свое место (133, 106).

«Наш разум обычно переполнен всякого рода умственной чепухой и эмоциональным хламом. Они, конечно, приносят пользу в нашей повседневной жизни. Но в основном именно благодаря этим накоплениям мы становимся несчастными и стонем, угнетаемые чувством рабства. Всякий раз, когда мы хотим сделать движение, они сковывают нас, душат нас и свинцовым облаком заволакивают наш духовный горизонт. Мы испытываем такое чувство, будто постоянно живем в заключении… Логика сделала нас в такой степени рабами, что мы беспрекословно подчиняемся ее законам. Нам даже никогда в голову не приходило, что мы можем освободиться от цепей, которыми сами себя сковали» (Д.Т. Судзуки).

Необходимо понять сомнительную ценность того, что навязывает нашему внутреннему миру разум, и – хотя бы периодически – разрушать оковы удобных только для него личностных построений. Нужен новый жизненный бал, на котором царствовать будут Интуиция, Любовь, Совесть в окружении всего того, что свойственно незамутненной детской душе, что способно еще проявляться у высших, трагических в этой жизни и подлинно творческих людей. «Попытайтесь осознать ту силу, что находится внутри нас, попытайтесь вывести ее на передний план; тогда все, что вы делаете, сможет стать не вашим действием, а действием этой Истины внутри нас», – писал Шри Ауробиндо (132, 147). С этой Истиной ничего не могут сделать все суды и репрессивные органы, ее нельзя заключить в обычную тюрьму или отправить на виселицу. Но мы сами можем поставить ее в положение заключенного внутри себя, заперев ее чем-то иным, что овладело нами в этой жизни, и перестав быть чувствительными к ее сигналам. Попав под гипнотическое влияние разума, мы сами для себя становимся тюремщиками.

И страдаем безысходно в тюрьме, созданной своими руками, страдаем только по своей вине и только самими собою. Мы нынче живем на личностном уровне, где царствует интеллектуальный холод, где мозг овладел браздами правления, а «душа ушла в отставку» (161).

Раб – это не только тот, на ком висят железные кандалы.

Самые прочные путы – те, которые не замечаешь.

Самая страшная несвобода – это несвобода внутренняя.

А. Кураев

Разум – сатанинская клетка, упорядочивающая (убирающая) многомерность существа, подобного Богу-Творцу, и делающая его удобным для мира кесаря. Причем этот тюремщик внутреннего мира человека не только угнетает все святое в нем, но одновременно громче, чем кто-либо другой, ратует за идеалы свободы, кричит о необходимости неуклонной борьбы за права и свободы личности. В этом мире всегда самое закоренелое зло активнее всех на словах отстаивает ценности добра и справедливости.

Глава 3. Закон обратного результата – естественная реакция жизни на удушающую монополию разумности

Все осуществления в истории производят впечатление неудач.

Н.А. Бердяев

3.1. Обратный результат – продукт большинства рассудочных действий во всех сферах жизни

Очень печально, что стремление людей уменьшить зло порождает так много нового зла.

Г. Лихтенберг

Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее.

Христос

Человеку, выросшему в рациональной среде и уверовавшему в особую роль разумности, трудно представить практическую жизнь без упорядоченности, логичности, без стремления к однонаправленному ее совершенствованию и претензий при решении любого вопроса на конечную завершенность. Поэтому что бы мы ни чувствовали, о чем бы критически ни судили, но, переходя к реальным действиям, неизбежно оказываемся в родной для нас мировоззренческой стихии и всегда «по уму» выбираем однолинейное направление развития. Если мы неуютно почувствуем себя в одном положении, то непременно выберем на замену ему нечто противоположное, но… столь же однозначное.

Опьянение верой в рациональные идеи рано или поздно оборачивается горьким похмельем. Разуму не дано понять человека, поэтому он бродит в потемках, навязывая искусственные, надуманные решения. В итоге чаще работает во вред своему хозяину, обслуживая нечто поверхностное, а не глубинное и истинное в нем. Только человеческий разум способен верить, что существуют прямые пути к цели, и постоянно заводит нас на этих путях в тупики и ловушки, заряжает энергией обратного действия.

В этой жизни все обречено рано или поздно совершать полный оборот и переходить в свою противоположность. То, что казалось спасительным плюсом, вдруг оказывается губительным минусом, а что, появившись, виделось как минус, оборачивается плюсом. Что губит, то и спасает, что спасает, то и губит; выигрывая, мы неизбежно приближаем проигрыш, а проигрывая, терпя поражение, получаем дополнительный шанс в жизни, улучшаем свои перспективы на будущее.

История знает тысячи примеров из самых разных сфер жизни, когда неудачу терпят наиболее знающие и подготовленные, когда успех приходит совсем не тогда, когда ждешь, и совсем не в том виде, в котором ждешь. Причем он оказывается не следствием настойчивого движения к цели, а результатом ошибки или, казалось бы, безграмотных действий дилетанта, для которого незнание оказывается вдруг эффективной силой. Наполеон признавал, что в политике бывают ситуации, из которых можно выбраться только совершив ошибку. Есть даже убеждение, что все лучшее находят ошибаясь. Подлинное бытие в корне отлично от того, по словам Ницше, «опрощенного, насквозь искусственного, складно сочиненного, складно подделанного» варианта, в котором всеми силами нас хотят удержать разум, наука и сторонники победно-силового шествия по жизни.

Накопилось множество примеров драматического завершения целенаправленных усилий отдельных людей и человечества в целом в самых разных сферах жизни. Оказалось, что многое, к чему мы стремимся, и почти все, к чему мы стремимся с особым вожделением, находится под дамокловым мечом закона обратного результата (ЗОР). Чем больше мы стремимся докопаться до истины и утвердиться в знании, тем больше у нас оснований обреченно повторить слова Сократа: «Я знаю, что я ничего не знаю». Чем тщательнее пытаемся проанализировать происходящее и предусмотреть надвигающиеся события, разглядеть их еще издалека и определенным образом приготовиться к ним, тем обиднее жизнь издевается над нашими прогностическими возможностями, показывая совершенно неожиданными поворотами, кто в этом мире истинный хозяин. Чем убедительнее логическими доводами обосновываем свою невиновность или убеждаем себя в безопасности, тем неотвратимее надвигается на нас роковая участь.

Известный австрийский философ и психотерапевт В. Франкл, активно занимавшийся проблемой обратного результата, утверждал: чем больше мы делаем достижение счастья (успеха, наслаждения) своей главной целью, тем меньше у нас шансов его достичь. Вот некоторые из его суждений: «Само стремление к счастью мешает счастью… Успех и счастье должны прийти сами, и чем меньше о них думать, тем более это вероятно»; «Чем сильнее человек стремится к наслаждению, тем сильнее оно от него ускользает» (145, 56).

Американский психотерапевт и писатель Э. Шостром находит подобную закономерность в динамике внутренней жизни религиозного фанатика: «Чем больше он стремится быть смиренным, тем более гордым становится» (160, 70). Применительно к этому случаю можно сказать и так: чем больше человек хочет быть верующим, тем меньше веры в нем; чем настойчивее человек стремится приблизиться к Богу, тем больше дьявольского проявляется в его натуре. Аналогичный мотив в словах Б. Паскаля: «Человек – не ангел и не животное, и чем старательнее, на свое несчастье, разыгрывает он из себя ангела, тем более уподобляется животному» (106, 107); «Когда человек пытается довести свои добродетели до крайних пределов, его начинают обступать пороки» (106, 193). О действии закона обратного результата говорят и установки Библии: «Кто был первым, тот будет последним, кто был последним, будет первым»; «Всякий возвышающий сам себя унижен будет, а унижающий себя возвысится» (Лк. 18:14). «Люди возвышаются тем, что способствовало их падению», – это уже слова индийского философа Шри Ауробиндо.

Известно высказывание Цицерона: «Я не могу вспомнить то, что хочу вспомнить. Я не могу забыть то, что хочу забыть». Логика ЗОР проявляется и в известной формуле: нужда рождает изобретение, а изобретение – две нужды. В итоге наша цивилизация занимается не удовлетворением потребностей, а их умножением.

На получение обратного результата легко нарваться в сексуальной сфере (при неуемном стремлении повысить половую потенцию или чувство оргазма); в борьбе с бессонницей; при желании расслабиться, добиться естественности в поведении; при лечении многих психогенных заболеваний, например заикания, энуреза, тремора, избыточного потения, при борьбе с фобиями и неврозами навязчивых состояний.

С учетом действия закона обратного результата В. Франкл создал специальную психотерапевтическую методику – метод парадоксальной интенции, – предусматривающую избавление от болезненного состояния через осознанное «хотение» обратного. Например, страдающему бессонницей рекомендуется всеми силами бороться со сном, не давать себе уснуть, а тому, кто слишком потеет, стремиться потеть как можно больше, или страдающего энурезом награждать подарком, деньгами за каждый случай проявления этой болезни.

Еще за столетие до Франкла фактически такой же метод применил Ф.М. Достоевский. Обеспокоенный участившимися случаями самоубийств молодых людей и особенно пораженный тщательно спланированным и осуществленным самоубийством семнадцатилетней дочери А.И. Герцена Лизы, он пишет статью «Приговор», в которой, действуя от противного, доказывает необходимость и неизбежность самоубийства человека, живущего страданиями этого мира. Достоевский выводит «формулу логического самоубийства» только для того, чтобы подтолкнуть человека к вере в «высший смысл жизни», к «высшей идее о бессмертии души», к переживанию недопустимости «самовольного ухода из жизни».

С большим успехом закон обратного результата действует в сфере любви. Мы привыкли сопровождать понятие «любовь» словами «завоевать», «отстоять», «доказать», «проявить». О той ли любви идет речь? Истинную любовь осознанно, по разработанному заранее плану не завоевывают и не проявляют. Бороться приходится лишь за что-то ложное, преходящее. Как правило, ложью оказывается и результат этой борьбы. По мнению В. Франкла, любви более всего исполнен тот, кто оставил всякие попытки быть любвеобильным (148, 70). Об этом говорит и народная мудрость: любовь возникает там, где ее меньше всего ждешь; чем меньше женщину мы любим, тем больше нравимся ей.

Невозможно «по хотению» сделать себя счастливым, влюбленным, мудрым, смиренным, верующим. Более того, если будете очень стараться это сделать, непременно нарветесь на обратный результат. По словам Э. Шострома, только глупец может заявить о своей мудрости, гордец – о своем смирении, а трус – о своем мужестве. В подтверждение жизненности закона обратного результата можно привести множество пословиц и поговорок, отражающих вековой опыт народов разных стран:

«Не было бы счастья, да несчастье помогло».

«Хорошо смеется тот, кто смеется последним».

«Нет такой добродетели, из которой нельзя было бы сделать порок, и нет такого порока, из которого нельзя было бы сделать добродетель».

«Бежишь от волка, нарвешься на медведя».

«Благими намерениями выстлана дорога в ад».

«Кто не способен на зло, тот не способен и на добро».

«Беги от добра – спасешься и от зла».

«Берегись каждого, кому сделал добро».

«Не делай добра – не получишь зло».

«Что отдал, то твое, что пожалел – навек потерял».

«Удача, как и неудача, приходит совсем не оттуда, откуда ждешь, и не тогда, когда ждешь».

«Причинять людям зло большей частью не так опасно, как делать им много добра».

«Когда уверен, что твой поступок всем понравится, он обязательно не понравится».

«Когда хочешь показать себя наилучшим образом, наружу лезет все худшее».

«Не знаешь, где найдешь, где потеряешь».

«Нет худа без добра, а добра – без худа».

«Чем помпезнее начало, тем скромнее итог».

Это же правило народная «статистика» формулирует еще более жестко: «Плохое начало – хороший конец». И наоборот: «Хорошее начало – плохой конец». Есть в народном обиходе и совсем уж, казалось бы, абсурдное выражение: «Чем хуже, тем лучше». Или в обратном смысле: «Когда слишком хорошо, это тоже плохо».

«Что делается, то к лучшему». Главное слово в этой формуле – «делается». Все в нашей жизни, по большему счету, «делается». И мало существует того, что мы способны последовательно, строго в соответствии с разработанной в начале пути программой «сделать». Отсюда же обреченный вывод народной мудрости: «Не угадаешь, что лучше».

Действие ЗОР можно обнаружить в самых разных сферах жизнедеятельности человека. Вот только некоторые примеры. Целенаправленное уничтожение лесов народами майя и кхмерами дало им пространство для полей и возможность использования на них солнечной энергии, но вместе с тем неожиданно вызвало глубокую эрозию почвы и в итоге упадок земледелия. В ходе «культурной революции» китайцы попытались уничтожить воробьев ради сохранения урожая: «очень много переводят зерна». Атаку на птичек организовали по-революционному, массово. В один день вышли на улицы с трещотками, их шумом не давали воробьям сесть. Неспособные долго находиться в воздухе птицы начали падать почти замертво. Их собирали и вывозили на свалки машинами. Страна радовалась успешной реализации хорошо продуманной программы. Обратный результат ощутили уже на следующий год. Из-за обвального нарастания при отсутствии воробьев числа вредных насекомых погиб урожай ценных виноградников и многих других культур. Воробьев пришлось реабилитировать и срочно заняться их разведением.

Действие закона обратного результата в полной мере проявляется и в современной почти маниакальной заботе о безопасности жизнедеятельности. Как ни странно, но именно эта забота, ставшая уже манией, парадоксальным образом порождает дополнительные страхи и тревоги, из-за которых люди все больше чувствуют себя в опасности. Угрозы создаются чрезмерным стремлением к безопасности, когда разговоры о ней буквально не сходят с языка. О таком переходе писал в одном из посланий апостол Павел: «Когда будут говорить: “мир и безопасность”, тогда внезапно настигнет их пагуба». Постоянная тревога людей, зацикленных на проблеме безопасности, невольно проецируется из внутреннего мира во внешний и будто притягивает к себе уже не виртуальные, а реальные опасности. К тому же здоровью человека больше угрожают не конкретные происшествия, а неспособность побороть в себе страх перед опасностью, в том числе нагнетаемый сообщениями СМИ о терроризме, насилии, кровавых разборках на улицах городов, катастрофических происшествиях в мире. Многое можно было бы и не упоминать, но телевидение, другие СМИ, занимаясь якобы предостережением граждан (но больше – в погоне за рейтингами), опускают на их сознание постоянно сгущающуюся пелену страха и создают реальные опасности для здоровья. Таким оказывается итог информационной «заботы» о безопасности. Но даже неуклонное наращивание фактических сил и средств в сфере безопасности может вести к новой угрозе, автоматически выстраивающейся на предлагаемых мерах спасения.

«Чем больше мы стараемся, тем больше вероятность неудачи», – таким видел общее правило жизни современник ХХ века философ Алан Уотс. Из этого правила, в частности, следует: чем больше мы стараемся обезопасить себя, тем большей опасности себя подвергаем. Любое действие (стремление), ставшее неизменной целью – то есть обретшее инерцию, – ведет к обратному результату. «Зло – инерция добра. Все, что становится инерцией, становится злом», – утверждает Г. Померанц (118, 62). Если мы долго на что-то надеемся, во что-то слишком уверовали, велика вероятность, что действие этих сил обернется для нас злом. «Все недооцененное мстит, все переоцененное подводит», – пишет в «Розе мира» Д. Андреев. Даже выигранный вдруг миллион долларов очень часто оборачивается бедствиями и трагедией.

Любой монолог в наших действиях – пусть это будет борьба за безопасность, сохранение здоровья, обогащение, карьеру, воспитание воли, похудание, – с большей долей вероятности оборачивается противоположным результатом. На неудачу обречено все, что делается с «тяжким звероподобным рвением». У С. Кьеркегора есть выражение: «дверь к счастью открывается наружу». Упрямо толкать ее вперед значит – прочнее закрывать. Чтобы открыть, надо отступить, как бы отдалиться от счастья, пойти в другую сторону от него. Действуя только прямо, счастья не получишь.

Если пребывание в какой-либо жизненной крайности затягивается, ЗОР ищет варианты реванша. Хорошо, если в творчестве. К примеру, Стендаль – неудачник в личной жизни, в отношениях с женщинами – рисовал притягательных для женщин, суперэротичных героев; Айвазовский свою бесконфликтную, спокойную жизнь компенсировал мятежным морем, «девятым валом» на картинах; В. Гюго за собственное социальное благополучие брал реванш описанием жизни изгоев общества.

Кто-то неосознанно ищет возможность реванша для одной из угнетенных сторон своей сути в отклоняющемся и противоправном поведении, кто-то – в алкоголе, наркотиках. Кто-то вынужденный дома, в семье исполнять роль робкого, зависимого «подкаблучника» реализует свою жажду власти на работе, в отношениях с подчиненными. Другой, напротив, покорный и заискивающий на службе, самодурствует в семье. Кого-то длительная погоня за непосильной целью, навязчивое желание всегда быть на гребне успеха и волевого поведения загоняет в невротический тупик. Нельзя постоянно чувствовать себя готовым побеждать все беды и опасности. Человек, убежденный в своей неиссякаемой победности, – как правило, первая жертва опасностей и поражения. Мудр психотерапевт В. Леви, когда говорит: «Я признателен тем, кто обижал меня в жизни». Писатель С. Довлатов, словно учитывая действие закона обратного результата, любил использовать выражения: «потерпеть успех», «одержать поражение».

На Востоке говорят о существовании некоего «золотого закона» (иначе – «закона великого перехода» или «закона змеи, кусающей свой хвост»), как утерянной нашей цивилизацией тайны, которая составляла ядро многих древних традиций, рассеянных на Земле. Согласно этому закону, «все отрицательное является обратной стороной чего-то положительного», а «чем ближе мы подходим к вершине, тем более касаемся дна», и наоборот.

Из-за действия ЗОР большинство осуществлений в истории производит впечатление неудачи. Чаще получалось совсем не то, что задумывалось вначале. Наивно утверждать, будто «святая» инквизиция реализовала в средневековой жизни идею провозглашенной Евангелием всеобъемлющей любви, а Великая Французская революция обеспечила людям «свободу, равенство и братство» или революция 1917 года в России дала крестьянам землю, а рабочим власть на предприятиях и в государстве. Развалинами обернулись грандиозные замыслы всех мировых империй – от империи Александра Македонского, существовавшей в античные времена, до советской империи в ХХ веке. В итоге все происходящее с людьми оказывается больше похожим на трагикомедию.

Можно привести множество примеров, когда, казалось бы, прекрасные теории, основанные на глубокой и объективной критике реального положения дел в мире, на стадии внедрения в практическую жизнь ожидаемого результата не давали, более того, лили воду на мельницу демонического начала бытия. Подобные результаты становились драмой даже для самих творцов этих вроде бы благородных идей и учений. У такого рода революций и реформ есть принципиальная особенность, тоже относящаяся к разряду ЗОР: они любят «пожирать своих детей». Вспомним судьбу античных мыслителей Сократа, Платона, Аристотеля, судьбу первых лидеров Великой Французской революции Робеспьера, Дантона, Марата, оказавшихся под ножом гильотины по воле своих же соратников, финал Наполеона на острове Святой Елены, гибель царя-реформатора Александра II, уничтожение Сталиным ближайших сподвижников Ленина, непосредственных организаторов Великой Октябрьской революции в России.