Текст книги "Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу"

На склоне Палатина

Напротив базилики стояли так называемые Веспасиановы склады. При Веспасиане складские и торговые помещения были построены по обе стороны Священной дороги; в южных торговали рыбой, склады на северной стороне, где позже поднялась базилика, были отведены под пряности и прочие восточные товары. Они сгорели под конец правления императора Коммода. Историк Дион Кассий рассказывает, что этот пожар, спаливший целый квартал на Форуме, был одним из дурных предзнаменований накануне смерти императора. Огонь не унимался, несмотря на активное участие военных и штатских пожарных команд, и даже прибытие самого Коммода, который пытался поднять боевой дух, не помогло.

Поскольку участок с развалинами Веспасиановых складов – один из немногих относительно незастроенных кусков Форума, там велись довольно активные раскопки. Одной из самых интересных находок оказалась так называемая Ромулова стена – короткий кусок укрепительных сооружений, который по времени совпадает с традиционной датой основания Рима в середине viii века до н. э. Как знать – вдруг это та самая стена, через которую, издеваясь над братом, перепрыгнул Рем? Установить ее первоначальную высоту сложно: она два раза надстраивалась, а в vi веке до н. э. была снесена, чтобы расчистить место для строительства.

В этом явно престижном месте строили дома первые лица республики. План одного такого дома – далеко не первого из построенных на участке – археологи установили довольно хорошо. На его первом этаже помещалось около пятидесяти крошечных комнатушек, где едва-едва можно было поставить каменную скамью или кровать. Античные источники утверждают, что как раз пятидесяти рабов хватало для ведения хозяйства в богатой семье. Хозяева жили на верхних этажах. Есть большой соблазн отождествить этот фундамент с домом Марка Эмилия Скавра, политика позднереспубликанских времен, который шокировал весь Рим, выстроив невероятно роскошный временный театр на время празднеств в 58 году до н. э., а затем частично использовал его детали для постройки собственного дома (при этом местный подрядчик-ассенизатор заявил, что снимает с себя всякую ответственность за повреждение общественной канализации при перетаскивании колонн из театра в новый дом).

Доходя до этого места, Священная дорога утыкается в участок, на котором построена церковь Санта-Франческа-Романа. Церковь эта немаленькая, а кусок земли, который ее окружает, – и вовсе гигантский; на уровне брусчатки это незаметно, но вид с верхних ярусов Колизея впечатляет. Император Нерон выпрямил Священную дорогу, которая, по его замыслу, проходила именно через этот кусок земли и вела к его дворцу, «Золотому дому» (Domus Aurea) на холме Эсквилине. На этой прямой стояла гигантская статуя самого Нерона (о которой мы поговорим в другой раз).

Развалины Веспасиановых складов. Рисунок xix века.

Императору Адриану этот участок приглянулся; ценой немыслимых инженерных усилий он расчистил пространство и передвинул Неронов колосс подальше на восток, а на освободившемся месте стал строить новый храм.

Храм Венеры и Ромы

Адриан, о котором мы поговорим подробно в последней главе, был интеллектуал и эллинофил. Как всякий интеллектуал, он болезненно относился к критике в свой адрес; как всякий эллинофил, он хотел прославиться не только как правитель, а и как творец. В память ему глубоко запали обидные слова великого греческого архитектора Аполлодора, который построил для предыдущего императора Траяна новый форум со знаменитой колонной. Адриан как-то раз попытался вмешаться в деловой разговор Аполлодора с Траяном и получил от архитектора высокомерный отпор: «Не лезь в наши дела, иди, рисуй свои тыквы, ты в архитектуре ничего не смыслишь». (Под «тыквами», возможно, имелись в виду купольные конструкции с перетяжками – Адриану нравился этот стиль.) «Когда мы придем к власти…» – подумал, сжав зубы, Адриан. Придя к власти, он развернул строительство гигантского храма в греческом духе по собственному проекту. Чертежи он с деланной скромностью послал Аполлодору – вот, мол, каких успехов добился рисовальщик тыкв. Аполлодор вернул проект с замечанием: «Высота здания не согласуется с размером статуй. Если богиня захочет встать и выйти, она пробьет головой крышу».

Адриан был в ярости. Менять проект было слишком поздно; пришлось сослать, а потом и казнить Аполлодора. Историю эту, впрочем, рассказал историк Дион Кассий, грек и римский сенатор, а у Сената с Адрианом отношения были прохладные.

Критическое замечание о несоответствии высоты храма и размеров статуи высказывалось и в адрес фидиевской статуи Зевса в Олимпии, признанной одним из чудес света. (В таком же положении сидит «счастья баловень безродный» на картине Василия Сурикова «Меншиков в Березове» – но это, безусловно, нарочно.)

Новый храм устанавливал двойной культ – Венеры и Ромы, богини, олицетворяющей город Рим. Венера представала в новом обличье – не как Venus Genetrix, Венера-прародительница (мать Энея, легендарного предка рода Юлиев), а как доселе неизвестная Venus Felix, Венера Счастливая, – в знак благополучия и спокойствия римских подданных на всей бескрайней территории империи (которая как раз в это время находилась на пике экспансии). Каждой из богинь была отведена своя целла, где они сидели спинами друг к другу, Венера – на восток, в сторону Колизея, Рома – на запад, в сторону Капитолия. Скорбя о покойной супруге, Антонин Пий издал закон, обязующий новобрачных приносить жертву на алтарь в храме Венеры и Ромы; увидев свадебное платье у какого-нибудь вечного огня, вспомните, откуда пошла эта традиция.

Храм, когда-то самый большой и величественный в городе, постепенно разрушался; подробностей мы не знаем, но в середине ix века папа Лев IV построил среди его развалин церковь Санта-Мария-Нова (после перестройки в 1612 году она называется Санта-Франческа-Романа). От проекта Адриана остались частично сохранившиеся сдвоенные апсиды и колоннады как самого храма, так и его внешнего периметра, который охватывал полтора гектара и служил своего рода отдельным форумом.

Арка Тита

Рассказывают, что делегация израильских раввинов, навестившая в 2004 году хворающего папу Иоанна Павла II, якобы попросила у него разрешения произвести инвентаризацию ватиканских подвалов, чтобы поискать там сокровища иерусалимского храма. И совсем не в шутку годом раньше израильский президент официально запросил у Ватикана список иудейских сокровищ, а министр по делам религий в 2001 году потребовал учредить официальную комиссию по поискам меноры.

Менора – это золотой ритуальный семисвечник, стоявший некогда в иерусалимском Храме. Когда римские войска разрушили храм, иудейские сокровища попали в руки победителям. Об этом свидетельствует уникальный архитектурный документ, который находится как раз на Священной дороге. Но вот что стало с сокровищами дальше – никто точно не знает. То ли они попали в руки вандалам (не «хулиганам» в нарицательном смысле, а германскому племени вандалов) и были увезены в их тогдашнюю столицу, Карфаген; то ли пираты таскали их из конца в конец Средиземного моря, вернули в Иерусалим, но потом не уберегли от персов; то ли византийский полководец Велизарий увез их в Константинополь и спрятал под храмом Святой Софии… Совсем уж фантастическая версия гласит, что менора упала с Мульвиева моста в Тибр в день роковой битвы между претендентами на императорский престол Максенцием и Константином 28 октября 312 года (как она оказалась на мосту – тайна веков). А упорная еврейская «городская легенда» по крайней мере с xviii века утверждает, что менора и другие святыни по-прежнему в Риме – отсюда просьбы и слухи насчет обыска ватиканских подземелий.

Иерусалимский храм

В 66 году н. э. в римской провинции Иудее поднялся мятеж против иноземного владычества. Дела обстояли серьезно – настолько серьезно, что император Нерон извлек из опалы пожилого полководца Веспасиана, имевшего неосторожность задремать во время нероновского музицирования, и отправил его подавлять волнения. Не без сложностей и потерь, Веспасиан упорно теснил мятежников, но в 69 году, после смерти Нерона, в империи наступила полная неразбериха – то один, то другой легион провозглашал своего полководца императором; произошло это и с Веспасианом. Возможность стать властелином мира неожиданно заинтересовала старого солдата; он двинулся в Италию, а на хозяйстве в Иудее оставил своего сына Тита. Шестьдесят девятый год вошел в историю как «год четырех императоров»; он закончился победой Веспасиана и установлением в Риме династии, названной по родовому имени династией Флавиев.

Тит осаждал Иерусалим пять месяцев, и военные действия были в значительной степени сконцентрированы вокруг иерусалимского храма. К стенам Иерусалима подошло четыре легиона; восточные царьки и племенные вожди прислали собственные подкрепления; из Италии подтянулись головорезы из распущенных армий проигравших претендентов на императорский престол, Отона и Гальбы. У защитников Иерусалима не было шансов.

Тем не менее борьба оказалась напряженной. Город был обнесен несколькими периметрами крепостных стен. Римляне прорвали два из них и захватили «новый город» ценой ожесточенных боев. Тит понял, что штурм будет рискованным мероприятием и может не дать быстрых результатов. Он сменил тактику, возведя вокруг Иерусалима заградительный кордон и вырубив все деревья в радиусе пятнадцати километров. В городе, и без того страдавшем от голода и скученности, начались эпидемии. Те, кому удавалось вырваться и сдаться в плен, порой так жадно набрасывались на еду, что умирали от обжорства. Рассчитывая, что защитники ослабели, Тит приказал штурмовать расположенную рядом с Храмом Антониеву башню – но оказалось, что за ее стеной успели возвести еще одну стену. Тогда римляне выслали вперед группу десантников в составе 24 человек. Защитники Храма переоценили угрозу и отступили в Храм, оставив незащищенными собственные подземные коммуникации; в образовавшуюся щель хлынули римляне. Несколько дней спустя известие о том, что священники были вынуждены прервать ритуальные жертвоприношения, подорвало моральный дух сражающихся иудеев. Храм был предан огню. Историк Иосиф Флавий утверждает, что инициатива была низовой и исходила от солдат – но Иосиф, некогда сражавшийся против римлян, давно стал верным клиентом Тита и Веспасиана и никак не мог очернить их в глазах своих читателей. Другие источники, со ссылками на несохранившийся текст Тацита, показывают, что приказ уничтожить Храм исходил лично от Тита.

Гибель Храма пришлась на 9-е число месяца ава – тот же день еврейского календаря, в который вавилоняне некогда разрушили первый Храм. (Вообще, это число – теша б’ав – считается злосчастным для еврейского народа. На него и позже приходились разнообразные беды, от изгнания евреев из Англии королем Эдуардом I в 1290 году до начала кампании уничтожения в варшавском гетто в 1942-м.)

Документ, иллюстрирующий разграбление иудейских святынь, – это стоящая на верхней точке Священной дороги, у выхода из археологической зоны римского Форума, триумфальная арка, известная как Арка Тита. На ней изображен триумф в честь победы над иудейским восстанием, который отпраздновали старый Веспасиан и сорокалетний Тит в 71 году н. э. Надпись на восточном (обращенном к Колизею) фасаде гласит: «Сенат и римский народ божественному Титу, сыну божественного Веспасиана, Веспасиану Августу».

Если встать в пролете арки между двумя ее пилонами, то справа и слева окажутся те рельефы, которые документируют мародерство. Легионеры несут менору, такую тяжелую, что на плечи им пришлось подложить подушки; несут серебряные трубы «для созывания общества и для снятия станов» (Числа 10:2) и, возможно, деревянный стол, обшитый золотом, на котором постоянно хранились «хлебы предложения» (Исход 25:30). На табличках, которые держат в руках некоторые солдаты, были, вероятно, пояснительные надписи, но не высеченные, а нарисованные и оттого не сохранившиеся. Если там были указаны названия подразделений и легионов – то для военных историков их потеря, конечно, печальна, но выносима; а вот если там были комментарии к рельефам – то это невосполнимая утрата для всех любителей истории.

То, что Тит назван в посвятительной надписи «божественным» (divus), означает, что арку возводили уже после его смерти и официального обожествления. Впрочем, тому есть и более наглядное подтверждение. Если, находясь между знаменитыми рельефами, поднять голову кверху, то нашему взгляду откроется рельеф, который мало кто замечает, – на нем орел Юпитера уносит на небо в своих когтях маленького человечка, и это не кто иной, как император Тит. Это странное изображение демонстрирует момент апофеоза, что в переводе с греческого дословно обозначает «обожествление».

Символический заряд Арки Тита, связанный с иудейской религией и еврейским народом, оказался невероятно силен. В 1555 году папа Павел IV издал буллу Cum nimis absurdum, возобновившую антиеврейское законодательство в папских государствах; евреям запрещалось жить вне гетто, предписывалось носить отличительные знаки на одежде и приносить обет лояльности христианским властям – не где-нибудь, а возле Арки Тита. По сей день римские евреи считают за правило не проходить под ней. Исключением стал парад 1948 года, когда в честь образования государства Израиль большая депутация итальянских евреев прошла маршем под Аркой Тита – но в направлении, обратном движению римского триумфа. Менора, самое исторически достоверное изображение которой находится на арке, ныне украшает герб государства Израиль.

Легионеры несут иерусалимские сокровища. Рельеф с арки Тита.

Арка Тита – один из самых хорошо сохранившихся античных памятников города, но эта сохранность – результат кропотливой реставрации. В средние века она была встроена в оборонительные укрепления семейства Франджипане, вокруг которых в xii– xiii веках шли довольно ожесточенные бои. Ущерб был так велик, что в начале xix века арку пришлось всерьез восстанавливать. К счастью, этим занимался архитектор-классицист Джузеппе Валадье. Он тщательно разобрал сооружение и так же тщательно собрал заново, причем для новых кусков взял не мрамор, а менее броский травертин, именно для того, чтобы «новодел» сразу же, при первом взгляде, отличался от оригинала. На стороне, обращенной в сторону Форума, появилась новая надпись, тоже, конечно, по-латыни: «Сей знаменитый памятник религии и искусства обветшал, и Верховный Понтифик Пий VII новыми работами, имитирующими изначальный образец, повелел его укрепить и сохранить в 24-й год своего святого правления (т. е. 1821)».

Глава третья
Палатин, или Холм императоров

От хижин к дворцам. – Геркулес и кража крупного рогатого скота. – Битва в тумане. – Как привезли в Рим Великую Матерь Богов. – Мстительный Аполлон. – Сивиллины книги. – С чего началась карьера Цицерона. – Скромное обаяние императорской семьи. – «Алексамен молится своему богу». – Три поколения дворцов. – Палатин, палаццо, палаты. – Каким фасадом Рим встречал путников. – Пещера Ромула и Рема?

Если Форум – старейшая из римских площадей, то Палатин римляне считали главным по старшинству среди римских холмов. В величайшей римской поэме, «Энеиде», сказано, что первый город на месте Рима основали выходцы из суровой греческой Аркадии; он назывался Паллантий, и Палатин был его ядром и центром. Вергилий не мог сделать основателем Рима самого Энея, героя Троянской войны: этому мешала традиционная хронология, согласно которой от падения Трои до основания Рима Ромулом и Ремом прошло больше четырехсот лет. Но совсем не показать в поэме будущее величие города он тоже не мог, и поэтому в восьмой песни «Энеиды» правитель Паллантия, мудрый грек Эвандр, показывает Энею и его спутникам те места, которые первым слушателям поэмы были хорошо знакомы. Через несколько поколений после Энея здесь, на Палатине, Ромул наблюдал полет коршунов, возвестивших ему основание города; здесь, по одной из версий древних книжников, он возвел стены так называемого «квадратного Рима» (Roma Quadrata), здесь вплоть до окончательного укоренения христианства чтили «хижину Ромула» – простой дом из плетня с тростниковой крышей.

Археологи много раз обнаруживали, что у древнейших римских легенд есть исторические основания. Предание и на этот раз оказалось правдивым. Когда в начале xx века на Палатине начали проводить серьезные раскопки, обнаружилось, что люди жили там с очень давних времен – по крайней мере, за несколько веков до официальной даты основания Рима. Имидж «главного холма», средоточия власти и силы, сохранился надолго: в середине 1930-х годов дворец Флавиев, самую большую и помпезную античную постройку на Палатине, спешно (и весьма произвольно) отреставрировали, чтобы произвести впечатление на Гитлера, когда тот посещал Италию с официальным визитом в мае 1938 года. Принимали его с древнеримской пышностью: в Неаполитанском заливе показали парад двухсот военных кораблей, в Риме – учения армейских и авиационных частей. Вся эта игра мускулами, впрочем, не произвела особого впечатления на фюрера, и отношения между союзниками остались прохладными.

Мало что напоминает об имперской помпезности на нынешнем Палатине. Долгое время холм был вовсе закрыт для посещения: там неспешно вели археологические раскопки. Эти работы продолжаются (и конца им не видно – раскопана меньшая часть памятников), но Палатин – одна из немногих археологических зон в центре Рима, где можно просто гулять. Гуляя же – легко забыть о том, чем был этот холм для людей, живших на нем и вокруг него две тысячи лет назад: постройки на Палатине сохранились еще хуже, чем на Форуме, обозначений почти нет. А внушительные, облицованные кирпичом ребра и своды, что торчат по краям холма (особенно с северной стороны, возле Форума, и с юго-западной, возле Большого цирка), – это остатки не самих зданий, а их фундаментов. Кроме того, Палатин рос не только вширь, но и ввысь. Нынешний холм – в значительной степени дело человеческих рук: в центральной его части культурный слой поднимается над природной геологической основой на целых пятнадцать метров!

Сады

Прогулку лучше всего начать с садов Фарнезе. На этом месте когда-то стоял императорский дворец – точнее, та его часть, что получила в археологической традиции название Domus Tiberiana. Строить его, вероятно, действительно начинал Тиберий, но императоры Гай (Калигула) и Нерон внесли в строительство не меньший вклад. Потомство осудило их как дурных правителей, и память о них изгладилась из имени дворца.

Кардинал Алессандро Фарнезе (будущий папа Павел III) разбил в этой части холма живописный сад по проекту архитектора-маньериста Джакомо Бароцци да Виньола. В xvii веке, когда впервые после античных времен на Палатин подвели воду, Джироламо Райнальди установил в садах фонтаны. В xix веке по соседству с роскошной виллой семейства Фарнезе возникла «Вилла Миллс» – неоготический «пряничный домик», принадлежавший эксцентричному англичанину, разбогатевшему в Вест-Индии. Мистер Миллс оказался последним домовладельцем, устраивавшим частные приемы на Палатине, – так ниточка традиции протянулась от расцвета Римской империи до заката империи британской. Все эти здания постигла грустная судьба: неаполитанский король, которому досталась вилла Фарнезе, вывез значительную часть ее сокровищ в Неаполь; потом виллу купил французский император Наполеон III (который, кстати, страстно увлекался археологией – это по его указанию археолог Пьетро Роза провел масштабные раскопки в разных частях холма). Когда сады и вилла перешли в собственность итальянского правительства, почти все строения нового времени снесли. Сейчас только восстановленные ворота на улице Сан Грегорио (один из входов в археологическую зону) да лестница xvi века, в которую встроен покрытый мхом фонтан (она поднимается на Палатин со стороны Форума), напоминают о роскошестве былых времен.

Ботанические раритеты садов Фарнезе были знамениты еще в xvii веке, но нынешняя планировка насаждений – в значительной степени дело рук еще одного археолога времен Наполеона III, Джакомо Бони. Бони работал на раскопках Форума, но жил на Палатине. Там он и похоронен – в центре садика, восстановленного им по древнеримским образцам.

Геракл и быки Гериона. Рисунок на древнегреческой вазе.

Фарнезские сады стоят в окружении храмов. Главным религиозным центром Рима был Капитолий – из западной части нынешних садов Фарнезе открывался величественный вид на храм Юпитера. Особенно величественным этот вид стал, когда усилиями нескольких поколений Палатин сравнялся по высоте с Капитолием.

С юга, со стороны Большого цирка, на Палатин поднималась «лестница Кака», названная так в честь известной истории с похищением крупного рогатого скота. Геракл, которого под именем Геркулеса римляне очень чтили, прилег вздремнуть на берегах Тибра, и в это время местный пастух-великан по имени Как украл несколько волшебных быков Гериона, незадолго до того добытых Гераклом в ходе своего десятого подвига. (В том, что эту историю поместили на берега Тибра, есть некоторая логика: Герион, по легенде, обитал на крайнем Западе, в испанском Гадесе – ныне Кадис, – и, возвращаясь к своему хозяину Эврисфею в пелопоннесский Тиринф, Геракл вполне мог проходить через Италию.) Чтобы герой не отыскал своих быков, хитрый Как затащил их в пещеру хвостами вперед, так, чтобы казалось, что следы ведут не внутрь, а наружу. Проснувшись от богатырского сна, Геракл обнаружил, что счет неполон, и отправился на поиски; увидев следы перед пещерой Кака, он остановился в замешательстве, но спрятанные там животные мычанием выдали себя, и Как поплатился за свое преступление. Лестница, вероятно, отмечала то самое место, где произошли описанные события – хотя римляне в этом путались и называли местом гибели Кака еще и Бычий форум, старейший рынок на берегу Тибра.