Текст книги "Духовно-нравственные ценности в формировании современного человека"

2.2. Открытие собственно человеческого в человеке: актуализация религиозного опыта

В научном сообществе, политических кругах все более обращается внимание на такой феномен, как духовно-нравственные ценности, непосредственно с их приоритетным развитием связывают успешную реализацию социальных проектов. Многие ученые и политики говорят о необходимости глобальной мировоззренческой или духовной революции. «Нужны огромные человеческие усилия, чтобы увидеть реальность такой, какая она есть, чтобы осмыслить значение духовно-нравственных устоев цивилизации и вернуть в культурный оборот наследие великих Учителей человечества. Без огромного нравственного напряжения, без духовных свершений, без подвижнических усилий по воспитанию новых поколений в духе гуманизма нынешняя цивилизация – будь то техногенная или информационная – просто погибнет» [15, с. 26].

Достаточно распространенной в последнее время является точка зрения, согласно которой сохранение духовно-нравственного наследия непосредственно связывается с воз рождением в современной жизни традиционных религиозных ценностей. При этом основной упор делается на то, что религия, единственная из всех сфер общественного сознания, содержит объективный источник нравственности в виде божественных заповедей, которые и должны выступать ведущими регулятивами поведения людей.

Как известно, доминантой религиозного сознания является феномен веры. Признавая мир сверхъестественного, религиозное сознание в то же время функционирует в реальном мире, мире людей и, соответственно, претендует на роль ведущего регулятора человеческих взаимоотношений, так как обладает исключительным правом трансляции истинных, «вечных» ценностей. Эта позиция непосредственно выразилась в подчинении сферы морали религии, что исторически достаточно прочно закрепилось в ментальных структурах. В настоящее время комбинация «религия – мораль» вновь достаточно отчетливо заявила о себе в разговорах о необходимости духовно-нравственного возрождения.

Бесспорно, что в религиозном сознании в ходе истории был накоплен богатейший нравственный опыт. Об этом убедительно свидетельствуют учения Иисуса Христа, Конфуция, Будды, произведения известных религиозных философов, труды теологов. Это духовное наследие необходимо изучать, осваивать, преобразовывать в нравственную культуру. В современных условиях деятельность в этом направлении предполагает прежде всего колоссальные эмоциональные и рациональные усилия со стороны самого человека, формирование его личностного восприятия и творческого отношения к нравственным ценностям различных религий и конфессий.

В контексте современных социокультурных преобразований заметно изменилась роль церкви как социального института. Последовательно преодолевая последствия советской политики «насильственной атеитизации» и стремясь идти в ногу со временем, церковь значительно усиливает в структуре своей деятельности объем нравственно-воспитательной функции. Выступая после интронизации 1 февраля 2009 г., Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл подчеркнул: «Особой заботой Патриарха станет церковная проповедь духовно-нравственных идеалов применительно к реалиям современной жизни… Соединить православную веру и евангельскую мораль с повседневными мыслями, чаяниями и надеждами людей означает помочь им ответить на сложнейшие мировоззренческие и этические вопросы современности». При этом Патриарх Кирилл особо отметил значение диалога в развитии отношений между церковью, обществом и государством: «Свидетельство Церкви миру предполагает не только проповедь с церковной кафедры, но открытый, доброжелательный и заинтересованный диалог, в котором обе стороны и говорят, и слушают. Через такой диалог истины веры становятся по меньшей мере понятными, ибо входят в творческое и живое соприкосновение с мыслями и убеждениями людей. Церковь же обогащает себя через такой диалог знанием того, что представляет из себя современный человек с его образом мыслей и вопрошаниями к Церкви… В рамках доброжелательного диалога и сотрудничества на конститу ционной основе должны развиваться и церковно-государственные отношения, служа благу Церкви и государства, служа благу народа» [16].

Под воздействием современных реалий изменяется и характер воспитательной деятельности, осуществляемой церковью: в ней наряду с нормативно-долженствовательной составляющей заметно усиливаются элементы рациональности и самовоспитания личности. В подтверждение этого приведем высказывание Митрополита Минского и Слуцкого, патриаршего Экзарха всея Беларуси Филарета: «Воспитание личности должно включать в себя овладение культурой мышления, выработку навыка мыслить самостоятельно, привитие вкуса к исследованию явлений социальной, духовной, гражданской жизни и к анализу их причин и следствий. В этом деле религиозное воспитание призвано научить человека изучению самого себя, своего сердца, своей души» [17].

В нравственно-воспитательном отношении в деятельности церкви сегодня особо обращается внимание на проблему свободного морального выбора личности. Так, совершая пасторский визит в Беларусь в сентябре 2009 г., Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл особо подчеркнул необходимость уважения права человека на моральный выбор. В своей речи, произнесенной 25 сентября 2009 г. во Дворце Республики в Минске, он отметил: «Прошло время, когда кто-то с высоты светской или церковной власти мог требовать от людей непременного и жесткого выполнения указаний особенно в такой тонкой сфере, как внутренняя духовная жизнь человека. Каждый человек создан Богом свободным, и эта свобода в первую очередь обеспечивает способность отличать добро от зла. И кто создан не самым грозным судьей человека, как не сам человек и его совесть. Поэтому, когда мы говорим о нравственном самоопределении личности, мы говорим о таком нравственном выборе личности, общества и даже государства, который соответствует совести человека» [18].

Величайшую ценность для духовно-культурного развития личности и общества представляет сохранившийся в религиозном сознании этический потенциал, значение которого обязательно должно быть востребовано в ходе современных социальных трансформаций. И самое главное в этическом содержании религии – это знание о зарождении и развитии личностной природы человека, которое становится реально возможным благодаря открытию и совершенствованию в нем его духовно-нравственного потенциала.

В контексте актуальных проблем духовно-нравственно– го развития белорусского общества прежде всего необходимо обратить внимание на этические компоненты, которые содержатся в христианстве и конфуцианстве.

Христианство не только как религиозное вероучение, но и как социокультурный феномен непосредственно связано с историей белорусского народа, является одним из ведущих источников его духовно-культурного развития и формирования национального самосознания. Отдавая должное сложной и противоречивой конфессиональной истории распространения христианских идей на белорусских землях, сегодня очень важно говорить прежде всего о том величайшем потенциале христианства, который выражается в его общечеловеческих нравственных ценностях.

Исторически христианство по своей сути представляет собой принципиально новую мировоззренческую парадигму, в основе которой лежат идеи личностного развития человека, любви и ненасилия. Оно дает людям не только веру, но и знания, и прежде всего знания морально-психологического характера, в которых раскрыты основы нравственного совершенствования человека, опыт открытия и постижения им своей личностной природы, обретения свободы духа и чувства собственного человеческого достоинства.

Важная роль христианства состоит и в том, что, предлагая миру принципиально новый подход в развитии религиозных отношений, оно не отвергает категорически «старые» ценности, а показывает величайший пример культурной преемственности, что выражается в органической связи ветхозаветной и новозаветной традиции. Достаточно ярко и убедительно эта преемственность прослеживается по проблеме нравственного воспитания.

Обратимся к Библии как первоисточнику христианства и посмотрим, как здесь прослеживается эволюция представлений о нравственно-воспитательной деятельности.

Возникновение нравственно-воспитательной деятельности непосредственно связано с процессом антропосоциогенеза. Убедительным подтверждением этого являются библейские тексты, в которых в отношениях Бога и людей отчетливо просматриваются элементы целенаправленного морального воздействия [19]. Так, судя по начальным страницам книги Бытия, первые люди сразу же включаются в орбиту нравственных отношений, совершив акт грехопадения. Во-первых, это выразилось в появлении у обоих супругов чувства стыда («И открылись глаза у них обоих, и узнали они, что они наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания» (Быт. 3, 7), во-вторых, чувства страха (Адам сказал: «Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому, что я наг, и скрылся» (Быт. 3, 10), в-третьих, в предпринятых ими попытках самооправдания, когда за совершенный проступок перекладывали вину на другого (сначала Адам на свою жену, она же – на змея). Запретный плод лишь открывает им глаза на мир, но не дает готовых и полных знаний о добре и зле. Постичь эти знания они должны в тяжелейших испытаниях: мужчина – «в поте лица» обрабатывая землю, женщина – в муках рожая детей. Своевольное приобщение человека к запретной сфере, определенный Богом для людей тяжкий путь познания добра и зла в ходе жизненных испытаний, по существу, открывает новую эру – эру духовного развития человека, в которой большое значение отводится нравственно-воспитательным моментам.

В ветхозаветных текстах последовательно отражается эволюция нравственно-воспитательных воздействий со стороны Бога на мир людей. Кульминационным моментом в этой эволюции является исход иудеев из египетского плена в землю обетованную. Шествие по пустыне было длительным и изнурительным, испытания, которые пришлось переносить людям, – тяжелейшими. Неоднократно у них возникали сомнения и разочарования, желание отказаться от идеи единобожия и стремление вернуться на путь языческих верований. В ходе шествия отчетливо просматривается возрастающая сила воспитательного воздействия со стороны Бога.

Концентрированно суть этого воздействия представлена в переданных через Моисея десяти заповедях, которые являются своеобразной системой религиозно-нравственных ценностей и, с одной стороны, служат базой формирования идеологии народа, с помощью которой у людей должны воспитываться верность Богу и послушание, с другой, происходить их объединение в единый организм с единой «душою живой». Первые четыре заповеди носят сугубо религиозный характер и направлены на то, чтобы в сознании народа прочно укоренилась идея единобожия. Следующие шесть заповедей представляют собой нравственные нормы и нацелены на то, чтобы упорядочить жизнь людей в рамках этнической (еврейской) общности, предотвратить распространение раздоров, распрей, вражды между соплеменниками (Исх. 20). Помимо десяти заповедей, раскрывающих общую направленность духовного развития народа, через Моисея передан и комплекс правовых норм, посредством которых эти заповеди конкретизируются применительно к тем или иным жизненным обстоятельствам (Исх. 21–23). Таким образом, жесткий характер первоначальных воспитательных воздействий в форме «нарушение запрета – неотвратимое наказание» сменяется на нормативно-долженствовательный характер, когда основным внутренним регулятивом поведения человека становится уже не чувство страха, а постепенное развитие сознательного отношения к жизни.

Однако в жизни евреев реализация заповедей была сопряжена с целым рядом препятствий, в основе которых лежали прежде всего субъективные причины: слабая вера (а порой неверие) в великую силу божественного завета, стремление к внешним показным действиям, нежелание духовно развиваться, сохранение старых стереотипов и привычек, сформированных на почве языческих верований. Результатом этого стала попытка возродить языческий культ в виде «золотого тельца». Это событие повлекло за собой перелом в отношениях Бога с еврейским народом. С одной стороны, в особую область были выделены отношения Бога и Моисея. Отвечая на преданность последнего, Бог говорит с ним «лицем к лицу, как бы говорил кто с другом своим» (Исх. 33, 11), благоволит к нему. Моисей, в свою очередь, обращаясь к Богу, особо подчеркивает человеколюбие, милосердие, долготерпение, справедливость, проявляемые Богом к народу. Между Богом и Моисеем начинают устанавливаться по существу персонализированные нравственные отношения. С другой стороны, «необузданность», «жестоковыйность» народа способствуют усилению во взаимо отношениях Бога с ним религиозного компонента, когда чувство страха перед Богом должно выполнять основные регулирующие и стимулирующие функции в системе религиозно-нравственных отношений.

Следующим важным моментом в изменении содержания нравственно-воспитательного воздействия было обращение Бога к молодому поколению. Старшее поколение не оправдало его надежд: «никто из людей сих, из сего злого рода не увидит доброй земли, которую Я клялся дать отцам вашим» (Втор. 1, 35). Только молодые люди, «сыновья ваши, которые не знают ныне ни добра, ни зла», войдут в землю обетованную и овладеют ею. В этом обращении особо подчеркивается значение сознательного отношения в деле соблюдения заповедей, говорится о душе человеческой, которую надлежит беречь и совершенствовать для богоугодных деяний. В общении с молодежью Бог выступает в роли отца-воспитателя. «И знай в сердце твоем, что Господь, Бог твой, учит тебя, как человек учит сына своего» (Втор. 8, 5). При этом особо выделяется добросердечное, благостное отношение Бога-отца к своим детям. Сам Бог предстает перед молодыми людьми как «благий и милосердный», испытывающий чувство любви к своему народу. Заключение нового завета (договора) с молодыми людьми на Хориве сопровождается доброжелательными, сердечными отношениями. Наряду с десятью заповедями провозглашаются главные идейные наставления, в которых религиозность заметно усиливается за счет развития нравственных чувств: «Господь, Бог наш, Господь один есть; и люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душою твоею и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я заповедую тебе сегодня, в сердце твоем и в душе твоей; и внушай их детям своим…» (Втор. 6, 4). В знак этого завета Бог учреждает своего рода обряд духовного обрезания: «Итак, обрежьте крайнюю плоть сердца вашего и не будьте впредь жестоковыйными» (Втор. 10, 16), – иными словами, откройте свое сердце для Бога, примите всею душой его заповеди. Нравственно-воспитательный аспект божественного послания молодым людям находит свое отражение в конкретизации правил повседневной жизни (Втор. 12–26). В них просматривается сфера индивидуального восприятия божественных установлений как важного звена религиозно-нравственной деятельности. И поэтому особую значимость начинает приобретать новый призыв Бога: «Истреби зло из среды себя» (Втор. 13, 6; 17, 7; 22, 21; 24, 7), т. е. руководствуясь божественными заветами и постановлениями, очистись изнутри, взрасти доброе начало в себе самом. Во время общения Бога с молодыми людьми заметно меняется тональность его речей: вместо приказного тона, категорических высказываний появляется больше пожеланий, убеждений, напутствий. Обращается внимание на мотивацию человеческих поступков и культивируется индивидуальное желание достичь благостного расположения духа посредством достойного (должного) служения Богу. Зреет понимание того, что ориентация на человеческое сердце и душу будет способствовать тому, чтобы молодые люди «прилепились к Богу».

В новозаветных текстах тема нравственного воспитания получает свое значительное развитие. Здесь по существу она становится центральной, в ней открываются принципиально новые моменты, которые по своему эвристическому потенциалу не теряют своего значения как в настоящее время, так и в будущем развитии человеческого сообщества. Главным действующим лицом, берущим на себя функции учителя-воспитателя, в Евангелиях выступает Иисус Христос, который своим личным примером показывает людям, как соблюдать в жизни божественные заповеди. «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить…Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном, а кто сотворит и научит, тот великим наречется в Царстве Небесном» (Мф. 5, 17–19). Вот эту миссию «сотворчества и научения» Иисус возлагает на себя самого и своей реальной жизнью демонстрирует людям великую моральную силу, заключенную в божественном завете.

Как свидетельствуют ветхозаветные источники, проблема соблюдения людьми божественного завета не получила должного разрешения и еще более обострилась в ходе библейской истории. «Огрубело сердце людей сих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули, да не увидят глазами и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем» (Мф. 13, 15). Книжники и фарисеи, призванные содействовать реализации людьми божественных заповедей, сами в моральном отношении не могут соответствовать высокому званию духовных вождей народа. «Вожди слепые, оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! Горе вам книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды» (Мф. 23, 24–25).

Иисус свою главную задачу видит в том, чтобы показать людям истинный путь исполнения божественного закона. Он стремится наполнить его силой человеческих чувств и разума, сделать близким и понятным каждому человеку, связать с человеческими тревогами, чаяниями, надеждами. Творческая деятельность Иисуса направлена на то, чтобы преобразовать нормативно-долженствовательный характер закона в добровольный, осознанный процесс его соблюдения человеком. Основным «полем» такого преобразования становится прежде всего сам Иисус как личность, глубоко и тонко чувствующая, свободно и творчески думающая и активно и самостоятельно действующая. В Иисусе осуществляется синтез Закона Божьего как объективной сущности и его личного высокоразвитого самосознания. Как следствие этого, происходит рождение нового качества человеческой природы – нравственно позитивная целостность личности. «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою Вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим; ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко» (Мф. 11, 28–30). В евангельских текстах основным лейтмотивом является проблема развития самосознания человека, в котором ведущая роль отводится именно нравственным компонентам, что находит выражение в разработке понятий добра, любви, совести, справедливости, верности, с одной стороны, зла, ненависти, предательства – с другой. Выкристаллизовывается проблема самовоспитания человека, в котором также ключевое звено составляет нравственное самосовершенствование личности. «У пророков написано: и будут все научены Богом. Всякий слышавший от Отца и научившийся, приходит ко Мне» (Ин. 6, 45). Духовно-нравственная природа человека, которую Иисус открыл и совершенствовал в самом себе, становится по существу нравственным идеалом для других людей, а следовательно, и главной целью нравственно-воспитательной деятельности.

Таким образом, рассмотренные выше примеры, почерпнутые из библейских текстов, дают отчетливое представление об основных сущностных признаках нравственно-воспитательной деятельности как таковой, эволюции ее основных форм, характерных чертах отражения в ней как субъект-объектных, так и субъект-субъектных отношений, о значимости и эффективности методов воспитательного воздействия, о сущности и роли самовоспитания личности.

Сегодня, как никогда ранее, христианское учение о нравственности становится чрезвычайно важным и востребованным в процессе духовно-культурного развития граждан Республики Беларусь, которые только через развитие и реальное проявление своей личностной природы могут не на словах, а на деле реально участвовать и соучаствовать в «благом управлении» своей страной (термин ООН), в гуманизации общественных отношений. Как пишет известный белорусский философ А. С. Майхрович, «должны были пройти столетия, прежде чем обозначилось движение к универсализму нравственности. Феодальный иерархизм социума должен быть сменен иной организацией общественной жизни, должно было развиться и достичь первых успехов демократическое движение, капитализму должны были потребоваться энергия и творческие силы раскрепощенного человека – и только тогда появилась Кантова этическая доктрина, которая в теоретической форме выразила то, что в синкретическом образе откровения и пророчества было сказано христианством. Эти священные письмена еще следовало правильно прочитать и понять» [20, с. 170].

Нравственное учение Христа является универсальным по своему характеру, общечеловеческим по своему содержанию, эвристичным по своей природе. Это учение необходимо заново открывать для себя каждому человеку, осваивать его, преобразовывать в свою личную культуру, воплощать в социально значимых деяниях. И только тогда мы сможем почувствовать, понять и оценить великую реальную силу христианства.

Другим важнейшим религиозно-культурным источником совершенствования современных социально-нравственных отношений может быть названо конфуцианство, которое за многотысячелетнюю историю своего существования убедительно подтвердило великую социальную и духовно-культурную силу своего этического учения. Обратимся к древнему источнику – сборнику изречений Конфуция «Лунь юй» и посмотрим, насколько актуальны сегодня его высказывания с точки зрения духовно-нравственного развития личности и морального оздоровления общества [21].

В целях выхода из морально-политического кризиса, в котором оказалось китайское общество в VII–VI вв. до н. э., Конфуций предложил вернуться к древним ценностям, которые длительное время обеспечивали стабильность и гармоничность отношений между людьми в рамках общины. Но при этом появляется новый мотив, посредством которого закладываются основы видоизменения старой, консервативной системы ценностей. В качестве такового выступает личностное отношение Конфуция к древности. Он говорил своим ученикам: «Я не родился со знаниями. Я получил их, благодаря любви к древности и настойчивости в учебе» (VII, 21)[2]2
  При оформлении сносок на сборник афоризмов Конфуция используется общепринятый порядок.


[Закрыть]. Познание древности у него не ограничивается слепым повторением старинных нравственно-религиозных норм, а становится прочувствованным и осознанным актом. Важным результатом личностного отношения Конфуция к древним традициям и стало его нравственно-религиозное учение, посредством которого, по его глубокому убеждению, можно реформировать устаревшую, не отвечающую требованиям времени систему общественных отношений. Конфуций считал, что реформированию должны быть подвергнуты, с одной стороны, сфера мировоззрения, с другой, организационно-управленческая система общества.

Отстаивая основные мировоззренческие постулаты древнего общества, Конфуций по-новому расставляет акценты в их трактовке. Так, отдавая дань традиции, он рассматривает Небо (Тянь) как высшую, разумную, самодостаточную, созидательную силу, которая направляет и координирует жизнь природы и общества. Небо связано с земной жизнью посредством дао (пути), который в древнекитайской общественной мысли ассоциировался с представлениями о вечных, незыблемых законах природы, следовать которым были обязаны люди. Сохраняя основные догматы культа Неба, Конфуций делает несколько важных уточнений. Прежде всего он акцентирует внимание на том, что Небо является высшим образцом нравственного совершенства и гармонии. Представления о дао наполняются новым содержанием: в нем определенно выделяется этическое начало, всеобщие законы жизни впервые трактуются как моральные законы. Среди понятий, раскрывающих мировоззрение древних китайцев, на передний план Конфуций выводит понятие «дэ» (добродетель), которому придает более широкое значение, отождествляя с понятиями добра, справедливости, долга и т. д. Ранее считалось, что единственным человеком, имеющим непосредственную связь с Небом, является император («сын Неба»). Столкнувшись на практике с падением авторитета императора, Конфуций заменяет положение «император – сын Неба» абстрактным понятием «человек». Антропологизация представлений о дао делает более свободным творческий поиск Конфуция.

Размышляя над вопросами трансляции и усвоения людьми велений Неба, он значительно расширяет мировоззренческие рамки за счет включения и серьезной разработки этической проблематики. В своем учении он рассматривает целую серию нравственных категорий (дэ, жэнь, ли, и, сяо и др.), дает своеобразную иерархию добродетелей, интересуется проблемами их индивидуального освоения. По его мнению, недостаточно лишь признавать дао как путь добродетели. Важно знать, как она воплощается в сознании и поведении человека. Этот ракурс позволяет Конфуцию выделить в качестве самостоятельного феномена внутренний мир человека, оценить его значение в деле освоения воли Неба. Он неоднократно говорит в своих изречениях о желаниях, чувствах, размышлениях человека в ходе осуществления его нравственно-социальной деятельности. Осмысление Конфуцием понятия «дэ» через призму духовного мира человека свидетельствует о том, что в своем учении он не только дополняет традиционные представления о дао знанием о моральных законах жизни, но и обращает внимание на внутреннюю сторону функционирования этих законов, непосредственно связанную с деятельностью индивидуального сознания.

Главную роль в освоении моральных законов Конфуций отводит разуму человека. Он утверждает, что любые добродетельные побуждения и заверения легко превращаются в различные пороки, если игнорируется основное человеческое стремление – любовь к учению. Наряду с этим Конфуций придает важное значение внешней стороне функционирования моральных законов. Для этого он использует понятие «ли», которое еще с древних времен означало ритуал, обычаи, нормы поведения. Но при этом Конфуций вводит одну, весьма существенную, деталь в трактование понятия «ли». Соблюдение человеком ритуала только тогда соответствует дао, если перед этим имело место рациональное постижение человеком сути добродетели, то есть «ли» не может следовать раньше «дэ», функционирование морального сознания индивида обязательно предшествует его повседневному поведению в обществе. Причем ритуал рассматривается Конфуцием как важная составная часть всего механизма освоения человеком добродетели. «Почтительность без ритуала приводит к суетливости; осторожность без ритуала приводит к боязливости; смелость без ритуала приводит к смутам; прямота без ритуала приводит к грубости» (VIII, 2). Ритуал призван выполнять важные функции упорядочения, корректировки внешних проявлений индивидуальной добродетели. Он является необходимым средством облагораживания поведения человека в обществе, избежания крайностей в его намерениях и поступках. При этом имеется ввиду, что тот, кто исполняет ритуал, прошел определенные стадии научения добродетели, с помощью своего разума следует дао. Следовательно, для Конфуция приоритетным является рациональное постижение человеком общих нравственных принципов (жэнь, сяо и др.), посредством которых конкретизируется на уровне сознания представление о «дэ», и уже после этого должен вступать в действие механизм внешнего оформления поведения человека – ритуал. Такую зависимость внутренней и внешней сторон функционирования моральных законов открывает Конфуций. В связи с этим следует заметить, что именно этот аспект учения довольно часто игнорировался его последователями, которые отдавали предпочтение внешней, формальной стороне нравственно-религиозной деятельности и принижали значение процесса духовного самообогащения индивида.

Рассматривая зависимость между внутренней и внешней сторонами действия моральных законов, Конфуций выходит на новую, неизвестную до этого времени в Китае проблему личностного освоения дао. Он считает, что человек способен дать самому себе верную оценку, контролировать свои мысли и действия, самостоятельно улучшать свою нравственную природу. Неоднократно в изречениях Конфуция можно встретить наставления – владеть собой, учиться преодолевать себя, совершенствовать себя и т. д. «Когда видишь мудрого человека, подумай о том, чтобы уподобиться ему. Когда видишь человека, который не обладает мудростью, взвесь свои собственные поступки», – говорит Конфуций (IV, 17). Культивирование личностного начала в человеке невозможно, по мнению Конфуция, без систематического использования «ли». Ритуал в данном случае рассматривается им в качестве важного внешнего фактора, стимулирующего формирование самостоятельной нравственной позиции индивида в качестве необходимого средства нравственной «закалки» человека, самоконтроля и самокорректировки им своего духовного мира. «Сдерживать себя с тем, чтобы во всем соответствовать требованиям ритуала, – это и есть человеколюбие» (XII, 1).

Механизм индивидуального освоения велений Неба, открытый Конфуцием, был направлен на достижение главной цели – жэнь (человеколюбия). «Если человек не гуманен, то что толку в церемониях». Понятие «жэнь» Конфуций непосредственно связывает с понятием человека. Для него важно не просто рассуждать, что такое жэнь, а определить, кто такой человеколюбивый человек. Обобщая высказывания Конфуция, можно сделать по этому поводу вывод, что человеколюбивый человек – это тот, кто не совершает зла, любит людей, способен проявить почтительность, правдивость, достоинство, доверие, доброту, руководствуется принципом: «не делай людям того, чего не желаешь себе». Конфуций говорит: «Человеколюбивый человек – это тот, кто, стремясь укрепить себя на правильном пути, помогает в этом и другим, стремясь добиться лучшего осуществления дел, помогает в этом и другим» (VI, 28). Философ на первое место ставит проблему утверждения жэнь в самом человеке, а затем его распространение через свои благородные действия среди других людей. «Осуществление человеколюбия зависит от самого человека, разве оно зависит от других людей?» Так Конфуций логически выходит на проблему нравственного самосовершенствования личности. «Совершенствуя себя, мы получаем возможность воздействовать на других». «Если кто исправит себя, то какая трудность для него участвовать в управлении, если же кто не в состоянии исправить себя, то каким образом он будет исправлять других» (XIII, 12).