Текст книги "Спецназ"

Глава 2
Предшественники частей и соединений СпН

1

Во все века люди мечтали о счастливой жизни, но каждый представлял счастье по-своему.

Еще в четвертом веке до нашей эры Платон в трактате «Государство», написанном в форме диалога, сформулировал ключевые отличительные особенности идеального государства.

Почти две тысячи лет спустя, в 1516 году, будущий лорд-канцлер Англии Томас Мор опубликовал свое сочинение, которое именовалось «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия». «Топос» в переводе с греческого – «место» (отсюда – топография), а «утопия» – «не-место», то есть место, которое не существует.

Время было суровое. Страной правил Генрих VIII, который, если кто не помнит, любил рубить головы своим приближенным. В 1535 году сэру Томасу голову срубили. Ровно через 400 лет после казни он был причислен католической церковью к лику святых.

В своей «Золотой книжечке» будущий святой показал идеальное общество людей на вымышленном острове Утопия. С тех пор имя это стало нарицательным. Утопия, в народном понимании, – это нечто слишком хорошее, чего на самом деле быть не может.

Однако ничего утопического в той книге не содержалось. Вымышленная Утопия была полуостровом, но титаническими усилиями всего народа и армии была отделена от материка рукотворным проливом и тем самым изолирована от окружающего мира.

Так что в самых первых строках рассказа о чудесном острове мы встречаем что-то родное и знакомое. Советский народ рукотворным проливом от соседних стран не отделялся, но только потому, что сухопутная граница Советского Союза была самой протяженной в мире. Однако были найдены другие, не менее действенные способы самоизоляции.

Всё на чудесном острове Утопия нам знакомо и близко. В Утопии нет частной собственности. Страна живет единым колхозом. Все города Утопии построены по единому плану, все дома одинаковые. И это мы тоже проходили: в каждом городе Советского Союза на центральной площади всенепременно – памятник Ленину и дворец с колоннами, в котором заседают слуги народа, а дома для народа, что в Чертаново, что в Черёмушках, что в Хабаровске, что в Урюпинске – серые пятиэтажки. Чем не Утопия!

Советский Союз был максимально мягким вариантом Утопии – так сказать, Утопией с человеческим лицом. Потому как в Утопии порядки куда как круче, чем в наших родных тюрьмах и лагерях. Вся страна Утопия ложится спать в 8 вечера и спит 8 часов. То есть подъем – в 4 часа утра. Невольно вспоминаешь самые первые строки повести Александра Исаевича Солженицына «Один день Ивана Денисовича»:

В пять часов утра, как всегда, пробило подъем – молотком об рельс у штабного барака. Перерывистый звон слабо прошел сквозь стекла, намерзшие в два пальца, и скоро затих: холодно было, и надзирателю неохота была долго рукой махать.

Подъем в пять утра – это порядки в каторжном лагпункте ГУЛАГа. Отметим с гордостью, что наши родные вертухаи все же не докатились до настоящего утопического зверства.

Каждый день в Утопии начинается с публичных лекций для всего населения. В Советской Армии с этим было мягче – политзанятия проходили раз в неделю по субботам.

Вся Утопия пронизана стукачеством. Стучат все. Так об этом будущий святой сэр Томас с гордостью и сообщает: «Каждый смотрит за тобой».

В Утопии дома не являются собственностью граждан, потому любой может в любое время идти в тот дом, в который хочет. Вот только в другой город без разрешения верховной власти ходить не дозволено. Нечто похожее наблюдаю на британских свинофермах, проносясь мимо по автостраде М4: каждая ферма – это огромное огороженное поле со множеством одинаковых свинячьих домиков; свиньи свободно бродят вокруг, ночуя в любом из них. А вот с этого поля выход им – только на приемный пункт мясокомбината.

Оттого, что все города Утопии одинаковые, смотреть на другой город незачем, – ничего интересного все равно не увидишь. Но если какому жителю Утопии в голову взбредет на другой город полюбоваться, то никаких проблем: проси разрешение на путешествие. Решение последовательно принимают на трех уровнях. В переводе на наши понятия: пусть тебе даст разрешение председатель колхоза, затем глава района, затем – самый главный вождь страны.

Кстати, вождь в Утопии несменяемый. Если взобрался на вершину власти, то это на всю оставшуюся жизнь. До упора. Ну прям как у нас.

Так вот, только вождь Утопии (князь) имеет право дать окончательное письменное разрешение на путешествие по родной стране. В документе, который разрешает данный вояж, указан срок, когда путешественнику надлежит вернуться. Из текста книги однозначно следует, что какие-то весьма компетентные органы бдительно следят за тем, чтобы путешественники возвращались в указанный срок, чтобы никто с места своего постоянного жительства в самовольную отлучку не срывался:

Пойманный без грамоты князя подвергается позорному обхождению: его возвращают и, как беглого, жестоко наказывают. Дерзнувший на то же вторично обращается в рабство.

Вот оно! Значит, Утопия – рабовладельческое государство, такое же, как Рим, Карфаген, Афины, Спарта?

Нет, не такое. И в Риме, и в Спарте, и в других рабовладельческих государствах в рабов, как правило, превращали пленников из покоренных стран. А в Утопии обращают в рабство не только пленников, но и граждан собственной страны, – за любые нарушения, в данном случае – за повторную самовольную отлучку. А как же иначе, если рецидивист!

И, надо полагать, в Утопии налажен строгий учет: вот этот нечестивец попался в самоволке, а ведь 27 лет назад его уже однажды на этом застукали! В рабы его! Навсегда!

Граждан Утопии могли сделать рабами за множество грехов. Пример:

Оскорбители брачного союза караются тягчайшим рабством.

Живут граждане Утопии огромными семьями, вернее – стадами, по 40 человек в каждом стаде плюс рабы в качестве обслуги. Если в какой семье перекос в мужскую или женскую сторону, лишних просто перегоняют в другую семью, словно свиней в другой загон. Это так с вольными поступают, а как обращаются с рабами, святой Томас не уточнил.

Но зато рабовладельческая Утопия постоянно ведет войны за свободу и счастье соседних стран и народов. И соседние народы благодарны освободителям:

Эти добродетели привлекают к утопийцам внимание их свободных и независимых соседей, многих из которых они давно уже освободили от тирании.

Понятно, что соседние освобожденные народы просят руководство Утопии прислать должностных лиц для управления своими странами:

По окончании срока иноземцы провожают этих лиц с почетом и похвалой и привозят к себе на родину новых. Те народы, которые просят себе в Утопии должностных лиц, называются у них союзниками, а прочих, кто ими облагодетельствован, они именуют друзьями.

Все так знакомо: наши союзники по социалистическому лагерю и наши африканские друзья. У нас действовали те же порядки. Вот, к примеру, освобожденный братский народ Польши просит товарища Сталина прислать советского полководца для руководства армией Польши. И товарищ Сталин посылает в Польшу Маршала Советского Союза Рокоссовского. Рокоссовский занимает должность министра обороны братской страны, становится заместителем главы правительства Польши и членом Политбюро правящей партии. И все руководство вооруженными силами Польши и все руководство органами безопасности – из Советского Союза. Правда, потом товарища Рокоссовского и других товарищей провожали из Варшавы без почестей и похвал. И на их место новых руководителей из Москвы не позвали.

Народ Утопии (как и народы Советского Союза) невероятно миролюбив и ненавидит войну. Но соседние народы страдают под гнетом. Потому воины-интернационалисты из Утопии оказывают бескорыстную братскую помощь угнетенным соседям. Это священный долг свободолюбивых жителей Утопии. Они приходят на помощь даже тогда, когда их об этом не просят.

Понятно, что Утопия непременно всех побеждает. В «Золотой книжечке» подробно расписано, как именно это делается. Утопия провоцирует столкновения и противоречия в тех странах, которые еще не освобождены. (И товарищ Ленин, и товарищ Сталин практиковали то же самое – смотри «Ледокол»).

Если кто-то в еще не освобожденной стране агитирует за капитуляцию перед Утопией, он может рассчитывать на щедрую награду. Но любой, кто призывает к сопротивлению Утопии, будет изловлен и продан в рабство или поплатится жизнью, а его имущество будет разделено среди тех, кто струсил и перебежал на сторону освободителей.

В момент начала войны агенты Утопии во вражеской стране расклеивают листовки, где объявляется награда, которая будет выплачена тому, кто убьет главу государства. Это целое состояние. В тех же листовках помещен список других лиц, за убийство которых будут выплачены громадные суммы. Прямой результат таких мер – во вражеском государстве воцаряется всеобщая подозрительность и недоверие каждого к каждому.

Но главное для нас в данном случае вот это:

В то время, как везде кипит ожесточенная битва, отборные юноши, связанные клятвой и присягой, намечают себе в жертву вражеского вождя. Он подвергается открытому нападению и ловле из засады; его преследуют издали и вблизи…

Через четыре века после выхода «Золотой книжечки» Томаса Мора многие его предначертания были осуществлены в Советском Союзе. Моя книга – о группах отборных юношей, которых руководство Советской Армии готовило именно к таким действиям в грядущей войне за счастливую жизнь всего человечества в коммунистических свинарниках, из которых некуда бежать.

2

Через 332 года после выхода «Утопии» Томаса Мора Карл Маркс и Фридрих Энгельс опубликовали «Манифест Коммунистической партии». Основоположники научного коммунизма требовали:

1. Полностью ликвидировать частную собственность.

2. Ликвидировать семью, ввести «официальную открытую общность жен».

3. Всех детей взять на общественное воспитание.

4. Учредить промышленные армии, в особенности для земледелия.

Последователи Маркса и Энгельса позже объявили, что «Утопия» была просто красивой мечтой, а вот марксизм – это уже научная теория. Но это не так. По уровню садизма «Манифест Коммунистической партии» не уступает «Утопии». Однако «Утопия» гораздо честнее.

Маркс и Энгельс в своих многопудовых трудах забыли сообщить самое главное.

Первое: авторы «Манифеста», требуя загнать все население планеты в трудовые армии, обошли молчанием вопрос о том, кто будет управлять трудовыми взводами, ротами, батальонами, полками, бригадами, дивизиями, корпусами и армиями, кто будет координировать действия трудовых армий, кто будет на самом верху.

Второе: без ответа остался вопрос о том, кто будет выполнять самую трудную и самую грязную работу. Проще говоря, кто в идеальном обществе будет чистить общественные сортиры.

Третье: что будет с теми, кто не захочет состоять в трудовых армиях, кто попытается из трудовой армии сбежать.

А в «Утопии» на эти самые важные вопросы даны четкие ответы:

Власть – бюрократическая пирамида, на вершине которой находится несменяемый диктатор.

Самую грязную и тяжелую работу выполняют рабы.

А попытка сбежать из Утопии карается смертью.

3

Прошло четыре века после написания «Утопии» и семь десятков лет после выхода «Манифеста Коммунистической партии». Рецепты сэра Томаса Мора по созданию идеального общества и рекомендации товарищей Маркса и Энгельса по ликвидации семьи и частной собственности и насильственному сгону всех жителей в трудовые армии были испытаны на сотнях миллионов жителей Российской империи и соседних стран. Под руководством товарища Ленина, товарища Троцкого и других товарищей был совершен рывок в светлое завтра, в эру всеобщего равенства и справедливости.

С рецептами сэра Томаса по построению идеального общества мне посчастливилось ознакомиться в достаточно юном возрасте. Библиотека Воронежского суворовского военного училища была роскошной. Во время войны старинная и богатейшая городская библиотека сохранности ради была эвакуирована на левый берег в несокрушимые казармы штрафного батальона, возведенные еще при Александре III. Немцы до левого берега не дошли. Город был полностью разрушен, а казармы на левом берегу устояли. После войны библиотека так и осталась в тех хранилищах. Вначале ее просто некуда было возвращать, а потом о ней, видимо, и вовсе забыли. Дореволюционными, со старой орфографией, книгами были забиты все полки и ящики. Среди них оказалась и «Золотая книжечка, столь же полезная, сколь и забавная…» Читать текст со множеством ятей и другими непонятными буквами не то что трудно, но поначалу как-то непривычно. Но интерес победил. Книгу я одолел. И был сражен той точностью, с которой вожди моей страны следовали указаниям четырехсотлетней давности.

Жители Советского Союза, в соответствии с рекомендациями святого Томаса, ничего не знали о происходящем за границей. Незачем им было об этом знать. И одеты они были почти одинаково. (В Утопии, как и в тюрьме, не существовало моды, это и для экономики хорошо, и для всеобщего равенства.)

В Утопии иногда появлялись отщепенцы, «которые думали иначе». Им, ясное дело, затыкали рты и отправляли куда следует. Ну прямо как у нас, в Советском Союзе. Друг мой Володя Буковский, а ведь это твое появление святой Томас предсказал за 426 лет до твоего рождения. И снабдил недремлющие органы инструкциями о том, как бороться с тобой и тебе подобными.

В Утопии существовали группы «специально отобранных молодых людей», которым отводится особая роль в войне. Интересно отметить, что в России подобные группы были сформированы еще до того, как власть в стране захватили пламенные сторонники всеобщего равенства.

Прообраз формирований и агентуры СпН мы находим в революционном терроризме XIX века. Группы молодых людей бросали бомбы под царские кареты в полной готовности умереть от взрыва собственной бомбы (если повезет) или принять мученическую смерть в петле (если не повезет).

Поборники всеобщего равенства искали те организационные формы своего движения и те методы борьбы, которые могли бы обеспечить им победу. После многих проб и ошибок была найдена оптимальная организационная структура в виде Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), впоследствии превратившейся в Коммунистическую партию Советского Союза.

Эта партия изначально создавалась из двух половинок.

Одна половинка – вполне легальная политическая партия, депутаты которой заседали в Государственной Думе.

Вторая половинка – подпольная террористическая организация, которая убивала государственных служащих, грабила банки и целью своего существования ставила насильственный захват власти и осуществление звериных замыслов Томаса Мора и Карла Маркса.

Стороннему наблюдателю могло показаться, что эти две части не связаны между собой, однако на самом деле это был единый организм, хотя и состоявший из двух половинок.

Обе половинки единого организма исповедовали возникшую в чужой стране идеологию, отвергающую патриотизм. Обе половинки ставили своей целью поражение собственной страны в грядущей мировой войне.

Товарищ Ленин (первая половинка), нигде не работая, привольно жил в благословенной Швейцарии, столь любимой современными российскими олигархами, а товарищ Сталин (вторая половинка) грабил банки, обеспечивая товарища Ленина и других товарищей финансовыми средствами на пиво в женевских кабаках и подготовку насильственного захвата власти сначала в собственной стране, а потом и во всем мире.

4

Многие из первых руководителей Советской России и Красной Армии были выходцами из среды террористов. Михаил Фрунзе, один из организаторов Красной Армии, получил первый смертный приговор 27 января 1909 года, второй смертный приговор – 23 сентября 1910 года.

В те славные времена надо было исхитриться, чтобы схлопотать даже один «вышак». Ленин, создавший террористическую партию, целью которой был насильственный захват власти в стране, получил только три года комфортной ссылки, где коротал время на охоте и рыбалке.

Террористка Вера Засулич, стрелявшая и тяжело ранившая петербургского градоначальника Ф. Ф. Трепова, была оправдана российским судом. Суд в России был независим от государственных чиновников. Присяжные посчитали, что террористка имела основания так поступить, вот и всё. Больше никто не имел права вмешаться в процесс и изменить решение присяжных.

В Советском Союзе по Вере Засулич плакала бы тюрьма уже потому, что она имела револьвер. Однако о тюрьме террористка Засулич могла бы только мечтать, ибо коммунисты беспощадно истребляли всех, кто осмеливался поднять руку на их монопольное право управлять страной.

Должность столичного градоначальника Трепова в Советском Союзе соответствовала должности первого секретаря Московского городского комитета коммунистической партии. Эту должность в разные годы занимали товарищи Молотов Вячеслав Михайлович, Каганович Лазарь Моисеевич, Хрущёв Никита Сергеевич, Фурцева Екатерина Алексеевна, Гришин Виктор Васильевич и другие товарищи. Попробовала бы товарищ Засулич стрельнуть в товарища Фурцеву или товарища Гришина!

И вот в стране, в которой суд оправдывал террористов, товарищ Фрунзе ухитрился схлопотать аж два «вышака». Правда, ни один из них не был приведен в исполнение. В обоих случаях приговор был заменен на ссылку, из которой товарищ Фрунзе бежал без особых затруднений.

Будучи в ссылке, Фрунзе организовал кружок единомышленников, который был назван «Военной академией». Это была настоящая школа террористов.

Бежав из ссылки, Фрунзе, тридцатилетний здоровый мужик, имевший два «вышака», во время мировой войны сумел так устроиться в тылу, что не был призван под знамена. Мало того, он поступил на государственную службу, и никто не поинтересовался его прошлым.

Вот такие порядки были в России до 1917 года.

5

Захват власти коммунистами продемонстрировал (прежде всего – самим коммунистам), что в современном мире вполне возможно относительно небольшими силами нейтрализовать огромную страну и затем взять ее под свой контроль.

Все, что для этого требуется, – группы «отборных юношей», которые в нужный момент внезапно нападают на высших должностных лиц государства, захватывают в столице правительственные и финансовые учреждения, узлы связи, мосты, вокзалы, продовольственные склады. Паралич в столице гарантирует, что противодействие по всей стране, с южных гор до северных морей, будет разобщено. После этого можно распространять свою власть. Если не получится распространить ее на все государство сразу – ничего страшного. Можно отвоевывать район за районом в порядке общей очереди.

Покорение европейских губерний России незаконной коммунистической властью продолжалась с октября 1917 года до ноября 1920 года. В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке война затянулась до 1923 года, а в Средней Азии – до середины 1930-х годов.

Во время этой захватнической войны Фрунзе последовательно командовал 4-й и Туркестанской армиями, Восточным, Туркестанским, Южным фронтами. Он проявил нечеловеческое зверство и дьявольское коварство.

Он дал гарантии безопасности зауральским казакам: сдавайтесь, я лично каждому из вас гарантирую жизнь и свободу. Когда казаки сдались, Фрунзе зверски расправился с ними.

Он дал гарантии безопасности защитникам Бухарского эмирата. Всех, кто ему поверил, истребил.

Он дал гарантии безопасности русским офицерам в Крыму. После сдачи этих офицеров ждали нечеловеческие пытки и поголовное уничтожение.

Фрунзе штурмовал Крым вместе с Революционной повстанческой армией Украины, которой командовал Нестор Иванович Махно. После разгрома Врангеля Фрунзе нанес внезапный удар по своим союзникам-махновцам.

Ко всем бойцам Революционной повстанческой армии Украины, которые сумели увернуться от разящего удара и рассеяться, Фрунзе обратился с воззванием: сдавайтесь, я лично каждому из вас гарантирую жизнь и свободу…

В ходе войны Фрунзе широко использовал диверсионные группы Красной Армии, которые были переодеты в форму противника – белогвардейцев, басмачей, махновцев. В Киевском высшем общевойсковом командном дважды Краснознаменном училище имени Фрунзе нам рассказывали, что товарищ Фрунзе, действуя подобным образом, добился выдающихся успехов, и этот его опыт должен быть учтен и использован в грядущих сражениях за светлое будущее всего человечества.

А на других лекциях нам рассказывали, что в ходе Второй мировой войны в наших тылах действовали группы германских диверсантов из полка «Бранденбург», переодетые в форму Красной Армии, и что такие действия были тягчайшим нарушением обычаев ведения войны. В случае поимки вражеский диверсант, одетый в советскую форму, не считался военнопленным. Он был вне закона.

6

После завоевания России Красной Армией Фрунзе был назначен на должность народного комиссара по военным и морским делам. Но командовал он недолго. Борис Бажанов, бежавший на Запад секретарь Сталина, достаточно подробно описал устранение Фрунзе. (Напомню, что у Сталина было три личных секретаря: Бажанов – «по светлым делам», Лев Мехлис – «по полутемным» и Григорий Каннер – «по темным делам».)

Фрунзе заболел. А дальше было так:

Сталин выразил чрезвычайную заботу о его здоровье. «Мы совершенно не следим за драгоценным здоровьем наших работников» ‹…› Врачи Фрунзе операцию опасной не считали.

Я посмотрел иначе на все это, когда узнал, что операцию организует Каннер с врачом ЦК Погосянцем. Мои неясные опасения оказались вполне правильными. Во время операции хитроумно была применена как раз та анестезия, которой Фрунзе не мог вынести. Он умер на операционном столе, а его жена, убежденная в том, что его зарезали, покончила с собой ‹…›

Я думаю, что Сталин разделял мое ощущение, что Фрунзе видит для себя в будущем роль русского Бонапарта. Его он убрал сразу, а остальных из этой группы военных (Тухачевского и прочих) расстрелял в свое время. (Бажанов Б. Воспоминания бывшего секретаря Сталина. Париж: Третья волна, 1980. С. 141.)

Много веков назад люди подметили, что каждому человеку судьба в конечном итоге воздает по заслугам. Товарищ Фрунзе, теоретик и практик большого террора, получил то, что заслужил: расплатой за подлые методы ведения войны стало подлое убийство на операционном столе.

Товарищ Сталин тяжело переживал смерть Фрунзе. По его приказу столица Киргизии, где родился полководец, получила новое имя – Фрунзе. Первая военная академия Красной Армии стала Военной академией имени Фрунзе. Это же имя получил крейсер Черноморского флота и десяток военных училищ. В самом центре Москвы возник Фрунзенский район, который при Сталине включал даже Кремль и Красную площадь. Фрунзенские районы появились в Ленинграде, Минске, Саратове, Владивостоке, Владимире, Иваново, Харькове, Ярославле, Ташкенте. Улицам Фрунзе несть числа. А еще именем Фрунзе были названы речные и морские пароходы, колхозы, парки и дворцы культуры и прочее, и прочее.

Однако такие почести покойному полководцу – мол, уж так товарищ Сталин любил товарища Фрунзе, уж так любил, – некоторые люди, близко знавшие товарища Сталина (тот же Бажанов), считали обыкновенным заметанием следов.