Текст книги "Армагеддон: рекомендации к применению"

Глава 9. Ближе к цели

Две тени томно тянулись на запад, в направлении наперекор велению времени. Где-то за спиной у них светился огромный огненный столб, зарницей озаряя небосвод. А лысая голова Жоржа усердно кивала в сторону собеседника и на ходу что-то жарко объясняла.

– Бога нет! – Вновь взялся утверждать Жорж. Их спор шел уже долго и впереди на него у них была целая вечность. Да и дорога до города N, где располагалось хранилище была не близкая. Единственный транспорт – твои ноги. Единственное развлечение в дороге – споры и дискуссии. Единственного мнения так и нет.

– Позвольте, сударь, даже несмотря на то что происходит вокруг вас утверждаете, что Бога нет?! – Не соглашался уже изрядно встрепенувшийся чудик, что еще неисчислимое время назад валялся в пыли у ног этого лысого спутника.

– Его нет. – Утвердительно прохрипел лысый. – За всю свою историю человек так и не смог доказать обратного.

– Какие же Вам нужны доказательства? – Я его видел!

– Вы шарлатан!

– Вернитесь на мгновение в здравый рассудок! Смотрите, мы с Вами единственные два «живых» (назовем это так, поскольку, в отличии от остальных воскресших человекоподобных только мы пользуемся речью) человека на всей планете. С чего бы мне врать?

– Тем более! Ты хочешь впутать меня в свои галлюциногенные выдумки.

Взаимные обвинения ничуть не отталкивали спутников друг от друга, напротив. Желание распространить свое мнение на оставшуюся в живых половину человечества (как бы громко это не звучало про одного оставшегося человека) связало этих людей неразрывной нитью диалога.

И как Жорж не пытался навязать свою точку зрения силой и оскорблением, как его оппонент не стремился рассказать подлинную историю того что видел, проходя мимо воскресавшего кладбища.

– Послушай, Андрю! – Да, они даже успели познакомиться в перерывах между словесными баталиями. – Пытались ваши ученые доказать наличие Бога, но ни одна из наук так и не сумела осуществить данное.

– Ничего удивительного! Ведь они все свои доказательства строили вокруг, да на около божественных следствиях. Искали жизнь после смерти, вычисляли душу, взвешивали божественный эфир. Но они не искали саму ипостасью. Так, например, незадолго до войны, один молодой русский математик виртуозно доказал жизнь после смерти. При этом апеллируя лишь цифрами и формулами. Рассматривая жизнь как информацию, вывел зависимость функции приделов и получил конечный результат. Казалось бы победа, но нет! Но сошел на нет. Вместо того чтобы продолжать наступление на неизведанное, он стал искать смысл найденной посмертной жизни, сочиняя уже бредовые идеи о самопознании. И таких примеров море. Таких гениев – сотни, но ни один из них не догадался искать Самого Бога, а не его следствия.

– Ладно… – Сделал тактическое отступление Жорж. – То что жизнь после смерти существует мы и так с вами теперь знаем. И это не удивительно, ведь согласно голограммной версии строения вселенной, наш мир конечен, следовательно, у всего, что мы можем измерить, помыслить и сделать, есть предел.

– Смех.

– Представьте себе, наша вселенная – всего лишь двумерная голограмма. И мы на данный момент просто перешагнули за грань ее и движемся по обратной стороне.

– В обратную сторону?

– Нет. Это как движение по спирали…

– Так плоскость или спираль наша вселенная? – Запутался Борис.

– Плоская спираль. – Не сдавался лысый. – Я бы даже сказал, что состояние природы вокруг нас сейчас – это некая эволюция вселенной. Мы к этому шли.

– Подожди. Ты все-таки ведешь к тому чтобы со мной согласится, в том что Бог есть?

– Бога нет! – Отрезал Жорж. – Вернее Он был. Но теперь его нет!

– О как… – Опешил старик.

– Я тебе докажу. Мы как раз направляемся на могилу к Богу. – Загадочно прошипел ему в ухо Жорж.

– Бог есть. – Утвердил старик. – И именно он привел меня туда, где я нахожусь.

– Увидишь.

Как в театральном представлении пыль дороги осела, словно ушедшие шторы что разделяли зрительный зал и священнодействие сцены. Пред глазами путников предстал город Вавилон. Это Новый Вавилон, воздвигнутый Великим после ужасной войны на руинах былых столиц. Тут был не торговый центр, как город из которого они пришли. Данный город-анклав средь выжженных пустынь служил оплотом власти. Той самой власти, что похоронила старых богов.

Теперь он выглядел не многолюдно, основная масса здешних обитателей вышла строем, но были и те кто восстал. Жоржу было отрадно осознавать, что не он один противостоял сейчас системе, что породила мир и, как теперь в следствии, порушила его.

Дорога, некогда бывшая главным проспектом в десятки полос теперь казалась обычный пограничной полосой отчуждения, что разделяла правый и левый мир, ныне живущие своими правилами. Естественно брошенные машины, конечно же, порушенные обелиски, побитые витрины. Огонь и пепел смраден посмертными агониями человечества.

Но более пугало не это. Те не многочисленные люди, что смогли погасить в себе голос совести, зовущий всех на восток, теперь озверело били друг друга, выясняя одни лишь им интересные истины. Головы их бились о камни, кровь не прекращала струиться – столько нет в человеческом организме. Но нет рева. Нет стенаний – для них это просто развлечение. Будущие бесы приносят себя в жертву.

Старик закрыл лицо руками и, пригнувшись, помчался вперед за Жоржем. Тот не стал дожидаться пока беснующая толпа заинтересуется им. Это раньше он был для них светочем истины и объектом преклонения, ныне же – всего лишь мясо. Большое такой кусок смачного мяса.

И только тут Бориса посетила мысль, которая была бы просто необходима еще сотни споров назад, когда он отважился пуститься с Жоржем в путешествие сюда. Такой долгий путь. Такие опасные обитатели – ведь лысый подозревал, а возможно и знал о их присутствии. И все это только ради доказательства ему, жалкому прохожему, что Бог умер? Не слишком ли разменивается спутник ради него?

– Не отставай! – Подбадривал тот.

Слева раздался хриплый собачий лай.

Животные-зомби? Вряд ли. С чего бы воскресать еще и живности? Эта планета и так переполнена всеми ранее умершими на ней людьми. И откуда в Земле столько кальция чтобы строить эти ходячие кости?

Собаки лаяли сами по себе. Этот финал мира их не касался, ведь им отведена другая роль в этой жизни. Той самой жизни, что царила ранее, до этого последнего июльского утра. Теперь же… Ну, не вычеркивать их просто так из списков живых? Пусть доживают отведенный им срок и баиньки. Разве что им малость повезло, в отличии от предков – своей смертью, так сказать от старости, они не умрут. Теперь разве что от несчастного случая или пока свои собратья не загрызут.

С людьми такой прием не прокатил.

Будто бы почувствовав нерешительность спутника, лысый притормозил.

– Это всего лишь глупые животные. – Он схватил Бориса за рукав и потянул за собой. – Нам нужно попасть в здание архива. Там мы сможем укрыться от всего этого. Там есть убежище.

– А как же твои доказательства, что ты мне обещал?

– О чем ты, сумасшедший! – Расхохотался тот. – Ты думаешь я такой любитель истины, что протащил тебя за собой в такую даль только чтоб доказать тебе несусветную глупость?

– Нет, но все же… – Замялся старик.

– Брось, пойдем…

На приступ альтруизма их встреча со знакомством тоже не сильно походила, как сейчас пытается подать Жорж.

Боря, ты влип.

Удар в челюсть подтвердил эту догадку, отметило сознание старика, отключаюсь.

***

«Тогда говорит ему Иисус: возврати меч твой в его место, ибо все, взявшие меч, мечом погибнут; или думаешь, что Я не могу теперь умолить Отца Моего, и Он представит Мне более, нежели двенадцать легионов Ангелов? как же сбудутся Писания, что так должно быть?» – словно стих на елке тараторила Сара. Они с подругой взбирались на огромные валуны, что были еще недавно непреступным забором департамента архива.

Они уже так близко к цели, но Саре предстоит еще так много рассказать своей спутнице о прошлом. Настоящем прошлом, записанным четырьмя рыбаками.

– Ты уверена, что его никто не охраняет? – Чуть робела Жуан.

– Если даже и так – меня это не остановит. – Гордо произнесла Сара. – Я видела его! Видела своего Диму. Я сразу поняла почему он там. И теперь, когда мы уже рядом с главной причиной, я с каждым шагом утверждаюсь в своей правоте. Это его спасет. Это их спасет.

С этими словами она спотыкнулась. Канистра с машинной жидкостью пришлась очень не вовремя, испортив такой пафосный момент.

Придется ее брать с собой.

Глава 10. Новое время

Тишина длилась намного дольше, чем события пред и после стартовые. Она казалась новой вечностью. Не той, что была разбита на осколки лживых историй. А совершенно иной – целостной и, в отличие от своей предшественницы, – не имеющей начала.

– Что будем делать дальше, товарищи космонавты? – Спросил Кулибин.

– Жить… – Философски предложил Ху

– Где? – Усомнился араб.

– На Луне. – Предположил китаец.

– Почему не хотите вернуться на Землю? – Спросил Аким и тут же себе ответил. – Там жизни не было и до катаклизма. А сейчас и вовсе не выжить…

– Не только. – Почесав подбородок, По попытался хоть как-то взаимодействовать со сломанным компьютером. Приборы управления по счастливой случайности были не задеты порывами гнева Алана. Но без монитора программист работал бы в слепую. Смерившись с выводами, китаец выдал: – Корабль запрограммирован на полет к Луне. Вернуться на Землю не получится в ручном режиме.

– Почему? – Недоумевал араб.

С услышанным вопросом пропала последняя надежда Кулибина вновь очутиться на Земле. Только теперь он осознал сложившуюся проблему с иной стороны – чисто технической. Весь полет, как и вся недавняя жизнь на планете – хорошо запрограммированный цикл, максимально исключающий человеческий фактор, а значит и вмешательство людей. Рычагов воздействия экипажа на процесс полета не предусматривалось. А значит и Кулибин, и По и араб ничего не смогут сделать для смены маршрута шаттла на Землю.

– Команда этого шаттла – всего лишь марионетки в большой металлической посылке, отправленной на Луну. В шаттле не предусмотрена система ручного управления. – Стараясь выразить свои доводы более лаконично и понятливо для Акима, вымолвил Кулибин.

– Но ведь должно же быть аварийное управление на случай внештатной ситуации! – Удивился араб.

– Да, оно называется: «Звонок папе». – Выдавил из себя улыбку Дмитрий. – «Ало, Хьюстон!? У нас тут какая-то ерунда случилась», а нам там отвечают: «Оставайтесь на линии. Ваш звонок очень важен для нас. Ближайший освободившийся оператор НАСА попытается устранить вашу поломку». А когда неисправность исчезнет, проведут опрос: «поставьте оценку оператору по десятибалльной шкале, насколько решена Ваша проблема».

– Ты забыл: «Если у Вас не работает левый двигатель, нажмите единицу. Если у Вас не работает видеосигнал, нажмите звездочку», и так далее. – Присоединился По.

– Но сейчас все операторы заняты чем-то интереснее спасения всеми забытого экипажа Лунной экспедиции.

Невольно Кулибин посмотрел в иллюминатор и, тут же поймав себя на мысли об утерянном доме, отвернулся словно обжегшись.

– А почему мы до сих пор висим на орбите Земли? – Внезапно опомнился Дмитрий. – Мы же уже давно должны были совершить виток вокруг и теперь лететь по траектории к Луне!

– Все правильно, должны были. – Согласился программист. – Если бы все часы на корабле не остановились. Автоматика перехода режима полета не сработала. Здорово, что она еще действовала, когда мы переходили с темпа взлета на орбитное зависание. А то бы уже к Марсу подлетали, если бы на то хватило топлива.

– Тоже не плохо… – Задумчиво пробубнил инженер.

– Но и вечно по кругу нам летать ни к чему! – Объявил свое мнение Аким.

– Не будем. – Согласился Дмитрий.

– Тогда остается одно – как-то продолжить путь.

– Сможешь что-нибудь придумать? – Спросил Кулибин, прокручивая в мозгу варианты смены траектории корабля.

– Физическое или механическое вмешательство может еще более усугубить ситуацию. – Повысив интонацию сказал По, заметив судорожно бегающий взгляд инженера в поиске предметов способных оказаться полезными в очередном безумном ремонте «по-русски». – Слишком сложно просчитать время и силу применяемого воздействия. Промахнемся хоть на миллиметр – пролетим мимо и Земли, и Луны. Тогда нас точно уже ничего не спасет.

– А что если взорвать что-либо у носа корабля в нужной точке поворота? – С огоньком в глазах предложил Дмитрий. – Его может хорошенько подправить на нужный нам курс!

– Или оторвать к шайтану! – Возразил араб.

– Вот про это я и говорю. – Поддержал его протест Ху. – Пожалуйста, Дима, не надо очередных экспериментов по внедрению Авто Тазовских технологий. Шаттл не выдержит стольких чудес за этот день.

– Я все досконально просчитаю! – Умоляюще взвыл инженер.

– Нет! – Хором отвергли его предложение остальные члены экипажа.

Единоборство взглядов тоже ни к чему не привело. После недолгих переглядываний глаза в глаза, чтобы надавить на волю, китаец остался непреклонен.

– Дима, не будем терять время на ненужные споры как… – Предложил По и моментально осекся на последнем слове.

– Что? – Удивился Дмитрий и оглянулся через плечо в поисках причины замыкания По.

– Точно! Время! Я попытаюсь составить алгоритм времени и встроить его в код программы шаттла. – Восторженно вострубил китаец, воздев кверху руками.

– Ты хочешь создать время? – Не понял Аким.

– Я научу машину думать о времени. Все бортовые часы перестали работать и, программа не может скомандовать шаттлу сменить курс. Раньше о времени знали люди – и этого хватало. Но теперь для нас время – вечность. А вот бедную машинку о надвигающемся Конце Света никто не предупредил. – Пояснил Ху и развернулся в свое рабочее положение к клавиатуре и прочим манипуляторам. Но его запал энтузиазмам моментально исчез после двух-трех машинальных постукиваний пальцами по кнопкам и осознании того, что на разбитом мониторе ничего не происходит.

– Ребят, ни у кого нет запасного? – Наивно, но искренне спросил По, повернувшись к удивленно смотрящей на него команде и указывая на не рабочий прибор.

– Конечно, всегда с собой беру в полет пару запасных компьютеров на случай истерии Бепертона (сознательное коверканье)! В аптечке вместо бинта и йода лежит, сходи, возьми! – Сыронизировал Кулибин.

– Давайте я принесу! – Отозвался Аким. Ему хотелось быть хоть чем-то полезным экипажу. – Где это находится?

– Аким, успокойся. Это сарказм. – Обреченно вымолвил По.

Почувствовав себя неловко, араб умолк. Поддерживая ладонью лоб, Ху мотал головой в поисках идей. В невесомости такой невербальный жест, казалось бы, терял свою функцию, ведь шее уже не тяжело держать обремененную мыслью голову. Однако привычка облегчать умственные страдания телесными, порой излишними, действиями придавала внутреннее спокойствие, а может просто закрывала от созерцания внешнее уныние. В любом случае, идея не родилась.

– Голографическое изображение с персонального планшетника спасет? – Придумал Кулибин.

– Нет, там код другой. Переправить не удастся. Выручит лишь второй целый монитор. Реальный, который можно пощупать, а лучше и вовсе перепаять.

– То есть, тебе нужна такая светящаяся стекляшка с картинками? – Изумленно спросил араб, показывая в воздухе пальцами прямоугольник.

– Ну, да… – Вздыхая, подтвердил По.

– Так она лежит в той комнате, где я спал! – Воскликнул араб. – Экран моего телефона. Он вряд ли повредился при броске.

– Точно! Довоенные телефоны были с такими же шлейфами – проводами! Я смогу подключить его к бортовому компьютеру.

Отстегнувшись от кресла, программист пулей направился к продовольственному отсеку, по дороге напутствуя коллег по команде:

– Дима, найди пока какой-нибудь инструмент: отвертку, нож, паяльник. Аким, расчисть, пожалуйста, тот рабочий стол.

Отметив для себя, что Ху излишне раскомандовался, Дмитрий, тем не менее, последовал за китайцем, чтобы пробраться к грузовому отсеку, где лежали его инструменты. Не из смирения, но только лишь по необходимости сделать уже хоть что-нибудь, чтобы поскорей покинуть этот проклятый шаттл высадкой на Луне.

Не знали они, что на выходе из рубки их ждала коварная засада. Лишь только Ху выплыл в коридор, ничего не подозревающий, он отхватил в спину пожарным топором, плотно засевшим между ребром и правой лопаткой.

Алан после нескольких безуспешных попыток вытащить топор обратно, чтобы нанести им другой удар, уже по Дмитрию, все же бросил его вместе с телом Ху. В ход пошли кулаки.

Научившись с недавних пор уклоняться от нацеленных ударов командира, Кулибин и не пытался ответить Беллертону взаимной агрессией. Он знал, что это бесполезно. Не только по отношению к Алану, но и ко всем оставшимся в живых после Апокалипсиса. Или воскресшим… В этом еще нужно разобраться.

В новом времени осталось только одно оружие – слово.

– Алан! Прекрати!

– Для тебя – сэр Алан Беллертон! Предатель! – Гневно взревел командир, размахивая в воздухе всеми конечностями и неуклюже от этого кувыркаясь в пространстве. – Вы у меня все пойдете под трибунал за бунт на шаттле!

– Бепертон, перестань! Остановись, истеричка! – Отскочив поближе к По выкрикнул Дмитрий.

Китаец, не теряя времени, пытался вытащить топор из спины. При этом он довольно-таки потешно запрокидывался за спину, тянулся руками к топорищу, но длины конечностей не хватало. Как перевёрнутая с ног на голову божья коровка, Ху мотался из стороны в сторону, но гибкости это не придавало. Здесь то и сказалась профессиональная болезнь всех программистов – сколиоз. Просто так до своего горба не дотянешься. Лишь почесавшись о стену, ему удалось скинуть с себя излишки металла в организме. При этом коридор приобрел еще более брутальный вид, пугая кровавыми разводами повсюду и жутким витающим меж балок багровым топором.

От созерцания такой живучести китайца Алан замер на месте. Естественно он пропустил недавнюю лекцию Кулибина, зачитанную из обрывков файла фотографии. Не ведал он про воскресшие тела.

А теперь он не верил и своим глазам. Ходячий мертвец на корабле! Зомби-апокалипсис докатился и до них – подумал с ужасом Алан. Нет времени разбираться с этими чертовыми отребьями, нужно скорее спасаться. Откуда в нем столько прыти? Животный инстинкт самосохранения или невесомость космоса – не важно, главное, что не успел Дмитрий и глазом моргнуть как перепуганного диверсанта только пятки сверкали.

– Ты как? – Поинтересовался инженер у раненого в спину китайца.

– Раздражен и опечален поведением Бепертона. А более ничего. – Пожав плечами ответил По. – Даже странно, боль какая-то другая…

На шум коридора выскочил Аким с кинжалом в руке. Злобно фыркнув, он посмотрел на космонавтов, и этот взгляд говорил больше чем слова. Дмитрий в глубине души порадовался за наличие нового соратника. И пусть они еще толком друг друга не узнали, но общая цель придает им уверенности друг в друге.

Не хотел бы он оказаться врагом такому серьезно настроенному на месть человеку как араб.

– Все в порядке Аким. – Успокоил его Дмитрий. – Алан пока еще не привык к новым реалиям жизни.

– Я тоже… – Буркнул араб, затыкая кинжал обратно за пояс и бросив удивленный взгляд на ранение Ху. – Может, я пока пойду, поохочусь на него?

– Не стоит. – Вмешался По. – Ты с ним ничего не сможешь сделать. Оставь его в покое. Может быть, в одиночестве он осознает, что происходит вокруг.

– Мы за инструментами. – Подытожил Кулибин. – Аким, будь другом, последи за командной рубкой, чтобы Алан вновь чего-нибудь здесь не подпортил. А то у нашей техники еще нет таких способностей к регенерации, как у нас.

Кивнув, араб осмотрел свою новую боевую позицию в проеме входа рубки и подчинив руки уперся в шлюзовые створки прохода. Словно пробка от шампанского, он плотно закрыл своим не дюжим телом всю площадь входа. Так не то чтобы Алан не пройдет, тут и муха не пролетит.

Глава 11. Знак

По уже рыскал среди хлама склада разбитый телефон, шевеля руками подобно ластам и жмуря глаза. Только теперь он осознал, насколько они все недавно были близки к смерти. Мелкие осколки ломаной пластмассы витали всюду. Один неловкий вдох – и эти серые гномы-ножи впились бы в легкие, прорезая трахеи и альвеолы на своем пути. Рефлекс, приносящий организму жизнь – чуть было не отнял ее. Вытянув воротник полетного костюма до носа, он продолжил поиски, такая воздушная маска вполне справлялась с защитой легких. Все-таки молодцы те инженеры, что собирали их в полет – даже такую мелочь предусмотрели. Однако, глаза так и остались без прикрытия, боязливо прячась за суженые, до нельзя, ресницы.

Найти эту маленькую поломанную дрянь было очень не просто. Стог сена – детский конструктор по сравнению с предстоящей задачей. Мало того, что нервный араб в порыве истерии забросил аппарат невесть куда, так его еще и дрейфом невесомости могло затащить в непроглядные дебри трюмов.

И все время это назойливый стук. Откуда он?

Тук, тук, словно капли дождя.

Все же Ху попытался сосредоточиться на своей задаче.

Дмитрий продвинулся чуть дальше продовольственного отсека и с тревогой на сердце, оставив По одного искать нужные детали для монитора, направился дальше по узкому тоннелю. Мимо злополучного входного шлюза, мимо аварийного щитка с инструментами первой необходимости. Бегло Кулибин приметил, что топора в нем не было, что и не удивительно, ведь он сейчас витает окровавленный где-то недалеко от командной рубки.

Теперь же, пролетая мимо встроенных в стенку шкафов со скафандрами, Дмитрий смог уделить чуть больше внимания его содержимому, нежели недавно пролетая на огнетушителе, подобно лихому кавалеристу, чтобы задраить открывшийся шлюз. Створки шкафчика были изрядно деформированы, а его содержимое исчезло, за исключением зацепившегося за порожек ботинка скафандра. Возможно, тяга космического вакуума высосала его внутренность, рассудил инженер и покрутил взглядом рядом. На всем просматриваемом пространстве не было видно ни единого одиноко летающего предмета. Пустыня – ни как иначе. А значит, Дмитрий был прав в своем предположении: жадюга космос сожрал не только ему не нужные костюмы наружного полета, но и весь тот житейски необходимый хлам, что был развешен по стенкам тоннеля раньше.

Да и не нужен весь этот инженерный мусор. Вещи, изначально забившие собой всю земную жизнь в последнее время рьяно стали поглощать и космическое пространство. Вначале созданные для облегчения быта, они превратились в то, ради чего этот быт и существует: накопление, складирование (а вдруг пригодится), мирское хвастовство (у меня есть, у вас – нет). И такая жизнь потеряла свою цену.

Дмитрий вспомнил обустройство своего последнего дома на планете и несколько порадовался, что космос забрал все эти побрякушки, оставив пустой тоннель коридора и лишь один ботинок скафандра.

Мир вещей в этот момент горел под его ногами там внизу, доказывая свою никчемность. В космос лететь надо с пустыми закромами. Новую жизнь следует начинать без груза прошлых страстей.

Отметив для себя, что в одном лишь ботинке на луну не ступишь, инженер изрядно огорчился, но русский дух в нем говорил: «Что-нибудь придумаем».

И он проследовал дольше.

Было не далеко, но весь путь значительно затрудняли бесконечные перекрытия со своими кодами и узкие проходы. Аким бы здесь не пролез.

Ах, как же докучает это невесть откуда взявшийся стук!

Продолжая изображать своим телом пробку, араб, не переставал изумляться превратности судеб. Летел убивать – а сам – охраняет! Он впервые за последнее время остался один на один со своими мыслями. Доживший до конца света, о котором говорил пророк, последний грешник. И не в этом закутке корабля, но во всей вселенной. Больше нет других живых людей. На Земле восстают из могил (по словам русского) перерожденные на суд Аллаха. Но он еще не умирал, и переродиться не может. Самоубийство взрывом не удалось и это явно не случайно, а судя по топору в спине китайца – повторная попытка тоже ни к чему не приведет.

Так может это уже и есть перерождение? Иное тело, не знающее смерти?

Навряд ли. Не так себе Аким это представлял, читая писание Хасида. Вообще весь этот конец света прошел как-то неправильно. Не так.

Хотя, не ему, грешнику решать за Бога, как покончить с миром.

Но все же! Этот финал должен был касаться не только Земли, но и всей вселенной в целом! И где же она, труба Исрафила? Вот корабль, вот неверные, вот он заблудший. И больше никого.

Только стук. Какой-то непонятный стук, периодически возникающий где-то далёко и волнами распространяющийся по шаттлу.

Впереди оставалась последняя дверь, отделяющая инженера от заветной цели. А в душе все больше и больше возникала тревога. Что если Алан сейчас крадется по его пятам с очередной каверзной попыткой убийственной мести. Это, конечно, будет не смертельно, а как минимум, неприятно. Не следовало им разделяться. И уж тем более бросать командира на произвол тараканьей истерики в голове. Мало ли чего…

Но больше его напрягала навязчивая мысль, что он слышит какие-то стуки. Не шум хаотичного соударения груза в полете, но ритмичный бой. Стук барабанов диких племен каннибалов ветхой истории или песни предвоенных лет – были очень похожи на этот звук. Временами, появляясь и исчезая, он явно был обязан своим появлением разумному действию.

Нажав последнюю цифру пароля открытия шлюза, Дмитрий готовился к худшему, что мог представить. В любом случае отступать было бы бесполезно.

В грузовом отсеке странный шум стал очевиден. Это не игра его уставшего воображения и внутреннего страха. Ритмичный бой. Короткими и маленькими отрывками.

Стараясь не давать волю фантазии при вслушивании ритма, Кулибин попытался вспомнить, в какой ящик упаковал свой рабочий инструмент. И по мере приближения к нужному месту звук усиливался. Он явно происходит извне.

Груз сменных модулей и новых компьютерных систем для Лунной станции был в огромном черном кубе из легкого полиэстера. За ним ящик чуть поменьше. Это запасные детали для лунохода, застрявшего недалеко от места первой высадки человека. В программу этой миссии входило так же его восстановление для дальнейшей эксплуатации. Все же люди под закат своего безумного пиршества научились экономить ресурсы, осознав, что починить и восстановить гораздо лучше, чем создавать что-то новое. Пусть и принципиально отличное от предшественника, но эта инновация несла бы в себе кроме высокой эффективности тонну-другую устаревшего хлама предшественника, навеки оставленного гнить, лишая бытие своей полезности.

Вот и все эти ящики, гармонично размещенные вдоль стен отсека, несли в себе как определенную полезность. А этот черный куб, зачем-то погруженный перед самым стартом, и вовсе казался абсолютно бесполезным.

В раздумьях о грядущем космическом ремонте нового дома, Дмитрий все-таки нашел маленький чемоданчик с обычными земными отвертками и паяльником.

Вскрыв ящик, инженер достал искомые вещи и, немало порадовавшись выполненной миссии, отвлекся от нагнетающего боя, сотрясающего стены.

Теперь, без натянутых нервов эти звуки сильно напоминали стук морзянки.

Азбука Морзе! Точно! Кто-то пытался с ним заговорить на этом оригинальном языке.

Прильнув ухом к стенке отсека граничащий со вскрытым ящиком, он попытался расшифровать послание.

«Я здесь!» – Отчетливо вычеканивалась каждая буква короткими и длинными сигналами.

– Боже! И мне ты дал знак! – Разволновавшись, крикнул Кулибин.

Он ждал этого момента. Подсознательно. Не признаваясь себе самому в этом.

Просто ждал.

Но с верой. И это случилось! Значит не один Аким случайно забрел в этот заблудший шаттл. Бог побеспокоился и о нем.

Звук прекратился.

Теперь эти ритмичные перебои копировало его сердце, стуча с дикой силой свой немыслимый такт.

Почему именно: «Я – здесь!», а не «Направляйтесь туда» или «Возвращайтесь обратно»? После того, что произошло на земле, экипаж и так удостоверилася в истинности слов, оставленных неким Христом, называющим себя сыном Божиим. Бог есть – они теперь это знали точно. Эмпирично проверено. Для чего же тогда в очередной раз напоминать всем известную истину? Привык общаться с людьми только таким способом, когда эти неугомонные эгоисты отворачивались от его слов из раза в раз. И даже там, где Он проносил их от бед на руках, они, чуть остыв от религиозных эмоций, вновь убеждали сами себя, что все случившееся – счастливое стечение обстоятельств и они никому ничего не должны. А Бог и не требовал с них долгов – ему достаточно нашего признания, выражающееся через покаяние.

Может быть такого признания Он и ждет от экипажа последних живых людей, оставив их в стороне от своего правосудия? Вот, мол, посмотрите, что я могу? Признаете мое могущество? Нет, истинное могущество заключается не в способности погубить целый мир, но как минимум, терпеть его вечность у себя под боком.

Им не понять желания Бога – они и в своих стремлениях до конца не разобрались.

Через некоторое время затишья послышалось сильное соударение и скрежет. Грохот над головой Дмитрия покатился куда-то по коридору в сторону рубки.

Перепугавшись не на шутку, Кулибин стремглав помчался обратно.

Сквозь уже открытые шлюзы путь был намного быстрее, к тому же он больше не отвлекался на страх диверсий Алана из-за угла. Весь ужас Дмитрия сосредоточился на причине такого грохота. Однажды, он уже слышал его. И как только раньше он не вспомнил, что точно так же стучали о корпус русского противоминного самолета осколки разорвавшихся орбитальных мин! Только на сей раз это были не смертельные сувениры последней войны, а что-то из обитающего выше. Например, метеоритный дождь.

Камни вселенной били по шаттлу и тут и там с нарастающим темпом. Если слова Бога были еще вступлением, плавно начинающейся симфонии крушения, то сейчас какофония звуков давила в уши, нагнетая и без того скверную пост апокалиптическую обстановку.

– Что это? – Аким со страхом в голосе посмотрел на влетающего в рубку Дмитрия. Этот ужас был вызван не надвигающейся смертью, но тем, что более страшнее – неизвестностью грядущего.

– Попали в облако пролетающих мимо метеоритов. – Стараясь не паниковать, пояснил инженер. – Прорвемся! Отдел безопасности полетов должен был позаботиться о таком стечении обстоятельств.

Кулибин понимал, что говорил неправду. Он в очередной раз пытался убедить себя самого и команду заодно в том, что все будет хорошо. Что рано или поздно этот кошмар должен закончиться. Ну откуда взялись такие потоки метеоритов на орбите Земли? Конечно же, НАСАвцы не предвидели этого. Ровно, как и не ждали своей кончины в секунду взлета шаттла.

Не было здесь никогда этих каменных потоков. И единственное, что пока спасало обшивку корабля от рваных ран космических убийц – все тот же слепой и неминуемый случай.