Текст книги "Сравнительная политология. Теоретико-методологические истоки, институционализация"

В эти же годы происходит институционализация компаративистики. В годы Второй мировой войны в рамках Американской ассоциации политической науки был создан специальный комитет по компаративистике. В ряде американских университетов проводятся специальные сравнительные исследования. Все это вместе взятое поднимало компаративистику на новый, более высокий научный уровень.

Как было показано выше, данное направление науки родилось не на пустом месте. Оно строилось на основе тщательного учета опыта сравнительных исследований, который берет начало еще в Античном мире. И, тем не менее, нужно подчеркнуть, что сравнительные исследования в политической науке испытывали сильное влияние конституционного права. Это получило свое выражение, в частности, в том, что в сравнительном анализе появились два элемента – классификация и концепция политического режима.

Классификация, применительно к способам правления строилась, с одной стороны, на первостепенном влиянии численности обладателей власти, а с другой – на конституционном устройстве власти, получающей свое выражение в понятии «политический режим». Геродот, Платон или Аристотель использовали понятие «полития» как некое тождество Конституции. Однако в реальности в XX в. данная концепция вошла в политический словарь как политический режим.

Изначально сравнительный анализ на основе конституционного права классифицировал, строго говоря, политические режимы. Однако очень быстро в рамках режимов оказались и политические партии. И это в определенной мере внесло существенные коррективы в само понятие «политический режим». Современное понимание политического режима может быть представлено формулой известного французского политолога, профессора Парижского института политических наук Жана-Луи Кермона:

«совокупность идеологических, институционных и социологических элементов, которые участвуют в образовании правления данной страны в определенный исторический период»[169]169
  Quermonne J.-L. Les régimes politiques occidentaux. P., 1986. P. 10.


[Закрыть].

1.5. Культурный плюрализм в сравнительных исследованиях

На рубеже XIX–XX вв. в сравнительных политических исследованиях, благодаря достижениям антропологов, утверждается идея равноправия различных политических культур и народов. Широкое признание работ Л. Моргана[170]170
  Морган Льюис Генри (1818–1881) – видныйамериканскийантрополог, социологиисторик. Внесвкладвтеориюсоциальнойэволюции, науки о родстве и семье. Создатель теории первобытного общества.


[Закрыть], Дж. Фрэзера[171]171
  Фрэзер Джеймс Джордж (1854–1941) – английский антрополог, культуролог, видный представитель классической социальной антропологии. Внес существенный вклад в изучение тотемизма, магии и традиционных религиозных верований. Автор 12-томного труда «Золотая ветвь».


[Закрыть], Е. Эванса-Притчарда[172]172
  Эванс-Притчард Эдвард Эван (1902–1973) – британский социально-культурный антрополог, представитель структурного функционализма, основатель политической антропологии.


[Закрыть], М. Глюкман[173]173
  Глюкман Генрих Макс (1911–1975) – видный британский антрополог, создатель факультета антропологии в Манчестерском университете.


[Закрыть] и др. антропологов, которые исследовали проблематику примитивных или архаических обществ, оказало серьезное влияние на политические исследования и позволило глубже понять природу политических институтов.

Антропологи обнаружили, как отмечает Ж. Баландье[174]174
  Баландье Жорж (1920 г. рожд.) – французский социолог и антрополог. Вместе с философом А. Сови ввел в научный оборот понятие «третий мир». Основатель Центра африканских исследований в Национальном центре научных исследований. Главный редактор журнала «Международные социологические тетради»


[Закрыть], большое разнообразие примитивных политических форм и провели их сравнительный анализ:

• в американском регионе – начиная с групп эскимосов до имперского государства инков в Перу;

• в африканском регионе – начиная с групп пигмеев или негрилов вплоть до современных традиционных государств (империя Моси[175]175
  Империя Моси – ошибочное название королевств Моси – три сильных государства, существовавших на территории современной Буркина-Фасо. Все они имели сходные обычаи и форму государственного устройства, однако управлялись независим со друг от друга. Королевства участвовали в локальных конфликтах между собой, либо объединялись перед лицом мусульманской агрессии с севера (с территории Мали).


[Закрыть] и королевства Уганда еще существуют)[176]176
  См.: Баландье Ж. Политическая антропология. М., 2001. С. 19–21.


[Закрыть].

Нужно сказать, что исследование примитивных систем политической организации позволило во многом переосмыслить многие проблемы компаративистики. Более того, как отмечают французские исследователи М. Доган и Д. Пеласси, изучение первобытных обществ позволило компаративистам по-новому взглянуть на свой собственный мир. Интеграция первобытных общественных образований в общепризнанный конгломерат социальных систем заставила ученых обратить свой взор назад и выработать категории более универсального характера[177]177
  См.: Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994. С. 24.


[Закрыть].

Благодаря сравнительным исследованиям политических антропологов на разных континентах, в науку прочно вошла идея универсальности и неповторимости политических форм и традиций разных народов, которые они должны сохранить и сберечь, как особую ценность. Мир каждого человека имеет яркую социокультурную окраску, и сфера политического не составляет исключения. Поэтому задача сравнительных исследований – понять человека политического в его социокультурной уникальности.

На основе результатов научного поиска антропологов в сравнительных исследованиях появилась категория социокультурной идентичности, под которой стали понимать совокупность устойчивых черт, позволяющих той или иной группе или отдельному человеку отличать себя от других[178]178
  См.: Василенко И. А. Указ. соч. С. 23–25.


[Закрыть].

Видный французский ученый Г. Лебон[179]179
  Лебон Гюстав (1841–1931) – знаменитый французский психолог, социолог, антрополог и историк, бесспорный основатель социальной психологии.


[Закрыть] писал, что самое яркое впечатление, вынесенное им из путешествий по различным странам, – это то что «каждый народ обладает душевным строем столь же устойчивым, как и его анатомические особенности, и от него-то и происходят его чувства, его мыли, его учреждения, его верования и его искусство»[180]180
  Лебон Г. Психология народов и масс. СПб, 1993. С. 12–13.


[Закрыть].

Общим местом сравнительных исследований является тот установленный многими учеными факт, что люди каждой цивилизации обладают, несмотря на различия их социального положения, общими чертами характера, которые в своей совокупности составляют бессознательное наследство от своих предков. И потому судьбой народов и культур руководят в значительной мере умершие поколения, нежели живые. В основанияхлюбой цивилизации заложены поколениями людей, уже ушедших из жизни.

Многочисленные научные исследования в области этнической психологии вооружили исследователей обширным материалом, позволившим сформулировать концепцию социокультурной идентификации народов. Это позволило затем выдвинуть идею архетипов[181]181
  Архетип – в аналитической психологии, основанной Карлом Г. Юнгом, – универсальные изначально врожденные психические структуры, составляющие содержание коллективного бессознательного, распознаваемые в нашем опыте и являемые, как правило, в образах и мотивах сновидений. Те же структуры лежат в основе общечеловеческой символики мифов, волшебных сказок.


[Закрыть]. Юнг[182]182
  Юнг Карл Густав (1875–1961) – швейцарский психиатр, последователь Зигмунда Фрейда, основоположник одного из направлений глубинной психологии, аналитической психологии. Юнг развил учение о коллективном бессознательном, в образах (архетипах) которого видел источник общечеловеческой символики, в том числе мифов и сновидений.


[Закрыть] полагал, что архетипы соответствуют типичным жизненным ситуациям и воспроизводятся «не в форме образом, наполненных содержанием, но… только как формы без содержания, репрезентирующие просто возможность определенного типа восприятия и действия»[183]183
  Цит. по: Василенко И. А. Указ соч. С. 25.


[Закрыть].

К числу наиболее древних архетипов относится противопоставление «мы – они». В период формирования цивилизаций первобытным людям был свойственен высокий уровень идентификации со «своим» обществом, а те, кто находился за его пределами, воспринимались как реальные или потенциальные враги и соперники или как нейтральные «чужие».

Общность чувств, идей, традиций, верований, создаваемая в рамках вполне определенной цивилизации, придает психическому складу народа определенное единство, известную прочность и созидательную силу. Именно она создала величие Рима в древности, великолепие Венеции в Средние века, грозную мощь Британии в Новое время и «тихоокеанское чудо» в наши дни. Современные компаративисты широко используют категорию «архетип» в сравнительном анализе, что позволяет выявлять в многообразном мире культурных ценностей и традиций достаточно устойчивые образования[184]184
  Там же.


[Закрыть].

Научные открытия в области антропологии и этнической психологии дали толчок развитию структурализма.

Структурализм – это общее название методов гуманитарных наук, связанное с обнаружением и описанием структур в разных областях культуры. Появление структурализма связано с переходом ряда гуманитарных наук от описательно-эмпирического уровня исследования к уровню абстрактно-теоретическому. Это стало возможным благодаря развитию в структурной лингвистике структурного метода. Суть последнего заключается в выявлении структуры объекта как совокупности отношений, инвариантных при некоторых преобразований.

Структура в своем основном значении есть внутреннее устройство чего-либо. И оно (устройство) связано с категориями целого и его частей. Выявление связей и изучение взаимодействия и соподчиненности основных частей различных по своей природе объектов позволяет выявлять аналогии в их организации и изучать структуры абстрактно без связи с реальными объектами.

Структурализм – от латинского слова «struo», что означает «класть рядами одно на другое, строить, располагать в порядке». Структурализм концентрирует свое внимание на структурах, причем их интересует сегодня уже не столько социальные структуры, сколько структуры лингвистические. Такая смена интересов получила название «лингвистического переворота», который радикально изменил природу почти всех общественных наук[185]185
  См.: Алексеева Т. А. Современные политические теории. М., 2007. С. 404–407.


[Закрыть].

Нужно сказать, что структурализм в известном смысле близок к марксизму. Как отмечает, к примеру М. Годелье[186]186
  Годелье Морис (1934 г. рожд.) – видный французский антрополог, почетный профессор Высшей школы общественных наук в Париже.


[Закрыть], К. Маркс рассматривал социальную жизнь с точки зрения структур, имея в виду инфраструктуру и надстройку. Маркс также разработал научное понимание капиталистической системы, обнаружив «внутренние структуры, скрытые их видимым функционализмом»[187]187
  Godelier M. Structure and Contradiction in Capital // Blackburn R. (ad.) Ideology in Social Science. New York, 1973. P. 336.


[Закрыть]. Небезосновательно М. Годелье предположил наличие у Маркса и Леви-Стросса общей основы:

«По мнению Маркса, а также Леви-Стросса, «структуры» не следует путать с видимыми «социальными отношениями», но они представляют собой уровень реальности – невидимой, но присутствующей за видимыми социальными отношениями. Логика последних, так же как и более общие законы социальной практики, зависит от функционирования этих скрытых структур, и их обнаружение должно позволить нам объяснить все увиденные факты»[188]188
  Ibid.


[Закрыть].

М. Годелье полагает, что К. Маркс заложил основы современного структурализма. Он противопоставляетподход Маркса и его последователей приверженности многих социологов и политологов англо-саксонского мира к эмпирической социологии, при которой структура должна быть непосредственно видна[189]189
  См.: Чилкот Р. Х. Теории сравнительной политологии. С. 427–441.


[Закрыть].

Особым направлением структурализма является, так называемая его политическая версия. Основы политического структурализма были заложены видным итальянским политическим мыслителем Антонио Грамши[190]190
  Грамши Антонио (1891–1937) – итальянскиймыслитель, революционер. Один из основателей Коммунистической партии Италии. Был делегатом от КПИ в исполкоме Коминтерна и жил в Москве. В 1926 г. был арестован и фашистским трибуналом был приговорен к 20 годам тюремного заключения. В тюрьме написал 7 томов «Тюремных тетрадей». Тяжелые условия заключения подорвали его здоровье, и, спустя несколько дней после формального освобождения, Грамши скончался.


[Закрыть]. Заметки Грамши о государстве, его тезис о гегемонии, или господстве той или иной социальной группы или стоящего у власти класса, признание им особой роли политики в обществе и т. д. – все это стало значительным вкладом в дальнейшее развитие марксизма. И этот вклад во многом был связан с использованием элементов структурализма.

Так, Грамши отказался от чисто инструментальной концепции государства, что свойственно марксизму. Он рассматривал государство с учетом выполнения им двойной функции – господства и гегемонии. Согласно Грамши, господство обозначает момент деятельности государства, который связан с принуждением в чистом виде. Гегемония же является моментом государственной деятельности, в ходе которой государство реализует объединение всех слоев общества вокруг определенного видения мира, объединяющей нацию символики.

Нужно сказать, что до Грамши понятие «гегемония» не использовалось в марксизме. В этом понятии нашел выражение, происходивший уже в те годы поворот капиталистического государства от прямого принуждения и насилия к использованию силы убеждения. Правящий класс развитых капиталистических стран уже после Первой мировой войны стремился легитимизировать свою власть не столько с помощью силы, сколько при помощи других, ненасильственных средств. Именно у Грамши родилась знаменитая формула, звучащая как афоризм: «Государство является гегемонией, одетой в броню принуждения».

Грамши обобщает то, что у Маркса представлено как интуитивная догадка. Он утверждает, что «экономическая инфраструктура» и «политическая суперструктура», не находятся в одностороннем отношении подчинения; они представляют собой два решающих момента в социальной деятельности. А потому политическая власть не рассматривается более как «отражение» (Маркс) или как «концентрированное выражение» экономической жизни. Политическая власть рассматривается А. Грамши как активный и частично автономный элемент социального порядка.

Раздвоение деятельности государства сказалось на его материальной организации. Грамши разделяет понятия «политического общества» и «гражданского общества».

«Политическое общество», по Грамши, представляет собой насильственную часть государства. Она включает в себя армию, полицию, бюрократию, милицию во время кризиса.

Под «гражданским обществом» Грамши понимает ту часть государства, которая предназначена для выполнения функции убеждения. Сюда он относит «совокупность вульгарно называемых частных организмов, которые соответствуют функции гегемонии, осуществляемой господствующей группой над всем обществом».

В чем нашел выражение вклад Грамши в этом вопросе?

В его подходе идеологии перестают быть иллюзиями, обманом. Они становятся связными представлениями, которые структурируют мысль социальных групп и активно ориентируют их поведение. Это – во-первых.

Во-вторых. В современных капиталистических обществах «гражданское общество» уплотняется и институционализируется, умножая тем самым свою способность объединять людей и обеспечивать народный консенсус. Этому служат, в частности, церкви, школы, разного рода общества, средства массовой информации и т. д.

В-третьих, «гражданское общество» проявляет свою способность к этатизации. Структуры гражданского общества, возникшие как частные, при выполнении функции гегемонии все в большей степени обеспечиваются государством. Речь в данном случае может вестись о таких структурах, как радио, пресса, школа и т. д.

Значительное влияние на позиции А. Грамши оказала победа фашизма в Италии, а потом и в Германии. Он совершенно обоснованно приходит к выводу о том, что феномен фашизма нельзя сводить только к влиянию репрессий этой власти в обществе. Нельзя недооценивать значение объединяющих и мобилизующих идеологий и мифов, которые использовались фашистами.

Вклад Грамши в теорию нашел свое выражение и в оригинальной стратегии завоевания власти. Суть ее в следующем:

– прежде всего, еще до овладения властью в государстве революционные силы должны завоевать гегемонию, т. е. обеспечить себе интеллектуальное и политическое руководство народом; – «бланкистский» сценарий действий революционного меньшинства, что было присуще первым этапам революции в России, не может использоваться в западных странах. «Господство» не может предшествовать «гегемонии»;

– революционная партия, если она необходима, должна быть, прежде всего «органическим интеллектуалом», призванным обучать рабочий класс и максимально, насколько возможно, объединять вокруг него самые разные социальные силы общества[191]191
  См.: Желтов В. В. Введение в политическую науку. Кемерово-М., 2011. С. 166–168.


[Закрыть]. Приверженцами политического структурализма во Франции были и Луи Альтюссер[192]192
  Альтюссер Луи (1918–1990) – французский философ-марксист. Член Французской компартии. Участник гражданской войны в Испании, движения Сопротивления во время Второй мировой войны. Внес значительный вклад в дальнейшее развитие марксисткой теории с учетом новых социальных и политических реалий.


[Закрыть], и Никос Пуланзас[193]193
  Пуланзас Никос (1936–1979) – родился в Афинах в семье профессора. Участвовал в молодежном студенческом социалистическом движении, подвергался репрессиям. Преподавал философию права и социологию в Сорбонне и Высшей школе общественных наук в Париже. Был членом антисталинского крыла Коммунистической партии Греции.


[Закрыть]. Вслед за А. Грамши, они отвергают механическую концепцию государства как послушного и пассивного инструмента в руках господствующего класса. Они признают, что, «в конечном счете» государство обеспечивает господство «монополистической фракции» крупного капитала над обществом. Однако государство не является простым инструментом правящего класса. Оно располагает «относительной автономией», что позволяет ему в случае необходимости предпринимать меры, которые отличаются от сиюминутных интересов монополистических групп.

К такому выводу указанных нами философов подталкивала реальная политическая практика V Республики во Франции, а также других стран Запада. В этот период голлизм[194]194
  Голлизм – французская политическая идеология, основанная на идеях и действиях генерала де Голля. Основной идеей голлизма является национальная независимость Франции от любой иностранной державы.


[Закрыть], вне всякого сомнения, выражал фундаментальные интересы наиболее динамичных слоев монополистического капитализма. Но в то же время государство под руководством де Голля проводило политику, в частности, на международной арене, которая далеко не определялась только экономическими соображениями узкого, хотя и влиятельного, слоя правящего класса.

«Функциональное разъединение» государственной власти

В своем творчестве Л. Альтюссер исходит из признания того факта, что идеологии являются существенным элементом всякого общества. Они играют решающую роль в трансформациях или сохранении существующих социальных отношений. Л. Альтюссер настаивает на том факте, что идеологии являются суперструктурирующими элементами, т. к. связаны с определенными социальными условиями, но в то же время они являются инфраструктурными, материальными элементами, вписанными в производственные отношения как условие их воспроизводства. В самом общем плане идеология определяет представления индивидов об условиях своего существования. И в этом смысле идеологии являются универсальными[195]195
  Halgouet C.de. Althusser // Dictionnaire des idées politiques. P., 1998. P. 8.


[Закрыть].

Идеологии помогают господствующему классу сохранять власть при помощи «идеологических аппаратов государства». В своей знаменитой статье, опубликованной в журнале «La Pensée» и озаглавленной «Идеологии и идеологические аппараты государства», Л. Альтюссер различает внутри государственной власти два вида «государственного аппарата». Один из них – «репрессивный государственный аппарат», который обеспечивает то, что Грамши называл функцией господства. Он включает в себя армию, полицию, бюрократию. Другой – «идеологический аппарат государства», который соответствует тому, что Грамши называл «гегемонией». Этот аппарат включает в себя средства массовой информации, школы, церкви и т. д.

Согласно Л. Альтюссеру, государство – это сила репрессии и вмешательства, которая защищает буржуазию и ее союзников в классовой борьбе против пролетариата. Вся политическая классовая борьба, по Альтюссеру, вращается вокруг государства. Цель классовой борьбы имеет непосредственное отношение к государственной власти, ибо пролетариат должен ее завоевать, разрушить государственный аппарат, заменить его пролетарским государственным аппаратом и в конечном счете покончить с самим государством.

Альтюссер идет дальше Грамши, утверждая, что современное капиталистическое государство в своей деятельности в большей мере опирается на «идеологию», чем на «насилие». Во-вторых, по Альтюссеру, среди «идеологических аппаратов государства» наиболее эффективным является школа. Она в современных условиях превращается в стратегическую инстанцию воспроизводства классовых антагонизмов внутри капиталистического общества. И наконец, как и весь государственный аппарат, так и «идеологические аппараты государства» не представляют собой однородных блоков. Под воздействием классовой борьбы в них развиваются противоречия, происходит социальное расслоение чиновничества.

Л. Альтюссер вносит свой вклад в анализ отношений между суперструктурой и инфраструктурой, различая три уровня – экономический, юридическо-политический и идеологическо-культурный. Это позволило несколько смягчить экономический детерминизм теории Маркса, и тем самым привлечь на сторону марксизма немалое число интеллигенции. Этому же способствовало и то, что Альтюссер не связывает политическое господство только с репрессивными мерами. В «Идеологических аппаратах государства», работе, которая по-новому стала трактовать ряд вопросов теории и политической практики, он утверждает, что воспроизводство политического господства осуществляется в значительной мере через деятельность таких институтов, как семья, школа, пресса, церковь, политические партии, профсоюзы и т. д. Эти институты широко используют технологии манипуляции сознанием при помощи идеологических или символических средств.

«Идеологические аппараты, – утверждает Л. Альтюссер в своей статье «Идеологические аппараты государства», – не совпадают с репрессивным аппаратом государства. «Напомним, – пишет он, – что в марксистской теории аппарат государства включает в себя: правительство, администрацию, армию, полицию, суды, тюрьмы и т. д., которые в своей совокупности образуют то, что мы называем репрессивным государственным аппаратом. Репрессивный указывает на то, что государственный аппарат, о котором идет речь «функционирует на основе насилия», как крайней мере (так как репрессия, например административная, может выражаться в нефизических формах воздействия).

Мы называем идеологическими аппаратами государства (ИАГ) определенную реальность, которая предстает в глазах наблюдателя в форме различных и специализированных институтов. Мы полагаем, что их эмпирический перечень, который предполагает детальный анализ, должен быть подвергнут испытаниям, уточнению и исправлению. С учетом этого требования, мы можем в настоящее время рассматривать в качестве идеологических аппаратов государства следующие институты (порядок в нашем перечислении не имеет особого значения): религиозные ИАГ (система различных церквей); школьные ИАГ (система различных школ, публичных и частных); семейные ИАГ; юридические ИАГ; политические ИАГ (политическая система с различными партиями); профсоюзные ИАГ; информационные ИАГ (пресса, радио, телевидение и т. д.); культурные ИАГ (литература, искусство, спорт и т. д.).

Фундаментальное различие между ИАГ и репрессивным государственным аппаратом заключается в следующем: репрессивный государственный аппарат «основывается на насилии», тогда как ИАГ основывается «на идеологии».

Мы можем уточнить это различие. Мы можем сказать, действительно, что каждый аппарат государства, вне зависимости от того, является ли он репрессивным или идеологическим, «функционирует» одновременно при опоре на насилие и на идеологию, но с очень существенным различием, заключающимся в том, что нельзя смешивать ИАГ с репрессивным государственным аппаратом.

Репрессивный аппарат государства функционирует в условиях преимущественного использования репрессий (в том числе и физических) и только во вторую очередь – с опорой на идеологию. (Не существует полностью репрессивного аппарата). Например: армия и полиция опираются и на идеологию с тем, чтобы обеспечить свое собственное единство и воспроизводство, а также на «ценности», которые они распространяют вовне.

Подобным же образом, но наоборот, мы должны сказать, что ИАГ функционируют в условиях преимущественной опоры на идеологию, и лишь во вторую очередь – с опорой на репрессии… (Не существует чисто идеологического аппарата.). Так, школа и церкви «приучают» к методам, связанным с санкциями, исключением, селекцией и т. д…. Так же и в семье…

В соответствии с нашим пониманием, ни один класс не может прочно удерживать государственную власть, не осуществляя одновременно своей гегемонии над идеологическими аппаратами государства и внутри них»[196]196
  Althusser L. Idéologie et appareils idéologiques d’État // La Pensée. № 151. mai-juin 1970. P. 12–15.


[Закрыть].

Из этого отрывка можно видеть, что индивид в подходе Л. Альтюссера не обладает никакой социальной жизненностью, его статус не выходит за рамки статуса поддержки фундаментальных структур[197]197
  Lallement M. Histoire des idées sociologiques de Parsons aux contemporains. P., 1993. P. 114.


[Закрыть].

Господство над идеологическими аппаратами государства, по Альтюссеру, является ставкой в борьбе за социализм. Оспаривание идеологии начинается с появления научной критики ее иллюзий или заблуждений, и это становится своеобразной контрвластью. Научная деятельность, как считал Альтюссер, служит интересам рабочего класса, т. к. она позволяет разоблачать ложь идеологических аппаратов государства.

Никос Пуланцзас, в соответствии с взглядами французских структуралистов полагал, что функции государства определяются не влиятельными людьми, а общественными структурами. Он изучал классовую структуру общества, чтобы выявить противоречия в экономике и проанализировать каким образом государство пытается ослабить или устранить эти противоречия. Класс определяется тем местом, которое он занимает в социальном разделении труда, не зависящим от воли актеров. Но в данной конъюнктуре он может характеризоваться изменяющимся поведением в силу воздействия «классовой позиции». И поведение не определяется механически классовой структурой. Так, «рабочая аристократия», защищая «буржуазные классовые позиции», не является солидарной рабочему классу, что не мешает ей представлять собой его часть.

Приведем высказывание, характеризующее понимание классов Н. Пуланзасом:

«Социальные классы являются совокупностью социальных агентов, принципиально, но не эксклюзивно определяемых их местом в производственном процессе, т. е. в экономической сфере. Действительно, не следует делать вывод об основной роли в экономике достаточным для определения социальных классов. Согласно марксизму, экономика играет решающую роль в способе производства и в социальном формировании: но политика и идеология, короче – суперструктура, играют также важную роль. Фактически, всякий раз, когда Маркс, Энгельс, Ленин и Мао анализируют социальные классы, они не ограничиваются только экономическим критерием, но обращаются также к политическим и идеологическим критериям. Социальные классы означают в марксизме одно и то же движение, противоречия и классовую борьбу: изначально социальные классы не существуют как таковые для того, чтобы затем включиться в классовую борьбу, что позволяло бы думать, что классы могли бы существовать без классовой борьбы. Социальные классы охватывают классовые практики, т. е. классовую борьбу, и могут быть определены только через их оппозицию…

Такая структурная детерминация классов, которая существует также только как классовая борьба, должна отличаться от классовой позиции в конъюнктуре: конъюнктура, которая означает место, где концентрируется историческая, всегда множественная, индивидуальность социального формирования, короче – конкретная ситуация классовой борьбы. Действительно, настаивать на значении политических и идеологических отношений в детерминации классов, а также на факте того, что социальные классы существуют только как (практическая) борьба классов, не означает сведение «волюнтаристским» образом классовой детерминации к позиции классов: это выражается со всей определенностью в случае, когда указывается на дистанцию между структурной детерминацией классов и классовыми позициями в той или иной конъюнктуре…

Социальный класс, или фракция, или классовый слой может не занимать классовой позиции, соответствующей своим интересам, которые, в свою очередь, определяются классовой определенностью как горизонтом борьбы. Типичный пример тому – рабочая аристократия, которая в условиях конъюнктуры занимает позиции буржуазных классов. Это не означает, однако, что она в таком случае становится частью буржуазии: она остается фактом своей структурной классовой детерминации частью рабочего класса, и представляет собой «слой» рабочего класса в терминах Ленина. Иначе говоря, ее классовая детерминация не сводится к ее классовой позиции»[198]198
  Ibid. P. 16–18.


[Закрыть].

Разрабатывая социологию классов[199]199
  Poulantzas N. Les classes sociales dans le capitalisme d’aujoud’hui. P., 1974.


[Закрыть], Н. Пуланзас опирался на подход Л. Альтюссера. В книге «Политическая власть и социальные классы» (1973) Пуланзас выдвинул теорию, относящуюся к функциям капиталистического государства и его влиянию на классы капиталистов и рабочих. Он исходит, в частности, из того, что государство различными способами стремится к воспроизводству капиталистического общества в целом. Государство, во-первых, обеспечивает единство и равновесие ради политических интересов господствующего класса; считает все социальные отношения конкурентными и тем самым создает впечатление, что рабочие и капиталистические собственники свободны и равны, изолируя их как личностей и затушевывая их деление на классы. Во-вторых, государство пытается представить себя действующим от имени «единой» массы изолированных личностей, игнорируя возможность классовой борьбы. В-третьих, государство позволяет классам организовывать собственные партии, деятельность которых лишь в узкопартийных интересах приводит к внутренним противоречиям и расколам. Дробление приводит к борьбе внутри рабочего класса и разобщенности буржуазии, и она оказывается неспособной захватить доминирующие позиции в качестве единого класса.

Таким образом, структура государства позволяет рабочему классу организовываться и предъявлять ему требования такими способами, которые могут противоречить экономическим (но не политическим) интересам господствующих классов. На самом же деле оно, как раз, наоборот, благодаря своей относительной автономии, способно обеспечить стабильность интересов господствующих капиталистических классов. Государственная структура стоит над особыми интересами отдельных капиталистов и группировок капиталистического класса[200]200
  См. подробнее: Чилкот Р. Х. Теории сравнительной политологии. В поисках парадигмы. М., 2001. С. 430–438; Желтов В. В., Желтов М. В. История западной социологии: этапы, идеи, школы. М., 2010. С. 741–744.


[Закрыть].

Подчеркнем: Н. Пуланзас выступал с позиций «относительной автономии» государства перед лицом экономики. Он отмечал, что буржуазия не является монолитным блоком. Она разделена на фракции, интересы которых могут существенно расходиться. И государство не может быть простым выражением воли всего класса буржуазии. Оно является выражением соотношения сил между различными фракциями буржуазии.

В рамках общей теории структурализма можно выделить и такое его выражение как экономический структурализм. Суть данного направления теоретической мысли заключается в том, что, опираясь на политическую версию структурализма, в нем (экономический структурализм) отражается изменение роли государства в экономическом развитии. Сторонники экономического структурализма утверждают, что действия государства в условиях монополистического капитализма направлены на то, чтобы предотвратить кризис. При этом утверждается, что государство представляет сложную структуру властных отношений, обладая в то же время определенной автономией. Государство перестает быть лишь инструментом в руках правящего класса. Оно создает благоприятные условия для дальнейшего развития капитализма[201]201
  См. подробнее: Чилкот Р. Х. Теории сравнительной политологии. С. 441–444.


[Закрыть].

Если под структурализмом понимать теорию, рожденную на основе развития лингвистики в XX в. (Соссюр[202]202
  Соссюр Фердинанд де (1857–1913) – швейцарский языковед. Впервые предложил рассматривать язык как систему (структуру), разграничил лингвистику языка и лингвистику речи, синхронно и диахронно. Раскрыл природу языкового знака, считая лингвистику частью семиологии. Является основоположником структурной лингвистики в Европе.


[Закрыть], Якобсон[203]203
  Якобсон Роман Осипович – русский и американский языковед, литературовед. Один из основоположников структурализма в языкознании и литературоведении.


[Закрыть]) и примененную в антропологии К. Леви-Строссом при анализе сначала систем родства, а потом мифологии, то можно прийти к выводу о том, что его не существует ни в социологии, ни в политической науке. Структурализм является эффективным методом в том случае, когда он применяется для анализа закрытых, или, по крайней мере, относительно закрытых систем.

Однако существует некая вторичная версия структурализма, которую широко использовали французские историки Ф. Бродель, Ж. Дюби, Ж. Ле Гофф или Ж.-П. Вернан. Анализируя историческое развитие в длительных временных рамках и исходя из структур, которые рассматриваются как своеобразные инварианты в цепи конъюнктуры и событий в рамках ограниченного времени, этот умеренный, или генетический, структурализм оказал значительное влияние на сравнительную политологию в начале 1980-х гг.

Эта разновидность структурализма берет начало во французской школе социологии – Э. Дюркгейм, М. Мосс, – получившей потом продолжение в антропологическом структурализме К. Леви-Стросса и исторической школе Анналов. Структурализм, о котором идет речь, испытал значительное влияние марксизма через два указанных последних течения. Эта разновидность структурализма опиралась также и на парадигму человеческого разума, что было связано, в частности, с творчеством К. Леви-Стросса.

Леви-Стросс в работах «Структурная антропология» (1958), «Мифологики» (1964–1971), «Структурная антропология-2» (1973) и других изложил основные принципы структурной методологии:

– изучая явления культуры, следует обратить преимущественное внимание не на их элементы, а на структуры;

– исследуя культурные феномены, следует делать это синхронно (т. е. одновременно, в их совпадении во времени), а не диахронно (т. е. последовательно);

– приоритет в исследовании принадлежит структурам, а не субъектам.

Леви-Строссу удалось показать, что в мифах народов, даже никогда не вступавших друг с другом в контакт, отражаются одни и те же структуры. А потому он делает вывод о том, что первобытное мышление в своей основе не отличается от мышления современного.