Автор книги: Виктор Желтов
Жанр: Учебная литература, Детские книги
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Аристотель стоял у истоков, как мы сказали бы сегодня, системного анализа политических режимов. В поле его зрения оказались не только режимы Греции, но и режимы мира «варваров». Вместе со своими учениками он описал, проанализировал и сопоставил более 150 конституций и проектов.
К сожалению, до наших дней сохранилась только одна Афинская конституция. Она была опубликована в 1891 г. после того, как была найдена среди папирусов Британского музея.
Аристотель различает три основных вида политических режимов. Приведем важный в этом отношении фрагмент из «Политики»:
«Государственное устройство означает то же, что и порядок государственного управления, последнее же олицетворяется верховной властью в государстве, и верховная власть непременно находится в руках либо одного, либо немногих, либо большинства. И когда один ли человек, или немногие, или большинство правят, руководствуясь общественной пользой, естественно, такие виды государственного устройства являются правильными, а те, при которых имеются в виду выгоды либо одного лица, либо немногих, либо большинства, являются отклонениями»[40]40
Там же. С. 457.
[Закрыть].
И далее Аристотель пишет:
«Монархическое правление, имеющее в виду общую пользу, мы обыкновенно называем царской властью; власть немногих, но более чем одного – аристократией (или потому, что правят лучшие, или потому, что имеется в виду высшее благо государства и тех, кто в него входит); а когда ради общей пользы правит большинство, тогда мы употребляем обозначение, общее для всех видов государственного устройства, – полития. И такое разграничение оказывается логически правильным: один человек или немногие могут выделяться своей добродетелью, но преуспеть во всякой добродетели для большинства – дело уже трудное, хотя легче всего – в военной доблести, так как последняя встречается именно в народной массе. Вот почему в такой политии верховная власть сосредоточивается в руках воинов, которые вооружаются на собственный счет»[41]41
Там же.
[Закрыть].
Как видим, критерием, на основе которого различаются три основных политических режима, является «общая польза». И это – «правильные режимы». К ним относятся монархия, аристократия и полития, т. е. республика или конституционное правление.
«Отклонения от указанных устройств, – пишет далее Аристотель, – следующие: от царской власти – тирания, от аристократии – олигархия, от политии – демократия. Тирания – монархическая власть, имеющая в виду выгоды одного правителя; олигархия блюдет выгоды состоятельных граждан; демократия – выгоды неимущих; общей же пользы ни одна из них в виду не имеет»[42]42
Там же.
[Закрыть].
Можно со всей определенностью утверждать, что, и по прошествииболее 25 столетий, этот подход не утратил своей правоты и актуальности.
Остановим свое внимание на феномене политии, говоря иначе: республике или конституционном правлении. По терминологии Аристотеля полития – это правильный режим, преследующий достижение общего блага.
Но это и «смешанный» режим, в котором одновременно функционируют демократические и олигархические институты, способные уравновешивать их порочные воздействия друг друга. В политии, значит, сочетаются лучшие стороны олигархии и демократии. Это та «золотая середина», к которой стремится Аристотель.
Гражданами данного политического режима признаются лица, обладающие только средним достатком. Они участвуют в народном собрании, выбирают магистратов[43]43
Магистрат означает как правительственную должность, так и само начальственное лицо. В Древнем мире к их числу относились консулы, цензоры, преторы, квесторы, народные трибуны.
[Закрыть]. В решении многих важных вопросов главная роль принадлежала магистратам, а не народному собранию.
Чистая форма политии – редкость, ибо она требует, говоря современным языком, наличия представительного, как мы сказали бы сегодня, среднего класса, который преобладал бы над обеими крайностями (богатыми и бедными) или над одной из них настолько, чтобы противники строя оставались в меньшинстве. С этой точки зрения многие из развитых ныне демократических стран являются политиями, хотя и не чистыми. Об этом свидетельствует тот факт, что в этих странах общества нередко называют «обществами двух третей». Это и есть практическая реализация идеи Аристотеля о преобладании в социальной структуре общества, по принятой ныне терминологии, среднего класса.
Следует сказать, что понятие «полития» перестали использовать еще в XVIII в. Одним из последних политических мыслителей, обращавшимся к данному понятию, был крупный деятель Просвещения Ж.-Ж. Руссо. Однако он придавал этому понятию более широкий смысл, который на современном языке политической науки можно было бы выразить в понятии «политического общества».
Немалый интерес представляет и понимание Аристотелем демократии, которую, как мы уже отмечали, он относил к числу «неправильных» режимов, стоящих в ряду с олигархией и тиранией. Однако античный мыслитель видит и существенные различия между демократией, с одной стороны, и олигархией и тиранией – с другой.
«То, чем различаются демократия и олигархия, – указывает он, – есть бедность и богатство; вот почему там, где власть основана – безразлично у меньшинства или большинства – на богатстве, мы имеем дело с олигархией, а где правят неимущие, там перед нами демократия. А тот признак, что в первом случае мы имеем дело с меньшинством, а во втором – с большинством, повторяю, есть признак случайный. Состоятельными являются немногие, а свободой пользуются все граждане; на этом же и другие основывают свои притязания на власть в государстве»[44]44
Аристотель. Соч. Т. 4. С. 459
[Закрыть].
Обращает на себя внимание и тот факт, что Аристотель выделяет несколько типов демократии. В одних случаях все граждане, богатые и бедные, на равных основаниях участвуют в осуществлении верховной власти. В других – право занимать выборные должности связывается с невысоким имущественным цензом. Граждане, значит, не равны: одни участвуют в народном собрании и голосуют, другие – сверх того, могут занимать и высокие государственные должности. И, наконец, худший вид демократии, когда народ правит, не опираясь на законы, т. е. возводя в закон каждое свое решение. В таком режиме неизбежно утверждается беззаконие, что роднит этот вид демократии с тиранией и олигархией.
Аристотель понимает, что демократия является неустойчивой формой правления. Он одобрял, например, умеренную цензовую демократию, утвердившуюся в Греции времен Солона[45]45
Солон (между 640 и 635 – ок. 559 до н. э.) – афинский архонт в 594 г. до н. э., провел реформы, способствовавшие ускорению ликвидации пережитков родового строя. Все граждане были разделены на 4 разряда в соответствии с имущественным цензом. Античные предания причисляют Солона к 7 греческим мудрецам.
[Закрыть], который поделил всех граждан на четыре разряда в зависимости от состояния. Порядки же, установившиеся в Греции при Перикле[46]46
Перикл (ок. 490–429 до н. э.) – афинский стратег (главнокомандующий) в 444/443 – 429 (кроме 430), вождь демократической группировки. Опираясь на законодательные меры, способствовал расцвету афинской рабовладельческой демократии в Афинах.
[Закрыть] и после него, он считал проявлением крайней демократии, не одобряя в данном случае уравнительной справедливости.
Аристотель не приемлет демагогии, которая несет опасность для демократии.
«В тех демократических государствах, – утверждает Аристотель, – где решающее значение имеет закон, демагогам нет места, там на первом месте стоят лучшие граждане; но там, где верховная власть основана не на законах, появляются демагоги. Народ становится тогда единодержавным, как единица, составленная из многих: верховная власть принадлежит многим, не каждому в отдельности, но всем вместе… В этом случае простой народ, являясь монархом, стремится и управлять по-монаршему (ибо в этом случае закон им не управляет) и становится деспотом (почему и льстецы у него в почете), и этот демократический строй больше всего напоминает из отдельных видов монархии тиранию; поэтому и характер у них один и тот же: и крайняя демократия, и тирания поступают деспотически с лучшими гражданами; постановления такой демократии имеют то же значение, что в тирании распоряжения»[47]47
Там же. С. 496–497.
[Закрыть].
Как видим, демократия, в которой господствует демагогия, схожа с тиранией. Эта позиция Аристотеля является продолжением подходов Геродота и особенно Платона, для которых демократия была тождественна демагогии. Совсем иное дело – полития (республика). Это понятие оказало большое влияние на Ш. Монтескье, видевшем в ней своеобразную пружину республики, режим, который основывается, как отмечалось, на правлении средних классов.
Аристотель как социолог совершенно определенно утверждает, что в зависимости от климата, населения, экономики, состава социальных классов, темперамента (подобный подход использует позднее Ш. Монтескье) каждое общество создает такой политический режим, который ему более всего подходит. Политический режим, говоря иначе, должен соответствовать своему социальному основанию. Политический режим, который не адаптирован к менталитету населения, его социальному и даже природному основанию, несет в себе опасность извращения или порчи. В итоге он обречен на замену другим режимом.
Таблица 2. Классификация политических режимов (по Аристотелю)
1.1.2. Классификация политических режимов в Древнем Риме
Политическая практика Римской империи дала новый толчок сравнению форм правления, в центре которого оказались вопросы наилучшего режима. Это нашло отражение в работах древнегреческих историков Полибия (ок. 200 – ок. 120 до н. э.) и Дионисия Галикарнасского[48]48
Галикарнаксий Дионисий – греческий историк, ритор и критик, современник Юлия Цезаря. Его главный труд – «Римские древности» в 20 книгах, где рассказана история Рима с древних времен до первой Пунической войны.
[Закрыть] (вторая половина I в. до н. э.).
Полибий[49]49
Полибий – древнегреческий историк. Автор «Истории», охватывающей историю Греции, Македонии, Малой Азии, Рима и других стран от 220 до 146 до н. э. Из 40 книг до нас дошли 5, остальные – во фрагментах. Поклонник римского государственного устройства.
[Закрыть] в своих работах продолжает линию Геродота и Фукидида, с одной стороны, и Платона и Аристотеля – с другой. Будучи талантливым историком, Полибий много путешествовал и имел возможность наблюдать разнообразие обычаев и правлений в разных странах. Вместе с римскими легионерами он посетил Галлию, Испанию, Северную Африку, где был свидетелем падения Карфагена.
О глубокой связи подходов Полибия и Платона, как и Аристотеля, свидетельствует следующее размышление латинизированного грека:
«Примитивное, стихийное и естественное правление – это правление одного лица, из которого, после некоторого улучшения с помощью искусства, появляется монархия. Этот режим, вырождаясь, преобразуется в режим такой же природы – деспотию. Потом на руинах и того, и другого устанавливается аристократия, которая, в соответствии с законом природы, вырождается в олигархию. Потом, когда разгневанный народ накажет руководителей за злоупотребление, рождается демократия. Наконец, с течением времени безмерной вольности и презрения к закону устанавливается в конце этого ряда охлократия»[50]50
Polybe. Histoire. Livre VI. P. 471.
[Закрыть].
Термин «охлократия» в политической науке означает власть толпы, или популистское правление, что античные авторы определяли как демагогия и даже анархия.
Восхищаясь Римской империей, Полибий ее сравнивает с Афинами. Он, в частности, проводит параллель между Римским сенатом и Афинским ареопагом[51]51
Ареопаг (Areiospagos – букв. холм Ареса) – в древних Афинах орган власти, осуществлявший государственный контроль, суд и другие функции; состоял из пожизненных членов – представителей родовой аристократии.
[Закрыть]. Превосходство Рима, его политической организации у Полибия не вызывает сомнения. Успех римлян, по Полибию, заключается в способности Рима создать смешанный режим, основанный, по сути дела, на разделении властей. Каждая из властей Древнего Рима соответствует одному из трех правильных режимов Аристотеля. Так, монархия, или монархический принцип, получил в Древнем Риме воплощение во власти двух консулов; аристократия, или аристократический принцип, – в Сенате, а демократия, или демократический принцип, – в комициях, которые объединяются на форуме.
Критикуя организацию власти в Афинах и отдавая должное римлянам в вопросе организации власти, Полибий достаточно проницательно отмечал, что
Полибий отмечает превосходство политической системы Рима по сравнению с такой системой Греции. Это превосходство, по его мнению, связано с тем, что политическая система в Риме имеет смешанный характер, сочетая в себе черты монархии, аристократии и демократии в ее наилучшем и почетном смысле. Монархической политическая система Рима была потому, что она включала в свой состав институт консула, аристократической – в силу наличия Сената, и демократической – так как в ней были представлены комиции[53]53
Комиции (лат. Comitia) в Древнем Риме – народное собрание, которое избирало должностных лиц, принимавших законы, и решало вопросы войны и мира. Было три вида комиции – собрания по куриям; центуриатные комиции – собрания по центуриям; трибутные комиции – собрания всех граждан по территориальным округам (трибам). Комиции утратили свое значение к концу I века.
[Закрыть] и трибы[54]54
Триба (лат. tribusot,tribio – делю) – территориальный и избирательный округ, имевший один голос в трибутных комициях. В середине 3 в. до н. э. насчитывалось 35 триб.
[Закрыть].
Полибий, характеризуя «смешанный» режим, пишет:
«Все виды деятельности государства в каждой из областей их осуществления, были организованы и отрегулированы под руководством этих трех властей, столь уравновешенных и столь разумных, что никто, ни один римский гражданин не мог бы сказать с уверенностью является ли такая власть аристократической, демократической или монархической. И были основания для такой растерянности. Тому, кто все свое внимание сосредоточивал на власти консула, последняя казалась как полностью монархическая, со всеми присущими ей характеристиками. Тому, кто рассматривал власть Сената, последняя казалась как аристократическая. А если рассматривали власть народа, очевидным казалось, что речь шла бы о демократии»[55]55
Polybe. Op. cit. Livre V. P. 481.
[Закрыть].
Полибий выявил и показал, что все эти власти действуют согласованно. Он пишет:
«Таковыми являются средства, которыми располагает каждая из трех властей, чтобы противостоять друг другу или взаимно поддерживать друг друга. В силу этого в критических ситуациях превосходная согласованность утверждается между ними и такая сильная, что мы не смогли бы найти лучшей системы правления… Когда одна из властей, надувшись от своей важности, стремится восторжествовать над другими и стремится присвоить себе больше власти, чем ей положено, очевидно, что ни одна из них не может довлеть над другими, а воля каждой из них может быть остановлена и парализована двумя другими, и никогда одна из властей не может покушаться на область полномочий других или говорить о другой власти с пренебрежением. Все остается на месте, т. к. все предусмотрено для того, чтобы обуздать непомерные амбиции и чтобы каждая власть опасалась реакции соседней власти»[56]56
Ibid. P. 486–487.
[Закрыть].
В современных условиях в демократических странах взаимодействие ветвей власти, в основном, строится в русле представлений Полибия.
Полибий является сторонником теории цикличности Аристотеля. Вслед за Аристотелем, он видит циклический характер течения времени, который получает выражение в политической жизни в «бесконечном возврате» форм правления. Он, в частности, утверждает:
«В том, что касается, особенно римской организации (власти – В. Ж., М. Ж.), мы можем, следуя ее общей идее, понять, как она была организована и развивалась, как она достигла своей высшей степени совершенства и как она должна будет идти к упадку в будущем, т. к. в Риме, более чем где-либо, рождение и эволюция институтов осуществлялись естественным путем, а природе вещей присуще, чтобы после роста наступил период упадка»[57]57
Ibid. P. 470.
[Закрыть].
Поясним. Изначально в человеческих сообществах утвердилось так называемое «животное состояние», основанное только на праве сильного. И это право навязывалось одними людьми другим. Свое высшее политическое выражение это право получает в монархии, или власти одного. Такая власть, «цивилизуясь», приводит к царскому режиму, в котором суверен правит в интересах полиса (города). Однако этот царский режим постепенно подвергается деградации, в итоге которой он вырождается в тиранию, в которой правление осуществляется только интересах правителя. Но и этот режим не избегает деградации. В последующем тираническая власть свергается знатью, и утверждается аристократия. А затем разгневанный народ свергает власть аристократов и утверждается демократия, одной из разновидностей которой является охлократия[58]58
Охлократия (от гр. ochlos – толпа, чернь и kratos – власть) – в древнегреческих учениях о государстве (Платон, Аристотель) – господство «толпы».
[Закрыть].
Под охлократией Полибий понимал способ правления демагогов, когда в стране утверждается анархия. Не случайно он сравнивает, как мы уже отмечали выше, Афинскую республику с судном, на котором нет капитана: он обречен на крушение. Для того чтобы судно было способно преодолевать бури и шторма, требуется лидер, капитан, способный объединять людей на корабле. В итоге на корабле, а более широко – в стране, вновь появляется сильный человек, новый монарх. И цикл возобновляется.
Преодолеть такое развитие событий можно только на основе утверждения смешанного режима, сочетающего в себе царскую власть, власть аристократии и демократии. Именно на пути формирования смешанного режима кроется секрет успеха Спарты и Древнего Рима.
Прав был Г. Моска[59]59
Моска Гаэтано (1858–1941) – итальянский правовед, социолог и политолог, создатель оригинальной теории элит; государственный деятель.
[Закрыть], когда утверждал в своей «Истории политических доктрин»:
«Мы, родившиеся спустя более двадцати столетий после Полибия, можем легко констатировать, что сосуществование монархического, аристократического и демократического элементов есть факт действительности, который встречается в разных комбинациях во всех формах политического режима. Повсеместно есть некая личность или самая малая группа личностей, стоящих во главе политической иерархии, там же можно констатировать наличие руководящего класса и в конце концов необходимо учитывать молчаливое согласие или недовольство народных масс»[60]60
Моска Г. Указ. соч. С. 56.
[Закрыть].
Дионисий Галикарнасский, грек, работавший в Риме при императоре Августе[61]61
Август (до 27 до н. э. Октавиан) (63 до н. э. – 14 н. э.) – римский император с 27 г. до н. э. Внучатный племянник Цезаря, усыновленный им в завещании. Победой в 31 г. до н. э. при Акции над римским полководцем М. Антонием и египетской царицей Клеопатрой завершил гражданские войны в древнеримском государстве (43–31 гг. до н. э.).
[Закрыть], написал монументальную историю Рима, из которой только первая часть дошла до наших дней. В ней было проведено сравнение между Римом и греческими городами. Это сравнение строилось с учетом политических нравов и религии. Дионисий Галикарнасский обращает внимание не только на сходство этих институтов, но и на различие, что позволяет ему примирить свое греческое происхождение и гордость за свою страну с фактом своего восхищения Древним Римом. Он объясняет сходство между греческими городами-государствами и Римом тем, что вечный город во многом заимствовал политическую систему греческих городов. Так, римляне копировали модель Спарты для того, чтобы разделить власть между царем, сенатом и комициями.
Дионисий Галикарнасский сравнивает римский сенат с Буле[62]62
Буле (гр. Bule – «совет») – в древнегреческих полисах один из высших органов власти, осуществляющий государственный контроль и различные административные функции.
[Закрыть] и советами, которые существовали в большинстве городов Греции. И именно различия между ними обеспечили превосходство Рима. И эти различия носят политический характер: способ военного завоевания в те годы первенствовал перед достижением верности завоеванных территорий. Однако и вопросы достижения верности Риму завоеванных территорий не оставалась вне внимания римских властителей. Эта верность достигалась при помощи проведения Древним Римом особой политики гражданственности, позволявшая жителям завоеванных периферийных территорий империи становиться гражданами империи. Этот последний факт, выявленный на основе сравнения, свидетельствует о том, что этнический и даже племенной характер такого рода отношений в Римской империи существенно отличался от такого порядка в древнегреческих городах.
«Мы настолько обязаны грекам, что могли бы себя назвать эллинами»[63]63
Cf. Seiler D.-L. La méthode comparative en science politique. P., 2004. P. 13.
[Закрыть], – как-то заметил видный французский географ Робер Лаффон. Сравнительная политология подтверждает такое утверждение, особенно, если учесть тот факт, что политическая мысль, которая строилась на первых порах, в том числе и на учете мифологии, тем не менее, закладывала основы для утверждения основ сравнительного метода и классификации режимов на базе эмпирических данных.
Приведенные нами размышления историков и философов отличались от социальных конфигураций и политической борьбы того времени. Как отмечает один из видных политологов во Франции Жан Лека, в то время
«еще не классифицируют режимы в жесткой форме, т. к. эта классификация в большей или меньшей степени испытывала влияние эволюционных или «полемических» изменений: Греция во время Пелопонесской войны была разделена между «демократиями» (Афины) и «аристократиями» или «олигархиями» (Спарта), и возможно, что классификация Аристотеля стремилась преодолеть эту полемическую дихотомию»[64]64
Leca J. Présentation // Grawitz M., Leca J. (dir.) Traité de science politique. T. 2. Les régimes politiques contemporaines. P., 1985. P. IX.
[Закрыть].
Указанное противоречие, надо полагать, сказалось и на судьбах политических мыслителей Древней Греции. Например, Платон, последователь Сократа, негативно относился к афинской демократии, возможно и в силу того, что оказался в лагере побежденных. Аристотель же стал служить деспоту, который положил конец величию Афин, и стал воспитателем Александра Македонского.
Как бы там ни было, Платон хорошо знал историю Афин, а также и политическую жизнь других древнегреческих городов. Это позволяло ему строить свои обобщения и выводы на основе сравнения. Аристотель, как мы уже отмечали, тщательно изучил более 150 «конституций» политических систем своего времени, что позволило ему, например, осуществить научно обоснованную классификацию политических режимов. Потом заявила о себе угрожающая конфронтация греков с Римом. Но выявилась одна отличительная особенность: Рим не разрушал. Он обольщал.
Таким образом, политическая философия, которую разрабатывали и Платон, и Аристотель, в части сравнительного подхода продолжает и сегодня оказывать влияние на проведение сравнительных исследований в политической науке. Однако, отдавая должное вкладу в становление сравнительных исследований этим двум выдающимся политическим мыслителям, не следует забывать о незаменимом вкладе в данном вопросе Геродота.
Как отмечает Д.-Л Сейле, опираясь на подход Геродота, Полибий также внес свой вклад в дальнейшее развитие сравнительного метода. Произведения этого романизированного грека, распространявшиеся в Римской империи, оказали существенное влияние на историческую мысль эпох Возрождения и Просвещения[65]65
Cf. Seiler D.-L. Op. cit. P. 13–14; Cм.: Желтов В. В. История политических идей. Кемерово, 2002. С. 33–34, 64–67.
[Закрыть].
С приходом эры христианства традиция научного осмысления политических феноменов на основе сравнения получила свое утверждение в дальнейшем развитии анализа и классификации режимов.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
