Текст книги "Шестое сомнение"
Автор книги: Виктор Зуев
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Ага, если в центре деревни мальчишки к нам в окна лезут, и вы с ними поделать ничего не можете, то на краю её, да ещё у какого-то дедушки, вообще житья не дадут, со своими дурацкими ночными завываниями, – возразила ему Аня.
– К его дому они не пойдут, не беспокойтесь, побоятся, – ухмыльнулся староста деревни.
– Это почему же? – насторожилась Аня.
– Дед Аимка у нас в деревне шаманом слывёт, может наколдовать так, что у пацанов мочеиспускание непроизвольное начнётся.
– Ой, как интересно! – радостно всплеснула руками вторая практикантка по имени Жанна, до этого молчавшая. Это была рыженькая девушка с пухлыми губами, чёлкой на лбу и с заколотыми сзади волосами, похожая на барменшу, как на картине художника Эдуарда Мане.
– Ань, а давай и правда пойдём к колдуну жить, он нас заколдует – и мы станем принцессами, – засмеялась Жанна и запрыгала на месте, хлопая в ладоши.
– Подожди, не суетись, – остановила подружку Аня. – Ну хорошо, Александр Петрович, а какие там условия для проживания, если мы пойдём туда жить? – обратилась она к старосте.
– Да что вы, доченьки, условия там почти идеальные, – обрадовался Александр Петрович возможности сбыть практиканток деду Аимке, – у него две комнаты с кроватями, всегда свободные на случай гостей. Хотите – в одной комнате живите, вторую кровать перенесём, электроплита есть, стиральная машинка есть, постельное бельё вам туда свежее сейчас принесут из общежития, и никто к вам по ночам стучаться не будет, я ручаюсь. А дедушка Аимка очень образованный и вежливый человек, в обиду вас никому не даст, и я всегда буду спокоен за вас.
– А сам-то дедушка не против будет поселить у себя на время двух студенток?
– Ну что вы, он всегда рад гостям. Так как они у него редко бывают, и то ненадолго, повеселятся, попарятся и уезжают. Но это ещё при Германе, а сейчас и того реже. А оплату за проживание у него я возьму на себя.
Девушки пошли с Александром Петровичем к дедушке Аимке, познакомились с тихим старичком, а он с весёлыми девочками – и они друг другу понравились. Вместе осмотрели дом, комнату для их проживания, придворовой участок с прудом, и даже заглянули в его баню. А к вечеру студентки переехали жить на новое место, убедившись в безопасности и приличных условиях для проживания.
Весь следующий день ушёл у студенток на изучение усадебного дома и его двора. В самом доме помимо двух гостевых спален была ещё столовая с длинным обеденным столом и буфетом, битком набитым разными винами и сладостями, библиотека с большим количеством старинных книг на разных языках. Тут были книги на немецком, французском, английском и, конечно же, на русском и кажется, даже на хинди и фарси, а компьютера не было, интернет не доставал до этой деревни. В мансарде, посредине, находился теннисный стол, а в стороне стояли два кресла со столиком для шахмат и других развлекательных игр. Ещё две двери в зале, напротив гостевых комнат, были закрыты на ключ. И вообще, создавалось впечатление, когда Аня с Жанной ходили по дому, что он какой-то бесконечно огромный, хотя снаружи не казался таким.
В небольшом пруду, возле бани, вода была синевато-прозрачная и холодная, а в ней видны были быстро плавающие какие-то красно-синие рыбки. День был жарким, а старые шершавые деревянные ступеньки для спуска в воду с такими же древними потрёпанными перилами, заманивали искупаться, и девушки попросили разрешения у дедушки, сидящего на крыльце и отрешённо созерцающего пространство вокруг.
– Искупаться вы, конечно, можете, но вода в прудике родниковая и очень холодная, так что осторожно, смотрите, не простудитесь, – благодушно разрешил им дед Аимка. – Но только никогда без моего разрешения в этом пруду не купайтесь, это опасно для посторонних, – таинственно предупредил их дедушка.
Подружки сбегали в дом, надели купальники и с последней ступеньки деревянной лесенки, ведущей к воде, разом прыгнули в пруд, а вода в нём оказалась настолько холодной, что перехватило дыхание и даже застыли зубы. Они с визгом выскочили оттуда, мгновенно покрывшись пупырышками от холода, но вскоре согрелись под жарким солнцем. Однако купаться больше не решились.
К вечеру, после совместного ужина, состоящего из жаренной картошки, яичницы и чая, Аня с Жанной подсели на крыльце к деду Аимке и стали его выпытывать:
– Дедушка, а почему ты здесь один живёшь? – обратилась к нему Аня, – дом такой большой, в нём столько свободных комнат, здесь так красиво – и никого нет.
– Ну почему же один, ко мне часто приезжают в гости из города, разные знакомые. Вот скоро на Ивана Купала опять соберутся все. Здесь шумно будет и весело.
– Ой, как интересно! – вставила слово Жанна, – и откуда они к вам приедут?
– Из разных городов: из Москвы, из Нью-Йорка, из Шанхая, из Амстердама, да всех и не перечесть, и почти всегда из разных.
– Вот здорово! И все иностранцы? – восхитилась опять Жанна.
– Ну почему иностранцы, все наши, русские, просто они там живут, а приезжают сюда только на этот день.
– А зачем они сюда приезжают из разных стран именно в этот день? – спросила Аня дедушку.
– В ночь на Ивана Купала люди могут увидеть своё будущее и даже попытаться изменить его, при желании, с помощью сильных ведунов, находясь в определённых местах земли, и одно из этих мест – вот этот пруд у бани. А если нашего Германа хорошо попросить, то он поможет и скорректировать судьбу человека в эту ночь. Вот и приезжают к нему со всего света в этот день с различными просьбами друзья и знакомые. Но это небезопасно, можно изменить своё будущее так, что, устранив, с помощью Германа все препятствия для беспечной жизни, совсем один останешься, как я, – закончил разговор дедушка Аим, вздохнул, поднялся и пошёл к себе в спальню.
Современные продвинутые студентки не очень-то поверили ему про сказочный пруд, из которого можно не только увидеть, но и изменить будущее с помощью какого-то шамана Германа, и решили, что дедушка Аим их, как детей, разыгрывает.
Последующие два дня девушки продолжили обследовать усадьбу, как они её между собой стали называть, и, спустившись по широкой лестнице в конце коридора в полуподвал, наткнулись ещё на три двери, две из которых оказались незапертыми, и осмотрели эти помещения. Направо, за дверью, находилась танцевальная комната, выстланная дубовым узорчатым паркетом концентрическими кругами, с большой люстрой на потолке, укутанной жёлтым покрывалом. В углу стоял концертный рояль, накрытый чёрным чехлом. А за левой дверью находился каминный зал с буфетом, диванами, чучелами голов диких животных, висевшими на стенах, и большим бильярдом, также закрытым чёрным чехлом.
– Дедушка, а за третьей дверью, в полуподвале, что находится? – спросила деда Аима, после осмотра ими полуподвала, пытливая Аня.
– Ох, какие вы у меня шустрые, всё-то вам надо знать, – заулыбался дедушка студенткам, – там находится парадный вход, выход в сад и на вокзал.
– Какой сад и вокзал, дедушка, – не унималась Аня, – за домом ничего нет, мы смотрели, там растёт бурьян на огороде, а за огородом стоит гора.
– Вот неугомонные, вокзал за сопкой находится, туда по гроту надо идти, что под горой проходит.
– Ой, как романтично! – захлопала в ладошки Жанна, – а нам можно туда сходить, дедуль?
– Нет, нельзя, нечего вам там делать, маленькие ещё, – притворно насуровился дедушка и вышел во двор по своим делам, не объяснив им про вокзал и про то, почему нельзя туда ходить.
Но подружки на этом не успокоились и решили при случае разузнать всё-таки, где находится таинственный вокзал. На другой день, встретившись с Александром Петровичем в деревне, куда они ходили каждый день в поисках старинных легенд и преданий, девушки попытали его про вокзал за горой, на что староста рассмеялся и сказал:
– Подшучивает деда Аимка над вами, нету там никакого вокзала, сюда идёт единственная дорога, по которой вы к нам приехали, и всё. Не верьте ему, любит старик подшутить над своими гостями и напустить мистики, – разочаровал их староста и рассмеялся над ними.
Но подружек и такой ответ не совсем устроил, им хотелось, чтобы в доме дедушки Аимки была какая-нибудь интригующая загадочность, и они решили продолжить свои поиски таинственного грота и мистического вокзала из преисподней.
Вечером, как всегда после ужина, дедушка сидел на крыльце и курил свою длинную трубочку, глядя перед собой, девушки подсели к нему и продолжили задавать наводящие вопросы:
– Дедушка, а правду говорят в деревне, что вы шаман и можете видеть будущее людей? – спросила его Аня.
– Ну, кое-что могу, – ответил дед Аим, вынув трубку изо рта.
– Да? И вы можете рассказать, что у нас будет в будущем? – недоверчиво вытаращила на него глаза Жанна.
– Не многим людям нравится их будущее, когда они узнают про него, все мечтают о лучшей доле. А ты про что хочешь узнать? – обратился он к Жанне.
– Ну, хотя бы про то, за кого я замуж выйду, сколько у меня детей будет?
– Замужем ты будешь четыре раза и детей у тебя будет четверо, все девочки, от разных мужей, – прищурившись, глядя на Жанну, ответил дед Аимка.
– Фу, как неинтересно, а я мечтаю выйти замуж за арабского принца, или хотя бы за местного олигарха, и родить ему мальчика и девочку.
– Ну вот, видишь, и тебе не нравится твоё будущее, – вздохнул с сожалением дедушка.
– Дедушка Аим, а у меня сколько будет мужей и детей? – заинтересовалась своим будущим Аня.
– А у тебя, внучка, будет только один муж и двое детей, мальчик и девочка, – глядя на неё, ответил дед Аим.
– А как сделать, чтобы мы вышли замуж за миллионеров? – смеясь, спросила его Жанна.
– Ну, изменять будущее я не могу. Вот брат мой, Герман, тот может, если захочет, – развёл руками дедушка.
– Да ладно, – не унималась Жанна, – а где сейчас ваш брат находится?
– Сейчас он где-то в Америке, но на следующей неделе приедет сюда со своими друзьями в гости, на день Ивана Купала, и вы его можете даже увидеть, – опять заинтриговал девушек деда Аимка.
На другой день, после обеда, подружки опять решили искупаться в пруду и рассмотреть его более внимательно, но не нашли дедушку Аимку на его привычном месте сидящим на крыльце, чтобы спросить разрешение, и стали его искать. По примятой траве на тропинке к бане и по стуку молотка с той стороны они определили, что он находится где-то там и пошли в сторону пруда. Но оказалось, что это стучал клювом большой чёрный дятел с красным хохолком. Он сидел на спинке одной из скамеек, стоящих вокруг пруда, и яростно колошматил трухлявую досточку, периодически поднимая голову, с немым вопросом: «А короеды-то, где?». Но не это удивило подружек. На веранде бани стоял их дедушка и тихо разговаривал о чём-то с высокой стройной блондинкой с короткой стрижкой, одетой не по-деревенски. На ней было очень короткое облегающее жёлтое платье, чуть-чуть прикрывающее длинные ноги, с глубоким вырезом, неприлично открывающим полные груди, а на ногах – белые туфли на высоком каблуке. На левом изгибе локтя она держала большую дамскую сумочку, тоже белого цвета, а на шее у неё, в ушах и на пальцах рук поблёскивали дорогие украшения. Дедушка, завидев приближавшихся практиканток, кивнул дамочке головой в знак того, что разговор окончен, и, отвернувшись от неё, быстро сошёл по ступенькам бани вниз к подходящим практиканткам. А дамочка в жёлтом платье посмотрела на студенток, показала в улыбке ровный ряд белых зубов и, не спеша, зашла в баню, плотно притворив за собой дубовую дверь.
– Что вы здесь ищете? – спросил дедушка, подойдя к ним.
– Мы тебя, дедушка, ищем, – ответила Аня, – хотим попросить опять искупаться в пруду.
– Искупаться? – рассеяно переспросил дед Аимка, думая о чём-то своём, – да, конечно, купайтесь, дети, только недолго, вода в нём ещё очень холодная.
– Мы уже знаем, дедушка. А с кем вы там сейчас разговаривали на веранде бани, и зачем она в баню зашла? – спросила деда Аимку любознательная Жанна.
– А, это, – оглянулся в сторону бани дедушка, – это приятельница Германа, приходила спросить, когда он приедет, хочет попросить его опять скорректировать своё будущее. Всё ей кажется мало. Вот ведь ненасытная какая, была раньше, как говорится, «чёрной крестьянкой», а уже хочет быть «столбовою дворянкой». Стремление к лёгкому богатству у неё неистребимо.
И без перехода добавил, глядя на дятла, продолжающего отчаянно долбить шершавую скамейку своим острым клювом:
– Надо бы скамейки подправить, а то, вишь, бедовый дятел как их молотит, знать скоро гости приедут. Пойду, возьму молоток с гвоздями и тоже постучу.
– А что знакомая Германа делает в бане, ведь она даже не затоплена? – спросила его вдогонку Жанна.
– Её уже там давно нет, она ушла, – ответил, уходя, дед Аимка, не оборачиваясь.
Девчонки не поверили дедушке, вернулись к себе, надели купальники и пошли искупаться в пруду, накинув сверху халаты и взяв сменное сухое бельё с собой. Прыгнув, как и в первый раз, в ледяную воду с последней ступеньки лесенки, подружки завизжали от холода и побежали в баню переодеться. В просторном предбаннике было тихо и чисто, посередине стояли стол и две широкие лавки, изготовленные из толстых досок, на полках лежали стопками сложенные толстые белые полотенца, простыни, и висели на плечиках махровые халаты, пахло банной свежестью и сухими дубовыми вениками, которые во множестве свисали со стен и потолка. Переодевшись в сухое, девчонки заглянули в парную, в ней тоже никого не было, но здесь почему-то пахло скипидаром и кислой корой липы, как на провинциальном железнодорожном вокзале. У противоположной стены обширной парной с табуретами, кадками и ковшами, изготовленными из дерева, была ещё одна небольшая дверь, наверное, для прохода в кочегарку, но за дверью что-то шуршало и постукивало, и подружки не решились её открыть.
Когда практикантки развешивали просушиться купальные принадлежности на бельевой верёвке, натянутой поперёк двора, проезжающий мимо легковой автомобиль притормозил, из его окна выглянул круглолицый парень и весело воскликнул, глядя на них:
– О, наверное, Герман опять вернулся и новых красавиц с собой привёз?!!
– Германа нет, а красавицы есть, – шутливо ответила ему Жанна и рассмеялась, желая завязать разговор.
Но их намечающийся диалог пресёк бдительный дед Аимка, выйдя из-за дерева у пруда с молотком в руках:
– Нету здесь никаких красавиц, а это мои племянницы. Проезжайте, товарищ, не задерживайтесь.
И парень, увидев его, тут же спрятал улыбку, послушно дал машине газу и быстро уехал.
– Как они все здесь вас боятся, дедушка, – с сожалением вздохнула Жанна.
– А нечего шляться по деревням в поисках приключений. Если женилка выросла, то женись и обзаводи семью, а не ищи клубничных удовольствий по чужим дворам.
Девчонки весело рассмеялись на нравоучительную тираду дедушки.
На следующий день дедушка Аим объявил студенткам:
– Так, детки, сегодня к вечеру прибудут ко мне гости на праздник Дня Ивана Купала, ведите себя прилично, не приставайте к ним со своими вопросами: «Вы откуда и куда?», чтобы мне потом не краснеть из-за вас.
– Ну вот ещё, больно надо, – обиженно ответила ему Аня, – не беспокойтесь за нас, лишь бы они к нам не приставали.
– А сколько их будет? И где они будут находиться? – заинтересовалась заинтригованная этой новостью Жанна.
– Приедет их человек десять-пятнадцать, как обычно, а располагаться они будут в нижних комнатах, что находятся в конце коридора и на веранде бани. Ночью будут купаться в пруду и жечь костёр перед ним на поляне. Но вас они не потревожат и не обидят, не беспокойтесь. Так как все, кто живёт у меня и приезжает ко мне в гости, неприкосновенны и в полной безопасности от любых недоброжелателей.
– Ой, как здорово! – по обыкновению захлопала в ладоши Жанна, – а посмотреть на них можно будет, когда они купаться в пруду станут, вода же там жутко холодная?
– Посмотреть, конечно, можно, отчего ж нельзя. Только близко к ним не подходите, а то смешаетесь со всеми и потеряетесь, ищи вас потом в бездонных просторах межзвёздного бытия, – ответил им загадочно дедушка и почесал озабоченно свой затылок.
Вечером, с заходом солнца, вдруг неожиданно загорелись многочисленные лампочки в доме и на веранде бани, а из трубы бани повалил белый дым с искорками, и вокруг запахло горелыми кедровыми ветками и древесной смолой.
Девчонки вышли на крыльцо посмотреть, кто и на чём приедет к дедушке Аимке, но деревенская дорога была пустынной и никакого шума приближающихся машин не было слышно. Вдруг за спиной у них, в доме, послышались людские голоса и смех, подружки зашли в дом и с удивлением увидели: в конце коридора горел яркий свет на лестнице в полуподвальные помещения, двери которых были все распахнуты, и в их комнаты входили празднично одетые люди, мужчины, женщины, парни и девушки.
Гости появлялись из дальней, широко распахнутой двухстворчатой двери, за которой виднелось большое фойе, напоминающее театральное. Весело переговариваясь между собой, они расходились по комнатам, кто в каминный зал, кто в танцевальный, а кто в комнаты, которые раньше были заперты. Входящие передвигались самостоятельно, без дедушки, и было видно, что им здесь всё хорошо знакомо, а те из них, кто обратил внимание на стоящих двух девушек в коридоре дома, вежливо здоровались с ними кивком головы, как с незнакомками, и проходили дальше.
Из концертного зала донеслись звуки вальса Штрауса «Сказки Венского леса» и весёлый смех танцующих. Наконец из глубины фойе появился их дедушка, одетый в чёрный костюм, белоснежную рубашку и галстук-бабочку, его с трудом можно было узнать, он выглядел, как денди. Дедушка Аим сопровождал степенно вышагивающего здоровенного мужчину с кучерявой каштановой бородой и усами, а волосы на голове у него были чёрные, с проседью, и тоже волнистые. На представительном мужчине был надет атласный кафтан тёмно-синего цвета с широкими рукавами, расшитый причудливыми золотистыми узорами по краям, полы которого он придерживал левой рукой, а правую периодически поднимал вверх, здороваясь с окружающими.
Дедушка проводил почётного гостя, по всей видимости, в каминный зал и подошёл к практиканткам.
– Ну вот, все гости и прибыли, кажется, – бодро сказал он, – и совсем вас не потеснили. Так что спокойно можете продолжать заниматься своими делами, а я пока с ними побуду, – и быстро ушёл в сторону бильярдной.
– Ага, заниматься. Ещё бы сказал – уроки учите или спать пораньше ложитесь и не забудьте почистить зубы, – проворчала ему вдогонку Жанна. – А сам, небось, веселиться всю ночь с ними будет. Какая чудовищная несправедливость!
За гостями прислуживали неизвестно откуда взявшиеся молчаливые официанты в белой партикулярной форме. Они быстро приносили откуда-то снизу всевозможные кушанья и напитки на праздничный стол с сидящими за ним дамами и мужчинами, разносили напитки по комнатам для тех гостей, что находились там и не желали ужинать. Часть прибывших ходили из комнаты в комнату с бокалами в руках и довольными лицами в ожидании какого-то события.
Ближе к полночи все гости переместились к бане и пруду, продолжая о чём-то разговаривать между собой. Дедушка Аим поджёг заранее сложенный костёр на поляне, и пламя его дополнительно осветило развесёлую компанию, стоящую у пруда, вызывая зависть у девчат. Они видели, как приглашённые в гости девицы в фривольных нарядах весело бегали вдоль пруда, вокруг костра, и постоянно крутились вокруг мужчины с каштановой бородой. Он сидел после парной на веранде бани, вальяжно развалясь в кресле-качалке, в накинутой через левое плечо белой простынёй, как патриций в тоге, и благодушно улыбался им всем. Среди них была и их недавняя знакомая блондинка, хотя она была уже не в жёлтом платье, а в какой-то полупрозрачной распашонке, но практикантки её сразу узнали по блеску многочисленных украшений и наглому виду. И так как она почти не отходила от интересного мужчины в кресле-качалке, то подружки решили, что это и есть тот самый таинственный Герман.
Наконец в полночь, о чём оповестил бой курантов, неизвестно откуда взявшихся, Герман встал и не спеша двинулся к пруду, где уже собрались почти все гости. Над поверхностью пруда поднимался пар, свидетельствовавший о том, что вода в нём каким-то образом нагрелась, и некоторые приехавшие уже попрыгали туда, совсем раздевшись и плавали в нём, громко восхищаясь его теплотой. Герман с девицами тоже разделись и спустились в воду по ступенькам деревянной лестницы, уходящими вглубь, держась за перила, и вместе со всеми стали плавать. Через некоторое время в пруду оказались все гости, плавающие нагишом, и, казалось, веселье достигло своего апогея, купальщики явно наслаждались совместными плесканиями в воде и тихо плавали, переговариваясь между собой.
– Послушай, Аня, давай и мы поплаваем там сейчас, – предложила ей Жанна, с завистью глядя на эту вакханалию, – там столько народу находится, никто и не заметит нас.
– Да ну, дедушка ведь говорил, чтобы мы к ним не подходили и без его разрешения в пруд не лезли, – возразила Аня, – и нас они сразу заметят и прогонят.
– Во-первых, дедушки нигде нет, видишь, – и Жанна покрутила для убедительности головой, – наверное уже спать пошёл, а во-вторых, мы так же разденемся совсем. «А голые в бане – все одинаковые, что генерал, что солдат», как сказала недавно одна старушка в деревенской бане, и никто нас не отличит от своих. Пойдём вон к той лавочке в тени под деревом, незаметно разденемся, осторожно спустимся в воду, и нас примут за своих.
Аню эти доводы убедили, и она подчинилась настоятельной просьбе Жанны. Они прокрались к лавочке, стоящей в тени под тополем у пруда, разделись и незаметно, прикрытые поднимающимся из воды паром, подошли и погрузились в бассейн, взявшись за руки.
Действительно, вода в озере оказалась удивительно тёплой, почти горячей, она обволакивала всё тело и как бы поглаживала его со всех сторон. Было так приятно и замечательно, что хотелось смеяться вместе со всеми вокруг. Подружки легли в воде на спину, взялись руками за выступающий деревянный край парапета пруда и, слегка болтая ногами, стали смотреть на звёздное небо.
И звёзды стали тихо приближаться к ним, становясь всё ярче и ярче, при этом не увеличиваясь в размерах, а они всё поднимались и поднимались к ним вместе с тёплым лёгким туманом, исходящим из парящего пруда. И вот уже пруд оказался под ними в окружении каких-то высотных домов, причудливых небоскрёбов и висячих дорог с садами, неизвестно откуда взявшихся, а девушки всё продолжали подниматься над Землёй в чёрную бездну…
Вот уже и знакомые планеты проплыли мимо них вместе с окольцованным Сатурном и суровым красным Юпитером, и подружки увидели маленькое Солнце, постепенно удаляющееся в чёрную искрящуюся темноту, и теперь они сами стали неспешно парить в межзвёздном пространстве, густо усеянном разноцветными блестящими точками. И вдруг обе подружки, плывя в чёрной пустоте, разом увидели прямо перед собой всю их протекающую жизнь – от рождения до смерти.
Аня увидела себя маленькой, плачущей в песочнице от напугавшего её лохматого длинноухого пёсика. А вот она бьёт учебником по голове Вовку, сидевшего сзади за партой и развязавшего ей бантик в косичке. Вот она уже в ЗАГСе на третьем месяце беременности, вместе с широкоплечим нахмуренным парнем, пахнущим водочным перегаром. А вот и её дети, мальчик и девочка, с которыми она, визжа от радости, купается в полоске морского прибоя. И вот те же самые, уже взрослые дети, стоят у её могилы, опустив головы в знак скорби.
И Жанна увидела всю свою жизнь. Как она маленькой вертится перед зеркалом, примеряя своё новогоднее платье, сшитое мамой. Вот она с мальчиком Сашей из старшего класса, целуется в раздевалке школы на школьном вечере, потея от страха, что кто-нибудь увидит. Вот перед ней промелькнули все её четыре мужа, каждый оставляя ей по ребёнку. И последний её муж, толстый охранник в супермаркете, равнодушный ко всему вокруг, жующий очередной бургер и не отрывающий глаз от телефона со стрелялками…
Но тут их межзвёздное плавание остановил грозный голос дедушки над их головами:
– А вы что тут делаете, непослушные детки! А ну, марш домой, рано вам тут ещё находиться, ведь я вас предупреждал – потеряться можете здесь навсегда без присмотра.
И дедушка Аимка, прервав их путешествие во времени, помог им выбраться из пруда, вытащив каждую за руку из воды, накрыл сухими простынями и отправил домой, идя за ними следом с их одеждой в руках, которую подобрал на лавочке.
Когда на следующий день девушки к обеду проснулись, то в доме уже никого не было, везде было чисто прибрано, а на крыльце, как обычно, сидел их дедушка в своём стареньком тёмно-зелёном халате и курил свою длинную трубочку.
– Дедушка, а что, гости уже все разошлись? – осторожно спросила его Жанна.
– Да, конечно, ещё утром все разъехались, – устало ответил он не глядя на них.
– А когда они опять к Вам приедут? – не унималась она.
– Теперь уж зимой, на Святки, 6 января, ну и потом опять на следующий год, в это же время.
– А что, вода в пруду и на Святки тоже будет тёплая?
– Да, её звёзды нагревают здесь два раза в год, в ночь на Ивана Купала и в ночь на 6 января, для созерцания в это время вселенского бытия из нашего пруда.
– Дедушка, а можно мы к Вам на следующий год летом опять на практику приедем? – попросила его Аня.
– Отчего ж нельзя, можно. Мы гостям всегда рады, девушки вы приличные, только любознательные очень, не в меру, а так ничего, приезжайте, если хотите, чего уж там.
Пообедав, подружки сходили на пруд посмотреть, что там, но и на пруду было всё чисто, и никаких следов вчерашнего празднества не наблюдалось. А водная гладь его была ровной и голубой, как прежде, девчонки потрогали руками воду, но она показалась им холодной, как лёд, и купаться в пруду расхотелось. На веранде бани тихо раскачивалось плетёное кресло, в котором сидел вчера дядя Герман несмотря на то, что вокруг было тихо до звона в ушах.
Через два дня практика у студенток закончилась, и уезжали они от дедушки грустные, на пыльном рейсовом автобусе, в пасмурный день. Дедушка Аим помог им донести сумки до автобусной остановки, сердечно попрощался, поцеловав каждую в лоб, и долго стоял на дороге, махая рукой вслед уходящему автобусу.
– Лучше бы мы не спрашивали деда Аимку про своё будущее, – сказала Аня, когда они отъехали, и, вздохнув, стала глядеть в окно на хмурое небо. – Теперь и помечтать не о чем, всё и так известно, даже как-то жить стало неинтересно. Правильно он говорил, что «мало кто хочет увидеть свою будущую жизнь, потому что она мало кому понравится».
– А давай, когда на следующее лето приедем к дедушке Аимке, попросим его, чтобы он познакомил нас с дядей Германом, – предложила Жанна. – А мы у него попросим изменить наше будущее на более приличное, ну хотя бы как у этой блондинки в жёлтом платье и в бриллиантах.
– Хорошо, давай попросим, – с сомнением в голосе согласилась Аня.
И обе подружки стали думать, о чём они будут просить дядю Германа на следующий год, чтобы он скорректировал их судьбу в лучшую сторону. И уже от этой мечты им стало легче на душе. А сквозь облака на небе приветливо выглянуло солнышко, осветив своими лучами толстые тёмные стволы столетних деревьев, возвышающихся вдоль дороги и своим видом напоминающих причудливые небоскрёбы.
БЕСПРЕДЕЛЬНАЯ ШЕРЕХОВАТОСТЬ ПУТИ
«Торжественное партийное собрание по случаю юбилея партии в актовом зале завода подходило к концу. Фанфары, барабаны и литавры, бухающие невпопад из праздничного оркестра, набранного по случаю из музыкантов с погоста, заглушили последние слова докладчика, и члены партии стройной колонной потянулись к выходу через широко распахнутые ворота проходной. В руках многие из них держали развёрнутые знамёна и транспаранты, символизирующие процветание народа под их руководством в далёком будущем, и красные полотнища празднично трепыхались на ветру.
Широкая свежеасфальтированная дорога вела идущих от предприятия к центральной площади города. Метров через сто широкая дорога стала сужаться, новый асфальт кончился, его заменил старый, растрескавшийся, с рытвинами, а затем и вовсе дорога стала грунтовой, извилистой, ухабистой. Нанятые оркестровые музыканты отстали, присев отдохнуть и выпить у обочины, и праздничная колонна некоторое время шла молча. Идущие удивлённо посматривали по сторонам, где живописные насаждения разнообразных цветов среди растущих рододендронов и кипарисов стали меняться на чертополох и полынь среди засохших деревьев неизвестной породы.
После очередного поворота грунтовая дорога закончилась, и демонстрация вышла на начало широкого бескрайнего песчаного поля, сплошь усеянного обрывками бумаг, газетами и маленькими красными книжечками, похожими на паспорта. У самого края пыльного пустыря, спиной к участникам шествия стоял, согнувшись, неприятно одетый мужчина в кирзовых сапогах. Он зажал между ног собаку бездомной породы, левой рукой держал её за хвост, а правой рукой вытирал псине грязный зад, смятым обрывком партийной газеты. Собака при этом недовольно вертелась, пытаясь вырваться из ножных клещей мужика, скуля и подвывая.
Колонна трудящихся остановилась, и первые ряды членов партии недоуменно уставились на неприглядную композицию из мужика и собаки. Из стройных рядов демонстрантов вышел ответственный секретарь Альфред Макарович Козлов и вскричал:
– Вы что себе позволяете, товарищ! Как можно такой газетой вытирать зад какой-то дворовой псине в такой знаменательный день! Немедленно прекратите это богохульство!
Нарушитель порядка выпрямился, отпустил собаку, которая тут же присела и продолжила процесс дефекации, а мужик, повернувшись к шествию, ответил:
– А чо мне делать, Макарыч, если у Дружка понос. Вы же мне сами не раз говорили, что партиец должен гореть на любой работе, как факел, освещая путь отстающим, а я якобы всегда вяло тлею и не выкладываюсь по полной для выполнения производственного плана. Вот мы с Дружком и решили выложиться на совесть хоть в этом деле, – улыбаясь, подытожил свою речь заводской грузчик Степан Семеныч, вытирая запачканные руки о ватную куртку и штаны.
– Ну это-то понятно, – не совсем разобравшись с ответом грузчика, сказал ответственный секретарь. – А почему ты, наглец, вытираешь задницу у собаки нашей партийной правдой?
– Да ты посмотри, Макарыч, сколько её тут на поле валяется, – ответил Семеныч, – грех не воспользоваться. А наши партейные книжечки, так называемые «красные корочки», тыщами разбросаны по пустоши, – и махнул рукой в сторону песчаной пустыни.
Альфред Макарович посмотрел на пустырь. И действительно, «красные корочки» валялись повсюду, до самого горизонта, он поднял первую попавшуюся красную книжечку, отряхнул её от песка и прочитал на обложке:
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?