Текст книги "Гибель короля"

Глава 16
Цена души

Путники обрели убежище за холодными стенами пещеры, и Беатриса развернула чёрную, как уголь, карту. Благодаря темноте изображение начало проявляться. Леди Мейрак замерла от радости и волнения. Стражники прошли в глубь пещеры, собираясь развести костёр.

– Наш путь лежит в Хейтс, город-кладбище, – изрекла ведьма. – Это центр Нижнего мира. Сердце, которое велел принести король, должно находиться там. Добраться до Хейтса можно через… Астрид, ты меня слушаешь? Что с тобой?

– Аваддон жив, – ответила леди Мейрак. – Он попытается убить меня снова. Серые пески шепчут, что скоро моя кровь обагрит их.

– Не отходи от стражей, – посоветовала Беатриса. – Тогда ни Аваддон, ни его папаша не приблизятся к тебе. Мы сделаем всё, чтобы ты не пострадала.

Астрид страдальчески нахмурила брови. На лбу её прорезались мелкие морщинки и тут же скрылись за гривой светлых волос. Беатриса указала на изогнутую линию на карте:

– Река Шерун-Аш отделяет город-кладбище от остальной части Нижнего мира и образует замкнутое кольцо. В водах её водится Левонский змей, чудовище, опасное даже для демонов. За рекой расположен заброшенный амфитеатр. В нём портал в город-кладбище. Сказывают, туда могут ступить только демоны.

– Нельзя сразу попасть в Хейтс? – поинтересовалась леди Мейрак. – Маршрут запутанный.

– Но единственный, – пожала плечами ведьма. – В Подземном мире легко заблудиться среди бескрайних песков, провалившихся кладбищ и алтарей для кровавых обрядов. Не зря демоны предпочитают не ходить, а перемещаться с помощью магии. Хотя она здесь непредсказуема.

Астрид промычала в ответ что-то неразборчивое и велела стражникам потушить огонь. Беатриса хлопнула в ладоши. Карта поднялась в воздух и полетела вперёд, указывая путь до Хейтса.

Путники минули Бесконечную пустыню и дошли до берега Шерун-Аш. Лава бурлила, переливаясь красным, оранжевым, золотым. Чудовища с рыбьим хвостом, желеобразным телом и черепашьей головой выпрыгивали из реки, пытаясь достать до путников. Вой их вызывал приступ паники, отчаянье и желание утопиться.

– Не поддавайтесь! – крикнула ведьма. – Осталось потерпеть немного. Впереди мост.

– Больно хлипкий, – фыркнула Астрид, зажимая уши.

– Какой есть, – молвила Беатриса. – Моя магия слабеет вблизи Шерун-Аш, будто чудовища высасывают её. Ускоряемся!

Путники подошли к шатающемуся мосту из сплетённых костей и сухожилий и робко шагнули вперёд. Чудища внизу скалили зубы. Лавовые волны бились о берег, желая смыть мост.

За ним открывался вид на заброшенный амфитеатр. Он представлял собой сооружение из девяноста девяти арок. Они составляли три этажа, на которых располагались сиденья для зрителей и проходы.

Амфитеатр построили в Штормгроте задолго до правления Зигфрида Колда. Он был главной достопримечательностью прошлой эры. В нём проходили гладиаторские бои, публичные казни и стравливания зверей. Во время землетрясения амфитеатр провалился и оказался в Нижнем мире.

Призраки носились на арене, как фурии, сметая колонны. Одни жаловались на нелёгкую жизнь, другие дрались, продолжая выяснять, кто сильнее. Фантомы животных то стремились перегрызть друг другу горло, то играли, катаясь по полу, как котята. На крошащихся колоннах извивались змеи. Черти резвились в ложе для зрителей.

Путники остановились на входе в амфитеатр. Атмосфера нескончаемого боя делала воздух вязким, словно болото, а энергетику тяжёлой, удушающей. Призраки загремели цепями. В каждом вошедшем они видели «хозяина», который получал золото, стравливая их на потеху толпе.

– Почему господам нравилось смотреть, как рабы убивают друг друга? – пробормотала Беатриса. – Бедные узники. Они и в обличье призраков не могут успокоиться. Хорошо, что Янины здесь нет.

– Что плохого в гладиаторских боях? – удивилась Астрид. – С эстетической точки зрения зрелище, конечно, не из приятных. Зато на нём можно заработать, если твой раб выиграет.

– Ты рассуждаешь о прибыли не меньше демонов, – вздохнула ведьма. – Их душа не способна воспринимать более высокие вибрации. В отличии от твоей. Почему тебя интересует только золото?

– Без него правительнице людей не выжить в мире магов, вампиров, оборотней, эльфов и демонов, – бросила Астрид.

Путники обошли места для зрителей и попали на арену. Черти разбежались в стороны, подняв столбы пыли.

– Здесь портал, – указала на пол Беатриса. – Трижды покрутитесь вокруг своей оси и перенесётесь в Хейтс. Увидите могилы – не бойтесь. Среди них сердце Нижнего мира схоронено. Найдём его и вернёмся в Альтаир.

– Прелестно, – проворчала леди Мейрак. – Прогулка по костям как нельзя лучше отразится на моих туфлях.

Ведьма закружилась и исчезла в воронке портала. За ней последовали стражники. Астрид осталась одна, уговаривая себя рискнуть и довериться магии. Звонкий голос Аваддона окликнул её:

– Куда спешишь?

– Не подходи! – вскричала леди Мейрак. – Я правительница Штормгрота! Моя бабушка тебя покарает. Я сейчас позову стражников и… и…

– Тссс-с-с, – приложил палец к губам демон. – Тебе незачем бояться.

– Ты хотел убить меня!

– Я не знал, что у твоей подружки есть брошь, которая уничтожает обитателей Подземного мира. У нас с отцом появилось выгодное предложение. Мы не будем мешать тебе выполнить задание короля. Даже поможем. Взамен пустяк – душа ребёнка, которого ты родишь, став королевой, и брошь Беатрисы.

– Твои слова полны лжи. Король приказал тебе убить меня. Против него ты не пойдёшь. Он тебе рожки обломал. Теперь ты его боишься. Я не стану заключать сделку с трусливым обманщиком.

– Я Вальтэриана не боюсь. Просто опасаюсь… Осторожность мне не повредит. Тебе тоже. Пойми, с Соргасами лучше дружить. Мы поможем тебе взойти на престол. Представь, как правишь миром! Обманем короля. Беатрису убьём, придадим ей твой облик и принесём ему в доказательство, что приказ выполнен, и ты мертва.

– А… я?

– Станешь жить в облике Беатрисы. Так тебе проще будет добиться внимания Вальтэриана и управлять им.

– Душу будущего ребёнка я тебе не отдам!

– Она нужна мне для коллекции. Я не причиню ей вреда. Кто-то собирает фарфоровые статуэтки, а я души. Невинная забава.

– Вы выпиваете из душ энергию, и те перестают существовать. Растворяются, будто их не было. Не держи меня за дуру. Я изучала историю Нижнего мира.

– Да, мы высасываем энергию из душ! Однако они не исчезают. Ничто не возникает из ниоткуда и не уходит в никуда. Души перерождаются, развиваются в каждом воплощении, а после становятся частью вселенной. Если родишь от короля и позволишь мне завладеть душой младенца, всё будет в порядке. После естественной смерти твоего ребёнка я выпью его энергию, и душа спокойно отправится в иной мир. Обещаю, она не пострадает. Благодаря энергии потомка Вальтэриана моя сила увеличится. Каждый получит, что хочет. Тебе нужно только произнести заклинание передачи души во власть демона и позволить мне выпить три капли крови из твоего пальца.

– Моё будущее дитя не пострадает?

– С ним беды не случится. Можешь проверить мои слова хоть в священных доктринах, хоть в бесовских трактатах.

– И я получу власть?

– Клянусь всей нечистью мира, на твоей голове появится корона!

– А как ты убьёшь Беатрису?

– Выкради её брошь. Тогда мы с ней легко расправимся.

– Хорошо, – дала согласие Астрид.

– Занятно, – протянул Аваддон. – Ты долго торговалась о душе ребёнка, но с лёгкостью предала подругу и подданных.

– Беатриса не подруга, а соперница. Благосклонность к ней короля раздражает меня. Я избавилась бы от неё когда-нибудь. Лучше раньше, чем позже.

– А стражников не жалко? Они тебе зла не сделали.

– Стражи – мои слуги. Хочу награждаю, хочу жизни лишаю. Я леди из династии Мейрак! Мои желания превыше горстки жизней. Зачем мне беспокоиться о стражниках? В Штормгроте меня ждёт мой народ. Он озолотится, когда я стану королевой. Людям наконец не придётся выживать. Стражи – маленькая жертва на пути к всеобщему благу. Уверена, для них честь сложить головы ради счастья госпожи.

– Не могу не восхититься, – признался демон. – Впервые встречаю полное отсутствие низменных людских чувств! Ни капли жалости, сострадания, всего, что мешает людям достичь величия. Ты должна была родиться в Нижнем Сноуколде. Может, будь ты демоницей, мы бы… Не имеет значения. Удачи в похищении броши. Беатрису ты с лёгкостью обманешь. Ты лучше её во всём. Король – дурак, раз считает иначе.

Аваддон исчез. Астрид задумалась, что было бы, родись она в Нижнем мире? Философия демонов нравилась ей. Не можешь жалеть – не жалей, не хочешь помогать – не помогай. И никто тебя не осудит.

Леди Мейрак покружилась, как советовала ведьма, и переместилась в Хейтс. План, как достичь желаемого, возник в её сознании благодаря хитрости Аваддона.

Глава 17
Кулачный бой

На рассвете Матильда Граффиас явилась в покои племянника. К её удивлению, он не спал, а тренировался. Посреди комнаты стояло чучело, обтянутое красной тряпкой. Конан бил его кулаком, яростно стискивая зубы. Он взмок и устал. Пот лился с него, как с водопада. Однако оборотень не собирался останавливаться. Каждый удар, обрушенный на голову чучела, был сильнее предыдущего.

– Потрясающе, – произнесла оборотниха. – Наконец в тебе проявилась наша порода! Жаль только, ярость ты растрачиваешь на пустяки. Что толку от сломанного чучела?

– Я представляю на его месте хионфлорского ублюдка, – рыкнул Конан. – Зачем пожаловали?

– Разве нужен повод? – иронизировала Матильда.

– Вам – да, – ударил чучело оборотень.

– Зря стараешься, – хмыкнула оборотниха. – Избить наследника востока я тебе не позволю. Он наш гость. Мы должны вести себя с ним учтиво. Иначе репутация нашей династии пострадает, и никто из правителей не захочет заключать с нами торговые соглашения.

– Вы, помнится, говорили, что вам наплевать на мнения лордов.

– Да, но привлекать внимание к династии сейчас нельзя. Ты и Авелина постарались, чтобы нам было, что скрывать.

– У вас опять претензии?

– А как ты думаешь? Ты изнасиловал принцессу мира, и она забеременела. Если об этом узнают правители шести королевств…

– Вы хотели, чтобы у меня поскорее родился наследник, и я сделал всё, чтобы исполнить ваше желание.

– Ты должен был обольстить Янину, расположить её к нам. Но ты не способен на умные действия. Зато Авелина молодец! Быстро подсуетилась, лишь бы сынок не мучился. Мне ни слова не сказала. Будто я никто!

– Тётя, вы драматизируете. Всё отлично! Принцесса добрая или глупая, или всё вместе. Она не расскажет о случившемся королю. За народ беспокоится! Меня от её лицемерия тошнит.

– Идиот.

– Хватит! Где видано, чтобы женщина отчитывала мужчину? У эльфов? От них повадок нахватались?

– Рот закрой. Я защищала юг, когда ты спал в колыбели. Ты обязан слушаться меня и молчать.

– Слушаю и повинуюсь, Ваше Величество, – с сарказмом молвил Конан.

– Не паясничай! – крикнула Матильда и, вздохнув, добавила. – Я пришла не для ссоры. Ты мне ближе, чем северная девка или её остроухий дружок. Мы предводители волков. За нами стая. Мы должны считаться с теми, кого презираем, чтобы сохранить её. Я поняла это, когда Гарольд погиб от руки Вальтэриана. Восстание нельзя было поднимать… Брат действовал безрассудно. Верил, что, если на нашей стороне правда, мы победим. Жалкий самообман. Не позволь ярости и мести одурманить тебя, как Гарольда. Хитрость и трезвый рассудок приведут к победе.

– Кулак поможет мне, – заверил Конан и ещё раз стукнул чучело.

– Сила у тебя есть, – признала Матильда. – Но не хватает ума. Умный воин послал бы слуг, чтобы они посмотрели, как тренируется эльф и узнали его слабые стороны.

– Пожалуй, вы правы, – согласился оборотень и крикнул. – Стражник!

– Я уже всё выяснила, – улыбнулась оборотниха. – Лорд Снэик переоценил себя, поддавшись гневу. Удар у него не поставлен. Ноги слабые. Женщины в наших краях дерутся лучше Лавриаля.

– Прекрасно! – обрадовался Конан.

– Теперь поговорим о твоих слабых местах.

– Моих?

– Начнём с головы.

– Что с ней?

– Ты ей не думаешь. Во время дуэли с эльфом не слушай его ядовитые слова. Он будет говорить их специально, чтобы вызвать в тебя ярость. Знает, она способна помешать воину. Снэиков с детства учат коварству. Будь готов к провокации.

– Мне нечего бояться. Я Граффиас! Мне задушить змею по силам.

– Многие из нашей династии головы сложили на поле брани. Виной тому – ярость. В нас течёт кровь могущественных волков. Она может возвысить или погубить. Настали новые времена. Ум теперь важнее силы. Мне дорогого стоило признать это. Следи за врагами, учись у них и победишь.

– Понял, – развалился на кровати оборотень. – Мне нужно вести себя сдержанней, и тогда я размажу ушастого по рингу.

– Наносить ему сильные увечья я запрещаю, – рыкнула Матильда.

– Как тогда биться? – нахмурился Конан.

– Я вырубила бы эльфа с первого удара, – хмыкнула оборотниха. – Его поражение поднимет твой авторитет в глазах подданных. Но, если убьёшь Лавриаля Снэика, нам не миновать войны с Хионфлором.

– Ладно, – отмахнулся оборотень. – Я и без ваших наставлений лучший воин!

– Забудь о спеси, – шикнула Матильда. – Сосредоточься на технике боя. Каждый удар должен быть чёток и силён. Постарайся не оставлять на теле эльфа следов. Он ведь прибыл к нам с мирным посольством.

– А мы ему по морде надавали! Ха-ха!

– Не празднуй раньше времени. В конце дуэли веди себя вежливо независимо от того, победишь или проиграешь. Мы должны демонстрировать хоть изредка аристократические манеры, чтобы неженки из соседних земель не считали нас варварами. Это вредит экономике. Лорды севера, запада и востока боятся сотрудничать с теми, кто может перегрызть им горло. И главное, перед боем не пей.

– Всех радостей хотите меня лишить? – вспыхнул Конан. – Любовницу отправили куда подальше, пить запрещаете, ругаться не разрешаете, битву превращаете в школу танцев юных леди! Чёрте что! Я уже начинаю думать, что я святой!

– Удачного боя, – пожелала оборотниха.

Оборотень дождался, когда за ней закроется дверь, и завопил:

– Стража!

В покои незамедлительно вбежало два воина. Конан обрадовался их визиту и заявил:

– У меня настроение хорошее. Эльфа сегодня убивать буду! Принесите что-нибудь пожрать. Например, поросёнка. И бутылку вина. И позовите девушек из дома удовольствий. Хочу есть и развлекаться! Я выслушал до конца нудную речь нудной тётки. Нужно поскорее забыть её. У меня самого не получится. Надо, чтобы помогли. Ха-ха-ха! Что стоите? Свободны.

Стражники вышли. Их злило, что Конан не отказывает себе в удовольствиях, хотя подданные голодают. Словно прочитав мысли воинов, оборотень крикнул:

– Подниму бокал за голодающих королевства, когда упаду на пол, сытый и захмелевший!

Стражники вздохнули и поспешили раствориться в извилистых проходах замка. Тени от рыцарских доспехов падали на чучела медведей, создавая мрачную атмосферу. Головы львов, прикреплённые к стенам, угрожающе скалились. Свечи дрожали в лампадах.

Янина, сидя в покоях Лавриаля, уговаривала его отказаться от дуэли. Когда поняла, что он не намерен отступать, попросила беречь себя. Она была готова умолять ненавистного мужа пощадить эльфа, если бы не знала, что сострадание, как и порядочность, Конану не свойственны. Принцессе оставалось только молиться, чтобы духи сохранили Лавриалю жизнь. В них она пока ещё верила.

За помощью высших сил Янина отправилась в храм Четырёх Стихий вблизи Наккара. Стражники сопровождали её. Около храма она встретила всадника. Он поднял забрало, и принцесса узнала Рольфа Граффиаса.

– Зря надеешься на помощь духов, – произнёс юный оборотень. Его смуглое лицо сурово хмурилось. – Большинство лордов ставят на моего родственничка. Он осёл, но сражаться умеет.

– Злорадствуешь, как и леди Матильда? – уточнила Янина.

Её усталость, страх и боль бросились в глаза Рольфу. Он невольно смягчился:

– Злорадство по части женщин. Мне же свойственна ненависть. К тебе я её больше не питаю. Ненавижу только твою династию. Маги отняли у меня добрую половину родных. До сих пор не могу видеть, как кто-то из Колдов ходит по земле, обагренной кровью благородных волков.

– Я достаточно заплатила за ошибки брата. Твои родственники тоже не безгрешны.

– Ты права. Святых нет. Все хотят размножаться, питаться и отдыхать.

– Не всё сводится к этому. К примеру, искусство…

– Оно для избранных. Я его не понимаю, как и другие мужи Бекрукса. Слышал, лорд Лавриаль художник. Это делает ему честь. Однако не все южане со мной согласятся. В Бекруксе главное сила, выносливость, ловкость и хитрость.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Помогаю. Можешь передать мои слова Лавриалю. Глядишь, у него появятся хоть какие-то шансы. Понимаю, чем тебе не нравится Конан. Но не понимаю, чем нравится Лавриаль. Мой родственничек хотя бы умеет сражаться. Эльф же наверняка слабак.

– Зато у него есть манеры! – воскликнула принцесса. – За что члены твоей династии ненавидят меня? Я не убивала никого из Граффиасов, сдерживала жестокость брата. Сейчас защищаю Бекрукс, забочусь о нищих и больных.

– Не все Граффиасы против тебя. Я тебе сочувствую. По-своему… За остальных говорить не буду. Глупцов много. Их мысли не угадать. Сначала я презирал тебя. Союз оборотня и мага мне казался неприемлемым. Он подчёркивал, что мы проиграли в войне и вынуждены заключить с королём перемирие, чтобы выжить. Конан думал так же. Но всё же согласился стать твоим супругом. Я скорее бы прыгнул на меч, чем на кого-нибудь из северянок. Хотя, на деле вышло, что север лёг под юг, а не наоборот.

– Твои пошлости неуместны. Союз между нашими династиями придумала не я! Я согласилась стать женой Конана только ради мира. Я желаю добра магам и оборотням. Не понимаю, отчего удары достаются тем, кто не сделал ничего плохого?

– Ты в царстве зверей. А они чуют слабость. Хочешь уважения и любви, перестань бескорыстно вкладывать деньги в макфы и наивно хлопать ресницами. Превратись в злую фурию. Тогда тебе постараются понравиться, опасаясь твоего гнева. Последуй моему совету и увидишь, подданные запоют хвалебные оды в твою честь. По-иному среди волков уважения не получить.

– Мирные жители любят меня. Ненавидят лишь Граффиасы и горстка знати.

– Понятие «мирные» не подойдёт нашему народу. Его любовь может обернуться ненавистью. Пока ты покупаешь преданность бедняков, они за тебя. Но если придёт тот, кто отберёт у них твои подарки, они станут на его сторону. Страх сильнее любви.

– Твой ум не соответствует возрасту, лорд Рольф.

– Обстоятельства заставляют взрослеть быстрее, чем хотелось бы.

– Мне пора, – сказала Янина. – Приятно было поговорить, не обмениваясь упрёками.

«Зря бежишь в храм, – подумал оборотень. – Там спасенья нет. Лучше оправляйся на север. В Бекруксе ты рано или поздно растаешь, как снег. И оборотни умоются в воде, которая была тобой, не вспомнив даже твоё имя. О чём я размышляю? Жалось – плохое чувство. С появлением в волчьем логове овечки стало много влаги. Лёд, наверное, уже тает. Даже мне при виде печальных глаз Янины становится не по себе».

Принцесса, помолившись за возлюбленного, пришла на задний двор Наккара. В центре сада соорудили арену. Вокруг неё располагались трибуны для зрителей. Бедняки, жаждущие кровавого зрелища, быстро заполняли их. Выше находилось ложе господ, охраняемое стражей. Около него стояли столы с вином и фруктами на случай, если кто-то из лордов проголодается.

Лавриаль, облачённый в салатовый камзол с узором лилий, стоял у плачущей ивы. Она закрывала его ветвями, словно пыталась защитить. Тень падала на лицо эльфа, скрывая бледность и страх. Нарциссы, растущие на клумбе, склоняли головы, напоминая о долге перед династией Снэик. Со всех сторон их теснили коричневые и зелёные кактусы.

Янина подошла к Лавриалю. Небесно-голубая шаль закрыла её, точно щит. С надеждой принцесса спросила:

– Не передумал?

– Нет, – невесело отозвался Лавриаль. – Я обязан защитить честь семьи.

– Я полагала, ты сражаешься за мою честь.

Эльф не успел ответить. Глашатаи протрубили в рог, и лорд Снэик отправился на арену.

Принцесса вновь засомневалась в его искренности и любви. Лавриаль был отрешён и думал явно не о ней. Его глаза холодно смотрели по сторонам. В них плескались равнодушие и желание сбежать. Янина решила, что он просто взволнован. Она верила, дуэль с Конаном – проявление его любви. В голове её мелькали сотни тревожных мыслей, не давая здраво рассуждать.

Пажи ударили в барабаны, и под одобрительный крик толпы вышел Конан. Его коричневые сапоги скрипели, прибитые пылью. Лязг металлических застёжек на камзоле звучал тревожно и зловеще.

«Такие звуки должны сопровождать похоронную процессию», – подумала принцесса и пошатнулась. Ребёнок её был мал, чтобы шевелиться в утробе, однако она впервые почувствовала его. Янина положила руку на пока ещё плоский живот, в надежде успокоить дитя, и устремила взор на арену.

Глаза Конана горели от выпитого вина, а тело не забыло утренние наслаждения. Сшитый недавно камзол трещал, показывая недостатки располневшей фигуры. Сытый и довольный, оборотень не хотел начинать бой. Однако храбрость и ощущение всесилия, вызванные вином, побороли лень.

Конан помахал встревоженной матери и принялся разминаться. Янина случайно пересеклась взглядом с Авелиной и увидела, что в её глазах отражается та же боль и тревога. Принцессе стало жаль оборотниху. Она хотела подойти к ней, но Авелина одарила её взглядом, полным презрения, и отвернулась. Она не хотела показывать, что боится потерять последнего из выживших детей. Янине ничего не оставалось, как в одиночестве смотреть на дуэль.

Ещё раз прозвучал рог, заставив её вздрогнуть, и Матильда поднялась с трона, возвышающегося над ложей лордов. Коричневое платье сливалось с её смуглой кожей. Агатовая тиара поблёскивала в чёрных кудрявых волосах.

– Благородные волки и волчицы, мы собрались у арены, чтобы лицезреть дуэль лорда Лавриаля Снэика и лорда Конана Граффиаса, – обратилась правительница юга к подданным. – Они будут драться на кулаках. В кулачном бою любые удары допустимы. Однако воины не должны забывать кодекс чести! Если один из них признаёт поражение, поединок заканчивается. Пусть духи помогут бойцам!

– Да здравствует слава, да здравствует сила! – проскандировали оборотни девиз кулачных боёв.

Бойцы обвязали руки плотной тканью цвета своей династии. У эльфа она была зелёной, у оборотня – коричневой. Матильда поправила брошь в форме волка, скрепляющую высокий воротник, и воскликнула:

– Желаю удачи. На счёт три сходитесь. Раз… Два… Три!

Конан оскалился. Лавриаль сосредоточенно нахмурился, ожидая нападения. Тот медлил, поэтому эльф изловчился и ударил первым. Оборотень рыкнул и нанёс ответный удар. Эльф пошатнулся. Кровь хлынула из разбитого носа. Конан замахнулся ещё раз. Лавриаль упал. Зрители оживились, загудели. Оборотень поймал одобрительный взгляд матери и хотел добить соперника. Наклонился, однако занести кулак не успел. Эльф оказался проворнее. Он быстро поднялся, ударил его в кадык и отпрыгнул на другой конец арены. Конан зашатался. Лавриаль, вытерев с лица кровь, усмехнулся.

– Собака! – выругался оборотень и смерчем налетел на него.

Двумя точными ударами он разбил эльфу лицо и повалил на землю. Лавриаль извивался, силясь подняться, но не мог. Конан навалился на него всей тяжестью тела и продолжил наносить удары. Бить в ответ у эльфа не получалось. Руки, превратившиеся в месиво из сломанных костей и мяса, не слушались. Лицо стремительно теряло миловидные черты под ударами разгорячённого оборотня.

– Молодец! Ещё! – скандировала толпа. – Ну! Сильнее! Конан! Конан! Конан!

Звериное преобладало в оборотнях больше, чем в других жителях Сноуколда. Инстинкты брали верх, стоило им почуять запах крови. Азарт отражался в зрачках оборотней, горящих жёлтым, как луна. Они ждали окончания боя, желая видеть разорванную добычу.

У принцессы потемнело в глазах. Рычание, удары и крики превратились в шум, от которого заболели уши. Янина бросилась к Цефасии Шор.

– Где Патриция и Август? – в бреду спросила она. – Они должны остановить бой! У него есть сила, у неё – магия. Почему я не вижу их?

– Сир Лорвэйн и леди Цонфор ускакали на восток, – опешила оборотниха. – Они не вернутся.

– Вспомнила, – пролепетала Янина, и глаза её прояснились. – Я бы душу отдала, чтобы уехать с ними и Лавриалем.

– Тебе не следует смотреть на бой, – решила Цефасия. – Давай я уведу тебя.

От болезненного стона эльфа принцесса встрепенулась. Отчаянье захлестнуло её. Словно сумасшедшая, она закричала:

– Патриция, Август! Остановите дуэль!

– Не положено, – вместо них ответила леди Шор. – Бой без правил. Пока один из бойцов не сдастся, вмешиваться нельзя. Ты беременна, не лучше ли тебе уйти?

Янина не послушала. Она кинулась на арену, не смотря по сторонам, не слушая крики и призывы. Принцесса хотела защитить Лавриаля. Но стражники преградили путь.

– Отойдите! – воскликнула она. – Я приказываю!

Воины не пошевелились. Матильда похвалила их и наполнила кубок вином, с интересом глядя на арену. Принцесса, видя невозможность повлиять на оборотней, воззвала к эльфу:

– Лавриаль, откажись от боя! Скажи, что сдаёшься! Скажи!

Эльф молчал. Гордость не давала сдаться. Он видел бледную дрожащую Янину слипающимися от крови глазами. Однако не пожалел ни её, ни себя.

Фрейлины оттащили принцессу от арены и усадили в ложе для зрителей. Давясь рыданиями, она обратилась к Матильде, прося отменить бой. Правительнице оборотней Лавриаль нужен был живым. Но нарушать традицию и вмешиваться в поединок она не хотела.

Толпа взревела. Эльф стиснул зубы и сумел скинуть оборотня. От неожиданности Конан пропустил три удара в лицо. Однако быстро оправился и ударил Лавриаля в висок. Эльф упал и попросил пощады. Но оборотень продолжил наносить удары. Последним, что прошептал Лавриаль, проваливаясь в забытье, были просьба пощадить и мелодичное мужское имя.

Конана захватила ярость. Он стал сильнее избивать бессознательное тело, наслаждаясь видом крови, вытекающей из разбитых губ, носа и глаз. Зрители зашептались о необходимости завершить поединок.

– Лорд Граффиас, бой окончен! – воскликнула Матильда. – Покиньте арену.

– Ещё чего! – озверел Конан.

– Это приказ.

– Плевать!

Рольф встал с ложа и взошёл на арену. Не сказав ни слова, он взял родственника за шкирку и отшвырнул в угол.

– Хватит вмешиваться в чужие дела! – взревел Конан.

– Бой окончен, – спокойно уведомил Рольф.

– Он закончится, когда от эльфа останется кровавое месиво! Я так сказал! Я!

– Лорд Снэик попросил пощады.

– Кулачный бой – бой на смерть! То, что эльфийская тряпка сдалась, ничего не меняет. Я закончу начатое и выдавлю остроухому глаза, которыми он пялился на мою жену! Если оборотни дерутся, они убивают. Ты мне не помешаешь!

– В таком случае, я вызываю тебя, – сказал Рольф и бросил на землю кожаную перчатку. – Как ты хотел, бой продолжается! Только на этот раз твой соперник не эльф, не умеющий драться, а я.

– Шакал, – прорычал Конан и набросился на родственника. – Я научу тебя уважать старших, паршивый щенок.

Рольф ловко увернулся и повалил родственника на землю. Конан, пыхтя, попробовал подняться, но Рольф скрутил его.

– Успокойся или я тебя вырублю, – предупредил он. – От тебя вином разит. Ты должен протрезветь.

– Не дорос ещё, чтобы мне приказывать! – вырывался Конан.

Рольф, желая поразвлечься, отпустил родственника. Когда тот напал, он ударил его в грудь кулаком. Старший оборотень повалился, как набитое соломой чучело, и скрючился в углу арены.

Прогудел рог. Кулачный бой закончился. Подданные встали и захлопали. Послышались крики: «Да здравствует лорд Рольф!» Подданные искренне радовались. Ведь любили Рольфа больше, чем Конана, прославившегося ленью и обжорством.

Стражники положили Лавриаля на бамбуковые носилки и отнесли в лечебницу. Служанки обступили Конана и залили ему в рот зелье, приводящее в чувство. Оборотень поднялся, опираясь на четырёх подданных, и грязно выругался. Рольф не повредил его тело, но растерзал гордость и разжёг жажду мести.

– Ещё свидимся, – шепнул он родственнику.

– Конечно, – согласился Рольф. – Мы ведь в одном замке живём.

Конан не нашёл, что сказать. Хромая, он побрёл в Наккар. Оцепенение спало с Янины. Она встала с ложа и подошла к Рольфу, чувствуя болезненную слабость.

– Спасибо, – пробормотала принцесса. – Ты спас Лавриалю жизнь.

– Не за что, – ответил Рольф и, развернувшись, ушёл.

Янина застыла, точно превратилась в безжизненный сосуд. Покрасневшими глазами она смотрела, как убирают столы и подметают. Принцесса благодарила Четыре Стихии, что они даровали жизнь эльфу.