Текст книги "Гибель короля"

– Я боюсь, – выдавил из себя Вартан, сжавшись, как щенок при виде уличных хулиганов.

– Иди в купель, – угрюмо приказал Шератан. – И не спорь! Ты избранный.

– Не кричи на ребёнка, – заступился Кастор. – Он не обязан проходить испытание.

– Боишься потерять звание мессии? – усмехнулся проповедник.

– Нет, брат, – ответил Высший жрец.

Он жалел мальчика. Понимал, каково склоняться перед тем, кто сильнее, и желал избавить от этой участи Вартана.

В спор вмешался Майслав и посоветовал Шератану оставить дитя в покое. Проповедник обвинил Высшего и старшего жрецов в сговоре и толкнул Вартана в воду.

Брызги разлетелись во все стороны. Несколько капель попало на Кастора. Он отметил, что вода стала горячее и повернулся к Майславу, чтобы узнать причину изменения температуры. Однако не нашёл его в толпе. Подумать, где старший жрец, Кастор не успел.

Раздался крик. Из розовой пены появился Вартан. Его лицо и тело покрылись волдырями и стали нездорового красного оттенка. Руки обварились. Мальчик рыдал, пытаясь выбраться из плена бурлящей, как в котле, воды. У него не получалось. Конечности, похожие на сморщенные тряпки, соскальзывали с края купели.

– Я сейчас! – скинул мантию Высший жрец. – Потерпи!

– Не вздумай, погибнешь! – Майслав выскочил из темноты. – Создатель явил свою волю!

– Я должен помочь, – рвался Кастор. – Пустите! Я мессия! Мне зачарованная вода не страшна!

Майслав скрутил Высшего жреца, не дав приблизиться к купели. Клык и Коготь подскочили к Вартану и протянули ему руки. Пар, поднявшийся над купелью, обжог их, но они не отошли. Мальчик схватил Когтя за ладонь. Тот поднатужился и вытащил его. Братья осторожно положили ребёнка на пол и смахнули со лба пот. Кожа на их руках почти сварилась.

Вартан перестал плакать. От боли он не мог пошевелиться. Аура его стала блёклой, почти угасла. Младшие жрецы вынесли мальчика из подвала, чтобы смазать волдыри травяными мазями.

Шератан, рыдая, упал на колени и запричитал:

– Простите, братья и Создатель! Я во всём виноват. Я допустил к испытанию обычного мальчика, не мессию! Я – неразумный грешник, возомнивший, что стану лучше Кастора управлять обителью. Гордыня заставила меня использовать Вартана в деяниях злых. Простите! Не ведал я, что испытание для мессии настоящее. Иначе не подверг бы ребёнка мукам! Каюсь, братья! Грешен!

Кастор с презрением взглянул на плачущего проповедника и перевёл взгляд на старшего жреца. «Майслав исчез, когда Вартан оказался в купели, – вспомнил он. – Подозрительно… Может, Шератан прав, и испытания для мессии не существует? Мог же старший жрец придумать его, чтобы защитить меня? Почему после ухода Майслава вода стала горячей? Это воля Создателя или чьи-то козни?»

Доказательств вины старшего жреца у Кастора не было. Искать их ему не хотелось. Ведь Майслав учил его управлять обителью и защищал от Шератана. К тому же был лучшим другом Гааврила и верным служителем культа Нави. «Разве стал бы он калечить ребёнка из опасения, что управлять обителью будет чужак?», – задавался вопросом Высший жрец и не находил ответа.

От раздумий голова его заболела. Он вернулся в покои и заснул, убедив себя разобраться в произошедшем, несмотря на хорошее отношение к Майславу.

Глава 7
Любовница против жены

Леди Авелина Яронг придумала, как сделать невестку покорной. За час до рассвета она приехала на юго-восток королевства и велела кучеру ждать возле Русалочьих топей. Накинув капюшон, оборотниха ступила на покрытые мхом кочки. Влага проникала в её замшевые туфли. Камыши щекотали запястья. Авелина обошла фиолетовые пальмы, заросшие голубым вьюнком, и вышла к болоту.

Зелёный туман нависал над ним, точно купол. Крылатые пикси сидели на лотосах, поедая светящиеся ягоды. Русалки резвились в тине, вдыхая аромат багульника. Смех их напоминал звон колокольчика.

Оборотниха брезгливо поправила мокрый подол платья и достала из потайного кармана кулон в форме слезы. Свет его заставил русалок подплыть к берегу и склонить головы в повиновении. Одичалым взглядом они посмотрели на Авелину, не в силах противиться её воле.

– Подводная нежить, приветствую, – села на корточки оборотниха. – Не разучились говорить? – над озером прошёл русалочий гул. – Невозможно разобрать вашу речь. Совсем одичали, утопленницы! Меня вы хотя бы понимаете? – русалки закивали. – Хоть это радует… Вы в моей власти благодаря силе лабрадорита-камня. Смотрите на него и кивайте. Которая из вас утопилась из-за неразделённой любви? – пятеро кивнули. – Дуры. Глупо из-за мужиков губить себя. Ты, с зелёными волосами в венке из водорослей, подплыви ко мне. Не бойся. – Русалка приблизилась. Авелина достала из-за пояса кинжал и вспорола ей горло. – Из твоей крови я сделаю зелье, подавляющее волю. Надеюсь, любовь твоя была сильна.

Болото поглотило зарезанную русалку, точно брошенный камень. Авелина вынула из кармана склянку и накапала в неё густую зелёную кровь, стекающую с острия кинжала.

Русалки завыли, оплакивая подругу. От их высоких сильных голосов поднялись волны. Писки разлетелись. Тина выплеснулась на берег и испачкала оборотниху.

– Хватит слёзы лить, которых нет, – разозлилась Авелина. – Мёртвое умереть не может.

Она заткнула кинжал за пояс, спрятала склянку в карман и вновь посветила кулоном. Русалки завыли в последний раз и скрылись под водой. Оборотниха сняла капюшон и вернулась в карету.

В Наккаре она первым делом навестила Янину. План, как превратить её в послушную куклу, всё ярче прорисовывался в голове Авелины.

– Вчера я погорячилась, – сказала она, садясь напротив читающей принцессы. – Волнение за сына заставляет меня делать ужасные вещи. Отныне я желаю, чтобы между нами не было разногласий. Мы ведь семья.

– Да, я стала Граффиас, – подтвердила Янина, перелистывая страницы романа о рыцаре, спасшем леди из плена людоедов.

– Мы обязательно поладим, – обняла её Авелина. – Предлагаю вместе посетить мой макф, сделать пожертвования. Ты ведь любишь заниматься благотворительностью?

– Люблю, – потупила взор принцесса. – Простите, однако ваша инициатива кажется мне подозрительной.

– Твои сомнения рассеются, когда ты, я и Конан поможем детям, потерявшим родителей на войне, – улыбнулась оборотниха. – Мы получше узнаем друг друга и будем делать всё слаженно, как части единой цепи, как настоящая семья! Наши враги увидят, что мы объединились, и побоятся нападать.

– Какие враги?

– Я сказала лишнее? Извини! Думала, вы с леди Матильдой снова поссорились.

– Откуда вы узнали?

– Мы при дворе правителей юга, дорогая! Здесь все обо всём знают.

– Ненавижу интриги.

– Я тоже! Интриганы – гнусные существа. Подслушивают, сплетничают! А в Наккаре стены тонкие… Вы сильно ругались на Матильду. Я тоже её не люблю. Совсем затравила она моего сыночка. Ах, опять я о своём! Скажи, ты согласна навестить сирот в моём макфе?

– Не уверена, что это хорошая затея. Лорд Конан не любит такие места.

– Я с ним поговорю. Сейчас мне важно только твоё согласие. Ты не против составить мне компанию, дочка?

– Хорошо. Вместе посетим приют.

Авелина ещё раз обняла растерянную Янину и отправилась к сыну. Конан терпеливо выслушал её, хмуря чёрные брови, и, вытянувшись на софе, спросил:

– Мама, я всё равно не понимаю, зачем я нужен в макфе? Ты без меня справиться не можешь?

– Повторяю в последний раз, сынок, – сдержанно молвила оборотниха. – Ты должен подлить Янине любовное зелье, пока подкупленные мною сироты отвлекают её. Имей в виду, от нас она ожидает коварства, от детей – нет. Выпив зелье, принцесса потеряет волю.

– Русалочья кровь не способна подчинить её больше, чем на час, – вздохнул оборотень.

– Чары не продлятся долго, – признала Авелина. – За это время ты должен успеть выплеснуть в неё семя. Сила зелья поможет Янине зачать. Когда она родит, ей придётся слушаться тебя ради ребёнка. Она не станет жаловаться королю, ведь слишком добра, чтобы лишить собственное дитя отца.

– Не хочу рисковать шкурой, – фыркнул Конан. – Хотя мне понравится манипулировать материнскими чувствами принцессы…

– Зелье подействует, только если её аура будет ослаблена, – сказала оборотниха.

– Ауру Янины сложно ослабить, – задумался оборотень. – Она пережила многое и не сдалась.

– Я мало знакома с ней, в отличие от тебя, – произнесла Авелина. – Однако заметила, принцесса мира воспринимает чужую боль сильнее собственной. В макфе энергетика её ослабнет, обещаю. Матильда, сама о том не ведая, помогла нам. Интригами она пошатнула душевное спокойствие Янины. Нам осталось лишь убедить принцессу прекратить противиться судьбе и стать покорной.

Конан подпёр подбородок рукой, раздумывая. Авелина ушла готовиться к поездке в приют.

Янина, переодевшись, отправилась к выходу из замка. Жюльетта Браунэль преградила ей путь. Растрёпанные волосы, серые круги под глазами и платье, лежащее неопрятными складками, говорили о плохом настроении любовницы Конана.

– Принцесса! – воскликнула она разгорячённо. – Ненавижу тебя. Ты увела у меня возлюбленного, отца моих детей!

– Жюльетта, ты пьяна, – отстранилась Янина. – Выспись. Тогда поговорим.

– Заткнись, – прошипела леди Браунэль. – Я устала терпеть тебя. Тварь! С твоим приходом моя жизнь разрушилась. Конан перестал приходить в мои покои. Придворные говорят, я наскучила ему и меня скоро вышлют из замка! Плевать, что ты сестра короля. Я больше молчать не собираюсь. Пусть меня казнят! Но прежде, я испорчу тебе жизнь.

Фаворитка Конана вцепилась в волосы Янины. Принцесса коснулась её запястий, и они покрылись коркой льда. Жюльетта отскочила. Холод пронзил её, сковав руки сильнее наручников. Она со страхом посмотрела на Янину. Но скоро гнев вернулся. Жюльетта накинулась на неё и оцарапала ногтями лицо. Принцесса закричала и магией отшвырнула Жюльетту. Стражники прибежали, услышав шум, и заперли проклинающую весь мир фаворитку в её покоях.

Янина вернулась в спальню, смыла с лица кровь и посмотрела в зеркало. На щеке красовались три глубоких пореза. Принцесса закрыла глаза, стараясь дышать ровно и сохранять спокойствие. Однако жалость к себе, смешанная с чувством несправедливости, взяла верх. Янина смахнула слёзы и приказала стражникам передать Авелине, что сегодня она не поедет в приют.

Леди Яронг огорчилась, узнав о нападении Жюльетты на принцессу. Откладывать планы ей не хотелось. Стараясь оставаться бодрой и весёлой, она сообщила сыну о произошедшем. Конан не понял её спокойного тона и яростно вскричал:

– Как Янина посмела заключить мою фаворитку под стражу? Не успел жениться, а она уже командует! Да кто она такая?

– Твоя жена и принцесса, племянник, – в покои прошла Матильда. – Мне тоже надоела северная заноза, но в данной ситуации она права.

– Вы на её стороне? – возмутился оборотень.

– Нет, однако у принцессы есть право требовать казнь Жюльетты, – объявила правительница юга. – Не смотри на меня, как на врага. Твоя любовница напала на монаршую особу.

– Мам, – Конан перевёл взгляд на Авелину.

– Не волнуйся, дорогой, – ласково сказала она. – Мы что-нибудь придумаем.

– Жюльетта сама виновата, что перебрала с вином и не сдержала ярость, – вздохнула Матильда.

– Она моя официальная фаворитка! – взревел оборотень.

– Успокойся, – подошла к нему правительница. – Я устрою суд, чтобы выгородить Жюльетту. Уговорю Янину предстать на нём. Скажу, пусть народ решает, кто виновен. В Альтаире модно устраивать суды. Надеюсь, она согласится и не поймёт, что я подкупила судей.

– Что делать мне? – возвёл усталые глаза к потолку Конан.

– Молчать и ждать, – приказала Матильда. – Вас это тоже касается, Авелина. Не натворите глупостей. Я сама разберусь с Яниной.

Правительница юга пристально посмотрела на родственников и ушла, шурша складками коричневого платья. Конан ударил кулаком по столу и подскочил к испуганной матери.

– Я не доверяю Матильде! – воскликнул он. – Спаси Жюльетту!

– Не думала, что ты испытываешь к ней столь сильные чувства, – приревновала Авелина.

– Мне её жаль, хотя она мне изрядно наскучила, – пробурчал оборотень.

– Тогда в чём проблема? – смутилась оборотниха. – За детей переживаешь? Не хочешь, чтобы они росли без матери?

– Меня злит, что Янина устанавливает свои порядки в моём доме, – признался Конан. – Никто, кроме меня, не смеет решать судьбу моей любовницы.

– Собственник! – с гордостью молвила Авелина. – Я рада, что у вас с Жюльеттой не серьёзно. Фаворитки, как куклы, иногда ломаются. Большинство мужчин не обращают на это внимания и находят новых.

– Только я могу ломать свои игрушки, – прошипел Конан. – Янина не имеет права. Ведь она лишь одна из них! Да, мама?

– Мир вращается вокруг солнца только ради тебя! – заверила оборотниха, с восхищением глядя на сына. – Я выберу для тебя самую красивую куклу, чтобы ты не расстраивался. Хочешь эльфийку или чародейку?

– Ни одну из них! – капризно надул губы Конан. – Лучше верни мне Жюльетту. Она должна избежать казни. Хочу, чтобы Жюльетта, как прежде, ходила по замку и своим присутствием уязвляла гордость принцессы. Янина должна знать, что я муж, я главнее. Она вторая! Я первый. Она не должна перечить мне. Поговори с ней. Обманом заставь пощадить мою фаворитку.

– Отчего сам не сделаешь этого?

– Не пристало мне перед девкой прогибаться.

– Мне, стало быть, пристало?

– Ну мам!

– Ладно, сыночек, отдохни. Я выполню твоё желание.

Авелина Яронг отправилась к Янине. Та долго не принимала её из-за ненадлежащего вида, однако в итоге сдалась, и стражи пропустили оборотниху.

– Не стоит расстраиваться из-за царапин, дорогая, – улыбнулась Авелина. – Я стесала себе пол-лица, когда упала с лошади. Теперь всё зажило. Видишь? Ни царапины!

– Вы занимались скачками? – удивилась Янина.

– Да, – кивнула оборотниха. – Недавно я купила маленького пегаса для внучки. Она любит лошадей, как и её мать, Жюльетта.

– А я думала, вы мало общаетесь с внуками, – протянула принцесса. – Они ведь…

– Незаконнорожденные? – хмыкнула Авелина. – Верно. Однако в них моя кровь. Я бабушка, несмотря ни на какие условности.

– Вы ради внуков пришли просить помилование для леди Браунэль? – предположила Янина.

Оборотниха кивнула, смахнув несуществующие слёзы.

– Ты умна и добра, – польстила она. – Не лишай детей матери. Любовницы мужа тоже строили мне козни. Я терпела, как завещали Четыре Стихии. Смирение и доброта – благодетели. Духи покарают грешников без нашей помощи. Жюльетта оступилась лишь раз. Послушай сердечко и нашу веру. Прости её.

– Я не трону леди Браунэль, – пообещала принцесса. – Чужие страдания не приносят мне радости. Однако терпеть её присутствие в замке мне тяжело. Невыносимо…

– Отправь Жюльетту в ссылку, – предложила Авелина. – Главное – не казни.

Янина полночи думала над словами свекрови, бродила по комнате, бледная, как тень. На следующий день она вместе с остальными лордами приехала к жёлто-зелёному замку, в котором должен был проходить суд, и поднялась по деревянным ступеням на третий этаж.

У центральной стены стояла железная клетка, внутри которой металась усталая леди Браунэль. За день она постарела на год. Перед ней тянулись ряды стульев для судей и лордов. Трон Матильды, стоящий посередине комнаты, возвышался над ними, кидая тень на клетку.

Правительница юга пришла позже всех. Заняв своё место, она поправила тиару и обратилась к присутствующим:

– Соплеменники, мы собрались, чтобы вынести приговор леди Жюльетте Браунэль. Жюльетта, почему вы напали на принцессу?

Фаворитка обхватила прутья клетки, ища глазами Конана, и проговорила взволнованным осипшим голосом:

– Уважаемые лорды, я чувствовала себя плохо прошлым вечером. Выпила много вина… Голова болела… Я не владела собой. Признаю вину и прошу прощения у леди Янины Колд.

– Мы вас услышали, присядьте, – официальным тоном сказала правительница оборотней. – Янина Граффиас Колд, прошу вас высказаться.

– Леди Матильда, лорды, – принцесса встала со стула. – Я не желаю казнить Жюльетту. Я прощаю её. Но настаиваю на ссылке леди Браунэль из Наккара.

– Что? Какая ещё ссылка? – возмутился Конан, видя испуганные глаза любовницы и спокойный взор матери.

– Присядьте, лорд Конан, – приказала Матильда, и оборотень с неохотой подчинился.

– Ты обещала, что Жюльетта останется в замке! – проворчал Конан на ухо матери.

– Тише, – сказала Авелина. – Нас подслушают.

– Но мама! – взвизгнул оборотень.

– Я сделала всё, что могла, – шепнула леди Яронг. – Не упрямься, я найду тебе другую любовницу.

– Судьи посовещаются и примут решение касаемо участи обвиняемой, – объявила Матильда. – Прошу покинуть зал. Совещание займёт некоторое время.

Лорды повиновались. Правительница шепнула судьям, что для создания видимости правосудия им нужно просидеть около часа и вышла из зала. Обсуждая последние сплетни, лорды не заметили течение времени. Смущение Янины, гнев Конана и волнение Авелины потонули во всеобщей суете. Матильда взглянула на настенные часы и позволила лордам вернуться в зал.

– Леди Жюльетта Браунэль, виновная в покушении на принцессу Сноуколда, понесёт наказание в виде ссылки на южные острова, – озвучил вердикт судья, запахнувшись в кожаный плащ. – Её незаконнорождённые дети отправятся вместе с ней и будут пребывать на островах до совершеннолетия. Суд окончен.

– Вы не имеете права забирать у меня детей! – закричал Конан.

– Лорд Конан, ваша жалоба не принимается, – хмыкнула Матильда. – Доказательств, что леди Жюльетта родила от вас, нет.

– Она моя официальная фаворитка! – запротестовал оборотень, впервые беспокоясь за сына и дочь.

– Вы не заключали с леди Браунэль брачный союз, – напомнила правительница юга. – И не обращались к королю с просьбой объявить внебрачных детей законными. Вы не можете отнять их у Жюльетты. Ступайте, лорд Граффиас.

Авелина погладила сына по плечу и потянула к выходу.

– Детям будет лучше с матерью, – шепнула она. – Зачем они тебе? Ты молод, у тебя скоро появятся законные наследники.

– Привычный мир рухнул, – сокрушался Конан, спускаясь по лестнице. – Змея северная виновата. Всё из-за неё!

– Раньше ты не беспокоился о волчатах Жюльетты, – сказала Авелина. – Не беспокойся и впредь. Мы своё отвоюем. Притаись, скрой ярый нрав и победишь. Стань волчонком, чтобы потом показать, что ты настоящий волк. Я обо всём позабочусь. Янина будет такой, какой мы хотим её видеть.

Жюльетта закричала вслед Конану и Авелине, умоляя не отправлять её в ссылку. Они ускорили шаг и скрылись на лестничном проёме. Янина подбежала к ней, ощущая вину и жалость.

– Жюльетта… – позвала она, коснувшись обжигающе-холодных прутьев клетки.

– Убирайся прочь! – завопила леди Браунэль.

– Остров, на который тебя отправят, лучше Бекрукса, – заверила принцесса. – Там не плетут интриг и не убивают. Вы с детьми поселитесь в большом доме. Ты будешь каждую неделю вязать по шерстяному платку, чтобы искупить вину. Это формальность. Тебя никто не обидит, если не справишься. В Наккаре вам с детьми угрожала бы опасность от других оборотней. Я сделала тебе подарок, который не надеюсь ни от кого получить. Этот подарок – покой. Удачи в новой жизни. Она будет счастливее моей.

– Вечного покоя не бывает, – сжалась в углу Жюльетта. – Впрочем, спасибо за спасение от казни. Если бы я не была любовницей твоего мужа, мы бы поладили.

Стражники подошли к клетке, открыли её и сопроводили заключённую до кареты, в которой она вместе с детьми поехала к порту Эрика.

Янина вздохнула и присоединилась к лордам, отправляющимся в Наккар. В глазах её отражалась тоска. Принцесса завидовала Жюльетте. Ведь у той появилась возможность жить вдали от интриг. Поёжившись от ветра, Янина поправила тонкую шаль и попыталась представить, что гуляет в заснеженном Альтаире или цветущем Хионфлоре. Мысли унесли её далеко от оборотней. Лишь волчий вой со стороны леса напоминал о существовании Конана, Авелины и Матильды.

Глава 8
Убей или… умри

Знатные демоны со всего Подземного мира собрались в Самаль-мор-Тэле на праздник в честь невесты короля. Рога и крылья разных форм и цветов мелькали перед взором взволнованной Астрид. Она неуклюже поправляла испачканное в дорожной пыли платье и с завистью смотрела на наряды демонов, переливающиеся красными, золотыми и чёрными камнями. Жители Нижнего Сноуколда пили огненное шампанское, заедая сушёными насекомыми, хвастались количеством энергии, выпитой у обитателей Верхнего Сноуколда, и совершенно не замечали заинтересованный взгляд правительницы людей.

Оливьер Эдасмор стал в центре лестницы и обратился к собравшимся:

– Демоны и демоницы, добро пожаловать! Сегодня нас почтили присутствием леди Астрид Мейрак и леди Беатриса Фаиэ. Жители Верхнего мира у нас редкие гости, как и король, приказавший особым образом встретить их… Располагайтесь, высокородные демоны! Эту ночь вы запомните надолго. Может, она даже войдёт в историю.

Астрид высоко задрала голову, радуясь уделённому вниманию, и высокомерно посмотрела на демонов. Она ощущала себя королевой, представшей перед подданными. Леди Мейрак не замечала подтекста в словах Оливьера и не видела его сообщников, приставленных Люцэром, чтобы не дать ей шанса спастись. Сердце её пропустило удар лишь, когда в холл горделивой походкой прошёл Аваддон.

Его светлые волосы были собраны в тугой хвост. Плащ, расшитый золотом, прикрывал чёрный камзол. Длинные рога и крылья украшали металлические кольца в форме скорпиона.

Лорд Соргас поздоровался со знакомыми демонами и приблизился к Оливьеру.

– Кажется, я немного опоздал, – вместо приветствия сказал он.

– Ты вовремя, – кивнул лорд Эдасмор и подвёл Аваддона к столику с вином. – Скоро мы исполним приказ короля.

– Я не подведу, – заверил лорд Соргас. – Мне нужно доказать ему преданность, чтобы ни у меня, ни у Махаллат, ни у нашей дочери не возникло проблем.

– Понимаю, – пригубил чёрное вино Оливьер.

Леди Мейрак услышала их разговор и подбежала к Беатрисе, сидящей на диване под лестницей. У ног её крутилась батория, настороженно принюхиваясь к проходящим мимо демонам.

– Аваддон хочет навредить мне, – оповестила Астрид. – Я видела его глаза. Злые, безжалостные! Он говорил с Оливьером… Ничего конкретного, однако я чувствую, они что-то задумали.

– Я знала, что в замке Эдасморов не безопасно, – вздохнула ведьма, погладив баторию. – Не удивительно, что король приказал демонам охотиться на нас. Его последнее испытание похоже на игру с огнём. Едва ли мы не обожжём пальцы.

– Нужно бежать! – вскрикнула леди Мейрак.

– Поздно, – покачала головой Беатриса. – Не отходи от меня. У нас есть оружие против демонов… Благо, Вальтэриана подводит память. Он забыл, как подарил его мне.

Ведьма любовно огладила красную брошь в форме саламандры, приколотую к груди. Обитатели Подземного мира ощущали энергетику, исходящую от неё, и боялись напасть.

Астрид и Беатриса долго не разлучались. Тогда Оливьер подошёл к ведьме и отвлёк беседой. Аваддон пристально посмотрел на правительницу людей. Чары всколыхнули любовь, спящую в её сердце, и она пошла на его немой зов.

Лорд Соргас отвёл Астрид в потайную комнату и усадил за пятиугольный стол. На стенах промелькнули изображения квадратов, ромбов и прочих многоугольников. Потолок вспыхнул множеством чисел и уравнений.

– Я вынужден убить тебя, – сел напротив леди Мейрак Аваддон. – Видишь число под шестиугольной люстрой? 07.06.1530—00311 – это код твоей жизни. Седьмого июня ты родилась. 11 марта умрёшь. Сегодня твоя жизнь оборвётся.

– Куда ты привёл меня? – поинтересовалась Астрид, ощущая навеянный магией покой.

– Мои предки зашифровали в числах линии жизни обитателей Сноуколда, – поведал лорд Соргас. – Здесь представлены коды судьбы всех, кто войдёт в историю. Кроме короля. Его линию жизни не смогли просчитать даже мудрейшие демоны. Видимо, судьба Вальтэриана слишком необычная. Чем? Не знаю ни я, ни мой кузен – девяностолетний всезнающий чёрт.

– Зачем твои предки зашифровали линии жизни обитателей Сноуколда? – полюбопытствовала леди Мейрак. – И как у них получилось?

– Они умели предсказывать будущее и ведали всё о прошлом, – вальяжно закинул ноги на соседний стул Аваддон. – Мир мёртвых видели так же хорошо, как наш. Их чары были сильны.

Кинжал, лежащий на краю стола, привлёк внимание Астрид. Она хотела взять его, но не смогла. Её волю полностью подчинил лорд Соргас.

– Почему руки не слушаются меня? – спросила леди Мейрак. – Почему душа моя спокойна, хотя я понимаю, что в опасности? Чёрт подери, что происходит?

– Не приплетай моего кузена, – попросил Аваддон. – Он тут ни при чём. Я заколдовал тебя, чтобы исполнить приказ короля. Закрой глаза и отвернись… Прости. Знаю, что подонок.

Лорд Соргас потянулся к кинжалу. Вихрь красной магии окутал оружие и пригвоздил к стене.

– Найти Астрид и взломать барьер, защищающий комнату, оказалось не сложно, – перешагнула порог Беатриса. Красные искорки блестели на её пальцах.

Демон уставился на ведьму, широко распахнув глаза. От его злости воздух стал вязким, тяжёлым. Беатриса Фаиэ сняла брошь и направила острие на Аваддона. Он отстранился, ужаснувшись.

– Магия первородных демонов, – ахнул лорд Соргас, ощутив энергетику вещи. – Вы же не собираетесь меня… Нет!

Колдовская сила броши не успела испепелить Аваддона. Он исчез в золотом вихре. Ведьма подбежала к обессиленной Астрид.

– Всё хорошо? – поинтересовалась она.

– Я замучилась! – вскрикнула леди Мейрак, когда чары демона спали. – Вокруг одни монстры. Они заплатят за попытку убить меня! Я стану королевой и уничтожу их!

– Не все демоны заслуживают смерти, – проговорила Беатриса, помогая Астрид подняться. – Я спасаю тебя ради мира, а не войны. Одного тирана на троне достаточно.

– Куда собрались? – в дверях появился лорд Эдасмор со стражниками. – Живыми не выйдете. Мои подданные обрушатся на вас прежде, чем пересечёте границу миров!

Искра выбежала из-за угла и сзади напала на Оливьера. Зарычав, она прокусила ему руку и магией сбила с ног четырёх стражников. Беатриса ухмыльнулась, вспомнив, что батория создана, чтобы убивать.

– Лорд Оливьер, оставьте нас! – воскликнула она. – Я не хочу вредить ни вам, ни вашим воинам. Приказ короля вы не исполните. Я не позволю!

– Эта тварь укусила меня! – закричал демон, заклинанием останавливая кровь.

– Дайте нам уйти, и Искра больше не тронет вас, – пообещала ведьма.

– Я не стану плясать под дудку подстилки Вальтэриана, – разозлился Оливьер. – Стража, взять их!

Беатриса сжала брошь. Магия распространилась по комнате, волнами сбивая стражников. Они заревели, как стая диких обезумевших волков. Тела их покрылись язвами, головы загорелись. Стражники запрыгнули на потолок, покатились по стенам и полу, стараясь сбить пламя. От их попыток оно заполыхало сильнее, заполнив комнату гарью и криками умирающих. Кровь хлынула из глаз демонов, стекла по стенам, очерчивая коды жизни, и образовала лужи на полу.

Оливьер мысленно позвал на помощь родственников. Из чёрных вспышек появилось пять демонов, закутанных в красные плащи с изображением гиены.

– В нас течёт кровь Ламелиониды Снэик, – гордо заявил он. – Нам не страшна брошь, закалённая магией короля.

Беатриса кинула в демона огненный шар.

– Простейшие колдовские элементали не способны навредить мне, – огненный шар прошёл сквозь Оливьера. – Леди, ваши магические приёмы устарели, как и фантазия.

Лорд Эдасмор запустил в Беатрису разряд молнии. Ведьма упала, но быстро поднялась, шипя от боли, и направила на него столб огня. Потоком воды Оливьер потушил пламя.

– Нижний мир даёт мне силу, – ухмыльнулся он. – Со мной сражаться бесполезно.

Беатриса снова попробовала атаковать. Демоны объединили магию и создали вихрь. Стены замка содрогнулись. Люстры закачались, подхваченные ветром. Леди Фаиэ отлетела в дальний угол и ударилась головой.

– Заканчиваем с ней быстрее, – поторопил родственников лорд Эдасмор.

Демоны обступили ведьму. Она встала, придерживаясь за стол, и спрятала под рукавом раскрытую брошь. Батория завыла и накинулась на Оливьера. Астрид прижалась к стене. Беатриса, воспользовавшись суматохой, приблизилась к демону и вонзила остриё броши ему в сердце. Он отшатнулся, со стоном вырвав из груди иглу. Черная кровь брызнула на пол и туфли ведьмы. Она толкнула Оливьера в грудь, прошептав заклинание, ослабляющее сердце. Он упал, поскользнувшись на собственной крови.

– Зря вы превозносили магию, – прошипела Беатриса. – Игла в сердце убивает не хуже.

– Стерва, – выплюнул лорд Эдасмор.

– Зато живая, – ухмыльнулась ведьма.

Оливьер в последний раз попробовал напасть на неё. Она сделала шаг назад и улыбнулась. У него не хватило сил, чтобы приблизиться. Лорд Эдасмор захрипел, вытянувшись на полу, и умер. Родственники его исчезли, растворившись в чёрных вихрях.

Ведьма прислонилась спиной к стене и огляделась. Код её жизни, выбитый под потолком, показался ей слишком длинным. «Неужели я стану вампиром, как хотела мама?», – промелькнула мысль в голове Беатрисы. Код сестры удивил её не меньше. Ведь Доротэя Фаиэ умерла, а цифры показывали, что она жива. Не зная правды о судьбе сестры, ведьма решила, что демоны ошиблись, ведь они не обладают абсолютным знанием о мире.

Кровь, вытекшая из мертвецов, засохла толстой коркой на полу. Комната приобрела багровый оттенок.

Астрид приблизилась к Беатрисе, сдерживая дрожь в коленях. Лицо белее мела и пятна крови на фиолетовом платье выдавали её испуг. Батория запрыгнула на покосившийся стол, виляя хвостом. Кровь Оливьера стекала с её шёрстки.

– Уходим, – сказала ведьма. – Демоны могут вернуться.

Леди Мейрак побежала к выходу. Беатриса и батория последовали за ней. На первом этаже они встретили стражников. Маги признались, что спали и не слышали шум битвы.

Стены зашатались сильнее. Волшебные изображения на них погасли. Потолок начал обваливаться. Колоны, поддерживающие его, раскрошились. Картины упали на вазы и покрылись трещинами. Свечи, горящие чёрным пламенем, опрокинулись на праздничные столы. Пол просел. Лестницы переломились и пошли в никуда. Замок застонал, будто умирающий зверь.

– Бежим! – закричала Астрид.

– Почему Самаль-мор-Тэль рушится? – спросил страж, щитом прикрывая Беатрису от падающих люстр.

– Сакральные места погибают вместе с хозяевами, – проговорила ведьма, пересекая холл. – Я убила Оливьера Эдасмора. Теперь защитная магия стирает его замок с лица Сноуколда, чтобы тайны мертвеца исчезли вместе с ним.

– Передвигайтесь быстрее! – ткнула стражника в спину леди Мейрак.

Звон её каблуков, разносимый эхом, смешался со скрипом мебели, хрустом разбивающихся зеркал и гулом падающих колонн. Путники прыгнули в разлом между стеной и колонной и выскочили из замка прежде, чем стены рухнули, похоронив под собой произведения искусства, драгоценности и колдовские артефакты. Беатриса со вздохом облегчения посмотрела на руины Самаль-мор-Тэля и велела найти место, где можно скрыться от демонов и отдохнуть.