Текст книги "Если ты со мной…"

– Но… Крис…

По интонации в голосе понимаю, что он говорит про отца, поэтому безжалостно перебиваю. Влияние моего родителя сейчас не должно просочиться в наш хрупкий мир, здесь и сейчас нахожусь я и, следовательно, он должен подчиняться мне! Беспрекословно!

– Мне повторить ещё раз? – я приподнимаю бровь, кажется это последнее движение, которое мне удастся сделать без особого ущерба для здоровья.

Казалось бы, усталость можно перебороть, но и морально-волевые силы имеют свойство заканчиваться… увы… Сейчас полностью истощённый я чувствовал упадок сил, и тот самый пудовый мешок, что с неимоверной силой тянет меня на дно. Признавать свою слабость перед сном в присутствии охранника мне не к лицу, но я ничего не мог с собой поделать. Веки тяжелеют с каждой секундой, всё сильнее и сильнее не давая мне даже призрачной надежды на спасения от разоблачения. Да и как можно воспринимать всерьёз человека, который не может совладать даже с собой!

– Я все понимаю, но Мистер Уолтер дал чёткие указания.– Видимо эта та фраза которую он не успел договорить, что ж придётся в этот раз слушать до конца. – К сожалению, я не могу покинуть здание, до особого разрешения! – отчеканивает Люк последнюю фразу, явно с целью меня вразумить.

Он попытался мне объяснить на пальцах, что моя так называемая просьба не ликвидная.… Но разве мне это докажешь? И едва ли мой раздражитель способен на переубеждения, особенно в тот момент, когда та самая раздражённость дошла до придела.

– Хочешь выглядеть компетентным в вопросе безопасности? Или выслужиться перед моим отцом? – едко проговариваю каждое слово, Люк спокойно смотрит на меня, а я прекрасно понимаю. Он понял, о чём я говорю и ответа мне не требуется. – Замечательно, в таком случае, можешь не выходить из здания. – Теперь Люк ничего не понял и смотрит на меня с ожиданием. – спустись в гараж или ещё куда-нибудь, мне плевать, главное, чтобы тебя не было! – бросаю взгляд на часы. – Примерно минут двадцать…

Искренне уповаю на то, что этого времени мне хватит на то, чтобы всё узнать и благополучно организовать себе свидание с мягкой постелью. А что касается Люка, то я просто устал, для того чтобы совершать попытки подавления. Да и ругаться с отцом из-за моего оспорения решения мне не особо и хотелось, по крайней мере, сейчас… Будить в отце зверя я бы не посоветовал никому, потому что сам являлся его точной копией, возможно, поэтому и удержался от открытого пренебрежения его решения.

Я не знал, что вытворила моя сестричка на этот раз и посвящать в это обслуживающий персонал не собирался. Возможно это не самое мудрое решение за всю мою жизнь, но в тот момент я решил именно так. Наша жизнь всё время под прицелом видео и фото камер… прямо сказать последнее время меня стало это напрягать. Возможно всё из-за этой нервотрёпки с Кирой, а возможно и не только.

Будучи в совершеннолетнем возрасте, я ходил исключительно в те места, куда не пускают журналистов. Даже если они и просачивались, то это не надолго. Каждый хотел поймать меня на «горячем», да и неважно на чём, сенсацию можно раздуть и на пустом месте! Одно время мне это даже нравилось, но эйфория продлилась не долго. Интернет всегда пестрил моими фотографиями, со временем это стало надоедать. Порой даже казалось, что твой сосед по этажу знает тебя гораздо лучше, чем ты сам, а всё благодаря папарацци!

Камеры, расположенные в квартире были с функцией ночного видения, и поэтому сядь сейчас Люк перед монитором он вполне может наслаждаться картинкой. Не очень то приятная перспектива, особенно если учитывать тот факт, что тут был Отец, а это значит, ничего хорошего не произошло. Да и гробовая тишина наводила на несколько удручающих мыслей одновременно. Во-первых, Фиби спит и я зря сюда приехал и, во-вторых, она действительно в убитом состоянии, да и на столько, что даже не потрудилась меня встретить. Сомневаюсь, что Фиби не услышала, как створки лифта с характерным пиликанием открылись, наши голоса, звонок телефона и мой напыщенно «любезный» голос.

Мы никогда не обращали внимание, на то, что живём под камерами, это стало повседневностью… Отец всегда был очень озабочен нашей безопасностью именно поэтому в нашем доме всегда было много охраны и камер. Я привык с младенчества не обращать внимание на эту часть нашей жизни. Моя мать, к примеру, до сих пор выражает полную решимость отказаться хотя бы от половины всех этих вывертов, что придумал отец. Как известно мой родитель обладает поразительной способность переубеждать, даже в те моменты, когда оппоненту совершенно ничего не нравится. Гений, что тут скажешь!

Однажды, будучи в нетрезвом состоянии я притащил из клуба очередную девушку. Страшно вспоминать, сколько их у меня было и ведь тогда я, не гнушался над тем, что это не особо и безопасно, даже если ты используешь соответствующие контрацептивы. Я не могу сказать, что жил одним днём, нет, это в корне не верная характеристика. Просто тогда я ещё не понимал определённых ценностей! Таких как, например: сохранение здоровья, мораль, сердечность (хотя бы к тем, кто это заслуживает, а были и такие)!

Секс был отменный, девушка весьма горяча и развязна, её не смутили камеры, не смутило то, что в самый эпический момент в ту самую гостиную, в которой сейчас находилась моя сестра, зашёл Браян. Я его не виню, в тот момент меня позабавила ситуация. И я даже не скрывал этого, смеялся долго и очень громко.

Браян только-только устроился работать на моего отца и всех тонкостей не знал. Он просто должен был сидеть в своём кабинете, а не разгуливать по дому. Как он сам признался, тогда даже не посмотрел где мы конкретно и забрёл в первую попавшуюся комнату, перепутав её с уборной. Надо же, я и предположить не мог, что человек может быть настолько не собранным. Конечно, это был единичный случай, но запоминающийся на всю жизнь.

Благо, что родители там не жили на момент моего рандеву. Тогда мне в голову не пришло отвести её в другую комнату, например на второй этаж, где камеры находились только в холе. Девушка застыла, но после ухода смущенного Браяна задвигалась ещё интенсивнее. Под конец, девушка (именно это существительное подходит для её обозначения, так как в том возрасте я напрочь забывал имена) попросила у меня возможности посмотреть видеозапись и тогда то я понял, что нет придела развязности женщины, особенно если она этого тайно желает.

Курьёзов в моей молодости предостаточно, обязательно кто-нибудь пусть даже и не хотя вторгается в мою личную жизнь. Происходит это даже сейчас, точнее не так давно! Конечно, же, с Кирой так же произошло нечто подобное, отец без стука вошёл в мою комнату в нашем частном доме и увидел меня явно после душа и раскрасневшуюся Киру, которая от испуга попыталась натянуть простынь практически до переносицы!

– Я не могу! – решительно выразил свою позицию Люк.

– Здесь я решаю, что ты можешь, а что нет! – дождались, во мне проснулся демон, а я ведь хотел по-хорошему – Либо ты сейчас уходишь, либо завтра же вылетишь к чертям собачим! Я доходчиво разъяснил свою позицию? – не без призрения в голосе добавил я.

Моему негодованию не было придела, открытое не повиновение злило меня куда больше, чем вся эта бредовая идея с моим приездом.

– Да, сэр.– Практически сквозь зубы процедил Люк.

– Свободен. – Кидаю я не прощание и где-то в душе повесил себе ещё одну медаль на грудь. Теперь я не только тиран, так ещё и мерзопакостный человечишка, который щеголяет своим положением! Лучшей характеристики и не придумаешь…

Люк, в конце концов, сам виноват, я ведь в культурной форме старался его оградить от нас, он не захотел. Что ж теперь пусть глотает слюни желчи в одиночестве где-то за задворками нашего жилища, мне откровенно всё равно, как впрочем, и всегда!

С большим трудом отталкиваюсь от «держащей» меня стены и направляюсь к гостиной, попутно заходя в отдельную комнату для охраны, чтобы выключить камеры во всем доме. Отец, конечно же, сразу узнает о выключение всех камер, но это будет уже потом, сейчас меня волновал тот беспомощный комочек, что свернулся на кожаном диване. На увеличение картинки у меня не было ни желания, ни времени, поэтому я посмотрел на сестру через монитор всего несколько секунд и безжалостно вырубил всю изобилие техники из сети. Но в глазах застыла картинка, моя амбициозная и всегда весёлая сестра безжизненно лежит на диване… В какой-то момент мне становится не по себе, но я отгоняю непрошенные мысли и образы, сейчас не время!

Резервные камеры должны включиться в течение нескольких минут, их не много и расположены они только в коридорах и на лестнице ведущей, на второй этаж. Быть замеченными или услышанными возможности у нас не представлялось, если только сестра в мгновение ока не поменяет своё местоположение, в чём я очень сомневался. Наверное, это упущение… произойди что-то, так охрана должна будет самостоятельно перепроверять каждую комнату, а это неудобства с двух сторон. В подробности «слежки» я никогда особо не вдавался, это удел отца, знал ситуацию посредственно и мне этого хватало.

Фиби всё в той же позе эмбриона лежит на кожаном диване, при этом вцепившись в не больную декоративную подушку. Она не плачет, потому что я не слышу всхлипов. Только прерывающееся дыхание и мне кажется, что в какой-то миг я слышу бешеный стук сердца, вот только не могу понять оно моё или сестры! В окно безжалостно светит луна, поэтому складывается впечатление, что я попал в мёртвое царство. Ох… весь трагизм соблюдён, осталось выявить зачинщика «дебоша»! Не думаю, что это что-то серьёзное если бы было, то отец бы камня на камне не оставил! А так все ещё живы, значит всё если не хорошо, то и не трагично, точно!

Меня смутила её поза и небольшие вздрагивания, словно её било в конвульсиях. Эпилептических припадков у моих родных замечено не было, поэтому логично было бы предположить, что это «радость» после общения с отцом. Отец в гневе страшен – это известно всем и каждому. Фиби всегда была его любимицей, скажу больше, он боготворил её. Может быть, и в связи с этим он и закрыл глаза на её ухажёра? Ведь я был категорически против! Но отец играл на два фронта одновременно. Позволил мне взять карт-бланш, а Фиби свободу выбора. Это в корне не верно, но на тот момент он пошёл на её поводу, что изменилось сейчас? Неужели какой-то несущественный проступок, так как существенные Фиби не вытворяла, смог так кардинально изменить их отношения? Он же мог просиживать часами за её детскими работами, просматривать видео, фото! Чертовщина…

Как ни странно ревности между нами за любовь отца не было, меня готовили к другому, и воспитание было соответствующее. С появлением Джейн отец о существование Фиби как объекта своего восхищения, не забыл, даже напротив прививал и ей чувство гордости за свою уже младшую сестру. Однажды отец сказал мне: « Ты мой сын и я люблю тебя не меньше чем твоих сестёр! Но ты ещё и мужчина и исключительно, поэтому тебе я поблажки делать, не намерен»! Так много смысла в этой простой фразе! Да, он меня любит, но я ещё и его надежда! Он видит во мне себя и поэтому старается приспособить к миру, где правят сильнейшие!

Пока я корпел над «Экономикой организации», статистике работы многоуровневых подсистем организации. Моя сестра купалась в изобилии эстетической составляющей нашей жизни. Родители старались потакать нам в любых начинаниях, и я ценил это. Сестра ходила на вокал, я всегда любил футбол.

Но между нами всегда была грань… Фиби продукт любви и вседозволенности, а я консерватор-максималист. Возможно, что это упущение, но разве я могу судить своих родителей, ведь они меня воспитали и подтолкнули к правильному выбору в жизни. Фиби выросла с полным ощущением того, что в этом мире всё если не прекрасно то, по крайней мере, весьма и весьма дружелюбно. Она – дилетантка в плане отсеивания людей из своего окружения, тут Фиби копирует нашу мать! Фиби была ограждена от всей мерзопакостности человеческого бытия, пока я шёл по спирали вверх и видел всё изнутри, а сестра нет.

Не успеваю сделать и шага, как моя сестра резким движением выпрямляется и одним касанием на панели не стене включает свет. Успеваю поморщиться, после того как яркий свет бьет в глаза.

– Какого чёрта тебе надо! – с трудом фокусирую взгляд на объекте, от которого идёт звук и в ту же секунду мой объект «слежки» с большей яростью в голосе добавляет. – Что пришёл посмеяться надо мной! Да? Иди к чёрту!

Моя сестра, всегда сдержанная и рассудительная сейчас была полным воплощением затравленного щенка или даже змеи. Явный страх в глазах, она не знает, что делать, поэтому выбрала тропу агрессии только для того чтобы оградись себя от какого либо вмешательства извне. Конечно же, вторжение извне – это я собственной персоной. Фиби, к сожалению, не осознаёт тот факт, что я прибыл с благородной миссией. Да и какая женщина может отключить клокочущие внутри эмоции? Я таких не знал…

Да ирония ей присуща, но чтобы вот так в порыве нескончаемой злобы? Нет, никогда! Моя сестра всегда была остра на язычок и частенько доводила своё окружение не в зависимости от того состояли ли они в родственной связи или нет, до белого колена.

Мысль о том, что до такого состояния мог довести отец упрямо мною игнорировалась, я попросту отказывался в это верить. Возможно, это её псевдо жених подлил масло в огонь? И разве отец стал бы вмешиваться в их дела, да ещё так консервативно? Едва ли! Множество вопросов и вариации развития сюжета, но, к сожалению ни одного ответа. А ответ мне предстоит узнать, как, я понимаю у главной виновницы «торжества» и по совместительству затравленной «пятикласснице», которая с явным не одобрением смотрит на меня.

Аккуратно, не делая резких движений, сажусь в непосредственной близости. Всё ещё продолжаю смотреть на девушку, которая именуется моей кровной сестрой, и я не узнаю её.

– Фиби…– еле слышно шепчу я.

Теперь мне стало не по себе, я не знал как вести себя дальше, что спросить. Успокоить Джейн казалось таким пустяком, её слёзы мне казались глупыми и беспочвенными. Ровно до того момента, пока я не увидел всю ситуацию из нутрии. Да, в таком состоянии сестра способна не только на Джейн повысить голос! Про себя я вообще молчу… С каждой последующей секундой мне всё больше и больше кажется, что я ничего не могу сделать… Я помню эти проклятые ощущения! Тогда в палате рядом с Кирой я чувствовал себя таким же выпотрошенным!

Сестра двинулась от меня в противоположную сторону, для того, чтобы я не мог до неё дотянуться, до этого момента такая возможность была. Фиби как будто бы себя защищает, словно я воплощение зла, а не родной брат, который всегда защищал её. «Господи, да что тут произошло?»

– Фиби… – я запнулся, а сестра вздрогнула – что с тобой, милая? – мягко спрашиваю я.

Далее происходит невообразимое. Фиби поджимает ноги к груди и смотрит на меня обезумевшими глазами. Только сейчас я понимаю, что её движут инстинкты, а именно один инстинкт – самосохранения. Сейчас моя невообразимо прекрасная сестра похожа на тридцатилетнюю женщину, умудрённую недюжинным жизненным опытом. Но самое страшное, что мне показалось, что этот опыт был весьма и весьма не дружественным. Борюсь с желанием спросить сестру, а не били ли её? Но в самый последний момент останавливаюсь, так как следов насильственных действий не наблюдаю. Может быть это моральная травма? Мысленно клянусь себе в том, что если это сделал Стив, то я сотру его в порошок или вообще с лица земли!

Тушь, как впрочем, и остальная косметика растеклась на лице из-за обилия слёз, что всё ещё текут по её личику. В глаза мне бросаются следы от макияжа на манжете пиджака. Это действительно несвойственно для моей сестры. Значит, плачет давно, и скрывать этого даже не пытается.

– Фиби… что случилось? – голос мой немного дрогнул, но сестра этого не замечает…

Я ещё помню лекции по психологии, когда профессор заставлял на практике отрабатывать методики вывода из стрессового состояния. Тогда всё было проще простого, а вот в стрессовой ситуации вспомнить всё досконально очень сложно. Гарвардское образование сложно забыть и поэтому я выбираю позицию слушателя, точнее сейчас попытаюсь подтолкнуть её к разговору. Учитывая то, что Фиби не подпускает меня даже на расстояние вытянутой руки, сделать это будет сложно. Она останавливает меня одним взглядом своих глубоких глаз.

Сестра начинает раскачиваться из стороны в сторону и так же смотреть на меня глазами сумасшедшей, которая совершенно недавно сбежала из психиатрической больнице. И это действительно страшно, да мне и самому хочется принять дозу успокоительного для того, чтобы было хотя бы как-то спокойно. Да и как может быть спокойно, если твоя сестра смотрит на тебя глазами, налитыми кровью.

– Чем ты так напугана? – я делаю едва заметное движение, направленное на приближение.

– Уходи! – она вскакивает и в предостерегающем жесте выбрасывает руки, для того чтобы я к ней не приближался.

– Фиби, успокойся. – Я медленно встаю.

– Нет! – сестра обходит стол, но руку не опускает. Теперь между нами около пяти шагов и небольшой столик в японском стиле. – Уходи! К чёрту! Не приближайся ко мне, слышишь?! Никогда! Уходи, я сказала! Мне никто не нужен!– и тут её голос перерастает в истерический крик. – Оставьте меня в покое! Ненавижу вас, ненавижу!!!

– Всё хорошо, – я делаю небольшой шаг в направление своей неадекватной сестры. – Я же ничего не знаю, расскажи мне. – взгляд Фиби немного смягчился, но дрожь в руках не пропала. Она явно не ожидала, что я буду с ней разговаривать так ласково – Милая, всё будет хорошо, тебе нечего бояться! Ты же со мной! – и с улыбкой добавляю. – Мы же банда! Ты забыла? – сестра молчит и не двигается. –

Ну же… иди ко мне, не бойся.

Я так уговаривал её в детстве делать, то, что не разрешали нам родители. Конечно же, нас ловили, и доставалось не на шутку, но я как истинный джентльмен брал всю вину на себя. В нашем детстве никогда не было все гладко, с возрастом стало хуже. Я никогда не видел сестру в такой истерике, даже когда её первая школьная любовь попытался унизить её перед всем классом. Конечно, мне пришлось вмешаться и собственно конфликт сошёл на нет. Фиби всплакнула один раз и на этом все закончилось к счастью для этого парня.

После произнесения последней фразы. Сестра напряглась ещё сильнее! А я хотел своими словами смягчить обстановку, но оказалось, сделал только хуже.

– А что ты знать хочешь? – голос дрожит, и сестра не скрывает своего нервного состояния. – Что от меня отказался родной отец? – и ещё тише добавила – Что он отправляет меня на аборт? Ты это хочешь знать?

Ту палитру чувств, которую я испытал описать невозможно. «Отказался отец?» Эта фраза была словно гром среди ясного неба. Ещё секунду назад я и представить себе не мог, что всё будет настолько серьёзно. Беременность мною не представлялась даже в самых страшных снах! Мой измотанный за этот тяжёлый день мозг, отказывался понимать!

Больше поражала не беременность сестры, а то, как отреагировал отец. Нет, я не был рад тому, что она забеременела до брака, да и почему я должен управлять её жизнью! Откуда мне знать, может быть это её тайная мечта, как например, у моей жены?! Ребёнок это очень серьёзно, его нельзя оставить, когда он надоел или перепродать, он с тобой на всю твою жизнь, ты должен вкладывать в него по максимуму, так как это делали наши родители, это всё очень сложно! Если бы Кира сказала, что мы ждём ребёнка. То я был бы рад, но Фиби… Да конечно я всегда старался блюдить за её честью и не хотел, чтобы ей воспользовался кто-то! «Моя сестра беременна! Поверить не могу!». Если отец ребёнка Стив, то он явно подписал себе смертный приговор. Сука всё ведь просчитал! Окрутил мою несмышленую сестрицу, воспользовался её халатностью в плане предохранения от нежелательной беременности и сделал своё гиблое дело! Тварь, ненавижу!

До меня дошел смысл сказанного, я всё понял! Отец отреагировал не так спокойно как я! И это объяснимо, я, по крайней мере, могу его оправдать. Беременность от ни понятно кого едва ли порадовала отца, но аборт! Фиби всегда была его любимицей, никогда бы не мог себе представить, что он отправит её на аборт! Это же так скажется на её организме! Он что не понимает? Это же операция, не просто вырезать что-то, а убить! Сам я отцом не являюсь, но его понимаю, понимаю то, что он не может оправдать Фиби, но аборт… Ситуации в жизни бывают разные…но вот чтобы родной отец отправлял дочь на аборт!!!!

Возможно, я так думаю, только потому, что передо мной моя родная сестра. Скорее всего, кто-то когда-то делал аборт и от меня. Надо признать в подробности дальнейшей жизни всех своих женщин по постели я не вдавался, было всякое и по волею случая никто не объявил мне о своей беременности. Я даже не знаю, как отреагировал бы на это, да и к чёрту всё…

Хотя, Фиби сейчас явно эмоционально не стабильна, возможно, она искажает факты! Прямо сказать я на это надеюсь!

– Успокойся, никто тебя не обидеть. Я с тобой, понимаешь… – я протягиваю руку, но Фиби не спешит подходить ближе. – Я никогда не дам тебя в обиду. Не надо видеть во мне врага. Я на твоей стороне. – Секундное молчание. – Иди ко мне… ничего не бойся, никто тебя не обидит!

Судорожный всхлип и сестра кидается ко мне в объятия. За считанные секунды она оказывается рядом и обнимает меня так, словно я её последняя надежда, а у меня в прямом смысле слово сжимается сердце. Тело содрогается от всхлипов, а я нежно глажу её по голове. Она всё плачет и плачет, кажется, что мы стоим так вечно. Я ничего не имею против. Время бежит с неумолимой скоростью, а мы застыли в одном положение, в безмолвной тишине!

– Я..я..я.. он.. сказал… – сестра замолкает, и тело вновь содрогается от нарастающих всхлипов.

– Шшш… давай присядем. – тихо шепчу я.

Мы садимся на диван, сестра всё ещё не выпускает меня из объятий. Я поднимаю её голову так, чтобы видеть глаза. Испуганная, меленькая, беззащитная девочка, которую загнали в угол. Она не знает как вести себя, что и кому сказать и все сейчас для неё враги. Не уже ли отец запугал её на столько, что она боится даже меня!

– Фиби, скажи мне, что случилось… – сестра отрицательно качает головой – Ты же знаешь, что мне можно доверять.

Фиби смотрит на меня очень внимательно и долго, я стараюсь придать лицу невозмутимое выражение. Не знаю, насколько у меня это получилось, но проходит ещё несколько долгих секунд и сестра не без труда начинает, говорит.

– Мне страшно, Крис. – Фиби уткнулась в моё плечо. – Отец сказал, что больше я ему не дочь, сказал, что никогда не признает этого ребёнка, сказал, что если не аборт, то он отрекается от меня. А потом… добавил, что выбора у меня нет.

– Фиби оторвалась от моего плеча и посмотрела в глаза. – Мой родной отец отказался от меня? Ты что не понимаешь! Я не нужна ему! Да ему вообще никто не нужен! Он сказал, что перечёркнёт всю мою жизнь, если я его не послушаю! – ещё одна слезинка побежала по щеке. – Ты же знаешь, как я хотела стать врачом…

– Почему он так сказал? Это как-то связано с отцом ребёнка? – мой голос был тих и спокоен.

–Да…

«Боже сделай так, чтобы все, наконец, то успокоилось, я просто не могу смотреть на всё это!»

– И кто он? Это… -

Сестра перебила меня своим криком, который моментально меня оглушает. Но при всё при этом я успеваю подумать: « Не дай бог это Стив!»

– Нет! Эта скотина мне изменила! Тварь! – секунду она молчит, видимо собирается с силами, а потом продолжает уже более сдержанно. Хотя сдержанно это не так уж и верно, скорее тональность её голоса понизилась на несколько октав. – Ты представляешь с какой-то потаскухой! Тварь! Ненавижу!

Услышанное мною несколько секунд назад в шок меня не повергло. И удивлён я тоже не был, что можно было от него ожидать? Конечно, было неприятно за сестру в том плане, что какой-то оборванец решил пренебречь ею и спутаться с кем-то ещё. Думать о том, что между моей любимой сестрой и «этим» могли быть интимные отношения так же неприятно как представить Киру и её бывшего ухажёра. Но в глубине души я был рад тому, что моим бушующим родственником он явно не станет, если только Фиби не простит его, что маловероятно. Оставался один вопрос, и он самый главный, не долго думая я задаю его.

– Так кто отец?

Фиби обнимает меня ещё крепче, и мне кажется, что сейчас грянет новый гром.

– Это…– сестра опустила глаза. – Марк Райдерн

Бизнес это всегда сложно особенно тогда, когда есть ярко выраженные «доброжелатели». Такие как, например Том Райдерн, у них с отцом давние счёты, я не знаю, что конкретно произошло, так как мы были ещё маленькими. Всего ради нашего же спасения не говорили. Помню только одно, помню выстрелы, помню, как Джеф один из охраны упал на кафельный пол, помню, как отец схватил в охапку меня, а потом сестру. Всё было как в тумане, мы долго бежали куда-то, потом я уснул в машине. Тогда мне было всего пять, но я отчётливо помню, что отец сказал утром следующего дня: « Райдерн мерзкая тварь, ещё за это заплатит».

Покушение, а это было явно оно осталось в моей памяти, но с нами поработали лучшие психологи и вскоре эти ужасные минуты оказались за семью замками. Фиби не могла этого помнить в таких красках, ведь ей было тогда всего три года.

Шли годы, и однажды я осмелился задать вопрос, который мучил меня. Отец не был удивлён, он знал, что я когда-нибудь спрошу его об этом. Ответ был прост и замысловат одновременно. «Сын, там, где крутятся большие деньги, есть большие проблемы. Это бизнес – здесь выживает сильнейший!» Я не был удовлетворён ответом. Но дальнейшие попытки что-то узнать оставил. Тогда они очень сильно поругались с с мамой и я думал, что она так же замешана.

– Сын Тома Райдерна? – всё так же спокойно спрашиваю я.

– Да…

– Фиби – я беру в ладони мокрое от слёз лицо и проникновенно смотрю в глаза. – Ты знала? Ты знала, чей он сын?

Ещё один всхлип и слеза потекла по щеке, по реакции я вижу, что нет, но ответ хочу услышать от неё. Фиби не глупая девочка и понимает всё сама поэтому, выждав некоторое время, начинает говорить и с каждым последующим словом повергая меня ещё в больший шок.

– Я не знала, я не знала… Родители ничего не говорили, ты же сам знаешь! Я даже не знала, что это именно его отец организовал покушение! Я ничего не знала!

Знаю… Родители никогда не говорили при Фиби о той ночи, да и я старался не промолвить ни слова. А зачем? Да в интернете можно найти отголоски о том дне, но там всё вскользь, ни имён, ни фамилий покушающихся. Я не знаю, как отец это сделал, но кроме нескольких старых статей ничего найти невозможно!

– Тогда, я ничего не понимаю…

– Крис! – Фиби заплакала ещё сильнее. – Я не знала, что он Райдерн! У него другая фамилия! Он – Коплинс! Понимаешь!– «Нет» – И имя у него другое было, он сказал, что он Алекс Я не знаю, как он узнал, я не знаю, но позвонила мама и сказала, что отец в гневе. – Сестра затихла. – Потом позвонил папа и сказал, чтобы я больше не виделась с ним, никогда. Я и не хотела, поэтому сказала, что несколько недель не видела его! Это правда, я рассталась с ним сразу же! Отец тогда не сказал мне всего, просто ещё раз предостерёг от общения с ним. Он сказал, что этот человек совсем не то что, кажется. А потом прислал для меня ещё несколько охранников! Да они мне прохода не давали! – сестра с мольбой посмотрела в мои глаза – Это же всё было назло Стиву, я хотела понять, как это изменять тому, который очень дорог! Прости меня!

– Он знает, точнее ты сказала ему?

– Марк не знает, я не смогла сказать ему, что это всё не серьёзно. Я просто сказала, что наши пути разошлись, но было поздно! – горькая слезинка потекла по щеке, прожигая её дотла! – Я узнала, что беременна и родители узнали сразу же после того, как я посетила клинику, испугавшись отца, я позвонила Алексу,  я не знала, что мне делать. Я тогда подумала, что скажи я отцу, то тот сразу же убьет меня, он же так просил меня не общаться с ним! И я не общалась, это было всего один раз, я же не знала, что забеременею. – После этих слов мне хотелось крикнуть: « Ты что не знаешь ни единого метода контрацепции!» – Он так кричал на меня, обвинял в беспечности, говорил про смертного врага, а я ничего не понимала!

Тут пазл сложился! Отец узнал, кто такой Алекс, сомневаюсь, что у него нет своих людей, которые крутятся вокруг сестры. По логике вещей, он должен был сразу же забрать Фиби и привезти в Сиэтл, почему он этого не сделал?

Дальше рассказ Фиби был сумбурным. Она рассказывала всё в подробностях, то, как познакомилась с ним на дне рождении своей подруги, то, как он долго пытался добиться её внимания и даже, то, как она узнала об измене ненавистного мне Стива. Хотя это мне было и не интересно, точнее мне было больше не интересно слышать про Стива. Он своими действиями подтолкнул мою сестру к этому!

Вдоволь пострадав, сестра решила изменить ему всё с тем же Алексом, но так как всё ещё любила Стива решила с ним расстаться. Спустя некоторое время, последовал звонок матери. Сестра рассказывала, как плакала всю ночь после того, как узнала о беременности. А потом, полюбила этого малыша, после звонка отца испугалась и позвонила Алексу. Лучше бы конечно позвонила мне, это было бы менее глупо, чем звонит Алексу, особенно после весьма не двусмысленного приказа отца! Она рассказывала так, словно это всё произошло в один день, я толком не понимал ничего, вплоть до одной фразы: « Марк сказал, что не оставит меня, даже в том случае, если я этого захочу!». Она путалась, называла его-то Марком, то Алексом…

Она ведь не знала, что беременна от внебрачного сына Тома Райдерна – смертного врага отца. Вот внебрачный он или законный нужно ещё выяснить, да и какая в принципе разница, если в его жилах течёт кровь Тома Райдерна, человека, который чуть было, не лишил нас отца!

Посему выше сказанному делаю вывод, что отец объяснил ей всё это только сегодня. Изменило ли естественный ход вещей, если бы он поведал ей всё это раньше? И почему никто не доложил отцу раньше! Если бы он знал всё на этапе формирования, то возможно можно было бы что-то исправить! Чёрт Фиби же говорила, что он долго пытался добиться её расположения! Чёртов ублюдок, добился всё-таки…

– Если я тебя правильно понял, то отец заставляет тебя сделать аборт только по тому, что Марк сын Тома?

– Да! Он сказал, что не хочет иметь никаких дел с этим исчадьем ада, сказал, что проклянет меня и моего малыша, если я уйду. – Фиби разрыдалась ещё сильнее. – Я уже начинаю бояться их обоих, отца, что так толкает меня на убийство моего ребёнка и Алекса… точнее Марка, который в свою очередь норовит окутать нас своей заботой. Что хуже Крис?