Текст книги "Если ты со мной…"

Ещё не открыв входную дверь я, услышал пронизывающий крик Сары и позволил себе закатить глаза. Старшая сестра моей жены славилась своей необузданностью. Поэтому, как только я вошёл, Сара накинулась на меня в буквальном смысле слова. Кажется, она хотела моей крови, но сегодня я был против. Браян в последний момент схватил её за запястье, тем самым замедлил движение враждебного для меня объекта и в связи с этим я избежал нападения.

– Ты моральный урод! – Сара захлёбывалась от ярости. – Да как ты вообще смеешь удерживать нас! Тварь!

Проходит не более одной секунды и Сара с диким визгом, видимо «кличем справедливости» кинулась в атаку снова, при этом, успевая отпихнуть от себя весьма накаченного Браяна. Всегда знал, что случись катастрофа, и я лишусь всего, то не пропаду, пойду работать менеджером по подбору персонала, так как в выборе секьюрити я не ошибся ни на йоту!

Браян успел перехватить брыкающуюся Сару буквально в полутора метре от меня. Я смотрел на перекошенное от гнева лицо, девушки, которая когда-то очень давно была оприходована мною в грязном туалете. Вся эта ситуация придавала большего антуража моему воспоминанию. Да, грязный туалет – это явно среда её естественного обитания.

– Я пытался её успокоить…

Я не обратил внимание на немного погрустневшую физиономию Браяна, точнее попросту проигнорировал, меня сейчас не интересовала его скупая попытка оправдаться. По сути, он не был виноват, возможно, это просто дань уважения, мне как работодателю. Будь моя воля, я посадил бы эту брыкающуюся сучку на стул, стянул туго запястья и лодыжки, и да, засунул кляп в рот. Так глубоко, насколько бы это было возможно.

– Где Кира?

– В комнате. – Чётко и ясно ответил Браян

– Не смей к ней приближаться! – ещё одна безуспешная попытка вырваться. – Да я засужу тебя урод! Тварь, мразь! Ненавижу.– Тирада была переполнена гневом, и я практически ощущал, как на меня капает тягучий яд.

Когда я проходил мимо Сары, она пыталась дотянуться до меня рукой, видимо хотела воздействовать физически. Но в стальных тисках Браяна силы её покидали, что нельзя было сказать о зверином оскале, который набирал обороты. Сара слетела с катушек, и моя спокойная физиономия только подливала масла в огонь. Нужно заметить, что эта картина только тешила моё самолюбие, не то чтобы я любил причинять физическую боль женщинам, просто старшая из сестёр Спенсер была её достойна.

Кира спокойно вышла из-за угла. Так же спокойно посмотрела на всю эту «драму». Сара на удивление мгновенно утихомирилась, и только глаза выдавали её с головой. На какое то время воцарилась тишина, и только громкое дыхание Сары заполняло пространство между нами всеми. Браян под спокойным взглядом Киры хватку ослабил и как только его подопечная, почуяла запах свободы, то сразу же брезгливо стряхнула с себя руки.

Кира же в свою очередь на меня не посмотрела, даже мельком, просто сделала вид, что меня тут нет! Ещё кое-какое время мы все молчали, а потом Кира убила меня одной единственной фразой:

– Сара, всё хорошо… нужно просто пару минут и он уйдёт. – И всё это было сказано таким будничным тоном, словно ничего страшного не происходит.

Я выпал в осадок. Тысяча разного рода мыслей закрутилась в моей голове. В порыве злости я сделал резкое движение в сторону Киры, но и даже тут она не отреагировала на меня, просто развернулась и ушла.

– Гавнюк. – полетело мне в след.

– Я бы попросил вас! – с нажимом сказал Браян.

Мысленно я вверил в руки Браяна «карт-бланш», пусть хоть силой выбивает из неё дурь. Мне плевать, откровенно плевать на Сару, хотя возможно из Киры так же пора что-либо вытрясти! Видит бог, я не хотел войны с её сестрой, но так уж вышло. Думаю, Саре было неприятно, что я так рьяно пытался добиться её сестры, так что она вправе ненавидеть меня. Сара всё-таки женщина и я задел её, исходя из вышеперечисленного, она не лучший союзник в борьбе за мою развалившуюся семью. Хуже уже не будет и Сара даже если из кожи вон лезть будет, то ничего сверхъестественного не выкинет. Но, осознавая всё это, у меня все же руки чесались.

– Да пошёл ты прихвостень!

Дальше я ничего не слышал, так как шёл след в след за Кирой. Она чувствовала, что я иду рядом, просто притворялась спокойной. Я же знаю, как она, точнее как её тело на меня реагирует, как она вся пылает, от одного моего касания! Так необычно смотреть на неё такую. Так странно смотреть на женщину, которая буквально утром таяла в твоих объятиях и молила любить её ещё и ещё, а теперь даже не смотрит на тебя. В воздухе повисло пренебрежение, я не узнаю её, она совершенно, чужая… Так хочет казаться для меня чужой, что кажется и сама в это верит.

Ядовито красные короткие шоры – были похожи больше на лоскутки ткани, которые так сексуально обтягивали крепкие бёдра. Тоненькая, почти прозрачная жёлтая маячка на бретельках. И волосы, собранные в шишку на затылке… стали сводить меня с ума. Злился ужасно, но злость привела меня в другое русло, я её захотел. Сильные эмоции рано или поздно приводят меня именно к таким желаниям, иногда мне кажется, что я одержим. В этот момент я не знал, что хотел больше – накинуться на неё и подчинить своей власти с намерением отыграться в постели или в очередной раз припудрить ей мозг так, чтобы у моей строптивой временами жены не возникало подобных мыслей. Всё же к первому варианту я склонялся с большим желанием, но второй был более разумным. А что мне ещё оставалось делать?

Кира привела меня в небольшую комнату, где стоял её чемодан, его я сразу же узнал, потому что именно его Кира заказывала в поездку в наш медовый месяц. Она остановилась посередине комнаты и резким движением повернулась ко мне. В каждом её движение чувствовалось напряжение. Искусственное спокойствие только прибавляло ей неуверенности.

– Что ты хочешь? – серьёзно спрашивает она.

Изменилось абсолютно всё! Куда-то испарилось нежность, любовь во взгляде, осталась только выжженная пустыня из разочарований. Это укололо, очень больно ударило по моему самолюбию. Возможно, стоит менять стереотипы, возможно, стоит признать, что она может измениться не в лучшую сторону для меня. Я смотрел на неё долго, даже очень долго, искал зацепку, хотя бы одну и не нашёл. Она была спокойна. Когда-то очаровавшие меня глаза потухли и мне стало так жаль, бесконечно жаль упущенные минуты блаженства.

– И это ты меня об этом спрашиваешь?

– Так что ты хочешь? – будничным, даже скучающим тоном спросила Кира.

– Значит, объяснять ничего не хочешь. – Я не верил тому, что говорил. Но молчать было больше нельзя, прямо сказать на мгновение я растерялся.

Вспышка гнева всего на мгновения осветила глаза и я понял, что сейчас она сорвётся.

– Я – объяснять? – Кира начала зажестикулировала… очень интенсивно. – Да как ты можешь так говорить! Как у тебя вообще хватило наглости так говорить. – И тут она резко успокоилась – Ты же и так всё знаешь! К чему весь этот фарс!? Мне кажется, в письме всё было ясно и понятно.

Кира с каждой секундой распылялась всё сильнее и сильнее. Не выдержал! Подошёл ближе. Хотел применить проверенный метод, но не успел, Кира была быстрее, словно знала, что я хочу сделать. Она оттолкнула меня, сильным толчком в грудь.

– Не смей меня трогать, понял? – прошипела она.

Сказать, что я опешил, значит не сказать ничего, я просто опустил руки… Кира попыталась обойти меня, кажется, для того чтобы уйти. Не дав ей такую возможность, я властно прижал её к себе, игнорируя каждую попытку вырваться. Она выкручивалась, отталкивала меня так сильно как могла, но я не отпускал, кричала, шипела как гремучая змея. И когда она успокоилась, я развернул её к себе и, глядя в глаза, стал говорить.

– Всё ни так, как ты себе представляешь! Да! Я изменил тебе. Но так об этом сожалею. – Голос дрогнул – Кира, – я прикоснулся с подбородку, но она только дёрнулась, так словно я ей противен. – Любимая, это было всего один раз. Это не оправдание, я знаю. – Сейчас я действительно сожалел. – Прости меня…

Всего на миг показалось, что она расплачется и в меру нарывавшись, опустит свою голову на мою грудь и вся наша ссора канет в вечность. Но вместо этого Кира смотрела на меня с нескрываемой ненавистью, призрением. Именно с таким призрением, с которым смотрят на грешников, которых приговорили к смертной казни через четвертование. Ни капли нежности, только сухая ненависть.

– Ты циник… – тихо прошептала она. – Ты смотришь мне в глаза и говоришь, что это было один раз. – Она опустила голову и когда подняла, глаза горели ненавистью. – Просишь прощения за Кассандру? – и вынесла свой вердикт. – Ты жалок!

Слова больно ударили, так больно, что мне пришлось стиснуть зубы так сильно, чтобы не проронить даже звука. Потому что знал, что обвини я её в чём-либо, то сотру в порошок все свои хилые попытки наладить отношения.

Глубокий вдох, затем ещё один, плавный выдох и я пришёл в себя.

Хотелось сказать так много, просто говорить и говорить, не важно, что главное, чтобы простила.

– Да, прости меня! – я взял её за руку, она дрожала, кажется от злости, а я привык совсем к другому… – я не знаю, что сказать, что делать, тоже не знаю. – Я смотрел на неё спокойно, но голос мой дрожал, а сердце обливалось кровью. Я на подсознательном уровне чувствовал неизбежность. – Умоляю тебя, прости меня. Я жалею об этом и по сей день. – Я опустил голову, просто не выдержал пытки, просто не мог спокойно смотреть в холодные глаза. – Если бы всё можно было бы изменить, я бы поменял! – зажмурился, пытаясь вычеркнуть всю грязь из своей жизни, когда открыл проникновенной и искренне шепнул. – Прости! – Когда я поднял голову, ничего не изменилось, она смотрела всё с такой же издёвкой во взгляде. Было полное ощущение того, что меня просто не слышат. – Что мне сказать, чтобы ты меня простила?

На идеально очерченных губах появилась презрительная усмешка. Меня практически передернуло. Говорят, что женщины очень злопамятные существа, я в это поверил, как только она заговорила.

– Может, расскажешь про ту шлюху, которая у тебя отсосала. – Глаза сузились и с наигранной страстью, как делают это дешевые шлюхи, Кира шепнула.

– Кажется, это было ни один раз!

Я был прав в своих догадках, она уже совсем не та. Всем своим видом Кира напоминала Гарднер. Та же жёсткая усмешка, спокойное выражение лица и пылающие праведным гневом глаза.

Контрольный выстрел в голову, меня просто-напросто размазали по стенке, при чём растягивая удовольствие. Не часто мне доводилось видеть, как моя нерушимая крепость, просто падает под чьим бы то ни было воздействием. Это как выбитая почва из-под ног. Кажется, я несколько минут просто стоял и смотрел.

– Откуда ты это знаешь? – тихо шепчу я.

Ещё одна усмешка и презрительное:

– Я много чего знаю! Я так понимаю ты частый клиент таких заведений.

Кровь вскипела в жилах раньше, чем я мог это предотвратить. Да, идти агрессией на агрессию в моём случае сродни убийству, но гены дали знать о себе раньше, чем голос разума. Что-то внутри меня кричало «Крис! Остановись!» но я уже ничего не слышал.

– Что? Хочешь сказать, что ты не знала! – я смотрел на неё со злобой. – Не надо строить из себя обиженную сторону!

– Что? – Глаза Киры округлились, она явно была не готова к такому. И снова мы были на своих местах. – Ты… ты что …

И тут я повёл себя как последний гавнюк. Спустя время я осознаю это, но сейчас нет, сейчас я воплотился в теле демона и плевать хотел на то, что порчу чью-то кровь.

– К чему этот бессмысленный фарс! Да, я так поступил, но ты всё знала. Будешь отрицать? – я поднял бровь.

У Киры явно перехватило дыхание. Одинокая слеза скатилась по щеке и упала на край маячки. Она молчала, просто молчала, а по щекам катились уже градины слёз. И только спустя несколько секунд я услышал хриплое:

– Ты нашёл мой ноутбук?

Ещё одна слеза. Глаза вмиг покраснели, Кира казалась такой оскорблённой и растоптанной, что голос внутри меня заговорил вновь. Но, некоторые вещи обратить вспять нельзя, а жаль.

– Надо же какая проницательность! – язвительно добавил я.

– Да как ты посмел! – И тут она стала неистово бить меня в грудь. – Ты смотрел мне в глаза и знал, что я знаю! Как ты мог.

Удары становились сильнее, Кира практически билась в агонии. Я не особо уворачивался, так как сразу же схватил за запястья и собственно прекратил избиение. Кира какое-то время пыталась со мной бороться, но в итоге сдалась. Крик сменился всхлипыванием, и когда она успокоилась, то закрыла лицо руками и тихо опустилась на кровать.

– А как ты могла?! – Я видел, что убил её, но вот успокоиться не мог – Полгода смотрела на меня, улыбалась и спала, а потом что? Надоело?! Решила поиграть в "любит, не любит"!?

Кира молчала и только всхлипы, говорили мне о том, что она всё ещё на планете земля! Меня совершенно не заботило, что мой крик слышен за дверью. Кажется, я хотел достучаться до неё или просто выместить злобу. Да мне было больно оттого, что она вот так просто жила со мной, молчала и в один миг решила плюнуть мне в душу. Гнев затуманил мой разум, и я уже не ведал, что говорил. Для большего антуража я наклонился и практически кричал в её ухо:

– Неужели я не любил тебя? – Кира хранила молчание. – Что, устала жить в красивом доме, ездить на хорошей машине, делать все, что тебе заблагорассудится! Да любая другая бы прыгала от счастья! – и вот тут мне сорвало крышу окончательно. – Нужно было вообще не вмешиваться в твою жизнь! Осталась бы со своим занюханным дружком и не компасировала мне мозг по всякой ерунде. На одной смазливой мордашке далеко не уедешь, он бы променял тебя на любую другую! А ты…

Я получил пощёчину наотмашь. Щека засаднила, а я пришёл в чувства, к сожалению слишком поздно. В горле мгновенно пересохло… Сглотнул, состояние аффекта улетучилось, так же молниеносно, как и постигло меня. Я сказал так много всего, того, что говорить был не должен. Задел её за живое, хотя виноват был в этом сам. Мой характер дал о себе знать не в нужный момент… ох, в какой не нужный.

Никогда не любил женских слёз и по идеи должен был броситься успокаивать, но вместо этого наломал больше дров!

– Не смей говорить со мной как с продажной девкой, чьими услугами ты пользуешься! – тушь потекла по щекам, оставляя за собой чёрные дорожки. – Плевать я хотела на твои деньги и возможности! – Ещё один толчок в грудь. – Мне ты нужен был! – Тыльной стороной ладони Кира стёрла слезу со щеки. – Трахался с ними и совершенно спокойно приходил ко мне!

– Я не…

Меня жёстко перебили, но я даже не стал сопротивляться. Просто стоял.

– Заткнись! Понял!? – ещё один толчок, только уже в плечо, я опустил голову. Просто закончились силы смотреть на то, что я сотворил своими руками, и чувство вины накатило удушливой волной. – Ты врал мне, всегда врал. Да! Я всё знала и молчала, а ты продолжал это делать! Неужели я этого достойна. – Вся тирада медленно переросла в истерику.

– Прости меня… – только и смог вымолвить я.

– Прости? – Кира подняла мою голову за подбородок властным движением и, не отпуская, посмотрела в глаза так, что мне захотелось провалиться сквозь землю. – А я не могу больше жить во лжи! Я больше не могу врать себе. – Горькие слёзы покатились по ещё не высохшим щекам. – Эгоист, да ты всю жизнь только о себе думаешь! Для тебя все игрушки и даже я! Убирайся, я не хочу тебя видеть!

Отпустила моё лицо, так словно хотела влепить мне ёщё одну пощёчину. Я был готов ко всему и точно знал, что смогу вытерпеть уже всё. Так и не смог на неё посмотреть самостоятельно, просто не смог… как я стал жалок, жалок собственных глазах.

Выходя из комнаты, она обернулась. Я видел краем глаза, что она пробежала по мне взглядом и уже шепотом сказала:

– Завтра я пришлю своего адвоката…

Голос Киры дрогнул. Я почувствовал это на интуитивном уровне. Сердце моё вновь колыхнуло, и я бросил на неё быстрый взгляд. Она так и стояла в проходе и кажется, ждала моей реакции.

– Я не отпущу тебя.

– Никто в этом и не сомневался. – С горечью добавила она и закрыла дверь.

Глава 34

 Кажется, я рыл землю зубами, выворачивался наизнанку. Делал всё что угодно, но Кира так и не сказала мне ничего внятного, она была непреклонна. Я смотрел на неё и видел только полыхающее адское пламя в глазах. И в итоге дошёл до крайностей: ходил за ней по пятам, надоедал звонками, пытался с ней поговорить иногда даже насильно заставлял слушать. Всё было тщетно, моя жена меня не воспринимала, причём совершенно. Уходила от разговора, закрывала перед моим носом дверь. Последние несколько дней Кира даже не повышала на меня голос, просто молчала либо отвечала так спокойно, что моё сердце пронзала отравленная ядом стрела. И было больно, по-настоящему больно.

      Всё казалось, было против меня. Я сильнее, но только физически. Перед лицом «правды» я оказался бессильным щенком, все мои действия были обречены на провал, порой хотелось метаться по комнате, крушить всё на своём пути.

      Кира очень любила цветы, не важно ромашка это или алая роза. Я всегда видел неподдельный блеск в глазах, простой ни к чему не обязывающий поцелуй в щёку в знак благодарности был приятнее тысячи слов и признаний. В такие моменты я радовался как ребёнок вместе с ней. Она всегда была моей, я управлял ею, любил, желал, радовался вместе с ней, делился своими мыслями… Теперь ко всему этому можно приписать приставку «кода-то…». Цветы высылались обратно, звонки блокировались, ситуация накалялась.

      Меня остудило заказное письмо, в котором чёрным по-белому было написано, что мой бракоразводный процесс начнётся в субботу утром. И в это не хотелось верить, я до конца думал, что Кира остынет, успокоится, поплачет, в конце концов, и я, как и всегда смогу развернуть ситуацию в свою сторону. Она так много раз просила уйти и оставить её, что я со временем стал пропускать эти слова мимо ушей. Оказывается, делал это зря.

      Я иду спокойно и размеренно, и только звук соприкасающейся подошвы с кафелем говорит о том, что я иду. Только глухие звуки соприкосновения с этой планетой оповещают меня о том, что я всё ещё жив. А жить с каждым шагом хотелось всё меньше и меньше. Я не видел свою жену больше недели, как раз с того самого дня, когда её сестра буквально вытолкнула меня из квартиры Марты, а на выходе из дома меня обуяли журналисты. Не помню, как шёл до машины, помню только холод, точнее озноб от спокойствия в её лице. Сев за руль я вдруг подумал, что нужно дать Кире время успокоиться и остыть. Таким образом, я не докучал ей в течение недели, вплоть до того, как на мой рабочий стол легло заказное письмо.

Тёмный коридор и впереди дверь, ассоциации только с фильмом ужасов. Хотя так оно и есть. Мужчина должен быть сильным в любой ситуации, но, идя по коридору, я вдруг почувствовал, что хочу убежать, просто скрыться, спрятаться, зарыться в одеяло и закрыть глаза. А когда открою их, то ничего не будет, точнее, будет всё так же хорошо, как и было прежде. И не будет этой тягучей боли, слёз, криков, разочарованных взглядов, одиноких и холодных ночей.

      Информация распространилась с силой ветра. Буквально все издания полоскали моё имя не только в грязи, но и разных по величине идиотских предположениях. Приплетались даже наркотики, разгульный образ жизни, в одном издании говорилось про СПИД. Нужно заметить, что я не занимался всем этим, точнее не читал и просил меня не отягощать информацией, не нужной мне. Но моя вездесущая сестра звонила буквально каждый день и сообщала не только тот бред, который разносили СМИ, но и пыталась помирить меня с Кирой. Попытки были тщетны, так как Кира не реагировала ни на что! За спину сестры я прятаться не хотел, но и признаться честно против её вмешательства не был. Думал, что возможно Фиби перетянет её на мою сторону, но если не перетянет, то хотя бы заставит задуматься над происходящим.

И всё-таки я открыл эту дверь, просто повернул ручку и открыл эту дверь. И сразу же наткнулся на спокойный взгляд своего адвоката. Чопорный мужчина шестидесяти лет встретил меня лёгким кивком головы, я ответил тем же.

Я не был готов ни морально не физически к этому дню и в самый последний момент взял адвоката с фирмы. Да я бы не брал никого, если бы Фиби не позвонила мне за несколько часов до судного времени и не напомнила, что сделать это нужно. Этот день должен был стать самым решающим в моей жизни. Когда-то раньше я думал, что самые значимые дни моей жизни были связанны с получением диплома, с первым днём вступления на руководящий пост. Тот день, когда я связал себя с Кирой вечными узами брака, перед богом и людьми. Смешно вспомнить в ту минуту, когда она сказала да, я вдруг подумал, что это навсегда, что никакая сила мира меня не заставит отвернуться от неё, а её от меня. И всё это прошло как дым, как миг, который я не успел поймать за хвост, как та удача, улизнувшая от меня… И самое страшное это то, что где-то там внутри я понимал, что все мои попытки тщетны и заведомо обречены на поражение.

Нет, я не планировал сдаваться, и был настроен во, чтобы то ни встало вернуть её! Даже если она этого не захочет! Рассматривался вариант с прямым физическим воздействием, но так она просто будет меня ненавидеть. Я стал, зависим от этой женщины, болел ею. Может быть верно, кричали издания, я и правда наркоман?

Кира стояла ко мне спиной, сложив руки на груди. В тёмно-синем костюме с распущенными волосами и когда она обернулась, для того чтобы посмотреть, кто вошёл, я забыл, как дышать, просто забыл, как я мог смотреть на что-то иное, чем моя жена. В этот момент я забыл обо всех тем днях, которые прошли обо всём том, что я натворил и что творится сейчас. И я вернулся на несколько лет назад, в то время кода мы были счастливы.

Последние лучи солнца блуждают по комнате, оставляя причудливые узоры не только на постели, но и на оголённых руках и шеи моей любимой. Я мог смотреть на неё вечно и вечно радоваться тому, что она у меня есть. Кто-то сказал, что сильные мужчины не могут иметь слабость, так вот я гордился своей слабостью, более того, она придавала мне сил идти дальше.

– Кира… – я нежно погладил её по волосам.

Она была такая нежная в лучах заката, такая милая и невинная, такая моя. Иногда мне было страшно её касаться, казалось, что вот как только я её коснусь, она растает или растворится. А терять я её не намерен! Пусть разверзнется земля или цунами поглотит этот мир, я до конца, до последнего буду держать её за руку.

– Кира…

Не удержался навис сверху и провёл губами по ключице. Кира улыбнулась, и приоткрыла глаза. Сонная, размякшая после сна она казалась мне более притягательной, чем в красивой одежде. Нас разделяла только простынь и удержаться от прикосновения я не смог. Округлости моей девушки будоражили меня днём и ночью, я просто не мог не реагировать на неё по-другому. Не мог или не хотел, какая разница.

Левая рука опустилась на грудь, как только я коснулся тела прошёл небольшой разряд, и глаза мои полыхнули пламенем наваждением. А Кира игриво – предостерегающе покачала головой.

– Ты меня эксплуатируешь. – Прошептала Кира.

– Всего немного. – Я уже её не слышал, плавно передвигая ладонью с одного холмика на другой. – Я просто люблю тебя, поэтому мне можно простить.

– Нет, это я тебя люблю!

– Хм… вот сейчас проверим насколько сильно, ты меня любишь!

А дальше разделяющая нас простынь полетела ко всем чертям.

Я вспомнил этот момент и внезапно улыбнулся, но Кира улыбкой на улыбку не ответила, просто отвернулась от меня, продолжая упоительно смотреть с девятого этажа на улицы Сиэтла. Я дал себе до жути романтическое обещание: « Пусть разверзнется земля или цунами поглотит этот мир, я до конца, до последнего буду держать её за руку». Хмыкнул… и прогнал глупое воспоминание своей беспечности.

Кто-то сказал о том, что нужно сесть, я слышал всё в прострации, как будто бы это говорила не мне. Не нам…

Кира села напротив меня, и я ожидал чего угодно, только не такого отрешённого взгляда. Так близко и так далеко. Чисто физически я мог да неё дотянуться, взять за руку. Но вот огромная пропасть между нами вынуждала меня сидеть на месте и созерцать как женщина, моя женщина поджигает мост не оставляя мне возможности дойти до конца. А на том конце она, моя жизнь, мои цели, все, что делает меня человеком, все, что делает меня живым.

Кто-то что-то говорил, я никого не понимал или не хотел понимать, но на фразе « Бракоразводный процесс вступает в силу после подписания соответствующих документов, ознакомьтесь». Вдруг очнулся, вынырнул из небытия.

– Ты действительно этого хочешь? – я сказал это так тихо, что услышать могла только она.

Кира молчала и смотрела на меня. Шли секунды тишины, даже адвокаты перестали разбирать бумаги, затихли и мне даже показалась, что в этом помещение дышу только я.

– Оставьте нас на несколько минут. – Не сводя взгляда с Киры, сказал я.

И окружающие нас люди в виде двух адвокатов ретировались за дверь. И как только шаги в коридоре стихли, я заговорил не своим голосом. Не таким уверенным, не таким властным. Это был голос человека, который осознает свою безысходность и просит в последний раз подать ему глоток воды.

– Давай поговорим.

Кира слабо улыбнулась и, я вдруг подумал, что не всё потеряно. В душе расцветала возможность всё вернуть.

– А раньше мы не разговаривали? – Кира приподняла бровь. – Насколько я помню, ты не упускал ни единой возможности доказать мне что я совершаю ошибку. Прямо таки доказать мне это. – И фраза упрёка. – Я не твои подчиненные и следовать твоим указаниям не обязана.

Надежда с треском рухнула вниз и глухим «плюх» разбилась о жёсткие рамки реальности. В глазах Киры была небывалая решимость, я буквально не верил своим глазам. Последнее время я действительно не узнавал человека, с которым связал свою жизнь.

– Ты пока ещё моя жена. – Упрямо заявил я.

Кажется, я сжал кулака так сильно, что костяшки пальцев побелели. Кира бросила взгляд на мои руки и, подняв глаза, не менее уверенно заявила:

– Определяющее слово «пока».

Спокойствие стремительно меня покидало, я чувствовал, как мир вокруг меня медленно меняет окрас. И самое важное я понимал, что взорвись я сейчас, всё будет гореть, синим пламенем и я вместе с ним.

– Ты действительно хочешь уйти от меня? – это был единственный вопрос на который я так и не получил внятный ответ.

«Я не могу тебя отпустить, не могу, понимаешь».

– А ты ещё не понял? – Кира подалась вперёд.

– Нет! Я хочу услышать это от тебя. – Кира молчала. – Хорошо я продолжу! – и всё-таки во мне полыхала злость.– Кира, тебе было плохо со мной, я не любил тебя? Не уважал тебя? Не жил тобой, в конце концов! – на последней фразе я вскипел и с силой ударил кулаком по столу.

Кира буквально подпрыгнула на месте. Испугалась, причём сильно испугалась, так как глаза округлись и моя жена отпрянула. Возможно, хотела сбежать и тем самым прервать развод, чего я и добивался. Кира просто не дала мне времени на реабилитацию, развернула свою бурную деятельность настолько быстро, что я и опомниться не успел, как сел в кресло напротив неё и вот уже в нескольких секундах от того чтобы подписать себе пропуск в ад.

– Прости. – Тихо сказал я.

Молчание, гнусное и тихое. Слышно только дыхание, моё судорожное и её прерывистое. Раньше такое дыхание было только тогда, когда в наших телах бушевала страсть, а не страх и обида. Я просто не могу себе позволить отпустить её, это выше моих сил.

– Может быть, хватит выдерживать многозначительную паузу!?

Меня опять стало колотить. И видит бог, я держался из последних сил.

– Что ты хочешь от меня услышать Крис? – с нажимом сказала Кира.

В глазах я видел только решимость, от любви и былого вожделения я не видел и следа. Как быстро всё поменялась, как скоро закончилось наше время.

– Правду!

– Я не могу так жить! Я не могу жить с человеком, который меня предал.

Оставалось давить на разум, так как про любовь говорить было страшно. Да я понимал, что придел человеческому терпению всё же есть, я и сам никогда не отличался терпимостью, и всё время не мог понять, как она могла столько вынести. И самое главное, почему только сейчас взорвалась, почему?

– Это не повод сбегать!

– Это повод расстаться! – Парировала Кира. – Да как ты не понимаешь, я не смогу смотреть на тебя и не представлять, как ты спишь в объятиях другой.

Кира отвела взгляд, и я четко увидел, как из глаз покатилась слеза.

– Это твои заморочки! Из-за такой глупости брак не рушится! – настаивал я.

Скорее всего, я действовал не верно. Возможно, нужно было встать, подойти, заключить её в объятия. Дать возможность в очередной раз поплакать на моём плече, успокоить, наговорись всяких глупостей, заставить поверить в то, что я всё ещё её люблю и исправлюсь. Меня отягощала моё положение. Я был виноват, меня буквально обложили со всех сторон. Но как истинный лидер, я не смотрел вокруг, а упрямо шёл напролом, пытаясь перешагнуть возникшую преграду. Преграду я видел и осознавал – это её решимость и непреклонность в совершаемом действие.

– Оставь мня. – Кира опустила глаза – Я больше так не могу, отпусти меня.

Кира никогда не умоляла меня, никогда не опускалась до мольбы. Но сейчас я услышал именно это. И непонятное чувство жжения в области лёгких сказало мне о том, что отпустить всё-таки нужно, что хватит ломать её изнутри. Понимал и вместе с тем не мог это сделать, просто не мог.

– Нет. – Упрямо заявил я.

И она применила самое действующее оружие против меня.

– Я не люблю тебя.

Понимать, что тебя не любит любимая женщина ужасно. Я всегда боялся себе это представить, видимо оттого, что Кира всегда говорила мне обратное. Она меня любит, так же сильно, как и я её. И даже мои деньги не испортили её. Мне всегда казалось, что будь я простым нищим клерком или механиком, Кира всё равно бы меня любила. Я бы приходил домой, после тяжёлого дня и меня встречала кутерьма наших детей и любящая жена в кухонном фартуке. А из небольшой кухни сочился запах индейки.

– Врёшь!

Зелёные глаза одарили меня призрением и мне словно плюнули в лицо следующей фразой:

– Я люблю – другого!

Сам не понимая происходящего, я представил Киру в объятиях другого. Щелчок отрезвил меня, я почувствовал, что что-то больно врезается в подушечку пальца. Опустив взгляд на руки, я вдруг обнаружил, что сломал карандаш. Отбросив остатки от канцелярского изделия, зло посмотрел на Киру и практически прошипел.

– Имя!

Между нами давно пробежавшая кошка и видимо она решила, вернулась обратно и пробежала снова.

– Не твоё дело. Оставь меня и мою семью в покое! Оставь меня, я знать тебя не хочу. Я тебя ненавижу! Ты – циник! Я живу в аду! Оставь меня. – Слова лились нескончаемым потоком, захлёстывали, били больно по ушам.