Текст книги "В плену Левиафана"

Когда на панели высветилось «+8», дорога закончилась.

«Ситроен» уткнулся в хорошо утрамбованную и довольно просторную площадку, огороженную низкими столбами. Между ними был протянуты потемневшие от времени канаты, на которых покачивались ржавые таблички:

«ATTENZIONE! PERICOLOSO!»[3]3
  «Осторожно! Опасно!»(ит.)


[Закрыть]

«STOP!»

« LA DISCESA DI UNA VALANGA »[4]4
  «Сход лавины» (ит.).


[Закрыть]

Алекс смутно догадывался, что дальше им придется взбираться наверх. Туда, куда указывает палец с таблички, хорошо еще, что лавин в это время года не бывает.

– Теперь что? – спросил он у Лео.

– Где-то здесь должна быть тропа.

– Наверху будет еще прохладнее…

– Я взял свитера. Идем, поищем проход.

Алекс тоже захватил свитера – для себя и своего спутника, на случай, если беспечный равнинный житель Лео вдруг окажется неподготовленным к восхождению и перепаду температур. Свитера лежали в багажнике, там же находился рюкзак с необходимыми в пути вещами вроде солнцезащитных очков, термобелья, фонарика, пакета с бутербродами и двух фляг – с водой и коньяком. Но Лео и без Алекса продумал все до мелочей, с таким компаньоном никакой подъем не страшен.

– Не самое популярное место, – изрек Лео после того, как они осмотрели площадку.

Площадка и впрямь выглядела девственно чистой, после недолгих изысканий Алексу удалось обнаружить лишь смятую банку из-под кока-колы и едва заметные следы от велосипедных шин. Тропы он так и не нашел, зато ее нашел Лео, углубившийся в заросли дрока.

– Сюда! – позвал он Алекса.

Вынув из багажника свой рюкзак и взвалив его на плечи, Алекс двинулся на зов.

Тропа начиналась в проломе между двумя скалами, не широком, но и не слишком узком: пройти сквозь него можно было достаточно свободно. Вверх вели пологие широкие ступени, сквозь которые кое-где пробивались сочные листья камнеломки.

Преодолев три десятка ступеней, Алекс наткнулся еще на одну площадку. Она была гораздо меньше, чем та, что осталась внизу: всего-то метра три в диаметре. Справа – увитая дроком отвесная скала. Слева – ущелье, заполненное таким густым молочным туманом, что разглядеть, что там внизу, не представлялось возможным. Скорее всего, реликтовый лес или русло горного ручья. Лео стоял на самом краю площадки, ухватившись обеими руками за канат и глядя перед собой – на темные горные гряды и ослепительно сверкающие одинокие снежные вершины.

– Давно я не видел такой красоты, – тихо сказал он подошедшему Алексу.

– Впечатляет, да. – Алекс побарабанил пальцами по еще одной табличке «ATTENZIONE! PERICOLOSO!», раскачивающейся на канате. – Но от края лучше отойти. Мало ли…

– Боишься высоты?

– Не то чтобы… Но вниз предпочитаю не смотреть.

– Отсюда до форпоста метров семьсот. За полчаса доберемся.

– Полчаса, если не учитывать рельеф местности, – Алекс попытался придать своему голосу значительность. – Хотелось бы надеяться, что все пройдет гладко, но что-то я сомневаюсь.

– Как раз рельеф я и учитываю, – проворчал Лео. – Посмотрим, кто прав.

Как в воду глядел, подумал Алекс ровно через десять минут, когда ступени неожиданно кончились. И возникла собственно тропа, усыпанная острыми осколками камней разной величины. Наступать на них было неприятно даже в горных ботинках с толстой рифленой подошвой. Лео, проявивший чудеса сноровки, ушел далеко вперед, чему Алекс был втайне рад. Хорошо, что чужак не видит, с каким трудом ему дается подъем.

В некоторых местах тропа сужалась до полуметра, и Алекса немедленно охватывала паника. Ноги начинали дрожать, а глаза заливало потоками липкого пота. До сих пор он поднимался в горы лишь изредка, да и то в безопасные и хорошо оборудованные места, где имелись подъемник и бар. Подъемник не требовал никаких затрат энергии, не говоря уже о баре, но скакать козлом над пропастью – извините, нет! Если бы Алекс отправился к форпосту с кем-то другим, то давно бы повернул назад. Но его позвал Лео, а это значит, что на обочине заброшенной дороги, где до сих пор прозябал скромный продавец мужских сорочек, неожиданно появился даже не автомобиль – спортивный самолет.

Умопомрачительный красно-белый «Стилетто», готовый унести Алекса к высотам дружбы, взаимопонимания и еще чего-то, невыразимо прекрасного.

Так что – вперед, Алекс! Когда-нибудь и эта каменистая тропа кончится.

Но тропа все не кончалась, камни на ней становились все больше и самих камней становилось больше. К тому же на них появилась тонкая корка льда: один неверный шаг, и все может закончиться трагически.

В этот самый момент Алекс забеспокоился о Лео: Лео до сих пор так и не возник в поле его зрения, уж не случилось ли чего? Не должно бы, тем более что совершенно неожиданно (или, наоборот, ожидаемо) появилась страховка: стальной трос. Он держался на крючьях, вбитых в скалу через равные промежутки. Алекс достал из рюкзака перчатки, чтобы холодная сталь не обжигала руки, крепко вцепился в трос и сразу почувствовал себя увереннее. Еще несколько минут крутого подъема – и он оказался на совсем крошечном плато с огромным валуном посередине.

На валуне восседал Лео с фляжкой в руках.

– Ты что-то подзадержался, – сказал Лео. – Хочешь коньяка?

– Спасибо, у меня есть.

Пристроившись на валуне рядом с Лео, Алекс вынул фляжку и сделал крупный глоток. Коньяк обжег горло, но настроение сразу улучшилось.

– Долго еще? – поинтересовался Алекс у спутника.

– Самый конец пути. Каких-нибудь пятьдесят метров – и мы у цели.

– Все еще считаешь, что это – хорошая идея? Жить здесь?

– С тех пор, как увидел все своими глазами?

– Вот именно, – Алекс не удержался от усмешки. – С тех пор, как прочувствовал на своей шкуре все прелести подъема.

– Представь себе, да. Если еще и были сомнения, то теперь они рассеялись.

Интересно, что подвигло Лео на столь оптимистические выводы? Уж не тропа ли, по которой даже летом не так легко пройти. А что будет, когда настанет зима?

– Конечно, с тропой нужно что-то делать. – Лео как будто прочитал мысли Алекса. – Укрепить ступени там, где они есть. Выдолбить там, где их нет. Убрать камни, поменять и закрепить трос… Не думаю, что на это понадобятся сверхчеловеческие усилия.

– Может, и не понадобятся. Но стоит ли овчинка выделки? И что ты будешь делать здесь зимой? Ведь табличка о сходе лавин висит не просто так…

Лео не нашел, что ответить. Или не захотел. И, пока Алекс, вытянув шею, осматривал снежные шапки на двух, самых близких к плато вершинах, снова углубился в свою карту. Теперь и у Алекса возникла возможность изучить ее поподробнее. Карта явно была очень старой и давно рассыпалась бы, если бы кто-то (возможно, сам Лео) предусмотрительно не упаковал ее в мягкий пластик.

– Интересная штуковина, – Алекс кивнул на карту. – Откуда она у тебя?

– Досталась мне совершенно случайно, – не сразу ответил Лео. – Увидел в одном маленьком букинистическом магазинчике на побережье.

– На побережье?

– В Порту. Это Атлантическое побережье Португалии.

– И в этом маленьком магазинчике на побережье Португалии нашлась карта с нашими горами? – от удивления Алекс даже рот приоткрыл.

– Там вообще было полно любопытных вещей. В том числе и карта. Я люблю такие карты. В них есть какая-то тайна. Собственно, здесь я во многом из-за нее.

– Из-за карты? – еще раз переспросил Алекс.

– Да.

– Вот так просто?

– Вот так просто, – подтвердил Лео. – То есть не совсем, конечно. Карта была отправной точкой. Вот этот рисунок на ней был отправной точкой… Посмотри!

Проследив за указательным пальцем красавчика, Алекс уткнулся взглядом в маленький рисованный шедевр: средневековый замок, воссозданный во всех подробностях, включая совсем уж микроскопические флаги на башнях и зубцы на крепостных стенах.

– Странно, что я ничего не знаю об этом замке, – помолчав секунду, сказал Алекс.

– Ты и не мог ничего знать. Этого замка не существует в действительности. Хотя долгота и широта, вплоть до сотой градуса, указывают именно на это место.

– И… что это значит?

– Шутка неизвестного картографа. Уже позже я выяснил, что речь идет всего лишь о форпосте альпийских стрелков. А форпост далеко не замок, согласись. Но, если вынести рисунок за скобки, весь остальной рельеф передан очень точно. Здесь есть даже ваш городок.

– Где?

Алекс – совершенно непроизвольно – попытался притянуть карту к себе, но это почему-то не понравилось Лео. Он прикрыл карту рукой, а потом и вовсе сложил вчетверо и сунул во внутренний карман куртки.

– Она очень старая, эта карта, – сказал Лео, как будто извиняясь за свой не совсем дружественный жест. – Того и гляди рассыплется. И обращаться с ней нужно осторожно.

– Я понял, прости.

– Все в порядке. Идем.

Последний отрезок пути оказался самым легким. Во-первых, снова появились ступени, и были они едва ли не в лучшем состоянии, чем те, что остались внизу. И это – вкупе с тросом на стене – сделало подъем быстрым и безопасным. Правда, Алекс несколько раз останавливался, хватая ртом холодный воздух (сказывалась высота), зато Лео все было нипочем. Глядя на его прямую спину, на то, как легко он взлетает по ступеням, Алекс гадал, в чем секрет идеальной спортивной формы нового друга. Лео не только владелец «ламборджини» и пилот, он еще обладает навыками альпиниста, – это очевидно.

Он может быть скалолазом, горнолыжником, сноубордистом. И (если уж речь зашла об Атлантическом побережье) он вполне может оказаться серфингистом и человеком, который рассекает волны при помощи воздушного змея.

Как же называется змей? Для него существует специальное название. Как и для Лео. Лео – специальный человек, он призван судьбой для того, чтобы показать: жизнь иногда поворачивается своей самой яркой стороной для любого. В любой момент времени, в любой точке пространства. И хорошо, что именно в этой точке, именно в этот момент оказался Алекс.

Кайт.

Вот как называется воздушный змей, заручившись поддержкой которого храбрецы скользят по волнам. А сама спортивная дисциплина зовется кайтингом.

Впрочем, Алекс тотчас же забыл и о кайте, и обо всем остальном: ступеньки кончились. Теперь перед ним расстилалось еще одно плато размером с баскетбольную площадку. Дальний конец площадки упирался в своеобразную нишу в скале.

Там, в нише, стоял дом.

Вернее, остов дома: хорошо сохранился только каменный фундамент и часть деревянной надстройки с темными провалами окон. При жизни дом был двухэтажным, с низким крыльцом и покатой крышей. И он стоял не на вершине, как всегда думал Алекс, – под ней, что защищало строение от возможного схода лавин. Если огромным массам снега вздумается сорваться вниз, они пройдут по касательной, не задев плато. Но вполне могут завалить тропу, и тогда все, находящиеся здесь, окажутся в ловушке.

С самого начала идея Лео поселиться здесь казалась Алексу утопичной, а теперь и вовсе перешла в разряд сумасшествия.

Но кто такой Алекс, чтобы навязывать феерическому спутнику свои взгляды? Тем более вид отсюда и впрямь открывался захватывающий. Ничего подобного Алекс еще не видел, хотя прожил в горах всю жизнь.

Он как будто находился на вершине мира и в то же время – у самых его истоков. Еще секунда – и на ничтожного торговца снизойдет главная тайна бытия.

В ожидании просветления прошло несколько минут, но оно все не наступало. И Алекс, отвлекшись от созерцания величественных горных вершин, сосредоточился на мыслях попрактичнее: есть ли у Лео шансы наладить здесь комфортную жизнь или это неосуществимо в принципе?

Осуществимо — учитывая дом в скальной складке. Кто-то же построил его, кто-то жил в нем, и довольно продолжительное время: даже в остове чувствуется основательность и монументальность. От подсобных помещений осталась лишь груда камней и полусгнивших досок, но когда-то и они были в порядке.

До того, как здесь нашли свою смерть альпийские стрелки.

Этот факт сводит на нет красоту ландшафта и продуманность самого форпоста, Алекс ни за что не остался бы в таком странном месте. Пугающем, несмотря на солнце и белый день. К тому же ветер на плато не затихает ни на секунду, разве что его порывы иногда становятся чуть тише. Из-за того что светит солнце, воздух кажется теплее, чем есть на самом деле, но что будет, когда оно уйдет за горизонт и окружающий мир погрузится во тьму? Температура скатится едва ли не к нулю, а внизу, между тем, царит спокойное и благодушное лето. Нежаркое (в К. не бывает жарко, даже в то время, когда равнины изнывают от зноя). Никогда еще Алекс не скучал по своему городку так сильно, а ведь с момента расставания прошло всего лишь несколько часов. Все дело в плато, полуразрушенном доме и альпийских стрелках. Осознание того, что убийство произошло именно здесь, угнетает Алекса. Не проще ли принять версию Лео о городских легендах?

Куда, кстати, он подевался?

Вот его рюкзак (он лежит на одном из бревен), вот фотоаппарат, а самого Лео нет.

– Эй! – крикнул Алекс. – Ты где?

Ответа не последовало, и молодому человеку не оставалось ничего другого, как двинуться по направлению к дому. Потоптавшись на каменном крыльце, он ухватился рукой за дверной проем и сунул голову внутрь. И снова воззвал к исчезнувшему спутнику:

– Лео?..

Тишина.

Уж не вздумал ли самоуверенный красавчик играть с Алексом в прятки? И появиться в самый неподходящий момент, как это делала сестра Кьяра в далеком детстве. Игры в «найди меня, дурачок!» были для маленького Алекса сущим наказанием и всякий раз доводили едва ли не до слез. Особенно если Кьяра неожиданно выскакивала у него из-за спины с громким торжествующим криком. В такие моменты Алекс тоже кричал – от неожиданности и страха. А Кьяра громко хохотала, и еще долго в ушах Алекса стоял ее исполненный скрытого презрения голос:

– Трусишка, ха-ха-ха! Алекс-трусишка наложил в штанишки!

Слышать про штанишки было обидно, и Алекс сопел, давился злыми слезами и вынашивал планы мести вероломной Кьяре. Хорошо бы подбросить ей в кровать дохлого ужа, или живую лягушку, или богомола (Кьяра терпеть не могла насекомых и визжала даже при виде самых обычных кузнечиков). Но ни богомола, ни ужа с лягушкой под рукой, как правило, не оказывалось, да и сам Алекс довольно скоро приходил в равновесие. И жажда вендетты рассасывалась сама собой – ведь он любил свою сестру, несмотря ни на что. А вот гнетущее состояние неизвестности и подспудного страха, от которого неприятно сосет под ложечкой, оставалось надолго.

Вот и сейчас Алекс испытал нечто сходное, хотя давно вырос и рядом не было Кьяры.

«Алекс-трусишка наложил в штанишки», – мрачно проговорил он про себя и – рассмеялся.

Этот смех неожиданно подхватили внутренности дома, и он вернулся к Алексу многократно усилившимся, но это, как ни странно, успокоило его. Пустой дом ведет себя так, как и положено вести пустому дому: любой звук в нем оборачивается гулким эхом. И ничего сверхъестественного здесь нет, смелее, дурачок!..

Подбодрив себя таким образом, Алекс переступил порог и оказался в большой комнате с полуразрушенным камином. Оттого что мебели здесь не было (за исключением сломанного стула, стоящего посередине), комната выглядела и вовсе огромной.

Здесь, без всякого стеснения, могли бы разместиться… десять человек.

Десять альпийских стрелков.

И еще осталось бы место. Для тех двоих, что пропали без вести, – лейтенанта Нанни Марина и фельдфебеля Барбагелаты. Имена всплыли в памяти Алекса совершенно случайно – всплыли и тут же начали хватать ртом воздух и отфыркиваться. Так и есть – Алекс явственно слышит этот звук:

Уф-ф!

Уфф-ф, уфф-ффф!..

И идет он из дальнего конца комнаты.

Как зачарованный, Алекс побрел на звук и спустя несколько мгновений нашел его источник – старый плакат на стене. Такой старый и потемневший от времени, что изображение на нем почти не просматривалось. Алекс с трудом разглядел контуры короткого меча и надпись на нем – ONORE[5]5
  Честь (ит.).


[Закрыть]

Когда-то плакат был цветным, но время, сырость и ветра сделали свое дело – от красок не осталось и следа, кроме разве что бурого треугольника в нижней правой части: а когда-то треугольник был красным. Когда-то, во времена альпийских стрелков, высоко ценивших такое понятие, как «честь». А отяжелевший от влаги кончик плаката и производил звук, хлопая по стене при каждом порыве ветра.

Хотя как раз ветра Алекс и не почувствовал, странно.

В метре от меча обнаружился еще один дверной проем. Заглянув в него, юноша увидел лестницу с проломанными ступенями. Она вела на второй этаж, но о том, чтобы подняться по ней, не могло быть и речи: слишком шаткая конструкция, того гляди, развалится под тяжестью тела. Но Лео это не остановило – он уже наверху: прямо над головой Алекса слышны осторожные шаги.

– Ну что там, Лео?! – крикнул Алекс. – Лео?

– Я здесь!

Голос Лео раздался вовсе не со второго этажа – откуда-то снаружи. Как только Алекс понял это, сердце его бешено заколотилось, лоб покрылся испариной, а в глазах потемнело: они здесь не одни! Но раздумывать о том, кто путешествует по второму этажу, у Алекса не было ни желания, ни сил. Только бы выбраться из проклятого дома!..

Он без оглядки бросился вон, промахнул крыльцо и только тогда остановился. Лео стоял у стены, постукивая носком ботинка по каменной кладке.

– Фундамент отлично сохранился, – сказал он. – Его даже менять не придется… Что с тобой?

Алекс открыл было рот, но почувствовал, что не может выговорить ни слова. Да и ноги вдруг стали ватными и с трудом слушались его. Не хватало еще свалиться наземь на глазах у Лео!..

– Что случилось?

– Там! – заорал Алекс так неистово, что холодный воздух обжег горло. – Там!..

– Успокойся. Что «там»?

– Там кто-то есть!

Несколько секунд Лео молчал, пытаясь вникнуть в смысл произнесенного Алексом, а потом – неожиданно спокойно – заметил:

– Ты же понимаешь, что это невозможно.

– Там, на втором этаже, кто-то ходит.

– Кто там может ходить? Мы здесь вдвоем – ты и я.

– Наверху есть кто-то третий…

– Это легко проверить.

Не успел Алекс опомниться, как бесстрашный Лео скрылся в доме. Ожидание длилось мучительно долго, и за это время Алекс успел вспомнить следы велосипедных шин и смятую кока-кольную банку на импровизированной стоянке: что, если их опередил какой-то неизвестный человек? Но и следы, и банка выглядели так, будто их оставили давно – уж точно не сегодня утром. Но даже если предположить, что их все же опередили, поведение незнакомца логичным не назовешь. В горах, особенно если речь идет о редко посещаемой людьми местности, все относятся друг к другу как братья. Во всяком случае, легко идут на контакт и отвечают на приветствие улыбкой, а не прячутся от глаз.

Другое дело, когда не хотят обнаружить свое пребывание. Но для подобного поведения должны быть причины, и веские. А сукин сын Лео испытывает терпение Алекса. Прошло уже несколько минут, а он так и не дал знать о себе. Что, если…

Усилием воли Алекс оборвал фразу, поднимавшуюся из самых глубин его насмерть перепуганного естества. Но она никуда не делась, просто застряла в горле: не проглотить, не выпихнуть.

Что, если он не вернется?

Что делать Алексу – подниматься наверх, вслед за Лео? Ждать до конца, пока солнце не уйдет за вершины, пока не наступит ночь? Но он не собирается оставаться здесь на ночь: место уж слишком неблагополучное. От него за версту смердит бедой.

Как бы ни убеждал Лео, что история о массовом убийстве альпийских стрелков – легенда и ничего больше, какие бы доводы ни приводил в пользу этой версии, на подкорке у Алекса записано совсем другое: в доме под скалой погибли люди. А те, кто пришел сюда после их гибели, поступили с убитыми не лучшим образом. Отказали им в праве быть похороненными там, где их могли бы навестить родные; там, где прогревается земля, растет мягкая трава, распускаются цветы. Их оставили здесь, в вечном холоде, и им не согреться – ни за что, никогда!

Но Алекс здесь ни при чем.

Не он принимал такое бесчеловечное решение, он тогда еще не родился. Да что там Алекс – даже его родители в те времена еще не появились на свет! И никто из его родных не причастен к той истории, и он может только посочувствовать несчастным – издали, сквозь толщу лет…

Вот и Лео, наконец-то!

Лео появился в окне второго этажа и помахал Алексу рукой. Не слишком уверенно, как тому показалось. Так и есть: Лео хмурится, но не похоже, чтобы он был чем-то напуган.

– Ложная тревога! – провозгласил Лео с высоты. – Здесь никого нет.

– Я слышал шаги…

– Возможно, это ветер.

– Непохоже, – Алекс с сомнением покачал головой.

– Или твое не в меру разыгравшееся воображение, – подколол его красавчик. – Ты можешь подняться и убедиться сам.

– Как-то не тянет.

– Как знаешь.

Лео снова пропал из виду, а немного успокоившийся Алекс потянулся к фляге с коньяком. После пары глотков ему стало значительно легче, страхи отступили, но отношение к дому не улучшилось. Он нависает над Алексом черной громадой, подмигивает слепыми оконными проломами, откликается скрипом и вздохами на любой порыв ветра. Лучшим исходом будет убраться отсюда поживее, тем более погода начала портиться.

Еще несколько минут назад вовсю светило солнце, но теперь небо заволокли тучи, да и ветер усилился. Теперь он завывает непрестанно, принося откуда-то снизу сухие листья и ржавые сосновые иглы. Но это даже и хорошо – не увидеть всю бесприютность этого мрачного горного гнезда может только идиот.

Лео – хуже идиота. Он – одержимый.

Это стало ясно, когда он вновь появился на плато, и Алекс робко заметил, что пора бы возвращаться. Неровен час пойдет дождь, а спускаться при такой погоде по каменистой тропе может быть небезопасно. Пропустив поскуливания Алекса мимо ушей, его неугомонный спутник подхватил фотоаппарат и отправился снимать дом в разных ракурсах. Фотосессия закончилась только тогда, когда проголодавшийся Алекс дожевывал второй бутерброд.

– Ну что? – нетерпеливо спросил он. – Ты увидел все, что хотел?

– Почти.

– Мы можем отправляться восвояси?

– Я же сказал – «почти». Осталось то место, которое называется «наблюдательный пункт». Его я и собираюсь посетить. Составишь мне компанию?

Алекс оглянулся в растерянности: плато, как на ладони, но, кроме дома, груды досок и камней на месте подсобных помещений, здесь ничего нет. О каком «наблюдательном пункте» говорит Лео?

– Он должен находиться чуть выше. Ближе к вершине. Наверняка здесь найдется тропа… – тут же последовал ответ.

– Еще одна?

– Ничего удивительного. Те, кто жил здесь, были основательными людьми. Они провели в этом месте не один месяц. И наверняка устроили все здесь по уму. С максимально возможным удобством для длительной зимовки…

– Да уж, – проворчал Алекс. – С удобством…

– Ты как будто чем-то недоволен.

– Мне просто не нравится место. Вот и все.

– И про шаги наверху ты придумал именно поэтому? – подмигнул Алексу Лео.

– Ничего я не придумывал. Всего лишь рассказал о том, что услышал в доме.

– Говорю же, тебя подвело воображение! Оно слишком буйное. Ох уж эти жители маленьких городков! Не знаю никого, кто бы так истово верил в страшные сказки…

В голосе Лео Алекс почувствовал иронию, но пока размышлял над достойным ответом, а также над тем, обидеться ему или обратить все в шутку, его странный спутник снова исчез из виду. Правда, спустя несколько мгновений раздался торжествующий крик:

– Нашел! Иди сюда, дружище!..

Возможно, в этом «дружище» чувства было не больше, чем в «малыше» синьора Тавиани, но по телу Алекса волной пробежало тепло. Как бы странно ни выглядели поступки Лео, какими бы невероятными ни были их побудительные мотивы, он был и наверняка останется самым удивительным человеком из когда-либо встречавшихся Алексу. Дружба с ним стоит того, чтобы оторвать задницу и отправиться на его зов, не слишком задумываясь о последствиях.

Впрочем, ничего ужасного на краю плато (именно оттуда прилетело «дружище») Алекса не подстерегало. В расщелине между скалами обнаружились ступеньки, ведущие куда-то вверх. Поднимаясь по ним, Алекс вдруг подумал: для человека, впервые оказавшегося здесь, Лео проявляет просто-таки сверхчеловеческую, дьявольскую осведомленность.

Он находит ровно то, что ему нужно, потому что знает, где искать.

И вряд ли он почерпнул все эти сведения в старой карте, тем более что она… эээ… оказалась «шуткой неизвестного картографа». Быть может, в том волшебном букинистическом магазинчике на побережье нашлась не только карта?

Что-то еще?..

Но расспрашивать об этом Лео не имеет смысла: если захочет – сам расскажет. Нет, не так: если бы захотел – уже рассказал бы. Больше всего Алекс боится показаться навязчивым, он деликатен от природы. Большинство людей считает это достоинством, хотя головокружительной карьеры, будучи деликатным, не сделаешь. Во всяком случае в торговле, а именно на этом поприще подвизается Алекс. Конечно, он с удовольствием занялся бы чем-то другим, например…

Стал бы автомехаником, чтобы обслуживать «ламборджини». Стал бы авиатехником, чтобы готовить к полету красно-белый, легкий, как птица, «Стилетто». Стал бы кем-то еще, кто оказался бы нужен Лео, – неважно, в каком качестве. А-а, вот еще что… Лео – метеоролог, быть может, ему понадобится помощник?..

В тот самый момент, когда фантазия Алекса привела его прямиком к еще не существующей метеостанции, он споткнулся об очередную ступеньку и, не удержав равновесия, упал. И больно ударился коленкой. Вместе с болью пришло отрезвление: при всех симпатиях к Лео становиться его помощником и следить за приборами здесь, на вершине, в про´клятом месте, Алекс не готов. Уж лучше торговать рубашками в никчемном магазине, чем ежеминутно подвергать свою психику непосильным испытаниям, как же ноет ушибленное колено, черт возьми!..

Неприятность с коленом замедлила путь Алекса к «наблюдательному пункту», каждый последующий шаг давался тяжелее предыдущего, а ступеньки все не кончались. В какой-то момент ему даже показалось, что с ними творится что-то неладное: они стали проседать под ботинками. Не потому, что расшатались камни, по какой-то другой причине. Алекс вдруг почувствовал себя лишенным опоры, как если бы оказался в болоте или зыбучих песках. Как если бы сучил ногами над разверзшейся бездной: секунда-другая, и она поглотит Алекса, и ничего от него не останется – даже воспоминаний. Но в тот самый момент, когда молодой человек готов был завопить от ужаса, послышалось спасительное:

– Что-то ты не торопишься!

– Я..

О, чудо! С появлением Лео ступеньки вновь обрели крепость, а от ощущения бездны не осталось и следа.

– Я ушиб колено, – просипел Алекс, едва переведя дыхание. – Тебе достался не самый удачный спутник.

– Это точно. Не парень, а тридцать три несчастья!

В голосе Лео не было ни презрения, ни осуждения, лишь снисходительное сочувствие. Он не сердился, совсем.

– В принципе, я все уже осмотрел, – сказал он. – Так что, если ты не горишь желанием добраться до вершины…

– Честно говоря, особого жара не испытываю.

– Мы можем возвращаться.

– Домой?

– В твой чудесный сонный городишко, да.

Это было радостное известие. Самое радостное за последние несколько часов. Едва ли не целительное, потому что колено Алекса тотчас же перестало ныть, а общее самочувствие резко улучшилось. Возможно, права была сестра Кьяра, утверждавшая, что Алекс – самый настоящий психосоматик, чье внутреннее состояние зависит исключительно от внешних обстоятельств. Если они благоприятны – нет человека здоровее Алекса. А если наоборот – только и остается, что ждать неприятностей: с менисками, суставами, дыхательными путями, сердцем и желудочно-кишечным трактом. За страх в тяжелом Алексовом случае как раз и отвечают мениски и ЖКТ, но с коленом в конечном итоге все сложилось замечательно. Бояться больше нечего, все испытания позади и возвращению в «чудесный сонный городишко» ничто не помешает. Алекс выдержал испытание проклятым домом и теперь вправе надеяться на благосклонность Лео.

Теперь-то они точно подружатся.

…Но все случилось совсем не так, как предполагал продавец рубашек.

Обратный путь занял намного меньше времени, чем восхождение на вершину, маленький «ситроен» Алекса ждал их ровно в том месте, где они его оставили, и никаких других машин, велосипедов и банок из-под кока-колы не прибавилось. Алекс пребывал в самом благодушном настроении и даже успел рассказать Лео о родителях и Кьяре. Несколько историй из детства, которые всегда казались ему умилительными, – вроде истории о том, как они с Кьярой спасли маленького щегла c перебитым крылом. Крыло благополучно зажило, и щегол был торжественно выпущен на волю, – может быть, он здравствует и по сей день. При условии, что щеглы – такие же долгожители, как и совы… Или история о том, как мама потерялась в Тренто, и они всей семьей искали ее, а потом оказалось, что мама застряла в магазине, где продают кофе и сласти: конфетки, упакованные в жестянки и картонные коробочки, домики из марципана, засахаренные фрукты и рахат-лукум. Счастливо нашедшаяся мама показалась Алексу маленькой девочкой, которую нужно защищать, и никогда еще он не любил ее так сильно.

Об игре в прятки с Кьярой Алекс благоразумно умолчал.

Как и о главной причине своих неожиданных откровений: ответные откровения Лео – вот что интересовало его больше всего. Почему бы Лео не приподнять занавес над своей жизнью? Почему бы не рассказать о семье? Есть ли у Лео сестры или братья, и чем занимаются его родители, и где они сейчас? Но никаких откровений не последовало. Лео просто слушал Алекса, иногда улыбался, но чаще рассеянно смотрел в окно, на пролетающие мимо сосны.

Алекс даже успел обидеться на Лео, но после того как они проехали лесопилку, решил, что обижаться не стоит. А у развилки с указателями на Молину и Предаццо робко спросил:

– Может, пообедаем у Джан-Франко в «Карано»?

– Вообще-то, у меня были другие планы, – в голосе Лео прозвучали извинительные нотки. – Я должен встретиться с синьором Моретти.

– По поводу дома?

– Да. Теперь, когда я все увидел своими глазами…

– Решил от него отказаться и выбрать что-то другое?

– Как раз наоборот. Лучшего места для метеостанции не найти.

– Значит, ты остаешься?

– Конечно.

– Я рад. Рад, что ты остаешься, хотя идея с тем домом мне не очень нравится.

– Я уже все решил, Алекс.

– Ну да. И я не тот человек, который смог бы тебя переубедить.

– Не тот, – Лео позволил себе улыбнуться. – Но вряд ли такие люди вообще существуют.

– Я уже понял. Так как насчет пообедать вместе?

– Не получится. Не в этот раз.

– Тогда, может быть, поужинаем?

– Может быть.

Алекс высадил своего нового друга у гостиницы «Сакро Куоре» в тайной надежде, что Лео еще передумает насчет обеда. В конце концов, он может сопроводить Лео к синьору Моретти и подождать его, а уж потом… Что будет потом, Алекс додумать не успел. Выйдя из машины, Лео помахал ему рукой и бросил напоследок: