Текст книги "Поцелуй мира. Тайна четырёх амулетов"

– Я не понимаю, почему нет ни одной книги об этом Храме в Школе Архивов. – Диана ходила между стеллажами. – Ведь это же настоящая история этого мира! И дело даже не только в Храме. Мы впервые узнали, когда приблизительно Эльфы стали слушать Деревья, как началось строительство и процветание.

– Такое ощущение, что кое-кто очень не хотел, чтобы об этом Храме узнали. Даже учебники по науке картографии звёзд отсутствуют в Школе Архивов. – Денис запустил пальцы в свои волосы, пытаясь понять, кому и зачем это выгодно. Эльфы и Гномы были очень скрупулёзны в вопросах архивных записей. – Как будто не было никаких Мастеров и они не учили «годовые атласы изменения звёздного неба на пике». Тут из книг ясно сказано, – он постучал пальцем по книге, которую сейчас читал, – что такие атласы-копии существовали в Школе. Я видел обычные книги по астрономии, но они совсем не об этом. И про кристаллы ни одного учебника.

– Я ещё понимаю, что об истории рождения и жизни Отряда Трёх могла отсутствовать информация, потому что они так захотели, но не научные данные. – Диана наконец перестала суетиться и села рядом с Денисом.

– Вот чую, точно этот хмырь Ацир прокрутил это дело по уничтожению атласов! Увижу – морду набью! Дам по его голубым глазам! Уверен, это он в тот год родился, как там его… – Герка почесал бородку.

– Год Рождения Влияния, – напомнила ему Диана.

– Вот-вот. Влиятель, блин, – кивнул Герка и начал дальше перечислять, что ждёт Ацира, когда его встретит, и куда будет бить после того, как даст ему в оба глаза. Но тут вошла возбуждённая Рита, махая какой-то тетрадкой, и прервала его бравую речь.

– Я с Бароном ходила на могилы, – сразу начала она. Могилами они назвали кельи с мёртвыми.

– Что у тебя в руке? – тут же поинтересовалась Диана и подскочила к ней.

– Барон стал скрестись и пытаться запрыгнуть в одну из верхних могил, – затараторила Рита. – Я чуть с ума не сошла, сначала думала, что он не мёртвый и всё ещё жив, ведь Барон так странно реагировал на того, кто там лежал. Как оказалось, у мертвеца была зажата вот эта тетрадка. Почему-то он забрал её с собой, когда шёл умирать, не хотел оставлять в библиотеке? Почитаем? Может, там про звёзды или Тёмную Сторону?

– Конечно! Давайте на кухне за столом, там удобнее, – предложил всем Денис.

Пообедав, все расселись за маленьким круглым столом, и Рита раскрыла тетрадку.

– Это дневник, – удивлённо произнесла она, попеременно смотря на всех.

– Читай, – попросил Денис.

«Я решил вести ещё один дневник параллельно тому, который ведут все Мастера. Этот дневник не о работе и планах, в нём я хочу писать о тревоге, которая зародилась во мне, когда я впервые увидел этого Эльфа Охотника.

Наступил Год Начала Плана Истинного Гения-безумца. Мы внимательно смотрели в небо, создали карту с Мастером Нитри и Мастером Тимулом. Нитри занимался кристаллом. Название года было странным и явно принадлежало определённой личности, а такое случалось единожды – при рождении малыша с голубыми глазами. В тот год Мастера так ничего и не поняли из видения. Поэтому я решил заняться вплотную наступившим Годом Безумца. Хочу отметить, что сам мир восхищался и пугался этого жителя. Одно название об этом говорило – «гений-безумец». Именно поэтому нам было важно правильно увидеть и понять. Очень многое зависит от того, как мы видим звёзды. Чем лучше зрение, тем точнее карта. Точнее карта – больше граней на кристалле. Больше граней – длиннее и точнее видение. Мы старались как могли. Голограмма кристалла поразила нас – она показывала все наши земли, Школу Архивов, Храм, Сердце Земли, Город Лабиринта и даже Озеро Тайн. Но видели мы всё это глазами кого-то, скорее всего, этого самого Гения-безумца. Нам так и не показали его лицо, да и не имело это смысла. Жителей много, и всех не рассмотришь. Мы трое обрадовались, решив, что это хороший знак. Может, это будущий великий житель, как когда-то появились Бас, Ванатор и Ятар? Может, наступят новые хорошие перемены в развитии мира, ведь не зря нам показали все наши земли, а в каждом истинном гении есть что-то от безумца.

(Сейчас, через много веков, я дописываю сюда эти строчки, понимая, как мы трое ошибались. Нужно уметь не только увидеть, но и правильно понять кристалл. А мы не поняли – самое главное-то пропустили. Но может… это и правильно. Разве можно идти против Судьбы, которую нам написала сама Вселенная? А с другой стороны – она нас предупреждала, Комета писала, а кристалл показывал, и не единожды. Получается, это наша вина, что так случилось…)

Всё началось с того дня, когда у нас появился новенький. Сразу могу сказать, что он необыкновенно красив. Достаточно его внешности, чтобы он мог расположить к себе. Его синие-синие глаза поражали чистотой цвета. Звали его Ациром. Он недавно окончил Школу Архивов и от своего преподавателя Гнома Сатенги получил направление на продолжение учёбы в Храме Поклонения Поцелуя. Я ещё у ворот Храма попытался объяснить ему, что не нужно никакого направления и, если у него есть способности к видению кристалла, мы с удовольствием его примем. Но он взглянул на меня как-то странно и сразу отвёл взгляд.

– Я должен его увидеть, – только и произнёс он.

– Это не зависит от вашего желания, – повторил ему я.

Он улыбнулся. Да, этот Эльф был совершенен. Улыбка преображала его лицо, делая его ещё красивее.

– Очень многое зависит от моего желания. И обычно то, что я хочу, я получаю. – Даже голос у него был обволакивающий, заставляющий подчиняться ему.

Я моргнул, сбрасывая наваждение, а может, наваждение прошло, потому что мы подошли к воротам, которые нужно поцеловать.

Я тут же прекратил этот бестолковый спор, только пожал плечами, не зная, как объяснить ему. Пусть познаёт, учится и увидит всё сам.

Попав в Ловушку Смеха, молодой Эльф долго смеялся над всеми нами. Нет, не над Мастерами. Он смеялся над всеми нами – кланами Эльфов и Гномов, считая убогими, недалёкими и раболепными. Он очень плохо отзывался о Верховном Древе, считая его поработителем. Его смех вызывал ужас во мне. На тот момент, когда Ловушка Смеха включилась, только я находился в коридоре. Дальше было хуже. Он смеялся, унижая Эльфов и Гномов, обзывая рабами и пресмыкающимися обычным Деревьям, которые не дают свободы. Я понял, что у этого Ацира проблема с осознанием и комплекс величия. Охотник был импульсивен и хитёр. Но это я понял намного позже, когда записав всё это в основном дневнике Мастера Храма и со временем не обнаружил этих записей. Страницы были вырваны. Именно тогда я стал присматриваться к новенькому, который был не только хитёр, но и умён, он отлично постигал знания в Храме. Я стал подозревать неладное, но вида не показывал. Завёл новый дневник, о котором никто не знает, а в главном дневнике больше ничего такого не писал, чтобы не вызывать у него подозрения.

В свой главный день Ацир экзамен не прошёл, и я с облегчением выдохнул. Охотник прекрасно составил карту, добыл лёд в самом сердце мерзлоты и с Гномом Нитри создал кристалл. А вот голограмму не увидел. Ацир был лишён такого дара. Никогда не видел такого лица. На нём не было обреченности или обиды. Лицо выражало злость, даже редкие хищники в Щедрой Долине не имеют такого оскала и ярости в глазах, как было в лице Ацира. Мы, трое Мастеров, вынесли свой вердикт – ему не суждено стать Мастером и остаться у нас в Храме.

После экзамена Ацир имел право пожить у нас какое-то время, а потом должен был уйти…

Поразительно! Оказывается, я вёл второй дневник и никому об этом не говорил. В один из дней я делал записи о работе в свой главный дневник Мастера и, кажется, заснул за столом. Проснувшись, я ничего не помнил, да и Мастер Нитри и Мастер Тимул забыли многое из того, что хотели написать. Мы помнили, что было когда-то, но настоящее время совсем вылетело у нас из головы. Теперь я нашёл у себя под подушкой вот этот дневник, я его прочитал и узнал, что подозревал Охотника Ацира. Но я его не помню! Неужели он учился у нас в Храме? Спросив четырёх Мастеров и двоих учеников, которые у нас жили, – никто не помнил Ацира. Мастера, которые были прикреплены к Ациру – Нитри и Тимул, – больше всего жаловались на потерю памяти, собственно, как и я, потому что (по записям моего дневника) работал с ним. Странным оказалось и то, что в наших главных дневниках были удалены страницы. Значит, Ацир существовал, был тут и очень не хотел, чтобы кто-то узнал о нём. Чтобы никто никогда не вспомнил, что он был здесь и учился в Храме. Надо написать письмо в Школу Архивов Гному Сатенге. Спрошу у него, ведь именно он рекомендовал нам этого нового ученика.

Странно, Сатенга пишет, что это очень хороший молодой человек, необыкновенно умный. Что-то с головой у меня, у Нитри с Тимолом тоже. Может, мы подхватили какую-то болезнь, да и другие жалуются на провалы в памяти, и страницы в дневниках отсутствуют.

Поразительно: я забросил и не писал в этом личном дневнике многие и многие века. Но Комета показала Год Предательства, и, создав кристалл, я увидел голограмму, а в ней – страшную разруху, войну, погибших Эльфов и Гномов, болезни и голод. И тут на фоне войны шёл он – тот ученик, я его резко вспомнил, и Мастера вспомнили. Глаза его сияли синим огнём. Неужели он обладает даром, о котором только ходили легенды? Конечно, голубоглазый ребёнок – Год Рождения Влияния. Ацир влияет на разум. Таким даром не владел никто даже в Отряде Трёх. Это Ацир заставил нас всё забыть! Я бы не вспомнил ничего, кроме его внешности, если бы не дневник. Он заставил нас забыть о нём. Что он хотел увидеть в кристалле? Своё будущее? Свою победу? Но мы видим только разруху, смерть и горе. Неужели в этом и заключается его победа?

Ну что же, теперь мы предупреждены. Пересмотрев и поработав ещё немного над кристаллами, убедившись, что абсолютно верно истолковали видение, соединив всё с предшествующими годами, мы написали письмо в Город Лабиринта. Всё-таки там Верховное Древо и главный Дозор, который может спасти положение. Всё, что нужно, – это поймать безумца. Безумца? Ну конечно! Гений-безумец! Он хочет положить к своим ногам весь мир. Дозор помешает его планам!

Почему Город Лабиринта не откликнулся? Почему нас никто не услышал? Мы отправили повторное письмо. Что это? Неужели наши письма проигнорировали? Они все под его влиянием! Неужели можно влиять на такое количество жителей сразу? Верховный Лес закрылся давно, но мы могли говорить с Деревьями в наших Лесах. Конечно, это не Верховный Лес, который мог помочь или дать истинный совет. Теперь мы не слышим и простые Деревья. Всё молчит… Кажется, это конец миру…

Мастер Нитри потребовал немедленно перекрыть все кристаллы и данные к ним – он хочет создать защитную руну. Но я сказал, что это ни к чему не приведёт. Ацир силён, слишком силён, и кристаллы ему теперь не нужны. Он осуществил задуманное – Год Предательства наступил, и мы ничего не сможем изменить.

Они пришли к нам – Гномы и Эльфы. Исхудалые, измученные и страшно напуганные. Мы приняли их, но запасов еды нам не хватит на всех. Нас семеро и их сорок два. Мы растягивали припасы насколько могли, опечатали двери, боясь разъярённых и безумных Эльфов. Пройти через двери можно только Истинным Поцелуем. Если разум находится под контролем Ацира, ярость и месть в душе, Поцелуй не пропустит их к нам – двери Храма не откроются. Одно из правил Поцелуя – «Поцелуй – это щит».

Кошмар поселился в Долине, питаясь последними выжившими, болезнь поглотила эту землю, река заражена. Похоже, Деревья перекрыли Долину Веком. Молодцы! Я всегда верил в них, хоть никогда не разговаривал с ними. Что с Верховным Древом?!!!

Это последние дни нашей жизни. Еды нет, и мы скоро умрём от голода. Мастер Нитри предложил всем уснуть в вечном льду. Сон на холоде быстрый и безболезненный. Мы выжгли зирнитом небольшие углубления, сначала положили туда троих детей, а потом сделали всё для себя. Дневник я забираю с собой. Возможно, если кто-то выживет и не будет под воздействием Ацира, то прочитает его. А если никто не найдёт, значит, наш мир обречён…

Год Предательства. Мастер Ётан – бывший Гном Сердца Земли».

Рита закончила читать, и в кухне на мгновение воцарилась тишина.

– Вот это уже что-то об Ацире, – произнёс Денис, нарушая молчание. – Он обладает сильнейшим гипнотическим воздействием. Мы приблизительно поняли картину случившегося. Он пришёл в Долину и заставил Лесных напасть на Охотников. Город Лабиринта молчал. Они были не готовы к тому, что поведают Мастера из Храма? Или знали, но спустили всё на самотёк?

– Эльфы очень медлительны благодаря своему бессмертию. – Диана перехватила взгляд брата.

– Спасибо второму дневнику. – Герка выставил большой палец вверх. – Подозрительность Ётана – это главный козырь Гномов. Именно благодаря этому качеству Ётан создал второй дневник, а вот медлительность Эльфов сыграла на руку Ациру.

– Ага. Твоя подозрительность заставила меня страдать очень долго, – пробурчала Диана.

– Тоже мне долго! Всего-то пара месяцев!

– Получается, что медлительность Эльфов сыграла на руку Ациру. Пока они опять перепроверяли данные кристаллов, решали, оповещать Город Лабиринта или нет, Ацир прокрутил свой план, – рассуждал Денис, не слушая препирательства Дианы и Герки. – Знаете, наша фишка в том, что мы очень шустрые. Мало того, теперь и других заставляем жить в быстром темпе. Лура, Кватти, Соран и многие другие. Всё-таки я очень благодарен нашей матушке Земле.

– Деревья молодцы, именно они решили переправить нас в такой суетливый мир, как Земля, – кивнула Диана. – Вот только мне интересно, почему именно туда? Ведь есть и другие миры – Колибри, Обезьяны, Пауки. К тому же первые дети умерли при переходе. Тот мир был смертелен. Но Верховный Лес настаивал именно на нём. Вот почему?

Все молчали, никто из них не знал ответа.

– Во всяком случае, я не хотел бы попасть младенцем на планету обезьян или пауков, где меня воспитывали мамаша горилла или папаша паук, – пошутил Герка.

– Кстати, Диана, а почему у тебя не светятся глаза? И почему тебе передалась похожая способность? Получается, только ты и Ацир владеете Влиянием на Разум? – поинтересовался Герка.

– Я не могу влиять одновременно на разум тех, кто находится недалеко от меня, как это делает Ацир. Он делает это на расстоянии, и все попадают под его влияние. Мне же нужно подойти близко и на каждого по отдельности влиять. Видимо, поэтому у него глаза светятся. Его влияние связано как-то с силой глаз. Всё, что охватит его взгляд, может быть подвержено изменению, если он этого захочет. – Она замолчала, а потом резко встрепенулась: – А почему, Гер, ты произнёс это слово «передалась»? – но смотрела она не на Герку, а скосила глаза на Дениса.

Денис понял, что она хотела узнать.

– Я Охотник, ты Охотница. Получив мою кровь, ты стала иметь такую же способность. Хочешь сказать, что он наш родственник?

– Надеюсь, что нет, – передёрнула плечами Диана. – У меня с ним разные стили влияния. У меня не светятся глаза, и я не работаю массово. Получается, мне подарили что-то похожее, чтобы… противостоять той огромной силе Ацира…

– Я согласен с твоими доводами, – произнёс Денис. Его сестра была права. У неё с Ациром слишком разные стили, хотя сила одна. – Это как любой человек, умеющий писать. У каждого свой определённый почерк, стиль. Но все те, кто пишет, не являются братьями и сестрами.

– Я думал, что хуже Бориса уже никого нет. Но оказалось, я был не прав, – усмехнулся Герка.

Рита молчала всё это время, не встревая в разговор, продолжая перелистывать страницы дневника. А потом подняла голову.

– Мы войдём в Город Лабиринта только тогда, когда будем готовы. Я имею в виду, подточим наши умения и обретём необходимый опыт. Меня заинтересовал один момент, о котором написано в дневнике. Получается, Ацир не настолько всемогущ, как кажется. – Рита стала переворачивать страницы. – Смотрите, – она ткнула пальцем в текст на странице, – Ацир убрал некоторые фрагменты из памяти Мастеров и учеников. Но стоило Мастерам его увидеть, как они вспомнили, что этого Охотника знают. А Ётан вспомнил всё, так как до этого прочитал дневник. А теперь смотрите, что у нас получается. Сердце Горы лишило Герку памяти, он не помнил Диану и забывал её каждое утро. А я забыла всё то, что произошло у меня с Борисом, этой магией меня наградили Деревья. Мы должны разобраться, в чём разница между этими видами магии и как нам стоит обороняться от магии Ацира. Понимаете?

Денис всё понял. Магия Ацира хоть и была сильна, но уступала магии Деревьев и Сердца Горы. Но, в отличие от этого негодяя, Деревья и Сердце Земли не злоупотребляли ею, не влияли на разум жителей.

– Нам нужно будет переговорить с Деревьями, чтобы дать отпор этому гипнотизеру, – задумчиво ответил он.

Рита кивнула.

– Я, конечно, никогда просто так не сдавалась, но не представляю, что мы сможем сделать против такой силы давления на мозги, – расстроенно произнесла Диана.

– Прекрати. – Рита посмотрела на Диану. – Откуда такой комплекс? Ты смогла переубедить Кошмар, мало того, он никак не влиял на твою голову. А Всепожирающие Демоны? Забыла? Они не могли свести тебя с ума. Диана, я тебя не узнаю. Если уж кто и выдержит его натиск, так только ты. Ты единственная сможешь противостоять ему.

Денис заметил, что Герка обнял его сестру, чувствуя, что именно ей будет отведена основная роль в борьбе с Ациром.

– Ладно-ладно… – бурчала Диана, находясь в объятиях Герки, слова Риты ей явно пришлись по душе.

Пошёл третий месяц их пребывания в Храме. Чтобы не запутаться в днях и во времени, они решили продолжать исчисление по суткам, как на Земле. Теперь они взялись перечитывать дневники всех Мастеров Года Предательства. Там тоже было написано о голографическом видении, как и в Дневнике Ётана. А вот об Ацире не было сказано ни слова. В один из дней Диана и Рита попросились к Денису в ученицы.

– Мы решили, что это нам нужно, – произнесла Диана.

Денис только закончил свою ежедневную тренировку, которую проводил в зале, где когда-то они хохотали. Зал был удобный по своему расположению и площади. Вытерев лицо и шею от пота самовпитывающейся салфеткой, Денис удивлённо посмотрел на Риту и Диану.

– Рита, ты тоже хочешь учиться боевым искусствам? – удивлённо спросил он, понимая, что она не Охотница, а Лесная.

Та кивнула, в глазах стояла решимость. С того дня начались их тренировки. Они проходили и внутри Храма, и на улице. Денису нравилось обучать девушек, а особенно Риту. Она была настолько шустра, что не только уворачивалась от смертельных ударов, но и сама наносила молниеносные и быстрые. И только глубокая тренировка, острый глаз и замедление времени помогали Денису уворачиваться от неё. Это были самые интересные уроки – они оба были на равных, но каждый со своими способностями. Когда Денис всё же ловил Риту, то заключал в свои объятия и целовал. Диана отставала от них в совершенстве боя, но при этом была намного сильнее современных Эльфов Охотников.

– Я думал, что ты меня бросишь на основании того, что я и Ацир Охотники. Вдруг он мой родственник? – Денис поймал Риту и крепко держал в своих объятиях.

– Размечтался! Как же брошу! Ты мой любимый, а Ацир – фокусник, старый дед, которому много-много лет, и я уверена, что к тебе и Диане он не имеет никакого отношения. А если бы и был, для меня нет жизни без тебя. – Рита обвила его шею руками.

Герка в боях не участвовал совсем. Гномы были сильны и, в отличие от скорости Дениса, имели врождённые навыки работы с тяжёлым оружием. От их физической подготовки это не зависело, они были такими с рождения. Всё последнее время Герка пропадал в ледяном туннеле, а один из дней, когда вернулся оттуда, он принёс отломанный пласт льда.

– Я его отрезал точно так, как описано в учебнике. Не знаю, что получится, но мы должны попробовать его обработать по рисунку звёздной карты, которую нарисовал Денис. А вдруг кто-то из нас сможет увидеть голограмму?

– Попробовать можно, но, скорее всего, мы ничего нового не увидим. В Год Зеркала для Слепого мы уже были слепы, и все приключения закончились наконец-то, – скептически сказала Диана, рассматривая кусок льда, который даже не таял в Храме, хотя тут было тепло. – Надо же, он вообще не тает, а помните тот кристалл, который достал Герка, сразу стал превращаться в воду.

– Для того кристалла воздух ядовит временем, а этот живой, это его год, я даже чувствую движения кристаллов воды. Это живое тело или механизм.

– Я считаю, что из этой идеи может что-то получится, – загорелась Рита предложением Герки. После того как Денис назвал её именем звезду, она глубже стала увлекаться астрономией. Рита с самого начала легко ориентировалась по звёздам незнакомого мира, но сейчас увлечение Дениса передалось и ей.

– Смотрите, – вдохновенно продолжила она, – ни у кого не было такого зрения, как у Дениса. – Она взглянула на него и улыбнулась. На секунду Денис увидел в её глазах нежность. – Я считаю, что он составил самую точную карту за всю историю Храма, и чувствую, что рисунок огранки может быть необычным и от него будет зависеть точность голограммы. Понимаете?

– Чёрт, а Рита права! – Герка схватил карту. – Денис, вперёд рисовать огранку!

И они принялись за работу. За два дня они создали кристалл самой необычной формы. Сравнивая его с кристаллами из банок, сразу можно было сказать, что это самый добротный и точный кристалл за всю историю Храма Поцелуя. И это была чистая правда.

Дальше они занялись самим ритуалом. Опять открыв учебники, они читали вместе, чтобы легче понять, что необходимо сделать, чтобы кристалл показал голограмму.

– Перед входом в Храм нужно зажечь чаши с зирнитом, – читала Диана, а Рита записывала, – а кристалл поставить в специальное углубление на смотровой площадке крыши Храма.

Денис кивнул: он больше всех проводил время там и видел это углубление.

– Я сам его туда поставлю, а Герка займётся зирнитом, его в Храме избыток, на многие века вперёд.

– Голограмму Отряд Трёх увидел поздно вечером, сидя у костра с углями зирнита, – продолжила читать Диана, – а после постройки Храма были воздвигнуты шесть чаш с Отпечатками Поцелуя других миров или, по-нашему, земному, геоглифами. Костры должны освещать так, чтобы давать свет на смотровую площадку, где сияет кристалл. В какой-то момент кристалл загорался и начинал показывать голограмму. Все, кто находился у чаш на улице, могли видеть огромную голограмму. – Диана посмотрела на всех попеременно. – Конечно, кто мог увидеть голограмму. А вот это мы и проверим на себе. Ждём ночи?

Все кивнули.

Денис, затаив дыхание, смотрел на кристалл, который сначала переливался, а потом из него выплеснулась огромная яркая струя вверх, как луч лазера, и тут он увидел себя. Странно, но это напомнило ему 3D фильм. Как помнил Денис, голограмма редко показывала отдельных личностей, но тут был он сам. Возможно, решил Денис, дело в том, что кристалл, созданный по его карте, более точен. Он не знал, но как заворожённый стал смотреть на то, что показывала голограмма.

Денис двигался на ощупь, ничего не видя, вытянув вперёд руки. Потом появилась Рита, которая его целовала, а он смотрел мимо неё, явно не видя девушки, и пальцами трогал её лицо. Они о чём-то разговаривали, но звука не было. Денис всё прекрасно понял – он был слепым. Видение пропало, но тут же появился новый сюжет. Риты уже не было рядом, он один и идёт медленно, выставив вперёд руки в пустом коридоре, Денису почему-то показалось, что это коридор времени. Он совсем один, ощущение одиночества и отсутствие Риты угнетало того Дениса, которого он видел. Вдруг Денис, который в голограмме, резко повернулся, что-то почувствовав и начав шарить рукой. Вот! Он нашёл то, что искал! Зеркало! Денис ощупал его, а потом притянул его к своему лицу, как будто хотел услышать, понюхать, а может, и посмотреть, увидеть там что-то или узнать… Хотя зачем смотреть слепому в зеркало? И тут зеркало взорвалось, окатив Дениса с ног до головы мелкими осколками. Голограмма резко пропала, яркая струя, исходившая из кристалла, постепенно уменьшалась и совсем затухла.

Денис медленно повернулся к ребятам, сердце его бешено билось, он смотрел в их лица. Что видели они? Как к этому отнесётся Рита? Но, всмотревшись в их лица, он понял – они ничего не увидели. Герка заметил его взгляд и пожал плечами.

– Вроде работает, сверкает, пускает струи в воздух, но я ничего не увидел.

– Я тоже, – ответила Диана.

Рита помотала головой и показала рукой на смотровую площадку высоко наверху.

– Ничего… Кажется, голограмма закончила показ, видите, струя становится тоньше и короче.

– Я тоже ничего не увидел, – соврал Денис. Он постарался сделать безмятежное лицо, хотя сердце готово было выпрыгнуть наружу.

Денис совсем не спал ночью, грусть прокралась в душу. Всё было так хорошо, и вдруг это видение – встречай свою новую судьбу. Чем больше Денис не спал, тем больше сердце, мысли и чувства затягивала тёмная пелена. В голове Дениса начали всплывать безотчётные воспоминания, обрывки фраз, несбывшиеся мечты и желания, и сон сморил его под утро. Проснувшись поздним утром, он решил заставить себя пережить это состояние, чтобы с новыми силами вернуться к жизни и к намеченной цели. От судьбы не уйти, мысленно признался он себе, и нечего раньше времени мучиться из-за того, что будет с ним в будущем. Правда, теперь он знал правду, что случится в Год Зеркала для Слепого, и понял одно, что ничего нет хорошего в заглядывании в будущее. Из-за этого происходит какая-то апатия, в душе зарождается пессимизм и кажется, что Судьбу не переиграешь. А вот если не знать будущего, то можно верить в то, что всегда это будущее можно изменить в лучшую сторону.

Терзаемый неприятными мыслями, Денис не мог заснуть и во вторую ночь. Он осторожно встал, чтобы не разбудить Риту, и поднялся на смотровую площадку, решив забрать кристалл, который всё ещё находился в нише. Герка решил его пока оставить, не теряя надежду увидеть голограмму и повторно зажечь чаши. Каково же было удивление Дениса, когда он поднялся и понял, что сейчас глубокая ночь, а он видит всё, как и днём.

– Этого просто не может быть… – прошептал он, протирая глаза. Он снова их открыл. Нет, всё верно, он отчётливо видел всю Долину, Плато Отпечатков Жизни, геоглифы, и зрение было таким же острым, как и днём.

– Слушайте, у меня новая способность, – сразу начал Денис утром, как только все проснулись. – Я вижу ночью, как и днём. Видимо, луч от кристалла так на меня повлиял, – приврал немного он в конце.

– Нет, ну везёт дуракам! – хохотнул Герка, когда они обсудили эту новость.

– Не переживай, мой славный, может, тебе достанется способность, будешь песни петь красивым голосом, – захохотала Диана.

Денис же понял главное – Комета, замёрзшая вода, Тёмная Сторона и Поцелуи миров связаны между собой. Это невозможно доказать научно, но в этом мире не нужны были научные доказательства.