Текст книги "Ген Любви"

Эпилог

Такие даты, как дни рождения, Новый год, Рождество, исторические праздники, для человечества ритуальны. Люди отдают дань уважения прошлому в надежде на лучшее будущее. Тем не менее каждая дата всегда содержит в себе числа Высших сил – завершение одного цикла и начало другого.

Числа – это уникальные характеристики, наполненные космической энергетикой. Числа – это код человека. Сложный организм человека содержит десять тысяч триллионов клеток. Каждая клетка содержит сто миллионов белков. Пауки Жизни ткут паутину и, будто конструкторы, собирают вокруг нее живой организм. Их жизнь тоже подчинена числам. И числа эти – код. Код ДНК, который обладает удивительными свойствами и раскрыть который можно с помощью математического моделирования. Но даже это человечеству понять на сегодня сложно. Кроме чисел, люди не увидят ничего.

Семья Реймондов и их друзья сами не осознавали, насколько важными для них оказались эти числа. Все ритуалы были связаны и между собой, и с другими силами, и под определенными датами происходило каждое изменение и поворот в жизни. Каждый проводимый праздник имел определенное значение, и никто не задавался вопросом – почему происходит именно так, а не иначе? Но вибрация от происходящего волнами разбегалась далеко за пределы обозримого мира, закручивая по спирали и движение снов, и движения планет.

В час, когда Земля совершала очередной виток вокруг звезды по имени Солнце, новые Адам и Ева слились воедино, и две половинки наконец обрели друг друга, став одним целым. С началом нового витка Земли было обретено последнее недостающее звено, которым оказалась их близость, их узы вплелись и скрепили картину Мироздания. Изначальные Он и Она проснулись и возродились как идеальные партнеры, хотя сами они, пожалуй, и не понимали, насколько редки, уникальны и индивидуальны. Их сны прекратились, закончив первый виток, но они готовились к новому витку, выходя вместе с Землей на старт.

Часть вторая
Этап первый

Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел с дерева, о котором Я заповедал тебе сказав: «не ешь от него», проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей.

Книга Бытия, 3:17

Теперь, оглядываясь назад, я вижу, что заблуждался относительно Евы: лучше жить за пределами Рая с ней, чем без нее – в Раю.

Марк Твен. «Дневник Адама»

Пролог

Даты. Все они строго соотносятся с плетением ДНК – рождение, смерть, утро, ночь, новый день, первая любовь, дни рождения, день зачатия, Новый год. Даты расставляют на поле фигурки героев и плетут интриги.

Спустя тысячи лет Ген Любви полностью развернулся первого января, когда новые Адам и Ева соединились. Его сигнал в полную силу быстрее скорости света достиг самых удаленных уголков Вселенной. Машина включилась, и информация начала поступать во вселенский эфир. Но не мозг главного компьютера обрабатывал информацию, это были иные – Высшие силы. Для верующих они проявляются Божьим словом, ученые узнают в них силы Космоса и Высший Разум. Информация о генотипе новых Адама и Евы в доли секунды разнеслась по Вселенной, сообщая, что райская любовь возродилась на далекой Земле. Правда, вместе с нею Высшие силы узнали, что человечество еще не готово принять такую любовь.

Вселенная – это пространство и время. Люди учатся жить и умирать в этом пространстве, в котором расстояние порождает разлуку, а каждая секунда песчинкой отмеряет жизнь. Здесь Любовь соединяет. А Хаос не только разрушает и разделяет – в нем зарождается новое взамен старого. Нет ничего важнее этих двух антагонистов – соединяющих и разделяющих.

Когда Ева выкрала Ген Любви, Высшими силами был создан Блокировщик – Антиген, функция которого – уничтожить в людях Ген Любви, если он когда-нибудь проснется. История человечества показала, что на протяжении всего своего существования в противостоянии Гена и Антигена победу всегда одерживал Блокировщик.

Великий дух отрицающей силы – Блокировщик, который противодействует Высшему Разуму и управляет темными деяниями, и Великий дух разрешающей силы – Ген Любви, всего лишь два полюса управления – позитивный и негативный. Как без тени не увидеть свет, так и две противоположности вместе составляют форму вечной жизни для человечества. Люди ощущают добро и зло, потому что являются незаконченным продуктом не только физически, но и духовно. Чтобы заблокировать выход положительной энергии, Антиген-Блокировщик анализирует полную информацию из хранилища данных Адама и Евы. В первую очередь его интересует нервная система, в которой он ищет вложенные искажения в человеческих поступках и мыслях индивидуумов, населяющих Землю. При этом тревоги, переживания низших созданий его не интересуют.

Программа Блокировщика действовала всегда по одному и тому же сценарию – хаос и порядок. В действительности хаос означал систему самовыпрямления, то, что изменяет и преобразовывает Ген Любви. Хаос не есть зло – хаос является продолжением и упорядочением новой жизни. Но между хаосом и порядком всегда возникает опасная зона, подключающая программы развития. Такая зона всегда образовывалась в настоящем, но пространственно была слишком неуловима, слишком высока была ее скорость. Ее можно было бы назвать новым штаммом гриппа на общедоступном человеческом языке. И теперь Блокировщику предстояло окунуться в хаос и уничтожить опасную зону. На протяжении всей истории человечества порядок всегда проигрывал. И все потому, что человек незакончен и слишком слаб. Сила Гена Любви настолько подчиняла себе всю человеческую суть, что слабость порождала опасную зону, которая поглощала все больше и больше пространства и приводила к войнам и уничтожению целых цивилизаций.

Получив сигнал Высших сил, Блокировщик просыпался в подходящем человеческом теле и отдавал этому телу приказы. Когда Ген Любви умирал или умирало тело новой Евы, то и Блокировщик исчезал до нового пробуждения. Первого января, на новый год по земному времени включился первый этап программы по уничтожению Гена Любви. Хаос рождался для того, чтобы навести порядок. Теория хаоса – неверное определение. Его истинное назначение – комплексность. Хаос предполагает абсолютную бессмысленность. Комплексность существует на границе хаоса в области, где появляется смысл, но люди пока не могут найти его и идентифицировать.

Есть множество способов ввести нужного человека в соблазн и стать причиной его социального падения. Все эти соблазны и искушения отдельными программами были включены в первый этап работы Блокировщика. Блокировщик не был злом в чистом виде, как могло бы показаться. Он был экзаменатором Высшего Разума. Обладатели кода должны были пройти проверку – Испытания Силы Любви.

Высшие силы быстро обнаружили Адама и Еву. Просканировав все их окружение, они сделали расчет и выбрали подходящего человека, в которого внедрили Блокировщика. Человеческий организм управляется гормональной системой. Но еще в нем есть генетическая память, закрытая до поры до времени. Блокировщик, вселившись в нужное тело, включил часть памяти, а Пауки Жизни начали плести гормональную сеть. Теперь этот человек будет выполнять любые команды Блокировщика.

Глава 1

Уолтер открыл глаза и первым движением обнял прижавшуюся к нему и мирно спящую Шани. Было еще раннее утро, но спать совершенно не хотелось. Тихо, чтобы не разбудить Шани, он поднялся, а после душа оделся и направился на кухню. Стоя у окна с чашкой кофе в руках, он наблюдал за порхающими с ветки на ветку птицами, распускавшимися цветами и деревьями, их подрагивающими на ветру листьями – заканчивалась весна.

– Любуешься природой?

Уолтер обернулся. Он так задумался, что не заметил, как вошел Дилан.

– Вот, – Уолтер снова посмотрел за окно, – остался всего один месяц, и мы совсем взрослые люди, врачи. Кажется, что только вчера начали учиться.

– А я уже полгода с Поли, а кажется, только вчера ее встретил, – сказал Дилан и налил себе кофе.

– Учеба на последнем курсе, потом экзамены совсем не оставляют нам времени нормально поговорить, – признался Уолтер. Они всегда были близки и в любое время могли поговорить о чем угодно. Сейчас он чувствовал, что у него появились вопросы, на которые он хотел бы получить ответы от Дилана. – Вы странные. – Уолтер отошел от окна к раковине и тщательно помыл чашку, а затем очень аккуратно поставил ее в сушилку.

– Почему странные? – удивленно спросил Дилан. – А вы нормальные с Шани? Вы вместе с первого класса. Если бы сам не был свидетелем, никогда бы не поверил.

– Мы все тут странные, но все равно вы с Поли самые странные. – Так же тщательно Уолтер вытер полотенцем руки.

– И в чем это выражается? – Дилан заглянул в холодильник.

– Я стал наблюдать за тобой и Поли.

– Давай, делись мыслями, вижу, тебя распирает, – сказал Дилан, вытаскивая чизкейк.

– Вот ты мне скажи, как Поли узнает, что ты появился? Вот, например, мы стоим на улице, и вдруг она радостно восклицает, что ты идешь. Самое интересное, что она не видит тебя, так как стоит к тебе спиной.

– Она видит мое отражение в твоих глазах. – Дилан, увидев недоверчивое лицо Уолтера, рассмеялся.

– Все бы тебе шуточки шутить, клоун. – Уолтер улыбнулся.

– Знаешь, я сам очень многого не знаю, – сквозь чизкейк попытался объяснить Дилан. – Это что-то из области сказок и преданий. Я стал задумываться о том, что многие сказки, мифы, саги – это не простая выдумка людей, в них есть намек или отражение чего-то настоящего, но наукой не доказанного.

Уолтер закатил глаза и вздохнул:

– Ты на вопрос отвечай, а не философствуй.

– Уже тут? – В кухню вошел взъерошенный Алан.

Уолтер улыбнулся. Как бы он ни подсмеивался над голубоглазым сладкоежкой и очаровашкой, но его любил, уважал и долго без него не мог обходиться. Алан, сам того не понимая, всегда поднимал Уолтеру настроение, и не только ему.

– А вот и не вышло меня опередить! – Дилан пожал Алану руку.

Уолтер, смотря на друзей, не мог представить хотя бы одно-единственное утро без этих дружеских препирательств. Что такое семейное древо, знали многие, но он считал не менее ценным древо дружбы. Их древо начало свой рост, когда они вчетвером встретились в первом классе. Древо подрастало, к нему прибавились два новых росточка – Мирабель и Полина. Их древо, проходя небольшие испытания, медленно, но верно поднималось вверх. И Уолтер ощущал, что если хоть одна веточка сломается, то сломается все дерево целиком, перестанет расти, а возможно, совсем погибнет.

– Знаете, о чем я подумал? – заговорил Уолтер. Что-то такое было в его голосе, от чего Дилан с Аланом прекратили перебрасываться шутками и удивленно повернулись к нему. – Мы все дополняем друг друга. И я понял, что имел в виду Дилан, говоря о сказках. Мы как одно целое. И я не хочу даже думать о том, что будет, если с одним из нас что-то произойдет. Это будет как цепная реакция. Ведь такие отношения и дружба, какие существуют между нами, большая редкость. Дилан, а ты так и не ответил на вопрос, как Поли узнает, когда ты появляешься где-то рядом.

– Ты тоже это заметил? – Алан ткнул в Уолтера указательным пальцем. – Я давно обратил на это внимание.

– Она меня чувствует, – признался Дилан. – Все просто и все очень сложно. Если я на нее смотрю, то она чувствует нечто наподобие горячей волны. Как это объяснить, ответа у меня нет, но так действую на нее только я.

– Вот почему она обмякла в моих руках, когда ты впервые появился с нами, – с полным ртом чизкейка промычал Алан.

Дилан кивнул:

– Еще вопросы?

– А ты знаешь, когда ты рядом – она меняется? – снова спросил Уолтер.

– В смысле? – Его вопрос явно застал Дилана врасплох.

– Ну, – задумчиво протянул Уолтер, – не знаю, как это объяснить. Шания первой обратила внимание на этот феномен. Мы стали к вам присматриваться. Короче, когда ты подходишь, она вроде как красивее становится. Глаза ярко-серые, но зелень увеличивается, волосы блестят.

Алан, услышав, подавился чизкейком. Уолтер подошел и постучал того по спине.

– А вот теперь ты меня заинтриговал. У нее глаза и так ярко-зеленые и волосы блестят. Как это она еще меняется? – потребовал ответа Дилан.

– Да не знаю я. Это сложно объяснить… – Уолтер пожал плечами. – Она становится будто бы идеальной. Знаешь, напоминает ретушь в фотошопе.

– А у меня встречный вопрос. – Алан поднял руку с вилкой: – Это только Поли так меняется или любая крокодилина рядом с Диланом становится красавицей?

– Конечно, любая, Алан! – сделав страшные глаза, загробным голосом заговорил Дилан. – Мои сестры – страшные уродливые женщины намного старше вас, но вы этого не замечаете из-за моего присутствия. Они кажутся вам красотками, а на самом деле это кошмарные беззубые ведьмы, охмурившие, опоившие вас любовным зельем.

– Да пошел ты! – заржал Алан. – Вы в детстве сказок не начитались? Я до сих пор не понял, о чем вы тут говорите. Или вам страшный сон приснился на двоих?

– Алан, а ты приглядись к Поли, – стал убеждать Уолтер.

– Да она и так красивая, чего ей еще больше сверкать? – завелся Алан.

– Вот и мне это интересно. И я не придумываю! Стоит подойти к ней Дилану, и она меняется.

– Отставить спор, – попросил Дилан. – Я вам кое-что должен рассказать. Пошли на улицу.

Они вышли во двор и расположились перед баскетбольным щитом.

– Итак? – первым спросил заинтригованный Алан.

– Раз вы стали замечать изменения и у вас возникли вопросы, значит, пришло время рассказать вам. Во мне и Поли возродился очень редкий Ген. Первородный. Если бы сам не испытал на себе, то во все это не поверил бы никогда, да и с научной точки зрения нет никаких доказательств. Но мы с ней не можем друг без друга. У нее есть старая тетрадка, которая передавалась в их семье из поколения в поколение, и в ней написано, что этот Ген очень редко просыпается в ком-то, но если проснулся, то только потому, что рядом оказался тот самый нужный человек, вторая половинка. Ева и Адам, забрав Ген Любви, прошли или сбежали через Поцелуй Мира на Землю и оставили его своим потомкам.

– А что такое Поцелуй Мира? – спросил Уолтер.

– А как, ты думаешь, Ева и Адам смогли сюда попасть? Скорее всего, есть некий переход между мирами, – предположил Дилан.

– А что там еще написано в этой тетрадке? – поинтересовался Алан, абсолютно ничему не удивляясь. – Вот смотрите, я ощущаю Поли своей сестрой. Может, это ее Ген так на меня действует?

– Ты приходишься настоящим братом Поли Лурье, был украден в младенчестве и вывезен в США. А теперь вы нашли друг друга. Бразильский сериал, – усмехнулся Дилан, сверкнув зубами.

Уолтер не принимал участия в их шуточках. Он вспоминал, как увидел Шани впервые, и только его смелость помогла признаться ей в любви. И до сих пор он ни разу не взглянул на другую девушку. С Аланом произошло то же, стоило ему увидеть повзрослевшую Мирабель. И с Диланом такая же история.

– Стоп! – остановил шутников Уолтер, и те замолчали. – Мне пришла мысль. Скажите, почему мы все вместе?

– Потому что любим пожрать, – подытожил Алан.

– Тебе бы только жрать, кучерявый! Я о наших милых девушках говорю. Мы с Шани с первого класса, и я никогда не думал о других девушках. Вообще никогда. – Он сделал ударение на двух последних словах. – С Аланом произошло аналогичное, стоило ему увидеть Миру. Потом влюбился Дилан. Я понял нечто важное – мы не просто так вместе. Дело не только в одной Поли, дело в Реймондах. Этот Ген существует во всех нас, он собрал нас вместе для чего-то важного… – Уолтер очень разволновался.

– Я не понял… – прошептал Алан, – это хорошо или плохо?

– А о других женщинах вы вообще думали? – не унимался Уолтер.

– Думали? – переспросил Дилан.

– Я имею в виду, с того самого момента, как Мира и Поли появились в вашей жизни. Ведь считается, что мужчина по своей натуре полигамен, охотник, сеятель своего семени на большие территории. Ну… мужчины изменяют своим женщинам.

Алан и Дилан отрицательно замотали головами. Уолтер вскочил и, встав перед друзьями, возбужденно замахал руками:

– Получается, этот Ген Любви не только в тебе и Поли, но и в Шани и Мире. Мы с Аланом этому прямое доказательство. Возможно, в Алане тоже этот Ген, поэтому он Поли воспринимает сестрой, а я люблю Шани с детства. Это вам о чем-то говорит? Я ведь никогда не думал о других девушках. Я их не замечаю. А Шани не думает о других парнях. Значит, этот Ген во всех нас. Может, не такой сильный, как в Дилане и Поли, ведь мы не меняемся внешне и не чувствуем волну на расстоянии.

– А как можно проверить вот эту фигню, которую ты нам сейчас выдал? – озадаченно спросил Алан.

– Взглянуть на других девушек. Как вам вариант?

– Нет! – выкрикнули Дилан и Алан в один голос.

– Дураки, я не призываю вас к измене! – рассердился Уолтер. – Вы не так меня поняли. Я, например, хочу проверить себя, – он ткнул указательным пальцем себя в грудь. – Вот смогу ли я заинтересоваться другими или нет? И вы поддержите мой научный эксперимент.

– И как ты себе это представляешь? – с кислым лицом спросил его Дилан и взглянул на часы: – Скоро приедет Поли, и у меня на эту ерунду нет времени.

– Ну, не знаю… – Алан взъерошил и так взъерошенные волосы. – Можно телевизор включить, там девушки в клипах.

– Точно. – Уолтер щелкнул пальцами. Алан и Дилан с кислыми лицами поплелись за ним.

Уолтер сидел в салоне и без остановки переключал телевизор с канала на канал.

– Долго еще? – спросил заскучавший Алан. – Целый час сидим, надоело уже. Ни одной нормальной девушки. Эта вон зубастая, а у этой нос уродский. Можно я мороженое принесу?

– Да подожди ты! – остановил его Уолтер. – Смотрите, а вот эта как вам?

– Слушай, мне никто не нравится. Я хочу Миру и мороженое, – взмолился Алан.

– Меня тоже ни одна не тронула, – согласился с другом Дилан, – я и до Поли не особо искал, они сами меня находили. Уолтер, а тебя хоть кто-то зацепил?

– Шани лучше всех, – подытожил Уолтер.

Они замолчали и продолжили тупо смотреть на танцующих девушек.

– Мальчики, у вас весеннее обострение? – холодно спросила Шани.

Уолтер резко нажал на кнопку и выключил телевизор. Повернув голову, он увидел в дверях Мирабель и Шани, которые недоуменно смотрели на них.

– Мы эксперимент проводили, – признался Уолтер.

– Хорошо, что я вас не застала за просмотром порнографии, – фыркнула Шания.

– Ну, ты загнула, – встал на защиту себя и своих друзей Дилан. – У этого вида нет ни прошлого, ни будущего, ни глубины, ни длительных эмоций, только недолгое возбуждение, которое быстро кончается. Скажу, что порнография быстро наскучивает.

– Так мало? – В голосе Мирабель слышалась усмешка.

– Я тут ни при чем, – начал оправдываться Алан. – Это все Уолтер придумал. Я сразу сказал: хочу Миру и мороженое. Прошу заметить, про порнографию мы заговорили только что.

Дилан засмеялся.

– И как эксперимент? Удачно? – спросила Шания грозным голосом, глаза ее сверкали недобрым огнем.

– Для вас точно, – сквозь смех произнес Дилан.

– Алан, вот кого ты сильнее любишь, меня или мороженое? – Мирабель улыбнулась и села к нему на колени.

– Очень трудный вопрос… – Он прижал ее к себе и поцеловал.

– Так мне объяснит кто-нибудь, что за эксперимент вы проводили? – не унималась Шания.

Раздался звонок у ворот.

– Это Поли! – Дилан вскочил и побежал открывать.

– Мне стало интересно, – снова начал пояснять Уолтер, – почему я столько лет с тобой и могут ли меня заинтересовать другие женщины.

Бровь Шани изогнулась в немом вопросе.

– И? – спросила за нее Мирабель.

– Не могут… – Уолтер поднялся и, подойдя к Шани, притянул к себе и жадно поцеловал в губы. – Я тебя очень люблю и даже представлять не хочу, что со мной было бы, если бы я тебя не встретил.

– Вот что странно, измена мужчины женщине – норма, а вот измена женщины мужчине – патология. И это считается нашей нормой жизни, – вздохнула Шания.

– Вернее, всегда так было, – согласилась с ней младшая сестра.

– Мужчины полигамны, – ответил им Алан.

– Все это ложь и грубейшая манипуляция, – объявила Шания и высвободилась из объятий Уолтера. – Если отбросить человеческий фактор в нас, то останется только животный, в котором никто никому и не собирается быть верным. Ни самец самке, ни самка самцу. Животный инстинкт – самец бегает со своим семенем, пытаясь отыскать лучших для оплодотворения самок, и по дороге навешивает тумаков другим самцам. А самка, – Шания плотоядно улыбнулась, – перебирает самцов, пытаясь выбрать лучшего для потомства. Знаете, что я вам скажу, молодые люди, – она зловеще взглянула на Алана и Уолтера, те смотрели на нее, не шелохнувшись, – вот эту вторую часть про самок мужчины многие века выбивали из мозгов женщин. Но при этом для себя оставили много ходов на тему свободного секса. И вот что я вам еще скажу, – она сделала короткую паузу, – при матриархате все с точностью наоборот. Там женщины присвоили свободный секс, а мужчины довольствуются малым, надеясь, что какая-нибудь женщина снизойдет и выберет их. И к чему я все это? – Она мрачно кивнула в сторону молодых людей. – К тому, что когда изменяет любимая женщина, то это самое болезненное в жизни мужчины. Но поверьте, когда изменяет любимый мужчина, на самом деле происходит все то же самое. И нет никакой разницы в реакциях мужчины и женщины на измену. Короче, мальчики, мы или ведем себя как животные, но все – и мужчины и женщины, или пытаемся быть людьми, но тогда давайте уж на равных.

– Шани, ты единственная женщина на земле, которая мне подходит и нужна в этой жизни… – прошептал Уолтер.

– Я знаю, – гордо ответила она.

Вечером Уолтер снова застал в салоне на втором этаже Дилана и Алана. Последний рассказывал другу о том, что тот пропустил. Уолтер примкнул к дискуссии.

– В сказках это называется приворотным зельем, – подвел итог Алан, – похоже, это и есть ваш Ген Любви.

– Мы не в сказке, а в современной и вполне себе реальной жизни, – вставил Уолтер. – Дилан, что ты там говорил про измену? Ген мутирует или умирает?

– Больше никаких экспериментов, – перебил его Алан, – не хочу мутировать.

– Дил, ответь нам точно, – настаивал Уолтер.

– Там говорится, что Ева и Адам прокляты. Это их Ген Любви, который они украли. И если поддаться соблазну, то произойдет что-то нехорошее. Они не смогут больше любить друг друга, но уже и не смогут полюбить никогда и никого.

– А Уолтер и есть соблазнитель с геном Люцифера. Точно, он Люцифер! Все он нас подстрекает полуголых девушек смотреть! – захохотал Алан.

– И как вам полуголые девушки? – В комнату вошел Кевин, который услышал конец разговора.

– Никак. Все интересные живут только в этом доме, – уточнил Уолтер.

– Пап, каково это – быть столько лет вместе с мамой? – спросил Дилан.

А Уолтер подумал о том, что есть люди, которые еще дольше живут вместе, чем он с Шани. И по-новому взглянул на Кевина.

– Даже не знаю, что и сказать вам… – Он на мгновение задумался. – Встретил и полюбил. Помню, когда поцеловал Конни – бац! – меня замкнуло. Общая работа, дети, интересы. Она затронула во мне ту самую струнку – это называется любовью. А почему вы спрашиваете?

– Уолтер все переживает, нормальный он или нет, – захихикал Алан.

– Я нормальный, и не это меня волнует. Ты, Алан, никак не хочешь отнестись к моим слова серьезно. Я решаю задачу, в которой все мы связаны одним каким-то неизвестным геном, и стараюсь понять, что всех нас ожидает в дальнейшем. Я думаю, это очень важно, но никак не могу достучаться до ваших мозгов.

– А что за ген? Ты увлекся генетикой? – спросил Кевин.

Алан от смеха чуть не упал с кресла. Дилан тоже рассмеялся.

– Смейтесь-смейтесь! – обиженным тоном произнес Уолтер. – Дилан, между прочим, мог бы отцу рассказать о себе и Поли. Он как врач дал бы совет.

– А что с тобой и Поли? – забеспокоился Кевин.

– Вы станете дедушкой! – продолжал ржать Алан.

– Алан, кончай валять дурака! – взмолился Дилан.

– Ну, что случилось, рассказывай! – нетерпеливо потребовал Кевин.

Дилан снова начал свой рассказ, начиная с самого первого сна. Уолтер уже не удивлялся истории, он помнил страхи Шани из-за Дилана, его сны и ее плохое самочувствие. Он понимал, что сказанное Диланом – правда. Когда Дилан закончил, какое-то время все сидели тихо. Нарушил тишину Алан.

– Меня все устраивает с Мирой. Это Уолтер начал гнуть гипотезу о нашей общей связи, о любви, вот девочек по телевизору рассматривали. Я очень счастлив и ничего не хочу менять.

– Сколько в мире великих людей. Философов, первооткрывателей, создателей, политиков. Но выбрали меня. Почему-то именно я стал носителем Гена Любви, – произнес Дилан.

– Я подумаю над вашей теорией на досуге и полностью верю тебе, Дилан. Браслет, который ты носишь и который увидела во сне Поли, очень старый. Даже не знаю, кому он принадлежал до Реймондов. Мой прапрадед был первым человеком, у которого на руке был этот браслет. Ходила какая-то темная история о его несчастной любви, о пережитых страданиях, о неустроенности в личной жизни. Жена умерла при родах, оставив ему сына. И прадед больше не женился, вырастил сына и передал браслет ему. Так этот браслет и передается по наследству. – Кевин замолчал, о чем-то задумавшись, а потом продолжил: – Вы очень необычные ребята, и мои девочки тоже. Самое интересное, что вы все зависимы друг от друга. Уолтер абсолютно прав. Берегите друг друга, и все будет хорошо. Я очень рад, что вы все собрались в нашем доме. Уолтер, поверь, самое прекрасное – это прожить жизнь с женщиной, которая идеально подходит тебе. Это очень редкий подарок высших сил.

– У меня тоже есть подарок – абрикосовый пирог и стейки! – раздался из кухни звонкий голос Конни.

Вся мужская половина, включая Кевина, тут же отправилась на голос и уставилась на Полину.

– Что-то случилось? – промямлила она, а улыбка ее померкла.

– А правда, почему вы так на нее смотрите? – удивилась Мирабель и тоже во все глаза стала смотреть на свою подругу.

Шания засмеялась.

– Я, кажется, догадываюсь, – произнесла она и предложила: – Дилан, ты просто подойди к ней, погладь по волосам и поцелуй.

Дилан подошел, притянул Полину к себе и при всех поцеловал.

– Не может быть! – воскликнул Алан.

Мирабель от удивления прикрыла рот ладонью.

– Объясните, что происходит? – высвободившись из объятий Дилана, пролепетала встревоженная Полина.

– Все хорошо, – успокоила ее Конни, погладив по щеке. – Мы удивляемся, потому что когда рядом с тобой оказывается Дилан, ты перевоплощаешься, становясь еще прекраснее.

– Ангел. – Дилан усадил Полину к себе на колени. – Это доказывает, что ты от меня в восторге. Я тебя обнимаю или целую, и ты расцветаешь.

– Это ненормально, – тихо проговорила она и, тяжело вздохнув, спрятала лицо на груди Дилана.

Уолтер подошел и сел на корточки перед ней.

– Поли, посмотри на меня, пожалуйста, – попросил он. – Ты считаешь, мы тут все нормальные? Может, я нормальный? Или Шани? Или Алан? Успокойся, может, как раз ты самая нормальная на этой земле и от тебя зависит будущее этого мира.

– Если от меня что-то и зависит, – Поли взяла его руку и пожала ее, – то знайте, без вас я все равно ничего не смогу сделать.

Вечером Уолтер долго не мог сосредоточиться над выпускной работой, обдумывая все, о чем узнал в этот день. Около часа ночи зашла Шания, и он, обняв ее, поцеловал.

– С этой работой я скучаю по тебе, – признался он.

– Я это заметила, застав тебя сегодня утром у телевизора. – Она лукаво на него посмотрела.

Шания была импульсивна и горяча. Он любил ее и за ее саму, и за ее характер девчушки, выросшей в компании мальчишек. С ее неукротимой страстью она была идеальной для него.

– Ты меня ревнуешь? Мне это нравится… – Он начал ее раздевать.

– Еще как ревную… – произнесла она. – Ты представляешь меня без тебя?

– Даже не думай о таком кошмаре. Я люблю тебя…

⁂

Уолтер резко проснулся, он тяжело дышал, и все тело оказалось скованным от ужаса.

– Все хорошо, Уолтер? – Над ним склонилась Шания.

– Все нормально, приснилось что-то…

– А что ты видел?

– Я не помню, – соврал Уолтер, – спи…

Уолтер крепче ее обнял и закрыл глаза. И тут же перед глазами всплыла яркая картина его сна; Уолтер видел, как Дилан умирает. Того рвало, выворачивало, выкручивало, потом, когда в желудке ничего не осталось, Дилана затрясло, он забился об пол и что-то кричал, а руки были в крови. Уолтер пытался его держать, но Дилан был слишком силен и вырывался. Появилась Шания, она сделала укол брату, и тот сразу обмяк. А Шания сидела рядом на коленях и горько плакала…