Текст книги "Ген Любви"

Глава 14

Мы с Диланом обнимались, а потом наши губы встретились в поцелуе.

Я вздрогнула и проснулась, еще чувствуя его губы на своих губах, настолько это было реально, но это снова оказалось сном. Мне опять было холодно, голова раскалывалась. Я застонала и потянулась, и тут же почувствовала, как болят все кости и мышцы. А еще очень хотелось пить. Я попыталась сесть, но любое движение вызывало сильнейшую боль. Необходимо немного полежать, решила я, и все войдет в норму, ведь это снова Ген пробуждается во мне. А сильные боли – обычная перестройка организма и реакция на изменения. Я пролежала минут пять, смотря в темноту и натянув одеяло до подбородка от озноба, и думала о Дилане, о моем сне, о том, что поцелуй казался таким настоящим.

– Все хорошо, все нормально. Сейчас встану и пойду пить, – шепотом произнесла я и попыталась сесть. У меня получилось. Головная боль отступила, и, нащупав выключатель, я включила свет. В глазах появилась неприятная резь. Видимо, еще одна побочная реакция на просыпающийся Ген. Зажмурившись, я посчитала до десяти и открыла глаза. Все встало на свои места. – Я сильная, нормальная, и у меня все прекрасно, так как во сне я вижу его и хочу видеть только его… – прочищая горло, произнесла я, стараясь придать голосу твердость.

Я встала с кровати, голова еще немного кружилась, но больше всего меня мучила жажда. Осторожно приоткрыв дверь, я выглянула в коридор. Было темно и тихо, все спали. Я спустилась на первый этаж и прошлепала босиком до кухни. В темноте я пошарила рукой, вспоминая, где находится выключатель, и, нащупав, зажгла свет.

– Что, не спится?

От неожиданности я пискнула и подпрыгнула и, повернувшись, увидела Дилана на диване. Сердце мое так сильно билось, что его удары, наверное, можно было увидеть сквозь пижамный топ.

– Дилан, как ты меня испугал, – хрипло прошептала я, хватаясь за сердце, и, отступив на шаг, налетела на дверь. – Я пришла попить. А ты почему тут сидишь?

– Так же, как и ты, пришел попить, потому что меня разбудил очередной общий с тобой сон. И, если память мне не изменяет, мы с тобой в нем целовались. Вообще, такое не забудешь. Ты помнишь, что мы целовались? – Увидев мое лицо и поняв, что попал в точку, он тихо засмеялся. – Взаимное притяжение, вспыхнувшее с момента первой встречи, превратилось в мощное влечение, которое мы с тобой уже не можем сдерживать.

Я стояла как громом пораженная. Сначала сердце у меня стучало из-за того, что он испугал меня, сейчас оно билось еще быстрее, потому что услышала признание в том, что сны у нас не только одинаковые, но и видим мы их одновременно.

– Но почему я? – пролепетала я, спрашивая о Гене Любви. – У меня нет никаких заслуг. За что избрали меня?

– Никто на этот вопрос тебе не ответит. – В мгновение ока Дилан поднялся, подошел и обнял меня, именно так, как было во втором сне. Я ощущала его мужскую силу, восхищенно смотрела на его взъерошенные густые пряди каштаново-золотых волос, падавшие на высокий лоб. Он провел рукой по моим волосам. – Как давно я хотел это сделать. Мне нравится тобой любоваться, – хрипло произнес он. – Твоей неземной, сказочной для меня красотой. Смотреть на твои ресницы, губы, веснушки. На твою улыбку. И я сразу ощущаю всеми клеточками, что ты та, кто предназначена мне, и ничья более. Мне нравится, когда ты смущаешься, как сейчас. Нравится смотреть на твои губы, когда ты говоришь. Нравится твой голос, очень мягкий, чуть хрипловатый. Хочется зарыться в твои волосы и целовать твои сочные губы. Я люблю тебя, – прошептал он, смотря мне в глаза, – люблю с той минуты, как увидел. И сны нужно исполнять, особенно наши с тобой.

– Я полюбила тебя с той минуты, как почувствовала тебя, еще даже не зная, кто ты, – прошептала я.

– Останься со мной, Поли. – Дилан прижался губами к моим волосам.

Именно в этот момент в кухню вошли с любопытными и заинтригованными лицами Шания, Уолтер и Мирабель и застали нас в объятиях. И я горько усмехнулась – второй сон прервался как раз на этом моменте, но я с замиранием сердца ждала, когда сбудется сегодняшний сон.

– Вот черт! – слетело с губ Уолтера.

Сразу за ним шла Мирабель, которая рассмеялась.

– Уолтер, похоже, ты мне должен, – прикрывая рот ладошкой, произнесла она.

– Это еще ничего не значит… – дружелюбно огрызнулся он.

– Ах вы сукины… – дальше Шания не договорила, – вы что, опять спорили?

– Не могли подождать пару дней, – набросился на нас Уолтер, игнорируя вопрос Шани, – и я бы тогда выиграл пятьдесят долларов.

– Так, что вы здесь забыли? – с досадой в голосе спросил Дилан вошедшую компанию, тоже не отреагировав на пари. Я поняла, что пари в этой компании заключаются довольно часто.

– Не смотри на меня так, – заговорила Шания, – ты же знаешь, как Мира любит спорить с Уолтером.

– Вы что, бились об заклад? – спросила шутливо я.

– М-м-м, – уклончиво откликнулся Уолтер. – Теперь я точно должен Мире пятьдесят баксов.

– Извиняемся, – произнесла Мирабель, покраснев и прикрыв рот руками, чтобы не захихикать, но глаза выдавали ее радость.

– Как вы тут оказались? – спросил Дилан, взглянув на старшую сестру.

– Дилан, ты поймешь меня, – начала вдруг оправдываться Шания. – Я проснулась, мне было очень нехорошо, я испугалась за тебя.

– А я почувствовал, что Шани плохо, – продолжил Уолтер.

– А я услышала шум и тоже встала посмотреть, – сказала Мирабель. – Нам пришлось поломать голову над этой загадкой.

Я пока ничего не понимала, но спрашивать не хотелось. Дилан еще крепче прижал меня, я чувствовала тепло и силу его тела.

– А ему, оказывается, очень даже хорошо. – Уолтер усмехнулся. – Поли, добро пожаловать в нашу семейку. – Он с нежностью старшего брата смотрел на меня, и мне тут же вспомнился другой «старший брат». – Даже высшие силы не в состоянии понять хитросплетения судеб.

– Хорошо, что с вами Алана нет, это пострашнее пари, – призналась я. – Даже боюсь представить, как мне бы пришлось оправдываться перед ним.

– Сказала бы, что перепутала меня с холодильником, – предложил свой вариант Дилан.

– Ладно, все нормально, всем хорошо, теперь пошли спать, а то проспим пикник, – потребовал Уолтер.

– Ну и иди спать, – помахал ему рукой Дилан.

– Нет, Поли пойдет с нами. – Шания не сводила глаз с брата. – У вас еще будет время.

Я подняла голову и посмотрела на Дилана, он выглядел расстроенным. Поднявшись на цыпочки, я тихо прошептала ему на ухо:

– Дилан, она права. Второй сон так и закончился. Мы не поцеловались. Будем следовать снам.

– Но есть еще следующий, и я надеюсь, что эти вредные родственнички не смогут мне помешать осуществить его завтра, – ответил он мне. Затем ласково посмотрел на меня и легко дотронулся до моих губ своими, меня тут же бросило в жар.

Шания подошла и, взяв меня за руку, потащила к выходу.

– Я знала, я знала, что он тебе нравится, – шептала Мирабель, пока мы поднимались по лестнице. – Только ты можешь быть рядом с ним!

– Тихо, Мира, а то Алан проснется и начнет брюзжать. Из-за него можно будет со сном распрощаться, – напомнила ей старшая сестра, когда мы очутились в коридоре второго этажа, где расположены спальни.

Я не вступала в разговоры, потому что была наполнена счастьем, я нашла свою семью, своих друзей. Я любила их всех – Уолтера, который любил поесть, брюзжащего Алана, милую Мирабель, красавицу Шани, но больше всех я любила Дилана, особой любовью, и уже никого другого в моем сердце быть не могло.

Утром я проснулась с улыбкой на лице, вспоминая прошедшую ночь. Захотелось поделиться с московскими подругами новостями. Я даже могла представить, о чем думает Машка. Она бы громко верещала от восторга: «Вот блин!» и «О господи, Полинка!» А более спокойная Оля заявила бы, смотря на меня взглядом учительницы: «Чума свершилась!» Я хихикнула и вскочила с кровати. Умылась и только успела одеться, как в мою комнату постучали.

– Доброе утро. – В дверях стоял Дилан и не сводил с меня глаз.

Сердце мое подпрыгнуло, я снова ощутила теплую волну, которая становилась все более комфортной. Я на мгновение прикрыла глаза, а когда открыла, Дилан стоял рядом.

– Почему это ты закрыла глаза? – Он нежно обнял меня и притянул к себе.

– Я всегда наслаждаюсь твоим присутствием, ты излучаешь горячие волны, когда смотришь на меня, и я их очень люблю. Они трогают меня и ласкают. Сейчас впервые, я не скрываю, что чувствую, – прошептала я и обвила руки вокруг его шеи.

– Добро пожаловать в реальную жизнь, пора исполнять желания снов, – хрипло произнес он.

Его губы обрушились на меня, подобно сходу снега в горах. Я замерла, только сердце выбивало какой-то очень странный ритм. Мир остановился, и женское начало победило. Я увидела целую вселенную. Крошечные лучики на дороге любви вели меня к ней, открывая целый мир чувственности. И было совсем не важно, что для меня этот мир был новым. Главное, что по этой дороге мы шли вместе.

Меня накрыли доселе неведомые чувства. Я ощущала жар его тела. Вдыхала его чистый запах. Поцелуй был равносилен извержению вулкана. Но вместо пепла и лавы этот вулкан был наполнен любовью, нежностью и наслаждением. Нас отвлек зазвонивший телефон Дилана, на котором высветилось имя – «Уолтер».

– Идем, ангел, иначе этот пожиратель мяса съест нас. – Дилан развернул меня к двери и обнял за плечи.

На кухне Мирабель сидела за столом с включенной видеокамерой, Шания пила кофе из огромной кружки. Уолтер уничтожал большой кусок пиццы, оставшийся со вчерашнего празднества, а Алан держал перед собой ведерко с мороженым и ковырял в нем ложкой.

– Ну наконец-то явились! Я решил, что вы меня голодом заморите, – сияя, произнес Уолтер.

– Где кофе? – спросила я. – Безнадежно ждать от меня ответы на ваши вопросы, пока я не выпью двух чашек кофе.

Улыбка не сходила с моего лица. Поцелуй и признание Дилана заставили мое сердце петь, и я все продолжала сиять, несмотря на то, что мышцы лица от улыбки уже болели. Я была счастлива и влюблена.

Алан, сидевший на диване, набрал из ведерка полную ложку мороженого, но до рта ее так и не донес. Лицо его вытянулось от удивления. Рот остался открытым, а ложку он так и держал на весу. Потом рот его закрылся и открылся опять.

– Алан, у меня что-то не в порядке с лицом? – спросил Дилан, обнимая меня крепче, а я обхватила его за талию.

– Нет, – проворчал себе под нос Алан, – у тебя лицо как раз прелестное. Я бы сказал, сытое, заботливое и влюбленное. Я что-то пропустил?

– Время пить кофе! – лучезарно улыбаясь, сказала Мирабель.

– Может, тортик? – обратился Уолтер к Алану и заржал в полный голос.

– К черту тортик! – произнес тот, кусая губу. – Ничего смешного не вижу! Кто мне объяснит, что тут происходит и почему эти двое обнимаются?

– Согласен с тобой, – продолжал стонать от смеха Уолтер, – чего это вы обнимаетесь?

Больше я терпеть не стала и глубоко вздохнула, тщательно подбирая слова. А потом бросилась к Алану, отпихнув рыдающего от смеха Уолтера, села рядом, прижала пальцы ко рту и виновато посмотрела на него.

– Алан, хорошо, что у нас есть ты. Бдящий за нами! – с восторгом воскликнула я.

Дилан, не раздумывая, кинулся к нему и припал с другой стороны.

– Друг мой, могу ли я поцеловать песок, по которому ты ступаешь? Не прикажешь ли слизать грязь с твоих тапок? Благослови нас.

Подтаявшее мороженое с ложки шлепнулось мимо ведерка на пол. Алан тупо уставился на него.

– Если ты разобьешь ей сердце, я сверну тебе шею! – произнес Алан сурово.

– Чудесно! – обрадовалась Мирабель и, отключив камеру, захлопала в ладоши. – А теперь кофе!

Позавтракав, мы выехали на двух машинах в Сан-Хосе. Мы с Диланом на одной, остальные набились в другую, чтобы не мешать нам.

Мы подъехали первыми. Погода была очень солнечной и теплой, небо ясным. Я вдыхала сладковатый запах земли и наслаждалась дуновением ветра, который ласкал лицо и волосы. Мы проезжали открытую местность. Кое-где виднелись заросли, позади остался город. Хорошо было так ехать и ехать по широкой дороге. Я была до странности счастливая и умиротворенная. Мне казалось, что на всей земле остались лишь мы одни. Вокруг была тишина, которую нарушал лишь ветер и гудение автомобиля. А потом я чуть не вскрикнула, потому что открылась чудесная панорама. Старинный дом стоял посреди обширной лужайки. Колонны поддерживали крышу. На мгновение я замерла.

– Нравится? – спросил меня Дилан. – Когда-то это были самые задворки штата Калифорния.

– Потрясающе! Природа за городом – это своеобразная релаксация для человеческого организма.

– Вот поэтому родители любят сюда приезжать. Они здесь отдыхают в свободное от работы время.

– Как будто попадаешь в другой мир. – Я любовалась старой усадьбой, которая сохранялась в очень хорошем состоянии. Кругом была тишина, только громко стрекотали сверчки. – Даже не верится, что где-то уже наступает зима, но здесь по-прежнему тепло и солнечно.

– Я вижу по твоим глазам, что ты этот дом когда-нибудь нарисуешь. – И Дилан провел своими пальцами по моей щеке.

– Обязательно, – пообещала я. – И там будешь ты.

– И ты. Я хочу быть с тобой, – страстно прошептал он. – Жизнь рядом с тобой наполняется прекрасными мгновениями. И я хочу, чтобы эти мгновения, сливаясь, создавали нашу с тобой реку жизни.

Я смотрела в его глаза и видела любовь. В них горел огонь, радость, счастье. Я понимала его с одного взгляда.

– Ты лучший в мире, – прошептала я.

Тут двери распахнулись, и я увидела, что к нам навстречу вышли Конни и Кевин.

– Мама. – Дилан направился к матери и обнял ее.

Эта сцена между матерью и сыном заворожила меня. Как я узнала, Конни было пятьдесят пять, она сохранила женскую привлекательность: черные волосы и черные глаза притягивали. Моего роста, стройная, но с легкой полнотой. Конни излучала теплую материнскую ауру, видимо, поэтому из нее получился прекрасный гинеколог. Как рассказал Дилан, никто, кроме Кевина, не пренебрегал интуицией Конни. Она умела предугадывать: от скорых родов своих пациентов до всевозможных событий, происходящих только в семье.

Пока Дилан разговаривал с матерью, я инстинктивно подала руку Кевину, но тот неловко притянул меня к себе и обнял.

– Добро пожаловать, моя прекрасная леди, – широко улыбнулся он.

Кевин был на год старше своей жены. Он был такого же роста, как и его сын. Природа наделила его скульптурными чертами человека, который независимо от возраста будет оставаться привлекательным. Чего стоили его зеленые глаза и копна светлых посеребренных сединой волос. У Дилана было лицо Кевина и глаза совсем такие же. Я была уверена, что с возрастом сын будет очень похож на отца.

– Ох, как я рада, – Конни перехватила меня и, тоже обняв, раскачивала из стороны в сторону.

– Ты завоевала сердца моих родителей, – смотря мне в глаза, произнес Дилан.

Я смутилась и покраснела, и как раз раздался звук подъезжающей машины. Она спасла мое положение. Открывая ее дверь, Уолтер и Шания дружно хохотали.

Дилан невольно улыбнулся.

– Концерт все продолжается? – крикнул он Уолтеру.

– А то! Ты специально его ко мне в машину посадил, чтобы он меня извел по дороге? – сообщил смеющийся Уолтер, а потом помахал рукой. – Кевин, Конни, привет!

– Вы все предатели, вы меня чуть не убили. – Алан продолжал играть роль обиженного и брошенного. – Меня никто не любит, кроме родителей Миры. – Он помахал родителям и продолжил возмущаться. – Кевин, если бы в морге ты вскрыл мой труп, то нашел бы внутри одни пирожные, которыми эти изверги меня пичкали.

– Алан, а я? Я тоже тебя люблю! – закричала Мирабель.

– А я голодный! – еще громче крикнул Уолтер.

– Великолепно! – с просветленным лицом воскликнул Дилан.

Я шла рядом с Конни и чувствовала умиротворение. Большая семья – как же это здорово.

– Сколько лет вы тут живете? – поинтересовалась я у матери Дилана, оглядывая этот старый дом. – Он явно построен во времена первых переселенцев. Или чуть позже.

– Этот дом очень старый, здесь жили еще родители дедушки Кевина. Были и тяжелые времена, запустение, но продавать его строго-настрого не разрешалось. А Кевин со своим отцом смогли привести его снова в хороший вид. И до сих пор мы содержим его в хорошем состоянии. Мы любим его, – продолжала рассказывать Конни, – после работы в больнице этот дом – наше спасение. Тут прекрасный отдых, и мы снова получаем новые силы. Заряжаемся. Надеюсь, тебе здесь понравится.

– Мне уже нравится, – призналась я.

– Только еноты досаждают, – хихикнула Конни.

– Я енотов не боюсь, – улыбнулась я.

– Дилан, как ты мог скрыть от лучшего друга, что любишь Поли? – услышала я Алана. Конни повернулась, а Алан продолжил: – Ты это скрыл от меня!

– И ты бы меня убил на месте, запретил бы с ней встречаться и обзывал бы очередным уродом или козлом, как всех ее воздыхателей называешь, разве не так бы было? – услышала я ответ Дилана.

– Я так понимаю, все наши дети нашли свои пары, – произнес Кевин.

Конни обняла меня за плечи.

– Я так рада, что вы с Диланом вместе. Когда я тебя увидела первый раз, то моя интуиция подсказывала: рядом с ним будешь именно ты, – тихо призналась она мне.

– Спасибо, – растроганно ответила я. В саду, через который мы проходили, пахло какими-то сладкими цветами, а на траве лежали пятнистые тени. Я подняла глаза и посмотрела на крепкий дом с маленькими слуховыми окнами под крышей.

Конни проследила за моим взглядом.

– Там чердак. Это место всегда тянет нас обратно. Такое вот приятное однообразие. Когда сознаешь, что дома все остается по-прежнему, на душе становится легче.

Я посмотрела на нее, прежде чем кивнуть.

– Никогда не думала об этом, но вы правы.

Я держала свой рюкзак, пока Дилан открывал дверь комнаты, которую для меня выделили. Она была большой, светлой. Мне показалось, что я очутилась в прошлом веке. Тона ее были зелено-коричневые.

– Комната под цвет твоих глаз и волос, – улыбнувшись, сказал Дилан. – Тебе нравится?

– Да, мне здесь нравится, – заметила я, оглядевшись по сторонам.

– Моя комната в конце коридора, но я тебя к себе не пущу, – шутя добавил он. – И не проси. Я не пускаю женщин к себе в спальню. Их слишком трудно выгнать оттуда.

Я слабо улыбнулась.

– Не сомневаюсь.

Его брови взметнулись вверх.

– Хочешь узнать почему? – с сияющей улыбкой произнес он.

– Догадываюсь. – Я опустила глаза и покраснела. – Так уж получилось, что Мира многое рассказала обо всех вас, еще до знакомства с вами. Без задней мысли…

– Но к тебе это никогда не будет относиться, – прошептал Дилан и за подбородок поднял мое лицо. Он нежно поцеловал меня и резко оторвался. – Хватит, – хрипло произнес он, – у нас еще все впереди. – И от этих слов бабочки запорхали в животе. – Мне пора жарить мясо. Хочешь со мной?

Я кивнула.

Все были заняты. Дилан и Кевин жарили стейки. Алан и Уолтер расставляли столы и стулья, а потом тоже пошли помогать жарить мясо. Хотя больше обсуждали спортивные новости о футболе и баскетболе.

Женщины готовили горячие и холодные закуски, раскладывали на блюдах сыр, овощи с креветками, добавляли в крем ваниль и нарезали фрукты для нескольких видов десертов.

Свежий воздух, вкусная и сытная еда подействовали на всех как снотворное. Да и в предыдущую ночь все мало спали. Но я спать не хотела. Когда за одни сутки происходит столько событий, то человек находится в постоянном тонусе. Поздно вечером все разбрелись по огромному дому. Я торопливо прошла по коридору, вышла на улицу, остановилась и глянула на ночное небо. Восточный ветер унес дневные облака, прямо над головой висела полная луна в окружении сверкающих звезд на черном бархате. Скоро появится во всей красе жемчужная нить Пояса Ориона. Последний луч давно погас на горизонте, еще не скоро он вспыхнет красным золотом, предвещая рассвет. Я долго стояла, не шевелясь, и слушала таинственные голоса ветра, деревьев, самой земли и времени.

– Поли?

Я медленно повернулась, услышав голос Дилана.

– Да? – На меня накатила волна паники. Чего он хочет? Я попыталась улыбнуться, но вместо улыбки судорожно сглотнула.

– Ты хочешь спать? – Дилан стоял совсем близко. Держа между нами крошечную дистанцию, стараясь, чтобы наши тела не соприкасались.

В этих ночных красках было видно, насколько он физически статен – один из тех, о ком мечтает каждая девушка. Неудивительно, что он имеет такой успех у противоположного пола. Об этом мне еще в самом начале рассказала Мирабель, сама не ведая о том, что выдает тайну о человеке, которого я полюблю. Теперь-то понятно, откуда появлялись дискомфорт, неудовлетворение, страх будущего. Я занервничала, не зная, как ответить на вопрос, и снова отвернулась, смотря в ночь. Дилан стоял слишком близко, его дыхание ворошило мне волосы, а тепло его тела передавалось мне, заменяя в ночи солнце.

– Я знаю, о чем ты подумала. Почему-то я уверен, что именно сон даст нам сигнал. Сигнала нет, а значит, все остается между нами как прежде, – успокоил он меня хрипловатым от волнения голосом.

И тут меня резко отпустило, и дело не в том, что я доверяла его словам. Он был прав, нами руководили сны. Пока мы оба не были готовы к большему, это было на каком-то подсознательном уровне, возможно, Ген Любви сам созревал и готовил нас через сны к более серьезному шагу.

– Я хочу тебе кое-что показать. – Я взяла его за руку и повела в комнату, которую мне выделили. Зайдя туда, я вытащила из сумки альбом и протянула Дилану. – В этом альбоме только ты, – пояснила я. – В день, когда впервые тебя увидела, машинально стала рисовать. Альбом всегда со мной, я с ним не расстаюсь. И в любой момент могу начать рисовать, естественно, когда рядом никого нет.

Мы смотрели мои рисунки, а я рассказывала о каждом из них. Почему рисовала его таким или другим, о том, что чувствовала в тот момент. С большим интересом Дилан смотрел рисунок своей кисти и браслета.

– До сих пор общие сны кажутся чем-то из серии сказок и мистики, – произнес он, сравнивая браслет на своей руке с рисунком. – Ты не упустила ни одной детали. Расскажи еще о себе.

– Что ты хочешь узнать?

– Абсолютно все, – горячо заявил Дилан.

Он начал заваливать меня вопросами. И незаметно я ему рассказала историю своего детства. Как меня теряли родители, как я приехала к бабушке. Про моих любимых Олю, Гарика и Машку. О том, что мы более десяти лет вместе.

– А потом бабушка именно потребовала, чтобы я приехала учиться сюда, – рассказывала я. – Я не хотела. Зачем мне был нужен город и страна, где я никого не знала.

– И вот мы встретились…

Когда мы взглянули на часы, то было уже три часа ночи.