Текст книги "Ген Любви"

Глава 2

Когда два человека решают жить вместе, то создается невидимое пространство новых отношений – та самая территория, которая равносильна одному из экзаменов жизни. Двое или сломаются, или выдержат экзамен. Все зависит от достоинства, морали, способности понимать происходящее друг с другом.

Я открыла глаза и увидела лицо Дилана. Облокотив голову на руку, он внимательно рассматривал меня.

– Доброе утро, – я погладила его по щеке, – ты давно проснулся?

– Минут двадцать назад. – Дилан поймал мою руку и поцеловал ладонь.

– И почему не разбудил?

– Не хотел, ты прекрасна во сне, – признался он, а затем склонился надо мной, и мы слились в поцелуе.

Мы были вместе уже шесть месяцев, а любили друг друга так, будто каждый раз все равно оставался первым. «У нас с тобой стопроцентная совместимость», – признался однажды Дилан. Его чувства ко мне поднимали меня все выше и дальше. Мы дарили друг другу не только наслаждение, благодарность, эмоциональную и чувственную, но и что-то еще, пока непонятное, но очень ценное.

Дилан обнял меня, и я снова нашла себя. Нашла такой, какой могла быть только с ним. Доверяла так, как никому другому. Верила, что мое сердце он никогда не разобьет. А быть с ним – это для меня величайшая в мире награда.

– Поли, нам надо серьезно поговорить, – выйдя из душа, произнес Дилан.

– Я тебя слушаю.

– Я больше так не могу. Ты должна жить со мной. Мне плохо, когда тебя нет рядом. – Он сел на кровать и взглянул мне в глаза. Какие у него были глаза, они всегда гипнотизировали меня, и я с удовольствием в них тонула.

– Ты хочешь, чтобы я переехала к тебе?

– Я хочу этого сейчас. Я не вижу тебя по пять дней, неужели я могу думать и нормально работать?..

– Когда я рядом, ты вообще не работаешь, и твоя работа покроется пылью.

– И что мне делать, если я тебя хочу? А тебя нет рядом… – Он поцеловал меня в шею. – Искать другую женщину?

– Неужели ты сможешь ради удовольствия мне изменить? – Я отстранилась и, сдерживая смех, посмотрела на него.

– Я тебя не вижу большую часть недели. Так что ты подумай, мужчин так легко соблазнить.

– Ты меня шантажируешь! – Я легонько ударила его в грудь. – Хорошо, – согласилась я, – дай мне две недели, и мы будем вместе!

– Да! – Дилан поцеловал мою родинку на шее, и я застонала. Эта родинка была странной. Я остро реагировала, когда Дилан ее целовал.

Когда мы появились на кухне, весь дом был в сборе. Дилан, войдя, подхватил одной рукой Конни и поцеловал ее. Его отец долго и задумчиво смотрел на сына.

– Ты стал сильнее – это раз, – произнес он после непродолжительного молчания. – И вы с Поли единственные не переболели гриппом в марте – это два.

– И что это значит? – спросил Дилан, роясь в холодильнике.

– А то, что внешние изменения показывают, насколько сильны и физические изменения, происходящие внутри вас. В писаниях сказано – первые люди были сильны, высоки и жили очень долго. Этому нет научных подтверждений, да и ваш феномен тоже только гипотеза, но он действует, как волшебство. Если бы не видел своими глазами, то не поверил бы.

– Зато наукой доказано, что неандерталец является ископаемым видом человека разумного, жил до сорока лет и был чуть больше метра ростом. Мне кажется, что Дилан стал ниже, – ехидно резюмировал Алан.

– И жить мне осталось пару десятков лет, – засмеялся Дилан.

– Это не смешно, – отрезал Уолтер и нахмурился.

– Уолт, ну ты чего? – Алан дружески хлопнул его по спине.

– Мне не нравятся такие шутки, – пробурчал Уолтер.

– А я знаю, что ты всегда любил такие шутки, – завелся Алан с пол-оборота.

– А теперь не люблю. – Уолтер развернулся и вышел из кухни.

– Что это с ним? – растерянно спросил Алан. – Я же пошутил.

– Переживает перед последними днями в университете, – предположила Шания и поспешила за Уолтером.

– Мне тоже нужно поработать. – И Алан вышел вслед за Шани.

Уезжая в воскресенье домой, я почувствовала, что дом Реймондов стал мне родным домом, и совсем не хотелось его покидать. Родители много работали, я больше времени была одна и понимала, что привыкла к шуму голосов.

– Я поговорю с папой прямо сейчас, как приеду, – пообещала я Дилану, когда садилась в машину. Недавно я сдала на права и теперь водила сама. – Мы попробуем жить вместе.

Войдя домой, я застала папу у телевизора и села рядом.

– Как дела? – спросил он, отрываясь от экрана.

– Пап, я хочу тебе кое-что сказать.

– У тебя что-то случилось?

– Нет, все хорошо, – успокоила я его. – Дилан предложил мне переехать к нему.

Папа, услышав это, весь сдулся, как воздушный шарик, и я впервые увидела, насколько он постарел. Сердце мое сжалось. Я подняла голову и взглянула отцу в глаза, мучительно подыскивая слова, пытаясь сказать, что его девочка выросла.

– Моя маленькая Полина выросла… – повторил он мои мысли и обнял, а я пыталась вспомнить, когда он вот так обнимал меня в последний раз. Просто так, не во время возвращения в Москву или отъезда в Америку. – Почему дети растут так быстро? Это несправедливо. Я так мало времени был с тобой. – Он нежно погладил меня по щеке и покачал головой.

Я прижалась к нему, пытаясь скрыть подступивший к горлу ком и непрошеные слезы. За этот год я много узнала. Папа был именно тем отцом, о котором, наверное, мечтает любая девочка и иметь которого почитала бы за счастье.

– Я люблю тебя, папа.

– А его любишь?

Я кивнула.

– Когда-нибудь это должно было произойти. Твоя бабушка предупреждала, что ты его здесь встретишь.

Я резко подняла голову.

– Она знала? Но откуда?

– Не знаю. Свекровь твоей бабушки передала ей эти слова. То есть моя бабушка передала моей маме. И это всегда передавалось по такой вот цепочке.

– А что именно она сказала?

– Что если родится не внук, а внучка, то она должна приехать в Калифорнию. Вернее, на задворки Калифорнии. Подразумевался Сан-Хосе. И сами небеса все поменяли в этом мире с твоим рождением. Сначала распался СССР, потом открылись границы и выезд из страны стал возможен для всех, мы получили приглашение работать в США, а потом – твоя учеба в Стэнфорде. Все складывалось одно к одному. Теперь ты понимаешь, почему мы так настаивали на твоем приезде сюда?

Я кивнула.

– А почему тогда бабушка моей маме не сказала об этом?

– Потому что это было уже не нужно. Если бы родился сын, то пришлось бы передать бабушкины слова твоей маме, а она передала бы дальше – жене сына. Но родилась ты – первая девочка в роду Лурье за очень много лет. Тебя очень ждали. Твоя мама всего не понимает, она верит в доказанную точность науки, да и я особенно не верил, пока не увидел тебя рядом с ним. – Он посмотрел на меня и погладил мои волосы.

– Ты тоже видишь, что я изменяюсь рядом с ним?

– Да, но это могут заметить только очень близкие люди, остальные просто тянутся к тебе или оборачиваются поглазеть на вас обоих. Не скажу, что вы какие-то особенные, вызывающе красивые. Нет. Но вы светитесь изнутри, этот свет видят незнакомые люди, он притягивает к вам взоры, как магнит.

Я кивнула, понимая, что он хотел сказать.

– А Кевин сегодня сказал, что мы с Диланом стали сильные и не болеем. А ведь точно. Мы совсем не устаем, мало спим, быстро учимся. Может, мы все еще мутируем? – Я почувствовала, что мне стало нехорошо.

– Если и мутируете, то разве что от любви. – Папа улыбнулся. – Знаешь, жизнь невероятно коротка. Обстоятельства чаще всего оборачиваются против нас. Не надо ждать минуты, часы, дни и годы. Просто бери и делай. Время человеческое быстротечно. Люби горячо, глубоко, по-настоящему. Наслаждайся каждым моментом своей жизни рядом с ним. Я вижу, что ты счастлива, и поэтому отпускаю тебя.

– Спасибо, папа. – Я поцеловала его в щеку.

– А маме рассказала?

– Нет еще. Ты же знаешь маму, ей давно не терпелось увидеть меня с парнем. Думаю, эта новость очень ее обрадует.

Оставив папу, я позвонила Дилану.

– Ты понимаешь, что через две недели мы сможем проводить целую ночь, каждую ночь вместе? – услышала я его радостный шепот.

– Этот факт не ускользнул от моего внимания, – в тон ответила я.

А через неделю, в следующие выходные, Дилан огорошил меня новостью:

– Мне надо будет уехать в Сан-Франциско. Меня не будет три дня.

– А зачем? – спросила я.

– Один ученый написал статью, а Томас Мюррей, мой преподаватель, договорился о встрече. И она состоится в деловом центре Эмбаркадеро. Я бы предложил тебе поехать со мной, но знаю – у тебя очередные коллоквиумы. Так что увидимся в пятницу вечером. А в субботу ты уже будешь у нас.

Я повеселела:

– Это ты береги себя.

Дилан уехал во вторник. А мы с Мирабель готовились к самому трудному экзамену. Сдав его в четверг, я поехала домой высыпаться. Перед тем как уснуть, я позвонила Дилану, но его телефон был выключен. Он не ответил и утром, когда я проснулась. Дилан перезвонил мне лишь поздно ночью.

– Алло, – прошептала я.

– Ангел, прости. Надеюсь, не разбудил тебя. Я не заметил, что телефон выключен. Ты звонила?

– Да, звонила и очень волновалась. И я спала. Который час? – Я зевнула во весь рот.

– Пошел второй час, – вздохнул он.

– И что ты там делал все это время, пока телефон отключал? Удачно все прошло?

– Я ничего не делал. Я рад, что все позади. И прости, – уныло произнес он.

– Ты реабилитирован, – добродушно произнесла я.

– Я жалею, что приехал сюда. Не нужно было… – Его настроение не улучшилось, несмотря на мой ответ. Голос казался каким-то отстраненным. Мне было ясно, что он чем-то встревожен.

– Ты в порядке? Признавайся!

– Признаюсь, что люблю тебя, и ты будешь рядом всегда. – Я услышала его смех.

– И я тебя люблю. Но я чувствую, будто что-то произошло.

– Иногда бывают дни – сущее безумие. Вот сегодня как раз такой день.

– А рассказать?

– Я приеду и все тебе расскажу. Целую, ангел.

– И я тебя…

В пятницу я проснулась рано, выдался очень солнечный день, захотелось ничего не делать, а посидеть с хорошей книгой. Это было так заманчиво, и с другой стороны – чем не повод отставить сборы, тем не менее ответственная часть сознания взяла вверх над ленью. После душа и завтрака я начала складывать вещи, которые собиралась взять с собой. Естественно, тут же прибежала моя мама и стояла над моей головой, поочередно давая советы.

– Оставь ее. Ты сама-то на работу собираешься? – крикнул ей папа. – Она сама знает, что ей необходимо!

Когда за родителями захлопнулась дверь, я облегченно вздохнула. А еще через час дом огласила трель звонка. В гости я никого не ждала, поэтому очень удивилась. Я подошла к двери и открыла ее.

Глава 3

У Шани было плохое предчувствие с того дня, когда, выскочив из кухни и догнав Уолтера, она прямо спросила, почему он не в духе. Так уж повелось, что Уолтер не мог ничего скрывать от нее и рассказал ей о своем сне. Возможно, приснись этот кошмар Уолтеру год назад, она бы не придала ему особого значения, но теперь многое изменилось в их жизни и продолжало меняться. Она поверила в историю Гена Любви и понимала, что если он возродился в Дилане и Поли, то просто так такие подарки судьбы не даются. Шания и Уолтер так и не решились поделиться с Диланом своими опасениями. Сон был неприятный, а Дилан казался таким счастливым. Еще никогда она не видела его в такой гармонии с окружающим миром. Вспомнив о том, что рассказывал ей брат о снах, она была уверена, что сон вещий. Изменить предстоящее событие невозможно, но подготовиться к нему надо.

– Уолтер, скажи, а где именно произошла та сцена во сне? – спросила она.

Он отвел ее в большой салон на втором этаже. Его использовали для семейных мероприятий.

– Вот здесь все и было. Полный разгром. Побита мебель. Руки его в крови, а еще Дилан будто взбесился.

Шания ходила по салону.

– Скажи, а откуда ты все это видел? С какого ракурса?

– Как вбежал, так и увидел. Подбежал и схватил его за руки вот здесь. – Уолтер встал посередине салона.

– Если бы я поставила камеру, где лучше всего обзор для нее? – задумчиво спросила она.

Уолтер обвел глазами помещение.

– Вот отсюда, – произнес он, указывая на витрину. – Именно эти стеклянные полки останутся целыми.

Шания кивнула.

– Осталось раздобыть снотворное, – задумчиво произнесла она.

– Шани, ты серьезно?

Они молча взглянули друг на друга.

– Абсолютно. Дилан слишком силен и в состоянии безумия может убить или себя, или кого-то из нас. Я просто хочу подстраховаться. Мы не знаем, что довело его до такого состояния. – Уолтер продолжал сверлить ее недоуменным взглядом. – Пусть у нас будет снотворное. Мы его использовать не собираемся, и надеюсь, это только сон.

– Ладно, уговорила. – Уолтер кивнул. – Я смогу достать у тетки.

На следующий день Шания вышла из ванной комнаты, когда в дверь постучали и вошел Дилан.

– Я еду в Сан-Франциско, – бодро заявил он, но ее сердце почему-то болезненно екнуло.

– Не надо тебе туда ехать, – сказала она, сбросив полотенце с мокрой головы.

– Шани, ты не понимаешь. – И Дилан с присущей ему эмоциональностью, торопливо начал рассказывать о шансе, который появится, если встреча состоится. Под конец он взял сестру за руку и заявил: – Мне устроил эту встречу профессор Мюррей. Кто, как не ты, должна понимать, насколько это важно и удачно складывается для меня. Возможно, я смогу полностью реализовать свой проект.

– Тогда пусть с тобой поедет Уолтер или я, – попросила она.

– Нет, я уже готов, а у вас еще есть незаконченные работы, и не надо тратить это время на меня. Я не маленький мальчик, я и раньше ездил в Сан-Франциско. Ничего со мной не случится. – Он обнял ее. – Спасибо тебе, что ты так переживаешь. Я чувствую, что ты последнее время много нервничаешь, что-то тревожит тебя. Успокойся, все хорошо, а скоро будет еще лучше. – Дилан поцеловал сестру в лоб.

Шания понимала, что с этой поездкой придется как-то смириться. В конце концов, если и случится беда, то в этом доме, а не в Сан-Франциско, как показывал сон Уолтера. С трудом проглотив набегавшие слезы, она закрыла за братом дверь. Сердце нешуточно сдавил болезненный спазм. Перед ее мысленным взором встала странная сцена, которую описал Уолтер.

Чтобы не бередить душу, она подняла с пола полотенце, слетевшее с головы, подошла к зеркалу и принялась растирать высыхающие волосы. Постепенно от ритмичных движений она стала успокаиваться и трезво мыслить. Она тщательно расчесала влажные волосы и вновь подумала – рассказать ли о сне Дилану или же нет. Но снова отложила решение. Нельзя жить в вечном страхе перед будущим, бояться собственной тени, подумала она. Что она может сказать ему? Да и можно ли верить снам Уолтера? Это же не сон ее брата. Только так она и смогла себя успокоить.

Но полностью успокоиться не получилось. Во вторник Дилан уехал, а в четверг Шания почувствовала тревогу. Внутри что-то ныло и раздражало, брата-близнеца она чувствовала на расстоянии. Она дрожащими пальцами набрала номер Дилана и стала ждать ответа, но он оказался вне зоны действия сети. Тогда Шания перезвонила Уолтеру.

– Дилан не отвечает, и телефон его отключен, – выпалила она сразу, как Уолтер ответил.

– Не волнуйся раньше времени, – попытался успокоить ее Уолтер. – Я постараюсь все узнать.

Шания шумно вздохнула:

– Ты не понимаешь, я его чувствую! С ним не все в порядке. Вот именно сейчас что-то происходит. А вдруг эта сцена, но не в нашем салоне?

– Черт побери! – выругался Уолтер. – Если будет нужно, я поеду сразу туда.

Шания нашла телефон гостиницы и позвонила туда. После второго гудка ей ответил администратор отеля. Шани вздохнула с облегчением, которое тут же сменилось ужасом, когда она узнала, что мистера Реймонда в номере нет, и уже довольно давно. Она отключилась и застонала. Когда она увидела въезжавшую машину Уолтера, то сразу бросилась ему навстречу.

– Его телефон все еще выключен! – пронзительно крикнула она. – А в отеле говорят, что он давно там не появлялся.

– Я тоже позвонил в отель, где остановился Дилан, но в номере его нет. – Он вышел из машины. – Алан в курсе?

– Нет, – ответила Шания. – Он уехал по финансовым делам к отцу. А Мира с Поли еще в университете. Пока не пойму, что происходит, волновать никого не хочу.

– Хорошо. Я тоже думаю, не надо никого беспокоить раньше времени. Но я готов в любую минуту сорваться в Сан-Франциско.

Шания не помнила, сколько раз набирала номер, но ближе к вечеру раздались гудки и Дилан ответил.

– Черт, ты совсем одурел? – закричала она в телефон.

– Слушай, Шани, не надо сейчас сцен, я устал и совсем нет настроения. – По его голосу она поняла, что он расстроен.

– Что у тебя случилось?

– Уолтер рядом? – вдруг спросил Дилан, так и не ответив на ее вопрос.

– Да. Он чуть с ума не сошел, пока искал тебя. Собирается в Сан-Франциско.

– Дай его, – тихим голосом попросил Дилан.

Шания передала трубку Уолтеру.

– Старик, больше нас так не пугай, – недовольно произнес Уолтер и резко замолчал, внимательно слушая Дилана. – И это все? – Уолтер фыркнул. – Тоже мне проблема. Хотя я на твоем месте вообще никуда бы не ходил, сам виноват. Давай уже возвращайся быстрее. Без тебя нам плохо спится.

Шания пыталась понять, о чем идет речь, но так и не смогла.

– Хорошо, обещаю. Хорошо, клянусь! – Уолтер закрыл телефон.

– Ну? Что он сказал?

– Все с ним нормально, устал парень, и его надули с этой статьей. А больше не могу сказать. Это наши с ним мужские дела. Все потом сама узнаешь, если он захочет рассказать. – Он нежно поцеловал ее в губы, тем самым давая понять, что больше ничего не скажет.

– Уолтер, ты не понимаешь, мне все это не нравится. У меня очень неспокойно на душе. – Шани хотелось плакать, и она с трудом проглотила комок в горле.

– Все хорошо, завтра мы все будем вместе. – Он обнял ее за плечи.

Но слова ее не успокоили, она так и не смогла уснуть в эту ночь, настроение оставалось паршивым, а тревога и опасения все увеличивались. Ближе к утру ей стало страшно, показалось, что больше уже никогда не будет прежней жизни, все изменилось и возврата к прежнему нет и не будет. С таким пессимизмом в себе Шания еще никогда не встречалась.

Утро не принесло облегчения. Она была вся на нервах, даже Алан и Мирабель будто почувствовали неладное. Те быстро позавтракали и закрылись в комнате. Во второй половине дня они уехали в магазин за продуктами, чтобы устроить небольшую вечеринку в честь Полины, которая переезжала в этот дом.

Шания с Уолтером, проводив Алана и Мирабель, стояли во дворе на лужайке. Они никого не ждали, но каково же было удивление, когда увидели Глорию, которая шла напрямик к их дому. Шания резко почувствовала, что от той идет сила – темная и злая. Но именно она первой появилась на свет, всегда знала, чего хочет от жизни, и в нужный момент умела быть очень храброй и сильной.

– Привет, Глория, Дилана нет, – заявила она, заступая ей дорогу и не давая пройти.

– Я знаю об этом, но знаю также, что он скоро будет здесь. Мне нужно с ним поговорить, это очень срочно, – произнесла Глория холодным тоном и, протиснувшись мимо Шани, прошла прямо во двор.

Шания услышала, как смачно выругался Уолтер.

– Задержи ее, а я подготовлю салон, – прошептала Шания, намекая Уолтеру, куда нужно будет отвести Глорию.

Уолтер вопросительно посмотрел на нее, как бы спрашивая, правильно ли она поступает. Но она не собиралась сейчас ничего ему объяснять. Шания обогнала их и побежала по лестнице наверх. Влетев в комнату своей сестры, она схватила видеокамеру, лежащую на столе, и со всех ног побежала в салон. Зачем она это делала, Шания не знала, но чувствовала одно – ей нужно знать все то, что будет происходить в салоне. Зачем-то Глория пришла и вела себя странно уверенно.

Ей никогда не нравилась Глория. Взаимная неприязнь возникла еще со старшей школы. Шания никогда не претендовала на звание самой красивой девушки, но так уж получилось, что она была не только эффектной и интересной, но и с детства ее окружали три самых красивых мальчика, а потом уже и юноши. Из-за этого имя Шани всегда была на слуху и в центре внимания всей школы. Кто из двух девушек красивее, ответить было сложно, но Глория по эффектности не уступала Шани. А для того, чтобы доказать свою значимость и быть первой, Глория сначала попыталась отбить Уолтера. Проиграв в битве, которая толком и не начиналась, она переключилась не на Алана, как предполагала Шания, а на Дилана. И все для того, чтобы сделать больно именно ей, его сестре. Выпускной вечер для Шани был сумбурным, и все потому, что она видела, как Глория ушла с Диланом, а его эмоциональные волны она могла чувствовать. В тот вечер она не праздновала со всеми, а проплакала на плече у Уолтера, потому что впервые ощутила не только потерю, но и предательство брата. С Диланом Шания не разговаривала целый месяц, будучи не в состоянии простить и смириться с тем, что ее брат не просто провел ночь выпускного, но и продолжил отношения с Глорией. Шания не была эгоисткой и всегда знала, что у брата будет девушка, и готова была принять любую, но вот только не Глорию. В дни, когда та возвращалась в их небольшой городок, Дилан уходил из дома к той, кого Шания называла разлучницей. И это очень болезненно сказывалось на отношениях с братом. Когда же Глория уезжала и брат возвращался, Шания и мама дулись на него по нескольку дней. Она всегда задавалась вопросом, что мог найти Дилан в Глории, если ее не любил? Или все-таки любил, но только какими-то другими чувствами, которые она не понимала…

Приезд Глории после странного сна Уолтера совсем не понравился Шани. Она вдруг с ужасом подумала о том, что будет, если Дилан бросит Поли из-за Глории. И ведь раньше всегда так и было. Иногда у Дилана были девушки на одну ночь, иногда отношения затягивались, но стоило Глории объявить о своем приезде, как Дилан прерывал отношения с той, с кем был на данный момент. Шани стало очень страшно и снова захотелось плакать.

Она быстро вошла в салон и пристроила камеру там, где они с Уолтером нашли идеальное место. Включив ее, она взяла всю свою волю в кулак и с достоинством настоящей королевы стала спускаться. И, как оказалось, вовремя – в холле стояли Уолтер, Глория и только что вернувшийся Дилан. В другой ситуации Шания бросилась бы на шею брату, она соскучилась, ждала его возвращения, и ей нужны были ответы на вопросы, но сейчас она просто застыла, продолжая стоять на лестнице. Смотря в его лицо, она пыталась понять, какие мысли у него в голове, о чем он думает и почему они не сговариваясь приехали друг за другом, при том, что Глория знала об отъезде Дилана. А может, они приехали вместе?

– Я смотрю, Дилан, тебе не особо рады, – самодовольно усмехнулась Глория. – Ты ведь только из Сан-Франциско, отсутствовал целых три дня. Где вопли радостной встречи? Где объятья и поцелуи?

– Это тебе не особо рады в этом доме. Причем всегда, – грубо ответил Уолтер.

Глория не обратила на его слова никакого внимания.

– Дилан, нам нужно поговорить, это очень серьезно, – продолжила она.

– Мы уже все обсудили с тобой в Сан-Франциско, – устало произнес он, держась за поручень лестницы дрожащей рукой, будто еле удерживался на ногах.

Шани стало нехорошо, голова пошла кругом, до нее вдруг дошел смысл сказанных слов ненавистной одноклассницы – Дилан и Глория виделись в Сан-Франциско. Сильно заныло сердце, открыв ту старую рану, старую обиду на Дилана, предавшего их всех в день выпускного, когда ушел с Глорией. Но самое страшное, что это продолжалось по сей день. Он всегда их бросал, всегда уходил к ней.

– Нет, не все, милый, это касается твоей маленькой подружки Поли, – невинным голосом пропела Глория.

Шания уже чувствовала надвигающуюся катастрофу. Если Глория могла пытаться отбить у нее Уолтера только для того, чтобы доказать свое превосходство еще в школе, то что она могла придумать своим изощренным умом сейчас, чтобы растоптать Полину – молоденькую неопытную девушку? Ведь та сумела отбить Дилана и тем самым унизила известную модель, которая стояла сейчас перед ними.

– Идите на второй этаж в салон и поговорите там, – облизав пересохшие губы, холодно произнесла Шания, продолжая стоять на лестнице.

Дилан и Глория стали подниматься. Когда брат поравнялся с сестрой, шепнул ей на ухо:

– Попытайся дозвониться до Поли, у нее отключен телефон.

Услышав эти слова, Шания окончательно осознала, что трагедия пришла к ним в семью. Полина никогда не отключала телефон – это было не в ее правилах. Шания трясущими руками набирала домашний, но никто не ответил. Мобильный оставался выключенным. Тогда, позвонив сестре, она попросила ту заехать к Полине домой и узнать, в чем дело. Уолтер ходил вокруг Шани, как опасный хищник по клетке, и периодически посматривал на лестницу.

– Как ты думаешь, что происходит? – вдруг спросил он.

– Я не знаю, но от Глории ничего хорошего не жди. Правда, в эту минуту меня больше волнует Поли, где она и почему не отвечает… – тихо ответила ему Шания, а потом глаза ее яростно сверкнули: – Я клянусь тебе, Уолтер, если Дилан вернется к этой стерве, мы переедем жить к тебе. Ноги моей в этом доме не будет! Я тут не останусь рядом с ним, и он меня потеряет навсегда.

– Не вернется… – ответил ей Уолтер, но особой уверенности в его голосе она не услышала.

Прошло около получаса, когда Глория вышла из салона одна и стала спускаться по лестнице. Не произнеся ни слова, она направилась к входной двери.

– Уолтер, проводи ее, – попросила через силу Шания, так как в этот момент ее охватило удушье, а внутренности скрутило узлом.

Уолтер посмотрел сначала на Глорию, а потом на Шани, не зная, что ему все же делать. Тут его лицо изменилось, и он выругался.

– Что с тобой, Шани? Тебе плохо? Ты стала бледная как снег.

– Со мной все в порядке. Это с Диланом. Иди за ней.

Он круто повернулся и побежал за Глорией.

Когда Уолтер скрылся, Шания сломя голову побежала наверх и, вбежав в салон, увидела брата. Тот набирал телефон, потом, услышав ответ, швырнул телефон об стену. По комнате в разные стороны полетели ошметки мобильного. Шания вздрогнула, но тут ее охватил настоящий ужас – Дилан закричал, как раненое животное, и начал крушить все вокруг, что находилось в комнате. Его сила была невероятной – стол, кресло, вазы, лампы, все, что попадало под руку Дилана, он ломал и разбивал.

– Дилан! – Она бросилась к нему и схватила за руку. – Дилан, успокойся!

Он с легкостью вырвал руку, оттолкнул ее и стал кулаком бить стену. Стена покрылась кровавыми отпечатками.

Шания бросилась к окну и увидела, что Уолтер стоит у дороги и наблюдает за уходящей Глорией.

– Уолтер! – захлебываясь рыданиями, закричала она. – Скорее!

Уолтер со всех ног побежал обратно. Шания обернулась и увидела, как Дилан замер и прислонился к стене. Она подбежала к нему, и в этот момент он застонал и согнулся, будто его мучают боли в животе. Шания тут почувствовала резкую боль, ее скрутило, как и брата, – болело все тело, казалось, внутренности выворачивали наружу.

Вбежал Уолтер и пронесся мимо, едва не сбив Шани с ног. Он схватил Дилана, но тот начал вырываться. Если раньше Уолтер считался самым сильным среди них, то теперь Дилан намного превосходил его.

– Неси снотворное, – прорычал Уолтер.

Шания побежала в свою комнату, понимая, о чем просил Уолтер. Сон полностью повторялся, но уже в реальной жизни. Трясущимися руками она ввела в шприц лекарство и побежала обратно.

Вернувшись, Шания поразилась тому, что Уолтер весь перемазан кровью Дилана и еле сдерживает его одержимость.

– Нет! Нет! – закричал вдруг Дилан. – Я не хочу! Я не смогу без нее! Это не моя вина, я не хотел! Я ни в чем не виноват, я не хотел этого!

Стоя со шприцем, Шания заплакала, так и не решаясь вколоть успокоительное. В этот миг Дилан вдруг задергался, как в припадке, и его вырвало прямо на Уолтера. И самое жуткое, его продолжало выворачивать. Уже желудок был пуст, а Дилана продолжало ломать и выкручивать наружу. Казалось, что какая-то зараза стремилась освободиться из его организма. Она сильно била его изнутри, тело содрогалось, но сопротивлялось, тем самым вызывая боль и рвоту.

– Шани, очнись! – закричал на нее Уолтер. – Я долго не смогу его сдерживать, он же убьет себя!

Шания, взяв себя в руки, выбрала момент, когда Дилана снова стало выворачивать и он ослабел, быстро перетянула жгутом руку выше локтя и твердой рукой вколола Дилану лекарство. Брат еще подергался, но потом затих.

В салоне было все разгромлено. Кругом валялась разбитая мебель вперемешку с кровью и рвотой. Посередине на полу лежал Дилан, его голова покоилась на ногах Уолтера. Шания перевела растерянный взгляд на разбросанные по полу фотографии. Она боялась взглянуть на них. Зачем? Чтобы узнать что? Что она как раз не хочет знать? Потому что на них обнаженные Глория и Дилан? Она чувствовала себя усталой и опустошенной и даже не замечала, что все лицо ее залито слезами.

– Дилан, – прошептала она. – Ты не слышишь меня, но я знаю, ты чувствуешь, что я рядом. Я постараюсь сделать все для тебя.

Ни одна жилка не дернулась на бледном лице ее брата. Ласковое прикосновение Уолтера к ее мокрой щеке было так неожиданно, что она вздрогнула.

– Шани, помоги мне, – тихо попросил он. – Надо его перетащить в комнату.

Они с трудом его перенесли. В кровати Шания сняла с брата грязную одежду, перевязала разбитые кисти рук и осталась сидеть рядом. Слезы снова потекли по ее щекам. Она очнулась только тогда, когда услышала шум и крики внизу. Размазывая слезы по лицу, она тихо встала и вышла из комнаты в надежде, что увидит Полину. Но каким-то внутренним чутьем она понимала, что ее она не увидит. Как оказалось, весь крик и шум затеяли внизу Уолтер и Алан, а Мирабель забившись в угол, смотрела на них испуганными глазами.

– Я убью его! – орал Алан. – Он настоящее дерьмо!

– Знаешь, у тебя сегодня весьма скудный лексикон. – Уолтер вцепился в плечи Алана, не давая тому пройти.

– В настоящий момент я в паршивой форме – отпусти уже меня! – Алан попытался пройти, устремившись вперед, но Уолтер крепко стоял на защите лестницы. – Я просил его не трогать ее! Я просил! Как дурак поверил, что он ее любит! А он не любит! Дай мне пройти! – снова заорал Алан.

– Не сейчас, – голос Уолтера был таким жестким.

Алан прищурился.

– Ну и ладно, я отсюда докричусь до него! Дилан! – заорал громко Алан. – Ты, скотина, просто попользовался Поли до возвращения этой сучки! – Уолтер попытался его отодвинуть. – И не трогай меня в своей вонючей одежде! – наорал на него Алан. – Ты весь в блевотине! Кажется, наша многолетняя дружба прошла.

– Заткнись! Ты надоел уже! – крикнул на него Уолтер. – Идея принадлежала исключительно Глории! Дилан не в том состоянии, чтобы его можно убить. Он тебя не слышит, он спит.

А только ли идея принадлежала Глории, подумала Шания, вспомнив разбросанные по полу фотографии.